Текст книги "Шершень (Укус пчелы)"

Автор книги: Сергей Ермаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

– А не кажется ли вам, Иван Денисович, – перебил велеречивого оратора Саша, – что все, что вы говорите, напоминает выступления наших политиков по телевизору с доброй сказкой о том, как хорошо мы будем жить?

Лицо Ивана Денисовича вмиг посуровело, и он сказал:

– Все зависит лишь от вас, Саша. От вашего ума, трудолюбия и упорства. Я даю вам шанс. Нет, не я даю, а бог. И ваше дело воспользоваться его предложением или нет. Вам дано от него больше, чем другим. Умейте это продать с выгодой для себя или оставайтесь здесь внизу, где не очень сытно и не слишком тепло.

Иван Денисович медленно встал из-за стола, вместе с ним вскочил с места и Виктор Поникович, поднялся с кресла и Саша.

– Послезавтра я уезжаю из вашего чудесного города, – продолжил Иван Денисович, – подумайте пока вместе с тренером над моим предложением.

– Или я не слишком хорошо понял детали этого вашего предложения, признался Саша, – или мы о них просто не говорили.

– Вам все пояснит Виктор Поникович, – бросил Иван Денисович, уходя, он в курсе. Благодарю покорно за ваше внимание ко мне.

Иван Денисович мило улыбнулся, а глаза его под очками блеснули холодом. Когда дверь за гостем закрылась, Саша и Виктор Поникович сели на свои места. Саша не спешил расспрашивать тренера, знал, что тот сейчас сам ему все расскажет. Виктор Поникович походил немного взад-вперед по директорскому кабинету, сел напротив Саши и произнес:

– Иван Денисович очень влиятельный человек в мире единоборств. Через полгода, как ты уже слышал, состоятся соревнования. Ему нужны бойцы, которые смогут победить, он ищет талантливых единоборцев по всей России. И очень немногим предлагает контракт. Тебе крайне повезло, Саша, ты ему понравился. Если ты думаешь о своем будущем, то примешь его предложение.

– Что это за соревнования? – спросил Саша. – Чемпионат России? Региональные соревнования? Я не понял.

– Нет, все гораздо сложней, парень, – сказал Виктор Поникович, – это тотализатор. И бьются там до полной победы. А деньги за участие платят такие, каких нам здесь никогда не заработать. Но есть одна вещь, о которой я не могу тебя не предупредить. Это практически гладиаторские бои. Там могут убить или изувечить. Ты сам должен решить, нужно ли тебе все это, или, может быть, тебе спокойнее работать охранником в магазине и заниматься единоборствами для души и тела. Никто не заставит тебя выйти на ринг без твоего согласия. Но запомни – за один удачный бой ты можешь обеспечить себе достойную жизнь в...

– Инвалидной коляске, – продолжил Саша.

– Не без этого, – нимало не смутился Виктор Поникович. – В тебе есть все, что нужно профессиональному бойцу – сила, реакция и, главное, сообразительность и ум. Есть пока и юношеская дурь, но от нее не трудно при желании избавиться. У тебя есть время до завтра подумать.

– А что конкретно он предлагает? – спросил Саша. – Пока мы ведем только общие разговоры, и не более.

– Конкретно он сейчас заключает с тобой и мной контракт на полгода, сказал Виктор Поникович, – он платит нам деньги, достаточные для того, чтобы заниматься только борьбой, и позабыть обо всем остальном. Через полгода мы едем на бои, и там из твоих выступлений становится ясно, есть ли ему смысл продолжать с нами контракт или нет.

– А как это решится? – спросил Саша.

– Решится это твоей победой или поражением, – ответил Виктор Поникович, – других критериев нет. Нам на то и даются полгода, чтобы дотянуть твою боевую выучку до уровня "непобедимого".

Саша с недоверием посмотрел на тренера. В себе-то он был уверен, но вот в том, что Поникович может за эти полгода научить его чему-то новому, у Саши были серьезные сомнения. Тренер заметил и понял этот взгляд.

– Да, Саня, ты прав, – сказал он, – всему, что я могу сам, я тебя практически уже научил. Если ты надумаешь заняться единоборствами серьезно, то обучать тебя будет один мой старый знакомый. Позанимавшись под его руководством, через полгода ты сможешь отправлять людей на пол легким тычком мизинца.

