Текст книги "Бастард рода Неллеров. Книга 2 (СИ)"

Автор книги: Серг Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Опасный это напиток. В своей прошлой жизни узнал. Вроде пьёшь как лимонад, а потом на ногах устоять не можешь. Плавали, помним.

От поднесённой встретившим нас братом Тимофеем – так он представился – ендовы с медовухой литра на полтора отказался, как и от мёда в сотах, подозреваю, от него одно место могло слипнуться, ну, или пришлось бы много и часто пить в моём коротком путешествии, а я вовсе не за этим покинул монастырь.

Своим спутникам отказать в приёме сладостей сил не хватило. Да и никто бы на моём месте не смог, увидев, какими глазами смотрят на плошку с сочными сотами Юлька и Николас. Бог с ними, пусть объедаются, раз друг детства устроил им широченную белую полосу в жизни.

– Покажи, что тут у тебя и как. – прошу брата Тимофея, спешившись.

В дом-пятистенок заходить не стал, а вот саму пасеку осмотрел. Информационный голод, пожалуй, одна из самых серьёзных проблем в моём паргейском бытии. Пытаюсь утолять его всеми возможными способами. А какие тут возможны в отсутствие СМИ, интернета и прочего? Книги, беседы и вот такие как сейчас экскурсии.

Сорок с лишним ульев. Вполне неплохо. И управляется с ними монах один. Труженник. Хвалю его, получая в ответ хорошо скрытую насмешку:

– Мне очень приятно, ваше преподобие. – кланяется немного ниже положеного.

Ну, да, личный, а не родовой авторитет мне ещё только предстоит заработать. Если получится. Если? Обязательно смогу, какие ещё сомнения?

– Теперь куда? – уточняет Ригер, когда мы покидаем гостеприимного пасечника.

– В Гутово. – называю подаренное Неллерами село.

До ближайшего одарённого теперь далеко, так что, давно могу смело приступать к спектаклю под названием: «обретение дара милордом Степом».

На исполнение роли уже настроился, в чём мне помогает тот факт, что инициации происходят у всех по разному. Помню, как сам полдня жжением в груди промучился, а вот Юлиана двое суток в горячке провалялась. Её отец, мой дядя, даже впадал в отчаяние, опасаясь, что она станет одержимой. Кузина появившееся в её груди энергетическое ядро видела отчётливо, а вот каких-либо жгутиков ни одного. Лишь когда время перевалило на третьи сутки с начала пробуждения источника, нити вырвались из него наружу.

Короче, Станиславского с его знаменитым «не верю!» увидеть вблизи себя не ожидаю. Как изображу сценку, так и сойдёт. Главное, чтобы шею себе не свернуть, упав с кобылы, когда буду симулировать впадение в беспамятство.

Возглавить кавалькаду Ригер мне не даёт. Переживает за мою безопасность. Вдруг стрелы откуда-нибудь внезапно полетят? Амулеты, их отклоняющие, есть у каждого из нас, даже у Юльки. Только энергии в каждом из кулонов хватит на защиту от полутора-двух десятков выстрелов из луков или арбалетов. Беспокойство моего опекуна понятно – в залпе, направленном на меня одного, может оказаться большее число снарядов. Что ж, поеду и в середине строя.

– Юлька, догоняй, что скажу. – оборачиваюсь к девчонке, а когда та со мной поравнялась, доверительно сообщаю: – Читал в книге, что обсасывать грязные пальцы плохо для животика. Болеть будет.

– Так я же не грязь, а мёд слизываю. – смеётся девчонка. – Пальцы липкие. Что с тобой, Степ⁈ Милорд!

Первым свидетелем моего приступа стала она, молоденькая служанка. Разукрасить произошедшее всякими немыслимыми подробностями фантазии у неё хватит, и чем больше Юлька их вывалит на слушателей, тем меньше её всерьёз станут слушать.

– Горит, Юль, грудь горит! – произношу осипшим голосом и кладу свободную от уздечки руку на верх живота. – Больно. – страдальчески морщусь, закрываю глаза и начинаю медленно заваливаться вбок.

– Милорд! Господин Ригер! Он! – девчонка в испуге хватает меня обеими руками за локоть и сама чуть не сваливается на землю. – Милорд!

Но уже и без её слезливых криков все сообразили, что с его преподобием происходит что-то неладное. Упасть мне не дали. Отряд остановился, и бастарда Степа, бережно сняв с кобылы, уложили на траву.

– У нашего милорда открылся дар! – первым догадался бывший опекун. – Ник, подай бурдюк. Да не с вином, глупый! С водой!

