Текст книги "Просто ещё один Судный День (ЛП)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Чандре хватило одного взгляда на водителя, чтобы выйти из себя.

– Кто сделал это с вами, сэр? – громко сказал он. – Дайте нам имя этого человека, и я обещаю, что мы поймаем его и сурово накажем!

– Почему бы тебе не расслабиться? – сказал я. – Он заплатил, чтобы его сделали таким. Управляя кэбом можно заработать очень серьезные деньги в Темной Стороне, если проживешь достаточно долго. Быть кэбманом – призвание, вроде скалолаза или серийного убийцы. Оставь его в покое, Чандра, и он будет абсолютно счастлив.

– В точку, приятель, – не оглядываясь сказал кэбмен. Его кожа казалась бледной и надувшейся, как у гриба, но говорил он крепким и бодрым голосом. – Однажды у меня сзади сидел сам Уокер. Настоящий джент. Хреновые чаевые, то есть. Куда тебе, приятель?

– Мне нужно поговорить с викарием-вольнодумцем, – сказал я. – Отвези нас к Дому священника.

Водитель резко втянул воздух между желтыми зубами.

– О нет, не думаю, приятель. Я не поеду так глубоко в Пустоши. Слишком опасно.

Я наклонился вперед, чтобы он смог рассмотреть меня в зеркало.

– Я – Джон Тейлор. Как ты думаешь, в какой переплет ты попадешь, если не сделаешь то, что я тебе говорю?

– О, гребаный ад, – сказал водитель.

Он громко шмыгнул носом и опустил свою ментальную ногу вниз, а потом сердито молчал всю дорогу. Что меня вполне устроило. Все они хотят говорить только о политике и о том, что в Темной Стороне развелось слишком много эльфов. Чандра, похоже, погрузился в собственные мысли, а я всю дорогу глядел в окно. Обычная смесь автомобилей – из прошлого, настоящего и будущего – грохотала по Темной Стороне, направляясь куда-нибудь в более интересные места. Скорые, ездившие на очищенных страданиях. Тягачи с прицепами и незнакомыми эмблемами, переливающимися на боках, перевозившие товары слишком опасные или слишком беспокойные, даже для Темной Стороны. Демоны-курьеры на живых мотоциклах, из выхлопных труб которых летел адский огонь. И целая компания различных существ, по каким-то своим причинам притворявшихся автомобилями.

По крайней мере не было никаких дорожных заграждений, так замедляющих поездку, главным образом потому, что дорожное покрытие было покруче движения, и кусало в ответ, если ему надоедали. На самом деле некоторые участки дороги были известны тем, что ели медленно движущиеся машины, чтобы заставить поторопиться всех остальных. В Темной Стороне вся дорожная система – наглядный пример дарвиновской борьбы за выживание, в которой только самый сильный добирается до конца пути. Черт побери, иногда действительно можно увидеть, как машина эволюционирует прямо перед твоими глазами. При этом некоторые настолько далеко уходят, что от них остается одна концепция – идея движущегося транспортного средства…

И нет, никаких семафоров. Нигде. Мы попытались установить их несколько лет назад, и все они сбежали, в расстроенных чувствах.

– Привет, приехали, – внезапно сказал водитель. – Не помню, чтобы видел это раньше…

Я немедленно наклонился и посмотрел вперед через его плечо. В Темной Стороне все новое и неожиданное автоматически считается опасным, пока обратное не доказано исчерпывающим образом. Впереди оседлал дорогу новый мост, весь сверкающий сталью и яркими огнями. Все остальные машины, похоже, собирались его избегать. Я нахмурился.

– Кэбмен, мы можем поехать другим путем?

– Нет такого, который не добавит что-то около часу к поездке, – сказал водитель. – Этот новый мост пересекает только основную дорогу в Пустоши. Что скажешь, приятель? Насколько ты торопишься?

– Поедем, – сказал я. – Только медленно и осторожно. И если что-нибудь даже взглянет на тебя не так, сразу стреляй в это дерьмо.

– Договорились, приятель

– У нас неприятности, Джон? – спросил Чандра.

