Текст книги "Император (СИ)"

Автор книги: Серг Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 29

Новогоднюю ёлку, а точнее главную Новогоднюю ель Псковской империи, Олег выбирал лично. Конечно, если бы он подошёл к этому делу буквоедски, то ему пришлось отправиться бы в Горные княжества – ближайшие места, где росли ели.

Но император рассудил, что и винорская сосна сыграет роль этого праздничного атрибута не хуже. Даже в его прошлой жизни родители на Новогодние праздники наряжали сосёнку. Мама, пока ещё была жива, утверждала, что и пахнет сосна лучше, и иголок выметать постоянно не надо. А уж когда они с отцом остались одни, и Олег подрос, то купили себе искусственную.

Поэтому сейчас на дворцовой площади Пскова высилась пятнадцатиметровая винорская красавица, украшенная большим количеством игрушек, гирлянд, керосиновых фонариков и увенчанная рубиновой звездой.

Как её доставляли – можно было бы сложить отдельную песню или даже целую книжную главу. Спасибо, что в этом мире была магия и её заклинания Воздушный Поток и Охлаждение, позволившие использовать что-то вроде парусника на полозьях. Пусть снега в этих местах практически не видели, но организовать скольжение конструкции получилось.

– Какие весёлые дни, – Уля, нарядившаяся в селянку – естественно, её одежда была пошита из очень дорогой ткани, а на ножках сидели не набитые соломой деревянные башмачки-сабо, а красивые кожаные сапожки – сняла маску и подойдя к Олегу, рассматривавшего через окно своей гостиной дворцовую площадь и царившее на ней веселье, поднялась на цыпочки и чмокнула его в щёку, – Такого никто не ожидал, хотя давно уже привыкли к твоей изобретательности.

– Значит, я ещё не разучился удивлять, Уля, – улыбнулся Олег, – Привет, Мышонок.

Графиня Мэй, снова одетая в мужской парадный костюм, походила на юношу. Маска, которую в отличие от королевы Саарона она не сняла, и короткая стрижка полностью маскировали её девичью суть.

Сегодня, на второй день четвёртой декады зимы, императором был объявлен всеобщий городской бал-маскарад, которым столица империи провожала старую эпоху.

В полночь наступит первое января первого года по Олеговому календарю. И к началу празднования этого бесспорно исторического момента всё уже было готово.

Не только дворцовая площадь, но и все улицы имперской столицы были украшены и освещены больше обычного.

В Псков были приглашены самые лучшие труппы циркачей и акробатов, уже целую декаду развлекавшие горожан своими представлениями.

На площадях устраивались различные развлечения – от битв пуховыми подушками на брёвнах, до лазаний по скользким столбам, на вершинах которых привязывались ценные призы и подарки.

В общем, веселье хлестало через край. А скоро должна была наступить кульминация. Как только пробьют нулевые склянки на здании городской управы, так и начнётся отсчёт новой эры.

Химики Ринга уже давно разработали пиротехнические составы для шутих, петард, фейерверков и салютов, и всё сейчас ждало этого нулевого часа. Да, теперь уже часа, а не набивших Олегу оскомину склянок.

– Здравствуй, государь, – улыбнулась из-под маски графиня Мэй, – Ты единственный, кто не подчинился своему же указу о маскараде. Или это и есть твой маскировочный костюм?

Олег, одетый в свою, уже ставшую традиционной, повседневную форму старшего офицера егерей-ниндзя без знаков различия, достал из кармана маску и прикрыл ею лицо.

– А так?

– Совсем не узнать, – засмеялась Мэй, – Кто ты, добрый человек?

Уля тоже смеялась. Добиться всеобщего праздничного настроения Олегу удалось на все сто. Единственное, что, пожалуй, немного испортило настроение добрым горожанам Пскова, Промзоны и прочих окрестностей, так это объявленная императором всеобщая амнистия, коснувшаяся всех преступников поголовно.

