Текст книги "Юность Златовласки"

Автор книги: Сергей Калашников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

   Тед, конечно, видел, что она ходит за ним все утро, молча улыбался и продолжал свои занятия. Вот и сейчас он рассмотрел капельку бурой жидкости под простейшим школьным микроскопом и промыл предметное стекло, отметив что-то в отрывном блокноте. Потом такая же жидкость из следующего пузырька. Полчаса однообразных манипуляций и, наконец, одно из предметных стекол, десятое или пятнадцатое за сегодня, прилаживается в держатель в чреве хроматографа. Моргают огоньки, на небольшом экране выстраивается колонка цифр.

   – Тридцать вторая неудачная попытка. – Комментирует Тед. Промывает предметное стекло, и откупоривает очередной флакончик. – Шансы на успех, конечно невелики, но если совсем ничего не делать, то их и вовсе нет.

   – А что ты изучаешь? – Интересуется Варя.

   – Один скромный цветок, что встречается здесь в горах. Только, похоже, ничего уникального в нем не содержится. Через пару дней выясню это окончательно. А потом проведу контрольное исследование, это еще немного времени займет, пару недель, наверное.

   – Откуда, интересно, у тебя здесь такая шикарная лаборатория?

   – Лекарь Зарни одолжил на время кое-что. Большую часть оборудования скоро придется вернуть, но я, надеюсь, успею завершить начатую серию. Сама понимаешь, аппаратуры у нас здесь немного, приходиться маневрировать, иначе ничего сделать не сможем. Пошли завтракать.

   – Ты ведь только что поел!

   – Это была предварительная перекусь, а сейчас мне следует заправиться основательно. У меня в Лощине Ласточек четыре семейства еще не обследованы, а это не близко, только к вечеру вернусь.

   ***

   Накинув плащ на случай дождя, и прихватив саквояж, любезный отправился с обходом. А Варя принялась за свои ежедневные дела. Прежде всего – прогулка. По настоянию Теда она теперь всегда ходит в сопровождении Наны, кухаркиной дочки, которая тоже в положении, но, поскольку срок невелик, внешне это не заметно. Два часа неспешной ходьбы по пологим тропинкам среди живописных склонов и скал мимо домиков арендаторов. Встречи, приветствия, короткие разговоры. Результат – легкая приятная усталость и полное умиротворение.

   Часок – шитье чепчиков, распашонок, передничков для будущих малышей, снова вместе с Наной. Никаких швейных машинок – только руками. Варя здесь в роли прилежной ученицы. Спокойная обстановка, приятные хлопоты. Хорошо.

   Обедают они с той же Наной. Прислуживает одна из дочек дворецкого, а молодая повариха уверенно пользуется столовыми приборами, ест опрятно и прекрасно поддерживает беседу. Здесь, на Бурме, все дети посещают школы, где обучаются не только счету и письму. Во всяком случае, историю планеты и ее географию Варина собеседница знает, и умеет замечательно рассказывать, превращая ответ на простейший вопрос в увлекательное повествование.

   В общем, между девушками явно намечается что-то вроде дружбы. Но на самом деле эта молодая женщина из дворни для молодой графини скорее старшая сестра. В ее присутствии сомнения рассеиваются, и становится ясно, что мир прост и неплохо относится к тем, кто готовится к материнству. Хорошо, что Тед надоумил свою женушку воспользоваться этой девушкой в качестве компаньонки.

   После обеда они проводят часок на диванах в гостиной, читая старинные бумажные книги или подремывая. Потом занятия в зале для фехтования. Не фехтованием, конечно. Просто в этом помещении просторно, светло и слуги расстелили на полу несколько толстых ковров. Комплекс упражнений, развивающих гибкость, пластичность, и укрепляющих различные группы мышц. Но не до пота. Контроль дыхания, разные веселые движения для координации.

