Текст книги "Князь Вольдемар Старинов. Книга вторая. Чужая война"

Автор книги: Сергей Садов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

– И?..

– Командовать может только тот, кто понимает возможности подразделения и умеет правильно применять их. Даже я не все понимаю во время подготовки, но догадываюсь, что все отрабатываемые приемы нужны в бою. Сражение здесь закончилось. Милорд, люди просили меня узнать о ваших дальнейших планах.

– Признаться, не задумывался пока. Хм… Я так понимаю, люди хотят сохранения полка. Проблема вот только в том, что, кроме титула, у меня ничего нет, а содержать такой полк стоит вполне приличных денег.

– Полк может и сам себя кормить, если подойти к делу с толком, милорд. Боевые отряды нужны многим правителям, а если они еще и имеют хорошую репутацию…

– То есть ты предлагаешь заняться наемничеством и продавать мечи?

– Занятие не постыдное, милорд, если вы об этом. Очень многие из благороднейших фамилий сколачивали свои отряды и зарабатывали себе на жизнь, продавая их услуги.

– Понятно…

Володя задумчиво начал постукивать пальцами по столу. Признаться откровенно – наемничество его совершенно не прельщало. Слишком хлопотно, слишком ненадежно, слишком суетливо. Да и по другой причине ему это занятие не нравилось – на Базе он обучался у многих людей, но все они были те, кого можно назвать государственниками, которые часто такую службу ставили превыше всего. Многие классные специалисты продолжали служить за копейки, хотя в коммерческих структурах могли бы зарабатывать миллионы. Волей-неволей, но такой взгляд на жизнь они передали и ему. Володя очень уважал многих из тех, у кого проходил обучение, и помнил их рассказы и их отношение к наемникам. Ясно, что тут совершенно другая ситуация, но очень трудно переломить себя. Однако и отказывать вот так, с ходу, не дело – люди же доверились.

– Спасибо, Лигур, я подумаю. Такие решения сразу нельзя принимать.

– Конечно, милорд. – Лигур поднялся.

– В любом случае я постараюсь обеспечить будущее людей.

– До свидания, милорд. Мы все будем ждать вашего решения.

ГЛАВА 13

Назначенные два дня перемирия подходили к концу, и совет решал, что делать дальше, поскольку родезцы не выказывали явного желания уходить – наоборот, тратили время на укрепления лагеря. Роухен даже обвинил Вольдемара, как главного инициатора перемирия, в попустительстве. Его, правда, тут же осадил Конрон, заметив, что даже если бы этого перемирия не было, то все равно они не смогли бы помешать работам по укреплению лагеря.

– Зато они не смогли бы так легко пополнять припасы в округе.

Но на этом все и закончилось. Собравшиеся были людьми действия, и плакаться об упущенных возможностях было не в их характере. К тому же многие не считали перемирие ошибкой. Сам Володя сидел в сторонке и рассеянно слушал спор, стараясь вмешиваться в него как можно меньше, только если к нему обращались непосредственно. Но и тогда отделывался минимумом слов. Конрон неодобрительно качал головой, но при всех ничего не говорил. Наконец все разошлись, и Конрон повернулся к Володе:

– Чем ты теперь недоволен?

– Я? В каком смысле? Я всем доволен.

– Раньше ты активнее вел себя на совещаниях.

– А смысл? Тортон сейчас если и падет, то только чудом, а я ввязался во все это лишь по одной причине.

– Ага. Из-за Аливии. Как там она, кстати?

– Нормально. Уже носится вовсю и требует тренировок с мечом. Вбила же себе в голову, теперь никак не могу отговорить от этого. И ведь обещал…

– Ты ведь ее и раньше обучал этому… Я помню, как она вывихнула руку моему солдату.

– Он сам себе вывихнул. К тому же это не совсем боевая тренировка. Скорее гимнастика. Ну и поможет в случае чего, как ты заметил.

– О, да. Правда, тот солдат разглядел получше.

– Прекрати насмешничать. Тебе хорошо, а я как приду к ним, так Кнопка тут же бежит: когда будешь учить, когда будешь учить?..

– Ха. Сочувствую. Так значит, ты больше не желаешь принимать участие в обороне города?