– Что это за человек такой? – спросил Саша.

– Это профессиональный военный диверсант, – ответил Виктор Поникович, спецназовец, пожилой уже человек. То, что он знает, стоит огромных денег. Тебе он передаст все бесплатно, если ты сможешь убедить его в своем таланте. Сейчас его знания не востребованы никем и это его сильно тяготит. По крайней мере, попробовать начать тренироваться с ним можно.

Саша ничего не ответил на эти слова, присел на стул и задумался. Виктор Поникович, пройдясь туда-сюда по кабинету, несколько секунд посмотрел в окно, где на поле гоняли мяч ребятишки и решительно подошел к Александру.

– Ну, что ты решил? – спросил он, явно волнуясь за ответ ученика.

– Мне нужно подумать, Виктор Поникович, – не торопясь, сказал Саша, согласитесь, я многое ставлю на карту.

– Да, я согласен, – ответил Виктор Поникович, – но подумай о том, что в случае удачи, которая ждет тебя непременно, в этом я уверен, ты поимеешь гораздо больше, чем, как ты выразился, ставишь на карту.

– Может быть, – раздумывая, произнес Саша, и обратился к тренеру, – а почему этот ваш Иван Денисович не предложил контракт вчерашнему этому чеченцу, которому я проиграл, Шамилю?

Виктор Поникович слегка замешкался, а потом сказал:

– Дело в том, что через полгода на боях ты и должен будешь первым делом уложить на ковер его, этого самого Шамиля, чтобы подтвердить свою состоятельность. Он вам обоим предложил контракт, и чеченец, в отличие от тебя, немедленно согласился и уехал в свою Махачкалу тренироваться. Он сразу понял, что игра стоит свеч. А что скажешь ты, я пока не знаю...

– И я не знаю, – ответил Саша, – нужно хорошенько все обдумать. Пойду пока в зал, Виктор Поникович, разомнусь, подумаю, а завтра вам все скажу.

– Ну, давай, думай, – согласился Виктор Поникович, – надеюсь, у тебя есть гордость, чтобы не смириться с поражением, и разум, чтобы идти вперед к победе.

Саша лишь усмехнулся в ответ и вышел из кабинета. Гордость чтобы не смириться с поражением у него, конечно, была, да вот разум и интуиция ему подсказывали, что лезть в эту клоаку ему не совершенно нужно.

В зале сначала Саша побегал по кругу минут тридцать, потом поделал растяжку, отжался на кулаках, и поскольку, пока они говорили в кабинете, все его друзья-спортсмены оттренировались и ушли, то Саше пришлось в гордом одиночестве колотить "грушу".

Ровно полчаса без передыха, не жалея себя, он наносил удары руками и ногами, пока в изнеможении не рухнул на пол. Потом он помылся в душе и отправился домой. Виктор Поникович кивнул ему издали и тут же отвернулся, чтобы скрыть напряженный взгляд своих глаз.

Саша пришел домой, поел и стал дожидаться Михаила, который пошел сегодня в первый раз в академию, чтобы узнать все об экзаменах и поступлении. Предложение о контракте, последовавшее Александру сегодняшним днем от Ивана Денисовича, значительно повысило внутреннюю оценку его "Я". Всю дорогу от дверей спортзала до дверей квартиры он думал о том, что не такой уж он бездарный человек, если приезжают люди из столицы и предлагают ему контракт.

Согласится ли он? Саша не знал и находился в раздумье. И тогда, чтобы поскорей решить все с этим делом, он прилег на диван и попробовал представить себя и свою жизнь лет этак через пять. Что с ним будет, если он не подпишет контракт и не согласится принять предложение Ивана Денисовича? Представим – будет работать охранником, получая не очень-то большую зарплату, учиться на заочном, добывая себе диплом, ходить в спортзал, чтобы поддержать форму. А зачем ее поддерживать, если не стремиться к вершине? Ничего в его жизни не будет интересного. Рутина и тоска. Он состарится и умрет, вспоминая, что был в его жизни этот день, когда он мог все изменить, но не воспользовался этим.

