Текст книги "Побережье смерти (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Позади рядов воинов Фигул увидел человека, верхом на коне. Он был одет в длинную черную мантию с низко надвинутым на бледное лицо капюшоном, скрывающим его черты. Друид –  содрогнувшись, понял Фигул. Друид, казалось, командовал воинами дуротригов,  все время подгоняя их. Несмотря на его неоднократные увещевания, воины отступали, утомленные и напуганные свирепостью своих римских противников. Фигул почувствовал, как набухла его грудь, когда римляне все ближе приближались к победе. Он проревел приказ своим людям держаться в строю, и продолжать отбрасывать врага.  Поскольку большинство  их товарищей было убито, дуротриги  в тылу начали уклоняться от боя и сбегать из деревни.

–  Держитесь, ребята! – взревел Фигул, изо всех сил пытаясь заставить услышать себя сквозь лязг стали о сталь. – Мы заставили их отступить!  Они бегут! Давайте закончим работу!

Увидев, что их товарищи отступают, основная часть дуротригов, наконец, сломалась и бросилась в бега . Стычка превратилась в хаотичную схватку, когда римские солдаты стремительно обрушивались на убегающих дуротригов,  поражая  многих, прежде чем те успевали убежать. Друид демонстративно стоял у входа, призывая своим людей стоять на смерть и сражаться. Но его приказы в основном игнорировались. Оставшиеся воины разрывались между тем, чтобы повиноваться своему командиру-друиду и умереть достойной смертью в мерцании лезвий римских мечей, или унизить себя позорным отступлением. Большинство выбрало первое, и Фигул и его люди охотно исполнили первый выбор  воинов и перебили их. Поняв, что все потеряно, друид вонзил пятки в бок своего скакуна и умчался прочь от деревни с горсткой воинов, бегущих рядом с ним.

Фигул почувствовал, как мышцы его предплечий ныли от напряжения битвы. Он повернулся к Руллу: –  Ты остаешься здесь за главного.  Перебей всех раненых врагов. Мы не можем позволить себе брать с собой пленных. Как только ты закончишь, построй колонну и приготовься к отступлению.

Рулл сморгнул пот со своих глаз: –  А, вы, господин?

Фигул склонил голову в сторону удаляющегося друида: –  Некоторые из этих ублюдков убегают. Этого нельзя допустить, не так ли?

Рулл усмехнулся. Фигул собрал горстку воинов и отправился в сторону друида, в его жилах бурлила кровь. Он обильно потел, несмотря на холодную погоду, и, торопясь, чувствовал, как у него болят мышцы ног от напряжения последних нескольких часов. Он заставил свое усталое тело двинуться дальше, охваченный непреодолимым желанием схватить друида и убить его, подстрекаемый образом убитых женщин и младенцев. Через некоторое время воины, бежавшие вместе с друидом, резко остановились, повернувшись, чтобы дать бой  преследующим их римлянам, в то время как их командир на своем черном скакуне рванул вверх по холму.

– Ты мой! –  рявкнул на Фигула коренастый  дуротриг  с большой окованной дубинкой.

Он бросился на галла с молниеносной быстротой, отбив его щит и ударив  дубинкой по шлему.  Фигул на мгновение увидел какие-то искры, и резкая боль пронзила его череп. Едва он успел восстановить равновесие, как дуротриг снова ударил его. Острая боль пронзила его череп, когда железная лента, обшивавшая  конец  дубинки, ударила его по щеке, и Фигул пошатнулся.

Тряхнув затуманенной головой, он почувствовал во рту что-то теплое и соленое. Выплюнув кровь, Фигул вонзил свой меч в противника. Но его движения были медленными и неуклюжими, и  дуротриг  легко уклонился от его усталой атаки, и приготовился нанести ему третий удар. На этот раз, однако, Фигул угадал движение и, собрав последний клочок энергии, сумел отразить удар своим щитом, прежде чем обрушить его на босые ноги противника. Мужчина взвыл в агонии, когда острие железного щита раздавило ему пальцы ног. Теперь Фигул молниеносно последовал за ним, нанеся мощный удар в живот воина и вонзив клинок по  самую рукоять. Мужчина сжался.  Фигул вырвал клинок. Кровь хлынула по его передней части и забрызгала пальцы ног. Фигул огляделся в поисках другого врага. Но убивать было уже некого. Остальные легионеры быстро расправились с дуротригами, убивая их с безжалостной  яростью. В живых остался только друид.