– В обороне от кого?

– Родезцы еще недалеко.

– Так и я пока на совещаниях.

– И чем ты планируешь заняться дальше?

Хороший вопрос, только ответа пока нет.

– Если честно, то не знаю. Правда, ко мне подходил Лигур…

– Да, я в курсе.

– В курсе, о чем он говорил? – удивился Володя.

– Это не секрет. И что ты надумал?

– Пока ничего.

– Понятно. Но наемники не задерживаются подолгу на одном месте. Как же тогда Аливия?

– А что Аливия? Конрон, хотя бы перед самим собой надо быть откровенным – сейчас я больше мешаю ей, чем помогаю. У нее есть семья, которая позаботится о ней лучше. А кто я? Бродяга без роду и племени. Я ей помогал, пока в этом была нужда, но сейчас надо уйти и не мешать.

– Странный ты какой-то…

Разговор был прерван появлением курьера, который доставил письмо. Тяжело дыша, весь в пыли, он ввалился в комнату и чуть не выронил свиток на пол.

– Кто здесь Конрон Пентарский?

Конрон привстал, и курьер вручил ему свиток.

– От герцога Алазорского! – И тут же рухнул на стул, который Володя торопливо подвинул.

Конрон поспешно сломал печать и углубился в чтение.

– Ну, слава богам! – выдохнул он и повернулся к Володе: – Похоже, твое послание произвело впечатление в столице. Его величество откомандировал герцога, чтобы он разобрался с этой проблемой. Герцог собрал всех, кого можно, по гарнизонам и теперь сообщает, что продвигается с трехтысячной армией к Тортону. Будет дней через пять.

– Хм… Три тысячи – это сила, конечно. Догадываюсь, что за качество у этих войск. А король, значит, опять остался без присмотра наедине с Эрихом?

– Думаю, что герцог на самотек все не пустит, – не очень уверенно возразил Конрон. – В любом случае эти силы сейчас были бы более полезны королю, чем нам. Вот что, я опишу всю ситуацию, а там герцог уже разберется.

– Вот приедет барин – барин нас рассудит…

– Что?

– Да нет, ничего. Полагаю, другого выхода у нас все равно нет. – Володя поднялся. – Не буду мешать. – Но у выхода обернулся: – Кстати, кому принадлежит герб: вставшая на дыбы лошадь?

– Белая или золотая? И на каком фоне?

– Понятия не имею. Я видел этот герб выгравированным на мече. Там еще что-то было, но разглядеть невозможно.

– Хм… Где ты мог видеть такое? – Конрон нахмурился. – Если герб был на мече, то мне только одно в голову приходит, но ты вряд ли мог это видеть.

– А имя граф Готский тебе ни о чем не говорит?

Конрон очень задумчиво посмотрел на Володю.

– Говорит. Готские – это очень старинный род.

– И это их герб?

– Да. Только они уже давно его не используют, потому я и удивился, что ты его знаешь. С тех пор как один из них занял трон Локхера, женившись на королеве. Династия тогда была на грани и королева нуждалась в любой поддержке, иначе не удалось бы удержаться на троне. Готские такую поддержку ей предоставили.

– В обмен на замужество?

– Ну да. С тех пор гербом Готских стал герб правящей династии.

Володя задумчиво кивнул.

– Примерно этого я и опасался. К сожалению, поздно догадался.

– Какие-то проблемы?

Мальчик покосился на спящего гонца.

– Да нет. Впрочем, да, есть одна небольшая. Была у меня стычка с этим вашим королем. Как раз после поражения… Он представился как граф Готский, а на мече этот герб… В общем, мне не хотелось бы с ним встречаться еще раз. И даже с его доверенным лицом не хочется встречаться.

Конрон открыл рот, тоже покосился на гонца и закрыл.

– Потом расскажешь.

Володю Конрон отыскал на полигоне, где тот обсуждал с Лигуром какие-то новые тактические приемы и способы их применения в бою. Лигур явно относился к новинкам с недоверием, но старался вникнуть, поэтому слушал внимательно, делая какие-то наброски на листе, лежащем на столе. Володя поглядывал ему через плечо и изредка что-то поправлял там. Заметив Конрона, он отложил карандаш.

