Текст книги "Бродяга (СИ)"

Автор книги: Сергей Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

                                             Синопсис

      Мир – где наркотики, кражи, постоянные конфликты с законом вполне обыденные вещи.

      Мир – живущий строго по понятиям, в котором нет места сукам и ментам. Таков мир моего героя. Постоянная борьба за выживание и свои моральные ценности. Тернистый путь порядочного каторжанина.

Бродяга

События и люди, описываемые в этой книге, плод фантазии автора.

                                                                      Совпадение имен и действий,

                                                                 случайность.

                                                                                                 Автор

Любой, кто сражается с чудовищами, должен внимательно следить, чтобы

самому не превратиться в чудовище. Потому что, когда  ты заглядываешь в пропасть, пропасть тоже заглядывает в тебя.

                                                                                   Фридрих Ницше

                                               Золотая пора

До рассвета оставалось совсем немного времени. В небе еще мерцали звезды, но в самой природе уже чувствовалось ожидание. Стих небольшой ветерок, легкими прикосновениями ласкавший деревья и кусты смородины, вокруг большого огорода расположенного на задах просторного сельского дома. Вокруг все погрузилось в тишину, которая возникает перед рождением нового дня. – Пожалуй, пора сваливать, – решил Антон, – не дай Бог, наткнуться на аборигенов. Сейчас время сенокоса, встают они ни свет, ни заря, а ведь надо еще добраться до мотоцикла. Он сделал надрезы на нескольких головках мака. Мак, плакал просто изумительно, Он резал только шестую или седьмую головку, как стало слышно, что тяжелые капли падают на ниже находившиеся листья. Рулончик  был все это время прижат к ладони мизинцем и безымянным пальцем. Он давно приловчился так работать, чтобы не тратить время на лишние движения. Зажав мойку* губами, Антон, стал собирать так щедро отдававшееся маком молочко. Бинт был забит под завязку, но новый начинать не хотелось. Три таких же рулончика завернутые в целофашку от пачки сигарет, уже лежали в верхнем кармашке курточки. Закончив собирать, он присоединил его к остальным. – Эх, жадность фраера сгубила, – с этой мыслью, он достал новый. Широкий: 12см. в ширину и 70см. в длину, бинт был сложен вдоль, а потом скручен в рулончик. Как раз то, что надо для комфортной работы. С головой уйдя в действие, он, тем не менее, фиксировал все происходящее вокруг. Пятый, был почти полностью готов присоединиться к остальным в верхнем кармане, когда послышался скрип открываемой в доме двери. Антон, тут же присел на корточки. Из дома вышел мужик, закурил сигарету. Небо начало приобретать серый оттенок, осталось только несколько самых ярких звезд, да Венера над самым горизонтом сияла зеленоватым светом. – Вот, всегда так, надо было уходить пораньше. Его так сильно увлекал процесс, что не было сил оторваться. – Ладно, прорвусь, не все так плохо.

Подождав, пока мужик сходил к колодцу и умылся там, а потом зашел в дом, Антон, пригибаясь стал пробираться к лесу, который начинался сразу за огородами. Добравшись до леса, он распрямился и в тени деревьев, вдоль кромки, по краю цвинтера* прошел до луга. Теперь ему нужно по открытому пространству пройти около километра. Перед ним простирался заливной луг, весь готовый к сенокосу. С правой стороны тянулся канал, довольно таки глубокий. За лугом, в дымке виднелось село, которое Антон, только что покинул. Начинался рассвет. Просыпались птицы, слышно было, как тяжело бултыхнулась выдра, начиная утреннею охоту, пахло свежескошенной травой. Видимо вчера, селяне принялись за этот луг. Позавчера, проезжая вечером на мотоцикле, Антон, не заметил никаких следов деятельности. А вот вчера вечером, он оставил "Яву" в зарослях ежевики у моста, и подходил к плантарю с другой стороны села. Уходить тем же путем, он не мог. Не подвергнув себя риску попасться на глаза. Смотайся он на полчаса раньше, все было бы о,кей. А вот теперь... Оставалось пройти каких-то триста метров, мост уже хорошо видно, и тут сзади послышались крики. Обернувшись, Антон, увидел четверых селян. Они, что-то кричали ему. Скорее всего, требовали, что бы он остановился.  – Я, что дурак? – Мысленно ответил он им. Расстояние до преследователей метров триста, и около двухсот осталось до моста. Антон, перешел почти на бег. И тут впереди из-за бугорка нарисовались еще двое. У обоих в руках косы. Видимо они, моментально оценили происходящее и двинулись на встречу, Антону. Сзади торжествующе закричали.