Понятно, что выпускать на волю изуверов и убийц никто не собирался, но смертную казнь на пожизненную каторгу Олег, хоть и без особой радости, заменил.

Что же, как говорится не без ложки дёгтя обошлось. Зато наконец-то в этом мире пройдут торжества без кровавых развлечений. И почему-то Олег был уверен, что людям очень понравится.

– А мы пришли вытащить тебя на танцы, – Уля взяла его за руку и в самом деле попыталась изобразить из себя буксир, – Ну же, пошли.

В этот момент было слышно, как в главном дворцовом зале сводный оркестр Мариинки под управлением Моцарта в довольно быстром танцевальном темпе урезал «В лесу родилась ёлочка». Музыка и переработанные слова – императора.

– А, пожалуй что, и в самом деле потанцуем, – согласился он.

– И со мной? – пристроилась с другого бока графиня, вырядившаяся виконтом.

– Тебе сейчас в пору самой у меня Улю отбивать. Тащить, так сказать, крестьяночку в дворянскую кроваточку.

– Фу, пошляк, – фыркнула Мэй.

В ярко освещённом зале рябило от разноцветья маскарадных костюмов. Благородный народ отрывался по полной, да так, что даже появления императора не заметили. Кроме первой-статс дамы, разумеется.

И всё же даже баронесса Чеппин в эти дни вовсе не выглядела чопорной букой. Правда, причина здесь была, пожалуй, не столько в увеселительных мероприятиях, сколько в возвращении с границ мужа и его награждении, наряду с другими командирами полков, императором.

Олег посчитал нужным перед началом войны с Растином дать заслуженные отпуска своим военным. Он уже так делал, когда готовился к войне за создание империи, и тот опыт оказался вполне удачным.

Заодно Олег устроил грандиозную церемонию награждения. Теперь, помимо ордена и медали Сфорца, в империи получили статут орден «За заслуги перед империей» трёх степеней, с мечами – для военных и без – для статских, и медали за воинскую и трудовую доблести.

Понятно, что самый первый орден, Сфорца, остался самым высшим и престижным. Его и получил барон Чеппин, причём совершенно заслуженно – и за доблесть в ходе войны, и за организаторские таланты по формированию, укомплектованию и обучению полков.

– Государь, – обратилась к Олегу с улыбкой – нет, она и в самом деле улыбалась! – подошедшая к нему первая статс-дама, одетая оросской торговкой, но в полумаске, позволявшей легко разглядеть её лицо, – Посланцы Адистинии и Руанска всё время выспрашивают про вас, каждую маску внимательно разглядывают, словно хотят увидеть сквозь неё. А вы явились не очень, скажем так, неузнаваемым.

– Ты тоже была бы узнаваема, в такой-то маске, – Олег вежливо кивнул баронессе, – Но, честно, я тебя не узнаю. И это просто здорово. Оказывается ты не только красива и умна, но и умеешь веселиться.

Неуклюжий комплимент императора ей понравился, и она улыбнулась ещё шире.

– Маску я вынуждена открытую носить, иначе не все из бестолковых рабов и слуг поймут, кто им указания даёт. А в остальном….благодарю вас, государь, что отметили заслуги моего мужа…

– По заслугам, баронесса, по заслугам. А посланникам найди возможность сообщить, что я буду крайне разочарован, если они попытаются отвлечь меня от праздника делами. Хорошо? И поясни, чем моё разочарование может для них обернуться. Кстати, посоветуй заодно не тревожить делами всю новогоднюю неделю и моего министра иностранных дел, а уж тем более королеву Гортензию Тарк.

Сейчас Олег немного сожалел, что не омолодил престарелого принца Джеба Синезийского. Значит, надо будет всё же как-то найти возможность и сделать это.

Ставший королём Джеб оказался весьма деятельным. Он не только смог расправиться со всеми сторонниками олигархата, но и начал активно готовить возвращение территорий, в своё время щедро подаренных революционерами королевству Адистинии и Великому герцогству Руанск.

