Текст книги "История Средних веков"

Автор книги: Сергей Нефедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

ГИБЕЛЬ БРИТАНИИ

И падает черепица с кровель сводчатых,

И вот – развалины, кучи камня.

Англосаксонское стихотворение.

О конце мира писали многие летописцы тех времён. В середине V столетия дикие германские племена – англы, саксы и юты – обрушились на Британию. Монах Гильдас оставил наполненное ужасом описание этих событий; в своей книге «О гибели Британии» он писал о разрушенных городах и заброшенных полях, «на которых не было ни одного колоса», о паническом бегстве бриттов, о массовых убийствах и порабощении пленников. Большая часть бриттов была истреблена завоевателями; многие бежали в горы Уэльса и Шотландии или на континент, на полуостров, которому беглецы дали своё имя – Бретань.

Свирепые язычники сожгли города и разрушили церкви; они убивали монахов, и после Гильдаса уже некому было описать то, что происходило вслед за "погибелью Британии". Археологи свидетельствуют, что страна покрылась лесами, что германские роды селились среди этих лесов в больших бревенчатых усадьбах и жили, как когда-то на своей родине: свободные мужчины сражались в битвах, а рабы-пленники обрабатывали землю. Рабы-кельты были включены в состав родов и постепенно приняли язык и обычаи своих господ. Со временем англосаксонские роды стали распадаться, и каждая семья получила свой дом и своё поле; тем воинам, у кого не было рабов, пришлось самим пахать землю.

Завоевав лучшие равнины Британии, германцы основали семь племенных княжеств; как в старые времена, они выбирали на сходках своих вождей и вожди со своими дружинниками объезжали усадьбы, пируя и угощаясь за счёт хозяев. Германцы воевали между собой и с кельтскими племенами бриттов, скоттов, пиктов, совершали набеги на Уэльс, Шотландию и Ирландию. В Ирландии ещё сохранялись христианские монастыри, и обитавшие в шалашах отшельники из поколения в поколение переписывали Закон Божий. Ирландские монахи были похожи на кельтских жрецов-колдунов: их лица были причудливо татуированы, веки окрашены красным, они носили длинные волосы и одежду из шкур. Они гадали и колдовали по звёздам – и вместе с тем свято верили в Христа и самоотверженно проповедовали Слово Божье среди диких англов и саксов. Переправившись в Британию, ирландские отшельники основали монастырь в Линдисфарне и разошлись по стране, пытаясь обратить в свою веру варваров; они рассказывали о Христе и писали на восковых дощечках буквы, объясняя тайну письменности. Позже в Англию прибыли проповедники, посланные римским папой, и варвары постепенно приняли крещение – но церкви и города продолжали лежать в руинах. Местное население к тому времени уже забыло, кому принадлежали эти города и огромные каменные здания – оно считало их творениями великанов:

 
Каменная диковина -
великанов работа.
Рок разрушил
ограду кирпичную,
Пали стропила;
башни осыпаются,
В щепки изгрызены
крыши временем…
 

ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ

Железо покрывало поля и дороги,

железные острия отражали солнечные

лучи, твёрдые доспехи прикрывали

ещё более твердые сердца.

Рукопись из Сан-Галена .

Теперь мы снова вернёмся на берега Сены и Луары, во владения франков. Несмотря на всеобщее одичание, конец мира не наступил. Жизнь продолжалась, крестьяне по-прежнему обрабатывали свои поля, отдавая часть урожая графу или хозяину поместья. Земли было достаточно, а налоги собирались всё реже: варвары не могли наладить учёта. Франкские вожди освободили от податей поместья дружинников и, платя за отпущение грехов, дарили деревни епископам – в результате церковь собрала в своё владение едва ли не половину всей земли. Налоги перестали поступать и вожди, как в старые времена, кочевали со своей дружиной по стране, кормясь в городах и поместьях. Потомки Хлодвига разделили между собой его наследство и развязали междоусобные войны; так же, как на далёкой северной родине, варвары сражались между собой и жгли уцелевшие поселения. Меровинги постепенно теряли уважение соплеменников и оттеснялись от власти своими домашними управителями, «майродомами». В начале VIII века майродом Карл Мартелл сумел объединить большую часть франков – и вовремя: с юга подступала новая грозная опасность – арабы.