  –  Нет, это еще не капкан. – Конечно, не хотелось этого делать, но выбора не было. Из большого, внутреннего кармана своей кожаной куртки, Антон, достал старенький "Макаров". Проверил затвор, и переместил его за пояс джинсов с левой стороны. Все эти манипуляции, он проделал, не переставая двигаться, на встречу двоим. Между ними было не больше двадцати метров, когда он узнал одного из селян. В тот же момент, у того в глазах появилось сначала удивление, а потом и растерянность. Он явно не знал, что делать.

  – Юра, привет!!! Классная погода для сенокоса! Извини, тороплюсь, потом как-нибудь поболтаем! – На ходу бросил ему Антон, и быстро прошел мимо.

 Сзади послышались разъяренные крики. Да, пронесло. Хорошо, что он не оттолкнул от себя этого самого Юру в баре, когда тот напрашивался на знакомство. После, они еще пару раз бухали в этом самом же баре. Ничего так парнишка. Антон, правда, считал, что он живет в городе. Наверное, так и есть, а здесь, скорее всего, помогает родне, на время сенокоса. А вот и мост. Быстро перейдя на другую сторону канала, Антон, повернул налево, немного пройдя, вошел в сумрак подлеска. Вывел из густо разросшихся кустов ежевики "Яву", оседлал мотоцикл, и только теперь позволил себе расслабиться. Достал мятую пачку LM, зажигалку и с наслаждением закурил.

 Солнце, начинало свой восход. Небо на востоке было ярко алым, облаков нигде не наблюдалось. Заря окрашивала горизонт торжествующими красками. Птицы горланили во всю глотку. Огненный шар появился над горизонтом. Он все увеличивался, и казалось, не мог оторваться от чего-то там, что его удерживало. И вдруг он, как бы подпрыгнул, и засиял во всей своей красе. Это были чудесные мгновения. Все вокруг пело гимн солнцу, тому, кто дает жизнь. Наслаждаясь тем, что происходило вокруг, и с сожалением понимая, что пора двигаться, Антон, затушил сигарету. Слегка подтолкнул "Яву", и покатился с небольшого пригорка, включил вторую скорость. Мотор сразу схватился, потихоньку добавляя газу, он выехал на тропинку, а затем на проселочную дорогу. Обернувшись, глянул в сторону моста. На той стороне канала, несколько фигур отчаянно жестикулировали.

  – Надо будет, Юре, накрыть поляну. Обязательно! Если бы не он, навряд ли удалось так удачно отвалить, – решил Антон, и рванул газ до упора.

                   _____ ______ ______ _____ _____

  Антон, колдовал на кухне. Придя домой, он первым делом зашел в ванную, скинул с себя одежду и с наслаждением окунулся в воду, которую приготовил с вечера. Хоть вода и была прохладной, но не настолько, чтобы сразу окоченеть. Ноги у него промокли на плантаре. Ночью выпала обильная роса, да и потом пришлось пройтись по лугу. Так что ступни выглядели, как варенные. Тщательно помассировав ноги, еще раз окунувшись с головой, Антон, включил горячую воду и встал под душ. – Жизнь, замечательная штука, – пронеслось в голове. – Жаль только, что обязательно кто-нибудь подломает.

Словно в ответ на его размышления, в прихожке прозвучал звонок. Два длинных, два коротких. Маяк знали три человека. Вот ведь, черт, с утра пораньше. Что ночью, он собирался на плантарь, знал один человек, Шмаль. Вот его, наверное, и принесло. Молоток, иначе не скажешь. Обернувшись полотенцем, Антон, прошлепал открывать двери. На пороге и впрямь сиял улыбкой, Шмаль.

  – Привет, ну как нормалек съездил? – поинтересовался он, и тут же демонстративно зашмыгал носом, принюхиваясь. – Можешь не отвечать, чую, что все чики-пики. Штым от ханки на всю хату. Ты не готовил еще, что ли?

  – Когда? – Вопросом ответил, Антон. Надо было ополоснуться. Вот сейчас и начнем, ты как раз вовремя.

 Зайдя в ванную, скинув полотенце и натянув трусы, Антон, прошел на кухню. Достал с целофашки два рулончика.

  – На вот, просушивай один, а я займусь вторым.

