Текст книги "Наши знакомые незнакомцы"
Автор книги: Семен Воловник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Злодеи в шкафу
Слишком сильно сказано о существах размером меньше ногтя, – заметят некоторые. Но тот, кто обнаруживал вдруг на кофточке или свитере дыры, согласится: моль – враг опасный. Познакомимся ближе с этим «злодеем». Специалистам известны сотни разных видов молей. Подавляющее большинство их живет на лоне природы и связано с растениями. Некоторых можно встретить в пещерных колониях летучих мышей, птичьих гнездах. В людских жилищах обитают лишь несколько видов. Обычно это платяная, шубная, ковровая и мебельная моли. Наши нынешние «квартиранты» тоже некогда порхали на воле и вносили посильный вклад в круговорот веществ: перерабатывали шкуры, перья, мех мертвых животных. Вполне возможно, что уже пещерный человек ощутил деятельность моли на своих одеждах-шкурах. Во всяком случае, встреча моли с человеком состоялась давным-давно. Еще в библейские времена появилась заповедь: «Не сотвори себе кумира, ибо ржавчина и моль разрушат его».
В шкафах Европы XVIII века основной вред приносила шубная моль. Она довольно устойчива к пониженным температурам, переносит повышенную влажность. С XIX века, когда бытовые условия улучшились, из домов стала исчезать сырость и установился ровный температурный режим, шубную моль стала все больше вытеснять платяная. Как отразится на молях дальнейшее повышение комфорта жилищ, сказать пока трудно.
Для непредубежденного глаза моли не лишены своеобразной красоты: золотистые чешуйки покрывают крылья, их задние края оторочены нежной бахромой, лапки и тело в густых пушистых волосках. Будь бабочки раз в десять крупнее, мы, пожалуй, любовались бы ими. «Но сколько бы они тогда съедали?!» – скажете вы и… ошибетесь. Как ни странно, эти бабочки не едят ничего. Им, собственно, и есть-то нечем. Хоботок, имеющийся у всех порядочных бабочек, у молей недоразвит, кишечник тоже. Неудивительно, что живут они от трех – шести дней до двух – трех недель (отдельные долгожители – до 35 дней) за счет жировых запасов и гибнут от истощения. Что они успевают за этот срок?
Немало. Самка откладывает 100–300 яиц. Платяная моль разбрасывает их беспорядочно, где придется. Ее гусеницы, вышедшие из яиц, сами разыскивают еду и могут выдерживать в поисках месячный голод. Шубная и ковровая моли откладывают яйца в места, богатые пищей для будущих гусениц.
Если взрослые бабочки выдерживают пожизненный пост, то у гусениц аппетит – только подавай. Предпочитают они волос, мех и шерсть, но не брезгуют и пером, переплетами книг, щетиной, кожей, рогами и копытами, сукном, бархатом, рыбной и костяной мукой, сушеными мясом и рыбой. В винных погребах они грызут… пробки.
В 1959 году персонал хирургической клиники Берлина был поражен: в операционных помещениях появились тучи молей. Опрыскивание ядохимикатами ничего не дало. Оказалось, что бабочки размножаются в войлоке, которым обернуты трубы водопровода, заделанные в стены. Хоть клинику закрывай! Лишь развернув грандиозную программу работ (замена войлока, тщательная заделка отверстий, интенсивное использование ядов), удалось постепенно вывести нежеланных гостей.
Французский ученый Жан Бургонь получил для работ из Парижского института Пастера сосуд с высушенным ядом гадюки. Совершенно непонятным образом туда отложила яйца платяная моль. Вышедшие гусеницы питались отравой, словно обыкновенной шерстью. Развивались, правда, медленно: 18 месяцев вместо обычных трех-четырех. Тем не менее они превратились в нормальных бабочек, не отличимых от тех, которые вырастают в платяном шкафу.
