Текст книги "Арк. Том 6 (ЛП)"

Автор книги: Сеон Ю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Однако в отличие от Арка, Деймос постоянно вздыхал с несчастным видом.

Арк упорно убивал мертвецов. Но когда Мертвец умирал, то рассыпался, и Деймос уже не мог наслаждаться своим любимым хобби. Поэтому Деймосу ситуация не нравилась. Но хотя поднять навыки фамильяров было важным делом, сейчас свои собственные навыки были гораздо важнее.

– Деймос, у меня нет времени слушать твое хлюпанье. Так как Дедрика сейчас здесь нет, то ты его заменяешь. Шевелись! Пока не найдем еще один браслет, никаких передышек!

Арк отчитал пребывающего в депрессии Дедрика и снова кинулся убивать Мертвяков. После получаса в его ушах раздался предупреждающий звук.

«Вот черт, уже пора!»

Арк добил последнего моба и вышел из леса.

* * *

– Почему так криво?! – кричал Ли Маянг-рён, когда Арк приземлился на пол.

Конечно, Хёну-ву и самому хотелось сделать все, как надо. Но что он может поделать, если его тело двигается недостаточно быстро для этого приема? Он хотел летать, как бабочка, но руки и ноги мешали ему двигаться так, как хотелось. Он четко видел, куда ударит противник, но не мог даже поднять руку, чтобы успеть блокировать удар. Топ-топ, Арк отпрыгнул назад после отдачи от удара и покачал головой. Как только он остановился, Ли Маянг раздраженно закричал:

– Ты просто идиот! Сколько раз мне тебе еще говорить, что когда тебя ударили, не надо отступать назад, чтобы погасить удар! Поясница! Вспомни о ее использовании в будущем!

Да, сказать-то просто… Но кто вспомнит об этом, когда его бьют кулаком в лицо? Однако Хён-ву стиснул зубы и прочно встал на ноги. Он знал, что будет, если не последовать совету Ли Маянга…

«Черт, если я все равно умру, то какая разница, в каком состоянии?»

– Теперь я чувствую себя на месте зомби…

По свистку Хён-ву помчался на противника с напористостью бульдозера. Но в это же время почувствовал дуновение ветра со стороны. Хотя он видел многое, к этой атаке привыкнуть никак не мог. Взрыв боли в животе заставил скорчиться в судорогах.

– Черт… А существует какая-нибудь зомби-медицина?..

В это время с другого бока был нанесен другой удар. Ноги начали подкашиваться. Однако права лежать на полу у Хёна-ву не было.

– Осталось 30 секунд. Думаешь, продержишься? Уже хочешь лечь полежать?

После «подбадривающих» слова Ли Маянга Хён-ву собрал всю свою решимость в кулак, сделал глубокий вдох и встал в стойку. Выражение противника, только что издевающегося над ним, побледнело. После нескольких мгновений он скривился в улыбке и кинулся атаку.

Вперед, хук и апперкот! Это был душ из нескончаемых ударов. Однако Хён-ву защищался и стойко противостоял атакам. Но постепенно его руки опускались, а из ног уходила сила. И когда руки уже не могли держать защиту, противник ринулся вперед, целясь в лицо. Человеком, позволившим ему избежать критического положения, был Ли Маянг:

– Стоп! Третий раунд завершен!

При голосе Ли Маянга кулак противника остановился. Хён-ву усмехнулся и сказал:

– Лидер – это лидер, но ты воистину ужасен. Третий раунд был нескончаемо долгим.

Хён-ву вздохнул и опустился на пол. Он растянулся на спине и уставился в потолок тренировочного зала. После ударов в голову потолок плясал в разные стороны.

«Фью, я сам рою себе могилу… Тут я точно либо стану суперменом, либо умру…»

Он думал о расписании и практике, которая ему еще предстояла. После того, как он пришел в Селебрид, Хён-ву попросил Ли Маянга специально потренировать его для матчей Темного Силриона. Сейчас, глядя в прошлое, он недоумевал, зачем он поступил так опрометчиво… Специальная тренировка... Могила, которую он сам себе вырыл.

Система, которую использовал Ли Маянг для тренировки Хёна-ву, заставила понять, что Арк тренирует фамильяров в тысячи раз гуманнее.