   Затем – полдник, и вторая прогулка до самого ужина. Этот график, предписанный ей Тедом, она выдерживала дней десять. Потом, поняв, что из нее тут делают хрустальную вазу, оберегают и сдувают пылинки, а еще балуют, лелеют и холят, оказала этому сопротивление.

   Нет, никакого скандала. Просто встав утром вместе с мужем, присоединилась на кухне к Нане и ее матушке. Как раз разжигался очаг, чистились овощи, заводилось тесто. На кухне всегда есть, чем заняться, и Варя легко встроилась в процессы, протекающие в этом храме чревоугодия. Не все получилось сразу, многие приемы здешних кулинаров в условиях Земли давно не применяются. Но, ничего сложного.

   Днем она толклась среди служанок, участвуя в приборках комнат, стирках, глажках, наметывании петель и раскладке по комодам и шифоньерам столового и постельного белья. В послеобеденные часы просматривала учетные записи, сделанные управляющим относительно приходов и расходов. Перепроверяла расчеты, осматривала припасы, словом активно включилась в хозяйственную жизнь.

   Посетила все три школы графства, посидела на уроках, переговорила с преподавателями. О нуждах не спрашивала – все и так видно. Главная проблема – топливо на зиму. Еще заглянула, наконец, в каменоломню. Интересная тут оказалась картинка. Никаких кирок, молотов или зубил. В теснине, окруженное со всех сторон скалами, глубокое озеро. Небольшой водопад несколькими тонкими струями слегка "беспокоит" дальний край этой скромной водной глади. Зато тонкая, с карандаш, струя точно вертикально вырывается из нижнего края трубы, идущей сверху. Высота решетчатой башни, сквозь которую проходит этот водовод, очень велика, причем, его диаметр вверху намного больше, чем внизу.

   Вот этим водяным ножом и разделываются каменные глыбы. Ну, не так быстро, чтобы сравнить процесс с резкой горячим ножом бруска сливочного масла, однако без грохота и пыли, и, главное, непрерывно, каменюки превращаются в ровные бруски с идеальными краями. Основные трудозатраты связаны с доставкой этих камней к месту обработки, и готовых плит – потребителю.

   Самих глыб, отколовшихся от скал, в графстве Торп неисчислимое множество. В ущельях и на склонах, часто – вросшие в землю посреди пашни или обглоданного козами редколесья. Основная проблема связана с их доставкой к месту обработки. Вот этим, в основном, и заняты ежедневно полсотни работников, отбывающих барщину. Впрочем, именно сейчас их работает не менее пятисот. Не здесь, в камнерезной мастерской, а по всей долине. Извлекаются "деловые" камни, годные для разрезания на блоки и плиты. А вся остальная мелочь укладывается в определенном порядке, огораживая наклонные участки, где почва обычно не удерживается.

   Вот это да. Идет подготовка террас, подобных тем, что описаны в материалах о Бесплодных Островах. Точно, Тед там учился. Рассказывал, ведь, что детишки этой страны играют, выкладывая подобные, но небольшие обвалованные площадки, в которых потом скапливается пыль, мусор, птичий помет. Куда сносят водоросли, выброшенные приливными волнами, подсыпают песочку и донного ила. А потом сажают цветы и кусты, сеют траву и выращивают овощи. И ее благоверный умудрился здешних мрачноватых горцев увлечь этой забавой.

   А четкая трассировка валов, это разметка дорог. Точно. Прямые участки и плавные дуги образуют подобие сети, покрывающей всю видимую с этой точки часть ее просторного графства. В тех местах, где для обеспечения плавности подъемов и спусков требуются существенные высоты, булыжники и каменный лом укладываются на известковый раствор. Есть даже места, где используются пиленые блоки. И вот обрезки вывозят из "каменоломенного" ущелья на плоскодонной барке, и прямиком вверх по притоку, пока хватает глубины, к устью Расселины Крабеса, где вся поверхность – один голый камень. Ну, конечно, здесь строить плотины не из чего, а пологих поверхностей много.

