Текст книги "Охотник за смертью: Восстание"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

– Думаешь, мне слабо, да? – спросил Финлей. – Ошибаешься, Адди! Да я могу прыгнуть туда, схватить этого придурка и удрать, пока оставшиеся в живых идиоты стражники буду крутить головами и выяснять, что случилось. Я воин, черт меня побери! Лучший воин, чем все известные тебе сукины сыны.

– Да ты не слушал! – воскликнула Адриана. – Ты никогда меня не слушаешь! Эви, поговори с ним.

– Но я хочу, чтобы он согласился, – сказала Евангелина. – Финлей, пожалуйста, сделай это ради меня. Я не хочу окончить свои дни в камере восстановленного бункера № 9.

– До этого никогда не дойдет, – сказал Финлей. – Я не позволю им забрать тебя.

– Когда Джулиан Скай заговорит, защитить меня не сможешь даже ты. Но я лучше умру, чем дам себя арестовать.

– Ни один волос не упадет с твоей головы, даже если мне придется перебить всех солдат Империи, – сказал Финлей. – Хорошо, я пойду. Но если я каким-нибудь чудом сумею выжить, я потребую награды. – Он оглянулся и свирепо посмотрел на лидеров. – Слышали, вы, мерзавцы?

– Этим ты нас не удивил, – сказал мерцающий диск, переливаясь всеми цветами радуги. – И чего же ты хочешь?

– Валентина, – ответил Финлей, неприятно улыбаясь. Улыбка эта скорее напоминала неподвижный оскал черепа. – Точнее, его голову.

Еще недавно Валентин Вольф был одним из покровителей подполья. У него были деньги и влияние, и всем этим он щедро делился с мятежниками. В разумных пределах, естественно. Он не хотел себя скомпрометировать. Но потом Валентин внезапно объявил войну Кэмпбеллам, победил их и стал главой клана, поскольку отец его погиб во время штурма башни Кэмпбеллов. Получив таким образом богатство и власть, новый глава семьи Вольфов потерял всякий интерес к восстанию и подпольщикам. Он не являлся на собрания и пресекал любые попытки контакта. После нескольких подобных попыток подполье оставило его в покое. Если бы Валентин захотел, он мог бы очень сильно навредить подпольщикам. Он знал имена и адреса, планы и места собраний. Некоторые особо непримиримые подпольщики, в основном из числа эльфов, требовали, предосторожности ради, убить Валентина. Но лидеры подполья говорили «нет». Валентин молчал, и потому не было нужды пугать или расстраивать других помогавших подполью аристократов. Это послужило бы им плохой рекламой. Кроме того, у Валентина как у главы клана была очень хорошая охрана, и убить его не так-то просто. А в случае неудачного покушения Валентин немедленно разгласит все известные ему тайны подполья.

Но если Валентина убьет Финлей Кэмпбелл, это совсем другое дело. Все можно будет объяснить кровной враждой. Опять, дескать, Кэмпбеллы с Вольфами подрались. Заманчивая идея. Пока Валентин Вольф жив, он может в любую минуту использовать то, что ему известно, против подполья. Конечно, он не Джулиан Скай, но навредить может довольно сильно. Если захочет. Кроме того, существует еще лорд Драм. В свое время он под именем Гуд проник в подполье, приобрел немалое влияние среди повстанцев и предал их во время операции в бункере № 9. Именно из-за него Джулиан Скай попал в застенок. Правда, до сих пор лорд Драм даже не пытался давить на Валентина, но материал для шантажа у него был.

Обо всем этом подумали трое лидеров, когда Финлей Кэмпбелл высказал свою просьбу. Финлей знал все их мысли – не нужно было быть телепатом, чтобы понять, что к чему. Они уже много раз обсуждали все аспекты проблемы. До сих пор лидеры всегда говорили «нет». Но сейчас обстоятельства изменились.

– Хорошо, – сказал дракон. Его золотые глаза не мигая смотрели на Финлея. – Если произойдет невероятное, если ты выполнишь задание и вернешься живым, тебе больше никто не запретит мстить Вольфу. Но помогать тебе мы тоже не будем. Все последствия убийства падут на твою голову. Это ваши с Валентином личные счеты, и в случае необходимости мы так и скажем.

– Звучит заманчиво, – сказал Финлей. – Никогда не сомневался в вашем ко мне добром отношении.