– Дальше сам смотри. Попробуй все-таки отработать этот метод обороны.

– Хорошо, милорд.

– Да… Ну ты и учудил, – задумчиво проговорил Конрон, сидя на берегу моря и изредка запуская камешек.

Рядом пристроился Володя и задумчиво пересыпал песок с места на место.

– Да откуда же я знал, что тот придурок, который попытался меня ограбить, – король?

– Гхм.

– Ладно-ладно. Откуда я знал, что тот умнейший и вежливейший молодой человек, который попытался меня ограбить, – король? Это я уже позже сообразил, но не стал говорить, только хуже стало бы.

– С другой стороны, теперь понятно, почему его величество вернул многих старых советников. Ха, а я-то гадал, с чего такие перемены. Вообще-то, как мне кажется, ты зря паникуешь. Артон, при всей его… хм… – Конрон огляделся, – избалованности, никогда не отличался злопамятностью. К тому же, раз он тебя послушал, значит, не очень и сердился.

– Может, и так, но проверять не хочется.

– И что ты думаешь?

– Я уже придумал. Сегодня ночью родезцы уходят…

– Что?! Это ты откуда знаешь?!

– Логика. Завтра утром истекает срок перемирия, так что уйти без особых проблем они могут только сегодня. Ну и еще я обзавелся кое-какими источниками информации во вражеском войске.

– Это точно?

– Абсолютно.

– И ты молчал?

– Я узнал об этом, когда к Лигуру шел. Джером сообщил.

– Ясно. И что?

– Так ведь надо отрядить провожающих. Ты не сможешь – прибывает герцог этот… как его… Алазорский, и тебе надо будет давать ему отчет. Потому поедет Дорейн – больше некому. Ну и я с ним.

– Дорейна это не обрадует.

– Почему? Я же не командиром к нему навязываюсь, а волонтером. В общем, чем дальше я окажусь от города в тот момент, когда тут будет герцог, тем лучше. А это самый лучший вариант – далеко, и не надо ничего никому объяснять по поводу спешного отъезда из города. Ты поговоришь с ним как командующий?

– Столько проблем на пустом месте создаешь. Поговорю, куда денусь?

– А я все дела закончу, попрощаюсь с Аливией, и в путь.

– Филиппа и Джерома с собой возьмешь?

– Филиппа лучше оставить, наверное. А вот Джером и Винкор со мной поедут. Винкор мне нужен, чтобы языки подучить и грамотность подтянуть, а Джером как источник информации. Я ведь только на обороне и сосредоточился, а о мире как не знал ничего, так и не знаю. Думаю расслабиться и стряхнуть с себя всю эту ответственность – надоело все.

– Странный ты, но как хочешь. Ладно, прикрою тебя от герцога. Надолго собираешься исчезнуть?

– Недели на две-три, как получится. Сколько Ансельм будет отступать?

– Если все пройдет для него успешно, то за две недели он доберется до границ Эндории, а там уже рискованно будет его преследовать.

– Дорейн не настолько рисковый, чтобы преследовать врага на занятой им территории, но, думаю, на месте все будет ясно.

– Ладно, проваливай… Глаза б мои на тебя не глядели. Ну надо же… умудриться повздорить с королем… Только с тобой могло такое случиться!

– Это еще почему?

– Судя по твоей истории, с тобой вечно что-то случается.

– Ага. Спасибо за поддержку. Ладно, пойду к Лигуру, надо обсудить кое-что. Слушай, не распускай по возможности его полк до моего возвращения. Сможешь?

– А что я скажу герцогу? Бои закончены, а ополчение не распущено?

– Конрон, придумай что-нибудь!

– Тебе это зачем?

– Жалко будет, если все труды по обучению пойдут прахом и все придется начинать сначала. Полк надо сохранить хотя бы как основу.

– Они вроде как не горят желанием служить Локхеру.

– Понять их можно, но если они подадутся в наемники, то, я думаю, тебе захочется иметь их на своей стороне, а не на другой.

– А вот это аргумент. Ладно, сделаю, что смогу. Но, как я полагаю, ты в наемники подаваться не собираешься?