Тяжело дышу, не открывая глаз. Предсмертная фраза римского императора Нерона «какой великий актёр умирает!» так и норовит сорваться с моих губ. Сдерживаю неуместное веселье и тихо прошу:

– Пить.

Глава 3

Хорошо лежать на травке на лоне природы под ласковыми лучами летнего солнца. Приходится прикидываться испытывающим боли, но это – так я решил – не надолго. Часик-два, и можно будет оживать, перестать ломать комедию.

Вокруг меня суета и хлопоты, сквозь полуоткрытые веки вижу испуг не только на лицах Ригера, Николаса и Юльки – у девчонки ещё и слёзы ручьём. Трое других гвардейцев тоже заметно переживают. Приятно такое видеть. Ценят.

– Попей, Степ, вот, попей. – подносит опекун к моим губам кубок, наполненный взятой с собой в поездку живительной водой из Готлинского источника. – Маленькими глотками.

В волнении дядька забыл о субординации. Пусть на короткое время, но я вновь стал для него воспитанником.

Могли бы и в тенёк оттащить, тут до лесной опушки всего-то полсотни ярдов. Не догадались, ну и ладно.

– Спасибо! – шепчу и прикладываюсь к сосуду, вода всё ещё холодная, не так уж давно ею наполнили бурдюки. Пытаюсь выдавить слёзы боли, не получается. Погорячился насчёт великого актёра. Актёришко. Но для моих соратников и так сойдёт. – Дядя, дядя, у меня источник. Слышишь? Я получил дар.

Пытаюсь сесть на задницу, Ригер не даёт, мягко нажимая мне на правое плечо.

– Тихо, Степ, милорд. – ну вот, я опять для него благородный аристократ. – Не спешите. Я знал, я был уверен, что кровь Неллеров пробудит в вас источник. Вам больно?

– Горит. – вру и не краснею. – Внутри, вот тут, жжёт.

– Наш милорд маг. – вытирая слёзы ладонью сообщает всем остальным Юлька.

Дошло наконец-то. Спасибо, кэп. Без тебя это никто бы не понял. Иронизирую, если что, и выдавливаю очередной стон.

Прошу отнести меня под сень деревьев. Раз уж не дают самому встать на ноги, пусть кули поработают. Начинает немного припекать, и прикидываться ветошью лучше в прохладе.

Меня бережно поднимают втроём – старший сержант и два гвардейца, не подпустив к благородному телу моих приятелей – и несут к высокому, широко раскинувшему ветви дубу, источнику желудей, служивших основой питания монастырских свиней, коих у меня четыре стада.

Мы находимся в сотне шагов от перекрёстка дорог, идущих с монастыря и из Готлина. Пока я постепенно прихожу в себя, распорядился готовить обед. Устрою пикник на обочине.

– Ваше преподобие. – спрашивает мигом уже забывшая о своих страхах и переживаниях Юлька, не зная, что любопытной Варваре нос оторвали. – А это, того, нити скольких цветов может выпускать ваш источник?

– Глупая девчонка, отойди от господина! – Ригер, определявший места для костра, лошадей и застолья, услышал её вопрос. – Иди сюда, помогай.

Вот всплыл ещё один вопрос, который не успел продумать. Что мне сказать о мощи своего источника? Выдать всю правду? Нет, и ещё раз нет. Не собираюсь говорить про сорок два оттенка моих энергетических жгутиков. Лучше быть, чем казаться. Ни хвастаться не хочу, ни давать в чьи-либо руки, включая недоброжелателей, достоверную, полную информацию о себе. Однако, и сильно приуменьшать не стоит. На ровном месте возникнут трудности с применением моих возможностей. Значит надо обозначить весь их широкий спектр, сократив лишь число нитей различной цветовой гаммы.

Итак, семь цветов радуги, плюс связующий белый и прикрепляющий черный цвета, получается, девять. Ровно по одному оттенку каждого? Как-то не очень достоверно получается. Парочку накину. Итого, одиннадцать? Хорошее число. Но дюжина мне больше нравится.

Для бастарда очень неплохо. У моей кузины Юлианы всего девять цветовых оттенков, включая чёрный и белый, у её отца, его преосвященства Рональда, как и у нашего сродного брата Джея, шестнадцать, у мачехи целых двадцать семь, ну, да её, младшую дочурку из захудалой графской семьи в род Неллеров потому и взяли, что инициировалась необычайно мощным даром, такие очень редко встречаются, а у моей сестрёнки маркизы Агнии, чёрт, не знаю, какой силы у неё источник, но, раз считается самым могущественным магом северного корпуса королевской армии, наверное, ближе к возможностям её матери герцогини Марии.