Звук копыт по мокрой земле достиг ушей Фигула. Он бросил взгляд вперед как раз вовремя, чтобы увидеть друида, скачущего к гребню холма. Гнев горел внутри него. Друид был уже слишком далеко. Он собирался бежать, и Фигул ничего не мог с этим поделать. На вершине холма друид резко дернул  своего скакуна, заставив того остановиться. Он повернулся в седле и оглянулся на галла, ухмыляясь, словно насмехаясь над ним. Капюшон плаща свалился с его головы, открывая ужасно изуродованное лицо с копной волос цвета мела. Затем Фигул заметил отметину на его бледном лбу: татуировку темными чернилами в виде полумесяца. Друид сердито посмотрел на Фигула, прежде чем развернуться в седле и ударить пяткой в бок лошади. Он быстро исчез из поля зрения по другую сторону холма. Два солдата бросились бежать за друидом, но Фигул махнул рукой и покачал головой.

–  Слишком поздно, ребята, –  выдохнул он. –  Мы опоздали. Он ушел.

Он побрел обратно к поселению, свинцовое чувство тяготило его грудь. Хотя он должен был греться в теплом свете победы. В конце концов, его люди выжили в засаде, пленники были освобождены, и он спас большинство жителей деревни от верной смерти. Но вместо этого он почувствовал лишь острый укол разочарования. Друид сбежал. Десятки жителей деревни были убиты. Его собственные люди понесли многочисленные потери. Их заманили в ловушку, и они заплатили страшную цену.

Добравшись до входа, он разыскал Рулла и нашел ветерана у главной дорожной развязки, занятого организацией уцелевших солдат в походную колонну. Несколько человек получили ранения в бою, и Фигул приказал тем, кто был достаточно здоров, встать и занять свое место в строю. Тех, кто был слишком сильно искалечен, чтобы идти пешком, заносили на импровизированных носилках в заднюю подводу.  Фигул приказал выгрузить корзины с зерном, чтобы освободить место для раненых солдат. Некоторые из них были в таком плохом состоянии, что он втайне сомневался, переживут ли они обратный путь через болота.

–  Нам пора уходить, господин, –  сказал Рулл, как только раненых солдат погрузили в повозку. Он указал на холмы. – Скоро те, кто это сделал, пришлют подкрепление.

Фигул кивнул. Он оглядел деревню, нахмурившись:  –  Где Магадубн?

Руллус склонил голову набок, глядя на двух солдат, крепко державших лазутчика между собой. –  Один из наших парней поймал ублюдка при попытке к бегству,  господин. Схватили его, прежде чем он успел уйти.

Фигул почесал щеку: –  Но… почему он бежал?

–  Неужели не понятно?  – Руллус фыркнул. –  Это он завел нас в эту ловушку, господин.

– Лжец!  –  Магадубн  разбушевался, услышав ветерана. Солдаты направили его в середину колонны. –  Клянусь всеми Богами, я не работаю ни на кого, кроме вашего легата!

Рулл сплюнул: –  Кто-то сказал этим ублюдкам, что мы будем здесь.  И нас сдал не вождь.  – Он сердито посмотрел на лазутчика и повернулся к Фигулу. –  Говорю вам, господин. Он работает на врага.

Магадубн вздрогнул. Он посмотрел на Фигулюса широко открытыми умоляющими глазами. – Пожалуйста. Я умоляю вас. Я понятия не имел, что это ловушка. Вы должны поверить мне…

–  Лживый подонок, –  прервал его Рулл. –  Мы должны убить его сейчас. Давайте, покончим с этим.

Фигул задумался. Несмотря на его подозрения, не было весомых доказательств того, что Магадубн вступил в сговор с дуротригами. В конце концов, этот человек был одним из доверенных лиц легата. Мог ли он позволить себе убить лазутчика по простому подозрению? Он энергично замотал головой.

–  Пусть легат решает, что с ним делать, когда вернемся, –  сказал Фигул. Затем он вздернул подбородок в сторону солдата, который, как он знал, имел садистские наклонности  в этой центурии. – Тиберий Каллео.

– Да. господин?

Фигул указал на разведчика: – Внимательно следи за ним.

Каллео усмехнулся: –  С удовольствием, господин.

