Текст книги "Соправитель королевства (СИ)"

Автор книги: Серг Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Видимо, удар задницей по земле усилил его мыслительные способности, и он сообразил, что в таком виде, вряд ли, придут к нему в лагерь линерийцы или руанцы.

– Свои? – пролепетал он.

– Свои в такую погоду дома сидят, телевизор смотрят, – сурово сказал ему Олег, – Ты чего, борода, так плохо службу у себя организовал?

Беседа со старостой и его помощниками много времени не заняла. Выслушивать их жалобы на разорение и гибель поселения и сетования на дальнейшую судьбу, у Олега не было никакого желания. Всё это он прекрасно знал и без их откровений.

Помогать этим людям, непосредственно здесь и сейчас, он не собирался. Положение у вольнопоселенцев, конечно, было не из лёгких, но конкретной опасности не было. А то, что у них, в скором времени, могут возникнуть проблемы с продовольствием, так кому сейчас легко?

Главное, что Олег для себя уяснил и для чего он, собственно говоря, и встречался лично с такими людьми, заключалось в том, что в этом мире и в эту эпоху рассчитывать на какие-то формы партизанского движения не приходится. Так что, зря он пообещал Денизу сделать из него Дениса Давыдова.

Даже свободные поселенцы, максимум, на что были способны, это защита своих домов. А дела королевства их касались только в той степени, в которой это сказывалось на их личном благополучии.

Они подчинялись династии Виноров, потому что, однажды, те захватили эти земли. Если у Винора эти земли отберёт кто-то другой, значит, будут подчиняться ему. Главное для них – сохранить свои жизни и жизни своих родичей.

– Ладно, с вами всё ясно, – сказал он, вставая с грубой лавки в полуземлянке старосты, – Осталось пощупать за вымя местных благородных. Чем они дышат, – сказал он сопровождающей его девушке.

Ниндзя, явно, ничего не поняла из того, что сказал ей Олег, но кивнула. Не будет же она противоречить своему кумиру? Раз сказал щупать благородных за вымя, значит, надо щупать.

– Простите, господин, а вы откель будете? – осмелился спросить староста, который хоть и понял, что разговаривает с винорским благородным, но не понял, откуда тот свалился на их головы.

– Издалече, борода, издалече, – не стал ничего объяснять ему герцог. Пусть головы поломают над этой загадкой.

Армия маршала Ойленга прошла от Нарова к Орежу, где ре, Вилу удалось её остановить, достаточно широкой, в пару десяток лиг, шириной. Однако, вне пределов этой полосы, осталось достаточное количество городков, поселений и замков владетелей, которые не подвергались нападениям – армия Ойленга прошла в стороне, а немногочисленные отряды фуражиров и мародёров для них опасности не представляли.

Первые дни марша егеря к таким опорным пунктам не приближались, идя по следам вражеской армии и уничтожая отдельные отряды и небольшие гарнизоны, выставленные Ойленгом.

– Может, нам их вешать? – спросил Олега Дениз, когда в очередной разграбленной и сожжёной деревне егеря третьей роты захватили восьмерых руанских кавалеристов.

– Зачем? Ты кого-то устрашить здесь хочешь? Или преподать урок? – равнодушно ответил ему соправитель, – Вселять радость и надежду, тоже некому – или разбежались, или сами вон висят или лежат порубленные, – он кивнул в сторону того, что осталось от деревни и от тех её жителей, что не успели сбежать, – Впрочем, если у тебя верёвок лишних много, и охота возиться, то, пожалуйста, вешай.

Асер недолго раздумывал над словами своего герцога, и приказал захваченных руанцев переколоть.

– Ты обратил внимание, что ищут их отряды? – Олег показал на шесть подвод с сеном, которые, до этого, сопровождались захваченным разъездом руанцев.

Полковник только сейчас обратил внимание на небольшой обоз, управляемый рабами-возничими.

– Сено, – недоумённо ответил он.