– Дядя, Ригер, старший сержант. – стараюсь, чтобы улыбка была чуть глуповато-счастливой. – Двенадцать. У меня двенадцать. – опекун вернулся ко мне и присел рядом на корточки, взяв мою ладонь в свою. – Хорошо, что ты доклад свой ещё не дописал. Сообщишь в нём ещё и об этом.

– Какой доклад, милорд? – Ригер лучится от счастья. – Сегодня же голубя пошлём. Пусть раньше обрадуются появлению ещё одного мага в роду. Как вы себя чувствуете?

– Уже лучше. Помоги встать.

Так легко и вполне непринуждённо я сделал весомый шаг в своей новой жизни, официально стал одарённым. Эх, заживу! Что там вкусненького нам Олег, пожилой гвардеец, готовит?

А дядька-то молодец, озаботился разносолами, только, кажется, аппетит у одного меня и разыгрался. Нет, свежий воздух на всех подействовал, но мои спутники испортили тягу к еде сладким угощением брата Тимофея на пасеке.

Трапезничаем дружной компанией, не стал я отрываться от коллектива. Казалось бы, какое дело моим воякам – не беру в расчёт опекуна и приятелей – до того маг ли их милорд или нет, однако, вижу, настроение у всех стало заметно приподнятым. Радуются за меня. Что ж, это хорошо.

За столом и в компании предпочитаю помалкивать, это всегда вызывает желание у присутствующих чем-то наполнить пустоту, и они начинают что-нибудь рассказывать. А послушать я люблю. Даже через историю простого, ничем вроде бы непримечательного человека можно многое узнать, напитать даже известные события красками, чем я и занимаюсь, помимо набивания живота, пока с дороги, идущей от Готлина не услышали шум двигающегося обоза.

– Николас. – посерьёзнел Ригер. – Бери коня и скачи, узнай, что там.

Окрестности монастыря днём считаются безопасными, но это не повод расслабляться.

Мой юный приятель отсутствовал недолго, он вернулся минут через десять, когда в его докладе нужды уже не стало, мы сами увидели голову армейской колонны. Ну, как армейской? Рекрутов вели на север. Сотню пеших новобранцев в рваной одежде – в войско обычно уходили в том, чего не жалко, даже не совсем бедные – вооружённых одними только копьями, без другого оружия, доспехов и щитов, сопровождало пятеро конных воинов, эти были вооружены и одоспешены, как положено, а позади тащились четыре телеги, одна из которых крытая, с провиантом и имуществом. Это я высмотрел, когда славное воинство подошло к перекрёстку.

В королевскую армию вербовали и в землях, принадлежавших аристократам, никто из владельцев этому не препятствовал и не собирался, уж чего-чего, а дефицита людей в Кранце не наблюдалось. При определённых условиях даже крепостные могли прийти на вербовочный пункт, имевшийся в каждом более-менее крупном городе.

– Я с тобой. – говорю Ригеру, собравшемуся переговорить с командиром отряда рекрутов.

– А вы…

– Всё со мной уже в порядке. – подхожу к своей кобыле. – Не видишь сам, что ли?

Скакать на коне толком, может, и не умею, но в седло уже вскакиваю, что тот джигит. Могу попробовать и вовсе без стремян, залихватски, однако пока при свидетелях не рискую. Не столько боюсь конфуза, сколько урона чести его преподобия аббата и милорда.

Приблизившись к колонне, вижу на плече доспеха остановившегося нас дожидаться сержанта серебряный значок с изображением конской головы и цифры семь. Седьмой кавалерийских полк, его бойцы приезжали сопроводить в отпуск и обратно мою благородную сестрицу Агнию. Знал бы, что их встречу, прихватил бы с собой её карету. Ну и ладно, ерунда, не к спеху. Рано или поздно в сторону Лос-Аратора кто-нибудь другой отправится.

– Чего вылупились⁈ – прикрикнул кавалерийский сержант на своих рекрутов, сбившихся с шага при виде меня-красавца и Ригера. – Шевелите ногами, насекомые! Приветствую. – учтиво склонил он голову в нашу сторону.

Это не помешало ему держать руку близко к ножнам меча, как делали и приблизившиеся к нему сзади двое верховых бойцов.

Смотрю, наконечники копий у новобранцев бронзовые. Железо экономят? В общем-то понятно, им только до лагерей армии добраться, отбиваясь, в случае чего, от разного сброда, вооружённого ещё хуже. У рекрутов, вижу, и луки неплохие имеются.