Последнее же, по сведениям разведки Агрия, готовило небольшое военное вторжение, да и Адистиния входила в состав оросских сателлитов, и если напрямую не участвовала в намечающихся кознях против Пскова, то готова была предоставить провиант и оружие.

Но появление короля Джеба всё резко развернуло в обратную сторону. И теперь великий герцог и Фигаро, король Адистинии очень бы хотели получить гарантии нейтралитета от Псковской империи.

Олег решил, что перебьются. Он не исключал, что после Растина займётся и ими. А заодно и Линерией.

– О делах всю неделю точно говорить нельзя? – в голосе Ули прозвучал сарказм, – Приказ нашего повелителя, – она исполнила шутливый книксен, подсказанный в своё время ей братом, – закон. Вот только, как же быть с намеченным походом к океану? Пойдём наобум?

– Мы уже всё, что нужно, без тебя тут обсудили и спланировали, – Олег обнял и сестру, и Мышонка, – я тебе доведу в процессе, что нужно делать. А пока отдыхай. Ты, как никто другой, заслужила это право.

Слова императора вовсе не были словами заботливого брата. Уля и в самом деле за осень и начало зимы проделала просто чудовищный объём работы.

Главное, это построенная рельсовая дорога от Саара до Пскова через территорию Геронии.

Уля не щадила никого, но в первую очередь саму себя. Работала сама на износ и не давала спуску каторжанам и рабам. Но в намеченные сроки поезд из столицы её королевства пришёл в столицу империи. Одной из пассажирок этого первого поезда была она сама.

А в Пскове – тут уже заслуга самого императора Олега – появился Восточный вокзал, в дополнении к тому, который теперь стали называть Западным.

Не без её личного участия были достроены телеграфные линии от Саара до Вейнага и Тарка.

– Тогда пригласи уже меня на танец, – Уля дёрнула Олега в свою сторону, – А то твои обнимания с юным графом могут выдать наши планы по присоединению Растина. Все подумают, что ты решил начать с перенимания их извращённых нравов.

Отказывать сестре в её просьбе он не стал и закружился с ней под звуки вальса Штрауса.

Никакая даже самая мощная магия исцеления не действует на сознание. И когда Олег пять дней назад встречал Улю на вокзале, то увидев её глаза, долго ругал себя последними словами. Как тирана, бесчувственного болвана и самодура.

Сейчас с ним уже танцевала совсем другая Уля. Отошедшая, что называется, душой.

– Гури с Рингом, смотрю, о чём-то секретничают в синем углу. Видишь? Наверное, о том сюрпризе, что ты подготовил?

– Вряд ли, – усмехнулся Олег, – Гури к сюрпризу отношения не имеет. Где ты их углядела? Они вроде собирались в игровом зале в домино играть. Их, видите ли, танцы-шманцы не привлекают.

Кроме полу-запрещённых нард, Олег дал этому миру ещё и домино, и шашки. Хотел продвинуть также шахматы, но подумав решил сделать это позже. Не нужно сразу всё вываливать.

– Да вон же, где Нирма зло зыркает на всех. Прямо за ней, у стены.

Судя по активной жестикуляции обоих – Олег, после уточнения Ули, увидел и Гури в костюме акробата, что с его объёмным брюшком смотрелось довольно комично, и Ринга, вырядившегося в пирата с Архипелага Бурь – спорили они о делах, вопреки прямому запрету императора.

Применять к этим своим замечательным соратникам какие-нибудь санкции Олег не собирался. К тому же, с одним из них, с Гури, судя по докладу Тайной канцелярии, он теперь товарищ по несчастью. В том смысле, что Веда, молодая герцогиня ре Вил, завела шашни с одним из вилских красавчиков-графов, изменяя и мужу, и императору.

Олег расценил последнее, как измену родине, поскольку в этом средневековом мире верность государству ещё означало верностью государю. Тут эти понятия были ещё неразделимы. Сгоряча он даже чуть не наломал дров, но вовремя взял себя в руки. Сам отослал от себя подругу, а теперь начал вести себя как собака на сене.

