Текст книги "Пленники Зоны. Гонка преследования"

Автор книги: Сергей Коротков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Треш прихватил осколок зеркала, невредимый от пожара дворник разбитого лобового стекла и алюминиевую воронку; стальной трос смотал кругами и тоже взял. Окинув оценивающим взглядом обгорелый УАЗ, сталкер снова двинулся по тропе, затем сошел с нее и взял курс к ближайшей скале. Интуиция подсказывала ему наиболее вероятное направление беглецов, а предположение о том, что ночью Шраму с заложником нужно было где-то переночевать, только утвердило его решение идти к скале.

Растяжку с Ф-1 следопыт заметил сразу, хотя она и была установлена по всем правилам скрытной ловушки. Смотреть под ноги впереди себя и бдеть стороны всегда было основным навыком сталкера, не раз выручавшим его. Он внимательно изучил окрестности, затем следы дальше, за растяжкой, аккуратно снял ее, захватив и леску, и гранату. В хозяйстве все сгодится! «Мда-а, Шрам осторожен и напряжен, хочет уйти незаметным и… куда-то резко в сторону».

Треш прищурился, все время ожидая выстрела – обычно возле таких ловушек оставляют засаду. Или принимают неожиданное, диаметрально противоположное разумному выводу решение. Шрам, видимо, выбрал второе. Ну, в самом деле, не терять же ему время на засаду! Ему необходимо как можно скорее покинуть этот район и как минимум пару локаций, чтобы замести следы и сбить нюх преследователей. Почему-то Треш верил в то, что опытный беглец не сильно взволнован возможным хвостом, потому как знал, что после его побега в «Ессентуках» не осталось мало-мальски годного следопыта. Егорыч стар и немощен, Мамонт, хоть и бывалый абориген Зоны, но точно не следопыт. А больше некому из самоедов-мамонтовцев преследовать матерого воина, лучшего бойца группировки. Но про плененного, измученного сталкера Шрам никак не подумал…

Следы отыскались в глубине лога между двух скал, рядом оказалось и место ночлега. Примятая хвоя, остатки веток для огня, само кострище на входе в распадок, две консервные банки, три окурка. Треш с жадностью вылизал обе жестянки, особенно повезло ему с той, из которой, по всей видимости, трапезничал Ростик. Дети всегда плохо едят, а уж избалованные сынки шишек тем более. Для них жирные консервы – не еда. Да еще когда едок в испуганном состоянии. Забрав пустые банки, сталкер вновь выдвинулся в путь. Вскоре он смог различить вдалеке пару путников, бредущих по огромному пустырю.

– Вот вы и нашлись, голуби сизокрылые! Теперь ваша поимка – дело времени. Работай, сталкер, – сказал сам себе под нос Треш и пошел вбок, огибая всю подвластную его взору территорию.

Пустырь, по центру которого двигались беглецы, просматривался хорошо, поэтому сталкер не стал рисковать быть обнаруженным еще издали, а выбрал обходной путь. Таким оказалось русло извивающейся речушки, берущей исток в Каменной гряде и исчезающей вдали, на севере. Галечно-песчаные берега ее не превышали двух метров, но Трешу хватило и такого укрытия, чтобы оставаться незамеченным. Где пригибаясь, а где и в полный рост, насколько позволял рельеф, он пробирался вперед, шлепая по воде, увязая в мокром плесовом песке, продираясь сквозь кустарник и перебираясь через плавни. Контакт с водой вызывал еще большее желание пить и ополоснуться, и вскоре эта навязчивая идея уже разрывала мозг, мучая человека и заставляя его терять самообладание.

