Текст книги "Измена. Два шага назад (СИ)"
Автор книги: Сэлли Собер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
– Я тебе изменил.
– Вот, и она укусила его за задницу, представляешь? Что? – Его слова кажутся мне галлюцинацией или даже бредом.
– Я изменил тебе, Юль. Трахнулся с коллегой. На корпоративе.
– Зачем? – всхлипываю. Глаза жжёт от слёз. Дышать становится практически невозможно.
– Что?
– Зачем ты говоришь мне это? – охрипла почти до онемения. У меня всегда так от стресса.
– Не хочу врать. Наши отношения стали слишком пресными, ты слишком домашней, секс скучным. Ты больше не интересна мне.
Сэлли Собер
Глава 1. Новости с края пропасти
Глава 2. Правильное решение
Глава 3. Гриша
Глава 4. Другая сторона
Глава 5. Заноза
Глава 6. Моральная измена
Глава 7. Кусочек новой жизни
Глава 8. Озарило
Глава 9. Два шага назад
Глава 10. Правильная половина
Глава 11. Лучшее решение
Эпилог
Сэлли Собер
Измена. Два шага назад
Глава 1. Новости с края пропасти
Юлия.
Открываю дверь квартиры запасным ключом, и сердце пропускает странный удар. Словно я вор и готовлюсь обчистить собственный дом. По телу проходит дрожь и волнение. Предчувствие. Как то, которое я почувствовала перед тем, как разбился дядя. Навязчивое и непонятное. Пугающее.
Включаю везде свет, направляясь в комнату. Да, мне уже тридцать три, а я всё ещё как маленькая боюсь темноты. Поэтому, чтобы фриказойды не съели мой мозг, я зажигаю свет по пути своего следования.
В гардеробной наконец-то избавляюсь от плаща и любимого свитера. Сменяю рабочую одежду на домашнюю, облачаясь в свободную пижаму из широких штанов и рубашки расцветки а-ля красноебелое. Короткие волосы закалываю крабиком наверх, чтобы не мешались, и спешу на кухню.
Через полчаса с учёбы приедет дочь, а через час с работы муж. Мне нужно успеть приготовить ужин и слегка прибрать вчерашний переполох.
Достаю из холодильника нужные ингредиенты, ставлю кипятиться воду и разогревать сковороду. Любимые спагетти Тоши готовятся быстро, а вот над мясным рагу придётся попотеть.
Муж вообще безумно любит, как я готовлю. Наверное, поэтому наши походы в ресторан теперь ограничились днями рождениями, государственными праздниками и его повышениями. Во всех других случаях мы едим дома. Хотя раньше очень часто ходили по ресторанам. Даже после рождения Наташки. Оставляли её у родителей и ходили на свидания. Было хорошо. Но, наверное, мы из этого уже выросли.
– Мам, я дома! – Дочь, как всегда, кричит из коридора, а потом появляется на кухне, целуя меня в щёку. – Как дела?
– Хорошо. – Улыбаюсь. – Кушать будешь?
– Не, мы с Ленкой договорились встретиться после школы, сделать проект. У неё и поем. Пиццу закажем. – Пожимает плечами и достаёт из холодильника яблоко, тут же его откусывая. – Денег дашь?
– Пожалуйста? – Хмурюсь.
– Пожалуйста, любимая моя мамочка. – Строит глазки кота в сапогах, и я, сдаваясь, киваю.
– Сколько, горе ты моё луковое? – Помешивая рагу, рассматриваю в дочери изменения на предмет родительских оплеух. – Это что, тату? – Хватаю её за запястье, поворачивая руку к себе. На белоснежной коже красуется лупоглазый котёнок, блюющий радугой.
– Переводная, мам. – Закатывает она глаза и плюёт на палец, стирая кусочек, чтобы показать мне. – А денег сколько не жалко. – Лыбится.
– Переведу. – Киваю и отпускаю руку дочери. – Не допоздна. А то приеду к твоей Ленке и выпорю тебя прилюдно. Это ясно?
– Ясно, ясно! – Фыркает. – Я ушла! – Кричит уже из коридора. – О, папа, ты рано. Я ушла, все вопросы к маме. – Дверь закрывается, и пару минут спустя в столовой появляется муж.
Немного не успела, но подождать всего ничего. – Сообщаю, продолжая помешивать рагу. На всю комнату пахнет специями и тушёным мясом. Аж у самой желудок в дулю скрутился.
– Ничего страшного. – Говорит угрюмо. – Я не голоден. Как дела на работе?