 Свежим опием запахло еще сильнее. Недаром, Шмаль, сразу учуял, не успев зайти. Запах опия невозможно перебить. Бывало, отправляясь на пригородной электричке, и проходя по вагонам, Антон, безошибочно знал в каком из вагонов путешествуют торчки. Если, они, конечно, ехали с плантаря. Бинт, пропитанный соком опия, даже упакованный в целлофан, все равно пробивается наружу. Другой вопрос, что многие просто не знают, чем это так пахнет.

  – Да, ты как всегда на высоте,– с уважением заметил, Шмаль. Он уже закончил сушить свой кусок, и теперь калил его над газом. Бинт приобретал рыжеватый с темными подпалинами цвет. Закончив, он взял бинт за один конец, тот стоял, как фанера. Тем временем, Антон, закончил со своим, достал ножницы, порезал на три части и кинул в эмалированную, белую кружку. Налил воды, только чтобы покрыть содержимое, взял кружку пассатижами и стал держать над газом. Вода сразу закипела.

  – Ты давай, Витя, суши пока остальные, а я над нашей раскумаркой поколдую, – предложил, Антон. Он никогда не обращался к Шмалю, иначе, как по имени. И дело не в том, что тому не нравилось, как его дразнят. Скорее наоборот, нравилось, просто, Антон, со всеми так обращался. Достав пинцетом бинт из кружки, обжигаясь, он тщательно выжал его. Оставшееся, продолжал выпаривать.

  – Ты, помнишь, Юру, ну того, что в баре нас угощал пару недель назад? Так вот, я его сегодня на рассвете встретил.

  – Да ну, он что, тоже мачок резал? – Поинтересовался, Шмаль – вот бы не подумал никогда.

  – Нет, я уже с плантаря отходил. Знаешь поле вдоль канала, возле Радехова? За мной четверо быков увязалось, им меня не догнать, а тут наперерез еще двое выходят. Я думал стрелять придется, ну чтоб отпугнуть. И тут смотрю, а один из них, тот самый Юра. Я, привет, привет и ходу.

  – Всегда ты так, тянешь до последнего. Ну, что помешало на часок раньше уйти, а?

  – Люблю я это, ну ты сам знаешь, что тебе объяснять.

 Выход в кружке, тем временем выпарился, и на дне каталась тяжелая масса. Точными движениями, Антон, закатывал смолу.

  – Пожалуй, хватит, а ну посмотри, – он дал глянуть, Шмалю, хотя и без него знал, что все ништяк. Затем поставил кружку в заранее налитую миску с холодной водой. Прошел в комнату, заглянул в старенький шифоньер, и из внутреннего кармана пиджака достал пяти кубовый баян* с ангидридом.

  – Антон, поставь музыку, потихоньку,– донесся из кухни голос, Шмаля.

 Поставив пластинку с группой "Whitesnake",  Антон, вернулся на кухню. Вылил в кружку, которая к тому времени уже успела остыть один куб ангидрида, и обратным концом чайной ложки стал растирать кислый*. Затем опять взяв кружку пассатижами начал нагревать. Через десять минут все было готово. Ширка остывала в кружке. Вся процедура от начала до конца не заняла и получаса. Всего получилось пятнадцать кубов ядерного продукта. Антон, выбрал по два с половиной куба в каждый шприц, остальное пока оставил в кружке.

  – Держи, дружище, не отъедь только.

  – Прикалываешься, да? Да мне, половину, наверное, надо вмазать, чтобы отъехать, – возмутился, Шмаль.

 Но, Антон, уже не слушал. Он ушел в комнату, и там под негромкую музыку, укололся. Через пяток минут к нему присоединился, Шмаль.

  – Слушай, ты в Ковель сегодня не собираешься? – почесывая нос, спросил он у Антона.

  – А кто еще едет? – Заинтересованно спросил тот.

  – Ну, я конечно, потом Заряна со своим новым хахалем, и те двое залетных, что с Астрахани пару дней назад приехали.

 Этих залетных, как обозначил их, Шмаль, Антон знал уже давно. Отец с сыном. Они не первый раз приезжали на западную Украину, подзатариться маком. Оба работали по карману. Старший (Утенок) был молодчага. Антон, как то работал с ним на рынке. В тот раз вся его работа сводилась к тому, чтобы вовремя маякнуть тому, если вдруг в поле зрения окажутся опера, ну и принять покупку и избавиться от лопаты*. Утенок работал виртуозно, через сорок минут они покинули рынок, унося содержимое четырех бумажников.