   Вот ведь, незадача. Она – графиня, хозяйка этой земли, занялась внутренними переживаниями. Тормознула, и весь сказ. А ее недомерок-муж занимается обустройством хозяйства. И еще обязанность докторскую справляет. Нет, ну это, вообще ни в какие ворота. Пока она внутренне самоутверждается, носится со своими нежными чувствами и ранимой возвышенной натурой, этот самец из примитивного, замшелого мира этот самый древний и трухлявый насквозь мир также трухляво и замшело совершенствует!

   ***

   Сообразив, что в моральном плане она лежит в руинах, Варя занялась самоанализом. Библиотека, стол, кресло. Разложила перед собой несколько листов писчей бумаги и вооружилась карандашом.

   Она, подросток с самой благоустроенной в человеческих мирах планеты. Из общества не знающего потрясений уже полтысячелетия, где превентивная эвакуация по случаю спрогнозированного землетрясения, цунами или торнадо – событие, обсуждаемое всей планетой. Ну, еще некоторые кражи, проведенные с особой выдумкой, привлекают к себе внимание. Сплетни из мира богемы, предвыборные кампании – вот, пожалуй, и весь перечень вопросов, занимающих умы населения Земли, если не считать собственных проблем, которые каждый решает индивидуально.

   Внешние миры практически не влияют на жизнь материнской планеты. Хранят деньги в ее банках, вывозят высокотехнологическую продукцию, деликатесы. И незначительная часть урожденных землян покидает ее пределы, переселяясь на новые планеты. И вот из этой тихой обители она, закусив удила, ввалилась туда, где жизнь наполнена событиями, где случаются катаклизмы, а орнамент бытия сложен и переменчив. И, кажется, сдулась, словно воздушный шарик. Пока Тед возил ее повсюду, показывая всякие интересности, все шло нормально. Но вот, получив под свою руку земельный надел, населенный людьми, она опустила руки и... и сидит тут, рефлексует.

   Ладно, по части управления хозяйством графства она полный ноль. Но свекровка просила ее разобраться с вполне конкретным вопросом. И Ретта ее сюда направила тоже по делу. С него и начнем.

   Варя пролистала записи, сохранившиеся в памяти комба. Нормальное связное повествование о ее пребывании на планете, есть неплохие кадры практически по любому эпизоду, а звуковая информация вообще отличного качества. Те места, где они с Тедом милуются, убрала, остальное упаковала и перекинула в память лазерного передатчика. Активировала программку расчета углов, уточнила время и координаты. Удачный момент. Вышла на балкон, сориентировала "карандашик" и нажала кнопочку.

   Посылка "уходила" минут десять. Потом пискнул зуммер, готово. Посмотрела на индикатор коммуникатора. Нет квитанции. Рано еще. До кораблика, ожидающего ее сообщения, свет добежит только через двадцать минут, столько же времени будет добираться обратно радиопосылка. В общем, где-то часок можно не волноваться.

   Теперь займемся поиском источника информации, расположенного, предположительно, в этой самой библиотеке, десятки раз осмотренной, обысканной, прощупанной и даже обнюханной. И начнем с самого начала. Варя вызвала на комб-коммуникатор материалы из архивов. Тематическая подборка оказалась большой, но при ее навыке работы с информацией и тренированной памяти....

   Когда Нана пришла звать хозяйку к ужину, Варя уже знала, что все сделанные ранее выводы основаны на наблюдениях за поведением графа Александра Торпа, его сына, внука и правнука. Именно во время жизни этих четверых княжество Лидол процветало. Нет, особого изобилия производства товаров или продуктов питания в этих землях никогда не наблюдалось. Все дело было в добыче, которую привозили в свои поместья дворяне из военных походов. Немногочисленные дружины Северных Княжеств самостоятельно боевых действий не вели, они присоединялись к отрядам соседей в их бесконечных территориальных спорах друг с другом. И, что примечательно, именно в этот период всегда оказывались на стороне победителя. Кроме того, в это самое время первым советником князя был один из этих четверых, живших и управлявших графством вслед друг за другом родственников.