– Я стану суперменом.

Он думал, что это шутка. Конечно, нет. Кто подумает, что можно сказать такие слова всерьез? Однако некоторым людям в этом мире не знаком здравый смысл. И этот Ли Маянг-рён…

Недавно только при упоминании его имени меня пробивал пот. Последние три дня тренировки были такими, что каждый нормальный человек уже бы давно остановился. Гвон Хва-ран сказал, что Ли Маянг был преступником до того, как стал полицейским, но все равно их познакомил. Похоже, сам Ли Маянг думал о себе как о сумасшедшем ученом. И было ясно, что он был серьезно настроен сделать из Хёна-ву какого-то сверхчеловека, и причем чем быстрее, тем лучше. Иначе он бы не стал предлагать такую негуманную систему тренировок.

В первый день, когда Хён-ву пришел в зал, Ли Маянг всего лишь весело улыбался и не стал нагружать его никакими упражнениями.

– Давай начнем потихоньку, хорошо? 50 отжиманий на одной руке.

– Да? Но я не могу сделать более 20…

Да какой нормальный человек вообще просто возьмет и отожмется 20 раз на одной руке?! Он полагал, что 20 раз – это вполне внушительная цифра. Но не успел он договорить фразу, как в его живот прилетел пинок.

– Я разве тебе не сказал? С того момента, как ты сюда вошел, единственная запрещенная вещь…

– Кха, но…

– Думаешь, я шучу?! – сказал Ли Маянг с улыбкой. Да, он был из тех, кто даже убить человека может с улыбкой.

– Я знал одного паренька, он бегал спринт на короткие дистанции. Он бежал 100-метровку за 11 секунд. Но этого было недостаточно. Даже когда он почти умер от попыток улучшить результат, он не смог добиться результата в 10 секунд, постепенно сдался и пошел работать в полицию. На его первом задании он забыл стратегию поведения, так как все еще был новичком, и его окружили преступники. Итак, те парни пытались убить его ножами для сашими, и, конечно, он как сумасшедший побежал оттуда. Можешь догадаться, что произошло дальше?

– Разве он не убежал? Он же был атлетом?

– Да-да, само собой, но что случилось после?

– И что же случилось?

– С того дня он смог бегать 100-метровку за 10 секунд.

– Да?! Как…

Ли Маянг ответил таким тоном, будто догадаться было несложно:

– Все просто. Этот парень с самого начала мог уложиться в 10 секунд. У него было достаточно развитое тело. Он не мог этого сделать, потому что думал, что не сможет. Каждый раз, когда он бежал, он думал, что он не сможет. Но после того случая он избавился от ловушки, в которой сам себя запирал.

– Трогательная история. Но какое отношение она имеет ко мне? – неловко спросил Хён-ву. Как он и ожидал, последующий ответ заставил его занервничать.

– А ты, похоже, тот парень, который уже может сделать это? А, как тебя? Горд собой?

– Да что… С чего вы так решили?

– В глазах твоих прочитал.

В глазах? Ответить было нечего.

Однако Ли Маянг-рён продолжал делать наставительные заметки. Этот сумасшедший ученый действительно полагал, что перед ним гений. Поэтому он тешил себя иллюзией, что может переделать его и сделать из него робота. Но самое смешное было то, что идея была даже не абсурдной. Как только Хён-ву попробовал, он понял, что с каждым разом может сделать все больше отжиманий. Он отжался уже 25, и полагал, что это не было пределом. Однако с обращением Ли Маянга он уже отчаялся дойти до 50. Страх насилия иногда подавлял возможности его тела. Но это была всего лишь разминка.

– Ну что, начнем?

Ли Маянг позвал одного из спецотряда, встал рядом с ним и сказал:

– Этот парень занимается любительским боксом со школы. Он входил в 10-ку национальной лиги, поэтому, думаю, как противник тебе подойдет. Три раунда бокса!

Лицо Хёна-ву выглядело так, будто его жестоко обманули. Он отжимался только раз, что уже еле мог поднять руки. И это было не таэквондо. Но в боксе он сможет использовать только кулаки… Да еще и против боксера, который входил в 10 лучших? Он хотел думать, что это шутка, но в лексиконе Ли Маянга слова «шутка» не было. Ли Маянг-рен нацепил на Хёна-ву перчатки, подбадривая его теплыми напутствующими словами:

– Если сдашься, ты – труп.