– Возможно, – ответил я. – Еще вчера этого моста не было. Быть может он выпал из временного сдвига, или является проекцией из другого измерения. А может быть это просто новый мост. Я не имею ни малейшего понятия, кто отвечает за улучшение движения. Быть может они... происходят сами по себе.

Мост и туннель под ним оставались самыми обыкновенными и успокаивающе твердыми, когда мы подъехали ко входу. Внутри горели ясные ровные огни. Такси медленно проехало под мостом, вошло в туннель... и вот тогда тварь показала свои настоящие цвета. Сначала в меня ударил запах, хотя все окна кэба были плотно закрыты – гниющее мясо, политое испорченными пищеварительными соками. Огни потеряли электрическую лютость и смягчились до сине-белого биолюминисцентного сияния. Стенки туннеля покрылись мелкой рябью, синяя сталь сменилась мягкой розовой органикой. Дорога впереди и под нами внезапно стала грубым красным мясом бесконечно длинного языка. Из всех стенок туннеля торчали острые кости, похожие на режущие части мясорубки. Туннель был живым... и мы ехали прямо ему в глотку.

Водитель дал по тормозам, но язык содрогался, поднимаясь и опускаясь под нами, и неся нас вперед. Кэбмен открыл огонь из всех своих стволов, но тяжелые пули с цельнометаллической оболочкой не могли ранить стены, которые глотали их. Густые и жемчужные пищеварительные соки уже струились с потолка, шипя и искрясь на металлических поверхностях машины. Водитель негромко выругался и дал задний ход. Колеса, глубоко зарывшиеся в красное мясо дороги, бешено крутились, но мы погружались в тоннель все глубже и глубже. Я крикнул, чтобы водитель открыл окна, и стекла медленно поползли вниз.

Чандра немедленно высунулся из окна, и так далеко, что я схватил его за ноги, боясь, что он упадет. Он рубил красное мясо саблей, глубоко погружая кончик в красное мясо и оставляя за нами длинные кровавые борозды. Язык содрогался, бросая такси туда и сюда, но нас все еще тащило вперед. Я оттянул Чандру обратно в кэб, включил свой дар и полностью открыл свой внутренний взор, чтобы лучше Увидеть положение, в котором мы очутились. Буквально через секунду я нашел то, что искал, и ударил по самому слабому месту живого тоннеля. Красный язык выскочил из-под нас, и весь тоннель неистово затрясся. Колеса такси опять ударились о дорогу, и мы задом выехали из туннеля на полной скорости. Над нами появилось звездное небо, и такси опять оказалось в потоке машин, которые, испуская все мысленные злые звуки, сражались за то, чтобы уклониться от нас. Чандра посмотрел на меня.

– Ну, говори, что ты сделал?

Я усмехнулся, чуть-чуть самодовольно.

– Использовал свой дар, чтобы найти рвотный рефлекс...

В конце концов такси остановилось, и мы смотрели, как живой мост тает в тумане. Иногда можно убить, просто едя по Темной Стороне.

Такси глубоко завезло нас в Пустоши, самую неприятную, ужасную и заброшенную часть Темной Стороны. Настолько неприятную, что даже безрассудно смелые туристы всегда находят предлоги, чтобы обходить ее стороной, и только закоренелые грешники отваживаются появляться там в поисках удовольствий и удовлетворения, которые они не могу получить в другом месте.

Техно фетишисты, ищущие секс с компьютером. Добровольцы лабораторий для анализа наркотиков, желающие достичь последних фармацевтических небес и кругов ада, чтобы быть первыми в очереди на последнюю поездку. Невинность на продажу на каждом углу, только слегка засаленная. Пожиратели грехов, пожиратели душ, пожиратели снов. Самые темные наслаждения и самые глубокие проклятия для всех тех дураков, которым хватило глупости подумать, что они уже достигли дна. В Темной Стороне всегда есть куда падать дальше.

Здания сгрудились вместе, поддерживая друг друга; их кирпичные стены почернели от выхлопных газов или, возможно, от окружающей среды. Сломанные окна, дыры, заткнутые выцветшими газетами, полуоткрытые двери, потому что замки были сломаны много лет назад. Уличные фонари, которые иногда работали, и сгоревшие скелеты мертвых неоновых вывесок. Повсюду груды мусора, которые иногда двигались, открывая бездомного. У многих из них не хватало конечностей. В Пустошах можно продать все.