В Европе знали о могуществе далёких восточных халифов и об отчаянной храбрости "сарацин", но никто не ожидал увидеть всадников, закутанных в белые покрывала, перед своим домом. Удар арабов был подобен удару дамасской сабли: в 710 году они внезапно переправились из Африки и в кровавой битве разгромили владевших Испанией готов, в 718 году они прорвались через Пиренеи и вскоре оказались в сердце франкских владений. В 725 году близ Арля вооружённые секирами франкские пехотинцы были окружены арабской конницей и полегли под ударами кривых сабель. Разграбив долину Роны, арабы ушли – но все понимали, что они вернутся. Перед лицом смертельной опасности Карл Мартелл стал спешно создавать конное войско. Рискуя навлечь на себя проклятие церкви, он отнимал у епископов и монастырей когда-то подаренные Меровингами деревни – и раздавал их своим воинам-"вассалам" с тем, чтобы они могли купить коня и панцирь. "Вассалы" не имели никаких прав над крестьянами; они лишь собирали с них оброки, которые раньше брали епископы, а ещё раньше – римские налоговые сборщики. Эта система содержания воинов была заимствована у арабов и называлась на Востоке "икта", а на Западе – "бенефиций"; это была ВОЕННАЯ МОДЕРНИЗАЦИЯ по арабскому образцу.

Реформа Карла Мартелла была великим событием, на века определившим судьбы Европы. Отныне на полях сражений господствовали рыцари: одетые в броню всадники с копьями наперевес сминали строй пехоты и добивали её тяжёлыми мечами. В 732 году в битве при Пуатье новое войско Карла Мартелла отбросило арабов и прогнало их за Пиренеи. Сын Карла Пипин (741-68) стал настолько могущественным, что задумал окончательно отстранить от власти Меровингов; в 751 году на собрании "всех франков" он был "помазан на царство": по поручению папы облачённый в священные одежды епископ окропил коленопреклонённого Пипина "божественным маслом", "миром".

Папы, обитавшие среди развалин Рима, хотели видеть Пипина своим союзником: им угрожали разорявшие Италию дикие племена лангобардов, а константинопольские императоры не обращали внимания на их призывы о помощи. По просьбе папы Стефана II Пипин совершил два похода в Италию, отразил варваров и передал папе отнятые у них земли. Сын Пипина Карл (768-814) прославился как великий завоеватель, покоривший саксов, баваров, фризов, басков, лангобардов и множество других племён; он не раз переходил Альпы и Пиренеи и поил своего коня из Эльбы. Во главе своей рыцарской армии он прошёл всю Европу – и окрёстные народы с ужасом взирали на невиданных доселе железных людей, восседавших на могучих боевых конях. "Тогда явился сам железный Карл, – писал хронист. – Всё оружие его было из железа, в левой руке он держал на весу копьё, а правая не оставляла непобедимого меча. Конь его был железным по цвету и силе. Все его спутники имели такое же вооружение. Железо покрывало поля и дороги, железные острия отражали солнечные лучи, твёрдые доспехи покрывали ещё более твёрдые сердца…" В 774 году этот непобедимый завоеватель торжественно вступил в Рим: он подъехал на коне к собору Святого Петра, спешился и неожиданно для всех встал на колени. На коленях, целуя каждую ступень, он поднялся по лестнице к входу; римский папа поднял его с колен, обнял и под звуки торжественного гимна ввёл в собор.

Это было символическое событие: завоеватель-варвар склонился перед седым старцем, поставленным судьбой хранить заветы древней культуры.

ИМПЕРАТОР КАРЛ

Пусть все живут по справедливости,

следуя закону Божьему.

Капитулярий 802 года.