Когда вчера осматривал арсенал своего монастыря, отметил, что там большая часть оружия невысокого качества, рассчитанная на ополченцев, в ряды которых при нападении берут всех относительно способных владеть копьями и арбалетами слуг, крепостных крестьян из Монастырки и даже рабов обители. Сто двадцать два монаха, почти ежедневно занимающихся воинскими тренировками, конечно, для здешних условий достаточно внушительная сила, вот только среди братьев два десятка уже староваты, и пятеро и вовсе дряхлые.

Если подумать, то в случае серьёзного нападения на монастырь оборонять его будет не так-то просто, особенно, учитывая, что с обслугой никто ратными упражнениями не занимался. Этот момент, думаю, надо исправить.

Зато теперь магов в моей обители стало четыре. Сила внушительная, не каждый королевский или герцогский полк столько имеет в своём составе. Одному из них, то есть, мне, правда, надо как можно скорее освоить свои возможности, изучить как можно больше боевых заклинаний, научиться их быстро плести и уметь эффективно применять в бою.

– Милорд Неллерский? – переспросил кавалерист, когда услышал от Ригера мои имя, род и должность.

– Не похож? – ухмыляюсь.

– Что вы, ваше преподобие, просто недавно слышали, что у госпожи Агнии есть сродный брат, и не ожидал, что так скоро вас встречу. Благодаря полковнику я, мои парни, -мотнул он головой назад. – да и весь наш полк с приданными батальонами пехоты остались живы. Слышали про Порский мешок? В прошлом году еле вырвались из окружения. Кабы не маркиза, все бы там полегли или попали в плен. Непонятно, что хуже.

– Моя великая сестра разметала виргийцев своей магией? – морщу лоб с умным видом. – Что-то такое вспоминается.

– Частично да, больше двух батальонов сожгла. Но всё же главное, осушила путь через Порские топи, мы и выскользнули. Соединились с корпусом и хорошенько потом надрали задницу свиньям.

На гербе королевства Виргия красовался кабан, поэтому враги их так часто называли. Впрочем, северяне платили взаимностью, числя кранцевцев курами, раз у них, у нас, орёл.

С задачей узнать последние новости с границы мы с Ригером успешно справились, и дело оказалось не только во мне. Опекун очень быстро нашёл общих знакомых с сержантом Андреем Миртоном, тот хоть и торопился, но решил отстать от своего отряда для короткой беседы.

Обстановка на севере была крайне тревожной. Как я понимаю, обычно так всё и обстояло, уже не одно десятилетие. Но угроза масштабного вторжения существовала далеко не каждый год, а сейчас ждали именно этого.

Разведывательные и диверсионные отряды, часто вторгавшиеся в приграничные районы Виргии, приносили сведения о постоянно увеличивающемся там количестве войск старинного противника. Пленные враги толком ничего не говорили на допросах, что не удивительно, простым офицерам и солдатам командование о своих планах либо не сообщает, либо говорит в самый последний момент.

– У нас-то? – дёрнул плечом сержант на вопрос Ригера. – Плохо. Иногда совсем плохо. Жалование на несколько месяцев задерживают. Снабжение, правда, пока нормальное, за счёт пайка и выживаем. Потери прошлого года нам так и не восполнили.

– А эти? – показываю взглядом на скрывающийся в лесу хвост колонны.

– Эти-то? – поморщился Андрей. – Это мясо, милорд. Через год три четверти из них будут мертвы, а стать нормальным бойцом вряд ли хоть десяток успеет. Бреши в пехотной фаланге залатать смогут, и ладно. На большее даже не рассчитывает никто.

Расстались на минорной ноте. Сержант и его сопровождение помчались догонять своих рекрутов, а я с отрядом изменил маршрут. Успею посетить ещё своё Гутово, а пока надо поспешить в обитель обрадовать мир инициацией бастарда Неллеров Степа. Представляю, как у моего заместителя преднастоятеля Михаила морда скорчится. Мелочь вроде, а приятно.

Мои молоденькие друзья Николас и Юлька цветут и пахнут, на лицах не только радость и уважение ко мне, а и гордость, будто бы это их стараниями милорд Степ обрёл дар. Хотел придержать полученный накануне от казначея сахарок – взятка? – ну, не знаю – не выдержал и вручил обоим по куску из тех пяти, что таскал в кармане. По идее, дать бы им по лимону, чтобы хоть немного сморщили довольные мордашки, да с цитрусовыми в Неллерской провинции, как когда-то при советской власти в моём детстве, появляются только зимой, доставляют из империи или республики Верция, куда привозят морем с южного материка. То есть сейчас, летом, чайку с лимоном не попить. Зато имеются полезные и душистые листья и растения вроде мяты, смородины, душицы, малины и прочих чабрецов. Вообще растительность очень схожа с моим родным миром. Надеюсь, сахарная свекла тоже найдётся, пусть не в неокультуренном диком виде.