И, наконец, спустя много времени после того, как мы, спасаясь от запаха, вынуждены были закрыть окна кэба, когда, казалось, мы достигли самых грязных и неряшливых глубин Пустошей, такси остановилось рядом с Домов викария, единственным цивилизованно выглядящим зданием посреди ряда брошенных строений. Улицы казались мокрыми и липкими, и что-то говорило мне, что недавний дождь здесь ни при чем. Я ходил по инопланетных джунглям, которые выглядели менее опасными и отталкивающими. Наверно именно здесь христианские миссионеры нужны больше всего...

Чандра и я вышли из такси, которое остановилось под единственным работающим уличным фонарем. Я едва успел закрыть дверь кэба, как кэбмен развернулся и с ревом умчался прочь, настолько стремясь вырваться из Пустошей, что даже не попросил у меня плату за поездку. Не то, чтобы я собирался платить ему, конечно.

В самых темных тенях зашевелились различные фигуры, взвешивая, являются ли я и Чандра легкими целями. Чанда демонстративно выхватил саблю, длинный изогнутый клинок сверкнул сверхъестественным светом в окружающей мгле. Фигуры отпрянули, их дымные силуэты растворились во все скрывающей ночи. Один хищник всегда узнает другого. Чандра слегка улыбнулся и убрал саблю в ножны. Я постучал в дверь Дома викария. Это был старомодный дверной молоток, медный, в форме львиной головы, и его звук летел и летел за запертой дверью, как если бы путешествовал в невообразимую даль. Нигде не были ни огонька, и я спросил себя, а была ли это вообще хорошая мысль. Тем не менее, после довольно долгого ожидания, дверь внезапно открылась, и на улицу хлынул яркий золотой свет, похожий на сияние самих Небес. В дверном пролете стояла здоровая и веселая девушка в мешковатом коричневом джемпере, потрепанных бриджах для верховой езды и сапогах.

Хохолки коротких рыжих волос и живые зеленые глаза; она приветливо улыбнулась мне и Чандре, как будто мы были старыми друзьями, заехавшими на чай.

– Привет! – сказала она ярким радостным голосом. – Я – Шарон Пилкингтон-Смайт. Входите, входите! Здесь приветствуют всех. Даже тебя, Джон Тейлор! Наш девиз – нет греха настолько большого, что его нельзя простить!

– Ты меня знаешь? – спросил я, когда с трудом смог вставить слово.

– Конечно, сладкий! Все тебя знают. Ты во главе списка Людей, которых мы собираемся спасти любым способом прежде, чем мы умрем. Теперь ты пришел сам, не робей, добро пожаловать в Дом викария! А вот твоего друга я не знаю.

Чандра выпрямился во весь свой впечатляющий рост и выставил вперед бороду.

– Я – Чандра Сингх, священный воин, могучий охотник на чудовищ и легенда индийского субконтинента.

Он явно собирался сказать намного больше, но Шарон включилась раньше, чем он смог продолжить.

– Боже! – воскликнула она с той особой смесью невинности и невежества, которая может быть особенно неприятной. – Настоящий живой охотник на чудовищ! Мы действительно сможем использовать тебя. Ох, если бы ты сумел справиться с местными крысами! Но ты не можешь использовать мины; это расстраивает соседей. Входи, Чандра, мы рады тебе, как и Джону Тейлору, и, возможно, даже больше. Когда ты будешь встречаться с викарием, я влезу со всем этим убийством чудовищ, хотя, на самом деле, это не то, что ее интересует.

– Она не одобряет убийство чудовищ? – спросил Чандра.

– Ну, лично мне на них всех наплевать, – беззаботно сказала Шарон. – Зарежь их и сделай из них суп, и увидишь, все ли мне равно. Но викарий очень серьезно относится к своей вере. Для нее любой монстр – потерянная душа, которую надо спасти. Она такая сладкая и сентиментальная. Пошли, пошли, вы оба, я приведу вас к Тамси!