   Удачливость Лидольского войска привлекла внимание серых. Перлюстрируя переписку, они выяснили, что князь всегда следовал советам одного из графов Торп, причем этого совета он специально спрашивал. А потом, собрав дворянство, присоединялся к будущему победителю.

   Начали наблюдать за действиями графа, и, единственное, что обнаружили, это длительное пребывание объекта слежки в библиотеке. Отсюда вывод о наличии источника информации, содержащего важное знание. Попытки тайно выкрасть, купить, заставить отдать шантажом или прямым принуждением ни к чему не привели.

   В общем, цель поиска в высшей степени сомнительна. Источник сведений о грядущем нельзя рассматривать как реальный объект. В этом Варя уверена абсолютно. Так что, свекровушка или ошибается, или ей нужен контроль над этим графством, а поиск документа – просто повод устроить на это место сношеньку. Ну, так, слегка обоснованный на первый взгляд.

   Только, вот чего у этой библиотеки не отнимешь, того, что мысли здесь хорошо выстраиваются в цепочки, душа успокаивается, эмоции отпускают. Вот ведь какой настрой создает внутреннее убранство этого помещения. Жаль, что мастер умер многие столетия тому назад.

   Варя с интересом наблюдала за переменами, происходящими в ее графстве. Тишина и умиротворенность малолюдного края сменилась деятельностью. Не бурной, не кипучей, а спокойной и целеустремленной. Сотни мужчин с утра и до вечера ворочали камни. В результате сорокакилометровый отрезок дороги сквозь предгорья, по которому пиленые бруски гранита доставлялись в Бурый Эрвин, стала заметно ровней. Его начали мостить лестницами. Не сразу поняла, что это железная дорога, только с деревянными рельсами.

   Дальний ее конец выходил к лесной речушке, по которой могли плавать небольшие баржи. А ближний начинался от того самого озера, что окружало графский замок. По нему плоскодонные барки могли пройти еще километров на пять. Дальше возводился шлюз. Удобство места, выбранного для него, просто поражало. Природа здесь уже почти все создала, оставалось устроить ворота, и совсем немного камня требовалось для завершения двух плотин.

   Тед немного повозился у стока нижнего водоема, потом там что-то бабахнуло, уровень воды снизился на полметра, и строительство началось. Осень, прохладно. Кому охота работать по колено в воде? А тут мужское население графства, собирая камни по окрестным склонам, просто сложило их в том порядке, что указал Тед. Где на глину, где на известь, а кое-где и на цементный раствор. Ширина ворот шлюза – три метра, высота – семьдесят сантиметров, это при том, что глубина фарватера в этих местах не более полуметра. Плоскодонные ящики-барки сидят в воде неглубоко.

   В результате через два месяца водный путь из каменоломенного ущелья до "деревянной железной дороги" заработал. А дальше вагонетки покатили готовый строительный камень к речной пристани, где их ждали баржи эрвийских купцов. В обратном направлении начал поступать плодородный грунт и, что особенно ценно в связи с приближающейся зимой – дрова.

   Несколько сотен арендаторов каждый день, завершив работу, расходились, унося домой вязанки хвороста – в этих местах ценность немалая. Привезенную землю тоже ссыпали и разравнивали не огромными полями, а, увеличивая, прежде всего, участки, находящиеся по возможности ближе к жилищам, чтобы в первую очередь расширить посадки продовольственных культур.

   Ужин в замке, как и сегодня, теперь частенько проходит в большой трапезной, где, отработавшие на ближних делянках мужики, собирались подкрепиться и переговорить.

   – А вот скажи ты мне на милость, Тадеуш Годрикович, кому будут принадлежать те земли, которые мы всем товариществом делаем плодородными. – Этот Джеффри – ядовитый вообще-то мужик. Частенько скандалит по разным поводам. Однако народ прислушивается.