Подошел Бриготин: –  А как насчет моих людей? Он махнул рукой кучке дрожащих жителей деревни. –  Вы не можете просто бросить нас здесь, римлянин. Ведь воины вернутся после того, как вы уйдете. Мы отдали вам заключенных, как и договаривались. Теперь, взамен, вы должны помочь нам.

Фигул холодно посмотрел на вождя: –  Извини, но нам здесь больше делать нечего. У меня есть приказ. Я должен немедленно вернуться в лагерь с заключенными. Мы не можем оставаться здесь и защищать ваших людей.

Бриготин выглядел ошеломленным: –  Но когда дуротриги вернутся, они перебьют нас всех до единого. Никому не будет пощады.

–  В сделке говорилось только  о зерне, –  ответил Фигул.

Бриготин слабо рассмеялся: –  Зерно нам станет бесполезно, если мы будем мертвы, римлянин.

Фигул стиснул зубы и взглянул на жителей деревни, на лицах которых отразился немой ужас перед бойней, свидетелями которой они только что стали. В глубине души он знал, что не может просто бросить этих людей на произвол судьбы. Вздохнув, он повернулся к вождю.

–  Вы можете проводить нас обратно в лагерь. Я не могу сказать, что произойдет с тобой и твоими людьми, когда ты прибудешь туда, но, по крайней мере, так ты будешь в безопасности от мести со стороны дуротригов.

–  И покинуть нашу деревню?  Но . . . это наш дом. Здесь все наши средства к существованию. – Бриготинус указал на убитых горем жителей деревни. – Что будут делать мои люди? Куда мы пойдем?

Фигул пожал плечами: –  Это лучше, чем быть растерзанным врагом. Если не верите мне, спросите у них. Он кивнул на мертвых жителей деревни, лежащих на илистой земле.

Вождь горько покачал головой. Затем он проглотил свою гордость и сказал: – Ладно. Я скажу своим людям. Мы пойдем с вами.

После этого  Бриготин повернулся спиной к Фигулу и вернулся к сельским жителям, приказав им взять все скудное имущество, которое у них было, и приготовиться  немедленно покинуть деревню. Фигул почувствовал, как его напряженные мышцы расслабились, и он понял, что поступил правильно. Он ожидал, что легат сделает ему строгий выговор за привод мирных жителей в военный лагерь. Но он мог пережить  и это.

Как только жители деревни приготовились, и зерно было погружено в одну из местных повозок, Фигул отдал приказ группе покинуть поселение. Римская колонна шла впереди, а местные туземцы следовали за ней тесной шеренгой. Они все  шли в быстром темпе, стремясь максимально увеличить расстояние между собой и врагом. Вскоре заброшенная деревня скрылась из виду.

Когда колонна приблизилась к лесу, Фигул оглянулся на холм. Когда он уже видел татуировку полумесяца у друида, он понял, что это знак Ордена Темной Луны, тайной секты друидов, которые распространяли фанатичную ненависть к Риму и внушали своим последователям невероятный фанатизм в бою,  убеждая, что они переродятся, если падут от римского меча. Друиды Темной Луны вызывали неповиновение, не похожее ни на что другое, с чем Рим сталкивался в провинциях. Считалось, что большинство членов религиозного ордена были убиты во время кампании на юго-западе прошлым летом. Но если друиды Темной Луны наложили свою лапу на Вектис, мрачно подумал Фигул, то Второй легион находиться в  серьезной опасности.

Глава девятая

Ближе к вечеру волна серых облаков низко висела в небе, когда отряд Шестой центурии приблизился к походному лагерю. Дождь начался вскоре после того, как мужчины покинули туземное поселение, и они в мрачном молчании брели по лесу и болотам, скользя ногами по слякотной грязи, дождь стучал по шлемам, а  в лица бил беспощадный ледяной порыв. Фигул не мог припомнить, чтобы он так уставал за всю свою жизнь. Каждая мышца его тела требовала отдыха. Но он продолжал идти, движимый стальной решимостью добраться до безопасного лагеря до наступления темноты, и когда небо потемнело, усталые люди Шестой центурии протащили свои ноющие тела мимо земляных валов, окружающих лагерь.

