Текст книги "Пары из омелы (ЛП)"

Автор книги: Седона Эш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Глава 3

Кэнди

Коул двигался по полу, не издавая ни малейшего звука. Каждая клеточка моего тела кричала, чтобы я бежала. Он был опасным хищником, как в человеческом, так и в волчьем обличье. Со своими короткими тёмными волосами, окладистой бородкой и загорелой кожей он походил скорее на опасную движущуюся тень, чем на человека.

Его шоколадно-карие глаза стали цвета обсидиана, когда он прошёлся взглядом по каждой части моего тела, которая была видна, и я не смогла его расшифровать.

– Ты здесь, чтобы шпионить для стаи Эвергрин, волчонок? – голос Коула был одновременно мягким, как мёд, и острым, как лезвие.

Я бы никогда не призналась в этом вслух, но моё тело мгновенно отреагировало на него. Кровь попыталась прилить к моим женским органам, но в моём нынешнем положении этого не происходило. Моё тело вспыхнуло, а кожа покрылась капельками пота. В этом не было никакого смысла, и я изо всех сил пыталась разобраться в незнакомых чувствах, которые испытывала. Он был красив, но все волки-самцы, как правило, похожи на кинозвёзд, и я никогда так не реагировала ни на одного другого самца. Так почему же моё тело так отчаянно желало этого незнакомца, как никогда раньше?

«Возьми себя в руки, Кэнди. Это не входило в планы».

– Н-нет.

Слово прозвучало как запинка, признак слабости, который я презирала. Прочистив горло, я встретилась с ним взглядом и попыталась снова.

– Я пришла сюда, чтобы присоединиться к твоей стае.

Брови Коула поднялись почти до линии его тёмных волос.

– Каждая стая оборотней на земле знает, что я редко принимаю новых членов в свою стаю. Зачем ты пришла сюда, зная, что мой ответ почти наверняка будет отрицательным?

Я слышала, как волки воют друг на друга, кружа вокруг особняка. Разве Коул не должен был что-то делать?

– Они вторглись на чужую территорию! Почему ваши стражи их не остановили? Почему вы не разорвали их на части? Я ожидала, что у альфы такой могущественной стаи охрана получше. Но, судя по всему, в наши дни вы позволяете кому угодно забредать на вашу территорию.

Я махнула на себя рукой.

– Показательный пример.

Фрост захихикал, отчего Коул бросил на него неодобрительный взгляд, от которого большинство волков съежились бы. Вместо этого Фрост небрежно пожал плечами.

– Извини, чувак. Она забавная.

Я фыркнула. Перед глазами у меня заплясали белые пятна, и я была почти уверена, что потеряю сознание, если как можно скорее не вылезу из трубы.

– Я гораздо смешнее, когда не вешу вверх ногами. Я бы очень хотела спуститься сейчас. Пожалуйста.

Скривив губы в отвращении, Коул снова уставился на меня. Когда он заговорил, его голос был низким и убийственным.

– Я знал, что ты на моей территории, с того самого момента, как ты ступила на неё. Единственная причина, по которой ты жива, заключается в том, что мне было скучно, и я подумал, что было бы неплохо немного развлечься. Ты прекрасно всё объяснила. А теперь слушай внимательно, поскольку я не буду повторять свой вопрос в третий раз. Почему ты здесь?

– Мой от… альфа.

Я собиралась сказать «отец», но сомневалась, что это принесёт мне какие-то очки в такой ответственный момент.

– Немного помешан на Рождестве.

– Я прекрасно понимаю.

Коул не выглядел удивлённым, что определенно добавило ему очков в моем списке. Я бы с радостью поворчала на подражателя Санты в любой день года.

Я не сводила глаз с Коула, хотя моя волчица кричала, чтобы я отвела взгляд от альфы.

– Да, хорошо. Сегодня вечером, чтобы отпраздновать Рождество, он решил устроить охоту за парой.