– Вот именно, – согласился Олег, – Сено. Причём, заметь, это уже не первый отряд, который его доставляет. Значит, в еде армия Ойленга не нуждается, а вот в фураже для своих лошадей и корме для скота – да. Поэтому, уточни сейчас задачу своим егерям, если будут находить, где-нибудь фураж, до которого ещё не дотянулись наши гости, пусть организуют, с хозротой, его изъятие, в необходимом нам количестве, а то, что не требуется, уничтожать.

К вечеру, на пути их следования предстал большой замок Рорби, как его назвал захваченный ниндзями местный пасечник, не успевший укрыться за стенами замка и рассчитывавший на то, что в лесных дебрях его не отыщут. Линерийцы с руанцами его, действительно, не нашли. А вот от ниндзей просто так не спрячешься.

Судя по обломкам лестниц возле замковых стен, Рорби всё же пытались взять, но, получив отпор, тратить время и силы не стали, торопясь навстречу ре, Вилу.

– Граф ри, Рорби отсутствует в замке. Он, с частью своей дружины, сейчас в армии Арта ре, Вила, – доложил капитан егерей, ездивший в качестве парламентёра в замок, – В замке сейчас только графиня со своими маленькими детьми. Ничего о соправителе, говорит, не знает и знать не желает, пока муж не вернётся. Ворота, для вас или для кого другого, открывать отказывается.

– Вот дрянь какая, – усмехнулся Олег.

Глава 12

Министр Двора, взявший на свои плечи ношу, которая Уле казалась неприподъёмной, заслуживал ордена Сфорца, она в этом была теперь абсолютно убеждена, больше, чем любой самый героический из самых героических офицеров.

Уле вспомнилось, какой скандал она устроила, когда увидела список на награждение медалью Сфорца, который подготовил полковник Ашер по результатам Сарского похода.

В этом списке оказались все офицеры штаба бригады – почти половина списка награждаемых офицеров, а из представленных к награждению унтер-офицеров и солдат, большинство проходило службу в хозроте.

Когда Уля, прочитав это представление, которое показал ей Чек, во время её приезда в штаб армии, схватила список и прибежала к брату, то Олег только посмеялся. И сказал, что это естественно, что так всегда и везде было, есть и будет, и что ей надо относиться к этому спокойней.

«Ты считаешь, что кого-то незаслуженно забыли? – он забрал у неё свиток, пробежал глазами, что там написано, – Ну, и какие в этом проблемы? Называй имя, включим.»

Она тогда не поняла, что он подразумевал под «всегда и везде», если до него никогда и нигде не награждали орденами и медалями, и не поняла, почему он считает, что штабные и кухонные заслуживают награждения больше, чем те, кто стоял в первых рядах во время битвы.

Но брата, иногда, совсем невозможно было понять. Уля к этому давно привыкла и просто принимала на веру.

Вот и сейчас, спустя почти шесть декад, она поняла всю мудрость Олега и в этом вопросе.

– Эти документы необходимо подписать и заверить Знаком Сфорца, – выложил Клейн перед ней целую кипу, накопившихся за время её отсутствия бумаг, – И с вами добивается встречи генерал Бор. Когда ему приходить?

Всегда присущая министру Двора невозмутимость, оказывается, имела разные оттенки, и Уля, обнаружив это, научилась их различать.

Сейчас его невозмутимость носила оттенок укора. Видимо, за то, что вчера, по-приезде в Псков, она укатила в свой особняк, приводить себя в порядок после дороги, а не ринулась во дворец, с головой окунаться в дела.

– Клейн, не смотри на меня, как Ленин на буржуазию, – ввернула Уля выражение брата. Что оно означало буквально, она, естественно, не понимала, но была уверена, что сейчас оно будет к месту, – С этим, – она дотронулась до бумаг, – Я постараюсь разобраться, как можно скорее, Бор мне нужен срочно. А Рита сейчас не в штабе армии?

– Полковник уже декаду, как отъехала. Практически, сразу, после вас. Вдоль наших восточных границ непонятные движения происходят. Вам ведь Агрий докладывал? За генералом я немедленно пошлю.

Клейн упорно, при деловых разговорах, обращался на вы, даже оставаясь с гдазу на глаз, и к Уле, и к Олегу, хотя те разрешали ему неформальное обращение.

