Текст книги "Странник во времени [СИ]"

Автор книги: Сергей Садов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Милорд, – подошел к Мише один из моряков. – Нам сигналят, чтобы мы подождали другие корабли.

Спорить было бесполезно, и с большим сожалением Миша подчинился. Уменьшив парусность он сбавил ход и стал ждать эскадру барона.

«Сейчас надо на всех моторах мчаться к Наташе, а я здесь плетусь вместе с английской эскадрой в противоположном направлении».

– Пока здесь находятся эти молодчики с мечами я, бессилен. Значит, первостепенная задача как можно быстрее избавиться от них. – Миша огляделся вокруг в надежде найти какой-нибудь способ.

– Ага, есть, – мальчик от радости даже щелкнул пальцами. – Ну что, барон, еще посмотрим чья возьмет. Неужели вы думали, что я на своем корабле не найду способа избавиться от ваших молодчиков?

Миша говорил на радостях вслух, не боясь, что его подслушают: вряд ли кто из здесь присутствующих понимал русский язык. Хмурый же взгляд стражника, пытающегося разобрать незнакомые слова, доставил мальчику небольшое удовольствие.

В выработанном плане плохо было только то, что он требовал времени. До тех пор пока люди сэра Генри вместе и пока они настороже, его трудно привести в исполнении. Необходимо было подождать, чтобы они расслабились, почувствовав себя в безопасности, и потеряли бдительность.

«Значит, будем ждать».

Миша расслабился, стараясь проработать в голове все детали, хотя понимал, что чем больше он думает о деталях, тем больше шансов все провалить. Однако если не думать о побеге, то в голову лезли мысли о судьбе Наташи, и почему-то она представлялась ему не очень радостной. Побег хоть отвлекал его от мрачных размышлений. К счастью управление яхтой заняло время и помогло не выказать явного нетерпения. Теперь самое важное и самое трудное было набраться терпения.

Глава 8

Мысль о Мише помогла Наташе взять себя в руки. «Он бы никогда не сдался. Всегда есть выход, думай». Стоять на цыпочках было неудобно, к тому же голод и жажда сбивали мысли. «Стоп. Почему так высоко закреплена цепь? Вряд ли для того, что бы помучить пленника. Скорее всего, она просто рассчитана на более высоких людей, а значит…, значит, наручники тоже рассчитаны на большие руки». Наташа огромным усилием воли подавила желание немедленно проверить свою догадку. Было достаточно светло и на улице еще много народу. Любая попытка освободиться сейчас будет замечена и немедленно пресечена. Необходимо выждать.

Ожидание, когда есть реальная возможность освободиться, превратилось в пытку. К тому же ужасно болели руки и спина, мучила жажда. Вполне реальной была возможность потерять сознание. Чтобы этого избежать Наташа прикусила себе губу. Наконец солнце село и постепенно вся деревня погрузилась во тьму. Однако перед тем как начать действовать девочка выждала еще около часа.

Схватив левой рукой железное кольцо, охватывающее ее правое запястье, она попыталась вытащить руку. Это оказалось не так просто, как ей казалось. Только после пятиминутных усилий, обдирая кожу, удалось высвободить правую руку, которая сразу упала бессильной плетью. Наташа не сдержала стона – левую кисть, принявшей на себя тяжесть всего тела, пронзила острая боль. Действовать же онемевшей правой рукой она не могла. Наконец, через «вечность» кровообращение восстановилось. Левую руку удалось освободить быстрее, и Наташа в изнеможении растянулась около столба. Долгое стояние в неудобной позе не прошло бесследно, и девочка не могла двинуть ни одной мышцей. На ее счастье улица была безлюдна, а на небе не было Луны. Темень стояла такая, какой никогда не бывает в городах. Отлежавшись, Наташа с трудом поднялась, только страх снова очутиться в руках этих сумасшедших заставил ее убраться отсюда подальше. Вот когда она пожалела, что была невнимательна при входе в деревню. Теперь Наташа не знала куда идти. Небо было затянуто облаками и сориентироваться по звездам не было возможности. Девочка закрыла глаза вспоминая маршрут. Пошатываясь от усталости, двинулась в выбранном направлении.