Шарон Пилкингтон-Смайт резко шагнула назад, приглашая нас обоих войти выразительными жестами рук, и мы оба разрешили себя проводить, лишь бы она перестала болтать. Небрежным усилием она захлопнула за нами дверь, а потом защелкали тяжелые прочные замки, зазвенели дверные цепочки и засовы, закрываясь сами собой. Откровенно признаться не могу сказать, что почувствовал себя в большей безопасности. Шарон повела на по исключительно аккуратному и чистому коридору, который совершенно не походил на жилье традиционных деревенских викариев, которые, кажется, в наше время существуют только на крышках коробок из-под печенья. Сверкающий линолеум покрывал пол, красивые гравюры с цветами украшали стены. Коридор заливал приятный золотой свет, теплый и успокаивающий. Невозможно было сделать сцену более уютной, даже если попытаться. Я не доверял ей ни на дюйм. Из бокового коридора внезапно вылетело полдюжины щенков, мохнатые маленькие комочки со слишком большими лапами, которые лезли друг на друга, пытаясь добраться до нас. И, конечно, надо было просто пройти мимо, но Чандра должен был остановиться и повозиться с ними. Они были настолько малы, что я не мог угадать породу, и некоторые из них еще не могли открыть глаза. Чандра встал на колени и счастливо приласкал их всех. Потом взял одного и поднес к лицу, щенок в восторге замахал коротеньким хвостиком. Чандра посмотрел на меня.

– Хотел бы ты одного, Джон?

– Спасибо, – ответил я. – Я уже поел.

Чандра неодобрительно посмотрел на меня и опустил щенка на пол. Шарон быстро загнала их всех обратно в боковую дверь и плотно закрыла ее. Она с упреком посмотрела на меня, и я в ответ уставился на нее. На самом деле я люблю собак, но надо же поддерживать репутацию.

Шарон провела нас по коридору и ввела в прекрасную комфортабельную гостиную, в которой было все, что ты ожидаешь найти в удобной гостиной викария, но редко где находишь, за исключением романа Джейн Остин. Светлая и просторная, с цветами на обоях, изящными гравюрами на стенах, и обычной грубоватой мебелью. И, к моему удивлению, с огромным эркером, из которого открывался великолепный вид на широкие поля и низкие каменные стены. Солнечный свет лился через открытое окно, за которым я услышал церковные колокола, звенящие вдали. Я не спросил Шарон, что здесь происходит, потому что она так явно хотела, чтобы я это сделал. Так что я кивнул, улыбнулся и ничего не сказал. Иногда я умею быть по-настоящему злонамеренным. Открылась противоположная дверь и из нее вышла Тамсин Макриди, нынешний викарий-вольнодумец. Она только что сама пекла хлеб. Я точно это знал, потому что она принесла с собой его запах. Что может быть более домашним?

Викарий-вольнодумец была крошечной маленькой женщиной, ростом не больше пяти футов и к тому же худой. Казалось, что достаточно сильный порыв ветра может унести ее прочь, но были в ней какая-то сила и серьезность, которые заставляли подумать о скрытых глубинах. Чего и следовало ожидать. Нежные цветы не живут достаточно долго в Пустошах. Резко очерченные черты лица, смягченные добрыми глазами и обаятельной улыбкой, дешевая пластиковая головная повязка, удерживавшая вьющиеся белые волосы. И простое серое платье с белым воротником викария. Она протянула мне руку, которая казалась едва ли больше чем у ребенка. Я осторожно пожал ее, так же сделал и Чандра, и мы все уселись в кресла, на удивление удобные.

– Привет, – ласково сказала викарий. – Как мило. Два таких важных человека проделали такой путь чтобы посетить меня. Джон Тейлор и Чандра Сингх. Чудовище и охотник на чудовищ. Что я могу сделать для таких прославленных личностей?

– Нам нужен маленький совет, – сказал я. – Значит именно ты, Тамсин, новый викарий-вольнодумец?

– Да, меня удостоили такой чести. Я заменила Пью. Шарон, моя сладкая, все полы плаща мистера Тейлора в крови. Будь умницей и посмотри, что можно сделать, хорошо?