Посещение Рима произвело неизгладимое впечатление на молодого вождя железных франков. Он долго бродил по руинам Вечного Города среди огромных амфитеатров, разорённых дворцов и полуобвалившихся акведуков. Папа Адриан рассказывал ему о величии древней Империи, о Константине и Юстиниане, о Граде Земном и Граде Божьем. Должно быть, с этого времени в душе Карла поселилась мечта, преследовавшая его всю жизнь – мечта о построении Града Божьего на земле. Во славу Христа он год за годом ходил походами на живших за Рейном язычников-саксов, рубился в битвах, разрушал идолов и силой крестил побеждённых. Возвращаясь на зиму в Галлию, он, подражая христианским императорам, старался обустроить жизнь своих подданных и организовать справедливое управление. «Пусть все живут по справедливости, следуя закону Божьему, – гласил один из его указов. – Пусть миряне и священники пользуются по справедливости и без вероломства законами, пусть все строят отношения между собой на основе милосердия и мира…»

Карл определил крестьянам посильные повинности и поручил епископам следить за тем, чтобы графы и другие чиновники не обижали простой народ. Он посылал в округа своих контролёров и сам ездил по стране, проверяя дела. Посещая монастыри, Карл требовал, чтобы монахи проводили жизнь в ежедневных трудах и молитвах, чтобы они создавали приюты для бедных и монастырские школы. В те времена грамота была почти забыта, и даже Библию переписывали с ошибками и пропусками. Карл созвал к своему двору известных своей учёностью священников и монахов и поручил им восстановить святые книги в истинном облике. Самым знаменитым из этих учёных был приехавший из Англии Алкуин, он стал близким другом Карла, воспитателем его детей и главой маленького литературного кружка, где читали Библию вперемешку с Вергилием и Фортунатом. Карл с наивной гордостью называл этот кружок Академией, а её членам присвоил имена античных поэтов. Он выучил латинский и греческий языки и научился читать, но письменности так и не осилил – хотя очень старался и даже держал под подушкой восковые дощечки для письма.

Вся государственная деятельность Карла сводилась к перениманию римских традиций в процессе СОЦИАЛЬНОГО СИНТЕЗА, к попытке восстановления на западе христианской Империи. Ещё с тех времён, когда варварские племена расселялись в римских пределах, формально считалось, что их вожди управляют по поручению императоров – и Карл с почтением относился к константинопольским василевсам. Однако в 797 году в Константинополе произошло небывалое событие – власть оказалась в руках женщины, императрицы Ирины. Епископы Италии и Галлии не признали её власти и предложили императорскую корону Карлу. В рождество 800 года Карл был коронован папой в соборе Святого Петра как император Римской империи. Огромная толпа скандировала: "Карл августейший, коронованный Богом, великий миролюбивый император, жизнь и победа!"

Чтобы воссоединить Империю, Карл предложил Ирине свою руку и сердце, но греки не пожелали принять власть "варвара". Началась война, Карл одержал победу и заставил признать за собой императорский титул – отныне существовало два императора и две "Римских империи", на Западе и на Востоке. Символом восстановления западной Империи стал огромный императорский дворец, построенный Карлом недалеко от Рейна, в Аахене. За время господства варваров секреты сооружения каменных дворцов были забыты, и учёным монахам из карловой "Академии" пришлось искать сокровенное знание в древних трудах Витрувия; они справились со своей задачей и воздвигли грандиозное здание – но мраморные колонны и скульптуры пришлось брать из развалин итальянских городов. В те времена все города лежали в развалинах, и Карл приказал построить дворец на поляне посреди девственного леса, в месте, где он обычно охотился. Его двор был непохож на чинный двор восточных императоров; вместе со своими друзьями, сыновьями и дочерьми Карл проводил время на охоте и с утра до вечера скакал по лесу, загоняя оленей. Он любил сойтись один на один с диким вепрем и в пылу схватки не раз оказывался на краю гибели – но всегда побеждал. Потом охотники считали трофеи, раскидывали в лесу шатры и устраивали весёлый пир. Когда-то в давние времена так жили все вожди франков, охотились и пировали. Карл был истинным франком – и лишь иногда, о чём-то задумавшись, он вынимал из-под подушки Библию и заветные дощечки для письма.