– В принципе как обычно. Колька Семёнов сегодня Машку дурой называл весь день. Бесил её, бесил.
– Я тебе изменил.
– Вот, и она укусила его за задницу, представляешь? Что? – Его слова кажутся мне галлюцинацией или даже бредом.
Уши сразу закладывает, а в тело возвращается ощущение гадского предчувствия. Я будто застреваю в гуще нереальных событий.
– Я изменил тебе, Юль. Трахнулся с коллегой. На корпоративе. – Добавляет спокойно. Меня трясёт. Я ничего не понимаю. Лопатка вываливается из рук, прошмыгивая между плитой и столешницей.
– Зачем? – Всхлипываю. Глаза жжёт от слёз. Дышать становится практически невозможно.
– Что?
– Зачем ты говоришь мне это? – Охрипла почти до онемения. У меня всегда так от стресса.
– Не хочу врать. Наши отношения стали слишком пресными, ты слишком домашней, секс скучным. Ты больше не интересна мне.
– Ты шутишь, Тош? – Выдавливаю, стараясь держать чёртово самообладание. – Тош!
– Нет. – Смотрит холодно, и этот холод пронизывает меня до самых костей. – Ты перестала за собой ухаживать. Ходишь каждый день в этой уёбищной пижаме. На голове то пучок, то крабик. Красных губ у тебя уже триста лет не видел. Не помню как на тебе кружевное бельё выглядит. Секс – только в миссионерской позе, и то, когда Наташи дома нет. Мне это надоело. Я хочу разнообразия.
– Разводимся.
– Нет. Просто я хочу, чтобы ты поменяла свой взгляд на нашу жизнь, и...
– Ты не понял, Гаврилов. Это не вопрос. Мы разводимся. – Дышу через нос. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я смогу. Я справлюсь. Я одержу победу в этой схватке с собственной болью.
Глава 2. Правильное решение
Юлия.
Он выглядит ошарашенным. Мудак, которого я ещё пятнадцать минут назад считала любимым мужем, не верит в то, что его бросают. Стоит, хлопая зелёными глазами, в которые я когда-то влюбилась и любила не уставая до этих самых пор.
– Хочешь сказать, ты не готова меняться ради меня? – Аж привстаёт. Идеальные брови съезжаются на переносице. Глаза темнеют.
– После того, как ты сунул член в какую-то левую дырку – нет! – Улыбаюсь. Улыбка выворачивается на лицо сама собой. Истерика. Истерика, в его глазах похожая на цинизм.
– Юль, я не хочу разводиться. Я считаю, что мы можем что-то сделать. Ты можешь быть более податливой, более...
– Рот закрой, Гаврилов! – Рявкаю. – Я могу? Я? Я для тебя всё делаю. А что делаешь ты? Работаешь, ужинаешь, играешь в свою приставку или уходишь в бар с друзьями, вместо того, чтобы сводить куда-то меня. Вместо того, чтобы дать мне почву желать надеть для тебя кружево!
– Хорошая позиция. – Хмыкает. – Но неправильная. Я обеспечиваю нас. Основные расходы держатся на мне. Я устаю, и мне хочется отдохнуть. Не должен же я ещё и с тобой возиться?!
– Возиться? – Фыркаю, посмеиваясь. – То есть со мной отдыхать нельзя? Со мной не отдыхается? Раньше тебя всё устраивало.
– Раньше ты...
– Уходи! – Перебиваю. – Собирай свои вещи и уходи, Гаврилов. Я видеть тебя не хочу. И завтра же поеду в ЗАГС подавать заявление на развод.
– Давай решим всё? Поговорим? – Делает шаг ко мне, но я отступаю.
– Нам больше не о чем говорить. Измену я не прощу. Измена – это первый из двух пунктов, которые я никогда не прощу. – Держусь. Держусь изо всех сил.
– Какой второй?
– Рукоприкладство. – Отвечаю, совершенно не понимая, зачем ему эта информация. Он меня даже в сексе никогда не шлёпал. Хотя иногда хотелось.
– Юль, это всего шаг назад. Мы можем сделать несколько вперёд, и всё будет хорошо. – Хватает за руку, и на глазах всё же появляются непрошенные слёзы.
– Смешно. – Я действительно смеюсь. Громко, раскатисто. Так, что самой становится страшно. Страшно за свою психическую уравновешенность. – Уходи.
– Я никуда не уйду. – Отпускает, смотря на меня с высока. – Это и мой дом тоже.
