Текст книги "Иллюзии Энея"

Автор книги: Саж Пуассон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Глава 1

Когда ребёнок приходит в этот мир, к моменту осознания своего «Я» он воспринимает его, как естественное начало существования реальности.

Элеаты говорили, что нечто возникает из небытия и переходит в небытие, но несуществующее не существует, а нечто есть несуществующее. Существует лишь бытие, никакого небытия нет. Наше существование и есть бытие. По крайней мере, для нас и до тех пор, пока мы осознаём окружающий нас мир и идентифицируем себя отдельно от него.

Наша жизнь – это не более, чем субъективное восприятие существующей объективной реальности, многократно отражённой нашим сознанием.

Очевидна ли материальность вне нашего субъективного восприятия? Вывод напрашивается закономерный. Весь мир – это личностная иллюзия сюрреальности.

Первый день осознания своего «Я» в этом мире, он запомнил особенно отчётливо. Лучший день его бытия. Яркий солнечный и радостный. Первый день его жизни. Он понятия не имел ни об элеатах, ни о стоиках, ни об истине, которая была Аристотелю почему-то дороже дружбы с его учителем Платоном, относившегося к юноше, как к родному сыну. Мальчика не волновало «нечто». Он радовался бытию и своему существованию. Осознанная реальность была для него волшебством. Складывалось впечатление, что он проснулся после долгого и безмятежного сна.

– Наконец-то! Я вернулся домой, – думал солнечный зайчик в его голове, весело прыгающий с места на место в своей неудержимой радости жизни, впитывая её безграничную энергию.

Для него всё было привычно, но в то же время и всё вызывало безмерную и неконтролируемую радость. Вероятно, этому мальчику было не больше 2-3 лет и звали его Эней. Он родился на одной из далёких и отсталых планет. Млечный путь был домом для той звезды. История сохранила её название. В переводе на современный язык гомарани́стов Федерации содружества Бесконечности она называлась Ландо или иначе Земля.

Прародителем давно утратившего своё значение языка гомарани́стов11
  Гомаранизм  – религиозно-философическое учение для всего человечества, основанное на идеях экуменизма, пацифизма, гуманизма


[Закрыть] – последователей основоположников наиболее распространённой религиозно-философической доктрины последнего тысячелетия, был эсперанто22
  Эспера́нто (Esperanto) – наиболее распространённый плановый язык, созданный в 1887 году


[Закрыть].

Первоначально считалось, что планета Ландо погибла в результате опытов по интерферальной декогеренции материи, проводимых учёными-теоретиками биоквантоцентризма, с исчезнувшей планеты. Одними из таких служителей науки, активировавшими по ошибке, либо умышленно кварколептонный коллайдер, были профессор Марк Либерман и его помощник Эней Дардан. Позднее, учёные Федерации решили, что на самом деле произошёл коллапс, который современники называли Великим исходом. В один не очень удачный день для многих живых разумных Ландо, материя сколлапсировала в крошечную чёрную дыру размером с косточку плодового дерева, которая и поглотила планету. Гравитационный выброс материи произошёл мгновенно. Мощный поток «выплеснул» несчастную планету в открытый космос.

Всё биологическое разнообразие расщепилось в один миг на субкварки и максимоны. Трансформация материи произошла в миллионные доли секунды, поэтому почувствовать мгновенное уничтожение биологической массы, разрушенной мощной аномальной гравитацией, никто не успел, так как тёмная энергия мгновенно воссоздала планету и все её органическое многообразие в неизменном виде в центре гравитационной аномалии Великого Аттрактора. Фактически произошло перемещение в пространстве и времени целой планеты на расстояние равное 75 мегапарсек33
  Парсе́к – внесистемная единица измерения расстояний в астрономии


[Закрыть].

Глава 2

Эней очнулся в совершенно белой комнате.

Сквозь молочный туман глаза нещадно слепил яркий свет.

– Фару убери! – зло сказал Эней неизвестному.