Конечно, сложно было представить, что мог сделать Хён-ву. Ему предстояли 3 раунда по 3 минуты каждый. После 9 минут от него останется отбивная…

– Как жалко, быть побежденным таким обычным парнем…

Ли Маянг-рен цокнул языком, будто привередливый клиент, разглядывающий меню. Затем – разминка перед боем. 200 приседаний, 200 выпрыгиваний и 200 ударов в воздух, плюс 200 раз прокачки нижнего и верхнего пресса, которые в итоге вылились в тысячу… Затем позвали другого полицейского. Все они были первоклассными бойцами. Их работа требовала выносливости и навыков, и они часто боролись друг с другом. У новопришедшего мускулы были в прекрасной форме. Он мог бы легко расплющить Хёна-ву.

– А этот парень занимался любительским реслингом. Он будет получше предыдущего, он выиграл бронзу в национальных соревнованиях. Начинаем!

Это было форменное безобразие. После стольких кругов пресса, отжиманий и всего остального, еще и реслинг?! Простив топового спортсмена?! Что за унижение?.. Но в ледяном взгляде Ли Маянга не читалось ровным счетом ничего, и он начал спарринг. Конечно, результат был как в первом случае с отбивной…

Тренировки Ли Маянга всегда были такими. Хён-ву слышал, что он был представителем ассоциации таэквондо, и полагал, что его тренировки будут интенсивным курсом таэквондо. Но таэквондо заняло ровно 15 минут. Остальное время было посвящено тренировке физической силы и спаррингам. А спарринги с атлетами отнести к таэквондо было весьма сложно. Но у Ли Маянга было свое мнение на этот счет.

– Ты занимаешься, чтобы показать красивый кик, когда ты будет хвастаться перед своей девушкой? Или ты занимаешься, чтобы стать сильнее?

– Стать сильнее.

– Тогда стойка таэквондо не обязательна. Ты не станешь сильнее с такой практикой. Опытом являются тяжелые тренировки. И это – не предел.

Финальным этапом тренировки стали упражнения на ноги. После растяжки появился главный босс: Ли Маянг.

Он оценил ситуацию с боксером и борцом. Но они хотя бы были людьми. Но вот Ли Маянг-рён с людьми не имел ничего общего. Хён-ву много раз испытывал его адские атаки, разрушающие его, как шторм. Были моменты, когда он и вправду полагал, что вот-вот умрет. Но Ли Маянг усмехался:

– То, что люди называют человеческим телом. Оно поразительно искусно сделано. Оно не умрет просто так. А когда оно ломается, оно становится еще сильнее.

Идеи сумасшедшего ученого были ужасающими. Но с тех пор Хён-ву постепенно привык к боли. И он понял, что расписание тренировок не было случайным набором противников и издевательств.

«Как и в таэквондо. Там используются кики, но самое главное – не сила ног. Более важна работа корпуса. Бокс тоже использует только атаку кулаками, но корпус и ноги – важнее.»

Конечно, нельзя спарринговаться с боксером, не используя кулаки, но Хён-ву научился работать и корпусом и ногами. Для борьбы применялось то же правило. Хотя и создавалось впечатление, что все дело в пояснице, но вся сила была в работе … Но несмотря на то, что головой Арк все понял, его навыки не улучшились. И у него не было иного выбора, кроме как становиться отбивной.

– Это кто? Что за жалкого пацана ты сюда привел?

Пока Арк был занят спаррингом, один из людей спецотряда подошел к Ли Маянгу. Ли Маянг улыбнулся и ответил:

– Да, он усердно работает для того, чтобы перестроиться.

– Это несколько дней он хорошо держался. Похоже, он может вынести довольно много физических упражнений. Ты его тренируешь, чтобы вбить в голову эту мысль? Ты…

– Хватит ненужных разговоров, – нахмурился Ли Маянг, заставив «коллегу» отшатнуться. Для спецотряда Ли Маянг был устрашающей персоной.

– Ну и? Разглядел хоть искру таланта?

– Я что, медиум? Как один взгляд на это может помочь разглядеть в нем талант?