– Черт, хоть какую-нибудь обувь, – ругнулась Наташа после того, как в очередной раз наступила в темноте на ветку.

Теперь она уже не так радовалась безлунной ночи. Неожиданно девочка услышала звук показавшейся ей приятней любой музыки – звук журчащей воды. Жажда напомнила о себе с новой силой.

Продравшись сквозь заросли, она обнаружила небольшой ручей, вытекающий из-под камней. Наташа мгновенно забыла о сбитых в кровь ногах и болящих руках. Она с головой погрузилась в живительную влагу. Утолив жажду, спустила в прохладную воду гудящие ноги и несколько минут наслаждалась непередаваемым ощущением блаженства.

– Эй, колдун, – неожиданно раздался из кустов чей-то испуганный голос.

Наташа с испугу подскочила и рухнула в ручей. Попробовала убежать, но от усталости не смогла сделать и шага. Так, сидя посередине ручья, она обреченно смотрела на то место, откуда раздался голос. Однако оттуда вышла не толпа разъяренных ее бегством «сумасшедших», а девушка, приблизительно шестнадцати лет. С испуганным видом она приблизилась к воде и замерла.

– Тебе обязательно надо было доводить меня до инфаркта? – убедившись, что кроме девушки никто больше в кустах не прячется, спросила Наташа нежданного гостя.

– Доводить до чего?

– Неважно, – Наташа с вздохом поднялась из воды и направилась к берегу. Девушка попятилась.

– Да не бойся ты. Ничего я тебе не сделаю, – с досадой сказала Наташа.

Вместо ответа девушка неожиданно упала на колени и затараторила:

– Ты ведь колдун. Я слышала это. Прошу тебя, помоги моей маме. Если надо возьми мою душу, но спаси маму.

Девушка упала на колени, спрятала лицо в ладонях и разрыдалась. Растерявшись, Наташа подошла к ней и присела рядом.

– Почему ты плачешь? Расскажи, что у тебя случилось?

– Бандиты, они… они напали на мою мать и… и избили, – сквозь слезы стала рассказывать девушка. – Мой отец успел разогнать их, но мама…. Отец позвал лучшего врача, но он… он ничего не может сделать. Он сказал, что она не доживет до утра. Только ты можешь помочь. Ты же колдун. Помоги, пожалуйста.

Девушка опять разрыдалась.

– Не колдун я. Но что это за врач такой, – возмутилась Наташа. – Он же должен был отвезти твою мать в больницу.

– Что такое больница?

Наташа с удивлением посмотрела на собеседницу, но спросила о другом.

– Как тебя звать-то?

– Жанна.

– Слушай, Жанна. Я не колдун и вряд ли помогу твоей маме, если даже врач не смог ей помочь.

– Но ты колдун. Я знаю, ты просто не хочешь ничего делать без платы. Если хочешь возьми мою душу, только помоги.

– Тьфу ты, опять двадцать пять. Да не колдун я, – с досадой сказала Наташа.

– Не колдун, – испуганно согласилась Жанна. – Только помоги.

Девочка устало посмотрела на упрямую собеседницу. В темноте можно было различить только силуэт, и она пожалела, что нельзя увидеть лица. Однако в голосе Жанны слышалось неподдельное горе. На ловушку это было совсем непохоже. Да и не стал бы никто нагромождать такие сложности ради ее поимки, просто схватили бы и все. К тому же Наташа совсем выбилась из сил, болели ноги. В таком состоянии нечего было и думать бежать. Необходимо было где-то спрятаться. «Почему бы не в доме у Жанны?» Это решение совсем не понравилось Наташе. Обманывать доверие убитой горем девушке походило на предательство.

«Меня просят о помощи, а я использую просьбу в своих целях. Хотя с другой стороны если я не воспользуюсь этим случаем, то утром меня наверняка очень быстро поймают».

Потом Наташа вспомнила все, что с ней произошло, и перестала колебаться. Конечно, конкретно Жанна была не виновата в ее бедах, но она явно была из этих сумасшедших. И если бы она не вбила себе в голову, что Наташа может помочь ее матери, то и сама она помогать бы не стала.

– Хорошо, показывай дорогу, – Наташа с вздохом поднялась на ноги.