– Модуляция включена. Транслитерация. Подбор языка. Перевод. Перевод невозможен. Язык утрачен. Необходимо трансмаксимонное сканирование органического существа, – прожужжал электронный голос, явно принадлежащий не человеку.

– Начинай сканирование, – мелодично прозвучало женское колоратурное44
  Колоратурное – украшенное пассажами, руладами, мелизмами


[Закрыть] сопрано.

На Энея с мягкой и застенчивой улыбкой дружелюбно смотрела красивая девушка. Чёрные бархатные волосы водопадом спадали на хрупкие обнажённые плечи. Огромные изумрудно-зелёные глаза подобно двум океана топили любого взглянувших в них глупца безвозвратно. Выбраться из глубин сапфирового вневременья и бесконечности самостоятельно было невозможно.

– Я умер? – подумал юноша.

Эней огляделся. Он находился в безукоризненно чистой медицинской палате круглой формы с окном-иллюминатором, за которым ярко вспыхивали и гасли красные, синие и пурпурно-фиолетовые звёзды.

Эней всегда полагал, что сам факт отсутствия материальной субстанции свидетельствует ни о чём ином, как о конце существования. Для него представлялось аксиомой, что жизнь являет собой нечто производное от биологических процессов организма. С прекращением метаболизма жизнь априори невозможна. А так как для осознания своего существования необходима мыслительная деятельность, то закономерной частью мышления является голова и мозг. Тело он не чувствовал.

– Так, спокойно! – сам себя вслух уговаривал Эней. – Первостепенно, в любой ситуации нужно успокоиться и подумать.

Пытаясь сконцентрироваться, Эней всё никак мог усмирить накатывающие волны паники и неосознанного ужаса. Он закрыл глаза и стал размышлять. Для того чтобы сбить напряжение, сковывавшее судорогой сознание, необходимо избавиться от сильных эмоций. Эмоции были вызваны страхом. Значит, для начала очень важно избавиться от душещипательных мятежных волнений, а иначе никак не сосредоточиться. Однако откуда он возник, если фабрика по его производству была уничтожена. Тело, которое вырабатывало коктейль химических гормонов беспокойства из смеси кортизола, адреналина и норадреналина, отсутствует. Я же умер, – продолжал размышлять Эней. Его снова охватил приступ жуткой паники… Страх был настолько ощущаем: липкий и противный, что хотелось стонать от бессилия, бежать куда глаза глядят, чтобы, наконец-то, вырваться из его сетей. Эней ещё раз попытался сосредоточиться на главном – взять себя в руки и перестать бояться. Нужно вернуться в последнюю «спокойную точку» своей памяти и уже от неё взвешенно анализировать создавшееся положение, – решил он.

Девушка с явным интересом и без какого-либо стеснения разглядывала обнажённого молодого человека, явно непонимающего, что с ним произошло и как он очутился в неизвестном месте. На неё он не обращал никакого внимания до тех пор, пока не заметил пристального взгляда. Незнакомка с интересом исследователя изучала юношу. Эней покраснел до самых кончиков ушей.

– Сканирование завершено. Язык подобран, – провозгласил вновь электронный голос, – Искин55
  Искусственный интеллект 


[Закрыть] медицинской палаты.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась незнакомка.

– Кто вы? Где я нахожусь? – ссохшимися губами прошептал Эней.

– У меня аналогичный вопрос. Кто вы такой и как очутились в открытом космосе? – серьёзно спросила девушка, нахмурив аккуратные тонкие брови.

– В каком космосе? Последнее, что я помню: эксперимент, который мы завершали. Потом… вспышка и темнота, – с трудом проговорил молодой человек.