– Тебе нужно самому попрактиковаться с кем-то, чтобы сказать, есть у них талан или нет?

– Не знаю, что ты называешь талантом и как ты его видишь. Я не верю в это. Но одну вещь я знаю точно.

Ли Маянг посмотрел на Арка, которого в это время придавливали к мату.

– Все зависит от того, сможет ли он вытерпеть все это.

* * *

«Путь супермена долгий и крутой»

Хён-ву вывел свое шатающееся тело из зала. Каждый день он занимался по 2 часа. В команде он занимался столько же, сколько и один. Нет, если бы он занимался чуть дольше, он бы точно умер. Даже если мысленно он настраивал и подбадривал себя, его выносливость была ограничена.

Когда Хён-ву вышел из зала, было примерно 5 вечера. Следующий бой был в 21:00, и у него оставалось еще четыре часа. Если он немедленно войдет в игру, он сможет сконцентрироваться на охоте примерно три часа. Но скоро Хён-ву изменил решение.

«С того момента, как учитель Ли Маянг-рён изменил время тренировок, у меня не было возможности навестить маму. Во время квеста я должен быть сосредоточенным, и времени у меня нет, поэтому нужно зайти к ней во время моих тренировок после обеда. Неважно, насколько важна игра, я не могу пренебрегать посещениями мамы»

Хён-ву немедленно поехал в больницу, прихватив корзинку с фруктами. После того, как его мать закончила курс реабилитации, ее кресло уже выкатывали в сад.

– Время так быстро идет в эти дни… – сказала мама, весело глядя на Хёна-ву. Хотя она, должно быть, была очень уставшей после окончания реабилитации, она не показывала этого. Хён-ву хотел, чтобы она наслаждалась этим временем, и не хотел напоминать ей о проблемах. После того, как он увидел мать, он пожалел, что не навещал ее некоторое время.

– Извини, я давно не заходил.

– Не говори глупостей, – покачала мать головой.

– Думаешь, я не понимаю? Даже если ты ничего не говоришь, я знаю, что тебе приходится тяжело. Не стоит тратить время на посещение больного человека. Я просто… хочу, чтобы ты делала то, что тебе нравится. Хотя бы сейчас.

– Хорошо.

– Ты не пропускаешь обеды?

– Нет, ем до отвала… Мне кажется, ты выглядишь слегка измученным. И синяков таких у тебя раньше не было, – сказала мать, глядя в лицо Хёна-ву.

Он носит щитки при спарринге, но иногда они не помогали. Хотя его лицо не болело, выглядело оно, наверное, жутковато.

– Я в норме, не придумывай ничего лишнего. Просто я снова начал тренировки, – смущенно потер Хён-ву голову.

«Не забудь приготовить рис и будь осторожен», он до сих пор помнил эту фразу из детства. Когда Хён-ву устал от лекций матери, он перестал ее слушать и начал вести себя так, как хотел. Однако эти воспоминания сейчас были болезненными. Когда он перестал слышать ворчанье, он понял, что ворчанье – прекрасная часть нормальной жизни. И слышать сейчас ее слова было очень приятно.

– Ты похудел. Ты ешь рис?

Эти слова были первыми, что произнесла мать, когда очнулась в клинике реабилитации. Похоже, что она видела перед собой хрупкого ребенка, который даже защитить себя не может. Это была его мать. И он будет любить ее всю свою жизнь.

– Да, детектив Гвон ввел меня в курс дела. Он сказал, что ты занимаешься в спортзале полиции. Хотя… Для здоровья, конечно, тренировки полезны, но следи за тем, чтобы не было серьезных травм. Детектив Гвон сказал мне, что его подчиненный присматривает за тобой, и волноваться не о чем.

– Хм, а ты довольно спокойно говоришь о детективе Гвоне. Хочешь его увидеть? Если я позвоню, он прилетит сюда быстрее молнии.

– О чем ты говоришь? Он не пойдет на такое только чтобы увидеться со мной.

– Охо-хо-хо, да ты покраснела! Хочешь взять фамилию Гвон?

– А ты стал еще наглее.

– Я расскажу об этом аджуши, – усмехнулся Хён-ву, подыскивая удобную скамейку. Он сел, а мать взяла несколько яблок.