А если он подпишет контракт и в первом же бою опять проиграет чеченцу? Нет, этого не может быть! Саша будет тренироваться семь дней в неделю с этим спецназовцем, про которого говорил Поникович, и уложит чеченца в первые же секунды боя. Да, будет именно так, а не иначе. Еще пара-тройка убедительных побед, и вот уже Саша на новой блестящей иномарке приезжает из жирующей столицы. Почему бы нет. Главное, тренироваться и думать, как победить. Нет ничего невозможного в жизни, если преодолеть лень и стремится к цели.

А потом, став профессионалом, можно побиться на боях несколько лет и уйти на заслуженный отдых. Работать опять в том же магазине охранником. А возможно и открыть свой магазин. Однозначно было ясно одно – избежать жестких травм на боях не удастся. У него будет множество переломов, вывихов и ушибов. Но, опять же, все это можно получить и упав со стремянки, вворачивая лампочку в цоколь. Лучше уж тогда на боях.

Решено! Завтра он даст этому Ивану Денисовичу положительный ответ! В это время, отвлекая Александра от принятия окончательного решения, неожиданно зазвонил телефон. Саша снял трубку.

– Алле, алле, – закричал в аппарате Мишин голос, – а Сашу могу я слышать?

– Можешь, – ответил Александр, – это я.

На дворе был уже вечер, Миша снова где-то болтался. Как Саша будет смотреть при встрече в глаза Мишиной матери, своей тете, если ее сын провалится на экзаменах? Все-таки он старший, хоть и двоюродный брат этому шалопаю.

– Саня, а это я, – радостно сообщил Миша, – как твои дела?

– Ничего, все нормально, – ответил Саша, – ты где?

– Я в гостях, – ответил Миша, – обо мне не беспокойся.

Он внезапно перешел на шпионско-диверсантский шепот:

– Слушай, познакомился с такой девчонкой, обалдеть можно. Она в академии на втором курсе, а ее папа декан факультета, куда я хочу поступать, поэтому...

Внезапно Миша, не договорив, снова перешел на свой обычный громкий жизнеутверждающий голос:

– Да, ты не волнуйся, Саша, все нормально я жив здоров.

– Когда ты к экзаменам будешь готовиться? – сурово, без тени шутки спросил Александр.

– А я к ним давно готов, – ответил Миша, – Вот! Чуть не забыл! Достань, пожалуйста, мои работы из чемодана, разложи их. Посмотри заодно, только не попорти.

– Ладно, – ответил Саша, – достану и не попорчу.

– Ну, пока, брательник, до встречи, – сказал Миша, – пожелай мне удачи.

– Да ну тебя, – ответил Александр, – самому-то не надоело все это?

– Есть вещи, которые не надоедают, – куражась, ответил Миша.

– Ладно, пока, – сказал Саша, – значит, домой не ждать?

– Вероятнее нет, чем да, – ответил Михаил и тут же послышались короткие гудки.

Саша с нехорошим настроением бросил трубку. Он хотел рассказать брату о контракте, но тому, видимо было сейчас не до этого. Саша вынужденно отложил свой рассказ на потом, на то время когда Миша наконец вернется домой.

Он открыл чемодан брата и достал оттуда готовые рисунки и картины. Да, действительно его брат был очень талантливым художником. Александр расставил рисунки вдоль кровати, отошел и полюбовался на них. Ощущение было такое, что он попал на выставку. Конечно, он не особо разбирался в живописи, но ему нравилось то, что нарисовал Миша.

Особенно пейзаж с волнующимся морем и летящим по нему парусником. Но были у Мишки и совсем туфтовые по мнению Саши картинки. Мазня из разных красок – ни смысла, ни действия. Но именно ими отчего-то Михаил больше всего гордился, говоря, что от них идет энергия. Саша, как ни старался, но уловить этой энергии он не мог.

Александр включил телевизор, лег на диван и стал ждать, что может быть брат все же явится домой. За окном одно за другим гасли окна и Александр незаметно уснул.