   – Графская это будет земля. И дороги графские, и камни. А вам на ней трудиться, и тем зарабатывать себе на жизнь. – Такие слова в окружении работников! Он что, ее благоверный, умом тронулся?

   – Так ведь несправедливо! Мы горбатимся, а навар весь тебе. Ведь это мы тебя кормим и содержим своим трудом, – Джеф явно собирается раскричаться, но сытость и спокойный тон беседы его пока сдерживают.

   – Хочешь получить свой надел в собственность? Изволь. Завтра графиня отдаст тебе дарственную. – Тед помешивает ложечкой в чашке.

   – И что мне с ней делать? – скандалист несколько озадачен.

   – Обычно, их регистрируют у нотариуса. Потом принято извещать князя, о том, что у него теперь появился новый барон.

   – То есть вместо оброка и барщины – плати нотариусу и князю? Нет, я так не согласен. Опять же, землю к моему наделу возить придется самому, или нанимать кого.

   – Нотариусу платить придется нечасто, князю немного, – успокаивает собеседника Тед, – но рассчитывать придется только на собственные возможности. Дрова и плодородный грунт я своим арендаторам стану раздавать, а вольный барон пускай сам думает, как себя обеспечить.

   Джеф примолк. До конца ужина он о чем-то напряженно думал.

   – А если я дождусь, когда на все участки, что на моем наделе готовят обваловывать, будет завезен грунт, а потом захочу получить на это права собственника? – наконец сформулировал он свой вопрос.

   – Да пожалуйста. Захотел – получил. – Тед даже глазом не моргнул.

   – А если остальные арендаторы того же пожелают? – не унимается Джеффри.

   – Безвозбранно. Только не будет этого. Они ведь сообразят, что быть частью организованного сообщества выгодней, чем вольной птицей. Давно подмечено, что в артели каша гуще. Коллектив всегда эффективней, чем отдельные работники, взятые в том же количестве, при правильной организации, конечно.

   – И кто же мне гарантирует, что в этой самой артели меня правильно организуют?

   – Никто. Потому и предоставлен тебе выбор: присоединиться или отделиться. Если толпа нелепие учиняет, лучше держаться в стороне, тут и спору нет.

   Разговор увял. На его протяжении Варя с интересом наблюдала за сменой выражения на лицах молчавших крестьян. Удивление и недоверие после заключительной фразы ее благоверного сменилось задумчивостью. Да, имея дипломы по социальной психологии, организации и управлению, она вряд ли смогла бы так изящно и лаконично, а главное, наглядно провести эту беседу. Зачинщик смуты повержен в раздумья, а вероятные "сочувствующие"....

   – А вот скажи на милость, Тадеуш Годрикович! Если станет у нас много плодородной земли, да будет она изобильно родить, не повысишь ли ты нам оброк? Ну, или барщину? – Это уже староста Фрилла – дальнего от замка селения.

   – Понадобится, так и увеличу. – Не моргнув глазом, отвечает Варин муж. – Я ведь тоже прибавку заслужил. Ну, не руками работал, согласен. Однако пока все это организовал, согласовал, наладил, пока договорился с поставщиками земли и дров, да с покупателями камня, сил потратил немало. Неужели откажете в справедливом вознаграждении?

   Опять тишина за столом. Тут, хоть и простой народ, но при еде не чавкают. Может когда, и возьмут не ту вилку, или ножом по тарелке скребанут слишком громко, но без вульгарности. Даже молодой парень справа, что держит сосиску в руке, проделывает это с изящной непринужденностью великосветского льва. Варя тоже считает, что так намного естественней. И еще она считает, что виртуозно сформулированное обоснование роста благосостояния землевладельца свидетельствует о филиграном мастерстве ее избранника на поприще риторики.

   Не переспорил он своих собеседников, даже не убедил. Просто оказался одним из них, из тех с кем сегодня делит это скромное застолье. И с кем работает над налаживанием жизни среди каменистых склонов и безжизненных скал их небогатого графства.

