Текст книги "Мышиная возня"
Автор книги: Сергей Гончаров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
До часовой стрелки
Слово автора:
Данный рассказ является своеобразной предысторией романа «Против часовой стрелки».
В глаза Никите смотрел волк. Он взгромоздился на узкий больничный подоконник возле койки и, не мигая, изучал потенциальную еду. Мгновение человек и хищник глядели друг на друга. После волк отпрянул. Его задние лапы потеряли опору и, клацнув зубами о карниз, он бухнулся в фиолетовые кусты.
Никита ещё несколько мгновений лежал, а затем попытался вскочить. Тело отяжелело, и каждое движение давалось с невероятным трудом. Зато он увидел застывший возле койки труп девушки. Облокотившись на постель, она окаменела в последней молитве. Её ярко синее платье приятно гармонировало с распущенными рыжими волосами. На разгладившемся лице застыло умиротворенное выражение.
Поднявшись, Никита несколько мгновений разглядывал обстановку. Десять металлических коек со скомканным бельём, на тумбочках бутылки, кружки. По ободку одной, в лучах восходящего солнца, ползает муха, настолько толстая, что вряд ли способна летать. Взгляд Никиты уцепился за густые фиолетовые кусты, в которых скрылся волк. Слабый ветерок трепал их листья, и шелест был единственным окружающим звуком. Никита вглядывался в кусты и не мог понять, что же с ними не так. Посмотрел на труп. В нём тоже было нечто неестественное, но что именно очнувшийся пациент понять не мог.
В тёмном коридоре поселился сквозняк. С дальнего конца разбитое окно, а почти рядом с палатой приоткрытая дверь на улицу. В мутном стекле Никита увидел странное отражение: голый и неимоверно раздутый торс, лысая голова будто поражённая слоновьей болезнью… Из одежды лишь джинсы.
«Стекло искажает» – пронеслось в мыслях.
Улица встретила тишиной. На бетонной площадке перед зданием стояло пять машин скорой помощи. Вокруг высились деревья с фиолетовыми листьями. Изгибавшиеся под невообразимыми углами стволы тянулись к небу. Ветви, будто живые, шевелились. Никита пригляделся. На некоторых стволах он разглядел лица. Среди деревьев проглядывали тропинки, но их почти полностью скрывали переплетения корней и ветвей.
Никита направился к ближайшей дорожке. Шагал невообразимо долго, всё время осматривался, но так никого и не увидел.
Добравшись к тропинке, полез в гущу деревьев, где свет нарождающегося дня почти не пробивался сквозь тёмно-фиолетовые кроны. Ветви и корни тут же пришли в движение, закружились вокруг Никиты в смертоносном танце. Однако так и не нападали. Постепенно идти стало проще – деревья начали убирать особо крупные ветви и корни с пути Никиты.
Наконец впереди забрезжил просвет. Никита зашагал быстрее – не терпелось выйти из-под покрова деревьев. Было в них что-то страшное. Когда до границы больничного парка осталось совсем немного, он побежал. Точнее постарался – бег выглядел как ускоренный шаг.
Последние ветви остались позади. Никита остановился отдышаться и оглядеться. Страх отпустил – чувство опасности исчезло. Но, повернувшись, он вновь почувствовал волну животного ужаса.
От улицы его отделял чёрный, с копьями, забор. Безмолвные машины застыли посреди дороги, а окна зданий на противоположной стороне зияли чернотой. Никита поискал глазами калитку. Она оказалась совсем близко, да к тому же настежь распахнута, но… следовало пробраться через приземистый и широко разросшийся фиолетовый куст, чего ему делать категорически не хотелось. Подсознание вопило и умоляло, не совершать этого. Отчего-то Никита знал, что куст не выпустит его так же легко, как деревья, а попытается сожрать.