Рацион молей, как видим, очень разнообразен, однако все его «блюда» содержат белки. Правда, белки эти в явно неудобоваримой форме и другим животным недоступны. Но пищеварение молей устроено настолько своеобразно, что позволяет расщеплять и усваивать их. Свою скудную белковую диету гусеницы разнообразят витамином В. Для этого они ищут на текстиле грязные пятна, особенно пищевые. После «химчистки», произведенной молями, загрязненные участки оказываются съеденными.
Пища гусениц бедна влагой. Поэтому воду они всячески берегут. Для уменьшения испарения строят вокруг себя футляр-трубочку. Материалом служат ниточки, огрызки тканей, которые скрепляются клейким веществом из прядильной железы. Кроме того, это делает гусениц незаметными.
Маскировочный чехол строится от середины к концам. Гусеница растет, и домик нужно дотачивать. Поэтому она, достроив его спереди, разворачивается внутри и удлиняет жилище сзади. В опытах гусеницам давали шерсть разных цветов. Материал, который предлагали первым, оказывался посредине.
Если гусеница толстеет, она «разрезает» домик вдоль и вставляет клинья, делая его просторнее. Съев вокруг себя все, что можно, гусеницы совершают микропутешествия (скорость – 40 сантиметров в час). При этом они цепляются за ниточки, которые сами же выпускают. Путь себе могут прогрызать через хлопчатобумажные ткани, картон, бумагу, солому, капрон, вискозу, целлофан и полиэтиленовую пленку. Эти материалы они, правда, не едят, но нам с вами, разумеется, от этого не легче.
Малопитательный, казалось бы, корм идет гусеницам впрок. Они быстро растут и часто (до 12 раз) линяют, меняя шкурку. Вес маленьких обжор увеличивается в 300 раз! Но приходит срок – они перестают, наконец, есть, плетут кокон и превращаются в куколок. У шубной моли гусеницы взбираются для этого на карнизы и потолки. Через некоторое время из куколок вылетают бабочки, и все опять повторяется сначала.
Народная пословица гласит: «Моль одежду тлит, а печаль сердце». И если от второй беды лекарства, увы, не найдены, то с первой война идет полным ходом. Еще бы! Потомство одной моли может съесть за год 30 килограммов шерсти. Что же может противопоставить моли человек?
Механический способ борьбы – прихлопывание моли на лету – мало что дает. Летают, в основном, самцы. Самки светобоязливы, но не улетают от света, а юрко прячутся в складках одежды. Убив летающую моль, мы, скорей всего, уничтожили самца, который вскоре все равно умер бы естественной смертью.
Существует немало веществ, отпугивающих моль. В незапамятные времена для этого применяли махорку, хмель, камфару. Прекрасные результаты дает пиретрум. Говорят, моль не выносит запаха колеуса – комнатного растения, на листьях которого красные, белые, желтые пятна и полосы. Наибольшей (и вполне заслуженной) известностью пользуется нафталин. К сожалению, он эффективен против бабочек, но не против гусениц или яиц и токсичен для человека. Поэтому в последнее время у него появились молодые конкуренты. Сейчас, например, на прилавках можно увидеть «Супромит» – средство, безвредное для человека, оно делает вещь несъедобной для моли на несколько месяцев и к тому же обладает приятным запахом. Эффективны в борьбе с молью «Антимоль», «Молебой».
Еще в 1935 году было обнаружено, что моль не ест ткани, окрашенные одним из желтых красителей. Его стали использовать для окраски военной одежды. Поиск подобных веществ продолжается. Уже найдены противомолевые вещества, действие которых сохраняется после многократной стирки и химчистки. Во многие моющие средства вводят особые добавки, отпугивающие моль. Ведутся работы по изменению строения шерсти, чтобы она стала моли «не по зубам», но, с другой стороны, не изменила своих ценных качеств.
В Англии запатентована ловушка для моли. Она представляет собой картонную коробку с отверстиями, внутри которой находится приманка-шерсть, пропитанная жиром. Приманка отравлена ядохимикатом, которым, кроме того, опрысканы также стенки ловушки. В этом смысле перед инициативным читателем открывается масса возможностей проявить свою изобретательность: достаточно взять в руки ножницы, клей, кусок картона – и берегись, злодей в шкафу!