Ринг, бывший отравитель, нашедший своё счастье в служении двум богам – Олегу и Химии, прибыл в Псков накануне, чтобы организовать тут пиротехническое шоу. Привёз с собой два десятка своих учеников и помощников. Император настаивал на очень тщательной подготовке.

Олегу вспоминал короткий стишок одного кавказского поэта: «Кто Новый год гирлянда вешал – почтение имеет. Петарда кто стрелял того я морда бил. Скотина, блин». Чтобы ему на утро не пришлось вслух произносить нечто подобное, Олег и потребовал прибытия в Псков отряда химиков. Они уже не один раз у себя в Распиле проводили испытания пиротехники.

– А, вижу теперь. Они мой приказ игнорируют. Я их после праздников буду за это казнить.

– Да, вместе с Лешиком, если тот не сделал, что я его попросила, – поддакнула Уля и предложила ещё одну кандидатуру на расправу, – Он зажигалку вернул несчастному моряку?

– Вернул, – кивнул Олег и повёл Улю к Мэй.

Все участники бала – маскарада, что стояли у них на пути, почтительно расступались, хоть и без поклонов – баронесса Чеппин всем понятно объяснила, что даже если кто и узнает императора – а дело то не хитрое – надо делать вид, что этого не произошло. Поэтому люди изображали неведение, но ума освобождать императору и его спутнице дорогу хватало у всех.

– Везунчики, – Мэй встретила их наигранным вздохом, – а меня никто не пригласит. Для кавалеров я мужчина, а для дам мелковатый и невзрачный мужчина. Была надежда на Лешика, он тут в танце с Прилой когда кружил, подмигнул мне. Но разве я достойна получить приглашение от того, кто награждён орденом Сфорца?

– Да уж, – посочувствовала Уля, – с костюмом для маскарада ты промахнулась.

В этот момент к ним подошёл Лешик и вопреки пессимистическому настрою графини Мэй утащил её в центр зала. Уля, незаметно показав Олегу кончик языка – так ведь и осталась во многом ребёнком – пошла утешать Нирму.

Полковнику ниндзей, как и всей службе безопасности дворца, и правда, приходилось работать в эти дни крайне напряжённо, несмотря на то, что им в помощь были стянуты дополнительно пять десятков ниндзей из контрразведки и разведки.

Лешик удачно второй раз съездил в Растин. Успех конечно же был не в том, что он вернул Ивесу Воску дорогую для него вещь, а в том, что ему удалось наладить действенную связь с оппозицией диктатору Каю Шитору и добыть подробные планы обороны города и портов, как речного, так и океанского.

Своей награды Лешик давно заслуживал, и Олегу для него ордена было не жалко. Но как-то так всё время получалось, что когда был удобный повод для награждения, Лешик был в отъезде по делам.

Укоры, которые начальник Тайной канцелярии порой высказывал по этому поводу своему императору, стали уже почти традицией. И теперь Олег с облегчением мог говорить, что своё обещание он выполнил.

И было ещё одно очень важное известие, которое доставил граф Лешик, теперь уже кавалер ордена Сфорца. Касалось оно событий на дальнем материке.

С капитаном, вернувшимся из Алернии, которому граф с удовольствием проиграл в нарды несколько партий заодно с сотней лигров, у него состоялась потом долгая дружелюбная беседа с распитием огромного количества спиртных напитков – полностью исцелённый Олегом начальник его Тайной канцелярии мог теперь снова выпивать немеренно.

Все жители портового алернийского города, откуда вернулось судно, только и обсуждали, что начавшуюся войну королевств против одной из самых мощных империй континента. А точнее, её начали просто разрывать, если верить тем победно-радостным настроениям, которые царили в том портовом городе, принадлежащему одному из тех королевств.

Суть той войны была в том, что император по каким-то причинам разгромил за несколько дней в своём государстве все прецептории Ордена, а его адептов, что попали к нему в руки живыми, казнили с самой изощрённой жестокостью.