«Ну и черт с вами! Никуда вы от меня не денетесь. К полудню догоню, как раз форы возьму в лесной зоне. А сейчас…» Следопыт остановился, огляделся, быстро скинул с себя скудную амуницию и одежду, а затем с щенячьей радостью плюхнулся в воду. Глубина местами не превышала полуметра, в одно из таких оконцев и нырнул сталкер, фыркая и жмурясь от удовольствия. Не забывая осматриваться вокруг, парень стал нещадно тереть себя желтым песком и снятыми трусами, вид и свежесть которых оставляли желать лучшего. Так импровизированными мочалкой и мылом он сумел до красноты надраить тело, подмыться, сполоснуть голову и остатки бороды и в отдельном месте напиться проточной воды. О возможной радиации Треш старался не думать. Здесь, в Зоне, она была везде – в большей или меньшей степени. К тому же он заметил мальков, юркнувших в сторону. Утолив жажду и наполнив фляжку и термос, сталкер наспех прополоскал куцые одеяния, выжал их и мокрыми напялил на себя. Ничего, солнышко и затрачиваемая энергия ходьбы сами все высушат! Куртку свернул, затянул бечевкой и подвесил с рюкзаком на спине; собрал для пращи несколько камней с кулак величиной, распределил их по карманам рюкзака, потуже затянул ремень на штанах, оттягиваемых двумя гранатами, и зашагал вдоль берега. Обрез и копье в руках, трос кольцами на плече, нож на поясе.

– Ничего, Страж, пробьемся! Малость приоделись, привели себя в порядок, теперь и побегать можно. Ничего, Данила, все пучком! Спасибо, Зона, за дары твои и благословление! Работаем.

Сталкер невольно взглянул на небо, будто душа Зоны находилась именно там. Взглянул и снова обратился в гончую, продолжив настигать добычу.

Глава 2. Когда цель близка…

Зона, Пустырь. День 2

Пограничный кордон группировки бандитов на рубеже Пустыря и Северных холмов состоял из трех объектов недвижимости – вагон-домика на бетонных свайных опорах, дощатого барака и огромной армейской палатки. Все они находились в плачевном состоянии – подгнившие, выцветшие, частично разрушенные. И населяли их несколько головорезов с большой дороги, не знающих чести и совести. Верховодил братвой некий Козырь, хотя не он значился в главарях всей группировки, но здесь, на периферии, он слыл за старшего. Куцее редколесье, ржавая, местами оборванная колючая проволока, черные следы недавнего пожара, мимолетные пыльные набеги ветра, наведывающегося с Пустыря, – вот и все достопримечательности бандитского лагеря. Подобраться к нему незамеченным с голой степной территории оказалось невозможно, а вот проникнуть со стороны поймы ручья стоило попробовать. Что Треш и сделал.

Он долго вглядывался в очертания лагеря, изучал обстановку, пытался услышать отдельные, изредка доносимые до уха реплики бандитов. Шрам, все это время ведущий малолетнего заложника на привязи, открыто вошел в расположение местных отморозков, будто являлся их приятелем. Правда, находившийся в дозоре молодой бандит вскочил с насиженного места на крыше вагончика, махнув карабином, призывая корешей и требуя пароль от незнакомца. Но ситуация быстро разрешилась – Шрама с Ростиком пропустили, а старший банды даже пожал гостю руку. Они прошли сначала в барак, где оставили заложника, а оттуда направились в вагончик, судя по всему, отмечать встречу.

Треш задумался, пока руки были заняты превращением отвертки в оружие с помощью сплющивания ее конца камнем. Благо из-за шума аномалии «мангал», обосновавшейся рядом с лагерем бандитов, слышимость падала. Сталкер размышлял о том, что дальше предпримет Шрам. Сдаст заложника этим отморозкам на хранение или двинет с ним дальше? Судя по всему, бандиты дружны с наемником, эти криминальные связи многое объясняют, тем более что характер и деятельность беглеца как раз соответствовали сути происходящего.

«Нужно действовать, иначе при варианте, где Шрам уйдет, а Ростика оставит, придется гнаться за двумя зайцами – вызволять заложника и куда-то его девать и каким-то образом преследовать эту беглую крысу. А это сложно, почти невыполнимо! Что получается? А получается… гм… получается какой-то треш!»