Слёзы жгли мне глаза, но я не хотела показывать, как глубоко меня задело решение отца. Я быстро заморгала, чтобы сдержать слёзы.

Фрост и Коул в одинаковой степени были шокированы моим откровением. После неловкой паузы Фрост заговорил, его голос дрожал от гнева.

– Ты хочешь сказать, что в морозную погоду по тёмному лесу бегают волчицы, за которыми гоняются похотливые самцы, желающие завладеть ими без всяких ухаживаний? Альфа Эвергрин разрешает охотиться на самок ради спортивного интереса?

– Да. Гм. Я имею в виду. Нет.

Я колебалась и отвела взгляд от их лиц, не желая, чтобы они прочитали выражение моего лица.

– Это всего лишь я.

– Только ты? – недоверчиво переспросил Фрост, поднимаясь на ноги.

– Да. Только я, – прозвучал жалобно мой голос, даже для моих ушей.

Коул сделал резкий шаг вперёд, и я автоматически отпрянула от его резкого движения. Заметив мою реакцию, Коул замер на полпути.

– Я не причиню тебе вреда.

Его слова были нежными, и моё сердце сжалось в ответ. Должно быть, от близости к могущественному альфе у меня помутился рассудок. Это было единственным объяснением того, как он воздействовал на мои эмоции и тело одним лишь голосом.

У Коула была репутация опасного и безжалостного человека. Мой отец постоянно предупреждал нашу стаю об опасности, что кто-нибудь из Бримстоун может нас поймать. Но ничего из этого не подходило к мужчине, стоящему передо мной.

– Мы можем продолжить этот разговор после того, как она уберётся из нашего камина. Это не может не радовать, и её лицо приобретает тревожный оттенок красного.

Фрост двинулся ко мне, но Коул протянул руку, останавливая его.

– Если мы потянем её, это может травмировать её или привести к перелому тазовой кости. Я бы предпочёл избежать этого. Будет лучше, если она сначала попытается освободиться сама, – предупредил Коул.

Убедившись, что Фрост не собирается вмешиваться, Коул схватил стул от антикварного столика. Пододвигая его ко мне, он старался, чтобы его движения были медленными и неопасными.

Опершись руками о спинку стула, я смогла приподняться на несколько дюймов. Мне этого хватило, чтобы пошевелиться и высвободиться из положения, в котором я застряла. Как только мои бедра освободились, я упала лицом в стул. К счастью, сработали мои волчьи инстинкты. Мне удалось сделать небрежное полусальто, и я неуклюже приземлилась на стул. Это было далеко не элегантно, но, по крайней мере, я больше не застревала.

Я вздохнула с облегчением, оказавшись правильно стороной вверх, и потёрла лицо, пытаясь унять нарастающую головную боль, без сомнения, размазав ещё больше сажи по своей бледной коже. Об этом я побеспокоюсь позже. Теперь, когда я была свободна и сидела перед альфой Бримстоун, пришло время сделать то, ради чего я, рискуя жизнью, пришла сюда.

Мне нужна была помощь Коула, и это должно было произойти сейчас. Если я не буду частью его стаи и не буду находиться под его защитой до того, как моя старая стая постучится в дверь Коула, то, согласно уставу оборотней, я буду собственностью Эвергрин и вернусь в стаю моего отца, где меня заставят спариться с бетой, который обязательно скажет, что он нашёл меня первым.

– Альфа Коул. Пожалуйста, прими меня в свою стаю, – выпалила я. – Я никак не могу убежать от этих волков, и я не могу представить себе жизнь, в которой я потеряю право выбирать себе пару и буду связана узами брака с Рэндольфом, бетой.

Коул и Фрост уставились на меня, не понимая, в каком отчаянии я была в тот момент.

Проглотив остатки своей гордости, я опустилась на колени перед Коулом.

– Я не могу стать его парой.