Есть у моли и естественные враги. Среди них – пауки. Австралийские ученые наблюдали за размножением моли в тюках шерсти на складе. Они отметили, что, когда моли стало очень много, появилась масса пауков. Они оплели все тюки своими сетями и выловили уйму бабочек, в первую очередь подвижных самцов. В результате численность моли резко снизилась.
Мощь современной науки направлена против моли. Однако и мы не должны сидеть сложа руки. Моль боится света, движения, воздуха. Поэтому вещам, которые все время носят, своевременно стирают и чистят, не нужна противомолевая защита. Но нельзя же круглый год носить, например, пальто! Одежду, которую собираются хранить, нужно хорошенько почистить, вытряхнуть. Если есть подозрения на моль – еще и прогладить горячим утюгом. После этого запечатайте вещь в конверт из плотной бумаги или полиэтиленовой пленки. Для верности можно положить внутрь отпугивающее вещество.
Остается только пожелать, чтобы, распечатав пакет и осмотрев содержимое, вы не разочаровались в рекомендациях автора…
Запечный соловей
Люди враждебно относятся к мелкой живности, которая «самовольно» занимает их жилплощадь. Вспомним хотя бы мышей и тараканов. И все-таки среди наших незваных квартирантов есть существо, которое традиционно пользуется некоторыми симпатиями. Это домовый сверчок, «запечный соловей», как звали его издавна на Руси. Современный горожанин смутно представляет себе, как выглядит это насекомое. Поэтому в начале немного о его внешности.
У домового сверчка коренастое соломенно-желтое или бурое тело длиной до 25 миллиметров. На голове – пара усиков. Они длиннее тела. И если у мужчин усы – всего лишь модное украшение лица, то для сверчков они жизненно необходимы. Прежде всего это орган осязания. Усики очень подвижны и могут «работать» независимо друг от друга. Ползет, например, сверчок вдоль стены: один усик прикасается к ней, другой прощупывает дальнейший путь. Усики еще и орган обоняния. Они помогают издалека обнаруживать пищу. При резком шуме, встряске сверчок принимает позу страха – тело прижато к полу, усики направлены к источнику беспокойства. Важную роль играют усики при спаривании, восприятии температуры и, возможно, влажности. В естественных условиях, оставшись по несчастью без усиков, сверчки обычно гибнут.
Кроме усиков, на голове есть и глаза. О сверчковом зрении известно немного. Доказано лишь, что они могут различать цвета.
Вдоль спинки у сверчка уложены две пары крыльев. Передние, более жесткие (надкрылья) покрывают задние. На крыльях разбросаны разнообразные чувствительные органы. Из всех своих близких родственников (кузнечики, саранчовые, медведки) домовые сверчки имеют наиболее «чувствительные» крылья.
Здесь есть и звуковой аппарат. «Музицируют» только самцы. У домовых сверчков обнаружено несколько песен. Они различаются по громкости, ритму, группировке звуков. Пожалуй, наиболее важна призывная песня – маяк для самки. Различия в песнях у разных видов сверчков очень четкие (по крайней мере, для самих сверчков). Поэтому в природе никогда не получаются гибриды, возможные в лаборатории.
Давно было замечено: на пение влияет температура. Когда тепло, звук более высокий, интервалы между трелями короче. При похолодании мелодия замедляется, в ней появляется треск. Предложено даже несколько формул, по которым, подсчитав количество трелей за единицу времени, можно определить температуру воздуха. Но, по правде говоря, термометры пока остаются вне конкуренции.
Можно ли обмануть сверчков искусственной песней? Первые попытки привлечь их внимание электронной «стрекоталкой» не дали результатов. Позже выяснилось, что главная мелодия песни лежит в ультразвуковом диапазоне, не слышимом для нас. Знакомые нам трели – лишь сопутствующие шумы. Современная звуковая техника позволяет с легкостью перехитрить сверчка. Часто повторяющимися звуками можно заставить его начать пение и перекликаться трелями с искусственным «сверчком».