– Хорошо! – Всплескиваю руками. – Тогда уйду я.
– А спагетти? – Кивает на готовящееся сзади меня мясо.
– Коллега приготовит. – Улыбаясь, выдвигаю мусорное ведро из-под раковины и вываливаю в него сначала мясо, а затем и спагетти. – Всего хорошего!
Лечу в нашу комнату, по пути захватив чемодан из кладовки, и наконец позволяю себе заплакать. Как казалось мне ещё пять минут назад, от этого мне станет легче. Но не стало. Наоборот. Груз боли от измены лёг так массивно, что стало тяжело дышать, а в глазах потемнело. В голове тут же начались носиться картинки прекрасных моментов рядом с ним. Наше знакомство, первый поцелуй, первый раз, куча свиданий, комплиментов, подарков и приятных слов. Мозг нарочно начал путать меня и заставлять задумываться над тем, чтобы его простить. Но нет. Такое я не смогу простить. Даже если сделаю вид.
Помню, как в начале отношений Тош... Антон переписывался с какой-то девочкой. Так, просто общение, без флирта. Об игре, в которую они вместе играли, способах её прохождения и так далее. Мне было ужасно неприятно. Он извинился, я простила, больше такого не повторялось. Я простила, но лишь на словах. Потому что я до сих пор помню это. До сих пор чувствую дискомфорт от маленькой лжи. А значит, измену я не смогу простить. Даже если очень захочу.
Закидываю в чемодан первые попавшиеся вещи и прижимаю крышку, наскоро его застёгивая. Пишу сообщение Наташке, что ей можно остаться у Лены на ночь, и она отправляет мне кучу сердечек. Выдыхаю. С ней поговорю завтра.
Даже не переодевшись, выхожу на улицу, вызывая такси до маминого дома.
– Ты серьёзно уедешь? – Из дома вылазит муж, когда уже таксист загружает мои вещи. – Это глупо.
– Глупо было разрушать семью из-за одного наваждения. Прощай, Гаврилов. – Прыгаю на заднее сиденье, командуя водителю немедленно трогаться с этого чёртова двора.
Уехала я с огромной решимостью, но даже маленького плана, что делать дальше, у меня нет. Но обязательно будет.
Глава 3. Гриша
Юлия.
– Что случилось? – Мама выпрыгивает из дверей, как только я выгружаю во двор свой чемодан. – Дочка!
– Всё нормально, мам, я просто соскучилась. – Не хочу сразу бросать в неё снегом, поэтому натягиваю улыбку и качу чемодан к дому.
– С таким багажом? – Недоверчиво.
– Сейчас расскажу всё, мам. Дай мне, пожалуйста, немного выдохнуть. – Чмокаю её в щёку и, бросив шкаф на колёсиках в коридоре, прохожу на кухню. – Давай чай попьём? С моим любимым малиновым вареньем.
– Конечно-конечно! – Услышав, что я собираюсь потреблять её старания, мама подбирается и уносится куда-то прочь, оставляя меня на пару минут наедине со своими мыслями. И это ужасно. Они мучают меня. Добивают.
– А вот и я! – Появляется с большой коробкой каких-то трав и баночкой варенья. – Сейчас будем лечить хандру. – Улыбается. – Что этот негодник натворил? – Высыпает целую горсть травы в заварочник, а баночку ставит на стол. Также достаёт сливочное масло, мягкий тёплый белый хлеб и чашки.
– Что? Откуда ты... – Обескураживает.
– Мне не пятнадцать лет, Юль. Я уже многое в этой жизни повидала... И горечь от мужского косяка могу отличить от проблем на работе. Тем более ты с чемоданом. Значит, надолго. Поссорились?
– Он мне изменил.
Заварочник из маминых рук вываливается, падает на пол и разлетается на миллион маленьких сверкающих стёклышек.
– Я не ослышалась? – Руки родительницы трясутся, и она судорожно пытается убрать этот ужас с пола. Встаю, чтобы ей помочь.
– Нет. Изменил. Сам признался в этом. – Веником сгребаю все остатки и выбрасываю в мусорное ведро. – Между разговором о моём дне и работе. С коллегой. На корпоративе. Представляешь? – Всхлипываю.
– Не думала, что Тоша на такое способен. Он любит тебя. – На её глазах тоже появляются слёзы, и я жалею о том, что вообще ей рассказала. Надеюсь, ей не станет.
– И я так думала, мам. И я. – Хмыкаю. – Ладно, жизнь не кончена же, да? Всё будет хорошо.