– Ты же понимаешь, что даже если я заявлю о том, что ты член моей стаи, они могут возразить, что у меня не было достаточно времени, чтобы сделать это официально. В этом случае ты всё равно будешь подчиняться альфе Эвергрин, – голос Коула был грубым, но не жестоким.

Как могло случиться, что моё сердце упало и воспарило одновременно? Коул не сказал «нет». Он подумывал о том, чтобы принять меня в свою стаю. Но он был прав. Я и забыла, что у них всё ещё есть шанс предъявить на меня права. Согласно закону об оборотнях, альфа может убивать нарушителей на месте без каких-либо последствий. Если обиженный альфа решит не наказывать немедленно, то оборотень-нарушитель будет возвращён в свою стаю, а его альфа будет нести ответственность за любое дальнейшее наказание.

Эти правила были введены потому, что старейшины не хотели, чтобы оборотни жили бесконечно долго в качестве заключенных в крошечных клетках. Когда оборотень не мог превратиться в своего волка, он медленно сходил с ума. Это была жестокая смерть.

Как альфа, Коул мог бы немедленно убить меня за вторжение на чужую территорию, но, проявив милосердие, моя стая могла бы попытаться вернуть меня обратно в Эвергрин и наказать там. Принятие меня в стаю может оказаться недостаточным основанием для того, чтобы альфа Коул оставил меня у себя.

Рыдание застряло у меня в горле. Возможно, мне придется вернуться в Эвергрин.

По какой-то необъяснимой причине мысль о расставании с этими двумя мужчинами пронзила мою душу острой болью. Что в них было такого, что вызывало у меня желание запустить руки в их волосы и ощутить вкус их губ? Почему провести остаток своей жизни, пытаясь заставить их улыбнуться, показалось мне раем, а не адом? Я никогда ни к кому так не относилась, никогда. И уж точно не к бете Эвергрин.

У меня по спине пробежали мурашки. Я не хотела быть пешкой в руках своего отца до конца своих дней и не могла позволить себе спариться с мужчиной, который большую часть своей жизни делал меня несчастной. Конечно, он изменился за последние два года, но только после того, как моя фигура стала более заметной, и он понял, что женитьба на мне поставила его в очередь на то, чтобы стать следующим альфой стаи Эвергрин. По крайней мере, с мужчинами, стоявшими передо мной, я сама делала выбор и не позволяла отцу решать мою судьбу.

Коул опустился на одно колено. Не самая подходящая поза для альфы.

– Посмотри на меня.

Я нерешительно подняла лицо, чтобы встретиться с ним взглядом.

– На что бы ты была готова, чтобы стать членом моей стаи? – спросил он грубым голосом. – Как далеко ты готова зайти, волчонок?

Глава 4

Коул

Я смирился с тем, что проведу ещё один холодный зимний день за чтением, одновременно стараясь не обращать внимания на непрекращающиеся шутки Фроста и его попытки вывести меня из себя. Всё шло не очень хорошо, и я мысленно умолял его отвлечься. Вселенная, должно быть, сжалилась надо мной. В конце концов, не каждый день красивая женщина проваливается в чей-то дымоход вниз головой.

Я был более чем заинтригован. Наши стражники сообщили нам, как только волчица ступила на нашу землю. Первый человек, который осмелился сделать это за многие годы. Моё любопытство было возбуждено, и вместо того, чтобы сорваться с места и выбежать на улицу, я подождал, чтобы посмотреть, что будет делать женщина.

Стук волчицы в дверь, чтобы её впустили внутрь, был неожиданным. Решение пробежать по моей крыше? Что ж, это было интересно, но странно. То, что она упала лицом вниз в дымоход? Это было совершенно неожиданно, и я сразу же был заинтригован.

Её появление наполнило комнату пьянящим ароматом пряной гвоздики, корицы, жженого сахара и легким привкусом сосны. От неё пахло Рождеством, праздником, который я не отмечал уже много лет. Хотя, если бы я знал, что Санта-Клаус похож на красивую маленькую мегеру, висящую вниз головой в моём камине, я бы пересмотрел свою позицию по поводу того, чтобы не отмечать этот праздник, и Санта мог бы спускаться ко мне по дымоходу, когда ему заблагорассудится.