В Италии и на Востоке, особенно в Японии, сверчки издавна служат источником эстетического наслаждения. Их содержат в красиво украшенных сосудах, легких бамбуковых клеточках, с которыми в недавнем прошлом прогуливались и даже отправлялись в далекую дорогу.
Конечно, крылья сверчка – не только музыкальный инструмент, при их помощи он и летает, хотя делает это очень неохотно и редко. В старину была даже такая примета: «сверчок по избе летает – к смерти либо к пожару». Чаще сверчок полагается на свои шесть ног. Бегает он шустро, иногда вприпрыжку: скакать ему помогают длинные и толстые задние ноги. На передних ногах расположены сверчковые «уши». Ноги служат и для защиты. У схваченного за ногу сверчка резко сокращаются мышцы, и нога разрывается. Пострадавший спасается бегством, но жить ему будет труднее: обломанные части тела у взрослых сверчков не восстанавливаются.
В этом смысле молодость домовых сверчков имеет свои преимущества. У личинок очень часто восстанавливаются утраченные усики, хвостовые нити и (редко) ноги. Правда, они никогда не вырастают до нормальной длины. Чем моложе личинка, тем легче идет этот процесс.
Считается, что песни сверчков навевают умиротворенное настроение. Однако в их концертном репертуаре не только лирические мелодии, но и воинственные кличи – громкие, частые, короткие трели, похожие на отрывистое чириканье. Их можно услышать при встрече двух самцов.
Вначале они касаются друг друга усиками. Если эти касания с обеих сторон одинаково сильные и бесцеремонные, в поведении сверчков появляются элементы агрессивности. Они топочут ногами, широко разевают челюсти, пробуют ухватить один другого.
Удары усиками все сильнее. Тут-то и начинает звучать «боевая песня». За ней действительно может грянуть бой. Противники стараются обкусать друг другу усы, ноги. Драка, случается, ведет к гибели и съедению побежденного.
Биологический смысл этих боев понятен. В общем, он тот же, что у многих зверей и птиц. Ну а зачем нужна песня? Вряд ли для поднятия боевого духа. Дело в том, что обычно в природе подобные столкновения редко имеют летальный исход. Часто на одной территории живет несколько сверчков. После ряда стычек устанавливается своеобразная ранжировка: сверчок-лидер, лидеры рангом поменьше, середнячки и т. д. Нижестоящие уступают вышестоящим корм, дорогу и вообще обходят их стороной. Предполагают, что именно пение регулирует и поддерживает ранговые отношения. Мощные звуковые сигналы лидеров тормозят агрессивность находящихся ниже на этой лестнице. Если бы всегда бой шел по-настоящему, племя сверчков быстро поредело бы и зачахло. Обычно же до драки дело редко доходит. Один из двоих признает, что удары соперника, сильнее, мелодия его громче, и теряет свой пыл. Он уступает и, потеряв кусочек усика, поспешно ретируется.
Бойцовские качества сверчков занимают не только ученых, но и любителей острых ощущений. В некоторых странах Востока сверчковые бои – популярное зрелище, как коррида в Испании или футбол в Бразилии.
Подготовка сверчков-бойцов начинается не позже, чем через неделю после превращения личинки во взрослого сверчка. Его щекочут специальными, украшенными резьбой кисточками. Поначалу он пытается убежать или застывает неподвижно на месте, или же стрекочет призывную песню. Но после серии тренировок эти приставания начинают ему надоедать. Он пробует, резко поворачиваясь, хватать кисточку челюстями. Последующие упражнения закрепляют эту реакцию. В программу входит и специальная диета: корм обильно заправляют красным перцем.