– Скорее всего нет. Не мое это. Меня по-другому обучали. Как там поэт у нас говорил… блин… Как бы поточнее перевести?.. Вот… «Рад бы служить, прислуживаться противно». М-да, не совсем в тему, но… В общем, не могу я наемником быть. Не мое это.

– Даже не буду делать вид, что понял твои мысли.

– Тогда я ушел.

Конрон махнул рукой и, что-то бормоча себе под нос о сумасшедших иностранных князьях, отправился в сторону магистрата.

Володя мотался почти до самого вечера, обсуждая то с Лигуром план занятий на время его отсутствия, то с Джеромом подготовку к отъезду, то с Абрахимом закупал книги для занятий, а потом Филиппу давал задание, чтобы он присматривал за снятым домом. Только закончив все дела, он явился в дом Осторна, где и сообщил о своем отъезде. Аливия сразу посмурнела, но, вопреки ожиданиям, ничего говорить не стала. Уже перед сном, после того как Володя рассказал ей очередную сказку, она ответила на вопрос мальчика:

– Папа тоже так всегда уезжает. Я уже взрослая и знаю, что не всегда получается быть с тем, с кем хочется.

– Да… – Володя даже растерялся от такого серьезного рассуждения. – Я в твоем возрасте был совсем избалованным.

– Избалованным? – Глазенки девочки загорелись интересом. – Это как?

– Всегда требовал то, что хотел, невзирая ни на что. И очень обижался, когда желаемое не получал. А ты действительно взрослая, если понимаешь, что нельзя получить все, что хочется. Спокойной ночи, Кнопка.

За дверью Володю перехватил Осторн:

– Милорд, мне бы хотелось обсудить с вами один момент.

– Да?

Купец пристроился рядом и неторопливо зашагал вместе с Володей.

– Мне хотелось бы узнать: что вы намерены делать дальше с Аливией?

Разговор ожидаемый и тем не менее произошел совершенно неожиданно.

– Что делать? Да ничего. Завтра я уезжаю, потом вернусь и снова уеду. Постепенно она привыкнет, что я бываю у нее все меньше и меньше…

Володя видел, что по какой-то причине Осторн остался недоволен этим ответом, но никак не мог понять, с чем это связано. Раньше тот, напротив, требовал, чтобы князь поскорее исчез из их жизни.

– Аливия уже никогда не станет такой, какой была, – неторопливо заговорил Осторн. – Я пытался ее переубедить, но девочка очень упряма… Я просто не знаю, что с ней делать.

– Осторн, давайте начистоту: что вы хотите? Я тоже желаю Аливии только добра и понимаю, что я, бродяга без дома, вряд ли смогу обеспечить ей нормальное будущее.

– В этом все и дело, – вздохнул Осторн.

Володя немного озадаченно проследил за уходящим купцом. Что тот хотел услышать? Не сосватать же он ее хочет ему? Эту мысль они с Осторном отвергли с самого начала. Все-таки действительно надо подумать. Наверное, не очень хорошо будет, если они вот так расстанутся. Нечестно просто. Да и Аливия разве в чем-то виновата? Она искренне к нему привязалась. Да еще эти сословные различия. Для самого Володи они ничего не значили, но для остальных это была вся их жизнь.

«Надо будет подумать», – вздохнул Володя, хотя и понимал, что придумать что-либо у него вряд ли получится. Он и со своей-то судьбой не мог определиться, а тут за других решать.

Родезцы ушли на рассвете, стараясь произвести как можно меньше шума. За ними постоянно наблюдали разведчики. В городе об этом стало известно через десять минут. Дорейн скомандовал к подъему, и через полчаса следом вышла кавалерия Локхера. С ней в качестве волонтера отправился и Володя, а с ним Джером и Винкор. Филипп остался в Тортоне на хозяйстве для присмотра за имуществом сеньора.

Конрон следил за выступившей армией с надвратной башни и, когда последний всадник скрылся за поворотом, отвернулся и стал спускаться вниз.

– Поздравляю, тир, – встретился ему Роухен. – Знаменательное событие – первая победа за все время войны.