«Я хочу, чтобы она кончала каждую ночь в году». Откуда взялась эта мысль? Тряхнув головой, чтобы избавиться от вожделения, затуманивающего мой разум, я точно понял, откуда она взялась. Приход нашей гостьи вызвал интерес у моего обычно невозмутимого волка. Я начал дышать ртом, стараясь не вдыхать больше её опьяняющий аромат, но это только привело к тому, что он скользнул по моему языку ещё более отвлекающим образом.

В обычной ситуации я бы приказал Фросту вытащить нарушительницу из дымохода и вышвырнуть её на улицу за её идеально округлую задницу. Вместо этого я хотел сам помочь ей спуститься. Желание прикоснуться к её коже было всепоглощающим, но я увидел страх в её глазах, когда подошёл слишком близко.

Впервые в жизни мне захотелось проклясть свою репутацию страшилища в мире оборотней. Для всех, кто не принадлежал к моей стае, я был злым, жестоким, ненавидящим Рождество злодеем, который предпочитал убивать людей, а не разговаривать с ними.

Фрост фыркнул, выдавая, что он подслушивал у меня в голове.

Ладно, хорошо. Последняя часть была правдой. Я презирал бесконечные светские беседы и бессмысленную болтовню, но старался быть справедливым в своих решениях относительно того, кому жить, а кому умереть. Это должно что-то значить.

Итак, что же такого было в этой светловолосой зеленоглазой женщине, что покорило меня? Было ли это из-за её красивого лица в форме сердечка? Была ли это копна длинных, покрытых сажей светлых волос, ниспадающих каскадом до пола, как у современной Рапунцель?

Возможно, это из-за того, что она так разволновалась, когда мы притворились, что она вредитель. Её раздражение из-за наших постоянных поддразниваний было восхитительным и редким для постороннего человека. Мне не терпелось когда-нибудь рассказать об этом нашим детям.

«Приостановись». Детям?

Громкие завывания, доносившиеся прямо из-за двери моего дома, были приятным отвлечением от того странного поворота, который приняли мои мысли, и я повернулся, чтобы рассмотреть необычную женщину. Её плечи были прижаты к ушам, и она грызла ноготь на большом пальце.

Мой слух оборотня легко уловил резкий стук её сердца. Она проявила отвагу, когда нырнула вниз головой в каминную трубу, даже зная, что ей придётся встретиться лицом к лицу с ужасным альфой Бримстоун, если она выживет. Теперь тревога накатывала на неё ощутимыми волнами. Странным было то, что причиной беспокойства, казалось, был не я, чего я ожидал. Нет, её беспокойство было вызвано чем-то или кем-то, кто находился за моей дверью.

Я ненавидел это, и ненавидел то, что эмоции, которые испытывала эта незнакомка, беспокоили меня. В этом не было никакого смысла. Я должен был быть злодеем. Люди оставляли злодеев в покое. Это была роль, которой я всегда был доволен. Не так ли?

– Пожалуйста, прими меня в свою стаю. Я никак не могу убежать от этих волков, и я не могу представить себе жизнь, в которой я потеряю право выбирать себе пару, и буду связана узами брака с Рэндольфом, бетой.

Соскользнув со стула, она упала на колени у моих ног.

– Я не могу спариться с ним.

Меня охватил ужас. Она не должна была лежать на полу, и ей никогда не следовало становиться перед кем-либо на колени и умолять. Я поклялся, что каждый, кто довёл маленькую волчицу до такого ужаса и отчаяния, заплатит за это своей жизнью.

– Ты же понимаешь, что даже если я объявлю тебя членом своей стаи, они могут возразить, что у меня не было достаточно времени, чтобы сделать это официально. В таком случае, ты всё ещё находилась бы под властью альфы Эвергрин, и они могли бы заставить тебя вернуться с ними.