Тогда он принялся карабкаться на решетку, благо параллельных земле прутьев имелось в достатке. Руки на поверку оказались неимоверно слабы. Приходилось прилагать все силы, чтоб преодолеть очередной сантиметр забора. Когда до верха осталось около полуметра, а силы на дальнейший подъем растаяли, в деревьях раздался тихий шорох. Никита замер, как кролик перед удавом. Спиной чувствовал приближавшуюся опасность, но двигаться не мог. Шорох не повторялся, но и легче от этого не становилось. Он попытался обернуться, но голова оказалась настолько раздутой, что не могла поворачиваться.
Шорох повторился ближе и отчетливее.
Усталость забылась сразу. Почти моментально Никита оказался на вершине забора. Перекинул одну ногу. Второй, в спешке, зацепился штаниной за копьё. Отпускать руку, чтоб отцепить штанину боялся. Потому просто дёргал ногой, скосив глаза на фиолетовые заросли.
Наконец, штанина треснула и начала рваться. Никита задёргал сильнее. Штанина хрустела и продолжала расходиться по шву. Из переплетения веток и корней выбралось существо. Тонкие, худые ноги, облачённые в разодранные брюки, несли тщедушное, но в неожиданных местах раздутое тело. Голова существа выглядела, будто оплывший сгусток кожи. Ни глаз, ни рта, ни носа, ни ушей и волос, – ничего, что находится на голове нормальных существ. Существо двигалось проворнее Никиты, но всё равно достаточно медленно. Оно находилось в трех шагах от забора, протягивало руки к добыче, когда штанина хрустнула в последний раз.
Боль в спине и голове на некоторое время перекрыла окружающее. Когда сознание начало возвращаться, перед глазами Никиты замельтешила рука существа. Оно даже присело, чтоб дотянуться дальше. Когда поняло, что не получится, издало надсадный вопль, эхом разлетевшийся по округе, несколько мгновений постояло, а после шаркающей походкой скрылось в чаще.
Никита вспомнил о распахнутой калитке…
Постоянно оглядываясь, он, по своим меркам почти на третьей космической, заковылял в противоположную от калитки сторону. Когда ушёл достаточно далеко, остановился передохнуть – существо, видимо, решило не преследовать.
Далеко сзади послышался рык, быстро перешедший в хрип. Из калитки, один за другим, выскочило четыре волка. Пятый лишь показался, но сзади на него накинулось существо. Оно упало и схватило его за задние лапы. Волк принялся яростно отбиваться, но существо неуловимым движением свернуло ему шею и потащило в чащу. Собратья волка без оглядки на сородича скрылись между домов.
Никита направился дальше по улице, огибая застывшие машины. Желудок принялся просить еду. В мыслях беспрестанно что-то вертелось. Оно стучалось и просилось в сознание. В голове мельтешили непонятные образы, воспоминания прорывались, но что-то их останавливало. Когда взгляд зацепился за покосившуюся вывеску «Продукты» на одном из домов, Никита непроизвольно замер.
Он не понял, значения слова «продукты», но осознал, что умеет читать. Тело будто окаменело, а глаза вновь и вновь читали «Продукты». Воспоминания, образы вертелись в голове, но в единое, осознанное, целое не складывались.
Никита брёл и читал вывески – на этой улице их оказалось много. «Супермаркет», «Книжный магазин», «Модная одежда», «Цифровой супермаркет» – буквы каждой вывески были родными. Из всего прочитанного лишь слово «одежда» показалось знакомо, остальные остались за гранью понимания.
Одна из вывесок гласила: «Ювелирный магазин». После находилось ещё слово, но в нем оказались странные буквы. Сколько Никита ни старался, а прочесть не смог. Точнее смог, но чувствовал, что неправильно. Оно читалось не как остальные слова, а будто на…
«Другом языке» – пронеслось в мыслях.
Дикий, безудержный восторг был ни с чем несравним. Никита даже непроизвольно попытался подпрыгнуть от радости.
Восхищение быстро поутихло. Стоило лишь задуматься, что такое «язык» и как это «на другом языке».