Память медленно возвращалась к юноше. Он в составе команды учёных по приглашению профессора Либермана занимался производством чёрной материи на кварколептонном коллайдере путём сталкивания элементарных частиц друг с другом и разработкой методики быстрого перемещения в пространстве, используя мосты «Эйнштейна-Розена». Основную проблему при проведении испытаний учёные видели в стабилизации искусственно созданного ими «моста сопряжения», который находился в условиях гравитационного поля земли в крайне неустойчивом состоянии. Решением сложности стала интерферальная декогеренция материи с созданием мощного антигравитационного поля внутри «моста». У них получилось создать «туннель пространства-времени», но, вероятно, произошёл коллапс… Дальше сплошной туман и обрывки ничего незначащих воспоминаний…

– Как тебя зовут? У тебя есть имя? – медленно проговаривая слова, вновь задала вопрос девушка.

– Состояние сознания стабильное. Подготовка полиморфного тела находится в стадии фазовой модификации аллелей локусов пациента, – механическим голосом чётко произнёс Искин. – Моё имя Теофраст. Какое тело предпочитаете, молодой человек? Могу предложить любую гуманоидную трансформацию по выбору. На данный момент ваше сознание погружено в органический субстрат.

Эней с трудом пытался вникнуть в суть происходящего. О каком ещё теле он спрашивает? – подумал Эней. – У него же есть своё.

Внимательно осмотрев себя и убедившись, что все нужные части организма находились на своих законных местах, Эней спокойно выдохнул. Он недоумённо взглянул на девушку, потом перевёл взгляд на Теофраста, внешне неотличимого от человека, и поинтересовался:

– Может быть, всё-таки объясните в чём дело?

– Ты видишь только проекцию своего тела, которое смоделировано твоим сознанием, – немного грустно сказала девушка. – Если я ненадолго выключу модификатор сознания, то проекция погаснет, и ты перестанешь что-либо воспринимать. Устройство обеспечивает стабильность психосоматики. В настоящее время ты представляешь собой вполне жизнеспособный органический субстрат. Я очень переживала, что смоделированная проекция твоего тела будет иррациональной. Но всё вышло прекрасно.

– Абсурд! – сердито прорычал Эней, – его начинала раздражать эта глупая ситуация, – Выключай.

– Теофраст, отключи, пожалуйста, систему модификации сознания на несколько минут, – повелительным тоном попросила девушка.

– Система отключена. Пациент переведён в состояние духовно-созерцательной сущности.

Эней ничего не почувствовал. У него возникло ощущение, что кто-то выключил свет. Его тело куда-то исчезло. Восприятие притупилось. Теперь он наблюдал девушку и Искина в человеческом теле одновременно со всех сторон. Сознание не могло смириться с тем, что его уже не существует. На Энея навалилась тоска. Он был раздавлен и поражён.

– Достаточно, Теофраст, включай систему искусственной стабилизации сознания.

– Система включена. Голограмма ощущений настроена на физические показатели пациента.

Эней вновь почувствовал своё тело.

– Кто вы? – спросил он у девушки.

– Меня зовут Сольвейг. Ты находишься на закрытой космической станции, расположенной в галактическом скоплении Норма, в созвездии Наугольника. Наш центр занимается изучением и строительством пространственно-временных порталов. Несколько дней назад в контролируемом нами участке космического пространства, на пересечении двух крупнейших структур: стены Центавра и скоплении Норма, произошёл масштабный выброс энергии взрывного характера – гамма-всплеск. Луч мощного излучения от сколлапсировавшей звезды, превратившейся в чёрную дыру, активировал природный пространственно-временной портал, образовав «белую дыру» при выходе из горизонта события вещества чёрной дыры, находящейся в обратном направлении термодинамической стрелы времени. Мы предполагаем, что ты появился с той самой планеты, которая оказалась в эпицентре коллапса. Твоя планета находится в гиперстазисе.

Девушка посмотрела на молодого человека, в глазах которого отражалась невыносимая боль утраты. Мягко улыбнувшись уголками губ, девушка продолжила.

