Текст книги "На крючке (ЛП)"

Автор книги: Сэнди Митчелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Сэнди Митчелл

НА КРЮЧКЕ

НА МЕЛИ

ПРОЛОГ

Годы, проведенные Каином в качестве независимого комиссара, были самим беспокойными за всю его карьеру. Его вынужденное участие в миссии Отвоевателей по очистке космического скитальца «Порождение Проклятья» и стычка со стражей мира-гробницы, что предшествовала этой истории, уже достаточно известны. Следующий отрывок представляет собой типичное происшествие того времени.

Эмберли Вейл. Ордо Ксенос.

01

Я часто думал, что войны такие, какими вы их видите, а кампания на Архипелагии вырисовывалась как нельзя лучше. К примеру, особенная природа местного ландшафта означала, что я могу избежать слишком большого числа сражений. К тому времени, когда я появлялся взбодрить бойцов, все обычно уже утихало, и война полностью перемещалась на другой остров. Также не повредит заметить, что вместо ревущих орков, слюнявых тиранидов или зазнаек эльдар, с которыми за последние несколько лет я привык сталкиваться, здесь у врагов было человеческое лицо.

Архипелагия была диким миром, заново открытым после крестового похода в Дамокловом заливе и нетронутым какой-либо заразой ксеносов. Да даже Тау не почесались забрать себе такой незначительный и специфичный комок грязи. Несмотря на все приложенные усилия по обустройству этой планеты, некоторые недовольные остались полны решимости причинять неприятности. Но так как они считали луки и порох передовыми технологиями, то усмирение планеты гарнизоном гвардии с лазганами и воздушной поддержкой оставалось только вопросом времени. Не то чтобы все выглядело так, словно вскоре все закончится. Хотя врагов было мало, и их оружие оставляло желать лучшего, они были упорны. А я был всецело осведомлен, что даже горстка хорошо мотивированных бойцов может скрутить в узел превосходящие силы. Но, невзирая на все это, я не жалел о затягивании конфликта, в который был втянут.

Столица планеты была расположена на самом большом острове в умеренных широтах, которые славились аналогичным климатом, а самый большой город предлагал самые приятные вечерние увеселения. Да и близость космического порта вселяла уверенность, что под рукой всегда будут находиться небольшие радости цивилизации. Не говоря уже о приличном количестве шаттлов, готовых отбыть к орбите, если все внезапно запахнет тухлятиной.

Так что мне хотелось бы, чтобы война продолжалась бесконечно. И теперь, насколько я знаю, все бы так и шло, если бы не мрачный секрет этого мира, кажущегося на первый взгляд безобидным. В тот момент у меня не было ни малейшего представления, на что я наткнусь, наоборот, я совершенно расслабленно и приятно проводил вечера, наслаждаясь гостеприимством генерала Локриса – старого, опытного вояки во главе сил усмирения. По идее, годы тому назад его перевели на штабную должность, но он счел командование из-за письменного стола раздражающим. И схватился за шанс вернуться на поле боя почти с таким же рвением, как я схватился за шанс попасть в его штаб, считая, что билет туда обеспечит мне жизнь, полную волнительного перекладывания бумаг и неизвестность тылового эшелона.

Несмотря на его раздражающую привычку впихивать мне самые смертельные задания из-за ошибочной веры, что моя героическая репутация вполне заслуженна, мне скорее нравился этот старикан. Он был прямолинеен, совершенно честен и столь же компетентен, как я в политической кадрили меж слишком большим количеством старших офицеров, с которыми мы оба сталкивались. У него также был первоклассный личный повар, так что приглашение на ужин всегда было желанным. Особенно в те разы, когда я был уверен, что он не пытается задобрить меня, прежде чем зашвырнуть на еще одну самоубийственную миссию.

– Сегодня вы выглядите задумчивым, – рискнул я высказаться после беседы, неспешно блуждавшей в течение четырех смен гастрономических изысков, достигших кульминации в виде кубков хорошо выдержанного амасека.

– Думаю, да, – признался он, вращая янтарную влагу в кубке, прежде чем сделать глоток и снова впасть в безмолвие.

– Я могу чем-то помочь? – спросил я с рефлекторной вежливостью.