«Уходи отсюда – это наша территория!» – из глубины ювелирного магазина выступило существо, поразительно похожее на отражение Никиты в загрязненном стекле больницы.
Подсознание во всю глотку вопило, что надо сваливать, но Никита застыл, глупо блымая глазами. Вслед за первым существом из недр магазина выбралось второе. Оно, так же как и первое, выглядело слишком раздуто, с единственным отличием – на груди висело два болтающихся кожаных мешка. Передвигались они, как и Никита, слишком медленно, будто тащили непосильный вес.
«Убирайся отсюда, – повторно раздался в голове голос первого существа. – Это наша территория!»
Никита продолжал глупо пялиться на странных созданий, когда нечто острое впилось в мозг. Боль разорвала сознание на клочки. Глаза перестали связно видеть, в ушах поселился устрашающей силы звон, пространство вертелось в бешеной пляске. С секунды на секунду мозг собирался лопнуть, как перекачанная шина.
Всё прекратилось также моментально, как и началось.
«Убирайся!» – раздалось в голове.
Никита протёр рукой глаза и поспешил пойти дальше по улице. Один раз обернулся. Существа наблюдали.
Остальные вывески читались машинально. Мысли Никиты занимала странная парочка и дом со странным словом. Воспоминания изо всех сил ломились, но сознание отказывалось понимать образы, навязываемые мозгом.
Увлеченный мыслями, Никита почти не смотрел по сторонам. Просто брёл вперед. Солнце, тем временем, поднялось в зенит и принялось клониться к земле. Парочка существ давным-давно забылась, а слово, наоборот, не выходило из головы. И чем дольше он думал, тем острее понимал, что чего-то не помнит.
«Да ведь я всего не помню!» – остановился Никита.
В этот момент он и увидел человека. Молодой парень застыл в маленьком аппендиците между домов. Штаны его темно-зелёной формы были приспущены. В трясущихся руках он держал странный, направленный на незваного гостя, предмет.
«Как же я рад, что встретил хоть…» – начал Никита.
– Уберись из моей головы! – истошно завопил парень. Он, выронив странную штуковину, упал на землю. Закрыл руками голову и продолжал неистово кричать.
«Да подожди ты! – Никита двинулся на помощь бедняге. – Сейчас помогу»
Парень, не прекращая вопить, схватил с земли странную штуковину, поднялся на колени.
– …не позволю! – только и вычленялось из его вопля.
Сухой треск отразился миллионным эхо от пустующих домов и скрылся где-то вдали. Никиту сильно ударило в левую часть груди и правое плечо. В местах удара остались кровавые полосы.
«Прекрати!» – скомандовал Никита.
К удивлению, парень опустил автомат.
«Встань и подойди!»
Парень поднялся с колен и со спущенными штанами направился к Никите. Автомат он держал одной рукой. В какой-то момент запутался в сползших до щиколотки штанах и упал лицом вперед.
И тогда произошло неожиданное. Парень рывком поднялся на колени. Из носа ручьём текла кровь. Со слезами на глазах, он засунул дуло автомата в рот. Выстрел – и из затылка веером брызнула кровь. Труп ещё несколько мгновений стоял на коленях, а после грохнулся на асфальт. Вокруг головы быстро растеклась огромная лужа.
– Н-е-е ш-ш-шевелись… – раздался позади наполненный страхом голос. – Г-г-голову прош-ш-шибу! Е-е-если по-по-полезешь в моз-з-ги с-с-сразу с-с-стреляю!
Никита замер.
– И-и-иди дальше по улице, – скомандовал окрепший голос. – Попытаешься ч-ч-что-нибудь выкинуть и-и-из своих штучек – мигом зашибу.
Никита послушно заковылял, затылком ощущая опасность.
Идти пришлось долго. Частью из-за скорости Никиты, частью из-за того, что далеко. Улицы сменялись улицами, дома домами, вывески вывесками. В спину несколько раз тыкалось дуло автоматам, но и без того Никита постоянно ощущал опасность, исходившую от конвоира.