Следопыт улыбнулся. Он не искал легких путей, но если они случались, то предпочиталидти именно ими. Если нет – не заморачивался, а работал по наихудшему варианту. Как и сейчас…

«Значит, работаем по лагерю, и немедленно!» – решил сталкер, закончив расплющивать конец отвертки и любуясь результатом. Он уже скинул с себя связку троса и начал надевать бандитскую куртку, придумав заявиться в лагерь типа «своим», как вдруг услышал крики и ругань. Прижался к земле, вытянув шею, и стал свидетелем страшной картины, изменить что-либо в которой он уже не успел.

Двое бандитов вывели из барака полураздетого босого мужика в очках и повели его за границу лагеря. Видимо, в том сарае, предназначенном для пленников, кроме Ростика содержались и другие заложники. Визгливые голоса оттуда подтвердили это.

«Куда они его? Явно не к Шраму ведут, а в противоположную сторону… Э-э, уроды! Вы куда? Там же «мангал»! Там же анома…»

Треш охнул и с трудом проглотил ком в горле. Отморозки целенаправленно вели пленника к аномалии. И сталкер вдруг понял зачем. Дело в том, что именно «мангал» при попадании в него биологического материала, точнее сказать, тела животного или человека, после минуты его выворачивания там наизнанку и жарки порождал такой артефакт, как «филейка». Ценные свойства данной диковинки Зоны здесь все знали – она являлась отличным средством лечения почти всех известных на Земле болячек, поэтому пользовалась успехом не только внутри Зоны, но и за ее пределами, стоя баснословных денег. Обычно «филейка» и попадалась возле «мангалов», напоминая нашедшему ее о том, что недавно в аномалию нечаянно угодила та или иная тварь, а иногда и человек. Но это нечаянно! А тут…

– Козлы-ы! Уроды! – шепнул в сердцах Треш, вскочив было на ноги, но было поздно.

Бандиты грубо толкнули связанного по рукам пленника в сторону гудящего «мангала». Дальше случилось то, отчего не только мурашки продирают холодную спину, но волосы шевелятся на голове. Бедняга-заложник не успел заорать, как аномалия хищно чавкнула, поглотив жертву, и стала вращать его в своей полупрозрачной огненной утробе, будто ягненка на вертеле. Через какое-то время, перестав разбрызгивать кровь и раскидывать излишки небиологического материала в виде опаленных кусков одежды, аномалия скомкала бесформенный кусок мяса в котлету натуральных размеров и выбросила наружу. При этом даже немного успокоилась и затихла, вкусив сегодняшнюю порцию питания. В воздухе потянуло жареным мясом и палеными волосами.

«Какими же сволочами нужно быть, чтобы творить такое?! И ведь, судя по всему, не первый раз такое выделывали, твари! Ну смотрите…»

Треш проследил, как бандиты, подобрав «филейку» и довольно ухмыляясь, зашагали в лагерь и под поощрительные возгласы дозорного на крыше вошли в вагончик. Новоиспеченный артефакт явно предназначался Шраму, гостю этого отребья. Сталкер принял для себя решение, немного скорректировав его в плане жесткости, потому как прощать этим уродам содеянное никак было нельзя. Он выровнял дыхание, утихомирил дрожь в руках и стук в висках и встал во весь рост, выбрав нужный момент, когда дозорный увлекся поглощением баночного пива.

Бандит на крыше заметил подошедшего к вагон-домику незнакомца слишком поздно. Даже дернулся от неожиданности, хотя и признал в нем по одеянию приверженца своей группировки.

– Э-э, ты кто? Напугал, чертяка, я чуть в штаны не наложил! – встрепенулся дозорный, обливаясь пивом. – Пароль?

– Два оборота, – как можно спокойнее сказал Треш, ощутив в ладони выползающую из рукава рукоятку отвертки.

– Чо-о? Какие еще обороты?! Не угадал… – открыл рот бандит, начиная вставать.