– Перестань, Роухен, мы оба знаем, благодаря кому она достигнута. Если бы не сумасшедшие идеи этого князя, неизвестно, чем бы все закончилось. Точнее, очень даже известно.

– В том-то все и дело, что сумасшедшие. Кто он такой?

– Тот, кто спас Тортон! – отрезал Конрон, давая понять, что не намерен обсуждать князя.

Роухен намек понял правильно и поспешно откланялся. Рыцарь задумчиво проследил за ним взглядом – вот и началась борьба за победу. Как же он ненавидел эти игры.

Был бы здесь Вольдемар, он мог бы вспомнить древнюю мудрость: у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Впрочем, даже не зная этой мудрости, Конрон прекрасно понимал, что к чему.

Осада закончилась, и город начали приводить в порядок. Разбирали баррикады с улиц, площади, занятые ополчением под полигоны, возвращали рынкам, начал работать порт, и первые корабли уже отправились в плавание. Постепенно жизнь входила в привычную колею, и только форт за городом все еще напоминал о недавних боях – магистрат никак не мог определить, что с ним делать. Форт этот оказался настолько удачно расположенным, что всерьез обсуждалась возможность возведения там постоянного укрепления. Особенно эту идею поддерживал Роухен. Пока к единому мнению не пришли, однако форт решили не сносить. Постепенно, по мере удаления родезцев, распускали ополчение. Но полк Лигура Конрону удалось отстоять, несмотря на все попытки членов магистрата его разогнать – слишком многим он стоял поперек горла.

Споры закончились с приближением к городу отряда во главе с герцогом Алазорским. Конрон лично выехал встречать его во главе оставшихся в Тортоне вооруженных сил, выстроив их вдоль дороги. Герцог, невысокий поджарый мужчина лет шестидесяти, окинул все вокруг цепким взглядом, выслушал короткий доклад Конрона, кивнул ему и пришпорил коня, направив его к городским воротам. У них молча выслушал приветствие магистрата, важно покивал и въехал в Тортон.

В магистрате вся надменность мигом слетела с герцога, как морская пена. Маска исчезла, и лицо ожило, в глазах разгорелось пламя. Почти бегом он пересек всю комнату, уселся во главе стола, сложил руки в замок и положил на них подбородок.

– Ну, рассказывай, тир, как тут у вас все было. Только не вздумай мне врать! – В глазах вновь полыхнуло, герцог раздраженно швырнул на стол несколько свитков. – А то тут от ваших уже есть версия событий… несколько даже. И в каждой свой герой.

Конрон нахмурился. Вот уж не думал, что кто-то осмелится писать герцогу через его голову. Ох, рисковали эти писари, ох рисковали, лично бы им головы поотрывал, попади к нему такое письмо. Он вздохнул и сел напротив герцога.

– Честно говоря, я совершенно не верил в успех миссии…

Где-то на середине рассказа Конрона герцог не выдержал, вскочил с места и стал быстро шагать по кабинету, заложив руки за спину. Вообще в герцоге энергия буквально фонтанировала, не давая ему оставаться на месте. Из-за этого он говорил быстро, короткими рублеными фразами.

– Князь, значит… Читал я его записку с анализом. Весьма-весьма правдоподобно и толково. Она на меня произвела впечатление. Да, произвела. Я с королем о ней говорил. Оказывается, этот ваш князь успел и с ним познакомиться. Король кое-что рассказал мне о встрече с этим князем.

Герцог вдруг успокоился, словно кто-то перекрыл кран с бурлящей в нем энергией, и даже его речь изменилась: короткие фразы пропали, он стал говорить медленно, обдумывая каждое слово. Если человек не был знаком с герцогом Алазорским, то подобная резкая смена поведения выбивала его из равновесия. Конрон с герцогом до этого не встречался и растерялся.

– Ваше сиятельство, я…

– Ладно, – герцог махнул рукой. – Этот князь вам говорил о встрече с королем?

– Только то, что по дороге встретился с ним.

– Да? Весьма разумно с его стороны. Весьма. А почему я его не видел?

– Он уехал с конницей преследовать отступающих родезцев.

– То есть предпочел после знакомства с королем не встречаться со мной? Предусмотрительный молодой человек.