– Не всё так печально, как могло быть, – попыталась она приободрить юношу. – При выходе из белой дыры планкеоны вошли в состояние суперпозиции, но метаоснова материи не была повреждена. На какое-то время барионная симметрия вещества, стабилизировавшись, воссоздала структуры материи в первозданном виде, включая органические формы жизни. К сожалению, наши сканеры не смогли зафиксировать всё биологическое многообразие, но большую часть видимого спектра излучений автоматика нашей станции сохранила. Фактически твоя планета прошла через природный пространственный портал времени, очутившись на расстоянии свыше 75 млн мегапарсек, от места перехода. Более детально тебе всё разъяснит наш руководитель, профессор Мэтт Эддингтон.

– Вероятно, тебя беспокоит вопрос наличия твоего личностного физического тела? – с улыбкой спросила Сольвейг?

Эней, молчавший до этого вопроса, взорвался.

– Невероятно! Она ещё умудряется шутить! У меня нет тела, нет дома, нет планеты. А она всё шутит. Ты издеваешься? Скажи, что это глупая шутка, – голос Энея сорвался на крик и стих.

– По всей видимости, ты полагаешь, что в момент физического разрушения органического тела существование прекращается? – не дождавшись ответа на свой вопрос, продолжила Сольвейг. – При коллапсе материи, либо гиперпространственном прыжке, вне зависимости от расстояния, материя не может сохраниться в обыденном понимании. Переместить в пространстве-времени допустимо только энергию. Гамма-всплески и есть переносы огромных массивов энергии. Биологическая природа совершенно неустойчива к пространственным прыжкам, поэтому разрушается. Я не представляю на какой стадии развития научных знаний находилась твоя популяция. Кратко постараюсь тебе объяснить принцип пространственно-временных переходов, который мы практикуем, используя искусственно созданные мосты между различными галактиками. Энергия неуничтожима ни в пространстве, ни во времени. Осознанная жизнь любого биологического существа является энергией. Материализация энергии после её разрушения при переходе осуществляется гиперпространственным модификатором, который сразу после прыжка структурирует кварколептонные вещества после распада материи в изначальное состояние посредством «Нейтрализатора временного континуума». Чтобы тебе было проще понять: исключается временной фактор из модели четырёхмерного перемещения. Пространство или иначе материя времени принимается за исходную нулевую систему координат, в которой любая точка пересечения ткани времени и пространства равна единице, то есть данности. По сути, агент, либо путешественник может оказаться мгновенно в любой точке Вселенной в пределах дальности «прыжка», ограниченном расстоянием 100 мегапарсек Понял?

– Как вы смогли меня воссоздать, если органика моего тела, как ты объяснила, была разрушена при переходе через природный портал времени? – спросил Эней.

– Твоя духовно-энергетическая сущность, имеющая уникальные характеристики, равно как и у любого биологического организма, была зафиксирована, сохранена и восстановлена в скалярном поле хронона Теофрастом и затем воссоздана в квантовой реальности. Сейчас ты представляешь энергию, которую можно трансформировать в любую материальную оболочку. Для того чтобы тебе было комфортней со мной общаться я тебя ненадолго покину. Ты пока можешь выбрать себе любой материальный носитель для своей «энергии», – закончила Сольвейг.

– У нас эта «энергия» называется «душой»… Называлась, – грустно произнёс Эней, – Удалось ещё кого-нибудь, кроме меня, воскресить, Теофраст?

– Простите, я не понял ваш вопрос. Если под словом «воскресить» вы понимаете кварколептонную биоэнерголептику биологических существ с вашей планеты, то могу вас обрадовать: сохранены несколько миллиардов уникальных SEI-кодов духовно-энергетической информации (spiritual and energy information), которые позволят их воссоздать. Начнём с вопросов о вашем будущем. Какое тело вы предпочитаете? Я могу трансформировать вашу сущность в биологическом, полностью искусственном либо диффузном теле, сочетающем все радости органики с рений-танталовой защитой поверхностного слоя. Могу усовершенствовать конструкцию внутренним самообучающимся Искином, последней разработки.