Я едва сдержал рычание при мысли о том, что её могут утащить от меня.

Был один вариант, и мой волк его одобрил. Мой желудок скрутило от отвращения к тому, что я собирался сделать. В её глазах я, вероятно, превращался из её потенциального спасителя в хищника, пользующегося её тяжелым положением.

Я опустился на одно колено перед дрожащей волчицей. Я проигнорировал удивленный возглас Фроста о моём поступке. Альфа никогда ни перед кем не опускался на колени.

– Посмотри на меня, – приказал я, всё ещё борясь с желанием прикоснуться к её нежной, молочного цвета коже.

Она медленно подняла лицо и посмотрела на меня.

Я сбросил маску и позволил ей увидеть всю глубину моей души. Какая-то часть меня хотела отпугнуть её, чтобы она не приняла моё предложение. Она заслуживала гораздо лучшего, чем это.

– На что бы ты была готова пойти, чтобы стать членом моей стаи? И как далеко ты готова зайти?

Она посмотрела на меня полными слёз зелёными глазами.

– Я хочу того, чего у меня никогда не было. Шанс сделать выбор в своей собственной жизни. Сегодня вечером я выбрала эту стаю, стаю Бримстоун, в качестве своей стаи. Я решила покинуть стаю Эвергрин. Пожалуйста. Борись за меня. Я сделаю всё, что угодно, если ты сможешь найти способ, чтобы я осталась здесь.

Доверие, с которым она смотрела на меня, было как удар под дых и заставило моё закалённое сердце дрогнуть. Прошло бессчетное количество лет с тех пор, как я в последний раз что-то чувствовал, поэтому было удивительно узнать, что у меня всё ещё есть сердце. Я всегда исполнял свой долг и заботился о своей стае, но в моей жизни не было ни радости, ни эмоций.

Мой волк, который был относительно пассивным, не выходил у меня из головы с безумным желанием помочь ей. Насколько я знал, она могла представлять угрозу для моей стаи. Но почему тогда моя душа кричит от потребности защитить её?

Дверь затряслась от ударов кулаков, и блондинка бросилась ко мне, инстинктивно ища у меня защиты от эвергриновских волков-самцов, которые не собирались покидать мою территорию без неё. Её кожа едва не коснулась моей. Непрекращающееся желание моего волка прикоснуться к ней отдавалось у меня в голове.

– Я сейчас вернусь.

Мои слова были низким рокочущим обещанием или, может быть, угрозой?

Я направился ко входной двери, подавляя свои вновь нахлынувшие эмоции и готовясь встретить своих крайне нежеланных гостей. Резко распахнув дверь, я зарычал на пятерых мужчин, стоявших на моём крыльце.

– Лучше бы вам придумать невероятно веское оправдание для вторжения на мою землю.

Желая убедиться, что они знают, с кем разговаривают, я выпустил импульс альфа-энергии. Мои клыки удлинились, а глаза засияли. Это было предупреждением для нарушителей границы о том, насколько тонок лёд, на котором они стоят. Возможно, моя репутация и преувеличена, но она основана на правде. Я мог свернуть им шеи, не испытывая эмоций и не напрягаясь.

Несколько долгих мгновений мужчины смотрели на меня, разинув рты от шока. Это была реакция, к которой я привык. Никто не проронил ни слова. Они зря тратили моё время.

– Я жду, – прорычал я, придав своему тону больше командирского тона.

Это заставило их непроизвольно отступить от меня на шаг, что порадовало моего волка. Он был на взводе, и, если я в ближайшее время не уберу их со своей территории, всё может принять серьёзный оборот, что не обязательно будет плохо. У меня было много энергии, которую нужно было высвободить.