– Ваше сиятельство…

– Успокойтесь, тир. Этот молодой человек умеет производить впечатление. Да и большой неблагодарностью с моей стороны было бы вредить князю. Все-таки я вернулся из отставки благодаря ему…

– Благодаря князю?

– Ага, значит, он на самом деле тебе не все рассказал. Действительно благоразумный человек. Значит, говоришь, по его словам, он ввязался в оборону из-за той девчонки? Купеческой дочери?

– Да, ваше сиятельство.

– Любопытно. Весьма любопытно… – Похоже, слово «весьма» очень нравилось герцогу, и он вставлял его при каждом удобном случае. – Что-нибудь известно про то, как они познакомились?

– Милорд, девочке восемь лет. Она с матерью ехала в караване, когда на них напали разбойники. Но мать с дочерью убежали в лес, где встретились с волками. Мать погибла, защищая дочь, а князь спас Аливию.

– В лесу? Весьма любопытно. А князь в одиночку по лесу путешествовал? Ага, вижу, что сами не знаете.

– Я не считал себя вправе интересоваться у князя его жизнью.

– М-да, ваше нелюбопытство похвально… весьма похвально. – По интонации было ясно, что это отнюдь не похвала. – Я бы хотел поговорить с этой девочкой… и ее отцом.

– Сейчас, ваше сиятельство?

– Нет. Зачем же шокировать семью неожиданным визитом? Сообщите им, что я буду у них в гостях завтра к обеду. А сейчас мне бы хотелось поговорить со всеми командирами, которые участвовали в обороне. И этого Филиппа не забудьте пригласить.

– Я уже позаботился, милорд, все дожидаются в соседней комнате.

– Очень хорошо. Очень. Вот сейчас и пойдем туда.

– Милорд, может, вы хотите сначала отдохнуть?

– Отдохнуть? Нет-нет, я уже отдыхал. После того как от вас прибыл гонец с известием, что родезцы отступают, – мы не очень спешили. Так что на совет.

Совет прошел довольно бурно – герцог умел задавать неудобные вопросы, поэтому очень многие из магистрата, отправившие собственные сообщения, проклинали тот день, когда им в голову пришла такая идея. Герцог не стал ничего утаивать и просто разложил перед собой письма, спрашивая писавшего прямо по ним о деталях, уточнял некоторые моменты, которые человек должен был знать, если все, что он написал, – правда. Такой человек, стоя под пронзительным взглядом герцога, краснел, бледнел, начинал запинаться и, в конце концов, окончательно путался в рассказе. Этот форменный допрос сильно нервировал остальных и забавлял офицеров, которым такая выходка магистрата очень не понравилась. В то, что это инициатива отдельных людей, а не общее решение, никто не поверил.

Устроив этот показательный разнос любителям выезжать за чужой счет, герцог перешел к конкретным вопросам. Его интересовало буквально все: первый совет, который прошел, когда стало известно о приближении врага, какие решения были приняты, что изменилось, когда в совет вошел князь, что предприняли, как действовали родезцы, выспрашивал о первом бое с авангардом барона Розентерна.

Совет закончился глубокой ночью, после чего принесли угощение и выпивку, но почему-то желающих задержаться подольше не нашлось.

На следующее утро герцог отправился исследовать форт и наблюдательный пункт на холме.

– Отличная задумка. Весьма отличная, – пробормотал он, оглядывая Радужную бухту. – Это вон там был первый лагерь родезцев, а тут требуше?

– Да, милорд. – Конрон показал места, где стояли метательные машины.

– А если бы родезцы разбили лагерь не там?

Конрон вздохнул:

– Если честно, я сам не совсем понимаю, как у князя получалось управлять событиями, но на моей памяти все его предсказания сбылись… Хотя… Да нет, даже его ошибки каким-то образом помогали нам же. Он всегда умудрялся знать о происходящем больше, чем даже я, хотя именно мне первому все докладывали.

– Вот как? Весьма любопытно. Или он лучше вас умеет делать выводы из доступных сведений, или он обладал другими источниками информации, что странно для чужака. Или…

– Или, милорд?