Через некоторое время отряд в сопровождении жителей села и пленного лазутчика пересек линию пикета. Завесы темно-серого дыма лениво поднимались от костров, горящих внутри лагеря, и Фигул облизнул губы в предвкушении горячего обеда, за которым последуют теплые объятия сна в скромном тепле его палатки из козьей шкуры. У главных ворот он представился услужливому дежурному центуриону, который махнул им рукой.  Магадубн был передан телохранителям легата, а дежурный центурион приказал Фигулу немедленно явиться в палатку легата. Тем временем освобожденных римских пленников доставили в полевой госпиталь, чтобы накормить и одеть, а жителей деревни сопроводили в охраняемый комплекс, обычно используемый для содержания военнопленных в ожидании допроса. Многие жители деревни выглядели унылыми, когда брели по лагерной территории под суровым взглядом римских стражников. Их средства к существованию были уничтожены, и теперь они столкнулись с суровой перспективой восстановить свою жизнь с нуля. Печально покачав головой, Фигул напомнил себе, что вторжение затронуло бесчисленное множество жителей деревни, как и до него, и все из-за пагубного решения вождей их племен вести провальную войну против легионов Рима.

Он прошел по главной дорожке к палатке легата. Солнце начало садиться, вырисовывая контуры палаток на пурпурном фоне неба. Телохранители, выставленные снаружи, увидели приближение Фигула и тут же отошли в сторону. Галл пронесся мимо них и вошел через полог палатки.

–  Присаживайся, –  резко объявил Целер из-за своего стола на козлах. Фигул неловко уселся на табуретку и смотрел, как Целер капает воск из раскаленного фитиля на свиток. Едкая вонь висела в воздухе, когда он прижал кольцо на безымянном пальце к расплавленному воску, запечатывая документ знаками отличия Второго легиона. Затем он дунул холодным воздухом на воск, чтобы он затвердел, и передал запечатанный документ служащему, терпеливо ожидавшему в стороне.

–  Принеси мне фалернского, –  сказал Целер. – Самого лучшего.

Его глаза-бусинки проследили за писарем, когда тот поспешно вышел из палатки. Затем он повернулся к Фигулу, откинувшись на спинку стула и заложив тонкие руки за голову. Он кивнул на вощеную доску на столе.

–  Дежурный центурион только что сообщил мне об успехе нашей миссии. Я так понимаю, что заключенных вернули целыми и невредимыми.

Фигул нерешительно кивнул:– Да, господин.

– Великолепно.–  Целер широко ухмыльнулся галлу. –  Я бы сказал, что это даже можно отпраздновать, не так ли?  – Он прочистил горло. –  Хотя я понимаю, что в деревне у тебя были неприятности.

Фигул снова кивнул: –  Все шло по плану, пока группа дуротригских воинов не появилась как раз в тот момент, когда мы собирались завершить обмен, господин. Ясно, что противник пронюхал о плане вождя. Они пришли, чтобы положить этому конец.

Он рассказал о засаде дуротригов  Целеру как можно подробнее. Легат слушал, ни разу не перебивая, неподвижно, словно греческая статуя. Когда Фигул закончил, Целер сцепил пальцы на столе и, прищурившись, посмотрел на галла.

– Я понимаю. Спасибо за этот, яркий рассказ, оптион.  – Целер положил руки на поверхность дубового стола и тяжело вздохнул через свой длинный острый нос. –  Что касается нашего, э-э, друга Магадубна, наши дознаватели работают над ним, пока мы беседуем. Они хорошо знают свою работу, и он скоро расскажет нам правду. Он забарабанил пальцами по столу и нахмурился. – По крайней мере, очевидное предательство туземца объясняет одну загадку.

–  Что это, – Господин?

– Как враги узнали о наших планах вторжения на Вектис. Мы искали преступника повсюду. Мы никогда не подозревали, что это будет лазутчик, который так хорошо служил нам раньше. В этом не было смысла. Но скорее всего, это  Магадубн все это время выдавал нас дуротригам, ведь только он знал точное место, где мы собирались высадить людей.

Фигул стиснул зубы:  –  Вот почему вчера на побережье  было так много этих ублюдков.

–  Как только Магадубн сознается, и ты вспомнишь мои слова, он это сделает, мы их распнем. Завтра же. Всех лазутчиков.

–  Всех, господин? –  недоверчиво повторил Фигул.

Мышцы лица Целера дернулись от гнева: – Мы должны послать предупреждение любому, кто посмеет выдать нас врагу.  – В голосе легата было тревожное спокойствие и холодность, когда он говорил.  – Эта проклятая провинция. Куда ни глянь, предатели. Мы не можем никому доверять. Кажется, даже своим собственным  лазутчикам.