   Ночью, прижавшись к его теплому боку, спросила:

   – Тед, от кого ты научился вот так управлять людьми?

   – Как ты думаешь, является ли насилие над личностью необходимым атрибутом руководящего воздействия? – Ответил любезный. И ровно задышал. Отключился. А Варя лежала и соображала: насколько всерьез он спросил? Или в самом этом вопросе содержится ответ на ее вопрос? Или это такая шуточка семейная, вместо слов: "Отстань, я спать хочу"

   Глава 16 Первый бал

   – Король Черного Эрвина Кнут I Бронхеймер приглашает нас пожаловать к нему на бал. – Тед отложил местную газету, которую пролистывал, ожидая, когда остынет суп.

   – Прямо так через газету и пригласил? – Варя не вполне понимает.

   – Именно. Написал, что ждет у себя всех, кто сможет прибыть к указанному сроку. – Отвечает муж, показывая из-под газеты краешек своего комба, и косясь в сторону Наны.

   Кухаркина дочь теперь практически всегда присутствует при всех событиях, происходящих в их семье. Обеды и прогулки, поездки и обсуждение текущих дел графства. По настоянию Теда она одевается в господское платье, живет в апартаментах, и дочери управляющего прислуживают ей, так же как и хозяйке. Варя, хотя и удивлена, но не возражает. Ей даже комфортней оттого, что рядом всегда эта молодая, красивая и немного грустная женщина. И ее устраивает, что они как бы наравне. Понятно, что по местным понятиям это чистой воды видимость, каприз хозяев. Но Тед действует с завидной последовательностью, выстраивая эту странную комбинацию.

   Еще интересней то, что окружающих это, по-видимому, устраивает. То, что Нану здесь любят, неудивительно. Но обычно в таких ситуациях возникает ревность. Действительно, почему одной из служанок почет и уважение, а от остальных требуется только работа? Однако жена и дочки управляющего как будто получают удовольствие от того, что прислуживают девушке своего круга наравне с графиней.

   – Так что девицы-красавицы, с сегодняшнего для вас начинаются хлопоты. Карета уже готова. Отправляетесь в Лид к портнихам. Через одиннадцать суток мы втроем отправляемся на бал к старейшему из ныне здравствующих монархов планеты. Извольте выглядеть лучше всех. – Тед, конечно не шутит. Нана тоже будет на балу вместе с ними. Забавно, почему-то Варя не испытывает по этому поводу ни малейшей ревности. Кажется, доверие к избраннику начинает входить у нее в привычку.

   ***

   Поздняя осень, предзимье. Отстучали по крышам резкие осенние дожди, тучи разошлись. Солнечно и холодно. Но в карете тепло и уютно. Архаичный, покрытый отлично выделанной толстой кожей, натянутой на деревянный каркас, этот экипаж, в добавление к хитрой ремённо-рамочной подвеске, снабжен резиновыми пневматическими шинами. И оси его явно вращаются в отлично смазанных подшипниках.

   – Тележка Акраминской работы, – отвечает кучер на незаданный Варей вопрос, видя, с каким интересом она заглядывает под днище, – а уж кузов в Зеленом Эрвине делал каретник Греверс.

   Доехали быстро, до столицы княжества километров восемь. Лавки с тканями, кружевами и тесьмой, портниха с ножницами и тряпичной ленточкой сантиметра, ресторация с восхитительной солянкой, шляпная мастерская, башмачник.... Единственное, что настрого запретил ей делать Тед – посещать ювелира. Ну, и по деньгам беспредельного простора не было. Хватило, конечно, однако без особого шика. На драгоценное шитье золотыми нитями бюджет графства нынче не тянул.

   ***

   На бал они отправились в той же карете. Через Боргумар и Акрамину ехать отсюда чуть больше ста километров. Добрались без спешки за двое суток с остановкой на ночлег на постоялом дворе. Варе было интересно попасть в обстановку средневекового трактира, о которой она знала только по историческим фильмам. Обширный зал с огромным камином, некрашеными столами и тяжелыми лавками. Деревянные миски, грубоватые глиняные кружки. Солидные куски мяса с отварными овощами, пиво, о котором только и можно сказать, что это действительно пиво.