  – Конечно, еду,– не раздумывая, сказал, Антон. Лишь бы только еще народу не подвалило, а то ведь никуда от них не денешься. Антоша, возьми меня с собой, – явно кого-то, передразнивая, протянул он.

  – Возьми, меня с собой, – запел вдруг, Шмаль, дурачась. – Пошли лучше на кухню, догонимся.

 Время было еще раннее, пойти собственно некуда.

  – А давай, прогуляемся на Буг, – предложил вдруг, Антон, – давненько, я не купался, с прошлого года. Как то все некогда было. Так и лето пройдет незаметно. Зимой сожалеть будем.

  – За себя говори – отозвался, Витя, я вот недавно с Заряной и ее кавалером ходили загорать.

  – Да ну, – удивился, Антон, – расскажи поподробнее. я ведь его совсем не знаю, где она его откопала? Сарказм, с каким он произнес, объяснялся тем, как выглядел, этот новый кавалер. Ниже Заряны на пол головы, полный, если не сказать, что толстый, и, несмотря на молодость уже с изрядной плешью. Этот молодой человек, ну явно не походил на тех парней, с которыми она встречалась раньше.

  – А я, как то не интересовался – ответствовал Шмаль. – Встретил их позавчера, они как раз на Буг направлялись, пригласили с собой. Взяли сухого пару пузырьков, раскумариться у них было, вот мы целый день на пляже и жарились. Перекинулись пару раз в картишки. По ходу он шпилевой*. В руках, что-то такое, как сдает, как карты смотрит и без всяких понтов. Просто видно, что это его.

  – Ну, это многое объясняет. Шпилевой, значит почти наверняка, бродяга, а Заряна общается только с таким контингентом. А где познакомились?

  – Она у него лопату потянула – Шмаль ухмыльнулся – он просек это дело, подождал, а потом за руку хвать. Заряна, в своем репертуаре, лопату выронила, и уже собралась верещать, мол, что вы гражданин пристаете. А он ей, уходим, тебя мусора пасут. Вон видишь, коваленок* стоит, справа от тебя, прислонился к ларьку, типа ожидает кого то. Она притихла, я говорит, вроде всех ковалят знаю. Он объясняет, это новенький, перевели, откуда-то с района. А дело, как ты уже понял, было на Краковском в Львове.

  – Ага, ты совсем не интересовался, а разложил всю информацию по полочкам – засмеялся, Антон – зовут, как его?

  – Семен.

  – Видимо, парняга стоящий, фуфло Заряна, за собой не стала бы таскать.

  -А, я о чем говорю – поддакнул Шмаль.

  – Ну да, ну да – Протянул, Антон – значит, говоришь, они тоже в Ковель собрались? Что же поедем вместе, все веселее будет, как раз познакомимся поближе. А сейчас пошли купаться.

 Взяв с собой покрывало, кинув в пакет полотенце, начатую книгу Габриеля Маркеса "Сто лет одиночества", вышли из дома. Заглянули в магазин, который располагался в то же доме, где жил Антон. Они прикупили пива, сигарет, и не спеша направились в сторону речки.

Вышли за город, перешли пустырь, затем железную дорогу. Впереди раскинулся настоящий городок из самопальных построек. Каждый домик был окружен высоким деревянным забором. Все заборы соединялись друг с другом, образуя причудливое, местами чуть ли не абстрактное архитектурное образование. Антон подумал,  наверное, вот так выглядели древние поселения. Узкой улочкой, которая вилась между заборами, а направление тоже задавала прихоть застройщиков, они пробирались на другую сторону этого фантастического селения.

  – Вот, ведь если полыхнет, что скажешь? – Поинтересовался, Шмаль.

  – Бог даст, не полыхнет, – Антон помолчал – сколько лет уже, и все разрастается и разрастается. Может, Господь, бережет этих людей.

 Тут, они вышли из этого чудо-городка. Навстречу так никто и не повстречался. Они вступили под сень корабельных сосен. Подлеска не было, почву густо устилал ковер из хвои. В воздухе явственно преобладал ее аромат. Здесь было прохладней, он еще раньше снял футболку, и теперь по телу пробежали мурашки.

  – Сезон в этом году раньше закончиться, – заметил, Антон – лето жаркое, а впрочем, последние несколько лет, все так. Видимо все-таки климат меняется.

  – Засранцы, – пробурчал, Шмаль.