Если бы у меня было бы хотя бы малейшее представление о том, куда это приведет, я бы держал язык за зубами, но в тот момент вопрос казался всего лишь безобидной вежливостью.

– Раз уж вы упомянули об этом, возможно, что да, – произнес Локрис, словно эта мысль раньше не приходила ему в голову. Он вручил мне инфопланшет, вытащенный из груды на ближайшем столе. И я очутился один на один с массой информации, касающейся нашей оперативной деятельности в экваториальной цепочке.

– Куда смотреть? – спросил я, скользя по путанице боевых отчетов, кратких выводов разведки и, насколько я понял, списку белья, отданного в стирку.

– Сюда, – Локрис потянулся ко мне и вывел отчет, с которым хотел меня ознакомить.

Текст был слишком громоздок, чтобы можно было пробежаться беглым взглядом, так что я попросил его кратко вслух резюмировать, что он с радостью и сделал.

– Пару месяцев назад одно из наших отделений пропало во время обычного прочёсывания местности. Никаких вокс-передач, никаких следов тел или выживших.

– Насколько тщательно искали?

– Очень тщательно. Они были востроянцами, а Первенцы своих не бросают.

– Да, я слышал.

Никогда с ними не служил, но знаком с их репутацией. Они все еще испытывали вину за своих великих предков, позволивших себе отказать Императору во время Ереси, так что даже нельзя было надеяться найти более преданных и благочестивых пехотинцев.

Я пожал плечами:

– Но гвардейцы все время пропадают во время заданий. Они, возможно, попали в засаду, а тела смыло в море.

– Конечно же, мы в итоге так и предположили. Особенно когда нашли их лодку, всю в пулевых отверстиях. Но затем поползли слухи.

– Слухи, – повторил я, стараясь говорить так, словно мне было дело, и стремительно шуршал страницами на экране, пытаясь понять, о чем он говорит.

Локрис воспринял это как сигнал продолжить, что он и сделал, отхлебнув еще амасека.

– Что-то пугает местных.

Но до того как я успел намекнуть, что в этом ничего нет удивительного, поскольку большая часть из них до сих пор считает солнце Золотым Троном, он добавил:

– Причем сильнее, чем обычно.

– Эти так называемые Воины-призраки, – я стремительно пронесся по тексту и наконец-то нашел нужный параграф, – кажется, они превосходно справляются со своей работой, если они и вправду существуют. Уничтожены пять лагерей повстанцев, расстреляна пара мятежных деревень. Я бы сказал, да и флаг им в руки, – затем я вчитался. – Опа!

– Верно, – сказал Локрис, совершенно точно предугадав место, докуда я дочитал, – они атакуют и лояльные силы, забирают еду и припасы. Местные, которые пытались вмешаться, расстреляны. Из лазганов.

– Так вы думаете, что пропавшие бойцы могли стать грабителями? – договорил я за него, и Локрис кивнул.

– Такое бывает.

Мы оба знали, что стресс может сотворить странные вещи с моральным состоянием бойцов, а узы между товарищами в отделении настолько крепки, что простая изнуренность сражениями могла стремительно перерасти в групповой психоз. Конечно же, это было одной из причин, по которым у нас имелись комиссары. Предполагалось, что мы должны замечать такое и передавать проблему медикам, или заводить тронутых пехотинцев еще сильнее и указывать на врага, ну или расстреливать их, до того, как те станут представлять опасность для своих товарищей. Все зависело от обстоятельств.

– Ещё нельзя исключать мятежников. Если они умудрились положить отделение гвардейцев, то эти пройдохи могли стащить их оружие. Возможно, они расстреливали лояльные деревни, чтобы обратить их против нас, хотя, конечно, нет смысла потрошить лагеря повстанцев. Но это могло быть только уловкой, чтобы мы гадали, не результат ли это какой-то междоусобной вражды. Один Император только знает, кажется, еретики ненавидят друг друга почти так же, как нас.

– Такое может быть, – судя по его голосу, он уже раздумывал над такой возможностью, и она ему понравилась не больше, чем мне.

– Полагаю, что могу взглянуть на это дело.

– Молодец. Попрошу Ваула отвезти тебя туда. По пути он все разъяснит.