– Мы отследили одного из членов нашей стаи до этого места. Похоже, она случайно вторглась на вашу территорию. Мы здесь, чтобы забрать её обратно и принести извинения за любые неудобства, которые она, возможно, причинила вам. Вы же знаете, волчицы могут быть немного туповаты, когда дело касается законов об оборотнях.

На последней фразе он пожал плечами и скривил губы в напряженной усмешке.

Неужели этот идиот всерьёз думал, что мы сблизимся из-за его женоненавистнических взглядов и неуважения к волчицам?

«Съешь его». Мой волк облизнулся.

Я подавил дрожь и постарался не думать о том, какие поступки мог совершить мой волк, когда я был в своей форме оборотня, и он контролировал ситуацию.

– Уходи сейчас же.

Я начал закрывать тяжёлую деревянную дверь.

Мужчина шагнул вперёд и не дал мне закрыть дверь ногой. Мой взгляд скользнул вниз, к его ноге, затем обратно к нему. Он сглотнул, понимая, что ступил на опасную почву.

– Альфа, мы чувствуем запах нашей самки в твоём доме. Если бы ты просто прислал её к нам, мы бы уже были в пути. Нет необходимости убивать её. Наш альфа проследит, чтобы она была наказана, и после сегодняшнего вечера она будет на более жёстком поводке.

Самка сделала резкий вдох.

«Окрась снег его кровью», – затрясся от ярости зверь в моём сознании.

Мне потребовалось всё моё самообладание, чтобы сохранить голос ровным, когда я заговорил.

– Я прекрасно понимаю. Волчица попросила меня стать членом моей стаи. Я принял её просьбу. Теперь она член стаи Бримстоун, а это значит, что она вас больше не касается. Уходите немедленно, – на этот раз я вложил в свои слова всю силу своего альфа-тона.

Все мужчины опустились на одно колено и отвели взгляды… все, кроме бета-самца. Он перевёл взгляд на дверной косяк рядом с моей головой, но не опустился на колени. Из моей груди вырвалось низкое рычание. Наглый щенок.

Упрямый бета прочистил горло.

– Я считаю маловероятным, что она так быстро сменила стаю. Как мы можем быть уверены, что вы не удерживаете её здесь против её воли? Она принадлежит к стае Эвергрин, и ей нужно вернуться с нами. Было бы жаль, если бы старейшинам пришлось вмешиваться в это дело. Я уверен, у них есть дела поважнее, чем разбираться с непослушной волчицей.

Мои брови поползли вверх. Этот бета на самом деле допрашивал меня? Это было смешно и раздражало. По закону об оборотнях, я был в пределах своих прав.

Не одобрялось ли убийство других оборотней? Да. Но имел ли я право казнить нарушителей границы? Да. Намеренно ли я создавал образ жестокого человека, которому доставляло удовольствие казнить людей? Вам решать.

Люди гораздо реже приходили бы к вам, если бы думали, что вы можете убить их за то, что они зашли с корзиной фруктов. Вы бы никогда не застали людей, стучащих в мою дверь. Хотите продать мне пылесос? Он поможет убрать ваши разбросанные останки. Подарите мне бесплатную брошюру, предупреждающую о моей вечной участи? Я помогу вам обрести вечный покой немного раньше.

Главным препятствием, с которым я столкнулся, желая сохранить волчицу, были старейшины. Они не одобряли содержание заложников. Мы могли убивать оборотней, вторгшихся на чужую территорию, но держать их в неволе считалось высшей степенью жестокости.

Чтобы избежать заключения в тюрьму на длительный срок, старейшины создали устав, позволяющий стае вернуть своего потерянного члена. Если стая искала своего заблудшего товарища по стае, а альфа ещё не казнил нарушителя, стая имела право вернуть своего заблудшего волка. А это означало, что мужчины на пороге моего дома могли устроить мне неприятности со старшими.

Мне было всё равно. Они не заберут у меня очаровательную волчицу-трубочистку.

Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Лучше бы кто-нибудь поскорее пришёл и продал мне пылесос. Судя по всему, мне он мог понадобиться.