 Комментариев не требовалось, Антон и так понял, кого имеет в виду его друг. В лесу стояла торжественная тишина, только кукушка отсчитывала кому то года. Это и есть настоящий Храм Божий, подумалось ему. В церковь, Антон не ходил, хотя и принял не так давно крещение. Он сделал этот шаг осознано, в зрелом возрасте, но себя не причислял ни к одной из конфессий. Считая, что Господа нужно искать в себе. Ведь сказал же, Учитель, что человек сосуд божий и тело есть Храм Господень. А все остальное зависит от самого человека. Какой путь выбирать. Да, лес располагал к размышлениям. Незаметно для себя, они приблизились к цели. Величественные сосны стали редеть, и вот мелькнул кусочек голубого. Это был Буг. Они вышли на луг, перед речкой. Буг, это конечно не великая река, и все же величие ощущалось прямо таки на физическом уровне. По берегам густо разрослись ивы, и не только они. Тут и там виднелись березы, могучие дубы, кустарник. Яркими пятнами выделялись луговые цветы. Река несла свои воды в этом очаровательном, волшебном окаймлении. Они нашли пологий спуск к воде. Сняв кроссовки, Антон, как был в джинсах, нырнул в реку.

 Рядом шумно заплескался, Витя – Красота! Что, еще надо?

 Течение было быстрое, незаметно их отнесло на полкилометра ниже. Выбравшись на берег, они не спеша вернулись к месту своего привала. Еще раз окунулись, но уже возле берега. Расстелили покрывало. Антон, принялся читать захваченную с собой книгу, и тут сон сморил его. Он не слышал, как Витя накрывает его футболкой, только невнятно, что-то пробурчал во сне.

                 _______ _______ _______

  Поезд со Львова на Ковель проходил поздно вечером, а на конечную прибывал около часу ночи. Оставаясь ночевать на  вокзале. Так что проблем с ночевкой не было. Вся компания по прибытию покинула состав, а чуток попозже потихоньку проникла обратно. Всего их было восемь человек. Антон с Шмалем, Заряна с другом, Два брата близнеца Виталик и Вадик, и астраханские, Утенок и его сын Славик. Утенка звали, Паша. Все были щипачами*. Обычно, Антон, работал один, используя, как прикрытие фортецю*, но в работе вдвоем есть и свои плюсы. Не говоря о том, что напарник пасет поляну, пока ты совершаешь покупку*, и есть возможность, сразу же от нее избавится. Если надо, отвлечет лоха*, для более удобного приема. Были еще факторы, которые говорили за. Но это было еще не все. Здесь нужно окунуться, в не такую уж далекую историю. Ковельский рынок возник не так давно. Нет, рынок, конечно, был и раньше. Как без него? Но вот именно в такой форме, как на настоящий момент, он образовался всего пару лет назад. Конец восьмидесятых. Перестройка. Границы стали более открытыми. Поляки, эта нация барыг, потянулись из-за бугра. Местный рынок, сразу стал тесен. Городская администрация решила использовать стадион. Выгода в бюджете была на лицо. А рынок все разрастался. Он уже охватывал территорию не только конкретно стадиона. Поляки, и не только они, все ехали и ехали торговать. Он стал одним из самых больших на Западной Украине. Вскоре, Антон, услышал такую историю. Поведал ее ему, лучший кореш, Витя.

  – Представляешь,– чуть не плача, рассказывал, Шмаль – поехал вчера в Ковель, поработал на рынке, прикупил пару лопат. Смотрю, лавешек*, вроде достаточно, не буду, думаю судьбу больше искушать. Направляюсь к выходу, и тут берут меня в оборот, двое мордоворотов. Поначалу подумал мусора, ан нет. Оказалось, местные рекитеры. Мы, мол, с рынка имеем и барыги* под нашей охраной. Мол, если хочешь, жив, здоров отсюда отвалить, гони бабло и до свидания. А нет, мы тебя отделаем и по концовке мусора сдадим. Забрали все и мои бабки, с которыми приехал тоже. Вот такой вот беспредел. Это ведь хуже мусоров, там хоть все понятно, а эти... У меня слов нет.

 Этот случай стал широко известен в определенных кругах. Вот и решили ехать компанией побольше, и стараться не выпускать друг друга из виду, насколько это будет возможно. В этот раз, Антон прихватил с собой плетку*. Знал, что и остальные приехали в Ковель, не с пустыми руками. Начинало светать. Рынок открывался в пять. Пора выдвигаться. Все немного вздремнули, но ночи все же были прохладными, или резкий перепад температуры сказывался. Так что это был скорее не сон, а дрема. Шмаль, достал ширку*, которую притормозил с вечера. Они с Антоном по быстрому вмазались. Утенок с сыном, уже тоже раскумарились, и теперь он поторапливал остальных. – Пойдем уже, – бурчал он. – Пешком ведь добираться придется, транспорт еще не ходит.