–  А что мы будем делать без лазутчиков,  господин?

Целер сгладил черты лица и слабо улыбнулся: –  Мы наберем им замену из жителей деревни. Ты настояли на том, чтобы забрать их с собой, так что мы должны найти им какое-то применение. Они достаточно хорошо знают территорию; они должно быть в состоянии сделать разумную работу. Что касается других, мы расспросим их для получения дополнительной информации о враге. Любая информация будет полезна на данном этапе, учитывая, что мы не можем доверять сведениям, предоставленным нам Магадубном или его товарищами-лазутчикам.

–  Что станет с жителями деревни, господин? –  спросил Фигул. –  После того, как они выполнили свои обещания.

Целер пожал плечами: –  Мы отправим их обратно на материк для переселения. Нет смысла держать этих жителей здесь.  – Он улыбнулся. –  Кроме тех, кого мы отберем в качестве лазутчиков, конечно. Они могут оставаться в легионе столько, сколько нам нужно.

В палатку вошли два санитара, один нес серебряный поднос с медным кувшином и серебряным кубком, другой нес блюдо с мясным ассорти и инжиром в меду, которое он поставил на боковой столик. Галл бросил задумчивый взгляд на еду, его пустой желудок заурчал от голода. Прошел почти целый день с тех пор, как он в последний раз нормально ел. Когда санитары вышли из палатки, Целер поднялся со стула и щедро налил вина в свой кубок. Затем он поднял чашку и повернулся к Фигулу.

– За успешное возвращение заключенных . –   Он сделал глоток своего фалернского и причмокнул губами. –  Ты снова показал себя отличным солдатом.  Жаль, что в легионе осталось очень мало людей твоего уровня, иначе мы могли бы уже покорить Вектис.  – Целер сделал паузу, долго играя чашкой в руке. Затем он улыбнулся и продолжил: –  Не то что ты пробудешь здесь достаточно долго.  Поскольку у тебя  явно есть везение к такого рода задачам, я выбрал тебя для особой миссии.

Фигул почувствовал, как участился его пульс, когда он посмотрел на легата: –  Что вы хотите  от меня, господин?

Целер поставил кубок с вином: –  Во-первых, я хотел бы кое-что узнать. Ты говоришь на родном языке?

–  Довольно сносно, –  ответил Фигул, пожав плечами. –  Большинство местных диалектов довольно близки к галльскому, господин. Я могу понять большую часть сказанного.  Могу я спросить,  зачем вам это, господин?

На лице легата играла любопытная улыбка: – Умение общаться с местными жителями окажется полезным в данном конкретном случае. На самом деле, это делает тебя идеальным исполнителем  для моей следующей задачи.

–  Какой задачи, господин? –  спросил Фигул.

–  Я получил письмо вчера, незадолго до нашего отъезда из Новиомага.  Письмо от одного из имперских посланников императора Клавдия. Моего товарища по имени Нумерий Сцилла. Недавно он прибыл в Британию в сопровождении изгнанного главного вождя, или, как он говорят, правителя  дуротригов. Тренагас, кажется, так его зовут. Слышал о нем?

Фигул покачал головой.

Легат прищелкнул языком, пока рылся в бумагах на своем столе, отыскивая свиток папируса, спрятанный среди кучи официальных документов. Он быстро просмотрел текст: –  Согласно Сцилле, вождь Тренагас  уже несколько лет живет в изгнании.  Среди  друзей в высших кругах Рима. Очевидно, он возвращается на этот остров, чтобы заявить о себе как о законном правителе дуротригов. Я не понимаю, зачем человеку отказываться от римских удовольствий ради лишений Британии, но это так.

–  Извините, господин, но законного правителя у них  не существует, –  возразил Фигул. –  Во всяком случае, не среди дуротригов. Они не такие, как другие племена. Они не признают никаких правителей над ними; им ненавистна  мысль о том, чтобы быть под чьей-то пятой. Это одна из причин, по которой они так яростно настроены против нас.

Целер поежился от этой неприятной правды:  –  Как бы то ни было, Сцилла планирует отправиться на запад, в Линдинис, с Тренагасом, чтобы до конца года сделать его главным вождем всех дуротригов.  Идея, насколько я понимаю, состоит в том, чтобы создать широкий проримский совет, чтобы возглавить дуротригов и начать процесс романизации народов, таким образом отражая угрозу восстания туземцев против Рима в любых больших количествах. Или что-то подобное.–  Он помахал документом Фигулу. –  Все это есть в письме, хотя я не могу сказать, что вижу большой смысл в попытках цивилизовать этих пьяных местных жителей с волосатыми задницами.