– Ты собираешься развестись? – Теперь уже мама сидит, а я навожу чай.
– Да. – Отвечаю уверенно. Это единственное, в чём у меня нет сомнений. Я не хочу быть дальше с человеком, который меня предал.
– Уверена? – Шепчет, ковыряя ложкой чашечку с вареньем, которую я налила. – Может...
– Нет, мам. Я уверена. Это конец. – Киваю, присаживаясь напротив.
– А как же Ната?
– Объясню ей всё. Но по-своему. Девочка взрослая. Должна понять. Я надеюсь. Но про измену говорить не стану. Просто не смогу её так травмировать. Придумаю что-нибудь другое.
– Хорошо. – Кивает, кладя свою руку на мою. – Я поддержу вас. Оставайтесь только тут, дочка. Мой дом – и твой дом.
– Не могу, мам. До работы далеко. Чуть позже сниму квартиру. Сегодня просто не хочу с этим возиться. Я тебя люблю.
– Хорошо. Как скажешь. – Отпивает глоток горячего чая.
Мы так сидим до глубокой ночи, сменяя чашки. Она пытается отвлечь меня разговорами о соседях, тётях, дядях, племянниках и тридевятых родственниках. Я рассказываю ей о работе, о проблемах подросткового возраста у Наташи, о подругах. Но ни то, ни другое не помогает.
В голове Тоша с какой-то женщиной, которую я даже не знаю. Возможно, она стройнее, красивее меня и сексуальнее. Возможно, у неё ярче глаза и привлекательнее характер. Возможно, она нежнее меня. Сочнее. Но ведь это не даёт право предавать меня? Не даёт право вталкивать меня в грязь? Не даёт такого права.
Когда мы расходимся по комнатам, всё становится только хуже. Истерика возвращается ко мне с новыми силами, голова гудит, а сердце желает выпрыгнуть из болезненной клетки.
Накидываю кардиган и выхожу на улицу, бредя к старой речке. Раньше, будучи молодой и вечно жаждущей приключений, я постоянно ходила туда купаться ночью. Это отвлекало меня от насущих проблем. Хотя сейчас я понимаю, что тогда мои переживания были пылью по сравнению с тем, что приходится переживать во взрослой жизни.
Дорожка через сад немного заросла, но отпускает такие же эмоции. Страх, неизбежность прохождения и искушение позвать кого-то невиданного.
Речка показывает свои широты, как только я выныриваю из садика. Она уже так близко, хотя идти ещё минут пятнадцать. Сейчас уже сентябрь, купаться холодно, но мне так ужасно этого хочется, что я не могу себе в этом отказать. Вокруг пусто. Ни души. Воду освещает яркая луна, шелестят деревья, где-то бормочут птички.
Скидываю с себя всю одежду. Абсолютно. Желаю очиститься, как в старые добрые. Ступаю в воду, на удивление ощущая её теплоту. То ли это от того, что пару дней светило жаркое солнце, то ли от того, что внутри у меня настоящий северный полюс и в сочетании с менее холодной водой она кажется мне парным молоком.
Сначала ночная нега укутывает колени, затем бёдра, следом грудь и наконец утягивает полностью. Должна признаться, круче чем в эту секунду я себя не чувствовала. За последние пару лет. Такой свободной. Развязанной. Отданной самой себе.
Выныриваю, замечая на берегу крупную мужскую фигуру. Полностью обнажённую. Идеальную. Руки, плечи, пресс, ноги. Словно с обложки журнала.
Первые пару секунд мне кажется, что человек мне мерещится. До тех пор, пока он не начинает говорить.
– А я думал, один такой отбитый. – Хмыкает, бесцеремонно стягивая трусы. Я зажмуриваюсь, а затем вообще отворачиваюсь, ощущая, как щёки заливаются пунцом. – Гриша. – Протягивает руку, подплывая практически вплотную.
– Не знакомлюсь. – Отстраняюсь. Такая компания меня пугает. Тем более учитывая то, в каком виде мы оба находимся. – Мне пора. Можете не смотреть?
– Раздеваясь до гола, ты должна была учитывать риски, красавица. – Улыбается. – Неужели думала, что одна такая гениальная? Вода тут ночью всегда теплая. Вплоть до ноября. Ну, впрочем, пока снег не выпадет.
– Я не знала. – Краснею от его красноречивого взгляда, пытающегося вглядеться в водную гладь. – Дайте мне спокойно выйти. Пожалуйста.