– Всего два оборота до тебя, – промолвил сталкер и взмахнул рукой.

Отвертка просвистела в воздухе, действительно сделав пару оборотов, и воткнулась точно в глаз противника. Бандит ойкнул, хватаясь за торчавшее орудие, открыл в немом крике наполовину беззубый рот и стал заваливаться набок. Треш не стал дожидаться окончания эффектного падения тела с крыши в куст боярышника, а, меняя оружие в руках, быстрым шагом двинул к торцу вагончика, из которого показался еще один отморозок.

Шрам убирал в поясной контейнер «филейку», Козырь хохотал над очередным пошлым анекдотом, тряся огромным животом и тройным подбородком, а один из двух находящихся рядом помощников главаря разливал по одноразовым стаканчикам водку, когда дверь отворилась и вернулся только что вышедший кореш.

– Атас-с, пацаны-ы-ы… – успел прохрипеть он и рухнул навзничь на грязный пол. В его затылке торчала рукоятка шила.

– Атас-с!.. – заорал один из помощников Козыря, но в этот момент внутрь помещения залетела граната, отскочила от стенки и юлой завертелась прямо на столике со скудной закуской.

Шрам успел нырнуть за тело хозяина лагеря, а сам Козырь лишь закрыл глаза, скрипнув золотыми коронками. Вагончик дернулся, брызнув в стороны осколками стекол маленьких окошек и кусками ржавчины с облезлых боков; взрывная волна оглушительно жахнула, снопом вынося наружу бытовой мусор. Треш, уже шагавший к бараку с обрезом наперевес, довольно кивнул, но, завидев отворившуюся со скрипом дверь, резко метнулся вбок. Появившийся с пистолетом в руке бандит схлопотал заряд картечи в грудь и отлетел в заросли крапивы. Взгляд внутрь сарая – никого опасного, наружу – из палатки выскочил еще один любитель разбоя. Выстрел. Быстрая перезарядка единственным патроном двенадцатого калибра. Бандит завалился на брезент и сполз по пологу палатки, оставляя темный кровавый след.

Так, с единственным патроном в обрезе, Треш обошел все три постройки лагеря, осмотрелся и мимолетно заглянул в вагончик. Заглянул очень быстро, тотчас убрав голову обратно, чтобы не схлопотать пулю в лицо, но успев оценить урон.

В наполненном дымом и пылью тесном помещении кто-то стонал и ворочался. Стон явно принадлежал одному из бандитов, судя по матерной ругани и причитаниям. С характерным звуком каталась по полу чудом уцелевшая после взрыва бутылка.

– Шрам, выходи! – бросил сталкер, наведя двустволку на темный дверной проем.

Тишина.

– Я сказал, выходи! Зная твои повадки и волчью натуру… ты не мог сдохнуть вот так.

Снова в ответ только кряхтение раненого.

– Я ща гранату кину! – Сталкер выудил из кармана «лимонку», не меняя позы и не убирая обрез.

– У тебя их там что, ящик? – вдруг послышалось изнутри. Знакомый голос, который Треш запомнил хорошо.

– Ну, как раз твоя «эфка» с растяжки. Видать, пацан ставил! Аж смешно.

– А-а, вона как?! Значит, не ошибся Мамонт в тебе, послав за мной. Не ошибся-я! Недаром тетя за амбаром… Из того портала в полном прикиде вылетел. Богатая на тебе снаряга была. На такую вольному сталкеру не заработать!

– Ты долго песни петь будешь? Выползай, крыса. И не юмори тут, вмиг башки лишишься. – Треш уже начал уставать.

Ему и правда очень хотелось отдохнуть. Переодеться, плотно покушать, принять антидот после питья из речки и купания в ней. Привести в чувство Ростика, повязать Шрама и вернуться на базу. «Хотя… А стоило ли возвращаться, чтобы быть прощенным Мамонтом и получить его благословение? Вернуть его сына можно и не заходя в «Ессентуки». А Шрама отправить к праотцам сразу после получения инфы, а не водить за ручку в такую даль».