– Сюда, пожалуйста. Прошу. Вот сюда, – заторопилась Жанна. Заметив, что спутник хромает, она подставила свое плечо для опоры.

– Спасибо, – Наташа было искренне признательна девушке за помощь. Скорость сразу же увеличилась. – Слушай, Жанна, как ты в такой темноте находишь дорогу? Я дальше вытянутой руки ничего не вижу. Почему у вас на улице нет никакого освещения?

– Так я выросла тут и знаю все дороги. Вот сейчас будет камень…

Наташа споткнулась о камень, про который только что говорила девушка и растянулась на земле. «Спасибо за своевременное предупреждение».

– Извини, я забыла вовремя предупредить, – виновато проговорила Жанна.

– Ничего все в порядке, – сердиться было глупо, к тому же в голосе Жанны слышалось искреннее раскаяние.

– Поэтому я легко нахожу дорогу даже в темноте, – продолжила объяснения Наташе ее спутница. – И я никогда не слышала, чтобы освещали улицу. Это ж сколько факелов надо?

– У вас что, нет электричества?

– Эле… что? Никогда о таком не слышала.

Наташа почувствовала, что удивление спутницы не наигранное. А это значило, что она действительно первый раз слышит об электричестве.

«Но это невозможно! Затерянная деревня без всяких удобств? Во Франции? Чушь! Но тогда как все это объяснить?»

Больше задать ни одного вопроса Наташа не успела, так как Жанна уже подошла к большому, двухэтажному дому и уверенно вошла внутрь. Девочка нерешительно вошла следом.

Прихожая или сени, Наташа не знала, как правильно назвать помещение куда они попали, освещалось масляной лампой, подвешенной к потолку. На взгляд девочки, она давала больше копоти, чем света. Но даже такой неровный свет позволил ей лучше разглядеть своего спутника. В отличие от большинства жителей деревни, которых она видела, Жанна была одето очень опрятно. Хотя наряд, надетый на ней, не одела бы ни одна из знакомых Наташи. Длинное платье до пят выглядело ужасно неудобным и тяжелым, его покрой тоже был необычен. Отметила Наташа и странную обстановку в доме, когда она шла следом за Жанной. Вся обстановка казалась привычной для этого дома и одновременно с этим от нее веяло глубокой стариной. Вся мебель как будто сошла с учебника истории. Все равно что, придя в дом-музей к какому-то знаменитому человеку и неожиданно обнаружить в нем жильцов. Они расположились в доме и совершенно свободно используют старинную мебель по ее прямому назначению, а не в качестве выставочных экспонатов.

«Что же здесь происходит?»

Жители приняли ее за колдуна из-за простой зажигалки и хотели отдать на суд церкви, все одеты крайне бедно, в домах нет электричества, более того, о нем вообще не имеют представления. Во Франции не может быть такого заброшенного уголка.

«В современной Франции не может», – молнией мелькнула мысль, но Наташа поспешно прогнала ее прочь.

Войдя в комнату вслед за Жанной, Наташа не сразу сообразила чем она отличается от остальных, потом поняла: она была гораздо лучше освещена. Кроме нескольких масляных ламп здесь горело еще и четыре факела. Потом разглядела кровать с лежащей на ней женщиной и стоящего рядом с ней на коленях мужчину. Тот обернулся на звук шагов.

– А, колдун. Моя дочь все-таки привела тебя. Она очень упряма. Вся в мать.

Голос мужчины предательски задрожал, и девочка сообразила, что он с трудом сдерживает слезы. Однако догадка, мелькнувшая на входе, не давала Наташе покоя, и она решилась спросить:

– Скажите, какой сейчас год?

Мужчине сейчас явно не было никакого дела до глупых вопросов колдунов, и поэтому он сразу ответил:

– Тысяча триста сорок седьмой. Пятое мая. Эй, что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь?

Наташа не ответила. Шок от пережитого за день и эта новость полностью выбили ее из колеи. Сообщение мужчины оказалось последней каплей, потеряв сознание, она мягко скользнула на пол. Бес сознания девочка, кажется, пробыла недолго. Потому что когда она очнулась, все оставались на своих местах, только мужчина начинал подниматься с колен. Не желая, чтобы кто-нибудь догадался, что она девочка Наташа поспешно поднялась.