   Но что вызывало подлинное чувство обалдения – это открывающиеся из окон кареты пейзажи. Причудливый горный рельеф, радовавший глаз скромными вкраплениями по-осеннему жухлой растительности, сменился плотной зеленью хвойных лесов Боргумара. Потом безжизненные скалы Акраминского тракта, подавлявшие своим неуклюжим громоздким величием. И, наконец, каменистые холмы Черного Эрвина, на округлых склонах которых освободившийся от листвы кустарник производил впечатление перепутанной паутины, которое усиливал покрывавший оголенные тонкие ветви иней.

   Варя впервые присмотрелась к одежде, которую носили обитатели этого, как бы средневекового мира. Ткани не слишком изысканные – добротные сукна, различные варианты льняного полотна от бязи до парусины. Кожа, овчина, меха. Хлопкок тоже встречается, но в холодное время по верхней одежде это незаметно. Просто вспомнилось, что видела в замке и на постоялом дворе. Цвета не поражают воображение ни богатством красок, ни разнообразием оттенков.

   А вот покрой напоминает двадцатый век на Земле. У мужчин от сюртуков и френчей до курток любых фасонов, пальто, шубейки и полушубки. На женщинах юбки и платья максимальной длины, только, чтобы не запутаться в подоле. Хотя летом она отмечала, что длина до колен – тоже не редкость. И брюки – не редкость. Жакетки, шубки, пальто и куртки, в общем, ни камзолов, ни кафтанов, ни треуголок, ни остроконечных колпаков здесь не носят. Хотя элементы отделки – позументы и вышивки, кисти и бахрома, кружева или аппликации встречаются часто. Все-таки сословные различия в одежде прослеживаются.

   Во дворец Кнута I прибыли вечером. Заняли отведенные им апартаменты. Ужин доставили на красиво сервированной тележке, как и завтрак, утром следующего дня. А потом – горячая вода, утюги, щипцы для завивки волос. Дым коромыслом, пар столбом, и, наконец, пора.

   ***

   – Барбара Струм – графиня Торп, Тадеуш Струм и Нанина Ригацци. – Так прозвучало объявление о персонах, входящих в просторный зал. Высокие колонны, вычурные потолки, сверкающий паркет и красиво одетые люди. Женщины в открытых платьях, перьях и драгоценностях, мужчины во фраках и мундирах.

   Что удивительно, несмотря на то, что свое платье Варя полагала далеко не столь изысканным, как у большинства собравшихся дам, мужчины среагировали на нее молниеносно. Замечательно, а то уже стала забывать, насколько она красива. Минуты не прошло, а все танцы до самого обеда расписаны. Причем Теда в числе ее кавалеров нет. Он, поручив ее вниманию партнера на первый танец, мило болтает с очень симпатичной юной особой у колонны на противоположной стороне пространства, освобожденного для танцующих. Ба, да это Юлька, они же встречались тогда, в зугрельской степи. Обменялись кивком.

   А что это за белобрысик рядом с Наной? Не юноша, зрелый мужчина атлетического сложения. Мундир на нем странный. Такое впечатление – от того же кутюрье, что разрабатывал форменную одежду патрульных Федерации. Галуны и аксельбанты, нашитые умелой рукой декоратора на пристойных местах, конечно, смягчают впечатление, но фактура ткани и характерные линии силуэта.... Музыка. Пора танцевать.

   ***

   Осмотреться по сторонам удалось только после третьего танца, очень уж много внимания приходилось уделять сложным последовательностям относительно простых фигур этого ритуального действа. Тед, конечно, научил, но с непривычки это не так просто.