– Или и то, и другое. Меня все больше и больше интересует этот князь. Весьма хочу с ним познакомиться. Конрон, покажите, как вы штурмовали этот лагерь.

– Отсюда плохо видно, милорд, надо спуститься и немного проехать по дороге.

– Поехали, хочу все посмотреть.

– Но штурм был с двух сторон: с моря и с берега.

– Вот все и покажете. Поехали, до обеда мне надо успеть вернуться. Ведь нужно еще в гости заехать.

– Уважаемый Осторн передавал, что для него большая честь принять вас.

– Конечно, честь. Поехали, Конрон.

За оставшееся до обеда время герцог в компании своих офицеров и командиров Тортона объехал все места сражений, слушая их рассказы.

– Так, значит, он не хотел в последний раз нападать? Да, это похоже на князя. Королю он толковый план изложил… Жаль, поздно.

– Князь знаком с королем? – искренне удивился кто-то.

– О, да. Они довольно хорошие знакомые, – сообщил герцог Алазорский, не моргнув глазом.

После осмотра мест боев герцог в магистрате еще раз просмотрел расписки и, к облегчению купцов, утвердил их все, чем вызвал удивленное перешептывание свиты.

– Ну вот, – герцог отложил перо и потянулся, – с делами закончили, а теперь можно немного отдохнуть. Конрон, собирайся, ты тоже поедешь со мной к этому купцу.

Через двадцать минут кавалькада уже въезжала во двор купеческого дома. Осторн был не из бедных, потому мог позволить себе принять столько гостей, хотя ясно было, что особой радости от этого он не испытывает. Тем не менее, как положено, он лично встречал высокородных гостей у ворот, кланяясь каждому въезжающему. Его сын стоял позади, тоже раскланиваясь перед гостями. Осторн выглядел немного бледновато и испуганно – наверное, впервые в жизни встречал сразу столько высокородных персон.

Аливия в подаренном Володей платье стояла у крыльца, вежливо приседая перед каждым гостем. Те недоуменно косились на девочку, не зная, как реагировать на такое странное приветствие – явно вежливое и почтительное, но никогда ранее не виданное. Герцог при виде такого нарядного чуда хмыкнул и чуть склонил голову, за что получил недоумевающие взгляды свиты, теперь решающей, как поступить им. С одной стороны, герцог явно выделил эту пигалицу – даже ее отцу он скорее изобразил приветствие, чем реально поздоровался, а тут… И как им поступить? На всякий случай все проходившие мимо последовали примеру сеньора.

Дом купца хоть и просторен, но всей свите там было бы слишком тесно, потому младшим офицерам из сопровождающих накрыли прямо во дворе на громадном столе, а в дом вошли только герцог и его ближайшие помощники. Как велел обычай, они сначала пригубили поданное вино с хлебом, немного поели, показывая уважение к хозяину дома, и только потом приступили к разговору. Правда, говорил, точнее, расспрашивал, только герцог. Вопреки ожиданию Конрона, спрашивал он не о чужеземном князе, а о делах купца. О князе он говорил в основном с Аливией, охотно отвечавшей на все вопросы. Девочка прониклась таким доверием к гостю, что даже принесла подарки, чтобы похвастаться: нож, книжку, ручку со стальным пером. Герцог долго разглядывал нож, пробовал его остроту, смотрел качество металла. Нахмурился, но тут же улыбнулся и вернул подарок, стал рассматривать книгу.

– Какой необычный алфавит. Никогда такого не видел.

– Это родной язык Володи, я даже читать на нем немного умею… Правда, пока не очень хорошо, – честно призналась девочка.

– А что здесь написано, можешь прочитать?

– Это сказки. Я их… – Аливия вдруг покраснела. – На самом деле Володя не давал мне ее, я сама прихватила… Он уже потом подарил… Когда нашел у меня на привале.

Герцог рассмеялся.

– Там такие интересные сказки и необычные, – снова попыталась оправдаться девочка.

– А можешь одну рассказать?

– Вам? – удивилась Аливия. – Но вы же взрослый!

– Ну и что? Я в детстве тоже любил разные истории. Так расскажешь?