– Просто верни мне моё тело. Оно меня полностью устраивает. Искина оставь себе. – Сколько времени тебе потребуется на операцию? – спросил раздражённо Эней.

– Период от гравитационного проектирования до полного воссоздания биологических тканей организма займёт 25 часов. Столько же понадобится для амплитудной дефибрилляции энергетических каналов вашей SEI. Если мы начнём сейчас, то примерно через 50 часов вы получите новое тело, которое я буду рад немного усовершенствовать, – констатировал Теофраст.

– Приступай, – без дальнейших раздумий решился Эней, закрыв проекционные глаза и погрузившись в искусственный сон…

В сознании смешалось будущее, настоящее и прошлое.

Глава 3

Бабушка подошла к белокурому голубоглазому мальчику со смешными вьющимися кудряшками и грустной застенчивой улыбкой и спросила:

– Лиурфл, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

– Писателем! – не задумываясь, ответил пятилетний малыш.

– Почему же не астронавтом? – уточнила вопрос седая старушка.

Мальчик внимательно на неё посмотрел и с грустью в голосе ответил:

– В космосе темно, холодно и очень одиноко. Посмотри ночью на небо. Разве не понятно?

Лиурфл не умел ни писать, ни читать. Он не имел ни малейшего понятия почему так ответил бабушке. Перед глазами мальчика молниеносно промелькнул образ убелённого сединой старика, сидящего в кресле-качалке, держащего в руках толстую книгу в коричневом переплёте. Старик внимательно и строго посмотрел на мальчика. Ничего не сказав, странный образ развеялся в сизый пепельный дым, оставив на душе у наивного ребёнка осознанное ощущение, что увидел себя таким, каким он станет через много-много лет.

Лиурфл вернулся мыслями в сад к бабушке и её взрослому вопросу. Увидев, как она отчего-то расстроилась, сорванец решил её немного подбодрить:

– Да, писателем, разведчиком или учёным! – быстро затараторил мальчишка. Потому что астронавт не может быть не учёным. Он просто погибнет в космосе, понимаешь? – с надеждой в голосе задал свой вопрос Лиурфл бабушке.

Не дождавшись ответа, неугомонный сорванец рванул вприпрыжку по саду, наполненному ароматом спелых фруктов, по форме напоминающих земные груши и яблоки, ярко-оранжевого и фиолетового цвета, звенящим жужжанием гигантских пчёл размером с тёмно-голубую бабочку Морфу, солнечным переливистым ликованием серебряных птиц с глазами сапфирового цвета и кружевным обрамлением оперенья вокруг красного хохолка.

Изображая взлетающий космический корабль, весело и задорно смеясь, Лиурфл носился между перламутровыми деревьями, стволы которых были покрыты эластичной бронзовой чешуёй, специально задевая гибкие жилистые ветки, увенчанные пёстрыми плодами. Радужные фрукты с надрывным треском, прорываясь сквозь строй отважного ополчения молодых побегов, сыпались на малахитовое покрывало сада.

Лиурфл остановился и обратил самое пристальное внимание на подобное муравью насекомое тёмно-зелёного цвета с переливчатым фейерверком хитинового панциря, ползущего вверх по чешуйчатому стволу плодового дерева.

Куда так торопится этот лупусквей66
  Лупусквей – муравей с планеты Лупус ТР-3      


[Закрыть]?

Нужно обязательно проследить за ним. Лупусквей, быстро перебирая лапками по живой коре дерева, весело полз на самый верх, поближе к светилу. Лиурфл внимательно осмотрел лупусквья, и, неожиданно для себя, схватил маленькими бледными пальчиками насекомое и бросил его в лужицу, которая образовалась после дождя.

Лупусквей погрузился в воду, неуклюже барахтаясь. Опустившись на самое дно, он стал усиленно грести мощными лапками по мокрой и липкой жиже.