  – Ты, Старый, достал уже, – не вытерпела Заряна. – Топай, если приспичило, не видишь, у человека проблема?

 У Семена, и впрямь проблема. Вен и так практически не осталось, а тут еще утренний холод. Он никак не мог поставиться.

  – Давай, я – вызывался Утенок.

 Семен, оценивающе посмотрел на него и молча протянул баян. Старый, что-то тихо шепча, так что ни слова не разберешь, помассировал тому руку. Потом с первого раза попал именно куда надо. – Молодежь..., – уже в голос сказал он. – Ну что, двинули? Я ведь не знаю, как добираться.

 На рынок попали к шести часам. Народу уже было не протолкнуться, самое то. Ввернувшись в толпу, Антон сходу сделал покупку, даже Шмаль не заметил, а ведь они работали в паре.

  – Ты что стоишь, как баран, на вот скинь.

 Тут он приметил еще одного лоха. Тот время от времени непроизвольно трогал свой левый карман на куртке. Когда то этот карман был на молнии, но он видимо сломалась. Лоха интересовала парфюмерия. У поляка имелись французские духи, а именно Шанель № 5. Скорее всего, липа конечно, изготовленная где-нибудь в Гданьске, но липа хорошая. Антон, почуял аромат. Такими же духами пользовалась, Заряна, а запах имеет свойство запоминаться на всю жизнь. Рядом нарисовалась жена или подруга лоха.

  – А я, тебя потеряла,– защебетала она – ты мне хочешь духи купить? Ты прелесть! – она чмокнула его в щеку.

 Антон, маякнул Шмалю, подтягивайся. Тот не заставил себя ждать, протиснулся к прилавку.

  – Прошу пана, покажить мени вон той флакон!

 Полек, был занят с лохом, но и этого потенциального покупателя нельзя терять.

  – Пробачьте, панове, пробачьте,– он обернулся к Шмалю – Шо, пан каже?

 Лох, тоже обернулся к Вите, явно выражая свое недовольство. Жена, стояла справа, тесно прижавшись к мужу. Антон, придвинулся вплотную. Вокруг напирал народ, настоящее столпотворение. Прикрывшись фортецей, он нырнул в левый карман. Двумя пальцами ухватил тугой жгут, и аккуратно, стараясь, чтобы тот не сорвался, потянул. Он уже сделал покупку, но оказавшись снаружи, жгут все-таки выпал из пальцев. Антон, тут же наступил на него ногой. Быстро достал носовой платок, лох поворачивался к нему. Уронив платок на рулончик с лаве, Антон извиняюще улыбнулся, вот, мол давка. Поднял платок и смешался с толпой. Сердце колотилось, выброс адреналина был такой, что никакого наркотика не надо. Если это доллары, то сегодня все, по работе. Его нагнал, Шмаль, как всегда он улыбался.

  – Ну, что там?

  – Давай отойдем. Кажется баксы.

  – Много?

  – Да!

 Сердце все еще колотилось. Они зашли в закуток. С одной стороны, какое то древнее строение, уже полуразвалившееся, с другой стройка. Тупиковый такой закуток. Он достал жгут, перетянутый резинкой. Да, это были баксы! Начал считать, Шмаль напряженно молчал.

  – Четыре с половиной штуки, – сказал он, наконец.

 Шмаль, с шумом выдохнул, – Вот это да! Масть тебе катит!

  – Все на сегодня хватит, – произнес не терпящим возражения голосом, Антон. – Подождем остальных, и валим отсюда. Пойдем, пока перекусим, что-то жрать хочется. Кстати, что там с первым лопатником?

  – Восемьсот рублей, тоже зашибись, – Шмаль, заулыбался еще шире. Вот на них, мы сейчас и погуляем. Представляешь, Антоха, работяге, чтобы эти самые восемьсот заработать, надо три-четыре месяца горбатится, ну в шахте поменьше, пару месяцев.