Сбежавший предатель, видимо, тоже гонял подобные мысли, потому как проявил себя:

– А с чего мне верить, что ты вернешь меня живым Мамонту?

– А с чего мне вообще говорить с тобой, с гранатой в руке? – парировал сталкер.

– Ну-у… Хотя бы потому, что я многое знаю, – промолвила тьма вагончика и уже кому-то на полу добавила: – Слышь ты, мясо, харэ вопить тут, заткни хлебало, иначе его заткну я. Дай с деловым челом поговорить. На кону моя жизнь.

Стоны раненого тотчас прекратились, но боли его явно от этого не окончились. Треш присмотрел бочку, рванул к ней, ногой толкнул в сторону. Получилось какое-никакое укрытие, ведь от хитроумного матерого преступника стоило ждать любого подвоха. У него там оружия – мама не горюй. Но угол нахождения бочки не позволял стрелять Шраму, не высунувшись при этом из дверного проема. А вот выбросить гранату он мог.

– У нас не деловые переговоры, Шрам, – сказал сталкер, занимая позицию за бочкой, приготовив гранату, обрез и нож, ежеминутно оглядываясь и лихорадочно строя план дальнейших действий. – У нас только твоя патовая ситуация. Кореша твои дохлые. После того, что я увидел, они еще легко отделались. Пусть эта «филейка» станет последним, что пригодится тебе в предсмертных судорогах. В пасть твою крысиную запихаю… уже твоему трупу, чтобы аскариды не заползли через рот, нехай через другие отверстия лезут в тебя.

– Фантазер! Ты меня называла-а… – спел Шрам голосом, похожим на одного давнишнего певца эстрады. – Чего такой грубый и злой?

– А мне твоя связь с садистами и извращенцами все объяснила. Тебе, киднепперу, предателю и убийце, участь уготовлена такая же.

– А ты не убийца, мил человек? – хохотнул из темноты Шрам, но как-то напряженно, нервно. – Ты скольких убил в своей жизни?! Все были плохишами? Или все же заслуживали суда, снисхождения, перевоспитания?

– Я не считал. Но ты, похоже, очередным станешь. Сто пятым или сто шестым, не помню. Выходи. Оружие бросай вперед. Левой рукой, двумя пальцами. Пошел.

– А уговор? А условия? А если я белый флаг выброшу? Ты выстрелишь?

– Только в руку с флагом, чтоб картечью по локоть оторвало. Какие еще условия? Оно одно – ты выползаешь из норы этих отморозков, я решаю дальше, как с тобой быть.

Наступила минута молчания. Снова застонал бандит, но после смачного шлепка затих. Похоже, навсегда.

– Убираешь свидетелей своих связей с этими сволочами? Но я-то все видел! Жду. И не смей выкинуть какой-нибудь финт, сам пойдешь полуфабрикатом в «мангал». Считаю до трех. Раз…

– Как это мило! Как в кино. Чо так быстро?

– Два.

– Черт. Выхожу-выхожу. Но учти, убьешь меня – ничего не узнаешь про девку свою.

– Три-и-и…

– Иду-у я, иду!

Треш напрягся, уже предвидя возможную выходку коварного преступника. И действительно, из дверного проема показалась рука, метнувшая гранату, в которую сталкер влепил сноп… дроби. Да, в третьем патроне оказался заряд дроби под номером четыре, который порядком нашпиговал кисть и предплечье бандита свинцом. Шрам взвыл и отпрянул вглубь вагон-дома вместо того, чтобы вырваться наружу и сразу вбок и вниз, под строение, как было им задумано.