Выбравшись на поверхность, лупусский муравей отряхнулся, как собака, визгливо пропищал недовольное минорное контральто, и собрался быстро ретироваться от греха подальше. Лиурфл внимательно наблюдал за насекомым. Ему было жалко топить дружелюбное существо. Однако неуёмная жажда исследования мира победила. Мальчик вновь швырнул лупусквья в самый центр природного водоёма и очень удивился, что упрямый членистоногий, погруженный в жидкость, смог всё же выбраться по самому дну лужи на сухое место. Было что-то неправильно и обидное, что какой-то ничтожный лупусквей, который по логике мальчика должен был утонуть, так легко выкарабкался.

Лиурфл вновь подцепил палочкой насекомое, изменившее свой цвет на ярко-бордовый и ставшее ядовитым, и метнул его в самое глубокое место.

Лапки несчастного создания увязли в непролазной жёлтой грязи. С большим трудом и из последних сил лупусквей пробирался к свету по дну лужи, навстречу солнечному теплу и жизни. Цепкие лапки ослабели и полностью увязли в мокрой кашице. Практически уже не двигаясь, он всё-таки не сдавался и продолжал свой скорбный путь…

Лупусквьишка, отчаянно боровшийся за жизнь, обратил взор к небосводу и сквозь толщу воду увидел солнечный свет, весело подмигивающий ему сквозь пелену мрака, накатывающего на его душу.

Лиурфл уменьшился до размера насекомого и очутился в водоёме…

Он и был этим самым лупусским муравьём. Находясь на грани жизни и смерти, Лиурфл-муравей подумал, что уже не вернётся сегодня вовремя в улей.

Всю свою жизнь он размышлял:

– Жизнь или эмпирическое бытие как внешнего мира, так и внутреннего, являются иллюзией, истинное бытие непознаваемо. Причиной страданий в жизни является жажда бытия, порождённая невежеством. Из жажды возникает голод, из голода-страсти, пустые надежды и привязанности, стремление, борьба, которые влекут за собой победу или поражение, гордыню или унижение, и в конечном счёте скорбь, а за ней непреодолимую тьму неизбежной смерти. Жизненным принципом большинства его знакомых муравьёв было: брать вес побольше и нести подальше. В отличие от других своих сородичей, изо дня в день, выполняющих монотонную рутинную работу, муравей не считал нужным бесцельно таскать тяжести, перенося их с места на место. Он полагал бессмысленным всё то, что не направлено на созерцание мира. В спешке и суете «муравьи» из его улья умножали богатства и пожинали скорби…

Находясь у последней черты жизни, за которой следует неизвестность «Лиурфл-муравей» успокоился. Он не чувствовал страха. Иллюзия жизни оставила его. Он перестал барахтаться и скрести одеревеневшими лапками по грязному дну лужи. В последний раз взглянув на солнечный свет со дна лужи, муравей закрыл глаза и остановился. Он смирился и отказывался бороться. Жажда жизни оставила его. Лиурфл вновь увеличился до своего нормального размера.

– Глупый, глупый муравей! Зачем ты только сдался? Почему не боролся до конца? Я бы спас тебя, непременно! Ну, пожалуйста, оживи! Обещаю, что это было последнее погружение, – жалобно со слезами на глазах попросил Лиурфл у застывшего в смертной агонии несчастного муравья.

Лиурфл искренне желал насекомому добра и очень надеялся, что муравей благополучно выползет по дну мокрой лужи. Жаль, что он ошибся. Последний бросок в мутную воду стал для муравья роковым. Очень и очень жаль…

Хрустальный звездопад осыпался на землю и в мгновение день стал ночью, которая засияла ледяной непознаваемой тайной бесконечного бытия.