После ухода министра, Уля попыталась вникнуть в написанное в подготовленных ей на подпись и наложение Знака бумагах, но никак не могла сосредоточиться.

Отсутствие Риты, Агрия и любимого Нечая именно сейчас было так некстати. Единственным человеком, с которым она могла посоветоваться был главный комендант. Он, хотя, и давно уже выполнял исключительно полицейские функции, всё же, был из военных, причём, много повоевавшим.

Можно было вызвать к себе полковника Ашера, командира первой бригады латников, но, узнав его достаточно хорошо ещё по их совместному Сарскому походу, Уля ни о чём с ним советоваться не хотела. Уважая этого старого вояку за честность и безусловную храбрость, она весьма скептически относилась к его полководческим талантам. Точнее, Уля понимала, что у Ашера их нет совсем.

Генерал Бор прибыл довольно скоро. Кроме него, Уля пригласила к себе в кабинет Клейна. С ними она и поделилась мыслями, высказанными накануне маркизом Орро ни, Ловеном.

– При других обстоятельствах, – прокомментировал слова маркиза Клейн, – Я бы призвал осторожней воспринимать то, что говорит этот старый имперский лис. За его словами, порой, не второе, даже, дно, а третье и четвёртое могут скрываться. Но, в данных обстоятельствах, думаю, он искренен в своих опасениях. А в этих опасениях, мне видится, есть резон.

– Вы с маркизом похоже выражаетесь, – улыбнулась Уля, – Приходится ещё раз прокручивать в голове ваши фразы, чтобы понять, что же вы конкретно имеете в виду. Клейн, я ведь не Олег. Ты мне попроще говори. Ты как считаешь, реально нам грозит вторжение? На что мы можем рассчитывать, кроме тех куцых сил, которые Бор сейчас озвучил? Как нам лучше поступить?

Клейн, будучи талантливым, до гениальности, администратором, мало что мог толкового посоветовать в военных вопросах. Правда, он озвучил дельную мысль попросить военной помощи у Иргонии, королевы Бирмана, при том, что была полная уверенность, что она в этой просьбе не откажет. Переписка Олега и Гортензии с королевой проходила через секретариат министра Двора, поэтому он был в курсе договорённостей между Олегом и Иргонией.

– Всю армию она, конечно же, не пришлёт, но пять-шесть полков нам выделит в помощь точно, – уверенно заявил Клейн.

– Только эти полки, это не наши, обученные герцогом, орлы, – недовольно заметил комендант, – Они собираться в поход будут долго, а идти к нам – ещё дольше. В лучшем случае, к концу весны явятся. Нужны они нам тогда уже будут? Что-то я сильно сомневаюсь.

– Ну, тогда у меня только два предложения на повестке, – спокойно сказал Клейн, – Молиться Семерым. И надеяться на магическую силу нашей временной правительницы, – он слегка поклонился в сторону Ули, не вставая с кресла.

Уля вздохнула. После Сарского похода, она вполне реально оценивала свои боевые возможности. Она понимала, что, если отбросить в сторону заботу об исцелении после боя раненных, то её резерва вполне хватит, чтобы сбить Сферы и полностью уничтожить фаланги двух полков, при условии, что сааронский король Улинс не пошлёт со своей армией магиню Ладору, чей резерв, говорят, больше даже, чем у Доратия. В этом случае, хорошо будет, если её сил хватит хотя бы на уничтожение одной фаланги.

– Уничтожение одной или двух фаланг, как подействует на других? – спросила она, глядя на Бора, понимая, что Клейн тут не советчик.

– Плохо подействует, – ответил Бор, – Но регулярная армия, это не наёмники и не мятежники-ополченцы, – комендант, как и остальные соратники брата, был в курсе подробностей боя бригады с мятежными полками, – Они подготовлены к сражениям с противником, имеющим более мощную магическую поддержку. Конечно, они будут напуганы. Но не побегут. Почти уверен.

– Тогда, значит, надежда на меня, – тут Уля посмотрела уже на министра Двора, который и огласил свои предложения, – Не сильно отличается от надежды, что Семеро отнесутся к нашим молитвам более благосклонно, чем к молитвам сааронцев. Бор, – снова обратилась она к коменданту, – Твоих предложений я так и не слышу.