Все, конечно, замерли, когда я встал, снял плащ и передал его Шарон, для чистки. Она аккуратно взяла плащ, держа его большим и указательным пальцами, на ее губах на мгновение вспыхнула улыбка, и девушка бросилась вон из комнаты. Я опять сел. Я мог бы предупредить ее о встроенной в плащ защите, но у меня было чувство, что Шарон сама может позаботиться о себе. Как и плащ. И, действительно, Шарон вернулась почти немедленно, уже без плаща, явно не собираясь ничего пропустить. Она уселась на ручку кресла викария, одной рукой обняв ее плечи.

Тамсин Макриди позаботилась о том, чтобы подать нам чай и печенье на серебряном подносе, которого – клянусь! – не было на столе мгновение назад. Чайные сервиз был из тонкого фарфора, и я аккуратно взял кружку, отставив мизинец, показывая, что я не полный варвар. Чандра настоял, что именно он нальет чай, первым делом добавив молоко, и нахмурился, когда я насыпал полную ложку сахара. Я терпеливо подождал, пока все опять уселись, а потом обратился к викарию, пока Чандра счастливо набивал полный рот печеньем.

– Почему ты здесь, викарий? – откровенно спросил я. Я нахожу претензии на цивилизованность очень утомительными, особенно когда часы отсчитывают секунды до следующей бойни.

– Люди нуждаются во мне, – спокойно ответила Тамсин. – Я решила жить здесь, среди самых низких и худших людей Темной Стороны, потому что они нуждаются во мне больше всех остальных. Люди любят забывать, что Всевышний сошел на землю и жил среди грешников только потому, что они нуждались в нем больше всех остальных. И поскольку большинство из них не могут или не хотят придти ко мне, я должна придти к ним.

– Разве это не опасно? – спросил Чандра.

– О, нет, – сказала Тамсин. – Не опасно, пока со мной Шарон.

Шарон счастливо поерзала на ручке кресла, и викарий дружески погладила ее руку.

– Она – моя подруга. Еще со школы, когда мы были девчонками. Неразлучные друзья, хотя я часто боюсь, что в ее восхитительном теле нет настоящей христианской косточки. Верно, дорогая?

– Я всегда буду верить в то, во что веришь ты, Тамси, – смело сказала Шарон. – И я скажу так: пусть Небеса помогут тому, кто попытается повредить тебе, когда я поблизости.

– Шарон – мой телохранитель, – с любовью сказала Тамсин. – Она – намного больше, чем кажется.

«Так оно и есть», подумал я, но у меня хватило здравого смысла не говорить этого вслух.

– Я несу слово Бога тем, кто больше всего нуждается в нем, – продолжала викарий. – Я слушаю, даю совет и утешаю везде, где могу, и если мне удастся вернуть к свету даже одну грешную душу, тогда мое время не будет потрачено зря. Хотя, конечно, я надеюсь спасти больше, чем одного человека. Тем не менее, я миссионер а не крестоносец. И путь меча не для меня.

– Зато для меня, – сказала Шарон. – Хотя обычно я не ограничиваю себя мечом.

– Тогда ты не очень-то похожа на твоих предшественников, – сказал я. – Пью всегда считал себя святым террористом, сражающимся за добро всеми возможными способами.

– Дорогой Пью, – сказала Тамсин. – Мне его мучительно не хватает.

– Какое-то время он был моим учителем, – сказал я. – Прежде чем решил, что я – нечто отвратительное.

– Я знаю, – сказала Тамсин. – Я читала его дневники того периода. В свое время он возлагал на тебя большие надежды.

Я невольно поднял бровь.

– Я и не знал, что Пью оставил дневники.

– О, да. Пленительное чтение. Он написал о тебе довольно много. Прежде чем отдал глаза, в обмен на знание. О тебе. Не хочешь ли еще одно печенье, Джон, они здесь именно для этого.

– У меня нет времени для развлечений, – откровенно сказал я. – Что ты можешь рассказать мне об Идущем Человеке?

Тамсин и Шарон обменялись взглядами.