Эней очень расстроился. Он не мог понять, почему вдруг превратился в другого мальчика, внешне так похожего на него, который издевался над странным насекомым. Лиурфл был ему так неуловимо знаком и близок…

Эней, беспрестанно меняя внешность, превращаясь в Лиурфла, потом обратно, задумчиво побрёл куда глаза глядят, испытывая угрызения совести за нечаянно причинённую смерть живому существу. Слёзы его душили. Комом застрял крик безысходности. Слезинки, скатываясь по нежным пухлым щёчкам малыша, плавили огненную лавовую борозду на них, прожигая до самого сердца.

Желать добра и делать добро две противоположные вещи, – решил сам для себя мальчик. Он желал насекомообразному существу добра, но ему было очень интересно узнать: умеет ли муравей дышать под водой. Поставив перед собой цель познать все возможности муравья, мальчик не оценил возникших рисков, которые привели к смерти безобидного муравья. Детская шалость по его замыслу непременно натренировала бы лупусквья, но привела к трагедии.

– Водолаза из муравья не вышло. Ах, если можно было бы вернуть мгновение и спасти радужного муравьишку! – горько подумал Лиурфл. Или это были мысли Энея?

Слезинки медленно, одна за другой скатывались по его сгорающим от стыда щекам и, обжигая до самых глубин души, опадали в зелёную и сочную траву, плескающуюся в водопадах мелких росинок.

Прозрачный туман, поднимающийся бесцветной вуалью в эфир, накрыл янтарным кружевом благоухающий солнечным светом, отражённом в переливчатом песнопении жизни, сказочный сад, по которому тысячами неугомонно неслись со скоростью света весёлые и беспечные муравьи…

Боль от утраты мгновенно схлынула, как только малыш вновь заинтересовался: зачем это бабушка схватила пилунга77
  Пилунг – искусственно выращенная домашняя птица


[Закрыть], тёмно-малинового цвета домашнюю птицу с крючкообразным жёлтым клювом, имеющую сходство с земным фазаном, и понесла её куда-то.

Мальчик последовал за бабушкой, остановился в сторонке, и стал наблюдать за её действиями. Бабуля держала странное существо за фиолетовые крылья, прижимая голову создания размером с футбольный мяч, к идеально круглому широкому полену из красного дерева. Старушка размахнулась, словно заправский палач, и неожиданно для ребёнка, рубанула птицу по шее, раздробив позвонки на тысячи мелких осколков, разлетевшихся в разные стороны. Голова несчастного с раскрытым клювом, застывшем в смертельном крике, отскочила в сторону и с шумом упала в цветы, которые по иронии назывались «пилунгас». Цветы медленно склонились над головой жертвенной птицы и стали лакать её кровь, насыщая свои прекрасные голубые стебли и жёлтые соцветия…

Однако «лупусский фазан», которого местные жители выращивали в качестве домашней птицы, не собирался умирать. Отважно вырвавшись у бабушки из рук, шустрая птаха без головы резво кинулась наутёк от своей судьбы. Бежала она недолго. Пробежав метров пятьдесят, безголовый пилунг, из шеи которой, фонтаном конвульсируя, хлестала алая кровь, с разбегу стукнулся о металлическую преграду… Споткнувшись, он упал… Перевернувшись вокруг своей оси несколько раз, как изворотливый эквилибрист, размазав по асфальтовому покрытию двора лужу крови, «фазан» подпрыгнул до середины забора и, взлетев метра на два, попытался преодолеть его, но неуклюже плюхнулся, разметав вокруг себя помёт и перепачканные в крови ставшие жемчужно-рубиновыми перья…

Отчаянная борьба за жизнь продолжалась… Не собираясь сдаваться, пилунг собрал свои последние силы, вскочил на длинные корявые, трясущиеся от напряжения лапки, и изо всех сил рванул в сторону мальчика. Лиурфл оторопел от неожиданности.

Несущаяся с бешеной скоростью безголовая радужная птица, из шеи которой фонтаном струился красный ручеёк, взмывающий в небеса, заставляла сжиматься сердце от страха, сострадания и нежности к этому созданию, боровшемуся за свою жизнь.