А уже через пару недель – на том материке, как выяснил Лешик, восьмидневные недели – в императорском дворце утром нашли обезглавленные тела императора, его наследника, высших сановников и магов. Головы нашли чуть позже. Опять же по-слухам, в городской канализации. Они забили её сток на одной из главных площадей столицы.

Затем, все до единого соседние с той империей королевства принялись объявлять ей войну.

«Наверное всё же попаданец, а не попаданка. Тот самый магистр Ордена. А легенда про девушку лишь для отвода глаз, – подумал сперва Олег, выслушав Лешика, – или и правда земеля-бедняга угодил в женское тело. Вряд ли моя современница смогла бы так показательно жестоко расправиться с таким количеством людей. А там ведь явно нужно было орудовать лично, чтобы справиться с сильнейшими магами империи.»

Но уже чуть позже, Олег вспомнил себя, каким он был в первые дни появления в этом мире, и сравнил с тем, кем он стал сейчас. Сколько он сам уже отправил людей на смерть и жестокие пытки? И ведь всегда находил для этого справедливые обоснования. А почему его современница не могла пройти такой же путь? Мало ли, чего ей пришлось испытать и чего пережить? И какая ей могла достаться память донора? Может там одни сплошные ужасы?

Короче говоря, Олег теперь твёрдо знал, что ему предстоит иметь дело с жёстким и решительным человеком, независимо от того, что у него между ног. Плохо это или хорошо? Время покажет.

– Олег, скоро полночь, – отвлекла его от размышлений Гортензия.

Гора подошла вместе с мужем, и Чек сквозь прорезь маски подмигнул.

– Да, хорошо. Где у нас первая статс-дама? – Олег осмотрел зал, и обнаружил её среди военных, наливавшихся винами и кальвадосом, среди которых был и бравый барон Чеппин, – А, всё. Вижу.

Он ей помахал рукой, и та всё мигом поняла. По её команде Моцарт прекратил играть, а глашатай пригласил всех на дворцовую площадь.

Рабы и рабыни шустро забегали, разнося верхние одежды своим хозяевам.

– Ой, как же я хочу наконец-то посмотреть этот твой сюрприз, – Уля накинула на плечи поданное ей манто.

– Так вперёд же, друзья мои, – скомандовал Олег.

Когда они вышли из дворца, то с удивлением и восторгом увидели очень редкое для этих мест событие – начинался снегопад.

– Семеро, Олег, ты и такое заклинание знаешь?!

– Гора, перстань, – засмеялся он, сам как ребёнок обрадовавшись снежку, – Это просто совпадение. А сюрприз сейчас будет.

Как только разнеслись звуки колокола, отбивавшего по приказу императора двенадцать ударов, так в небо ударили залпы салютов, а на земле люди Ринга начали своё подготовленное пиротехническое шоу.

За обшими криками и смехом никто, даже стоявшие рядом соратники, не услышали слов своего императора. Впрочем, он и произнёс-то их себе под нос.

* * *

Глава 30

Речной порт Растина опустел в первые же дни после того, как туда пришли известия о переходе бригадами Товбиса и Ковина границ республики.

Сбежали не только корабли иноземцев, но и сами растинские торгаши поспешили эвакуировать свои суда класса река-море в порты других стран. Часть отправилась морем вдоль берега в Кринскую империю или Аргон, а часть – вверх по течению Ирменя, намереваясь доплыть чуть ли не до Северного Кланая, королевства в самых верховьях реки.

Веками действующий договор о свободном судоходстве по Ирменю не так уж и редко нарушался, но Олег на данном этапе не решился разрушать пожалуй единственный худо-бедно действующий международно-правовой акт этого континента. Хотя планы переписать такой порядок у него уже созрели.

Но в этот раз Псковский император, заранее предполагая такой исход, дал возможность растинским и иным кораблям свободно уйти. Даже разослал циркуляры, чтобы в Камне-на-Ирмени, Нимее и Ореже предоставляли возможность захода в порты этим судам для их различных корабельных нужд.