Миша естественно ночевать домой не пришел, а заявился только под утро, когда Саша уже собирался на работу. Он громко стукнул входной дверью, ввалился, не снимая грязной обуви прямо на кухню, где готовила свою кашу пожилая соседка Полина Поликарповна. Он припал к крану из которого текла холодная вода, размораживая соседкину рыбу, напился вдоволь и воскликнул громко и восторженно:

– Какая девушка! Сказка, а не девушка!

– Поздоровайся сначала, – предложил Мише, завтракающий "быстрыми" макаронами в кухне, Александр.

– Здрасте, господа, – выпалил Михаил, – Саня, Полина Поликарповна, доброго утречка и веселого настроения.

– Здравствуй, баламут, – ответила Полина Поликарповна, – сними ботинки иди свои грязные, да и свет в туалете не забывай выключать.

– Свет в туалете, – скривился Миша, – какая проза. И вы об этом говорите мне, человеку влюбленному, забывшему обо всем в жизни, кроме нее дорогой моей Машеньки!

– Помни еще и о свете в туалете, – сказала Полина Поликарповна.

– А меня что какая-то Света в туалете ждет? – удивленно спросил Миша, паясничая. – Вот так сюрприз! И почему в туалете, а не в спальне? Для пикантности?

Полина Поликарповна шутку не оценила, а лишь погрозила Мише поварешкой. Соседка Александра и Михаила по коммунальной квартире Полина Поликарповна хоть и не занимает в нашем повествовании ключевой роли, но не сказать о ней несколько слов было бы с нашей стороны вещью нетактичной, да и неразумной.

Итак, задолго до того, как в комнате в данной коммунальной квартире поселился Саша, в ней жила родная бабушка обоих братьев – мама их мам. Потом она умерла, а поскольку в комнате был прописан на всякий случай Саша (имелся в виду как раз тот самый последний случай в жизни бабушки – ее кончина), жилплощадь досталась ему, как старшему внуку.

Хотя право на нее, несомненно, имел и Миша. Но вопрос о разделе жилплощади ими пока не поднимался, братья друг друга не стесняли, а уважаемую Полину Поликарповну они оба знали очень давно, еще с детства, когда карапузами приезжали к родной бабуле в гости. А Полина Поликарповна была им словно вторая бабушка.

– Яичницу с луком будешь есть? – спросил у брата Саша.

– Буду, – ответил Миша.

– Тогда готовь себе сам, – ответил Александр, – я на службу опаздываю. И посуду помой, а то никакого толку от тебя нет.

– Ладно, – согласился Михаил и полез в холодильник.

Саша быстро оделся и, попрощавшись до вечера, ушел. Миша поел и, забыв о посуде, сразу завалился спать. Сегодня ему никуда не нужно было идти.

День прошел быстро и когда Саша вернулся с работы, то увидел, что Миша сидит в комнате и что-то чиркает карандашом по бумаге. Сегодня он был крайне сосредоточен и серьезен. Не обращая внимания на вошедшего брата, продолжал работать, покусывал губы и тер ладонью лоб. Александр тоже молча переоделся, аккуратно сложил одежду и заглянул что же так сосредоточенно там ваяет его брат. Михаил размашисто рисовал много-много разнообразных рук, ног и животов.

– Плов в холодильнике, – не отрываясь от работы, неожиданно сказал Миша, – разогрей, если хочешь.

– Ты что ли плов сварил? – несказанно удивился Саша. Он и не предполагал о наличии в Михаиле кулинарных способностей.

– А что тут такого особенного? – возмутился оскорбленный в самое сердце кулинара Миша. – Я, между прочим, варю классный плов. И шашлыки мариную и жарю неплохо.

– Пошли со мной перекусим, – не замечая возмущения брата, предложил Саша, – я тебе расскажу кое-что.

– И я тебе расскажу кое-что, – согласился Миша, – пойдем.

Они прошли на кухню, где шарахался от стенки к стенке еще один и последний жилец их квартиры – пожилой сосед-алкоголик. Он был уже в сильном подпитии и кричал в пространство газовой плиты:

– Сволочи! Продали страну! Ну, ничего, народ поднимется и стряхнет с себя иго капитализма!

Увидев парней, трибун ненадолго замолчал, а потом снова продолжил, адресуя уже им свои слова:

– Что, думаете, победили Россию? Нет, – погрозил он пальцем, – Россия вспрянет ото сна!