Граната шмякнулась о бочку и упала перед ней, а Треш, выпустив из рук пустой обрез, уже сделал кульбит и рухнул в кусты крапивы позади своего укрытия. Взрыв наполовину искорежил бочку, отскочившую вслед за сталкером, осколки впились в нее, остальные разлетелись вокруг. Треш кувыркнулся еще раз, но уже в сторону, раскрыл зажмуренные глаза, борясь не столько с ожогом крапивы и ударом бочки о плечо, сколько с легкой контузией. И бросился к вагончику, на ходу хватая с земли нож.

– Стреляю-ю! – больше для отвода глаз крикнул сталкер в сторону от направления движения, чтобы сбить с толку матерого противника.

Шрам, среагировав на голос неприятеля, выбросил еще одну гранату, завидев которую Треш нырнул под вагон-дом. Вляпавшись в мерзкую слизь, он сморщился и заткнул уши. Взрыв не заставил себя ждать. По стенкам вагончика сыпануло осколками и комьями земли, сталкер вскочил и, поскользнувшись, рванул к сараю, где лежал мертвый бандит. Ведь у него в руке оставался пистолет, который надо было сразу прихватить тогда. «Олух царя небесного!»

Треш в несколько секунд обернулся до барака и обратно, заметив удаляющегося Шрама. Выстрелил два раза ему вслед, получил в ответ очередь из «Гадюки», кинулся вбок, снова обратно. Присел, выстрелил. Услышал вскрик. Опустил ствол Макарова чуть ниже и еще два раза пальнул на уровне ног беглеца. Кувырок, уход с позиции и дугой вокруг вагончика.

Взял он Шрама у импровизированного шлагбаума – длинной жерди со стальной проволокой на конце и мешком песка в качестве противовеса. Ковыляющий бандит оглядывался назад, постреливая в куст боярышника и метровую крапиву, где мог прятаться следопыт. А тот выскочил с тыла, возникнув буквально из ниоткуда, весь в степной пыли и колючках.

– Я ж… сказал… не юмори… – задыхаясь, шипел Треш, ловко орудуя над противником.

Легкий пинок в раненую икроножную мышцу, подсечка, удар под челюсть – Шрам поплыл и обмяк, застонал. Связав его с помощью капронового шпагата, сталкер резко отпрянул, будто враг все еще мог представлять опасность. Выдохнул тяжело и долго и стал выполнять упражнения аутотренинга, быстрые и в то же время замысловатые. Сердце готово было выскочить наружу, голова гудела после взрывов, особенно после первого. К тому же сильно саднило плечо и чесалась, буквально горела кожа кистей и щеки, пораженная крапивой. Здесь, в Зоне, эта зараза обладала куда более жгучими свойствами, нежели на Большой земле.

Отдышавшись и немного успокоив нервную систему, Треш обезоружил врага, полностью лишил его всех элементов снаряги, даже бронежилет снял, оставив в одной желтой футболке и защитного цвета штанах.

– Берцы снимать не буду, я не изверг. Меня за тобой вообще босого отправили с одним ножом, – выпалил сталкер, собирая трофейное снаряжение и благодарно поцеловав своего спасителя – ружье. – Да и они не моего размера. А вот ты теперь побудешь в моей шкуре, без всего, голым. Но позже, когда выдашь тайну Буратино. Пошли, все, аут.

Поникший, свесивший на грудь голову Шрам ковылял впереди, кровь капала с его руки, брючина ниже колена потемнела. Он сплевывал перед собой сгустки крови и скрежетал зубами. Не только боль физическая доставляла ему страдания, а осознание проигрыша и пленения молодым сталкером, оказавшимся умнее, хитрее и сильнее всей банды и его, Шрама, тоже.

– Договоримся? – пробурчал бандит через плечо.

– Естественно, – ответил конвоир, распихивающий элементы трофейной амуниции по карманам и в ранец. – Снаряга у тебя отменная. Сейчас еще соберу весь хабар с твоих дружков, и можно свою группировку создавать. Да, урод?

– Они не дружки мне! Так… перевалочная подбаза. На пути к настоящим корешам, – Шрам невольно взглянул на север, чем выдал себя.