– Хорошо. – Девочка встала со своего места и подошла к герцогу. Тот подхватил ее за талию и усадил к себе на колени. – Я вам расскажу последнюю, которую мне Володя рассказал. Про Золушку…

Большинство гостей разъехалось довольно быстро. Герцог никого не удерживал и, даже наоборот, хотел поскорее разделаться с официальной частью, а такая толпа никак не способствовала доверительной обстановке. Наконец остались только действительно близкие ему люди – человек пять. Тут уже возникла более непринужденная беседа. Хотя Осторн с Рупертом и сидели как на иголках, тем не менее герцог сумел разговорить и их. Наконец, к облегчению хозяев, и последние гости отправились домой. Уже за воротами герцог натянул поводья, заставив коня немного покрутиться на месте, и оглянулся на дом.

– Ну и как вам, Конрон?

– Не знаю, ваше сиятельство. Я не совсем понял, к чему все это было.

– Вы весьма ненаблюдательны, Конрон. Весьма. Вам в поведении хозяев ничего не показалось странным?

Конрон нахмурился:

– Да нет вроде бы. Все как обычно.

– Вот именно. Обычное поведение низкорожденных перед высокородными. Но девочка… Девочка совсем другая. Она меня не боялась и ничуть не стеснялась перед таким количеством людей. Более того, она вела себя со мной как с равным.

– Хм… Я даже не думал смотреть на это с такой точки зрения.

– Этот князь Вольдемар сумел сильно на нее повлиять. Скажу больше, он для нее сейчас как авторитет ничем не уступает отцу… если не превосходит. Весьма интересно… весьма… – Герцог на миг задумался, потом хлестнул коня и погнал его по улице в сторону магистрата, мало заботясь о пешеходах. Его свита от сеньора не отставала.

– Девочка оскорбила вас, милорд? – поинтересовался Конрон, когда они уже входили в магистрат.

Герцог недоуменно обернулся:

– Меня? Восьмилетняя девочка? Вот что, Конрон, позаботьтесь, чтобы завтра у меня был Лигур и командир этих… как там его назвали? Отдельного батальона лучников. Ну и названия для воинских соединений у этих… Откуда, вы говорите, Вольдемар?

– Российская империя, милорд.

– Вот-вот. В этой самой империи. И пусть принесут все те руководства по подготовке, которые надиктовал князь. Вы говорили, он несколько материалов подготовил?

– Да, он при случае диктовал руководства по подготовке полка Лигура. Они потом с ним еще их обсуждали.

– Потому и прошу эти материалы вместе с Лигуром. У меня к нему еще есть разговор. Говорите, он бывший раб, отпущенный на волю за то, что согласился участвовать в обороне?

– Да, милорд. Вы вчера утвердили это решение.

– Конрон, не надо напоминать мне о том, о чем я прекрасно помню.

– Конечно. Прошу прощения, милорд. Я вам еще нужен?

– Нет. До завтрашнего утра можете быть свободны, у меня сейчас разговор с членами магистрата, который вам будет совершенно неинтересен.

Утром разговор пришлось ненадолго отложить, поскольку прибыл гонец от короля. Герцог торопливо вскрыл письмо и быстро пробежал текст. Смял лист и швырнул его на стол.

– Проклятье!!! Ведь говорил ему, не лезь на рожон!

– Что-то случилось? – встревожился Конрон.

– Случилось. Еще как случилось. Его величество счел отход короля Эриха от границы захваченной провинции хорошим шансом и решил захватить Орут – приграничный городок. Мы могли обороняться с теми силами, что у нас были, опираясь на крепости, но наступать… Оказалось, что отступление Эриха ловушка, и один из его отрядов ударил во фланг наступающей армии, а сам Эрих вернулся по другой дороге.

Конрон нахмурился:

– Большое поражение?

– Не знаю. Тут написано, что подробности можно узнать у гонца, как у участника того сражения. – Герцог отложил письмо и повернулся к гонцу.

Расспросы, впрочем, показали, что все не так страшно, как думалось. Сражение хоть и было проиграно, но вовсе не с разгромом, и войскам удалось отступить, сохраняя порядок. Отсутствие у родезцев кавалерии не дало им возможности закрепить успех.