   Взяла с подноса бокал оранжада, подняла взор и еле сдержалась. Только полуприкрытием век обозначила узнавание. Сама всепланетная правительница в платье и передничке служанки. Ну, дает свекровушка! Заинтригованная, Варя присмотрелась к прислуге внимательнее. Еще три женские фигуры привлекли ее внимание. Причем две держались неподалеку от Ветки. В одной, если присмотреться, угадывалась тщательно контролируемая сила. Нет, ни огромного роста, ни бугрящихся сквозь рукава форменного платья мышц. Все пропорционально. Но пластика тигрицы, готовой ко всему – это скрыть непросто. Ну, от того, кто внимательно смотрит.

   Вторая примечательная "служанка" была заметно старше, хотя точеная фигурка и грация это впечатление заметно скрадывали. Так вот о грации. Это очень напоминало пантеру, готовую к немедленному прыжку. Хотя, если не присматриваться, все безоблачно. Итак, Ветка тоже на балу. И макияж и ее и обеих телохранительниц делает их неприметными, невыразительными.

   Еще интересней четвертая особа, скрывающаяся под униформой обслуживающегося персонала. Ретту вообще непросто спутать с кем-то еще. Бледно шоколадная кожа сильно выделяет ее из числа остальных. Мужчины, во всяком случае, поглядывают в ее сторону с интересом.

   Варя обменялась с ней взглядом узнавания, но ничего предпринимать не стала. Уже понятно, что суета празднеств маскирует иное, не столь публичное, но важное событие, на которое пожаловали люди, заметно влияющие на судьбу планеты. Ну, конечно, неделя сплошных балов, охот, прогулок, спектаклей и игр, чередующихся с обильными завтраками, обедами и ужинами, в которых участвует более тысячи гостей – великолепная ширма, за которой несколько десятков человек могут не по разу, собравшись в спокойной обстановке, обсудить массу вопросов.

   Осенний бал в Черном Эрвине – традиционное место встречи дворян накануне зимы. Зимний сад, десяток гостиных, обеденный зал и непрерывно работающий по всей территории дворца фуршет. Три просторных помещения, где оркестры обеспечивают любителей танцев самой изысканной музыкой. Будуары, кулуары, бильярд, крикет, столы под зеленым сукном – Варя уверена, что далеко не все Тед успел ей показать. Хотя, ориентировался уверенно.

   Одна забавная парочка привлекла ее внимание. Парень в костюме, как у того белобрысика, что ухлестывает за Наной, и девушка в воздушном платье выбирали на столе тарталетки, обсуждая их достоинства на интанском, то есть на русском, конечно. Просто измучили повара вопросами о способе приготовления начинки, тем более, что эрвийским оба совершенно не владели, а иных языков служитель королевской кухни не знал.

   – Лейтенант Ок просил, чтобы мы принесли ему с банкета нормальных шпрот, но на всей планете нет человека, знающего, что это такое, – объяснила девушка. – Следовательно, необходимо принести нечто, не менее вкусное. Причем, из рыбы.

   – Насколько я помню, этот вид рыбных консервов получают, обжаривая рыбную мелочь в растительном масле, – вспомнила Варя. Объяснилась с поваром по-эрвийски, и выяснила, что ничего такого не готовили. Однако на кухне имеется и некрупная рыба, и кукурузное масло.

   Через несколько минут девушки уже калили сковороду на плите дворцовой кухни и тарахтели по-русски о том, что потрошить эти микроскопические тушки – просто мучение. Джек, спутник Вариной собеседницы Рони, тоже присутствовал и выглядел занятым, хотя, решительно ничего не делал. Повар, посмотрев на манипуляции разодетых в бальные платья стряпух, отобрал у них ножи, и принялся за работу, стремительно отрывая головы рыбешек вместе с вытягивающимися за ними потрохами.

   Минута, вторая, и горка очищенных тушек уходит на сковороду, погружаясь в горячее масло. Немного терпения пока не прекратилось шкворчание, вызванное выделением пара из насыщенных водой морепродуктов. Потом решетчатой лопаточкой готовое блюдо перегружается на тарелку. Дегустация.