Не добежав пару шагов до ребёнка, несчастный, поскользнувшись в лужице собственной крови, упал, дёргаясь в агонии, с упрёком озираясь гильётированной тушкой на мальчика, молчаливо вопрошая: за что?

Лиурфл стыдливо вспомнил свои эксперименты с муравьём-водолазом и мухой, которой он два дня назад оборвал крылышки, надеясь, что у неё отрастут новые.

Не выросли…

К сожалению, бабушка, по всей видимости тоже не знает, что у пилунга не появится новая голова! – осенило мальчика. Нужно срочно ей сказать, пока она не отрубила ему лапки и крылья, либо не бросила в глубокий водоём в надежде научиться плавать.

– Крылья не вырастут, не руби их! – закричал бабушке внук, упав и разбив в кровь коленки, не добежав пару метров до старушки.

– Какие крылья? – расстроено спросила бабушка, осознав, что внук стал свидетелем жестокой бытовой расправы.

– Лапки и крылья у птицы не вырастут. И у мух не отрастут заново… Я уже пробовал. У муравья лапки тоже одноразовые. Если оторвать ему задние ножки, то сколько ни жди…, – не закончил фразу вконец расстроенный малыш, тяжело вздохнув. – Ты, бабуля, больше не отрубишь ему ничего, правда? – жалобно попросил внук, надеясь, что старенькая бабушка поняла все, что он пытался ей объяснить. – Не умеют они плавать, – добавил он и быстро развернувшись побежал прочь, чтобы скрыть от бабушки слёзы, которые вот-вот должны были брызнуть из глаз.

– Хорошо, хорошо, – поспешно согласилась бабушка, провожая взглядом убегающую фигурку внука. – Я только его ощипаю и сварю суп, – крикнула она ребёнку вдогонку.

Мальчик глубоко задумался. Он не испугался. Суп из малинового пилунга он любил. Лиурфл не мог никак понять, как из такой несчастной безголовой птицы может получиться такой вкусный суп, который обычно готовит бабуля.

Эней со стороны наблюдал за самим собой.

Звёздная метель вновь закружила свой бесконечный танец совершенства и гармонии.

Всё преходящее, всё смертно, – успокоился ребёнок.

Лиурфл, как и все дети во Вселенной, гораздо проще относился к проявлениям жизни и смерти. Он не считал их чем-то противоестественным. Оттого он с упоением отрывал крылышки мухам и топил в лужицах после дождя одиноких муравьишек.

Может быть, дети знают больше, чем взрослые и не боятся ни жизни, ни смерти.

Возможно, они просто не понимают ни того ни другого.

А как бояться того, чего не понимаешь?

Для Лиурфла-Энея было удивительным открытием, что тушка пилунга может бегать без головы сама по себе, причём так резво. Если птица и мальчик бежали наперегонки, то «фазан» наверняка обогнал бы ребёнка. Неслась также быстро радужная птица, если бы её голова находилась на своём законном месте? – подумал Лиурфл. У него были большие сомнения по этому поводу. Вероятно, только потеряв голову, обречённое создание смогло за доли секунды преодолеть такое значительное расстояние до преграды и обратно. Лиурфу было больно и одновременно удивительно видеть проявления жажды бытия у птицы.

Кровь, отрубленная голова … и жизнь, которая всё ещё томилась в уже фактически мёртвом теле…

Смог бы лупусквей проползти по дну глубокой лужи, если бы не жажда жизни, присущая всем живым существам?

Ответ на этот вопрос Эней так и не успел додумать, так как вновь увлёкся новым открытием. Он весело устремился к новым приключениям, которые вели его ко всему неизведанному и непознанному.

В последний миг он оглянулся.

На него пристально смотрел мальчик с другой планеты…

Лиурфл отражался в лужице, на дне которой застыло гранитом, вглядывающееся в бесконечную глубину небосвода, крошечное создание…