– Пусть существуют школы, чтобы учить детей писать, – старательно выводил Карл, прозванный позднее Великим. – Пусть все живут по справедливости, следуя закону Божьему…

ВТОРОЕ НАШЕСТВИЕ

…Век бурь и волков – до гибели мира,

Щадить человек человека не станет…

«Эдда».

Государство построить труднее, чем дворец в Аахене. Нужны тысячи грамотных чиновников, нужны писаные законы, нужны века воспитания, способность управлять и готовность подчиняться. Карл призвал к управлению государством последних грамотеев, переживших варварские нашествия, епископов и монахов, – однако воинственные франки не хотели подчиняться монахам. Они ещё помнили о варварской свободе, когда воины поднимали на щите выбранных ими вождей – и Карл уважал их свободу: каждый год, когда франки собирались на «майских полях», готовясь к очередному походу, он выезжал к войску и просил его утвердить свои решения. Правда, войско Карла ничем не напоминало прежних одетых в шкуры варваров с секирами в руках – это были стройные ряды всадников в кожаных с железными пластинами панцирях. Карл призывал в поход лишь тех, кто мог явиться в панцире и на коне – прежде всего своих вассалов, получавших бенефиции и приносивших ему клятву верности. Простые люди, не имевшие панциря и коня, складывались, чтобы выставить всадника; не участвуя в походах, простолюдины переставали быть воинами и превращались в податных крестьян. Они уже не могли постоять за себя и теряли ту свободу, которую даёт меч в руке; им нечего было сказать графу, который в сопровождении отряда железных всадников приезжал в деревню и требовал новых податей. Лишь «государевы посланцы», которых рассылал император Карл, могли защитить их от произвола вассалов и графов – но преемники Карла перестали рассылать посланцев.

Потомков Карла Великого звали Каролингами или "королями" – потом этим словом стали называть всех монархов. Они тоже любили варварскую свободу – в том смысле, что сын мог поднять руку на отца, а братья могли яростно рубиться на мечах. По обычаю варваров, они поделили между собой государство Карла и принялись воевать друг с другом. После раздела Империи между внуками Карла в 843 году образовалось три королевства: западные области достались Карлу Лысому, восточные – Людвигу Немецкому, а Италия и земли на Рейне – "императору" Лотарю. В 855 году владения Лотаря были поделены между тремя его сыновьями, государство Карла Великого распалось и погрузилось в междоусобицы – и в этот самый момент на Европу обрушилась волна нового германского нашествия.

Северная Равнина оставалась демографическим вулканом, где в огне яростных сражений рождались новые племена воинов и откуда время от времени извергалась лава. Момент нового извержения был предопределён появлением "дракенов" – украшенных головой дракона больших мореходных лодок, которые научились делать северные варвары. "Дракены" вмещали полусотню воинов и за неделю могли пересечь Северное море, а за месяц – достичь берегов Италии. Вся Европа оказалась во власти варваров; флотилии из десятков и сотен "дракенов" опустошали берега и поднимались вверх по рекам, сжигая деревни.

Знамя набега, "викинга", мог поднять любой прославленный в боях воин, и, собравшись на берегу, дружина приносила жертву богу войны Тору. "Жрец по жребию назначал людей для жертвы, – писал хронист, – их оглушали ударом ярма по голове; особым приёмом выбивали мозг, потом сваливали на землю и отыскивали сердечную железу. Извлекши из жертвы всю кровь, они, согласно обычаю, смазывали ею лица и быстро развёртывали паруса кораблей…" "Послал всемогущий Бог толпы свирепых язычников, – говорит английская летопись, – датчан, норвежцев, готов и шведов. Они опустошали грешную Англию от одного берега до другого, убивали народ и скот, не щадили ни женщин, ни детей". "Викинги не щадят никого, пока не дадут слова щадить. Один из них часто обращает в бегство десятерых и даже больше. Бедность внушает им смелость, скитания делают невозможной правильную борьбу с ними, отчаяние делает их непобедимыми". Летописцы с ужасом рассказывали о воинах-берсерках, которые бросались в бой полуголыми – они пили сок мухомора и впадали в приступы ярости; если поблизости не было врагов, то они кидались на деревья и скалы.