Один раз на глаза попалась облезлая белая кошка. Никита захотел, чтоб она подпрыгнула. Кошка подскочила выше человеческого роста, а после со всех ног скрылась в одном из домов.
На автостраде застыло огромное количество машин. У некоторых стекла разбиты, в других виднелись разлагающиеся тела. С огромным трудом Никита перебирался через тесно прижатые друг к другу автомобили. Конвоир беспрестанно подгонял тычками, приговаривая: «Быстрей! Быстрей, я сказал!».
За автострадой высилась роща. Деревья в ней показались какими-то странными. Чтоб обхватить стволы не хватило б и пятидесяти человек, а кроны скрывались за низко нависшими белёсыми облачками.
– Стоять! – раздался окрик.
– Всё нормально! – ответил конвоир. – Это я – сержант Кочетов!
– Санёк, ты?!
– Я, я.
– А тварь зачем притащил?
В глазах Никиты помутилось от сильного удара по голове. Перед тем, как потерять сознание он успел вспомнить, что неизвестное слово на вывеске ювелирного магазина, в переводе с английского, означает «блеск».
– … что вы меня понимаете! Но я не соображу, зачем мне рисковать парнями… Глядите!
Сознание вернулось моментально. Только что Никита стоял перед высочайшими деревьями, а в следующее мгновение сидел на неудобном стуле в комнате с голубыми обоями. Помимо него в ней находилось три человека да пыльный стол в углу.
Двое – военные. Первый – молодой парень возле двери с автоматом наперевес, а второй – мужчина лет сорока пяти с чёрными усами и пистолетом в потрёпанной кобуре. Он спорил с маленьким, толстеньким старичком в синем спортивном костюме.
– Очнулся! – воскликнул старичок. – Очнулся, родимый. Ну, ты нас и перепугал! Дыхания почти нет, импульсы мозга на нуле… Что ж ты так?!
Никита ничего не ответил и постарался даже не думать. Солдат, ковыляющий со спущенными штанами, прыгающая кошка… Да и волк с подоконника свалился не просто так.
– Да ты не молчи, – подбодрил старичок. – Мы же видели, что ты не безмозглый. Слышал приказания, повиновался им…
– Профессор, – перебил усатый военный. – Мы таких больше двадцати переловили. И ни один не подавал признаков разума…
– Вы, что не видите?! – старичок подпрыгнул от возмущения. – Он не нападает!
– Тем не менее, он Ведущий, а значит…
– Да ничего это не значит! – махнул рукой профессор. – Этот экземпляр представляет огромный интерес.
– Послушайте, – военный достал пистолет. – Вы затащили меня с этим монстром в одну комнату и теперь хотите…
– Уберите оружие! – замахал руками старичок. – Быстро уберите оружие! Вы его можете испугать!
– Я его могу испугать?! – военный всё же спрятал пистолет. – Я его могу испугать?! Да он нас своей воле подчинять умеет! Через мгновение вы можете начать вырывать собственное сердце! Я его могу испугать?!
Старичок причитания военного не слушал. Он склонился к Никите и полушёпотом произнёс:
– Вижу, что вы меня понимаете. По глазам вижу. Пожалуйста, не бойтесь, мы друзья. Мы не причиним вам вреда. Если вы заметили, то вас не привязывали. Вы совершенно свободны и можете встать. Может, хотите попить или поесть?
Никиту заинтересовал любопытный факт. Старик с военным обменивались репликами при помощи губ, когда он ничего не делал, чтобы заставить парня идти, а кошку прыгать.
– Пъэсть… – повторили непослушные губы последнее слово старичка.
Профессор и оба военных чуть глаза не обронили.
– Вы хотите поесть? – с придыханием переспросил старичок.
– Поэсть.