 Шмаль знал, о чем говорит. Как-то ему пришлось поработать в шахте, правда, недолго. Он устроился горнорабочим на участок, проработал пару месяцев. Было терпимо. Потом, кто-то надоумил его, идти учится на проходчика. Отучившись, пришел на практику, и в первый же день попал в разрезку на буровзрывной. Ребята за смену, делали три отпала*. Выехав на поверхность, у Вити, не было совершенно никаких сил. Еле помывшись в бане, он зашел в раздевалку. Мужики уже соорудили поляну. На лавочке стоял трехлитровый бутыль. Разложили закуску: помидоры, огурцы, цибуля, вареная картошка и конечно сало. Была там и селедочка, копченая колбаса и варенные в крутую яйца. Поляна на загляденье, бери и пиши натюрморт. Выпили по одной, потом еще. Из разговоров, Витя понял, что бухают вот так вот, они фактически каждый день. Благо самогонка дешевая. Литр, пять рублей, значит бутыль соответственно пятнадцать. Продукты свои, с приусадебного участка, а двое вообще с села. Звено пять человек, вот и выходит по три рубля с брата. Все имеют семьи, но жены не против, что мужья бухают. Понимают, что с такой работой иначе нельзя. Ну и деньги неплохие, по сравнению с другим рабочим классом. Подошел мастер, ему тоже налили. Тот не чинясь, выпил, закусил селедочкой, покушал картошки, попробовал, затем похвалил сало. Обернулся к Шмалю. – Ну как первый день, малой, понравилось?

 Витя, уже был изрядно под хмельком, – А Вы, сколько уже в шахте работаете? – Спросил он у мастера.

 Тот приосанился, – Тридцать лет в этом году будет.

  – А вы, когда-нибудь белого медведя в шахте видели? – Задал следующий вопрос, Витя.

  – Нет, – озадаченно ответил, мастер.

  – Вот, и меня больше не увидите, – выдал, Шмаль.

 На этом, его знакомство с шахтой закончилось. Но себя, он считал непревзойденным авторитетом в этой области.

 Они, снова окунулись в толчею базара. Понемногу пробираясь к выходу, Шмаль, первый учуял запах шашлыка.

  – Надо бы водочки, грамм так по сто опрокинуть, – предложил он.

  – Давай, – охотно согласился, Антон. – Я, не против.

 Подойдя к мангалу, увидели, что почти все в сборе. Не было только братьев близнецов. Утенок, успел разжиться бутылкой водки, и судя по всему уже накатил. Славик, о чем-то толковал с мангальщиком. – И нам парочку – проходя мимо, попросил, Шмаль. Тот только кивнул в ответ. Славик, вообще был неразговорчивый типок. Во всем полагался на отца, и был по-своему конечно прав. Антон, подошел к Старому.

  – Все тип-топ? – Поинтересовался он.

  – Нам хватит, – хитро улыбнулся, Утенок.

  – А, у вас, как дела? – Обернулся он к Заряне.

  – Бывало и получше, – был ответ – Что то близнецов не видать. – Она привстала на цыпочки, стараясь глянуть поверх голов, и тут же оставила эту затею. – Объявятся, куда им деться, – заявила она.

 И словно из-под земли объявился, Виталик. Антон, тем временем уже накатил грамм пятьдесят и закусывал шашлыком. Шашлык был великолепен. Из свинины, сало в нем не было. Одна филейная часть, и судя по всему, кабанчик, еще вчера хрюкал.

  – Тут такое дело, – с ходу начал, Виталик. – Встретили щас с Вадиком приятеля. Вместе на сорок восьмой чалились. Этот приятель не один, с другом. Они с Херсона прикатили, на уазике-буханке. Привезли помидоры. Сдали оптом, уже собрались уезжать, а тут мы. – Он замолчал.

  – Ну, не томи, что там дальше, – пробрюзжал, Утенок.

  – Они, пока с помидорами возились, приметили Пежо, фургон. Под завязку набитый коробками, по ходу аддидасовские кроссовки, ну и еще, что то там по мелочам. Вдвоем, они как-то не решились, а вот если мы подсобим, то может, выгорит.

 Антон, молча слушал. У него конечно сегодня фарт, но и отказать близнецам, как-то не по человечески получится.

  – Ты, что думаешь, Витя? – обратился он к товарищу.

  – Я, как Герасим, на все согласен. За любой кипишь, только не голодовку, – с готовностью просиял, Шмаль.

  – Мы, пас – на молчаливый вопрос, ответил Утенок.

  – А у нас, неотложные дела в городе, – заявила, Заряна. – Можем не успеть.

 Шесть человек, прикинул Антон. Вполне достаточно. Снял с шампура пару кусочков мяса, столько же забрал у Вити, положил на тарелочку, отдал Виталику.

  – С братом поделись. – Выпил еще пятьдесят. – Ну что, пошли, где они?