К концу IX века всё, что сумели отстроить во времена Карла Великого – церкви, монастыри, деревни – всё обратилось в пепел. Жестокие "люди с севера", "норманны", убивали монахов и приносили в жертву своим богам тысячи пленников. "Воды рек окрашены кровью жертв и покрыты разлагающимися трупами, – писал галльский епископ. – Кости пленников норманнских гниют без погребения на островах Сены, берега, некогда прекрасные, совершенно опустошены огнём и мечом". Захватив лошадей, норманны создали конные отряды, которые рыскали по Галлии во всех направлениях. Конница франков не могла справиться с этим неуловимым противником; каждый граф старался защитить свои владения, строил деревянные крепости-бурги и сражался сам по себе. Граф Эд сумел отстоять Париж, но все земли на северном побережье оказались в руках норманнов. После смерти короля Карла Толстого (885-88) не нашлось достойного наследника, и графы стали провозглашать себя королями – или просто переставали подчиняться кому бы то ни было. Каждый владетель, имевший бревенчатый бург и отряд всадников, стал "сеньором" своей округи, господином над жизнью и смертью окрестных крестьян. Сеньоры воевали между собой и с норманнами, а потом и норманны стали возводить бурги и, превратившись в сеньоров, стали неотличимы от франков. Обосновавшись на северном побережье, в Нормандии, они совершали отсюда походы в глубь Галлии, в Британию и даже на юг Италии.

В Британии норманны облюбовали для поселения северо-восточную часть острова – этот район впоследствии стали называть "Областью датского права", "Данелаг", или по-английски, "Денло". Наступая в глубь страны, они убили двух вождей англов и загнали короля саксов, Альфреда, в леса и болота юго-запада. Альфреду (871-900) всё же удалось собрать силы; по примеру франков он создал конное войско и тридцать лет упорно сражался с врагами. За своё мужество и недюжинный ум Альфред получил прозвище Великого; он пытался вернуть жизнь в свою разоренную страну, строил бурги и монастыри, приглашал учёных монахов и даже создал при дворе школу. Он и сам находил время для учения и в промежутках между сражениями, опершись на круп своего коня, разбирал латинские грамоты; он выучил латынь, а затем перевёл на родной язык несколько уцелевших в монастырях сочинений. После смерти Альфреда его преемники ещё сто лет сопротивлялись норманнам, пока в 1016 году Британией не овладел датский король Канут; остров был разорён войнами, а уцелевшие англосаксы были обложены тяжёлой данью.

Британия и Галлия приняли на себя основной удар нашествия – но отдельные флотилии викингов прорывались далеко на юг, запад, восток. Норманны разграбили Лиссабон и Севилью, знаменитый викинг Гастингс разорял Италию. Позже, в XI веке, итальянский юг был завоёван отрядами рыцарей из Нормандии; норманны создали здесь сильное королевство и не раз вторгались через пролив на Балканы, угрожая Константинополю. Флотилии кораблей с головой дракона рыскали по северной Атлантике, викинги захватили Ирландию и основали поселения в Исландии и Гренландии. Около 1000 года один из гренландских поселенцев, Лейф Счастливый, заплыл на своём корабле далеко на юг и достиг покрытой лесами тёплой страны, где рос виноград и в прозрачных ручьях водились лососи. Лейф назвал этот край Винландом, "Страной винограда" – это был остров Ньюфаундленд у побережья Америки. Норманнам не удалось закрепиться в Америке – путь туда был слишком далёк и труден; в памяти северян остались лишь легенды, передаваемые из уст в уста и повествующие о плаваниях в неведомые земли.

 
Шумели весла,
железо звенело,
гремели шиты -
викинги плыли.
Мчалась стремительно
стая ладей,
несла дружину
в открытое море.
 

ИМПЕРАТОР ОТТОН

Теперь настало время показать

мужество и любовь к отечеству…

Оттон I.