На специально огражденное «поле боя» сверчков приносят в обрезках бамбука и выпускают. Вначале соперники разделены непрозрачной перегородкой. Перед сражением их «подбадривают» теми же кисточками и быстро убирают барьер. Начинается бой. Идет он, как и в природе, но горазадо дольше и ожесточеннее. Наконец один из противников обращается в бегство и пытается где-нибудь спрятаться. Победитель мечется по «рингу», громко и агрессивно стрекочет. Настроен он очень свирепо и немедленно атакует любого сверчка, оказавшегося поблизости. Побежденный долго еще избегает всяких столкновений, прикосновение кисточки вызывает паническое бегство. Время и особый уход помогают ему забыть тяжелое потрясение.
После рассказа о драчливом нраве домовых сверчков их трудно отнести к коллективистам. Но вот в 1958 году известный французский энтомолог Реми Шовен опубликовал результаты 14-летних опытов. У сверчков был обнаружен «эффект группы». Живущие рядом, они заметно влияли друг на друга. Если посадить в одни пробирки по две-три личинки сверчка, а в другие по одной, то в микрогруппах насекомые будут быстрее расти и набирать вес. Быть может, влияет то, что они видят вблизи друг друга? Оказалось, что тот же результат наблюдается при содержании в полной темноте. Значит, дело не в зрении. Опыты показали: для ускоренного прироста веса сверчки должны постоянно контактировать, касаться друг друга. Подобные явления открыты у многих животных – у муравьев, пчел, мышей, саранчи и других. Конечно, сверчки – не муравьи и могут жить припеваючи в полном одиночестве. Зато у них есть интересная особенность, не известная у других: групповой эффект проявляется только у потомства немолодых самок. Никакого объяснения этому пока нет.
Заботы самки о будущем потомстве минимальны. Расчистит где-нибудь в подполье клочок земли, погрузит тонкую трубочку-яйцеклад на глубину около трех сантиметров – вот, собственно, и все. Откладка яиц не связана с каким-то сезоном и происходит круглый год. Личинки, перелиняв 10–16 раз, становятся взрослыми.
Интересная особенность: в потомстве одних и тех же родителей сверчки резко отличаются размерами и весом. Есть карлики – 20 миллиграммов, а есть и здоровяки – вдесятеро тяжелее. Не правда ли, было бы странно, если бы у людей один брат весил 70 килограммов, а другой 700? Причины этого удивительного явления пока не найдены.
В отличие от многих незваных гостей нашего жилища, сверчок не является переносчиком болезней и не портит запасов пищи. Его аппетит довольно скромен. В домах он довольствуется крошками, овощными очистками, может поедать и насекомых. В лаборатории сверчки охотно уплетали куколок комнатной мухи и хлопковой моли, различные травы. В пище обязательно должны быть растительные волокна. Впрочем, они вполне заменимы порошком из… полиэтилена. Такая неприхотливость в питании делает домового сверчка удобным лабораторным животным. Многие виды сверчков живут в жарких краях. Тропические сверчки нередко поселяются в жилище человека, обнаруживая здесь обилие легкодоступного корма. Возможно, домовый сверчок тоже начинал так. Его родиной считают Северную Африку и юго-западную Азию, где он и сегодня стрекочет на воле, В жилище сверчок был не только всегда сыт, но и защищен от резких колебаний температуры. Люди расселялись, он путешествовал с ними, удаляясь от родных мест. В новых краях прижиться на воле было трудно: условия не те. Так сверчок стал «домашним». Сегодня его мелодии можно услышать в домах всей Европы и Африки, Азии и Северной Америки.
На Руси домовый сверчок обосновался с незапамятных времен. О нем сложены загадки, приметы, пословицы. По свидетельству современников, домовые сверчки вольготно чувствовали себя не только в жилых домах, но и в булочных, мельницах, казармах, «во всякой русской бане», где они «чирикали», сидя на березовых вениках.
В наше время домовых сверчков поубавилось. Предполагают, что им не по нраву очень сухой воздух современных многоэтажных жилищ. От сухости воздуха и излишней потери влаги сверчки могут спасаться, выкапывая норки и прячась в них. Но разве выроешь норку в бетонном перекрытии? И вообще нужен ли человеку XX века какой-то там сверчок? Стоит ли горевать о нем?