В столице меня больше не держало ничего особенно интересного или срочного, так что смена обстановки приветствовалась, к тому же ситуация накалялась из-за некоторых люто враждующих островов. Поэтому это был лишь вопрос времени, когда кому-то взбредет в голову, что я тот самый человек, который должен возглавить самоубийственную атаку. Ну а побродить по пляжам в поисках кучки потерявшихся бойцов казалось намного более приятным вариантом.

Конечно же, если бы я знал, что ожидает меня в сердце одного из этих островов, то я бы схватил свой цепной меч, заорал "За Императора!" и без раздумий кинулся бы на ближайшие позиции повстанцев. Но незнание – щит почти такой же прочный, как и вера в Трон. Так что я принял благодарности генерала великодушным кивком и, покуда у меня был такой шанс, заново наполнил свой кубок.

02

Длинная поездка к главному гарнизону Терранди была лишена событий, что подтверждало впечатление, которое уже сложилось у меня об этом безопасном приятном рае под крылышком Империума. Хотя стекла штабной машины полковника Ваула были бронированными, востроянец с пышными усами их немедля опустил, он явно не боялся попасть в засаду по пути, или, что вероятнее, посчитал риск нападения допустимым, если альтернативой было оказаться в замкнутом пространстве вместе с Юргеном. За все эти годы я вполне привык к аромату своего помощника, но даже я был благодарен теплому ветерку, гуляющему по пассажирскому отделению.

– Это спорная территория, – произнес Ваул, вручая мне карту-планшет. Мы катили по прибрежной дороге, уводящей от шпилей города к мысу вдалеке. Когда я прищурил глаза, защищая их от сияния мерцающих волн, то смог разглядеть причал, окруженный забором и множеством быстросборных жилых модулей, характерных для застав гвардии по всей галактике.

– Красные значки – это подтвержденные наблюдения.

– Они сильно разбросаны. А остальные?

– Синие – не подтвержденные. Обычно наши аналитики могут сузить район поисков их базы до достаточно малой области, но ландшафт тут особый.

– Верно.

Значки были разбросаны по десятку островов и островков, разделенных узкими каналами и широкими пространствами лазурной воды.

– Они, должно быть, передвигаются на лодке, а это означает, что они могут быть где угодно.

– Может нам тоже взять одну такую, сэр? – спросил Юрген.

– Я договорился, один из патрульных катеров будет в вашем полном распоряжении, – ответил Ваул к огромному облегчению Юргена.

И в лучшие времена мой помощник и авиация не уживались, так что лучше их держать друг от друга как можно дальше и как можно дольше.

– Я подумал, что это подойдет, – сказал Ваул.

– Отлично подойдет, – произнес я.

Мы уже приближались к ограде из цепи, за ней бегали бойцы в униформе, несущие коробки с боеприпасами, рационами и медпакетами к причалу, что я приметил с шоссе. Скопление зданий заслоняли от меня стоящее на якоре судно, но, кажется, мы будем обеспечены запасами, как только поднимемся на борт.

Охрана на воротах явно хорошо знала машину полковника, так что мы миновали их без задержек. И через несколько минут остановились около катера, которому предстояло служить нашим транспортом и убежищем во время поездки.

Мы с Юргеном не были особо знакомы с водными судами. Самым похожим на них, что я видел, взрослея в подулье, были грубые плоты, на которых отважные туннельные контрабандисты изредка пересекали широкие сливные потоки. В то время как на Валхалле катера не использовались вовсе: вода на родном мире моего помощника в естественном виде существовала только в твердом состоянии. Однако это судно казалось успокоительно прочным и солидным как "Химера", хоть и в три раза больше. Ее борта были так же хорошо бронированы, как и громоздкая рулевая рубка, гордо стоящая на палубе. Закрепленные на носу и на корме болтеры можно было развернуть в любую сторону.

– Это не такой же катер, на котором пропали ваши бойцы, а? – спросил я, памятуя, что тот был найден полузатопленным. Если точно такой же, то повстанцы получили в свои руки кое-что более смертоносное, чем кучка украденных лазганов.

Ваул покачал головой, и пока мы выкарабкивались из машины, вонь горящего прометия и гнилой рыбы заменил землистый аромат Юргена.