Профессор замахал руками, скороговоркой повторяя:
– Быстрей, быстрей, быстрей, что-нибудь съестное, быстрей, быстрей, быстрей!
Парень вопросительно посмотрел на военного с усами.
– Принеси, – поступила команда.
Парень вышел.
– Вы можете назвать своё имя? – поинтересовался старичок.
Несколько долгих минут Никита глядел ему в глаза.
– Не помню, – выдавил он и сам поразился насколько обыденно и привычно произнёс эти слова. Наслаждаясь звуком голоса, повторил:
– Я не помню.
– Потрясающе! Восхитительно! – старичок едва не плясал, а военный застыл с суровым выражением на лице. Рука непроизвольно поглаживала кобуру.
– Может, вы помните, где работали, что делали?
Никита ещё несколько минут напряжённо размышлял.
– Не помню…
– Ты знаешь, что с тобой произошло? – неожиданно поинтересовался военный.
– Не помню. А должен?
– Такое-то забыть?! – усмехнулся военный. – Апокалипсис локального масштаба!
– А-по-ка-лип-сис? – в голове начали появляться несвязные воспоминания.
– Да, – подтвердил старичок. – Большинство населения города умерло, но некоторые организмы смогли адаптироваться. Например, люди с избыточным весом превратились в Ведущих.
– Ведущих, – повторил Никита. Слово будто застревало на губах. – Ведущие – это я?
– Подобные тебе, – поправил военный. – Толстые, медлительные твари в бронебойной шкуре и крупицей мозга, но способные повелевать другими. В общем, отдельные организмы выжили, но подверглись серьёзным мутациям, зачастую убивающим человеческий облик.
Никита вспомнил существо из больничного парка. Одновременно сознание подкинуло картинку, как медсестра и внучка выводят его под руки из машины скорой помощи.
От воспоминаний по телу пробежала дрожь.
– Вы что-то припомнили? – заметил старичок. – Вы даже не представляете, какой вы кладезь информации. За этот месяц вы первый, кто выбрался с опасной территории в здравом уме…
Военный хмыкнул.
– … и способностью вести адекватную беседу.
– Вспомнил, – произнёс Никита медленно.
Военный почувствовал напряжение, но предпринять ничего не успел. Ведущий заставил его достать пистолет.
«Направь мне в голову и выстрели» – приказал Никита.
Военный подчинился…
Сознание к Никите вернулось достаточно быстро. Профессор застыл, будто замороженный. Военный же не растерялся. Пока к Ведущему возвращалось сознание, он успел разрядить магазин. Патроны ссыпал в карман.
– Ну, и чего ты вспомнил? – военный наклонился над Никитой, как Пизанская башня. – Советую больше не выкидывать своих штучек. Я триста пятьдесят парней потерял, пока они отстреливали Ведущих. А вас, тварей, меньше не становится. Да мне бы, знаешь и ничего – периметр перекрыт, и вы бы давно там попередохли с голода. Но маленькая загвоздка – гражданские лезут туда, как мухи на говно. Догадываешься почему?
Никита помотал отяжелевшей головой.
– Драгоценностей в уничтоженном городе осталось много. И теперь такие твари, как ты, питаются этими мародёрами, а мне мозги сушат, почему я за целый, видите ли, месяц не уничтожил всех мутантов… А я бы уничтожил! Давно бы уничтожил, а вместо этого теряю парней…
– Туда им и дорога! – буркнул Ведущий.
– Тебе, тупой твари, – продолжал военный. – Даже невдомёк, хоть тебе и говорили, что вот это не пробить, – он ткнул пальцем Никите в грудь. Вам, ублюдкам, надо по глазам стрелять, чтоб убить. А теперь рассказывай, что ты вспомнил.
Несколько мгновений Никита размышлял, а потом понял, что терять ему уже нечего.
– Это я сделал этот апокалипсис, – буднично сообщил он. – Я дал шанс сбежать людям, предупреждал! – повысил голос Никита. – Но воспользовались им немногие.