– Вспрянет, вспрянет, – согласился Саша и поставил плов на плиту.

Удовлетворенный согласием сосед, активно кивнул головой, присел на стул и замолчал, моментально заснув. Плов согрелся, братья разложили его по тарелкам и сели есть.

– Да, действительно вкусно, – кивнул Саша Михаилу, попробовав несколько ложек рассыпчатого жирного плова.

– А ты как думал, – расплылся в улыбке брат, – ты чеснок попробуй, это самое вкусное в этом кушанье.

Саша выудил из плова зубчик чеснока, съел его, одобрительно покачал головой и сказал Мише:

– Ты знаешь, мне предложили профессионально заниматься единоборствами.

– Как это? – не понял Миша. – А до этого ты как занимался?

– До этого я был любителем, – ответил Саша, – сегодня из Москвы приезжал один "крутой", Поникович сказал, что он неплохой вес имеет в мире боев без правил. Он видел меня на ринге и с ходу предложил мне контракт пока сроком на полгода.

– И что ты должен делать по этому контракту? – спросил озадаченный Михаил. – Должникам его морды в кровь разбивать?

– Нет, задачи совсем другие, – ответил Саша, – я продолжаю заниматься спортом, должен хорошо подготовиться к соревнованиям. А за полгода вперед мне неплохо заплатят, я сегодня обговорил уже этот вопрос.

– Сколько хоть заплатят-то? – спросил Миша.

Александр назвал сумму.

– Ого! – удивился Миша. – Не кисло!

– Да, не кисло, – согласился Александр, – на жизнь хватит.

– Что за это соревнования-то такие за подготовку к которым такие бабки платят? – спросил Миша. – Там "убивалово" и "мочилово" в чистом виде, что ли?

– Ну, вроде того, – неохотно согласился Саша, – существует тотализатор, где крутятся деньги и бои без правил, где бьются гладиаторы.

– Гладиаторы? – с выпученными глазами переспросил у брата Миша. – На хрен тебе все это? Хочешь чтобы тебя покалечили или убили?

– Волков бояться – в лес не ходить, – ответил Саша, – где наша не пропадала?

– Волков много развелось, – сквозь сон пробормотал пьяный сосед, отстреливать их надо. Волки позорные демократы ваши!

Александр и Миша посмотрели на неугомонного соседа, но тот уже снова мирно и спокойно спал, улыбаясь и причмокивая во сне, как ребенок. Саша собрал со стола пустые тарелки, поставил их в раковину и выключил огонь под кипящим чайником на плите.

– Ты и вправду думаешь, что сможешь противостоять там этим всем головорезам на ринге? – спросил Миша, – там же не пацаны, а профессионалы...

– Меня с завтрашнего дня бывший спецназовец начнет тренировать, ответил Саша, – лично только меня. Настоящий боевой офицер. Так что, я думаю достичь высокой спортивной формы за эти полгода.

– За полгода? – переспросил Миша. – Так только в дешевом американском кино бывает про каратистов. Неделю потренировался и всех победил. В жизни-то все не так.

– Вот и посмотрим насколько жизнь на кино похожа или не похожа, ответил Саша.

– Смотри, Саня, – невесело сказал Миша, – это твоя жизнь тебе решать как быть...

– А я уже все решил, – ответил Саша. – Буду тренироваться и попробую победить. Нет, не попробую, а выиграю и все тут! Чаю попьем?

– Давай, – согласился Миша.

– Чего ты мне хотел рассказать? – спросил Саша, заваривая чай.

– Это, конечно, фигня по сравнению с твоими новостями, – ответил Миша, – но дочку декана я вцурпелил.

– Как, сразу же? В первый же день? – удивился Саша.

– Да, представь себе, – ответил Михаил, – опылил ее нежный цветок.

– А декан где был? – спросил сбитый с толку столь стремительными любовными успехами брата, Саша. У него в жизни так не получалось. Он был по-другому воспитан.