– Конечно же, нет. Это один из катеров наших прибрежных патрулей. У отделения Брама была вот такая, – он указал на покачивающуюся на швартовой привязи дальше по причалу гораздо меньшую лодку, лишенную вооружения и едва способную вместить десяток человек. Я осознал, что снова размышляю о плотах подулья, хотя они и выглядели большим подобием смертельной ловушки, ожидающей нерасторопных персон.

– Не глубоководное судно, так что вы пройдете по самым узким каналам меж островов, – сказал Ваул.

– У него еще плоское дно.

Я взглянул вниз на палубу бронированного патрульного катера и встретился взглядом с молодым востроянским офицером.

– Пронесет вас по отмели быстрее, чем штурмовая амфибия.

– Поверю вам на слово.

Его униформа была обычного пронзительно красного цвета, столь любимого Востроянскими полками, которая странным образом выделялась на фоне мрачно-серого судна. Его усы были так навощены, что казались темно-коричневой татуировкой. Он отсалютовал нам, мы с полковником ответили, а Юрген тем временем отошел подальше, насколько это возможно для человека, чье присутствия всегда явственно, даже если его не видно.

– Комиссар, это лейтенант Данн, капитан 109-ой, – сказал Ваул.

Я запоздало заметил трафаретный идентификационный номер на борту громоздкого судна.

– Так мне его называть лейтенантом или капитаном? – спрашиваю я. Несомненно, привычный к такому вопросу Данн улыбнулся.

– А как пожелаете, но экипаж склоняется к шкиперу, спасает от путаницы со званиями.

– Пусть будет шкипер.

Я спрыгнул с причала на катер со слабым грохотом подошв о палубный настил. Ощущение качки, возникшее под ногами, когда я восстановил равновесие несколько смущало, но в свое время я испытывал и кое-что похуже. Вскоре я уже научился его игнорировать. Теперь мы с лейтенантом были на одном уровне. Данн, как оказалось, был чуть ниже меня, хотя его коренастое телосложение, возможно, давало преимущество в весе. Его лицо было раскрасневшимся из-за лет, проведенным подставленным всем ветрам, но все равно ещё не гармонировало с темно-красным цветом фуражки.

– Добро пожаловать на борт, – сказал Данн и протянул руку, которую я пожал с должной строгостью, после чего ловко отскочил в сторону как раз вовремя, чтобы уклониться от летящего мне в голову вещевого мешка. Тот с глухим ударом грохнулся на палубу, на то место, где я стоял, пролетев на волосок мимо меня.

– Извините, сэр! Я кидал так, чтобы он наверняка не свалился за борт, – извинился Юрген.

Через секунду он присоединился к нам, согнув колени, чтобы смягчить удар и приземлившись в мое личное имущество. Стараясь не думать о том, что издало слабый треск внутри и надеясь, что это не моя фляжка с лучшим амасеком Локриса, я представил его шкиперу. Данн достаточно быстро ответил на его приветствие, но, к моему слабому удивлению, не протянул руку.

– Если покажите мне каюту комиссара, я размещу там багаж.

– Боюсь, что вам придется жить вместе со всеми нами внизу, комиссар. Судно на самом деле не предназначено для гостей, – ответил Данн.

– Конечно, – сказал я.

Патрульный катер был обычной плавучей орудийной платформой с минимальными уступками ради комфорта экипажа. Кажется, они спали в гамаках ниже палубы в передних двух третях судна, остальное занимали двигатели и баки с горючим. Места хватало, чтобы 109-ая выдержала длительный патруль, хотя на всякий пожарный несколько бочек с прометием были приторочены к палубе.

– Если будет необходимо, мы всегда можем разместиться в спальниках наверху, – сказал я.

– Возможно, так будет лучше, – ответил Данн.

Произнес он это с едва скрываемым облегчением, несомненно, представив себе сон с Юргеном в непосредственной близости. Он помахал одному из матросов на палубе.

– Гован, освободи место на дальнем конце палубы для комиссара и его помощника.

– Будет сделано, шкип, – ответил Гован, изображая жест, примерно похожий на приветствие, после чего качаясь, ушел, Юрген последовал за ним.

Явно осведомленный о роли комиссара по протоколам и соответствии с дисциплиной, Данн опасливо покосился на меня.

– Мы меньше любим формальности, чем пехота. Надеюсь, проблем с этим не будет.

– Никаких проблем, – отвечаю я.