Прежде всего скажем, что от сверчков есть чисто практическая польза. В США, например, их разводят для наживки рыболовам, а в Антверпенском зоосаду – как корм насекомоядным животным. Домовый сверчок – удобный лабораторный объект для цитологов, генетиков, биохимиков, нейрофизиологов. На нем выполнены многие интересные биологические работы, выяснены интересные явления.
В известной сказке старый сверчок давал Буратино мудрые советы. Нам на это надеяться нечего. Домовых сверчков становится все меньше. Наши вечера озвучивают телевизоры. И все-таки жаль, что пение сверчка – старинный символ домашнего очага – повсеместно становится редкостью.
Где обедал муравей?
Для ответа на этот непростой вопрос нам придется отправиться к ближайшему муравейнику, устроиться поудобнее и запастись терпением. Наше появление вряд ли обеспокоит жителей гнезда: муравьи близоруки и отчетливо видят лишь в пределах трех-четырех сантиметров, а некоторые вообще слепы.
Поначалу нам, может быть, покажется, что жизнь муравейника – сплошное мельтешение, хаос. Но здесь каждый занят своим делом. Одни тащат домой каких-то гусениц, другие выносят из-под земли крупинки почвы, третьи регулярно куда-то уходят и возвращаются. Внешне все эти трудяги выглядят одинаково. Но только на первый взгляд. Вот что пишет известный советский мирмеколог (специалист по муравьям) А. А. Захаров: «Одни из них смелы и агрессивны, другие отличаются робостью. Один муравей находчив, но нетерпелив, другой – может, как автомат, повторять однообразные действия». У них разный характер, психические склонности, и я, право, не знаю, брать ли здесь эти слова в кавычки.
Муравьиное гнездо – от нескольких сот до миллиона особей и даже больше. Его нормальная жизнь основана на добросовестном труде каждого на общее благо. Мы все знаем, как важно заниматься той работой, к которой имеешь склонности. Отдача при этом максимальная. Вы помните: у пчел рабочая биография расписана наперед довольно жестко. В семье муравьев система профориентации налажена иначе.
Уже в возрасте нескольких дней муравьишка оказывается перед необходимостью выбора профессии. Выбор происходит в соответствии с индивидуальными особенностями муравья. Более предприимчивые становятся разведчиками и охотниками. У каждого из них есть свой поисковый участок, который они регулярно обшаривают. Они ищут источники пищи. Найдут – объявят «мобилизацию». В гнезде всегда есть муравьи «на подхвате», которые работают дома – роют, убирают, чистят. По сигналам и указаниям разведчиков они отправляются за кормом и доставляют его в гнездо. Есть среди муравьев и сборщики сладких выделений тлей – пади. Размеренно, по одному и тому же маршруту движутся они изо дня в день. Порожняком вверх, с падью в зобике – вниз. Отнести такого «робота» на метр в сторону от его тропы – заблудится и пропадет.
У многих видов муравьи, выполняющие разные работы, отличаются даже внешностью. В больших семьях, например, существуют солдаты. У них огромная голова и мощные челюсти. Они рвут в клочья добычу, разгрызают зерно, сражаются с неприятелем.
Кстати, о борьбе с врагами. У одного вида муравьев для этого есть очень своеобразное оружие. При нападении неприятеля, просто сильном раздражении, некоторые члены семьи резко дергают брюшком. Оно лопается. Рвется проток разросшейся железы. Противник с головы до ног обрызгивается липкой и ядовитой для насекомых жидкостью.