– Мы слышали, что он здесь, наконец-то, – сказала Тамсин. – Рассказывают... что он говорит прямо с Богом, который так же прямо говорит с ним. – Она посмотрела прямо на Чандру. – Я понимаю, что вы халса, мистер Сингх. Священный воин. Что привело вас сюда, в Темную Сторону? И именно в это время? Вы знали, что Идущий Человек собирается придти сюда?

– Как и вы, я иду туда, где нужен, – ответил Чандра. – Моя жизнь – святой поиск цели и смысла, служба моему богу.

– Вы когда-нибудь пытались найти вашего бога на Улице Богов? – спросила Тамсин.

– Нет, – ответил Чандра. – А вы?

Оба вежливо засмеялись. Но в воздухе гостиной Дома викария повисло новое, едва заметное напряжение. Оно, безусловно, помешает, и я вступил в разговор.

– Строго говоря Сущности с Улицы Богов вообще не боги, – сказал я. – Некоторые из них путешественники из других измерений, некоторые – психонавты из более высоких измерений, а некоторые – обыкновенные пришельцы или видимые проявления абстрактных идей. В Темной Стороне есть любые сорта. Многие из более древних Сущностей – дети моей матери, Лилит, еще из того времени, когда она сошла в Ад, лежала с демонами и рожала чудовищные Силы и Власти. Наверно все еще более сложно, но есть предел тому, сколько странного может вместить человеческий мозг.

– Тогда... некоторые из этих Сущностей – твои родственники? – удивился Чандра

– Очень не прямые, – сказал я. – Мы совсем не близки. Как и многие другие родственные связи в Темной Стороне, все очень сложно.

– Есть только одна Высшая Сущность, – сказала Тамсин.

– Да, – согласился Чандра. – Так и есть.

– И только один Бог – истинный Бог, по своей сущности.

– Да, – сказал Чандра. – Я согласен с этим.

– Но твой бог и мой – они очень разные, – сказала Тамсин. – Я проповедую любовь, понимание и мирную жизнь друг с другом; вы следуете путем насилия. Мы не можем быть оба правы. Вы пришли в Темную Сторону, чтобы увидеть Идущего Человека в действии... и проверить свою веру на оселке его, верно? Потому что если он действительно то, что он говорит о себе, человек, который напрямик касается Высшей Сущности, тогда кем это делает вас?

– Искателем правды, – сказал Чандра. – Во время моих путешествий я встречал многих людей, которые утверждали, что слышат Голос Бога, приказывавший им много чего сделать, и большинству из них требовалось серьезное лечение. Мало кто из них был достоин Бога, которому поклонялся. Вы сказали, что ваш – путь любви и мира. Джон и я видели Идущего Человека за работой, и мне кажется, что если он и служит какому-нибудь Повелителю, то это Повелитель Тьмы.

– Бог движется загадочными путями, – непреклонно сказала Тамсин.

– Как и Уокер, – сказал я. – Но я никогда не чувствовал, что должен поклоняться ему. Давай отложим религиозные дебаты до лучших времен. Идущий Человек – ты знаешь, как остановить его или заставить уйти?

– Нет, – сказала Тасмин. – Никто не может. В этом-то все и дело.

– Как только мы услышали, что Идущий Человек здесь, мы прочитали о нем все что возможно, верно, дорогая? – сказала Шарон. – Очень расстраивающие тексты, на самом деле. Настоящая кара из Старого завета, глаз за глаз и все такое. Дать ему ослиную челюсть и отойти подальше.

– О Идущем Человеке мы ничего не знаем наверняка, – сказала Тамсин. – Я надеялась, что он пришел повидать меня, так что я могла бы... убедить его. Но у меня нет власти над ним, и я не могу контролировать его действия. Он сделает то, что захочет сделать. Он отвечает перед Богом, а не перед Церковью. Откровенно говоря, я всегда думала, что он миф, легенда, которую рассказывают в семинариях как пример веры, вышедшей из-под контроля. Но в Темной Стороне мифы имеют привычку превращаться в реальность, верно, сын Лилит?