– Большую часть времени мы действуем независимо – устав не особо-то поможет, когда сталкиваешься с высоко мобильным врагом.

Я оценивающе посмотрел на него.

– Я уверен, что вы не настолько распустили своих людей, чтобы они подрывали ваш авторитет.

Он, видимо, собирался ответить, но его выражение лица внезапно стало суровым, а взгляд упёрся мне за плечо куда-то на причал. Я развернулся и обнаружил, что на нас смотрит полковник Ваул, рядом с с которым стоял странно одетый боец. Это был первый увиденный мной востроянец у которого на лице не было экстравагантной растительности. Через секунду все разъяснилось.

– Кто это? – спросил я полковника.

– Этого зовут Кален, – ответил мужчина, беззвучно спрыгивая на палубу. Он выпрямился и удостоил меня взглядом, который расплавил бы и керамит. – И у него есть уши и язык, чтобы отвечать самому.

– Каиафас Каин, – сказал я, приветствуя кивком, – который извиняется за свое отсутствие вежливости.

Я до сих пор не догадывался, что он тут делает, но посчитал, что не повредит проявить чуточку любезности. Ваул считал, что его присутствие – хорошая идея, хотя Данн думал совершенно иначе. Так что я решил подождать с суждениями, пока не пойму, что тут происходит. Выражение лица Калена слегка смягчилось.

– Тогда все в порядке, – неохотно произнес он после того, как осознал, что в моих словах нет сарказма. Он едва доставал мне до плеча, красная востроянская шинель была несколько велика для его относительно небольшого размера фигуры. Нож с длинным лезвием был прицеплен к бедру, а за спину был закинут лазган. Я ни разу не видел таких несуразных бойцов на заставах Гвардии, даже если принять во внимание десятки лет службы вместе с Юргеном.

– Кален – один из наших местных скаутов, – произнес полковник, – он знает каналы и течения этой области лучше, чем кто-либо, а так же знает пути к большинству островов.

Я снова взглянул на мужчину, но, кажется, в данном случае он был абсолютно счастлив позволить Ваулу говорить за него, возможно, потому что его хвалили, хотя, как позже выяснилось, вполне заслуженно.

– Тогда, похоже, нам повезло, что он едет с нами, – сказал я полковнику, заработав неохотную и быстро подавленную улыбку.

– Рад, что вы так думаете, – сказал Данн, пока полковник усаживался обратно в свою машину с кондиционером, а странно одетый варвар без слов ушел к носу и уселся там, скрестив ноги.

– А я так полагаю, что вы нет, – сказал я сразу же, как убедился, что местный нас не слышит.

– Он же абориген, один из уроженцев этого мира, – ответил Данн.

– Полковник вроде бы доверяет ему, – сказал я.

– Печально, но факт.

– Он что, был гидом исчезнувшего патруля?

– Конечно же, не в их последний рейд, но он ходил с ними несколько раз, показывал им каналы и песчаные отмели. Он знал их маршрут, вот что я скажу.

– Но это не значит, что он выдал их повстанцам, – сказал я.

– Но обратное тоже не доказано. Множество аборигенов на нашей стороне, но они прежде всего уроженцы Архипелагии, хотя многие в наши дни и возносят молитвы Императору.

Он несколько искоса посмотрел на меня, словно ожидал, что я кинусь проповедовать о том, что мы все слуги Императора и одинаково ему служим. Но я комиссар, а не капеллан. Кроме того, я давным-давно научился доверять собственной паранойе, и вряд ли мог укорять его за это.

– Это ваш катер. Если вы действительно не желаете его здесь видеть, я всегда могу отменить приказ полковника.

Конечно же, у меня не было ни малейшего желания этого делать, но я был уверен, что достаточно хорошо понял этого человека, чтобы знать, что он откажется. Для Первенцев долг был превыше всего. Пойти против приказов вышестоящего офицера, даже с поддержкой комиссара, насколько я понял, для них было эквивалентно плевку в аквилу. Я секунду наблюдал за его внутренней борьбой с внезапно возникшей дилеммой, после чего он покачал головой, как и ожидалось.

– Ладно, все же его помощь не помешает, – заключил он, бросив последний подозрительный взгляд в спину местному.

Он развернулся к рулевой рубке.

– Надеюсь, вы не страдаете морской болезнью?