–  Какое все это имеет отношение ко мне, господин?

Целер соскользнул со стула и подошел к столику. Он небрежно коснулся еды. Фигул почувствовал, как его желудок снова заурчал от голода:  –  Посланник просил, чтобы я прислал ему небольшой отряд людей, для сопровождения, –  сказал Целер, засовывая в рот медовый инжир. –  Учитывая его имперские связи, жизненно важно, чтобы я послал ему опытных  людей, способных справиться с этой задачей. Я не могу отделаться от него несколькими сырыми рекрутами. Особенно когда Вителлий следит за каждым моим шагом.

–  Вителлий, господин? –  повторил Фигул.

Целер раздраженно кивнул: –  У трибуна очень хорошие связи. О каждом моем шаге, без сомнения, докладывают в императорский дворец. Так что пойми меня правильно,  мне нужны самые лучшие бойцы  для выполнения этой задачи. И мой выбор пал на тебя. Учитывая твое прошлое, твое  знание этого народа и этой земли, я бы сказал, что именно ты тот человек, который возглавит отряд. Ты со мной согласен?

Наступила долгая пауза, пока Фигул обдумывал все это. Целер съел еще несколько инжирин: –  Сопровождение, господин? –  спросил Фигул, пытаясь скрыть свое разочарование.

–  Сопровождение представителя Императора, не меньше, –  поправил легат. –  Конечно, это будет нелегко. Отнюдь нет. Я уверен, ты знаешь, что земли к западу от Каллевы кишат разбойниками, а наши порты все чаще подвергаются нападениям. Тебе нужно будет сохранять рассудок и, прежде всего, защитить посланника и верховного вождя любой ценой. Если кому-то из них причинят какой-либо вред, я получу личное взыскание  от Императора. И ты догадываешься, что это будет значить, не так ли?

Фигул проглотил слюну:  –  Но,… господин?

Целер напряг свои гладкие черты, придав им угрожающий вид:  –  В противном случае, я лично прослежу за тем, чтобы твоя карьера во Втором Легионе была завершена. Я прикажу бросить тебя в ближайшую шахту с рабами. Ты меня понял?

– Да, господин.

– Хорошо.–  Вернувшись к своему столу, Целер сел и начал деловито перетасовывать бумаги. –  Я уже позаботился о необходимых деталях. Ты отправишься завтра утром и вернешься на одной из галер в Новиомагус.  Из порта ты доберешься до поместья местного вождя Когидубна.  Сцилла и Тренагас  в настоящее время являются его гостями. Я полагаю, что у Когидубна  имеется большое, хотя и довольно скромно обставленное жилище. Хотя это ненадолго. – Он усмехнулся. –  Я так понимаю, мы строим ему какой-то экстравагантный дворец, причем за большие деньги, в награду за его непоколебимую верность Риму.

Фигул потер челюсть: –  А Очелла?

Целер стиснул зубы:–  Ваш центурион останется на Вектисе. Он возобновит командование центурией, как только полностью оправится от травм. Осмелюсь предположить, что он поднимет шум из-за того, что некоторые из его людей утратят статус его телохранителя, но я распоряжусь, чтобы несколько новобранцев были переведены в Шестую центурию. Это должно его заткнуть, по крайней мере, ненадолго.

Фигул пошевелился, не привыкший слышать, как легат в таких выражениях обсуждает другого офицера в присутствии своего подчиненного. На ходу Целер съел последний инжир.

–  Ты возьмешь с собой троих легионеров по своему выбору. В Новиомагусе  вам нужно будет закупить припасы для путешествия, так как Линдинис находится в нескольких днях пути на запад. По прибытии ты предстанешь перед командиром  батавских вспомогательных войск, охраняющих тамошнюю крепость. Вопросы есть?

Фигул на мгновение задумался, а затем решительно покачал головой.

– Хорошо.–  Наступила долгая пауза. Целер замолчал и забарабанил руками по краю стола на козлах. –  Тебе известно, что Очелла подал заявку на перевод обратно в преторианскую гвардию?

Фигул выглядел пораженным:  –  Я понятия не имел, господин.