– Все хорошо.

– Да? – мужчина с сомнением посмотрел на нее. – Ты когда последний раз ел?

– Утром немного.

– А говоришь все нормально. Голод и столб. Тут даже крепкий мужчина не выдержит. Подожди немного, сейчас я распоряжусь, и тебе принесут поесть.

Мужчина на минуту вышел.

– Сейчас будет еда, а пока вот, попей, – сказал он по возвращении и протянул ей кружку с каким-то напитком.

Наташа с благодарностью выпила. Напиток оказался вином. Оно прекрасно подбодрило девочку.

– Как же ты сумела его освободить? – спросил мужчина у своей дочери.

– Я не освобождала. Он сам освободился. Я встретила его около ручья.

– Вот как, – мужчина был удивлен. – Может ты и правда колдун? Как ты сумел освободиться?

Наташа хотела соврать, но, посмотрев на мужчину, в глазах которого мелькнула искра надежды, на лежащую на кровати женщину, не рискнула.

– Нет. Я не колдун. А освободился, просто наручники были велики.

Мужчина вздохнул.

– Я дочери сразу сказал, что деревенщина ошиблась, когда приняла тебя за колдуна, но она упряма и очень хотела спасти свою мать.

– Значит, вы знали, что я не колдун и даже не попытались помочь? – зло спросила Наташа.

– Тебе мое заступничество все равно не помогло бы, а я мог очутиться вместе с тобой. Отец Себастьян давно уже на меня точит зуб, и такой возможности он не упустил бы. А теперь… теперь мне нельзя рисковать, –он кинул быстрый взгляд на дочь.

Отец Жанны посмотрел Наташе прямо в глаза, и та почувствовала, как ее щеки заливает краска стыда.

– Конечно, я не выдам тебя этим остолопам и утром отправлю в безопасное место. Утром очень интересно будет полюбоваться на жирного борова Себастьяна.

Девочка не поняла: помогает он ей потому, что она невиновна или потому что ему будет приятно утром полюбоваться на «жирного борова».

В это время отворилась дверь и в комнату вошла пожилая женщина с тарелками.

– Спасибо тетушка, вы свободны, – поблагодарил ее мужчина и обратился к Наташе. – Угощайся, тебе необходимо поесть.

Дважды уговаривать девочку не пришлось. Пища была несколько пресновата, но путешественнице она показалась слаще меда. Утолив голод, Наташа поднялась.

– Спасибо, вы очень добры ко мне. Я вам столько хлопот доставила.

– «Помогай другим людям, и потом они когда-нибудь помогут тебе», – как говаривал мой отец. Правда потом его зарезал один негодяй, которого он спас от волков. Шуба отца ему показалась гораздо лучше благодарности. Кстати, меня зовут Сэм, но все называю Ловкач.

Наташа не поняла, зачем рассказал ей эту историю Сэм, а переспрашивать не рискнула. Поэтому решила просто представиться.

– Меня зовут Сирано, – назвалась она именем знаменитого поэта и дуэлянта.

– Очень хорошо. Сейчас тебя проводят в комнату, где ты до утра можешь отдохнуть, а завтра тебя отвезут в безопасное место.

Наташа почему-то сразу поверила этому человеку. Не похож он был на того, кто может заманить ее в ловушку. Он помогает ей, можно сказать сам рискует, а она ничем не может отблагодарить его. Хотя, так уж и ничем? Наташа посмотрела на мать Жанны, лежащую в кровати.

«Врач сказал, что она умрет до рассвета, но в XIV веке медицина была не очень развита и вполне возможно я сумею помочь ей. В конце концов, у меня родители врачи. Да и в училище нам преподавали медицину, и обучение не ограничивалось только первой помощью. Конечно, на врачей нас не готовили, но, думаю, справлюсь лучше средневекового костоправа».

– Подождите. – Она уверенно подошла к кровати. – Посветите, пожалуйста.

Ловкач с удивлением посмотрел на нее, но подчинился. Наташа осторожно откинула одеяло с женщины и осмотрела раны.

– О господи, кто ее так?

– Тех, кто это сделал, уже нет в живых, – в голосе Ловкача прозвучал металл.