Военный с профессором застыли с окаменевшими лицами.
– Мне заплатили, я и создал эту гадость, – пожал плечами Ведущий. – Не так уж и тяжело, имея деньги и мозги, создать в наше время мощное оружие. А что мне оставалось?! Я за год лишился всех родных кроме внучки! Жена умерла от рака, сын в тюрьме от туберкулеза, дочь на самолете разбилась. У меня остались нищенская пенсия и внучка с лейкемией! Где мне было брать деньги на её лечение?! Может, по полису бы вылечили? Как государство отнеслось ко мне, так и я к ним.
На несколько минут повисло молчание. Профессор с военным даже предполагать не могли, что им в руки попадёт виновник катастрофы.
– И где же Елена двадцать первого века? – военный достал патрон из кармана, повертел меж пальцев, вторая рука непроизвольно потянулась к пистолету.
Никита молчал. Признаваться, что несколько часов назад не узнал труп внучки, он не собирался.
– И не жалко? – сузились глаза военного. – Ладно, уничтожил тех, кто в Кремле сидел. Но ведь ты, получается, убил миллионы невинных людей.
Щелкнул затвор, патрон занял место в патроннике.
– Не жалко, – через несколько мгновений ответил Никита. – Вы сами знаете, что покинувшие опасную зону в первые часы не заразились.
– Не заразились, – кивнул профессор.
– А те, кто остались, хотели пограбить. Или не верили. В общем, дураки и мародёры. Вот их вы теперь и отстреливаете.
***
Катя стянула с головы обруч для проецирования сновидений в мозг. Несколько мгновений просто смотрела в потолок. Возле люстры жужжала муха. По маленькой однокомнатной квартире ещё витал слабый запах кофе. Андрей сидел возле стола, где громоздились коробки и коробочки от пицц, роллов и прочего, заказываемого через Интернет, фастфуда.
– Ты хоть что-нибудь скажешь? – взмолился хозяин квартиры. Он сидел на стареньком офисном стуле. Пальцы левой руки нервно теребили подлокотник. В давно немытых чёрных волосах виднелась перхоть.
– Это ты сделал сам? – Катя поднялась с кровати и положила обруч на компьютерный столик. Прядь русых волос скользнула к носу, и она её вернула за ухо.
Вообще обруч для проецирования сновидений в мозг зовётся шлемом, так как первый прототип, изобретённый инженером самого известного в мире поисковика, Дэнисом Грогоровым, действительно походил на мотоциклетный шлем. Через год, устройство уменьшилось, превратившись в обруч, получило обтекаемые формы, мощную начинку и начало захватывать мир. Вскоре о шлеме знали все, начиная от полуторагодовалых детей и заканчивая стариками, родившимися при Сталине. Суть состояла в том, что в специальных сервисных центрах на телефон ставилась программа, к которой привязывался определённый шлем. В программу записывались параметры сна, а в шлем видеоряд. Если внести только параметры в программу на телефоне, то шлем не активируется. Если записать лишь видеоряд, а в настройки ничего не вносить, то мозг настолько испортит режиссёрскую задумку, что никакого удовольствия от просмотра человек не получит.
Изобретение Дэниса Грогорова позволяло человеку контролировать и запоминать сновидения, которые, к тому же, всегда имели продолжение. Рухнули целые индустрии, казалось бы нерушимых, развлечений: кино, игры. Их стало возможно заменить сном, причём тем, который будет интересен именно тебе. Кто ж променяет «вторую жизнь», где ты можешь быть кем угодно и где угодно, на очередной бестолковый трэш?
При включении программы на телефоне, шлем, с выставленной задержкой, вводил в фазу быстрого сна. Пробуждение возможно: при физическом удалении шлема, при сильных свето-шумовых воздействиях, по будильнику в программе, когда обруч на голове прекращает работу. Учёные не советовали уделять сну в шлеме более двух часов в сутки. А для детей до шестнадцати так и вовсе не более получаса. Но многие этими советами пренебрегали, вовсе отказавшись от обычного сна. Существовали и их противоположности, принципиально не имеющие шлема. В народе таких звали пузодавами.