– Ага, значит, все-таки Северные холмы?! Значит, все же банда Фараона! – проследил за взором пленника Треш.

– Ч-черт! Вот ты… падла!

Удар в спину, болезненный и неожиданный. Хотя можно было его предвидеть. Шрам сморщился и снова сплюнул кровавую слюну.

– Я себе чуть язык не откусил. Я тебя хоть раз в камере лупил? Нет. А с хрена ты меня связанного бьешь?

– Извини. Развяжу, огребешь по полной. А не расскажешь про Злат… про девушку рыжеволосую, тогда умрешь. «Филейкой» в аномалии. А потом прослежу, чтобы этим артефактом пользовался какой-нибудь жирный хряк в чиновничьем ранге. И непременно лечил импотенцию или геморрой, прикладывая «филейку» из твоей поганой плоти себе на энные места.

– Фантазер!

Удар в бедро, очень острый.

– Сука-а…

Еще пинок в зад – кажется, хрустнул копчик.

– Так все же Фараон?

– Послушай, хрен с грядки! Ты откуда такой взялся в Зоне? Явились со своей кралей из неведома…

Шлепок по уху, да такой, что голова загудела.

– Ты охре…

Еще удар в селезенку.

Минуту стояли на месте, точнее, один стоял, другой корчился на коленях в пыли. Харкал кровью и грязно матерился.

Затем пошли дальше, остановились у вагончика. Кругом висела мертвая во всех смыслах тишина, даже почему-то умолкла аномалия на том конце лагеря.

– Так что там с девушкой? – Треш подошел вплотную к бандиту, испепеляя его гневным взглядом.

– Развяжи, дай аптечку, воды. Пообещай, что…

– А кашкой манной с изюмом с ложечки не накормить?

– Желательно, ты же мне руку разворотил.

– Я предупреждал – не балуй, ты ослушался. Занялся бросанием гранат. Вопросы глупые еще имеются? – Треш, искоса следя за пленником, «разоружал» мертвого дозорного, упавшего с крыши вагончика.

СКС, поясной ремень с двумя подсумками для патронов, заточка, из карманов зажигалка, губная гармошка, немного денег, огрызок огурца и сухарик, бинокль, даже беруши. Треш улыбнулся. Чего только не встретишь в карманах покойников!

– Ты хочешь истечь кровью?

– Так я же и прошу, дай аптечку. В моем ранце есть. И в вагончике.

– Сначала нужная мне инфа, потом лечение.

– Треш, смотрю, он и есть треш! То ли мусор, то ли жесть сплошная.

– Я щас яйки отстрелю твои, без них проживешь еще немного, – бросил сталкер, разглядывая кроссовки мертвеца. Кажется, его размер. – Знаешь, что будет тому, кто крадет детей, пытает их, предает своих, водится с бандитами?

– Ты чо, паря, я не пытал… – вспылил Шрам, вмиг став свинцовым. – Хотя, если ты готов на все, то любые способы хороши, ты можешь кинуть такой клич по Зоне, мол, дескать, Шрам – мучитель невинных младенцев.

– Это не мой способ, а твой! – оборвал его Треш, подойдя и хватая за плечо. – Пошли к заложникам, там выясним все детали. При свидетелях.

В бараке находилась яма, этакий зиндан, где кроме Ростика оказалась еще и девушка лет тринадцати, с короткими, малинового цвета волосами, конопатая и в несвежем комбинезоне. Выяснилось, что это дочь майора Бугаенко, начальника заставы на Кордоне, что в трех километрах отсюда. На вопрос, как она здесь оказалась, Ксения – так ее звали – ответила, что приехала в гости к отцу, а неделю назад их «Тигр», на котором ее повезли по окрестностям для фотографирования диковинных зверей Зоны, подорвался на мине. Двое контрактников погибли сразу, а тяжелораненого офицера добил незнакомец в синей униформе с татуировкой то ли мухи, то ли пчелы на шее. Он забрал оружие вояк и снаряжение, сколько смог унести вместе с девушкой, которую он использовал в качестве рабыни. Затем доставил пленницу сюда, к бандитам, и продал ее им.