Не всегда прямая – самый короткий путь, это и без Лобачевского знаю. Возвращаемся в обитель, выехав на дорогу, ведущую к Готлину, и свернув с неё на развилке у конного хозяйства, принадлежащего герцогскому барону.

Также как не все земли, маноры и поселения в Неллерской провинции вассальны моей мачехе, являясь коронными, также и в графствах достаточно таких, что подчиняются напрямую Марии. Баронство Корманс как раз к ним и относится. С тёзкой моего приятеля Николасом Кормансом мне нужно будет познакомиться в самые ближайшие дни, соседи всё-таки. Замок его виднеется за густой фруктовой рощей и наделами крестьян. Деревни самой не видно, видимо находится дальше.

Через час, даже меньше, после поворота мы оказываемся перед монастырём. Нет, мои владения не настолько малы, просто часть земель соседа в них врезалась узким длинным клином.

Кот из дама – мыши в пляс, это не про монахов и работников Готлинского монастыря. Застаю всех обитателей, занятыми насущными делами. Проще говоря, все пашут как те рабы на галерах. Большинство паломников по прежнему толпится у вытекающей из трубы в стене благотворной воды святого источника.

Конечно же, моё возвращение заметили также, как и отбытие. Благословляю кланяющихся мне людей жестом вертикально поднимающейся и опускающейся руки, символизирующего жезл создателя, и предупреждаю своих спутников:

– О случившемся пока ни слова, понятно? Вначале я сам сообщу своим заместителям. Не хочу, чтобы поднялась шумиха раньше времени. Братьям и слугам есть, чем заняться и нечего их отвлекать.

Отпускаю сопровождение кроме Юльки сразу за воротами и направляюсь к себе мимо помоста для казней и наказаний. Можно порадоваться, что мой орден не Наказующие, на смерть отправлять людей мне почти не придётся. Молящиеся как правило передают достойных казни в руки местных феодалов, городских властей или своим собратьям из ордена искореняющего еретиков, если наказующие оказываются поблизости.

Отдаю поводья своей кобылы какому-то рабу, прибиравшемуся в этот момент у подъезда, и с подружкой поднимаемся в мои покои, где нас ждёт открытие: мой сверстник брат Сергий, грамотный, расторопный и исполнительный секретарь, какого-то чёрта рылся в моём рабочем столе в кабинете. Отскочить-то он успел, услышав наши шаги, только вот характерный шум задвигаемых ящиков и покрасневшее лицо не оставляли сомнений в характере его предшествующих действий. Эх, Серёга, Серёга, ты не стой у порога. Хотя бы на стрёме кого-нибудь оставил постоять. Некого? Не можешь никому доверять? Это замечательно. Не все, кто вокруг меня, получается, скурвились. А кто же тебя-то завербовал? Ну, это мы вскоре узнаем. «Мы» – это типа, мы Николай Второй. Да, немного заношусь, что вполне простительно в моём положении.

Кстати, о царях-императорах, раз уж Николая последнего вспомнил, «с кем останешься, государь?» – поинтересовался обер-прокурор Ягужинский, когда Пётр Первый возжелал казнить всех взяточников. Мудро спросил. Я вот не стану рубить с плеча. Сергий вполне так неплохой парнишка, хоть и гадёнышем, как вижу, оказался. Ничего, перевербую, ну, а нет, так тогда избавлюсь от него.

– Чего ты тут забыл, мой друг, то есть, брат секретарь? – прохожу мимо него и плюхаюсь на своё законное место в кресле перед столом.

Юлька тоже сообразила, что тут происходило, замерла возле двери и смотрит на секретаря волчонком.

– Я, я искал, искал…

– Такое, такое, что даже быстро придумать не можешь. – откровенно насмехаюсь. – Ладно, об этом потом. Сейчас найди преднастоятеля и всех моих ближайших помощников, через восемьдесят минут, то есть в пять часов я жду их всех здесь, у себя, у меня есть, что им сообщить. Пока ищешь, хорошенько подумай, о чём тебе хочется мне поведать. Только очень хорошо подумай. От этого вся твоя дальнейшая судьба зависит. Со мной лучше не вилять хвостом. Двум богам не служат, Создатель ведь один. И в обители есть лишь один человек, которому ты обязан верностью.

– Милорд, ваше преподобие…

– Ты ещё здесь? – поднимаю брови.

Сергий всхлипнул и умчался, топот его шагов удалился очень быстро.