 План был по тупому прост. Замазали номера на буханке. Вплотную подъехали к Пежо. Антон, распахнул дверь, устраиваясь рядом с водителем. Ткнул его в бочину волыной. С другой стороны, Шмаль блокировал дверцу, что бы полек ненароком не вздумал вывалиться из машины. Пацанята тем временем занялись разгрузкой-погрузкой.

  – Откуда кроссовки? – поинтересовался, Антон у поляка. Тот только дрожал мелкой дрожью и шептал,– прошу пана, маты бозка, прошу пана.

  – Не боись, не тронем, – Шмаль, с головой влез в машину. Товар откуда? С Нимечины?

  – Так, так, – лопотал полек. – С Нимечины, звидтам.

  – Вот, и добре.

 В этом ничего странного не было. Поляки мотаются в Германию, так же как и на Украину, свободно. И вероятно товар был приобретен в Германии, на какой-нибудь распродаже.

  – Ну, вот и все. Езжай домой, – посоветовал, Антон, поляку. – Затаривайся и возвращайся. Удачи!

 Тот в ответ только хлопал глазами. Через пару минут, они уже выезжали на трассу.

  – Куда теперь? – спросил херсонский, Саша. Второго звали Серега. Саша был за рулем, Антон, рядом с водилой, остальные разместились сзади на коробках.

 – Похоже, фирменные, – повертев обувку в руках, заметил Витек. – Не обманул, полек.

  – Значит так, – предложил, Антон.– Катим в Сокаль. Там есть знакомый барыга. Пихаем ему товар и разбегаемся. Подходит такой вариант? – спрашивал у Саши. Тот помолчал, потом кивнул. – Вы, местные, вам виднее.

   – Вот, и ладненько, – Антон, откинулся на сиденье, закрыл глаза и стал перебирать в уме день, начиная с самого утра.

    ____________  ____________  ____________

 Утро следующего дня выдалось чудесным. Ночью прошла гроза, грохотало до самого утра. Все: деревья, дома, дороги были омыты дождем. Нигде ни намека на пыль. Пахло свежестью. Казалось, что мир вокруг заново родился. Даже щебетание птиц было, каким то иным. За окном ворковали голуби. Они, с незапамятных времен облюбовали пятачок перед продовольственным магазином, который находился в том же доме, где жил Антон. Дом был старой, еще довоенной постройки. До пятьдесят первого года, город находился в Польше. После открытия Львовско-Волынского угольного бассейна, Польша и СССР договорились об обмене территориями, что позволило расширить границы добычи угля. Таким образом, город сменил свое исконное название, Кристинополь, и стал зваться, Червоноград. В течение десяти лет, было открыто десять шахт. Требовались рабочие. На строительство и дальнейшую работу приехали люди со всех угольных бассейнов СССР. Подмосковья, Кузбасса, Донецка, Урала. Родители, Антона, приехали работать по приглашению. Отец, имел большой опыт работы главным инженером, мама – маркшейдер. Город бурно строился. Недостатка в жилье не было, но отец предпочел уютную трех комнатную квартиру в Старом Городе. Из окон были видны купола костелов св. Духа и св. Юра. Старый Город расположился в пойме двух рек. Солокия, протекала недалеко от дома, она отдавала свои воды в Буг. Тот тоже находился рядышком, не далее чем в полутора километрах. Место для жизни было выбрано идеально. Недаром граф, польский магнат, воевода Краковский, коронный гетман Польши Феликс-Казимир Потоцкий, в 1692г. основал здесь город. Названный, в честь жены Кристины, Кристинополем. И ставший впоследствии резиденцией всех его потомков. Вот в этом, благодатном месте и появился на свет, Антон. Но отец, не любил долго засиживаться на одном месте. Все было построено, запущенно в ход, казалось, можно успокоиться, но не успел, Антон, пойти в школу, как пришлось расставаться со всем тем, что стало дорого для совсем еще юного сердца. Путь лежал на Крайний Север, на Чукотку. Десять классов, он так и не закончил, поступил в ПТУ, но тоже бросил. Система образования отбивала всякое желание учиться. Служба прошла в г. Владивостоке, в стройбате, что конечно тоже прибавило негативного опыта. Вернувшись с армии, Антон, никак не мог определиться, чему себя посвятить. Рутинная работа была не по нутру. Конечно, было еще не поздно приступить к учебе, но его максимализм требовал чего-то другого. Сменив в течение года три места работы, и в очередной раз, уволившись, у него состоялся разговор с отцом.