– Если я не найду способ остановить его, он разрушит Темную Сторону и убьет всех ее жителей, – сказал я как можно более резко. – Включая тебя, твою Шарон и всех тех бедолаг, которых ты надеешься спасти. Ты можешь что-то посоветовать или как-то помочь?

Тамсин надолго задумалась.

– Только определенный тип человека становится Идущим Человеком. Сломанные люди, чьи жизни разрушены огромной трагедией и потерей. Люди, которым нечего терять... ищущие искупление, желающие силой принести в мир справедливость, которой в нем нет. Исцели такого, и он чаще всего больше не захочет быть Идущим Человеком. На самом деле некоторые из самых старых текстов похоже предполагают, что должность Идущего Человека существует только для того, чтобы дать возможность самым отчаявшимся людям исцелиться и вернуться в состояние благодати. – Она без улыбки посмотрела на меня. – Я думаю, что в другое время и в другом месте ты тоже мог бы стать Идущим Человеком, Джон Тейлор.

Мой единственный совет – сходи в церковь. Единственную настоящую церковь в Темной Стороне, церковь Святого Иуды. Место, где услышат молитвы и ответят на них. Если ты всерьез хочешь узнать правду... иди и поговори с Боссом Идущего Человека. Но помни, Джон, есть только одно, что хуже, чем задавать вопросы Богу – получать на них ответы.

Внезапно Чандра наклонился вперед.

– Здесь есть место, где человек может напрямую поговорить со своим богом?

– Да, – сказала Тамсин. – Вы должны придти туда, мистер Сингх. Задайте ваши вопросы и увидите, кто ответит вам.

– Да, – сказал Чандра. – Это должно оказаться очень интересным.

Тамсин повернулась к Шарон.

– Наверно плащ мистера Тейлора уже очистился. Не сходишь ли и не принесешь ли его?

– О, конечно, моя сладкая! Не пройдет и минуты!

Она спрыгнула с ручки кресла и вылетела из двери. Похоже пришло время уходить, и я встал. Чандра, однако, сначала подчеркнуто допил свой чай, издавая соответствующие звуки, и только потом тоже встал. Шарон шумно влетела обратно, уже с плащом. На нем, конечно, не осталось ни одного пятнышка. Я взял его и вежливо попрощался с викарием-вольнодумцем. Чандра простился даже еще более вежливо, и Шарон повела нас обратно по уютному коридору к парадной двери. Я незаметно поглядел на Чандру. Тамсин Макриди дала ему ясно понять, чей бог больше, но, похоже, это не нарушило его душевное равновесие. За все годы моих странствий по Темной Стороне я убедился только в одном: хотя всегда можно найти ответы, если ты знаешь, куда посмотреть... они неизбежно повлекут за собой новые вопросы.

Шарон открыла парадную дверь, и мы с Чандрой вернулись в ночь. Я посмотрел назад, чтобы сказать «доброй ночи», и Шарон улыбнулась мне через закрывающуюся щель. И на мгновение я мельком увидел ее настоящую спрятанную природу: телохранитель викария имела огромные зубы, зазубренные когти и вообще была ужасной и злобной. Только на мгновение, потом все исчезло, Шарон Пилкингтон-Смайт прощально улыбнулась и дверь закрылась. Я спросил себя, знает ли Тамсин Макриди. Скорее всего да. Я посмотрел на Чандру.

– Ты видел это?

– Видел что?

– Не имеет значения.

Я какое-то время постоял, тщательно проверяя свой плащ, на случай, если Шарон подсунула подслушивающее или следящее устройство, или какой-нибудь другой маленький сюрприз. С этими настоявшими праведниками надо быть вдвойне осторожными – их вера разрешает им оправдать любые виды коварных поступков. Я нашел полдюжины маленьких серебряных распятий, рассованных по разным карманам. На вид они были самые обычные, но я все равно их выкинул, на всякий случай. Куда идет мир, если ты уже не можешь доверять викарию-вольнодумцу и ее демону-любовнице?