– Я не буду приставать. Давай поплаваем вместе. Буду держаться на расстоянии метра, а когда будешь выходить, отвернусь. Идёт? – Улыбается.
– Два метра. – Ставлю своё условие. – И отвернёшься, пока я не скажу, что можно.
– Договорились.
Глава 4. Другая сторона
Юлия.
– Давно ты здесь? – Спрашивает мужчина, провожая меня домой. – Не видел тебя ни разу.
– Вообще, я здесь родилась. Но живу в городе. Сейчас приехала, потому что... Не важно.
– Проблемы с мужем? – Ухмыляется.
– М? – В шоке.
– У тебя на безымянном кольцо, но тем не менее ты купалась ночью голышом без мужа. Это значит, что либо он умер, либо мудак. И, судя по отсутствию чёрных кругов под твоими глазами, второе.
– Лучше бы умер... – Вздыхаю. – Не так бы обидно было.
– А вы, Юлия, кровожадная. – Тихо смеётся. – С вами лучше не связываться, да?
– Именно. – Улыбаюсь. – Так что, доброй ночи.
– Здесь живёшь, значит? – Осматривает мамин дом, что-то подмечая в своей голове.
– Пару дней. – Пожимаю плечами. – Мама тут. – Кивает, подписываясь под моими словами.
– Увидимся ещё? – Делает шаг вперёд, сокращая между нами расстояние.
– Не думаю. – Пожимаю плечами. – Доброй ночи. – С нажимом.
Разворачиваюсь, и быстро прошмыгиваю в дом, не дожидаясь ответа незнакомца. Я сломлена, но не настолько, чтобы уподобляться Антону и поступать с ним так же, как и он со мной. Мне не нужен мужик, чтобы самоутвердиться.
Следующим утром я сразу же еду в ЗАГС. Заявление на развод пишется легче, чем я думала. Раздумий ноль. Чёткая дорога, видимый ракурс. Естественно, дело не обходится без слёз. Но когда разводы вообще без этого обходились? Мне больно. Адски. Катастрофически. Разрушительно. Но я переживу. Физически точно.
Следом еду отвезти уведомление мужу и поговорить с дочерью, которая с минуты на минуту должна вернуться домой. Открываю дверь своим ключом и сразу же чувствую резкий удар перегара в нос. Да такого, что глаза начинают слезиться.
Пройдя дальше, моментально нахожу источник вони. Муж спит на диване в гостиной, вокруг несколько пустых бутылок виски, обветренный лимон в тарелке, а на спинке кресла висят чужие кружевные трусики.
Сердце сжимается от укола ревности и внезапной вспышки боли. Я не приняла это. Нет. Узнала, но не хотела бы верить. Не хотела видеть. Не хотела.
Слышу, как в ванной льётся вода, и голова начинает кружиться. Хватаюсь за угол. В глазах темнеет. Становится нечем дышать. Неужели он притащил её в наш дом? В тот же вечер, как я ушла.
– О, мам! – На удивление из душа выходит дочь, и мне становится ещё хуже. Потому что я не ожидала её здесь увидеть, и одновременно получила сильное облегчение. – Что у вас тут происходило? – Кивает на весь бардак, и я незаметно скидываю бельё на кресло, прикрывая подушкой.
– У нас ничего. Папа был один. Я ночевала у бабушки. – Вздыхаю, понимая, что поговорить придётся здесь и сейчас.
– Почему? – Маленькие бровки точь-в-точь как у её отца съезжаются на переносице.
– Мы поссорились. И... Решили развестись. – Закусываю губу, наблюдая, как глаза дочери застилает слезами.
– Ты решила. – Бурчит Антон хриплым голосом. – Я не хочу вас терять.
– Мам! – Вспыхивает.
– Твой папа меня очень обидел, Нат. – Стараюсь звучать как можно мягче.
– Он извинится! Ты извинишься, пап? – Хнычет.
– Извинюсь. Извини меня, Юль. Я так больше с тобой не поступлю. – Присаживается, хватаясь за голову.
– Извинениями тут не поможешь. – Конечно, я могла бы сейчас сделать вид, что всё хорошо. Ради дочери, ради её спокойствия. Но не могу. Это выше меня. – Я принесла уведомление о подаче заявления на развод. Тебе нужно прийти в ближайшее время подписать.
– Мам! – Вскрывает. – Что ты такое говоришь!? Не надо, пожалуйста! Давайте всё будет как всегда. Что произошло за один день! Я не понимаю, мам?!