Есть виды, у которых отдельным муравьям смолоду отводится совсем уж необычная роль. Они превращаются в… тару. Рабочее население гнезда скармливает им собранную сахаристую жидкость (выделения тлей т. п.). Брюшко их способно растягиваться прямо-таки до неприличных размеров – с хорошую спелую виноградину. Эти «медовые бочонки» размещаются в овальных, хорошо проветриваемых камерах с твердыми стенками. На шероховатом потолке висят, вцепившись челюстями, живые цистерны. Прочие рабочие муравьи время от времени забегают к ним – отдать свою капельку, глотнуть из общей чаши. Иногда не выдержит хранитель меда тяжелой ноши и упадет. «Тара» лопается, муравей-хранитель гибнет. Рабочие муравьи старательно слизывают пролившееся и «вливают» его в других висящих товарищей.
Такие живые хранилища отмечены у муравьев степных и пустынных районов. И это понятно. В засушливую пору они таким образом обеспечены припасами. В одной семье бывает 200–300 муравьев-резервуаров. Коренные жители Австралии, Америки очень любит сладкий с кислинкой мед.
Есть у муравьев и другие необычные профессии. Одна из них – наблюдатели. Это могут быть часовые у входа в гнездо. Наблюдатели время от времени наведываются к соседним муравейникам и здесь, затаившись, ведут слежение. Зачем им это нужно? Наблюдатели многим рискуют: если их обнаружат, могут и загрызть. Предполагают, что они приносят в гнездо какую-то необходимую информацию. Какую? Пока неясно.
Здесь самое время сказать, что муравьи могут неплохо общаться. Их язык – язык запахов и жестов. Выделяя химические вещества, они поднимают тревогу, вызывают бегство или реакцию защиты, направляют рабочих к источнику пищи, метят пути к ней, отпугивают от найденной добычи муравьев-чужаков. По запаху отличают своих и чужих.
Химическая сигнализация муравьев используется и их врагами. По пахучему следу хищные жуки приходят прямо в гнездо за добычей. Некоторые мелкие существа, пользуясь муравьиным языком, проникают в муравейник и благополучно живут в нем в качестве квартирантов-нахлебников.
В жизни каждого муравья большое значение имеет не только своеобразный язык, но и… обучение. Да-да, именно обучение. Эксперименты доказали, что муравьи быстрее всех прочих насекомых, а также лягушек, черепах и даже некоторых птиц учатся находить выход из лабиринта. Они хорошо различают геометрические фигуры, скажем, трех– и четырехугольник (между прочим, люди приобретают такую способность приблизительно к двум-трем годам).
Набираться опыта муравьям помогают две особенности. Во-первых, хорошая память. Есть виды, у которых экспедиторы регулярно навещают места, где когда-то обнаруживали пищу. Во-вторых, для муравьев характерна реакция подражания – одни из них копируют и при этом запоминают действия других. Благодаря этому старые муравьи учат уму-разуму молодежь. Похоже на сказку, правда? Но эти удивительные факты подтверждены безупречными опытами и наблюдениями.
В итоге муравьиной семье под силу сложные коллективные действия. Они дружно строят гнездо с округлым куполом, будто все время подглядывают в невидимый чертеж; многие годы сохраняют постоянными свои тропинки, словно нанесенные на карту; сообща затягивают в гнездо добычу.
Не мешают ли муравьи друг другу, когда тянут какой-то груз? А. А. Захаров пишет: «…замедление происходит только при групповой транспортировке мелкой добычи. Примерно так же, как если бы трое людей несли в руках один стакан воды. Когда же груз достаточно велик… муравьи тянут его согласованно в сторону гнезда. Английский мирмеколог Д. Садд измерил усилия, прилагаемые двумя муравьями. Оказалось, что в паре мощность каждого муравья значительно выше, чем у тех же особей, действующих поодиночке».
Все профессии, о которых шла речь до сих пор, освоены так называемыми рабочими муравьями. Точнее было бы называть их работницами: как и у шмелей, пчел, ос – это бесплодные самки. Кроме них, в каждом гнезде есть особи – «специалисты по размножению». Это крылатые муравьи – самцы и самки.