В покрытой дымом пожаров Европе была лишь одна христианская страна, устоявшая перед вторым германским нашествием. Вероятно, это произошло потому, что в этой стране уже жили германцы – и, ворвавшись в неё, норманны встретились с людьми, столь же яростными в сражениях. В 891 году захватившие низовья Рейна полчища викингов были разбиты германским королём Арнульфом и в панике бежали за море.

После многочисленных переделов наследия Карла Великого, его праправнуку Арнульфу достались области к востоку от Рейна, земли когда-то покорённых императором германских племён – саксов, швабов, тюрингов, баваров. Это была страна лесов, среди которых кое-где располагались поля, деревни и основанные Карлом монастыри. Германцы по-прежнему не разлучались с оружием, хранили свою варварскую свободу и иногда на племенных сходках выбирали своих вождей-герцогов. Герцоги часто воевали между собой, но в годы мира вместе с племенной знатью собирались на съезды, где избирали королей – Арнульф был как раз таким выборным королём, предводителем общегерманского ополчения. Собрав все силы, ему удалось отразить норманнов – но вскоре на востоке появилась новая, ещё более страшная опасность: венгры. После взрыва, произошедшего в IV веке, Великая Степь продолжала извергать из своего чрева всё новые и новые племена; вслед за гуннами пришли авары, потом болгары, и вот теперь через карпатские перевалы на запад хлынула новая орда. Сотни тысяч одетых в шкуры диких всадников непрерывным потоком вливались на равнины Паннонии, местные жители приняли их за демонов и в ужасе бежали на север, в 896 году венгры раскинули свои шатры на берегах Дуная. Орда не была приучена к мирной жизни: обосновавшись на Дунае, она принялась совершать набеги на окрестные страны. Каждый год десятки тысяч всадников, опустошая всё вокруг, прорывались через Германию, переправлялись через Рейн и грабили Галлию; они переходили Альпы и Пиренеи, разоряя всё, что ещё осталось после норманнов.

Германский король Генрих I (919-936) предпринимал отчаянные усилия, чтобы остановить этот потоп. Десятки тысяч мобилизованных крестьян строили деревянные укреплёния-бурги, "работа по строительству этих бургов шла непрерывно дни и ночи напролёт", – рассказывает хронист. По образцу франков спешно создавалось рыцарское войско из вассалов, которые получали бенефиции. Военная опасность вынудила германцев сплотиться; сын Генриха Оттон I (936-973) сумел подчинить племенных герцогов и собрать все силы для решающей битвы. В июне 955 года на поле у реки Лех сокрушительная атака рыцарской конницы смяла и обратила в бегство огромную венгерскую орду.

По легенде, король Оттон сражался в этой битве священным копьём, наконечником которого служил гвоздь с креста, на котором некогда распяли Иисуса. Оттон был истовым воином Христа – таким же, как Карл Великий – он всю жизнь провёл в битвах с язычниками, сначала с венграми, а потом со славянами. Он покорил славян, живших на Эльбе и Одере, и побудил принять христианство заодерское племя "полян" – то есть поляков. Польский князь Мешко и чешский князь Болеслав стали вассалами Оттона и платили ему дань. Возвращаясь из походов, Оттон, как и Карл, пытался наладить управление, основанное на заповедях Христа; он отнял у герцогов и передал епископам многие области, вместе с ними решал дела на соборах, и, чтобы понимать Библию, уже в почтенном возрасте старательно учился читать. Оттон призвал монахов из Италии и восстановил карлову "Академию" – придворную школу, занятия которой проходили в аахенской дворцовой церкви, "капелле"; воспитанники придворной капеллы назначались епископами и аббатами – и потом верно служили королю и богу. В 962 году по призыву римского папы Оттон вместе с войском перешёл альпийские перевалы и спустился в охваченную смутами Италию; он установил в Италии свою власть и принял от папы императорскую корону Карла Великого. История повторялась, как и полтора века назад, папа и император, обнявшись, стояли под куполом собора Святого Петра, и народ кричал: "Оттон августейший, коронованный богом, великий миролюбивый император, жизнь и победа!"