– Очень плохая вещь. Я не смогу простить твоего отца. Мы с тобой едем к бабушке. Собирайся. – Делаю шаг к Наташе, но та отступает, злобно шипя.
– Если ты не останешься, я буду жить с папой. – Ставит ультиматум. И кто бы знал, как я их ненавижу. – Он больше не обидит тебя. Давай мы останемся. Пожалуйста?
– Нет. – Верчу головой.
– Я тебя ненавижу! – Кричит, разрывая мне сердце на кусочки. – Ты разрушаешь нас! Нашу семью!
– Подрастёшь и всё поймёшь. – Устало выдыхаю. – Едешь или нет? – Показательно делает ещё пару шагов назад. – Хорошо. – Пытаюсь выглядеть хладнокровной, ибо ей хватит ещё немного надавить, чтобы я послушалась и осталась. Чтобы я пожертвовала своей женской честью ради её спокойствия. Но это не равноценно. В то же время, я не могу рассказать ей, что он сделал. Она возненавидит его. А он её отец. Хороший, любящий отец.
Глава 5. Заноза
Юлия.
Дочь действительно осталась с Антоном, но она оттает. Я уверена, оттает и всё поймёт. Ей уже четырнадцать, и она уже не ребёнок. Должна понимать, что двое людей не просто так разводятся. Даже если это не измена, причина есть. У всех. И очень даже весомая.
Домой к маме я возвращаюсь в ещё более ужасном настроении, чем вчера. Меня будто под прессом держали. Растоптали, раздавили, уничтожили. От меня отвернулся не только любимый человек, но и единственная дочь. И самое ужасное, что мой характер не позволит мне сказать ей правду. Я не хочу быть одной из тех, кто настраивает детей против их отцов и тому подобное. Я другая. Я нормальная.
Выставив на стол бутылку вина и пачку российского сыра, я набрала номер начальницы. После нескольких гудков наконец-то услышала её грубый голос и попросила пару выходных, объяснив ситуацию проблемами в семье. Но, как и в большинстве случаев, входить в моё положение никто не хотел и стал. Поэтому мои неоднозначные покупки пришлось убрать в холодильник до лучших времён.
– Где Наташа? – Спрашивает мама, как только входит в дом после продолжительной работы в теплицах. – Я ей тут арбузик принесла.
– Она осталась с Антоном. Решила жить с ним. Пока. – Грустно выдыхаю, ковыряясь вилкой в горячем салате.
– Что значит «осталась»? Она посчитала, что предательство её матери – недостаточный аргумент, чтобы съехать от него? Она считает это нормальным?
– Я ей не сказала, мам. Не хочу, чтобы она ненавидела его. Он ведь её отец и любит её. – Отвечаю угрюмо.
– Ты хочешь, чтобы она ненавидела тебя? Так нет. Я сейчас же ей позвоню и всё расскажу.
– Не надо, мам. Она оттает, я знаю. Поймёт. Просто ей нужно время. – Встаю из-за стола. – Я пойду пройдусь, мам. Проветрю мысли.
Она молча кивает, но качает головой, осуждая мою доброту. Осуждая то, что я собственноручно заставила дочь остаться с тем, кто нагадил мне в душу и разрушил нашу семью. Но я не могу так. Не могу заставить её выбирать родителя из-за наших проблем. Она должна ценить нас за отношение к себе, а не друг к другу.
Прогуливаясь по пустым улицам места, где я родилась, в моей голове крутится многое. То, как я вообще выбрала Антона. За мной крутилась целая куча мужчин. Красивых, состоятельных, романтичных. Желающих для меня такие поступки, которые я никогда не видела от мужа. Но я выбрала его. Выбрала подниматься с низов и быть счастливой и любимой. И была. До тех пор, пока он не разрушил всё из-за минутной слабости.
Больно ли мне? Безусловно. Хочу ли я вернуть всё назад и изменить? Нет. Мне было хорошо с ним. Я была счастлива. Пусть и на небольшое время. Не навсегда.
– Опять грустишь? – Рядом со мной материализуется Гриша, пристраиваясь рядышком и протягивая стаканчик кофе. – Я ждал, пока ты выйдешь. Купаться пойдём сегодня?
– Нет. Спасибо за кофе. – Принимаю напиток и делаю глоток, удивляясь тому, что он ещё горячий. Значит, мужчина как минимум предполагал, во сколько я выйду из дома. – Слушай, я знаю, чего ты от меня хочешь. И я не могу тебе этого дать. Я не из тех, кто при разводе сразу прыгает в омут с головой. У меня и без тебя хватает проблем.