– Но морская гавань по-прежнему забита, – сказал Агрий, – парсанцы и гости республики чувствуют себя на рейде в полной безопасности.

– А зря, – хмыкнул Олег и потянулся в своём походном кресле.

Император и начальник разведки находились в огромном походном шатре императора. Генерал только что прибыл из своего вояжа по Фларгии и Растину, где сам лично проконтролировал работу своих резидентур и получил все необходимые сведения, что называется, из первых уст.

Сейчас он насыщался за богато накрытым специально для него столом, совершенно не смущаясь своего государя, развалившегося в кресле с бокалом клюквенного кваса возле одной из войлочных стенок шатра.

Агрий приехал в лагерь армии уже после обеда, поэтому Олег не чинясь пригласил его перекусить к себе. Заодно и переговорить накоротке.

– С Фларгией сейчас происходит всё так, как ты и говорил, государь, – генерал насытился и отодвинув от себя блюдо налил в бокал вина, – Ещё три-четыре декады…извини, ещё месяц, и глупец сам обратится к тебе за помощью в умиротворении бунтовщиков и согласится на все твои условия.

– А мы ещё поторгуемся, – засмеялся Олег и вскочил с кресла, – Раньше ему надо было думать – жаль, что нечем. А теперь условия будут жёстче. Так, всё, бери с собой бокал и пошли в штабную комнату.

Если бы Олег верил в индуистскую теорию о переселении душ, то был бы уверен, что Уля в своей прошлой жизни была яблочным червяком – яблоки она грызла с удовольствием в любое время, как только представлялась возможность и рядом не было Гортензии, всё время пытавшейся ей в этом любимом и увлекательном занятии помешать.

Но сейчас в штабной комнате королевы Тарка не было, а чаша с яблоками на угловом столике была.

– Ну что, наелся? – спросила Уля у Агрия, метко бросив огрызок в ведёрко в углу, – Олег, Торм присылал адъютанта. В Сычне прятались наёмники. Он их допросит и скоро прибудет.

– И просил пока никого не расходиться? Молодец, – кивнул император, – Некому, кроме маршала допросить растинских наймитов.

Сычень, небольшой городок, расположенный на пути от границ Бирмана до Растина, не из героизма его жителей, а скорее из-за глупости городского руководства закрыл перед Псковским императором ворота и выставил на стены арбалетчиков.

Понятно, что Олега эти клоуны не остановили. И теперь тела мэра и членов городского магистрата раскачивались на виселицах возле уже открытых ворот под порывами холодного февральского ветра.

Поступить более мягко по отношению к руководителям Сыченьской общины император посчитал политически неверным решением.

Устраивать свою ставку в городе Олег не стал – там как-то по особенному противно и невыносимо воняло. Что в общем-то было понятно – основным промыслом здесь было кожевенное производство, завязанное на отходах от жизнедеятельности человека. Даже шатры разбили подальше, в трёх лигах от городка.

– А есть чем чертить? – спросил Агрий у майора, штаб-офицера армии, находившегося возле стола с расстеленной на нём довольно подробной картой Растина и окрестностей, – благодарю, – он взял из рук майора кусок грифеля.

В штабной комнате, кроме императора, его сестры королевы Саара, Агрия и штаб-офицера, находились два бригадных генерала Товбис и Ковин, а также начальник инженерной службы армии полный генерал Кашица. Последний, правда, в этом походе выступал в качестве временного командира артиллерийского полка.

– Что ты там уточнить хочешь? – спросил Олег.

Вслед за императором к карте подошли и остальные присутствующие.

Агрий, словно заправский уличный художник на Арбате, несколькими штрихами подправил южную форму городских стен Растина, вогнув её внутрь города в сторону противоположную гавани, и принялся писать на карте, прямо из головы доставая новые данные расположения войск и отрядов стражи.