Главный комендант некоторое время посидел собирась с мыслями и барабаня пальцами по подлокотнику кресла.

– Есть место, возле замка барона Валона, – начал он, – Туда, как в воронку, сходятся пути от границ Саарона с нашим герцогством. Там в округе много заболоченных мест и густых лесов – армия с обозами может пройти только через небольшой, лиг в пять-шесть, разрыв между ними, который частично перекрывается замком Терсена. Кстати, Терсен Валон сейчас здесь, в Пскове. Там мы можем баталиями перекрыть проход. Попытаться, – поправился он.

– В том-то и дело, Бор, – погрустнела Уля, – Рита там была, в лагере подготовки бригад. Говорит, что они совсем ещё не обучены. Она туда две декады назад, только, ездила. За это время, вряд ли, что-то сильно изменилось.

– Не обучены чему? Тактике баталий? Ну и ладно, – начал отстаивать своё предложение Бор, – Что нам мешает просто сколотить из них обычные фаланги старого строя? Получится пять полноценных полков по тысяче человек. Да, там опытных бойцов меньше полутора тысяч, но мы можем их усилить, – заметив интерес в глазах Ули и Клейна, он пояснил, – Из гвардейского батальона в столице можно оставить одну роту, а две других временно расформировать и распределить по этим пяти полкам. Вот ещё почти двести пятьдесят бойцов. Из псковской комендантской стражи я могу сотню опытных солдат и сержантов отобрать. По другим городам – ещё две сотни стражников. В городских ополчениях можно опытных воинов с сотню набрать. Магов, дополнительно, на время попросить у Геллы и у баронов западной и центральной частей герцогства. Так и наберём даже шесть фаланг. Опытных воинов поставим в задние ряды, чтобы подпирали новичков и останавливали их, если те, вдруг, ударятся в панику. А боковое прикрытие обеспечат егеря Риты и кавалерийская рота гвардии.

Бор говорил так уверенно, что Уля и сама начала заражаться его оптимизмом, хотя вопросы у неё оставались.

– Рита говорила, да и Ашер докладывал, что с тыловым обеспечением у них пока вообще никак, – напомнила она.

– А сильно ли оно нужно? – хмыкнул Бор, – Мы же не собираемся в поход куда-то. А на своей-то уж территории, мы и помощью Гури обойдёмся. И на марше, и в обеспечении продовольствием и фуражом.

– Гури справится, я даже не сомневаюсь, – вставил своё слово Клейн.

Уля и сама в министре торговли и снабжения нисколько не сомневалась. Как и её брат. Олег хоть, иногда, и злился на своего бывшего раба и мужа вертихвостки Веды, называя его жадным хомяком, но, на самом деле, очень высоко его ценил.

Оставленная Олегом править герцогством на время его отсутствия, Уля получила полную возможность самой оценить пользу, которую приносят его соратники. И она оценивала очень высоко, без всяких скидок на свои личные приязненные отношения к ним.

– Только, если ты одобряешь моё предложение, – по лицу графини Бор и так видел, что она приняла уже его прндложение, – Надо побыстрее тогда отдать все необходимые распоряжения.

– Считай, что они уже отданы, – Уля посмотрела на Клейна, и тот, кивком, показал, что всё понял, – А тебя, Бор, я попрошу быть командующим нашей армии. Ты из нас самый опытный и лучший. Начинай работать. Все полномочия я тебе подпишу.

Бор пытался выглядеть таким же невозмутимым, как и Клейн, но у него это плохо получалось. Радость от того, что он, хоть таким образом, хоть на время, избавится от должности главного полицейского, буквально переполняла его.

– Но, ты ведь ещё по какому-то вопросу хотел со мной встретиться? – спросила Уля коменданта уже в спину, когда он с Клейном, собирался покинуть её кабинет.

Тот, видимо, даже не сразу вспомнил, о чём он хотел так срочно поговорить с графиней – появились дела намного важней.

– Так я пойду? – уточнил Клейн, тоже остановившийся при вопросе Ули.

– Конечно, – сказала Уля.

Она понимала, какие срочные задачи перед ним стояли. У Бора задачи были не менее срочные, но не первоочередные.