– Хочешь яблоко? Я порежу.

– Нет, я сам.

Мать покачала головой и сама начала резать яблоко. Хён-ву немного обеспокоенно смотрел на нее, но был удивлен тем, что она резала довольно умело.

Хён-ву понимал мамины чувства. Это напоминало ему о случае, произошедшем несколько лет назад. В клинике мама была на грани жизни и смерти. Доктора почти сдались. Они говорили грустным голосом, что с вероятностью 80% она станет овощем или умрет. Хёну-ву не хватило бы храбрости смотреть на смерть матери, и он очертя голову погрузился в ночную жизнь. Однако вскоре ему сказали, что здоровье матери идет на поправку. Дядя Гвон притащил его тогда в комнату матери и заставил его всю ночь молиться у ее кровати. Доктора назвали это чудом. Хён-ву тоже так полагал. Но сейчас он знал, что это было не просто совпадение.

«Почему мой дом так беден?»

В свои школьные годы Хён-ву полагал, что его дом довольно бедный. Его друзья покупали новые телефоны сразу, как только выходила новинка, они покупали себе горы модной одежды. У него был знакомый, который уехал учиться за границу в средних классах. С другой стороны, Хён-ву тоже покупал себе одежду раз в несколько месяцев, и тратил на них максимум 200000 вон. Почему он был так беден?.. Вот и все, о чем он думал.

Однако несчастный случай изменил его мировоззрение, и он понял, что был еще ребенком. В это время Хён-ву должен был обойти дома семей жертв, чтобы выплатить им компенсацию и оплатить больничные счета матери. Когда Хён-ву просил помощи родственников, он получал только холодные, презрительные взгляды в ответ. После того, как они отказались помогать, Хёну-ву пришлось продать из дома кое-какую мебель, чтобы заработать денег. В кабинете он нашел банковскую книжку. Всего книжек были 5, и на счету было более 100 миллионов вон. Однако они были не на имя матери или отца. Это была страховка и сбережения на имя самого Хёна-ву.

Зарплата его отца составляла примерное 4 миллиона вон в месяц, и он в течение 10 лет откладывал половину своей зарплаты на имя Хёна-ву. 10 лет его родители носили старую одежду, чтобы купить еду и одежду своему сыну.

«Знаешь ли ты, насколько виноватым я себя чувствовал?»

В ту ночь Хён-ву плакал над банковскими книжками. Его родители были сильными. Поэтому и ребенок должен был стать сильным. Именно по этой причине его мать каждое утро рано вставала. В 17 Хён-ву наконец-то осознал эту простую вещь. Сейчас происходило то же самое. Он не стал ей помогать, даже когда нож в ее руках задрожал. Он понимал, что это очень важно для нее. Она наконец-то восстановилась достаточно, чтобы самой нарезать себе яблоки. Его мать отчаянно боролась и старалась реабилитироваться. Она хотела делать такие простые вещи. Когда Хён-ву подумал об этом, что-то в его груди сжалось. Хён-ву быстро выбросил эти мысли из головы и сменил тему разговора:

– Но дядя Гвон заходит?

– А что, он тебе говорит, что каждый день проводит здесь?

– Нет, вообще-то я его давно не видел, поэтому и спрашиваю.

На самом деле контакта между дядей Гвоном и реабилитантами не было с того самого момента, как они начала искать воров.

– Да, он приходит часто. Твои движения очень изменились. И выражение лица как-то посветлело… Что такого ты сделал, чтобы завоевать его расположение?

– Просто я очень внимательно ко всему отношусь.

– Я тебя не понимаю.

– Мама, я не ребенок. Не надо обо мне беспокоиться. Ты же знаешь, что за человек дядя Гвон.

– Ты мне это говоришь, несмотря на то, что я гораздо старше тебя?

– Моя мама очень красива. И поэтому детектив Гвон уже стоит на низком старте с запакованными чемоданами.

– Давай не будем больше об этом говорить.

Хён-ву говорил так серьезно, что его мать покраснела. Она снова была похожа на молодую девушку и выглядела очень мило. Затем она серьезно посмотрела на него:

– Почему тебе так весело от этого?

– Что? Весело?

– Твоя девушка. Ты мне собираешься ее нормально представить или ты ее намеренно скрываешь?