В фазе быстрого сна шлем активно воздействовал на таламус и кору головного мозга, передавая необходимые данные, посредством абсолютно коротких волн. Мозг трактовал полученные данные по-своему, отчего невозможно посмотреть два одинаковых сна, несмотря на идентичные исходные данные. Большую роль играл жизненный опыт и знания, которые мозг использовал помимо воли человека. В зависимости от модели шлема степень участия в процессе сновидений варьировалась. В самом дешёвом устройстве человек выступал лишь в роли наблюдателя. Самый дорогой, называемый в народе «обручем богов», способен заменить реальность. Популярными стали модели средней ценовой категории, где человек может принимать решения, но основное действие идёт согласно настройкам и плану.
Катя задумчиво посмотрела на соседа. Запоздало отметила, что он немного похудел.
Когда-то он её добивался. Теперь Катя радовалась, что так и не добился. В то время когда его ровесники покупали себе первые машины, Андрей сидел на шее родителей и создавал сны, которые намеревался продавать в сети.
Чтобы самостоятельно создать сон никаких особенных навыков не требовалось. Надо лишь много времени и усидчивость, для настройки десяти тысяч параметров в специальной программе. Для шлема требовался видеоряд, который можно достать откуда угодно. Хоть из Интернета. При этом затраченное время не всегда выливалось в качественный продукт. Это сродни созданию видеоигр. Какую-то тяп-ляпицу может смастерить любой, для качественного продукта нужны люди, время и деньги. К тому же самостоятельное залитие программы в телефон, а видеоряда в шлем чревато ошибками или вирусами. А с мозгом шутки плохи. Через сон вполне возможно украсть любые данные или подчинить человека собственной воле. Неправильно поставленная программа может нанести вред психике. Иногда это заканчивается трагично для человека. Могут развиться умственные отклонения. В принципе ничего тяжёлого в установке нет, нанести вред человеку можно лишь умышленно. Или устанавливая самостоятельно через домашний компьютер.
Катя согласилась посмотреть сон, созданный Андреем, только из жалости. Она его знала с детства, тепло относилась к его маме. Нанести ей какой-либо вред сосед вряд бы посмел, а вот опустить его на землю стоило.
Пускай у Андрея и получится создать что-нибудь толковое. Катя совершенно не представляла, как он это собрался распространять через Интернет. Кто это будет покупать?! Дураки, которые закачивают нелегальные сны из сети, конечно, находятся. Но они ищут бесплатные варианты популярных снов. Так что прожить за их счёт вряд ли получится.
– Это отлично, – решила Катя начать с позитива. – Действительно занятное начало. Я очнулась в больнице, в непонятном и странном теле. Вышла в странный мир…
– И как он тебе? – Андрей поёрзал на стуле, ожидая дальнейших похвал.
– Давай по порядку, – строго сказала соседка. – Где ты брал видеоряд?
– Вообще… – начал Андрей.
– Монстра, в тело которого вселяется смотрящий этот сон, я уже где-то видела. Какая-то игра была. Человекоподобный, с одутловатым телом, из одежды лишь джинсы, и… умение управлять другими существами. Я определённо где-то его уже видела. Только не помню где.
– Ну да, – Андрей потупил взгляд. – Ты права. Просто я подумал, что его никто не узнает…
– Второе, – вновь перебила Катя. – Все эти брошенные скорые, пустые дома, апокалипсис… Надоело. Это уже настолько избито и заезжено, что дальше некуда.
– Но это же локальный, а не всеобщий, – попытался оправдаться Андрей.
– Всё равно надоело, – строго, точно учительница, произнесла соседка. – Идём дальше. Почему о том, что главный герой старик, узнаётся в самом конце?!