– Декан с ее мамой были на даче, – ответил Миша, – я пришел к ней в гости чаю попить. И вот засиделся допоздна. Она мне говорит – оставайся, мол, но в другой комнате положить тебя не могу, потому что мало тебя знаю и вдруг ты чего украдешь. А в своей комнате тебя положу. Во-первых, там красть нечего, а во-вторых, ты будешь под моим присмотром. А в ее комнате только одна кровать. Мы легли с ней вместе, я, естественно, полез к ней, а она мне говорит, мол, что ты, я не такая! А я говорю ей, что люблю безумно и хочу ее! А сам думаю – такая ты, такая! Ну, в общем, она мне отдалась через полчаса!

– Да-а, – только и мог сказать Саша, – где ты их только находишь таких легкодоступных?

– Это не они легкодоступные, – не слишком уверенно ответил Миша, – а я крайне обаятельный и привлекательный. Вот так.

– Ну и что дальше? – спросил Саша. Ему нравилось слушать рассказы брата о том, чего в его жизни просто не было.

– Я вот и думаю, – произнес, глубокомысленно размышляя, Миша, – то ли она правда такая легкодоступная, то ли я столь чертовски неотразим?

– Не знаю, – наливая чай, ответил Саша, – ты парень не промах, конечно, но девушке прыгать в первый же день в постель как-то не пристало.

– А какая разница в общем-то? – резонно спросил Михаил. – В первый день прыгать или через месяц или через год? Ощущение то же самое – либо есть оргазм либо нет.

Сосед, услышав чуждое слово, приоткрыл глаза и сурово погрозил пальцем.

– Прекратить вакханалию! – сказал он строго и тут же снова уснул.

– Начинать отношения вообще нужно сразу с постели, – сказал Миша, – а уж потом разбираться есть чувства или нет. Тем более что это дочь декана и весьма полезное знакомство. Я уж постарался ее не разочаровать в своих половых возможностях.

– Смотри не проколись, – по доброму усмехнувшись, сказал Саша, – а то она папеньке расскажет, что, мол, спал с ней абитуриент Миша. А папе может не понравиться чересчур шустрый иногородний поступающий в его учебное заведение.

– Волков бояться – в лес не ходить, сам же говорил, – повторил Сашину поговорку Миша.

Сосед окончательно проснулся и утвердительно произнес партизанскую поговорку:

– Тот, кто любит колбасу, тот не сможет жить в лесу.

– Гениально, – похвалил его Миша.

Сосед весело улыбнулся пьяной улыбкой и запел что-то нечленораздельное. В это время в кухню вошла Полина Поликарповна, неся в руках из своего холодильника, спрятанного в комнате, продукты для приготовления скромной трапезы пенсионерки-блокадницы. Увидев пьяного и весело поющего соседа, она улыбнулась надменно и снисходительно, а затем спросила его с издевкой:

– Что, Борис Петрович, опять напился, как свинья?

– А твое какое дело, старая карга? – воскликнул сосед. – У меня горе, я на кладбище был!

Полина Поликарповна, будучи человеком чувственным, немедленно прониклась состраданием к Борису Петровичу и спросила его с сочувствием:

– Что у вас, Борис Петрович, кто-то умер?

– Там на кладбище, – испуганно ответил сосед, – представляешь, все умерли. Абсолютно все! Только я один был живой и пел песню!

И он опять неожиданно весело и задорно заголосил: "Тятя, тятя наши сети притащили мертвеца, на обед сегодня будут два гнилых его яйца! Ла-ла-ла! Ла-ла-ла!". В этом месте Борис Петрович громко и раскатисто захохотал, хлопая себя по животу. Полина Поликарповна сказала:

– Тьфу, охальник, хоть бы ребят постыдился! Несешь незнамо что!

– Да иди ты в задницу, – ответил ей сосед, – не твоего ума дело.

Полина Поликарповна неодобрительно покачала головой, отвернулась и пошла к плите. Сосед продолжал петь, перемежая пение с пререканиями с Полиной Поликарповной, а братья ушли в свою комнату. А из кухни еще долго доносилась вечная перебранка соседа и соседки.

4

Начиная со следующего дня, Саша начал тренироваться, просто как умалишенный. Виктор Поникович не отходил от него ни на шаг, довольный тем, что Александр не только согласился участвовать в боях, но и тем, что парень так загорелся и тренируется с небывалым доселе вдохновением.