Синяки и кровоподтеки выглядели страшно, но были самыми неопасными ранами. Если бы дело ограничивалось только ими, то даже медицина этого времени смогла бы поставить ее на ноги. Хотя грязные тряпки, которые служили в качестве бинтов, делали весьма вероятным заражение крови. Гораздо хуже выглядели резаные раны и обломок стрелы, торчащий из плеча.

– Врач сказал, что она не доживет до утра, – в голосе Сэма слышалось отчаяние.

– При таком лечении удивительно, что она вообще до сих пор жива, – про себя сказала девочка.

– Ты сможешь помочь? – к ней впервые обращались с такой надеждой в голосе.

Наташа, чуть не плача от жалости, покачала головой.

– Без специальных инструментов, без обезболивающего и других лекарств вряд ли. Стоп, – девочка задумалась, вспоминая. – Лекарства. Конечно. Как я могла забыть. Жанна, ты знаешь, где меня схватили?

Та кивнула головой, внимательно наблюдая за девочкой.

– Там, около одной из рыбацких лодок лежит аптечка. Я ее так и не вернула в шлюпку, и она осталась на песке.

Дочь и отец внимательно слушали. Впервые у них появилась надежда в благополучном исходе.

– Думаю, что с ее помощью я смогу помочь. Сможешь ее принести?

– Да, – без колебания ответила Жанна. – Только, как она выглядит, эта апрефка?

– Это такой металлический ящик с ручкой. На нем еще красный крест нарисован. Его трудно с чем-либо спутать, – едва Наташа успела закончить описание, как Жанна бросилась из дома.

– Возьми факел! – крикнул ей вслед отец.

– Что еще нужно? – спросил он теперь уже Наташу.

– Мне еще помощники нужны.

Сэм без слов выскочил за дверь и вскоре вернулся с той самой пожилой женщиной, которая приносила еду. Та подозрительно посмотрела на девочку, но ничего не сказала.

– Еще нужна кипящая вода, – раздавала приказания Наташа.

Так же без слов Ловкач притащил, кажется с кухни, котелок с горячей водой.

– Хорошо, только этого мало и мне нужно, чтобы вода постоянно кипела.

Ловкач отослал женщину за еще одним котелком, а сам каким-то образом закрепил один из факелов на полу и на веревке подвесил над ним посуду с водой. Наташа с некоторым удивлением осмотрела это сооружение. О подобном применении факела ей слышать не приходилось.

– Вы бы на всякий случай ведро с водой принесите, а то, не дай бог, упадет. Он же здесь все подожжет, – посоветовала девочка.

Эта просьба также была мгновенно выполнена.

– Так хорошо, мессир?

«Кажется, сейчас он готов меня и Вашим Величеством назвать».

– Еще мне нужна ткань. Самая лучшая, – вспомнив, в каком она веке сейчас находится, добавила девочка. – Да, и еще мне нужен нож.

Эти просьбы тоже были немедленно выполнены. Наташа быстро выбрала подходящую ткань и разрезала ее на полосы, которые тут же опустила в кипящую воду.

– Они должны быть хорошо продезинфицированы, – объяснила она свои действия.

Объяснения явно никто не понял, но переспрашивать не стали. Ловкач же решил полностью довериться своему гостю.

– И еще. Сэм, я хочу сказать, – слова Наташе давались с трудом, и она никак не могла сказать то, что хотела. – Вы понимаете, я не врач и у меня может не получиться. Я знаю, как надо делать, но мне еще ни разу не приходилось этого делать на практике.

Ловкач молча подошел к ней и положил руку на плечо.

– Врач сказал, что не в силах помочь и что она не доживет до утра. Я ничем не могу помочь. Если ты хоть что-то можешь, то постарайся сделать все возможное. Я не буду тебя обвинять в случае неудачи. Остальное в руках господа.

– Я обещаю.

Ловкач кивнул и отошел.

– Что сейчас надо делать, мессир?

– Ждать, без аптечки я ничего не смогу сделать.

Жанна вернулась минут через сорок. Запыхавшаяся, но довольная она втащила в комнату металлический ящик и поставила его около Наташи.

– Это он?

– Он самый. Молодец Жанна!

Первым делом Наташа убрала все грязные повязки.