Целер выразительно пожал плечами: –  Вероятно, его желание исполнится. Мне сказали, что у него много друзей в имперском дворце. Несомненно, они потянут за некоторые ниточки. Но его просьба, если она будет одобрена, означает, что появится вакансия центуриона. Легат наклонился вперед. –  Я могу сказать, что ты многообещающий солдат. Твой успех в возвращении заключенных является убедительным тому доказательством.  Докажи мне, что ты в равной степени способен руководить людьми, и, возможно, по возвращении во Второй легион тебя будет ждать повышение.

Фигул резко выпрямился. Одна только мысль о том, что он командир своей центурии, наполняла его ужасом. Возглавляя отряд на Вектисе, он мало что сделал для того, чтобы рассеять свои опасения, что он не соответствует статусу  центуриона, что он больше солдат, чем офицер. Он принял на себя обязанности командира, только из за того, что через день или два Очелла должен будет возобновить командование. Теперь ему приказано возглавить другой отряд на несколько недель, а может быть, и дольше. Он быстро собрался с мыслями и послушно кивнул.

– Да, господин. Я не подведу тебя.

Целер откинулся на спинку стула и широко улыбнулся: –  Рад это слышать. Теперь можешь идти, Фигул. Удачи.

Жестко отсалютовав, Фигул развернулся на каблуках и вынырнул из палатки. Солнце уже почти полностью село, оставив  на горизонте слабое розовое свечение. Луна ярко сияла на темном небе. Группа солдат распиливала бревна, готовясь к завтрашнему распятию. Фигул вздрогнул и отвернулся. За багажными повозками он увидел охранников, выставленных у комплекса, где держали жителей деревни. Пара писарей по очереди опрашивала каждого жителя деревни, а телохранитель из штаба легата отбирал наиболее подходящих мужчин для выполнения функций лазутчиков. Когда Фигул шагал по главной дороге  к линиям палаток своей центурии, он заметил Рулла, Хельву и Блеза, сидевших вокруг костра. Воздух был наполнен ароматом вареного мяса, когда легионеры сидели полукругом и жадно ели свой ужин.

–  Вот, господин. Немного сэкономил, –  сказал Рулл, протягивая галлу котелок, наполненный дымящейся нарезанной колбасой, смешанной с кусками хлеба.

Фигул какое-то время смотрел на свою еду, а его живот урчал от голода: –  Я покидаю Вектис.  И я могу взять с собой троих добровольцев

Руллус с удивлением взглянул на него: – Как скоро?

–  Завтра утром. –  Фигул зачерпнул кусок размокшего хлеба из котелка и жадно проглотил его. Вскоре теплая еда в его животе начала оживлять его утомленное настроение, и между глотками еды он рассказал подробности своего задания:  охранять  имперского посланника и изгнанного правителя в их путешествии на запад.

Руллус поджал губы: –  Линдинис, –  размышлял он своим хриплым голосом, прежде чем устало покачать головой. –  Я слышал, что это довольно дерьмовое место. Несколько месяцев  там служил мой друг. Он сказал, что туземцы доставляют там бесконечные неприятности. Кавалерийские разведчики пропадают, конвоям  устраивают засады. . . все виды дерьма, господин.

–  Отлично, –  пробормотал Фигул. –  Это как раз то, чего нам до сих пор не хватало!

Четверо мужчин погрузились в удобную тишину на мгновение, прежде чем Блез заговорил: –  Что ж, господин, –  сказал он, откашлявшись, –  мне плевать на посланника или на какого-то изгнанного правителя, но вы можете взять с собой меня.

Хельва выпрямила спину: –  И меня  тоже, господин.

Рулл молчал.  Фигул повернулся к нему, мрачно улыбаясь: –  А ты, Рулл?  Если хочешь, можешь остаться здесь, на Вектисе.

–  И мириться с идиотскими выходками Очеллы?  –  Руллу усмехнулся. –  При всем уважении к нему, господин, я не согласен.

Фигул улыбнулся: –  Говоришь как настоящий галл.

Четверо мужчин легко рассмеялись. Затем выражение лица ветерана стало серьезным, и он посмотрел мимо мужчин на распятия, сооруженные посреди лагеря. –  Однако я скажу вам одну вещь. Наша задача будет будет нелегкой.  Дуротриги не такие тупицы как некоторые о них думают.  – Он оглянулся на Фигула с тревогой в глазах. –  Что-то мне подсказывает, что нас ждет долгая и суровая зима, господин.

Конец первой книги