Более всего за последние годы его жизни Сашу потрясло знакомство со стариком спецназовцем. Тот пришел в зал, сутулясь и подволакивая ноги, полностью разочаровав Сашу. Конечно, он ожидал богатыря Илью Муромца, постаревшего, посидевшего, но несгибаемого и широкоплечего. А этот лысый "сморчок" пришел и сразу сел на лавочку, опершись на трость. Виктор Поникович и Саша присели по обе стороны от него. "Вот, е-мое, – подумал Саша, – с таким тренером мне только в доме престарелых выступать с боями".

Старичок, сидя на скамеечке, долго говорил вполголоса с тренером, не обращая внимания на находящегося рядом Сашу, а потом встал и шаркающей походкой вышел на татами. Он походил по нему кругами и остановился.

– Молодой человек, – попросил он Сашу хриплым голосом, – вот тут разъехались маты, поправьте, пожалуйста.

Саша легко спрыгнул с места, подошел к старичку, нагнулся у его ног, где действительно между матами образовалась щель и рукой восстановил порядок. Он не успел ничего осознать, как неожиданно получил жесткий сильный удар клюкой по затылку и упал. Саша разозлился, хотел вскочить, да наподдать старику, попытался оттолкнуться руками и вскочить, но вдруг почувствовал, что руки отнялись и с позором растянулся лицом на мате. В глазах помутнело, но Саша собрал свою волю и злость в кулак, подтянул под себя правую ногу и вскочил.

Ну, что теперь сделать с этим подлым старичком, который стоит перед ним и наивно улыбается? Одним ударом размазать его по стенке? Но если Саша треснет его по башке, то у сморчка голова отлетит от шеи и расколется, как гнилой арбуз. Саша посмотрел на Виктора Пониковича, но тот невозмутимо сидел на прежнем месте и мило улыбался.

– Разозлился? – с усмешкой спросил старичок. Он выпрямился и неожиданно стал двигаться мягко, как пума. – А ты не спи, если вышел на татами!

Саше вообще не хотелось разговаривать с этим сушеным стручком. Нашел тоже пацана, чтобы проводить над ним эксперименты! Саша, не спуская глаз с подлого старикашки, отступил назад.

– Что, струсил? – спросил сморчок.

– Убить боюсь! – ответил Саша.

– А ты не бойся, – тихо сказал старичок, – урони меня на пол!

Он отбросил в сторону свою клюку и встал вдруг так неустойчиво, что Саше показалось – пихни он его пальцем, и старая развалина рассыплется по косточкам. Но Саша с детства был приучен старших слушаться и не грубить им. Он просто не мог толкнуть старичка.

– Нет, – сказал Саша, – вы мне не соперник.

– Ну, нет, так нет, – ответил старичок.

Он шагнул ближе, Александр моментально почувствовал, что "стручок" замышляет очередную подлость, хотел отскочить, да не успел. Костлявая морщинистая рука щелкнула его пальцем в район горла под подбородком, захватила за лицо и кинула без усилий на татами. Саша задыхался от стыда и недостатка кислорода, ненавидел старичка и одновременно понимал, что тот умеет побеждать. А он, Саша, пока нет. Черт! Он даже не мог встать!

Когда Саша очнулся, старичок и Виктор Поникович сидели на скамейке и мирно беседовали. Саша тоже присел на татами, вытянул ноги и стал ждать указаний тренера. Старичок, разговаривая, долго смотрел на него, потом встал, подошел к Саше, протянул руку и представился:

– Сергей Владимирович Тихомиров.

Саша посмотрел на старичка с опаской, руки не подал, даже чуть-чуть отполз и вдруг, вывернувшись, неожиданной подсечкой сбил спецназовца с ног. К удивлению Александра, Сергей Владимирович не рассыпался в воздухе на отдельные косточки, а мягко упав, перекатился и, как ни в чем не бывало, встал на ноги.

– Не спи, если вышел на татами, – буркнул ему Саша.

Виктор Поникович и старик спецназовец громко рассмеялись.

– Ну, что ж, – сказал Сергей Владимирович, – можно считать, что первый урок пройден.