– Хоть кровь врач остановил, – пробурчала она и, обращаясь к Ловкачу, заметила, – никогда больше не перевязывайте раны грязными тряпками. Ваша жена может умереть только из-за них.

Сэм побледнел.

– Врач сказал, что они освящены в святых местах и спасли многих больных.

– Вы что, хотите сказать, что ими перевязывались другие раненные? – в ужасе спросила Наташа. – Вы их хоть стирали?

– Врач сказал, что после стирки они утрачивают святость, – ответил Ловкач с испуганным видом. – А что?

«Вроде ведь умный человек… Впрочем, я, наверное, несправедлива, нельзя от него требовать тех знаний, которыми в моем времени владеет каждый ребенок».

– Если верите в бога, молитесь чтобы из-за этих «освященных» тряпок у вашей жены не началось заражение крови, – видя, что ее не понимают, добавила, – гангрена.

Наконец до всех дошло. Жанна брезгливо подняла повязки и выкинула их в окно.

– Нельзя так обращаться со святыми вещами, – неожиданно заголосила тетушка (Наташа уже думала, что та немая). Теперь, когда тетушка заговорила, она пожалела что это не так. – Гоните прочь этого колдуна. Он убьет госпожу и заберет ее душу. Только молитвы спасут вашу жену…

«Здесь все помешаны на идее, что кто-то заберет их души. Как будто душа это вещь».

– Замолчи старая ведьма! – перебил ее Ловкач. – Иначе я напомню тебе о твоих делишках, за которые святые отцы зажигают великолепные костры. Вы все поняли, тетушка?

Та испуганно кивнула.

– Тогда молчи и делай, что тебе скажут. Я уже много молился, и это не помогло. Продолжайте, мессир.

Наташа решила больше не вступать в споры, а заняться делом. Она достала из кипящей воды кусок ткани, помахала им в воздухе, чтобы он остыл. Потом повязала себе в качестве повязки, закрыв рот и нос. В теплой воде помыла с мылом руки и заставила сделать это всех. Надела резиновые перчатки из аптечки, обработала обеззараживающим раствором и только тогда приступила к более подробному осмотру.

Остальные, раскрыв рты, наблюдали за действиями гостя.

– Ваша жена сейчас без сознания, Сэм, но она может очнуться от боли, а мне придется причинить ей боль, иначе раны не промоешь, поэтому я сделаю так, что она не будет ничего чувствовать, – сочла своим долгом объяснить свои действия Наташа. Видя испуг Жанны, она поспешила добавить, – Нет, нет, она будет жива.

Быстро сделав обезболивающий укол, Наташа промыла раны сначала водой, потом очистила их специальным скребком и обеззаразила перекисью водорода. Стала аккуратно накладывать швы. С порезами она провозилась около часа и, когда все швы были наложены, смазала их йодом, наложила повязки.

– Теперь самое трудное осталось, – еле ворочая языком от усталости ответила на немой вопрос Сэма Наташа, – Я не знаю, как извлечь стрелу.

– Мне приходилось извлекать стрелы. Я помогу, – вызвался Сэм.

– У вас есть холодная вода? – неожиданно спросила Наташа.

Ловкач от удивления моргнул.

– Есть, в колодце.

– Принесите, пожалуйста, ведро.

Ловкач после минутного колебания, вышел во двор и вскоре вернулся с деревянным ведром воды. Девочка осторожно развязала повязку, положила ее на кровать прошла в центр комнаты и широко расставила руки.

– Выливайте ее на меня, только на руки не плесните, – попросила она.

Ловкач сразу все понял и разом опрокинул на девочку все ведро.

– Может, отдохнете, мессир?

– Нет, тогда я уже не смогу закончить.

Она опять подошла к импровизированному операционному столу. Скальпелем аккуратно сделала надрезы вокруг торчащей стрелы.

– Сэм, теперь говорите, что надо делать. Нет, не прикасайтесь. У тебя грязные руки.

Ловкач с удивлением посмотрел на свои вымытые ладони, но спорить не стал. Подойдя как можно ближе, стал объяснять. Совместными усилиями стрела была извлечена. Дальше Наташа действовала уже по обычной схеме: чистка раны, промывка, обеззараживание, швы и повязка.