– Да, в общем-то, я думаю, теперь не до этого, – сказал комендант, – Я хотел уточнить насчёт Стенека.

– Стенека? – нахмурилась Уля, пытаясь вспомнить, где она уже слышала это имя.

– Сына полковника Кашицы, – напомнил ей Бор, – Старшего сына.

– А-а, – вспомнила она, – И что с ним? Опять напился и устроил драку?

Уля, увидев подтверждающий кивок Бора на свой вопрос, быстро поняла, в чём дело. Пока Олег ещё не назначил судей, которых он всё хотел подобрать, но так и не нашёл на это времени, вынесение приговоров ложилось на его плечи. На время его отсутствия, понятно, эти обязанности также теперь лежали на Уле.

Постоянно загруженная огромным количеством работы, Уля просто не имела возможности вникать в подробности всех, даже самых мелких, преступлений. А выносить приговоры, не вникнув в суть дела, считала, как и брат, неправильным.

– Мы же с тобой, вроде бы, договорились обо всём недавно? Мне докладывай только о делах, в которых может быть смертный приговор. А остальное, что не такое существенное – на тебе. Провинившихся из черни – пороть, из уважаемых – в тюрьму, из благородных лишать допуска во дворец и на театральные постановки вместе с семьями. Стенек у нас из уважаемых, поэтому…,– тут она замолчала, поняв проблему Бора.

Присвоить Кашице титул, как собирался, Олег пока ещё не успел. Поэтому, его сына, которого в прошлый раз, после драки в трактире, выручил отец, надлежало отправить на целую декаду в тюрьму.

Вот только, сделать это в момент, когда его отец находится на войне вместе с герцогом-соправителем, Бор не очень хотел и решил свалить решение этого вопроса на графиню.

Уля видела один раз этого разгильдяя – Кашица представлял ей его, заодно с младшим своим сыном, перед одним из театральных представлений.

– Давай, будем считать, что он почти из благородных, – после некоторых раздумий сказала Уля, – Сообщи ему, что я им очень недовольна, и пусть ему будет стыдно.

Когда Бор ушёл, Уля, узнав от дежурного секретаря, что к ней на приём набивается баронесса Веда Ленер, приказала сообщить, что сегодня никакого приёма не будет. Она только что прибыла и весь день будет работать с накопившимися документами.

На самом деле, хоть Уля и ни капельки не соврала насчёт работы с документами, управилась она с ними довольно быстро, меньше, чем за склянку. По-примеру брата, она, через отдельный выход, к которому подогнали карету, улизнула из дворца.

– Я сегодня появлюсь только вечером, – сообщила она перед отъездом секретарю, – Попроси прибыть Геллу и Армина, сюда во дворец, ко мне на ужин. Для остальных меня сегодня не будет.

Во время обсуждения с Бором и Клейном предстоящих дел, Уля не раз жалела, что Олег так и не доделал этот свой телеграф, как он его называл. Хотя, почему он? Вышки-то, под световые посты пришлось бы, наверняка, делать ей. Им обоим так не хватало времени на многое.

А как было бы хорошо, если бы, кроме голубиной, фельдегерской и почтовой связи, у них был бы ещё и телеграф. Насколько быстрее бы она смогла получать информацию и отправлять распоряжения.

Правда, Олег говорил, что это не совсем телеграф, а, скорее, морская семафорная связь, Уля, не забивая себе голову непонятными словами, смогла уяснить принцип.

Пришедшая ей в голову, во время разговора, мысль про телеграф, напомнила о Трашпе. Этот молодой механик должен был, по идеям Олега, изготовить уже опытный прибор.

– Кара, я тоже рада, – Уля обняла одну из своих бывших наставниц, которая, увидев из окна подъехавшую карету, лично вышла встречать её на крыльцо школы, – Извини, что не смогла приехать раньше. Совсем забыла про своих подшефных.