– А как раньше?! – округлились глаза Андрея. – Я же вроде через зеркало показал кто он. Там, если присмотреться, то можно и догадаться…
– Ни о чём я не собираюсь догадываться, – чуть капризно сказала Катя. – Я должна это знать. А показывать внешность героя через зеркало, это вообще-то настолько банально и шаблонно, что даже говорить об этом не хочется.
– А как…
– Дальше, – перебила Катя. – Что за шаблонный профессор и военный?! О картонности этих персонажей даже говорить нет желания. И, самое главное, конец… Его просто нет. Всё что там есть – это притянутое за уши безобразие. Какой-то полудетский намёк на социальщину и оканчивается всё вообще без конца. Это знаешь… Это как заниматься сексом, а потом просто прекратить, одеться и разойтись. Понимаешь?
– Вообще не понравилось? – грустно спросил Андрей.
Катя на мгновение задумалась.
– Понравилось. В целом понравилось. Но… сколько ты времени потратил на этот фрагмент? – указала на обруч для сна.
– Месяц, – сразу же ответил сосед. – Ровно месяц безвылазной работы. У меня в планах сделать целый мир…
– Андрей, – перебила Катя. – Ты потратил месяц на создание довольно посредственного и незаконченного сна, без впечатляющего сюжета и с кучей заимствований.
– С какой кучей заимствований?! – развёл руками Андрей. – Фиолетовые деревья я придумал сам! Даже нарисовал их сам! Монстра из зарослей я тоже придумал сам!
– Главный герой, – вздохнула Катя. – Его ты украл. Просто взял и украл, надеясь, что никто этого не заметит. Заметит. Вот, я уже заметила. Ладно, бог с ним, – махнула она рукой. – Предположим, никто этого не заметит. Сколько ты потратишь времени на создание полноценного сна? Год? Два? Три?
– Ну-у-у… – протянул Андрей.
– Работать иди, – вздохнула Катя. – Тебе двадцать три, а ты до сих пор сидишь на шее родителей. Девушку найди… – соседка замолчала на полуслове, увидев кислое лицо Андрея. – Ладно, пойду я.
– Спасибо, что посмотрела, – буркнул Андрей.
И он медленно поплёлся за соседкой, чтобы закрыть входную дверь.
Жизнь закрутила и завертела Катю. Новая работа, новые романтические отношения, новая машина и новый стиль жизни – фитнес, диета, бассейн, книги.
Об Андрее Катя если и вспоминала, то лишь в тех случаях, когда, выходя из лифта, видела его старенькую входную дверь. Да ещё пару раз, когда встречала его мать.
Однажды, в четверг вечером, Андрей прислал сообщение, в котором снова попросил зайти к нему для тестирования сна. Первой порывистой мыслью Кати было отказаться, сославшись на усталость. Она уже начала набирать короткий ответ. Потом на несколько мгновений замерла и стёрла буквы с экрана телефона. Она и вправду устала, оттого делать по дому ничего не хотелось. Даже телевизор смотреть не хотелось. Тогда почему бы и не развлечься очередной поделкой наивного соседа?
Она вышла на лестничную площадку. Андрей уже ждал.
– Привет, – улыбнулся он.
За прошедшее время он сильно зарос. По-хорошему, его следовало немедленно отвести к парикмахеру.
– Вэлком, – пригласил сосед.
Катя вошла в квартиру, закрыла дверь. Прошагала за хозяином в его комнату. На компьютерном столе по-прежнему громоздились коробки и коробочки от пицц и роллов.
– Улаговляйся, – показал Андрей на свой диван.
На этот раз собранный. Катя не единожды слышала через стенку, как мать ругалась на сына за то, что он никогда не убирает постель.
«Отчего же никогда?! – подумала Катя. – Иногда собирает».
Она легла. Взяла шлем и осторожно надела его на голову.
– Тебе должно понравиться, – сказал Андрей, нажимая одну из иконок на рабочем столе компьютера.