Вообще по Зоне давно ходили слухи, что скупщиками краденого и пленников занимаются люди Фараона. Сам он обосновался на Северных холмах, и доступ к нему представителей других группировок категорически запрещен, а пункт приема-сбыта награбленного находился как раз здесь, на приграничье Пустыря.

– Это Паут! – сообщил Шрам, все еще кривясь от боли, отчего старая рана на его лице делала наемника еще страшнее.

– Что? – Треш зыркнул на пленника, все еще распутывая освобожденных детей.

– Паут это. Тот, что продал девку Козырю. Его татушка на шее, знаем мы. И мину установил явно он! Паут бывший вояка, когда-то дезертировал с Кордона. Поди-ка, и мстит ихнему руководству. Чо ему, он же вольный бродяга, охотник за головами!

Треш уловил эту информацию, взглянул на девушку – та закусила сухую, потрескавшуюся до крови губу и жалобно прошептала, глядя на Шрама:

– А папа… папа мой жив?

– А он в машине той был?

– Нет. Поручил сопровождать меня офицеру… лейтенанту Орлову.

– Тогда тебе нечего бояться, он сейчас живее всех живых. И, уверен, ищет тебя по всей Зоне. Хм… Кстати, неплохой куш за нее можно слупенить от вояк, а, Треш? Давай провернем это дельце?

– Рот закрой, бизнесмен хренов! – Сталкер протянул Ксении флягу, отобранную у Шрама. – Твоя песенка уже спета. Мы тут и сами разберемся, что к чему. Да, Ростик?

– Да, – кивнул паренек, не отводя жадного взгляда от фляги, к которой присосалась девушка.

– Тебя зовут Трешем? – спросила Ксюха.

– Ага.

– И ты не бандит?

– Нет. Ты не смотри на мою одежку, мне пришлось ее снять с убитого преступника, потому как батя вот этого мальца направил меня в погоню почти голым, в том, в чем я сидел в камере. Не мог же я явиться перед очами такой красотули нагишом?! – Сталкер подмигнул Ксении, достал из аптечки антидот и, приняв из рук освобожденных пленников почти опустошенную фляжку, проглотил таблетку и запил ее. – Теперь я отведу вас сначала на базу, отдам Ростика отцу, и оттуда свяжемся с твоим батей, Ксения. Пусть забирают и тебя.

– Папа заплатит вам, я скажу ему, какой вы добрый. Спасибо вам большое! Я тут… Я совсем тут задолбалась в этой грязи, вонь такая, яма страшная и люди страшные. Уроды какие-то!

– Я плату за возвращение детей их родителям не беру, – Треш улыбнулся Ксении, трогая пальцем коросту на губе, и бросил строгий взгляд на Шрама, – в отличие от некоторых.

– Ой, да ладно-о! Все мы под одним богом ходим… под ней, под Зоной, – скривился в ухмылке Шрам.

– Больше вас никто не тронет, я обещаю! – сказал Треш, жестом показывая подросткам идти на выход. – Сейчас приведем себя в порядок, соберем трофеи, поужинаем и заночуем. Заодно Выброс переждем. А завтра поутру двинем к «Ессентукам».

– Ур-ра-а!

– Слава богу!

– Ню-ню, сталкер, все-то, смотрю, у тебя на мази, – прохрипел Шрам, толкаемый в спину конвоиром. – Гляди, как бы не обосраться на полпути.

– А с тобой у меня сейчас отдельный разговор будет. И тебе решать, последний он будет в твоей жизни или еще подышишь «свежим» воздухом Зоны!

Подростки бросились к вагончику, схватившись за руки и откровенно радуясь своему освобождению, Шрам понуро брел рядом со сталкером, а Треш сделал глоток остатков воды из фляги.

И в этот момент раздался выстрел…