– Девушка? У меня нет девушки.

– Я ее уже видела, почему ты врешь?

– А? Видела?.. – ошарашено переспросил Хён-ву.

– Не могу поверить, что она тебе не рассказала. Она приходила ко мне вчера вечером и принесла мне еды. Ее зовут Джун Хё-сун, так ведь?

– Х… Хё-сун?..

Хён-ву оторопел. Джун Хё-сун знала сложные обстоятельства Хёна-ву, но он не говорил ей, что его мать находится в больнице, и не сообщал ее имени. Однако было несложно догадаться, кто сказал: конечно, дядя Гвон или реабилитанты.

– Так что я почувствовала облегчение.

– Да?

– Да, ты никогда не горел желанием обсуждать со мной девушек или какие-то проблемы.

– Ты не правильно все поняла. Джун Хё-сун мне как младшая сестра.

Мать хитро посмотрела на него и засмеялась:

– К твоему отцу я тоже поначалу относилась как к старшему брату. А потом мы поженились.

– Но все правда не так, как ты думаешь!

– Хо-хо, не оправдывайся, тебе незачем смущаться, мама все понимает.

– Но ты не помнимаешь…

– Ладно, давай закроем эту тему. После еды остались контейнеры, захвати, когда будешь уходить. Понял? Если Хёну-ву хорошо, то и мама хорошо. К бою!

Мать подняла вверх сжатый кулак. Она поверила в этот абсурд…

* * *

19:00. Джун Хё-сун начинала подработку. Хён-ву договорился с ней о встрече и направился к ней. Он пришел на полчаса раньше и ходил туда-сюда с отстраненным взглядом.

– Уау, я удивлена, оппа, вот уж не думала, что ты мне позвонишь.

– Моя мама попросила вернуть тебе это… – ответил Хён-ву, протягивая ей сумку. Это была их первая встреча после того, как дядя Гвон выпихнул его из машины и силой отправил на свидание. Несмотря на то, что он позвонил и пришел, сейчас он не знал, что сказать…

– А? Ты заходил в больницу?

– Как ты узнала о больнице? – резко спросил Хён-ву.

– Я услышала от Гвона Хва-рана, – тихо ответила она.

Черт, как он и думал! Лиса под маской медведя.

– Вообще-то я предложила сходить вместе с ним, но он сказал, что это плохо отразится на сердце твоей мамы. Извини… Ты голодный?

Ему не надо было ее извинений. Нет, наоборот.

Конечно, ситуация была идиотской, поначалу он думал, что скажет ей спасибо при встрече. После несчастного случая родственники не приходили навестить ее, и она почти все время была одна. К ней приходили только дядя Гвон и Хён-ву. Но сейчас пришел кто-то еще. И этот человек был знаком с Хёном-ву… Значит, Хён-ву беспокоился о состоянии мамы и попросил друзей прийти навестить ее. Может быть, поэтому она была в таком радостном настроении сегодня? Хён-ву почесал голову.

– Нет, я не расстроен. Хотя немного смущен.

– Да? Почему?

– Потому что… Мать больна. Чему тут радоваться?

Многие люди знали о ситуации и Хёна-ву и симпатизировали ему. Он этого не хотел. Поэтому он не рассказал Джун Хё-сун об этой ситуации. Но Джун Хё-сун быстро сказала:

– Это неважно. К тому же, после того, как я услышала про твою маму, мое впечатление о тебе еще более улучшилось… – она, казалось бы, сама удивилась своим словам и замолчала. Ее громкий голос заставил проходящих мимо людей и парочек хихикать. Но вместо того, чтобы смутиться, она гордо подняла голову и продолжила, – Над чем вы смеетесь? Оппа замечательный!

– Ой, что это с ней?

Несмотря на то, что на нее странно посматривали, она даже глазом не повела. Хён-ву, наоборот, вспыхнул от смущения.

– Да ладно тебе, оппа, – Джун Хё-сун взяла его за руку.

– Как это неловко…

«У нее всегда был такой характер?..»

Хён-ву остолбенел. Он знал Джун Хё-сун как спокойную девушку, которая мало говорила, любила музыку и вообще была склонная поплакать. Поэтому Хён-ву всегда думал о ней как о младшей сестре. Но теперь он не понимал, правильное ли это впечатление. Та Джун Хё-сун, которую он встретил сегодня, была более активной, сильной и … привлекательной.