– И чего же я от тебя хочу? – Хмыкает. – Секса? Он мне не нужен. Я владею модельным агентством и могу получить его тогда, когда я захочу. Но мне нужно не это. Ты мне понравилась. Общение, внешность, недоступность. Я давно не встречал таких, как ты.
– Звучит как клише. – Фыркаю. – Ты такая одна, я влюбился с первого взгляда, и бла-бла-бла...
– Ещё и дерзкая. – Ухмыляется, сворачивая наш курс в старый сквер. – Можешь думать как угодно. Любовь – не думаю. Любовь – это что-то, что встречается очень редко и дано не всем. Так яро говорить об этом у меня даже смелости нет. Но интерес. Интерес ты вызываешь яркий и необратимый. Я здесь на пару дней, затем вернусь в город. Не знаю, сможем ли мы встретиться там спонтанно, поэтому хотелось бы узнать твой номер или адрес. Что не жалко.
– Всё жалко. – Пожимаю плечами. – Вот если в городе встретимся, значит, судьба. – Улыбаюсь, замечая, как он закатывает глаза. – А если нет, то ариведерчи.
– Какая же ты заноза, Юлия.
– Какая есть.
Глава 6. Моральная измена
Несколькими днями ранее...
Антон.
Раньше она была горячей, ласковой, красивой. Практически всегда встречала меня в шёлковом халате, домашнем платье или красивом костюме. В постели – огонь. Красивое кружевное бельё, карнавальные эротические наряды, вкусный парфюм. А теперь она блёклая, как тень. Пахнет борщом и постоянно закалывает волосы крабиком.
– Это семья, брат. Разве так не всегда? – Фыркает друг, запрокидывая рюмку коньяка. – Ты должен был знать, когда женился. Именно поэтому я сейчас один и совершенно счастлив.
– Я её люблю, Борь. И я не жалею о том, что взял её в жены. Просто мне надоело. Её поведение, её вид, наши пресные отношения. Хочется чего-то новенького.
– Какие проблемы?! – Ухмыляется. – Вон, Катюшка пляшет и на тебя посматривает постоянно. Трахни её. И всё пройдёт.
– И как это нам поможет? – Моя бровь выгибается в усмешке. – От того, что я поимею свою секретаршу, моя жизнь не изменится.
– Почему же? Ты утолишь свой голод и успокоишься. Этого хватит на пару недель. Потом ещё раз. Заведи себе постоянную любовницу и будешь счастлив.
– Я не хочу любовницу, Борь. Я хочу свою жену. – Хмурюсь. – Только ту, что была пару лет назад.
– Знаешь, Ванька своей изменил, и она узнала. После этого у них словно второй медовый месяц начался. Люська стала ухаживать за собой, ходить в зал. Стала такой горячей, даже я слюну пустил. Они постоянно уезжают куда-то вдвоём. Секс, по рассказам, просто божественный. Взаимопонимание и так далее.
– Она его простила? – Недоверчиво.
– Не сразу, конечно, но да. Уверен, твоя Юлька такая же. Ей нужен поджопник.
– Но я не хочу ни с кем спать. Эта мысль меня утомляет, Борь. Тратить время ещё на кого-то, когда у меня есть жена – последнее дело.
– Тогда не спи. – Снова фыркает, закидывая очередную рюмку. – Скажи, что спал, но не спи. Позволь жене возродиться из пепла. И вот увидишь, она станет бомбой!
– Не думаю, что это хорошая идея, брат. – Тоже выпиваю и откидываюсь на спинку кресла, рассматривая танцующих коллег. Красивые, эффектные, горячие и открытые ко всему. Но не тянет. Не притягивает. Не торкает.
И я забыл об этой тупой идее. Забыл и пытался продолжить жить как раньше. Но не получилось. С каждым днём наша жизнь, наши отношения стали всё серее и серее. Грузнее. Тяжелее. Невыносимые. Словно мы соседи. Причём соседи, которые ненавидят друг друга.
– Я тебе изменил. – Произносить это тяжело, но я держусь изо всех сил. Эта идея тупая, но другого выхода нет. Я не хочу её терять, но и так дальше не могу.
– Вот, и она укусила его за задницу, представляешь? Что? – Лицо застывает каменной глыбой.
– Я изменил тебе, Юль. Трахнулся с коллегой. На корпоративе. – Добавляю подробностей.
– Зачем? – Любимые глаза наполняются слезами.
– Что?
– Зачем ты говоришь мне это?