– Но значительную часть наёмников расселили по особнякам и домам семейных кланов, в лояльности которых Кай Шитор сомневается. А вообще, диктатор в последнее время ужесточил контроль над улицами. Корабли парсанцев и боевые суда растинцев вот здесь, – он очертил западную часть гавани, – на рейде я насчитал двадцать один мощный корабль, способный своими требушетами и баллистами доставлять нам неприятности.

– Двадцать один? – хмыкнул Олег, – Очко. Ну, тогда у нас брандеров с запасом. По артефактам всё выяснили?

– Да, – Агрий почесал кончик носа, – Все до одной башни северной стены ими прикрыты. На остальных – где-то есть, где-то нет. И непонятна логика, которой они руководствовались, определяя на какой из башен ставить защиту артефактом, а на какой нет. Но защита стен будет очень плотной, государь. Сам видишь, все войска с твоего пути они увели к столице. Рассчитывают отсидеться в ней. То есть, к магам Растина и Парсана добавляются ещё и маги наёмных полков, а их одиннадцать. Ещё в городе много абордажных команд. Точное число, прости, узнать не удалось, но примерная численность их бойцов от четырёх до пяти тысяч. Ну, и конечно стража и ополчение. Диктатора в городе сильно не любят, но его боятся. А ещё больше боятся бесчинств наших солдат, в случае захвата города. С оппозицией и республиканским подпольем мы находимся в постоянном контакте, но нашим гарантиям безопасности они, мне кажется, не очень доверяют. Слишком велик страх перед Сфорцевским Чудовищем, – усмехнулся генерал, – Так что силы там серьёзные.

Не только в словах Агрия, но часто и в тех взглядах, которые перед и во время похода бросали на него соратники, Олег чувствовал вопрос: «А не слишком ли малыми силами ты решил воевать?»

Олег и сам понимал, что привлечь к войне следовало бы побольше войск. Но его армия ещё только проходила процесс реформирования, и тащить с собой большое количество слабо подготовленных и неслаженных полков, обеспечивая их провиантом и имуществом, он посчитал худшим вариантом.

Да и войну Олег собирался выиграть другими методами и используя иную тактику, чем раньше.

Едва только закончилась новогодняя неделя, императорским указом в Бирман двинулись две бригады латников, как единственные на данный момент боеспособные части.

Король Тарка Чек, как ни рвался в бой, как ни строил обиженную мину, был оставлен в Пскове во главе генерального штаба, чтобы завершить в ускоренном порядке армейскую реформу и, в случае чего, дать отпор, если потребуется.

Откладывать нападение на торгашей Олег просто не мог себе позволить в свете привезённых Лешиком известий об его земляке. Тянуть резину и расслабляться теперь было не позволительно, и так много времени, как выяснилось, потрачено впустую.

Уже тридцать третьего января первого года новой эры две бригады латников, артиллерийский и инженерный полки, а также восемь бирманских полков ландвера, из которых было два егерских и один кавалерийский, вошли на территорию республики и двинулись к её столице.

Никакого броска в этот раз не планировалось. Скорости движения бригад, а главное артиллерии, не позволяли это сделать чисто физически. Ну и бирманские бывшие регулярные полки, переведённые на штаты ландвера, вообще не приучены были двигаться со скоростями более пятнадцати – двадцати лиг в сутки.

«Медленно и основательно» – такую задачу на марш поставил своей экспедиционной армии Олег. Главная её задача была обеспечить прикрытие магов, во главе с самим императором, и артиллерии.

Магический кулак он собрал очень внушительный. Правильней даже сказать, убойный.

Кроме него и Ули, в поход отправились и Гортензия с Морнелией, и Доратий с десятком своих лучших учеников из академии Фестала, четвёрка самых мощных магов Глатора, знающий заклинание исцеления маг из Саарона и королевский маг Тарка.

А ведь последнего Олег подумывал в своё время убить вместе с Плавием Вторым. Правильно сделал, как теперь выяснилось, что сдержал свою кровожадность – мужик оказался что надо, и силы ненамного меньшей, чем у того же Доратия.