После этого Сергей Владимирович крепко обнял Сашу и сказал, что он принят в ученики. Может быть, Саша бы плюнул и послал на хрен этого Тихомирова, но ему очень хотелось узнать – в какую точку ударил его Сергей Владимирович так, что у него отнялись руки? Да и потом, этот удар пальцем под подбородок, от которого Саша валялся на ковре минут пять? Этому стоило научиться.

И вот теперь каждый день старик Тихомиров приходил в зал, и они занимались с Сашей, постигая сложную науку быстрого поражения врага. Для этого не приходилось бегать и прыгать, Сергей Владимирович много рассказывал и показывал совершенно нового и неизвестного, и Саша понял за прошедшие три дня, что если бы он поехал на бои сейчас, то из него бы сделали свиную отбивную в течении трех секунд.

То, чем он занимался в зале до этого, могло пригодиться только на спортивном ринге, да в битве с пьяными едва стоящими на ногах хулиганами, которые не бить, ни бороться толком не умеют. Пьяных хулиганов он бы, конечно, победил, а вот серьезного противника – никогда! И Саша с нечеловеческим рвением и усердиям впитывал в себя все то новое, чему его учил Сергей Владимирович. Он отдался занятиям настолько плотно, что все остальное в его жизни просто перестало существовать. Были только нескончаемые тренировки с краткими перерывами на сон и еду.

Мишка несмотря на свой противоречивый характер, все-таки поступил в академию. Он успешно сдал все экзамены и был зачислен на первый курс. Он просто был везунчиком по жизни – так решил Саша, потому что его брат ни к одному экзамену, кроме как по специальности просто не готовился. Такое событие нельзя было не отметить и братья решили пойти вечером в кафе, чтобы "плотно" посидеть. Миша, собираясь, долго терся у зеркала, причесываясь, мялся и наконец сказал Саше:

– Ты, знаешь, Сашка, я одну даму с нами в кафе пригласил.

– Какую даму? – удивился Саша. – Марию, что ли дочь вашего декана?

– Не, – сказал Миша, – с Машкой я расстался. Она оказалась девушкой не моей мечты, Да и зачем теперь мне с ней дружить, если я уже поступил. И потом она меня сама выставила за дверь. Оказалось, что она просто мальчиков "коллекционирует". А как поимеет очередного, так и надевает себе на запястье новый браслет. Видал бы ты, сколько у нее этих браслетов на обеих руках! Не меньше полусотни!

– Вот тебе и любовь, – засмеялся Саша, – значит просто коллекционирует? Названия у таких колликционерш нет? Филателистка или нумизматка?

– Нимфоманка, – ответил Миша, – если не сказать поострее.

– Значит, Маша безвременно почила, – сказал Саша, – так кого же ты пригласил?

– А помнишь ту девушку из метро? Фею? В первый день я ее закадрил, когда приехал, – напомнил Александру Миша. – Которую Алла звали?

– Помню ее хорошо, – сказал Саша, – но она же замужем!

– Ну, не совсем, – ответил Миша, – у нее, конечно, есть ухарь богатенький "Буратино", но он редко у нее бывает, я проверял.

– Так, так, – задумчиво произнес Александр, – и давно ты ее проверяешь?

– Да так, встречался пару раз, – признался Михаил, – но у нас ничего серьезного не было. Все серьезное еще впереди. А ты что, против?

– Ладно, ладно, не против, – сказал Саша, – пригласил, так пригласил. Твой праздник, тебе и решать с кого с собой звать.

– А ты, стало быть, никого не пригласил? – спросил Миша. Он знал, что Саша никого и не мог пригласить, но решил польстить брату.

– Некого мне приглашать, – ответил Александр, – я так как ты знакомиться не умею.

– Ничего, найдем мы и тебе подружку, – пообещал Миша, – без сладкого не останешься.

Саша ничего не ответил, приоткрыл ящик, где у него были спрятаны полученные от Ивана Денисовича деньги. Он взял немного и спросил неуверенно:

– Столько нам хватит?

Миша скривился в насмешливой улыбке.

– Если ты хочешь посидеть в детском кафе "Теремок", то, конечно, этого хватит, – ответил Миша и отвернулся.