– Не хочу врать. Наши отношения стали слишком пресными, ты слишком домашней, секс скучным. Ты больше не интересна мне. – Добиваю. Я хочу, чтобы она стала лучше. Поняла, что может быть заменима. Постаралась для нас.
– Ты шутишь, Тош? – Молчу. – Тош!
– Нет. Ты перестала за собой ухаживать. Ходишь каждый день в этой уёбищной пижаме. На голове то пучок, то крабик. Красных губ у тебя уже триста лет не видел. Не помню, как на тебе кружевное бельё выглядит. Секс – только в миссионерской позе, и то, когда Наташи дома нет. Мне это надоело. Я хочу разнообразия. – Объясняю.
– Разводимся.
– Нет. Просто я хочу, чтобы ты поменяла свой взгляд на нашу жизнь, и...
– Ты не понял, Гаврилов. Это не вопрос. Мы разводимся. – Говорит так уверенно, что у меня по-странному сжимаются все внутренности.
И уходит. Действительно уходит, не сказав больше ни слова. Ни слова о том, что она останется и сделает всё, чтобы наша семья стала крепче. Уходит.
Глава 7. Кусочек новой жизни
Юлия.
– Марк, боже, ну что ты делаешь? Выплюнь пластилин, ей-богу. Пожалуюсь твоей маме. – Отбираю кусок ярко-жёлтой мастики.
– Фу, тётя! – Высовывает язык, кривляясь. – Это я пожалуюсь.
Я смеюсь и ухожу в свою каморку, предварительно убрав все маленькие предметы и грёбаный пластилин. Настроение – хуже некуда. Дети сегодня особенно непослушные, погода особенно ужасная, я особенно усталая. А после работы ещё ехать смотреть квартиру. В которой я надеюсь прожить недолго. После развода мы разделим имущество, и я куплю что-то своё. Может, небольшое, но уютное. Своё.
– Алло, мам, да. Сегодня заберу вещи, если сниму квартиру. Нет, не надо меня уговаривать остаться. Мне очень неудобно ездить на работу.
– Ну дочка, ну хорошо же нам. Может останешься? – бубнит в трубку, гремя посудой. – Я хочу быть рядом, когда ты переживаешь такую боль.
– Всё хорошо, мам. Я справлюсь. Целую. – Сбрасываю и возвращаюсь к детям.
Как только рабочий день заканчивается, я сразу же еду встречаться с хозяином квартиры. Настроение хуже не придумаешь, но, судя по фото, квартира шикарная для своей цены. И я не хочу упустить этот маленький шанс.
– Я приехала. – Оповещаю мужчину по телефону.
– Да, да. Пять минут, и я подъеду. – Слышу до боли знакомый голос в трубке, но не могу понять, кто это и где я его слышала.
Огромный кроссовер не заставляет себя долго ждать, паркуясь прямо напротив навороченного здания. И когда мужчина выпрыгивает из него, у меня отваливается челюсть. Гриша. Гриша, который любитель купаться голышом в речке в середине сентября. Тот Гриша, который хотел меня найти. И, видимо, нашёл.
– Привет, конфетка. – Улыбается, подходя ближе. – Это ты только что мне звонила?
– Видимо. – Чувствую, как мои щёки заливаются румянцем. – Я пытаюсь снять квартиру. Ты владелец?
– Я. – Довольный, как чеширский кот. – Судьба, получается? – Наглая ухмылка, от которой на коже появляются мурашки. – Судьба.
– Я найду другую квартиру. – Разворачиваюсь на пятках, собираясь зашагать прочь.
– А моя тебя чем не устраивает? Ты ведь ещё даже не видела её. Поднимемся, посмотрим. Потом будешь решать. – Аккуратно касается пальцами моего запястья, заглядывая в глаза. – Я не буду тебе докучать. Если ты сама не захочешь.
И я верю. Верю и иду следом, словно бездумная овечка.
Квартира действительно шикарная. Выглядит как на фото и даже лучше. Евроремонт, дизайн лучше, чем у нас дома. Чисто, просторно. Вкусно пахнет и шикарный вид из окна.
– И? – Осторожно заглядывает в комнату, на кровати которой я расположилась. – Оу, нравится?
– Я просто устала. – Тихо выдыхаю. – Устала. Как же я устала... – Падаю назад, на секунду прикрывая глаза. Слёзы начинают течь по щекам и закатываться в ушные раковины. Мне становится смешно. Смешно и больно. Сердце разрывается на части, а вода в ушах заставляет тихо хохотать.