– Кажется все. Хотя нет, – Наташа потрясла головой, пытаясь хоть на секунду избавиться от усталости и развеять туман в мыслях. – Антибиотики забыла.

Никто уже не пытался понять тех слов, которые иногда говорил гость. Все молчаливо признали их какими-то могущественными заклинаниями излечивающие людей. Поэтому на последнее замечание не обратили никакого внимания.

Сделав укол антибиотика, Наташа сложила аптечку и в изнеможение опустилась на стул.

– Я сделал все, что мог. Если не начнется заражение, она выживет. Как вы сказали Сэм: все в руках бога.

Ловкач и Жанна смотрели на женщину. Жанна держала ее за руку, а Сэм осторожно гладил ей волосы.

– Ей лучше! Смотрите, ей лучше! – Ловкач с надеждой посмотрел на Наташу.

Та покачала головой.

– Это станет ясно завтра, вернее уже сегодня днем.

– Что же это я? – заметив, что гость уже засыпает на стуле, всполошился Ловкач. – Пошлите со мной, мессир, я покажу, где вы сможете отдохнуть.

Наташа с помощью Жанны встала со стула. Как она добралась до кровати, девочка уже не помнила. Она провалилась в сон сразу, как только легла.

Проснулась Наташа оттого, что кто-то тряс ее за плечо.

– Мишка, отстань, – девочка повернулась на другой бок. – Я спать хочу. Мне такой кошмарный сон приснился.

– Мессир, я не понимаю, что вы говорите, но пора вставать, иначе вам не удастся уйти.

Наташа с трудом разлепила глаза.

– О черт, я так надеялась, что это сон.

– Простите, что вы сказали?

Девочка неопределенно махнула рукой и тут же снова повалилась на кровать. Ловкач несколько секунд смотрела на нее.

– Понятно, – произнес он задумчиво и вышел. Вскоре он вернулся с ведром воды и без колебания опрокинул его на девочку. Кажется, Наташа основательно пополнила лексикон ругательств XIV века. Сэм, ничего не понимая, слушал, однако смысл был ему ясен, и он с интересом поглядывал на своего гостя.

До Наташи, наконец, дошло, что происходит, и она почувствовала, как запылали ее щеки.

– Простите Сэм. Я не разобрался со сна.

Ловкач усмехнулся:

– Я все понимаю. Только вот ваши слова не совсем понятны. Но могли бы вы перевести для меня ваши выражения? Такого мне еще слышать не приходилось.

– Это непереводимо, – поспешила уверить его девочка и сменила тему. – Как ваша жена?

Широкая улыбка осветила лицо Сэма.

– Она жива! Моя Марта жива! Слава создателю и вам мессир!

Несмотря на свое подмоченное, в буквальном смысле, состояние Наташа рассмеялась.

– Мне всегда говорили, что у меня большое самомнение, но мне никогда не приходило в голову сравнивать себя с создателем.

Ловкач растерянно улыбнулся:

– Это я от радости. Вот вам одежда, мессир. Ваша очень уж рваная и грязная. К тому же вас будут искать и поэтому необходимо переодеться.

– Спасибо, Сэм, – Наташа развернула сверток. – Это же платье?

«Неужели он догадался?» Не то, чтобы Наташа боялась сказать правду, но считала, что говорить ее без крайней необходимости не стоит. Если ее принимают за мальчика, то пусть так оно и будет.

Ловкач замялся.

– Я понимаю, мессир, но ведь искать будут мальчишку, а на девушку никто не обратит внимания. Вам будет безопасней переодеться в это платье, а потом, когда будете в безопасности, вам дадут другую одежду. К тому же в доме у меня нет на вас подходящей одежды, а платье моей дочери, думаю, будет вам в самый раз.

– Это разумно, – подумав, согласилась Наташа.

– Рад, что вы так думаете, – с явным облегчением произнес Ловкач.

– Мне бы хотелось еще раз осмотреть вашу жену, Сэм. Посмотрите как она там. А я сейчас переоденусь и спущусь.

Услышав про жену, Ловкач немедленно исчез и девочке никто не мешал переодеваться. Довольно скоро она в новом наряде вошла в комнату к больной. Ловкач посмотрел на нее с некоторым испугом.