– Ты не должна извиняться, – Кара, одно время помогавшая Гортензии в обучении Ули, так и не могла отделаться от привычки поправлять графиню. А может, это было связано с её директорскими замашками, – Но ребята, и правда, расстраиваются, когда ты или Олег перестаёте приезжать, – она провела Улю к себе в кабинет, – Но все всё понимают. Знаем и о том, где наш герцог-соправитель, знаем и о том, сколько забот сейчас у тебя. Правда. Ты молодец, что всё же нашла возможность приехать.

Они расположились на уютном диване, а две шустрые девушки тут же сервировали чайный столик, поставив на него и любимое улино угощение – орехи, твёрдые сорта сыра и мёд.

– Да я бы, наверное, и не смогла вырваться, если бы не вспомнила о симафоре, – призналась Уля, – Помнишь, Олег про него нам рассказывал?

– Ты имеешь в виду телеграф? Конечно, помню.

– Его. Как жаль, что мы так его ещё не сделали. Кара, я только теперь, по-настоящему, поняла, насколько это важно. Как это сэкономит время.

Кара, отпустившая своих рабынь, сама налила чай в улину чашку и придвинула к ней поближе пиалу с мёдом.

– Трашп, вроде бы там уже что-то смастерил, – сказала она, – Только я не смотрела. Ты давай, не торопись, попей чайку, а потом уже сходим в мастерскую. Слушай, ты так сильно похудела, – Кара огорчённо покачала головой.

– Это хорошо, – улыбнулась графиня, – Я ведь, кроме этой дороги, ещё и тренировалась, – похвасталась она, – Но, как представлю, что под телеграф надо будет ещё и вышки строить, так руки опускаются. Когда? Одно за другим наваливается и не знаешь, за что хвататься.

Кара придвинулась поближе к Уле и обняла её.

– Бедная девочка. Тебе, да и Олегу давно пора меньше на себя взваливать. Вот ты, с чего вдруг решила, что эти вышки надо непременно тебе самой делать?

– А кому? Олегу, что ли? – фыркнула Уля, наконец-то взяв кусочек сыра и окуная его в мёд.

– Зачем? Пусть рабы из кирпича строят. Много этих башен-то надо? Или вышек?

– Не. Из кирпича не пойдёт, – с набитым ртом ответила временная правительница герцогства Сфорц, – Олег сказал, что такие сооружения будут из магического мрамора. А сколько их надо будет построить, зависит от того, что нам Трашп предложит. На каком расстоянии сигналы его семафоров будут видны. Олег говорил, что у нас погода хорошая. Туманы совсем редко бывают, видимость хорошая. Он рассчитывает, что лиг на пятнадцать – двадцать видно будет. А ночами, так и ещё дальше. Но надо пробовать. А, кстати, Трашп дрезину-то переделал? Всё обещал.

– Если честно, Уля, я бы этого Трашпа прибила бы, – искренне сказала Кара, правда, злости в её словах не было.

– За что? – усмехнулась графиня.

– Да за всё хорошее. За то, что шум и грохот всё время, когда уроки идут, за то, что ограждение возле теплиц снёс, за то, что оболтусы норовят, вместо самоподготовки, к нему в мастерскую сбежать, а он их покрывает. Да и вообще.

– Ну, не серчай, Кара, – Уля вернула объятие директрисе, – Может, это всё на пользу.

Семафор, сделанный Трашпом, представлял собой цилиндр, внутри которого располагались вогнутое зеркало и яркая керосиновая лампа, сплошь прикрытый тонкими полосками бронзы, закреплёнными на какие-то плашки, сбоку от которых был металлический рычаг.

Когда этот рычаг рукой сдвигался вверх или вниз, то полоски бронзы поворачивались, делая видимой лампу, благодаря зеркалу, испускающую яркий свет.

– Не знаю, правда, как далеко будет видно днём, но ночью, точно, не меньше пятнадцати лиг, – уверенно заявил Трашп, вытирая перепачканное чем-то серым лицо.

– А мы не будем гадать, – сказала графиня, – Бери сейчас с собой эту штуку и пошли ко мне в карету. Довезу тебя до западных ворот и отправлю кого-нибудь из гвардейцев по распиловской дороге. Пусть, через каждые две-три лиги делает остановки и смотрит. Иди, собирайся. Только в порядок себя приведи. И умойся. А то как ты с такой рожей со мной поедешь?