«Черт, о чем я вообще думаю?..»

Ее профиль лица, глаза и губы были удивительно изящными. Однако он знал, что говорить сейчас об этом не стоит. Он первый раз пригласил ее прогуляться. Было видно, что Джун Хё-сун следит на свей внешностью и макияжем, и сейчас изрядно нервничает. Был один анекдот, в котором говорилось, что так только девушка заканчивает краситься и одеваться, у нее на 150% поднимается боевой дух, и она становится гораздо смелее, чем обычно.

– Могу я снова навестить твою маму?

Джун Хё-сун внезапно сделала неожиданную подачу! Сколько бы ни думал Хён-ву, на этот вопрос он не мог так легко ответить. Скорее всего, он бы отказал. Но благодаря эффекту 150% боевого духа женщины становятся непобедимыми. Хён-ву кивнул. Отказываться было уже поздно.

– Если моя мама не против, конечно.

– Я рада. Думала, придется сделать это втайне от оппы, если он откажет.

– Что?!

– Ха-ха, да ничего. Сегодня оппа пришел проводить меня на работу. Один парень, с которым я работаю, постоянно дразнит меня. Если я сегодня приду с оппой, он больше не будет себя так вести.

– Почему бы мне с ним не поболтать? Может, он прекрасный парень?

– Что? – Джун Хё-сун подняла бровь и посмотрела на Хёна-ву.

– Я шучу, шучу. Хорошо, я просто провожу тебя.

– Пф, в следующий раз я не принесу суп.

Джун Хё-сун отвернулась с выражением досады на лице. Затем Хёна-ву затащили в магазин.

– Я возьму это и пойду. Мне нужно подключиться к игре через час.

– Хорошо, – Джун Хё-сун вздохнула при виде удаляющегося Хёна-ву.

«Как и говорил Гвон Хва-ран, он не может противостоять агрессивной женщине»

Да, посещение Джун Хё-сун больницы и все последующее было планом Гвона. Джун Хё-сун победно улыбалась.

«Хе-хе, теперь я знаю, как поймать оппу!»

Бывший преступник был ужасен. Но женщины еще более ужасны. Человек тихонько подошел в ней в магазине и спросил:

– Хё-сун, кто это сейчас был?

– Это оппа, о котором я тебе говорила. Правда, крутой? – сказала она с вызовом человеку, чувствующему себя крайне неловко.

– Чем он занимается? Я слышал что-то о матче… Он атлет?

– Нет, это матч смешанных боевых искусств.

Лицо человека побледнело при ответе Джун Хё-сун. Будущее Джун Хё-сун прояснялось.

Глава 3. Скрытая сила Реабилитации?

«Реабилитация» случайного НИП завершена

– Бонус за реабилитацию: реабилитированный НИП +5000 Опыта; Склонность: Хороший +50

– Ваш уровень поднялся!

– Хен-ним, мы закончили с реабилитацией всех 30 человек.

– Ху-ху-ху, наши близкие соседи также обработаны.

С улыбкой на лице, Джастисмен посмотрел на своих подопечных воров. Он сам и каждый член из реабилитантов провел отличную работу за этот день, реализуя собственную социальную справедливость.

Джастисмен и реабилитанты являются одной группой. Они часто теряли из виду основную цель и блуждали где-то, фокусируясь на выполнении других заданий. Тоже самое произошло и сейчас. Причина, почему они покинула город Джексон, заключалась в том, чтобы добиться широкой известности в Темном Сильвироне, а потом стать автономным органом полиции, чтобы поддерживать общественный порядок. Но цель изменилась, когда их группа встретила в Каире человека по имени Лоренцо. Их новой целью стало наказание и реабилитация воров, которые навредили Лоренцо. Среди преступников было много людей, имеющих представление, как бы хорошо скрыться прямо возле города Селебрид. Джастисмен не ожидал обнаружить их, поскольку не имел в кармане достаточных улик для того, чтобы за ними уследить.

