Текст книги "Фирма "Прощай, оружие!""

Автор книги: Сергей Абрамов

Соавторы: Александр Абрамов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Инспектор сидел рядом с невидящими глазами и раскрытым ртом, голова безвольно лежала на спинке кресла, кончик языка вывалился, судорожно зажатый зубами. Браун слабо потянул на себя тяжелого, как покойник, инспектора и вдруг ощутил отдачу еле сопротивлявшихся мускулов. Жив! Эрнест даже нашел в себе силы вскочить и потрясти еще раз это уже не безвольное тело. И Фонтен ожил: в глазах засверкал огонек мысли, передавший вопрос губам:

– Все?

– Все, – сказал Браун. – Что нужно – валидол или нитроглицерин?

– Обойдусь, – громко вздохнул инспектор и улыбнулся. – Кажется, уцелели.

– Только потому, что я оборвал цветограмму минутой раньше. Даже четырех минут много. Только лошадиное сердце Мишо могло выдержать больше. Не понимаю, почему ошибся Лефевр. Кстати, что вы видели?

Инспектор не ответил: разве расскажешь об ужасе, физически убивающем человека?

– Я преклоняюсь перед вами, мосье Браун, – проговорил он. – Дальнейшее решение проблемы предоставляю вам. В газету так в газету. В правительство так в правительство. Командуйте.

Ученый ответил рассеянным, задумчивым взглядом. Потом сказал:

– Пока уничтожим следы нашего пребывания в этом змеином гнезде.

Инспектор убрал в портфель остатки ужина и стряхнул крошки.

– Все равно останутся.

– Не останутся, – загадочно произнес Браун. – Нажмите вот эту кнопку со свастикой.

– Зачем?

– Последний эффект. Не бойтесь.

Фонтен нерешительно вдавил багровый волдырь со свастикой до уровня всей панели. Ничто не загудело, не осветилось, не щелкнуло.

– Теперь пошли, – сказал Браун.

– Куда?

– В эту дверь, видите? – Он указал на все еще открытый проем в стене. – И не удивляйтесь – так надо. Только парка жалко, – неожиданно прибавил он.

Фонтен смутно подозревал что-то, но ученый не давал ему времени, чтобы уяснить себе эти подозрения. Так они и вышли, ничего с собой не взяв и ничего не оставив, кроме беспокоящих инспектора дактилоскопических отпечатков.

– Их не найдут, – утешил его Браун.

И опять не объяснил почему. Он явно торопился, сокращая дорогу к шоссе среди деревьев уже не в синеватом, а тускло-розовом тумане от розовеющего где-то за парком неба. Не останавливаясь, он посмотрел на часы.

– До пяти минут осталось тридцать четыре секунды. Скорее! – сказал он, подхватив своего спутника под руки, и, почти пробежав с ним добрых полсотни метров, прибавил, уже задыхаясь: – Одышка. Стометровку уже не пробежишь – возраст. Ну, а теперь обернитесь.

Над виллой «Шансон» вдали подымалось плотное черное облако. Оно расползалось, обнажая внизу зубчатую корону пламени.

– Что, что? – вскрикнул инспектор.

– Конец фирмы «Прощай, оружие!».

– Но почему? – Инспектор спрашивал почти машинально, все еще не отдавая себе отчета в случившемся.

– Вы хотите спросить меня, зачем ему это понадобилось? – пришел на помощь Браун. – А зачем уничтожают улики? Должно быть, все-таки вспомнил Нюрнбергский процесс. Между прочим, я разгадал секрет этой кнопки со свастикой всего за несколько минут до вашего появления. Воспламеняющее устройство с температурой в несколько сот градусов – сужу по огневой короне над виллой.

– Моими руками! – вырвалось у инспектора. – Почему вы сами не нажали на эту проклятую кнопку?

– Неудобно все-таки иностранцу уничтожать французское имущество.

– Какое открытие погибло!

Браун скорее прочел это по губам, чем услышал слова Фонтена.

И тут он рассердился:

– Не плачьте, инспектор. Пусть плачет Глейвиц. Вспомните Хиросиму – кобра Лефевра из той же породы. Кстати, уничтожьте ее дубликат в сейфе вашего шефа, пока об этом не вспомнили. Сошлитесь на прокурора: он же настаивал на сожжении пленки. Советую не медлить, даже если понадобится вскрыть сейф.

– У меня ключи, – сказал инспектор.

– Тогда считайте, что ничего не было – ни исповеди Лефевра, ни пленки с картинками. Вы не просили моей экспертизы, а я не был ночью на вилле «Шансон».

За рощицей, на шоссе, завывая сиреной, промчалась на большой скорости пожарная автомашина. За ней другая.

– Поздно, – сказал Браун. – Они уже не найдут ничего, кроме пепелища. Даже дым уже тает.

Инспектор потянул носом воздух:

– Странно пахнет. Не дымом, нет.

– Горелой свастикой, – сказал Браун.