– Силы у врага серьёзные, – не стал спорить со своим начальником разведки Олег, – но и мы не с пустыми руками идём. Генерал, – обратился он к скромнику Кашице, – твоя задача особо важная. Чтобы пушки, боезапас и оба наших цепеллина не задерживали движение колонн. Закачивать оболочки наших аэростатов газом будем уже на месте.

– Всё сделаем, как нужно, государь, – склонил голову инженер.

Кстати, пока Агрий показывал на карте, где парсанцы разместили свои артефакты, у Олега вдруг прострелила мысль, как можно было бы организовать поражение врага шрапнелью, используя для этой цели его же артефакты и Сферы его магов.

Надо было скрепить корпуса снарядов, сделанных из двух половинок и начинённых свинцовыми шариками, заклинанием Сжатие. При соприкосновении со Сферой вражеских магов или Неосферой парсанских артефактов, Сжатие снимется, корпус снаряда развалится, а свинцовые шарики сверху на огромной скорости обрушатся на врага. По-идее, убойная штука должна бы получиться.

Эх, как говорили у них во дворе, в его прошлом мире, хорошая мысля приходит опосля. Сейчас уже поздно экспериментировать и налаживать выпуск новых магических боеприпасов. Да и надо будет ещё посмотреть, как это реально сработает. Сфера ведь не на все заклинания реагирует. Он, к примеру, в Скрыте, если не использует Прыжок, спокойно через защиту проходит, да и на его Щиты Сфера никак не реагирует, как и на использование заклинаний внутри её.

Давно бы пора ему было разобраться уже со всей этой магической наукой. Попытаться понять, как всё это работает. А он увлёкся текучкой и многое упустил. Ну что ж, теперь Олег решил, что как только он завершит дело с Растином, так вплотную без отдыха займётся делами прогресса и магии. Нет, магии и прогресса. Именно в такой последовательности.

Ага. Мечтать не вредно. А Божественная? Чёрт же принёс это известие. Точнее, о том, что императрица Агния собирается нанести официальный визит в Псков, сообщил маркиз Орро ни Ловен – похоже, что тайная любовь его сестрёнки.

Орро прибыл в Псков одиннадцатого января и в отличие от прошлых своих посещений долго тянуть кота за хвост и ходить вокруг да около не стал, сразу же вручив вместе со своим агреманом и послание Божественной. Но и Олег юлить не стал, огорошив маркиза известием о скорой кончине республики, которая последние пару веков не раз трепала нервы Хадонской империи.

«Буду весьма польщён принять столь желанную гостью, как моя Божественная сестра, в своём океанском порту», – доброжелательно сообщил он посланнику Агнии.

– Как я понимаю, вот эта черта у тебя означает предлагаемую позицию артиллерии? – спросил Олег у Агрия, ткнув пальцем в карту.

– Так точно, – подтвердил тот, – Сами видите, густых лесов в этих краях отродясь не водилось. Но тут, в пяти – шести лигах от городских стен, как раз протянулись рощи, за которыми можно будет разместить дивизионы. Один поставить в этой ложбинке, а другой правее оврага, который проходит от ручья.

Артиллерийский полк Олега состоял не из трёх, а из двух огневых дивизионов. И шестиорудийных батарей в каждом из них было по две.

Из-за громоздкости транспортных средств для перевозки боеприпасов, ему пришлось сформировать в полку ещё и целый дивизион обеспечения.

Естественно, что цепеллины, задачей которых пока было вовсе не бомбометание, а корректировка огня, входили в состав четвёртого подразделения полка – дивизиона управления.

– Товбис, Ковин, – обратился Олег к бригадным генералам, – слушайте вашу задачу.

Бригаду Товбиса, вместе с полками бирманского ландвера, Олег решил направить к северным стенам города, штурмовать которые он пока не планировал совсем. Задачей Товбиса было прикрыть расположенные за ним артиллерийские дивизионы.