«Как и сказал Арк, этот мир реальный настолько, что реальны и сами НИП. Принимая в расчет долгосрочную перспективу, игроки и НИП… нет, НИП и игроки отличаются, поскольку жизнь НИП тут гораздо ценнее. Тем не менее, поскольку тут вор родился вором, это было бы не справедливо лишать его жизни, не дав второго шанса!»

Но если оставить их в покое, то эти воры будут продолжать жить мрачной жизнью, пока кто-то из игроков не будет проходить мимо и не убьет его, чтобы повысить себе опыта. Они не были монстрами, всего лишь НИП, которые были похожи на жителей из деревни. Тем не менее, им приписали судьбу воров, делая обычную наживу в виде мешка с опытом.

«Единственные, кто может помочь им, это мы!»

Джастисмен заблуждался, считая себя спасителем, поэтому сгорал от мотивации.

«Если правила Нового Света заключаются в том, что вор должен умереть, тогда я изменю эти правила!»

Это было похоже на Римского императора и Лорда, диктатора и революционера воина, которые столкнулись лицом, к лицу… бывший детектив Корейской полиции имел сомнения по поводу системы Нового Света и пообещал изменить его. Это привнесло неожиданные результаты в игровую систему.

– Разве это не в сто раз лучше, чем охота?

Спросил Джак-тунг, после того, как проверил информационное окно. Джастисмен, реабилитанты и воры, все были около 70 уровня. Если они охотились на других воров такого же уровня, то получали примерно по 1000 опыта. Но как только им удавалось реабилитировать «жертву», то сходу получали сразу по 5000 опыта, что было в пять раз больше!

Теперь их группа была способна получать гораздо больше опыта, никого не убивая. Благодаря этому, сам Джастисмен достиг уже 87 уровня, а реабилитанты имели средний 70 уровень. Но что с остальными? НИП Нового Света были довольно просты, поэтому, когда они подвергались каким-то ограничениям, запугиваниям, а также промывке мозгов руками реабилитационной группы, появлялось сообщение о 100% успехе, после чего воры становились совершенно новыми людьми.

– Мы, наконец-то, поняли свои ошибки!

На самом деле, это вовсе не было целиком и полностью результатом системы. Воры НИП также могли думать, поэтому не раз собирались свернуть с преступного пути. Но единственное, что у них оставалось в памяти, это пережитые преследования и сожаление.

Они желали избавиться от этой порочной судьбы, но никто из других НИП не относился к ним по нормальному, с гостеприимством, потому что для них, они оставались обычными ворами. Игроки преследовали воров, желая получить немного денег, и даже стражники среди НИП не могли помочь. Таким образом, ни игроки, ни НИП недолюбливали их, однако позволить себе отвергнуть свою человечность и стать монстрами тоже было невозможно для воров… поэтому это была печальная судьба. Но Джастисмен отличался от всех. Даже если они подвергались ужасным мучениями, воры все равно понимали, что все это было ради них самих. Это было впервые, когда игрок смотрел на них, как на НИП, не имея мотивов получить опыт или предметы! Это было серьезное выражение, которое НИП воры никогда не видели в своей жизни.

– Мы будем искренне служить вам всю оставшуюся жизнь…

– Я не представлял себе, что вы сами желаете, чтобы кто-то вас наказал.

– Пожалуйста, позовите нас, Хен-ним!

– Вы наш спаситель, Хен-ним.

*Ру-ру-ру, ла-ла-ла*

Если бы тут была соответствующая музыка, это бы наверняка была трогательная сцена из какого-то фильма. Благодаря этому, энтузиазм Джастисмена повышался с каждым днем.

«Это оно! Оно! Если у тебя будет большое сердце, тогда наверняка будешь вознагражден. Это тот мир, что я так желал!»

Возвращаясь в былые деньки, когда приходилось жить в преступном мире, сколько раз он тогда закрывал преступников в тюрьме только ради того, чтобы он через некоторое время вышел, как ни в чем не бывало, и снова совершал преступления? Даже если некоторых удавалось убедить измениться, сколько из них потом получали заточку под ребра только из-за того, что они ступили на мирный жизненный путь? Но это место было совсем другое. Если НИП искренне раскаивался, то его можно было полностью перестроить. Но разве это было все? Нет, они также получали гору опыта в награду. Впервые Джастисмен чувствовал, что это было действительно по-настоящему.