– Кто вы и как сюда попали? – жестко спросил он.

– Сэм, это же я! Вы что, не узнали меня? – удивилась Наташа.

– Мессир Сирано?! – в голосе Ловкача слышалось неподдельное изумление. – Это вы?! Я готов был поклясться, что первый раз вас вижу. Этот наряд сделал вас совершенно неузнаваемым. Вы в этом платье очень похожи на девушку. Ну, если я вас не узнал, то никто не узнает.

«Я не похожа на девушку, я и есть девушка, – мысленно улыбнулась Наташа. – Но это действительно удачная мысль – переодеться. На меня никто не обратит внимания, все будут заняты поисками мальчишки».

Девочка выглянула в окно. «Примерно шесть утра, значит, я спала часа три, не больше. Интересно меня уже ищут или нет? Скорее всего ищут. Крестьяне рано встают».

– Вас уже ищут, мессир, – Ловкач словно прочитал ее мысли. – Но до вечера в домах смотреть не будут, а к тому времени, я надеюсь, вас уже здесь не будет. Вам надо во французские владения. В графство Пуату. Там вас не смогут найти.

Чтобы не выдать своего невежества Наташа не стала задавать никаких вопросов.

«Почему я так плохо учила историю? Где эта Пуату? Если я правильно помню, то недавно началась Столетняя война и Англия напала на Францию».

К сожалению, этим ее сведения и ограничивались. «Эх, был бы сейчас здесь Мишка, он бы все объяснил». Сожалеть, однако, было бессмысленно, и Наташа подошла к больной. Та спала глубоким здоровым сном. Наташа сняла повязки.

– Сэм, смотрите внимательно. Это вы будете делать каждый день утром и вечером.

– Я?! Я не умею, – испугался Ловкач.

– Сэм, это необходимо делать. Иначе ваша жена может умереть. Меня здесь не будет и я не смогу оказать помощь.

– Я буду смотреть, – твердо пообещал Ловкач.

Наташа приступила к перевязке, попутно объясняя для Сэма свои действия:

– Аккуратно снять старые повязки и выкинуть их. Так, раны не загноились, и заражения вроде нет. Замечательно. Вот эти швы не трогайте, после заживления они сами рассосутся. Смажьте раны йодом. Вот он, в этой баночке. Я вам его оставлю. Затем повязки, предварительно смочите их вот этим обеззараживающим раствором. Его я тоже оставлю. В качестве повязки используйте хорошо прокипяченную ткань. Помните, как мы ее ночью кипятили?

– Помню. А это обязательно?

– Обязательно. И не забудьте хорошо помыть руки, но все равно постарайтесь не касаться ран. Видели, как я делал?

Ловкач кивнул.

– Делайте как я. Ну вот, с перевязкой все. Теперь укол антибиотика. А эти таблетки вам. Будете давать вашей жене утром, днем и вечером по одной.

Наташа показала, каким образом их надо доставать их упаковки.

– Что это? – подозрительно рассматривая белые кругляшки, спросил Ловкач.

– Это спасет вашу жену от гангрены. А вот эти таблетки дадите только в том случае, если начнется жар. Все запомнили?

– Все.

– Только не перепутайте ничего. Это может быть очень опасно.

– Она моя жена и я люблю ее, – просто ответил Ловкач. – Я ничего не перепутаю.

– Вот и хорошо.

– Задерживается, – вдруг непонятно сказал Сэм.

– Кто? – удивилась Наташа.

– Должен прийти человек, который отвезет тебя на французскую сторону. А вот и он.

Дверь отворилась, и в дом стремительно вошел мужчина, примерно двадцати пяти лет, в богатой одежде. На поясе у него висел меч рядом с кошельком. Вошедший сразу чем-то очаровал девочку, а шляпа с пером делала его похожим на благородного разбойника, какими их обычно представляют.

– А вот и я, – сразу заявил он и, обращаясь к хозяину, заговорил, – Слышал, что случилось с Мартой. Как она?

– Ей уже лучше. Хотя должен признать, что она не дожила бы до утра, если бы не наш гость, мессир Сирано. Именно он спас ей жизнь.

– Мессир Сирано? – человек удивленно огляделся по сторонам, потом посмотрел на Наташу.