Тут мое внимание привлекло движение на улице, и я резко поглядел вокруг. Из теней, спокойно и безмятежно, вышла Энни Скотобойня, большая как жизнь и вдвое очаровательнее. На ней было богатое фиолетовое вечернее платье, перчатки до локтей, высокие сапожки и достаточно украшений, чтобы заполнить ломбард. Но, конечно, никто не осмеливался потревожить ее, даже здесь. Он была Энни Скотобойней. Она подошла ко мне и я почтительно кивнул ей.

– Привет, Энни. Соблазнила и убила кого-нибудь интересного, в последнее время?

– Ни одного из тех, кого бы ты знал, – ответила Энни.

– Но что первоклассная куртизанка, опытная убийца и по-настоящему опасная личность, такая как ты, делает в этом дешевом районе?

– Я приехала к викарию-вольнодумцу.

Я поднял бровь, и Энни посмотрела на меня испепеляющим взглядом.

– В чем дело? – спросила она. – Неужели мать не может приехать навестить собственную дочь?

И она постучала в дверь Дома викария. Шарон открыла дверь и пустила ее внутрь. Я задумчиво посмотрел на закрытую дверь. Я понятия не имел, что у Энни осталась семья. Я думал, что она убила их всех. Итак, у самой злобной в Темной Стороне убийцы дочь – викарий. Заставляет тебя задуматься, кто из них белая ворона в семье...

Чандра Сингх и я пошли от Дома викария к Святому Иуде. Это было недалеко. Впрочем, начиная с войны Лилит, церковь постоянно меняла свое положение, и ее редко можно было найти на том же самом месте дважды. Но если она была очень нужна, то, как чертик из табакерки, появлялась прямо перед тобой. Или нет. Не предполагалось, что ее легко найти. В любом случае церковь Святого Иуды предпочитала самые темные и далекие места Темной Стороны. Наверно я действительно очень хотел найти церковь, потому что после нескольких минут ходьбы она замаячила передо мной в таком месте, которому, я был уверен, никогда не покровительствовала раньше.

Святой Иуда – единственная настоящая церковь в Темной Стороне, и ее никогда не видели поблизости от Улицы Богов. Простое каменное здание, почти наверняка воздвигнутое до возникновения христианства, не имело ни украшений, ни ритуалов, и в нем не проходили службы. В Святого Иуду ходят не для молитвы, размышления или утешения. В это место ты идешь, когда устал от всего остального. Место, где молитвы услышат и обратят на них внимание. Церковь, где можно поговорить напрямую с твоим богом и быть чертовски уверенным, что получишь ответ. В церкви Святого Иуды тебя ждут правда и справедливость; вот почему большинство людей имеют достаточно здравого смысла, чтобы держаться от нее подальше.

И только доведенные до отчаяния используют ее как убежище.

Вот почему я не слишком удивился, когда нашел в ней одну особую личность, стоящую на коленях перед грубым, но работающим алтарем, освещенным огнями сотен свеч. Я знал его и остановился, как только вошел внутрь. Чандра остановился рядом со мной и с сомнением посмотрел на старика в изодранной одежде.

– Это, – тихо сказал я, – Владыка Терний. Раньше, очень долго, он был самым могущественным человеком в Темной Стороне. Надзиратель и Суд Последней Инстанции, очень могущественный и очень устрашающий, он верил, что Бог поставил его защитником Темной Стороны. Но появилась Лилит и походя свергла его, как будто он никто. С тех пор он пытается понять свою настоящую роль и цель. Будь поосторожнее, Чандра. Темная Сторона любит ломать героев.

– Но тебя она не сломала, – заметил Чандра.

– Вот именно, – сказал я.

Хотя мы и говорили в полголоса, Владыка Терний услышал нас. Он медленно и с трудом встал на ноги, как будто сотни столетий жизни наконец настигли его, и повернулся к нам с определенным оскорбленным достоинством. У него больше не было посоха силы, предположительно выросшего из черенка самого Древа Жизни. Лилит сломала его, как сломала самого Владыку Терний. Я помнил время, когда в его присутствии все немедленно вставали на колени, но сейчас он превратился в обыкновенного человека. Кто-то подрезал его волосы и бороду старозаветного пророка до более приемлемых размеров и, похоже, кто-то заботился о нем. В Темной Стороне люди любят брать себе в дом самых странных домашних любимцев.