Они появляются в гнезде, достигшем зрелости и благополучия. Определенное сочетание температуры, влажности, силы ветра подает им сигнал: «Пора!» Крылатые особи, еще недавно прятавшиеся в глубине гнезда, устремляются вверх. Они всползают на травинки, веточки, расправляют прозрачные, отливающие перламутром крылья и взлетают. Крупные гнезда иногда провожают в небо многие тысячи крылатых питомцев: будто струйки дыма взмывают над муравьиным домом.
Свадебное путешествие длится недолго. Обычно через считанные минуты муравьи возвращаются на бренную землю. Иногда довольно далеко от дома. Самцы гибнут… Молодая самка, кажется, знает, что прекрасная воздушная прогулка была первой и последней в ее биографии и что в дальнейшем ей суждено быть подземной затворницей. Там, в узких темных ходах, длинные блестящие крылья будут помехой. Самка без сожаления обламывает их и отправляется на поиски места для нового гнезда. Рытье ходов, откладка яиц, уход за расплодом – массу работ выполняет самка, выбиваясь из сил. У некоторых видов она время от времени уходит подкормиться. Однако у большинства живет и трудится в изолированной от поверхности камере (для безопасности). Но еды ей в этом случае взять негде. Живет за счет внутренних резервов. В опытах муравьиные самки жили больше года, не получая никакой пищи извне.
Наконец первые рабочие муравьи выходят из куколок. Вот они уже несут в гнездо первую добычу. Все! Самка уходит на вполне заслуженный отдых. Отныне ее жильем становятся глубокие камеры, а сама она бросает все дела, кроме одного – откладка яиц. И относится она к этой обязанности очень добросовестно. Семья растет и растет. Муравьиная самка может жить до 20 лет – вероятно, рекорд долголетия в мире насекомых. Ну а семья – она у ряда видов практически бессмертна (если, конечно, не вмешаются внешние катастрофические факторы).
У приведенной схемы – множество вариаций. Оплодотворенные самки могут остаться в собственном муравейнике. Их может принять другая семья этого же вида. Бывает, самка проникает в гнездо не своего вида. Она убивает живущую здесь самку и занимает ее место. Ее потомство выкармливается и выхаживается хозяевами, которых становится все меньше, а потомков пришелицы – все больше. А еще бывают самки, которые воруют чужих куколок для собственного гнезда.
Самка-основательница, подобно библейской Еве, несет в себе тысячи и даже миллионы будущих потомков. От ее судьбы зависит, быть им или не быть, создастся новое гнездо или нет. Не счесть опасностей, подстерегающих ее на пути закладки новой общины. И природа постаралась свести к минимуму степень риска.
У многих муравьев возник особый способ образования новых семей – делением старых. Достигнув определенной, достаточно высокой численности, семья делится на части. Некоторое время они продолжают жить «под одной крышей». Каждая может дать начало новому гнезду. Тогда часть муравейника уходит и приступает к самостоятельной жизни. Очень похоже на роение у пчел, не так ли?
Живущие у нас на юге муравьи-амазонки совершают хорошо организованные набеги на гнезда других муравьев. Движутся колонной, ширина которой – до тридцати сантиметров, длина – от двух до десяти метров. Колонну ведет муравей-разведчик. Он заранее обнаружил объект нападения и запомнил дорогу к нему. Орда амазонок врывается в чужой муравейник и после короткой схватки уносит к себе чужих куколок. Вышедшие из них муравьи становятся рабочими – добывают пищу, трудятся в гнезде, кормят своих похитителей. Амазонки всем этим заниматься не способны. Их длинные острые челюсти могут только охранять гнездо и периодически пополнять его население новыми набегами.
Муравьиные сообщества имеют сложную структуру. Есть семья, занимающая гнездо (у некоторых – несколько гнезд). Внутри семьи есть группы с постоянным составом, со своим сектором гнезда. Они могут отделиться, образовав дочерние семьи. С материнской они поддерживают регулярные родственные отношения. Такой комплекс называется колонией. Несколько колоний могут быть объединены в одну федерацию. Что же связывает эти группировки друг с другом?