– Вот твое задание, – взволнованно мерцая, сказало светящееся колесо. – В зависимости от ситуации спасти или убить экстрасенса Джулиана Ская и не дать ему заговорить. Мы телепортируем тебя к его камере и предоставим самому себе. Но кое-чем мы все-таки можем тебе помочь.

Один из эльфов выступил вперед и вручил Финлею плоскую металлическую коробочку. На ее поверхности виднелась одна-единственная ярко-красная кнопка. Финлей задумчиво взвесил коробочку на ладони. Он никогда раньше не видел таких штук, но сразу понял, что это такое. Пси-бомба, запрещенное во всей Империи страшное оружие. Когда пси-бомбу включали, все неэкстрасенсы в радиусе ее действия теряли способность мыслить. Сначала у них начинались галлюцинации, потом наступало безумие и, наконец, кататония. Оружие жестокое и беспощадное – последняя надежда для тех, кто дошел до крайней степени отчаяния. Пси-бомбы были большой редкостью – как и в случае с блокиратором биополя, для их изготовления требовался мозг живого экстрасенса. Финлей даже и предположить не мог, что у экстрасенсов – лидеров подполья – вдруг скажется такая штука. А уж ему ее ни в коем случае не должны были давать. Вероятно, они и вправду уверены, что он не вернется, а значит, никому ничего не расскажет.

Финлей не мог отогнать от себя мысли о том экстрасенсе, чей мозг послужил основой для страшного устройства. Добровольно ли он пожертвовал собой? А может, маленькая красная коробочка до сих пор способна думать и чувствовать? Финлей подавил эмоции и сунул бомбу в карман. Вежливо кивнув эльфам, он еще раз отдал честь лидерам – на прощание. Затем взял под руку Евангелину и медленно направился к выходу. Адриана последовала за ними. Образы лидеров лопнули, как мыльные пузыри, и пропали. Толпа начала рассасываться. Люди оживленно болтали – Финлей на неделю обеспечил их пищей для сплетен.

Финлей Кэмпбелл понимал: подпольщики уверены, что Ская он убьет. Во-первых, он, по их мнению, груб и безжалостен, а во-вторых, в одиночку легче ускользнуть. Что ж, значит, они ошибаются. Финлей твердо решил выручить своего подопечного. Может, потому что в прошлый раз не сумел спасти почти никого, а может, просто хотел доказать экстрасенсам, что они ошибаются. Он не машина и не хищный зверь, готовый разорвать любую жертву, как только его спустят с цепи. И хотя бы ради Евангелины он должен оставаться человеком.

Финлей улыбнулся своей возлюбленной и сухо кивнул Адриане:

– Никогда не думал, что увижу вас вместе и дело обойдется без драки. Какого черта вы здесь делаете?

– С кем только не сведет случай, – ответила Адриана. – Что мне до предрассудков?

– Да уж, – фыркнул Финлей. – Тебе на все плевать.

– Ты не должен был соглашаться, – сказала Евангелина. – Что бы я ни говорила, я не хочу, чтобы ты умирал.

– Нет, я должен был, – возразил Финлей. – Кроме очевидных причин, у меня есть и свои личные. Ты никогда не понимала, зачем я сражаюсь на Арене. Я – человек действия. Опасность и запах крови возбуждают меня. Я жив, только когда балансирую между жизнью и смертью. А теперь, когда прежняя жизнь кончилась, мне и заняться-то больше нечем.

– У тебя есть я, – сказала Евангелииа.

– В последнее время я почти не вижу тебя, – возразил Финлей. – Да, раньше я забывал с тобой обо всем. Мне не нужна была даже Арена с ее кровью и убийствами. Но теперь у тебя уйма обязанностей там, наверху, и почти не остается времени для меня. Ты должна понять, что движет мной, Эви. Может, это некрасиво или нечестно, но я такой, какой есть, и с этим уже ничего не сделаешь. Я всегда должен был убивать, потому что я хищник. Просто теперь это стало заметно всем.

– Плевала я на то, что наверху! – воскликнула Евангелина. – И обязанности мои тоже могут катиться к черту. Их стало слишком много. Голова забита всякой ерундой, а на то, что действительно важно, времени не остается. Если хочешь, я могу поселиться с тобой внизу, а подпольщики пусть ищут себе других связных. В этом мире реальны только мы с тобой и наша любовь. Остальное – суета.

Финлей привлек ее к себе и поцеловал. Страсть билась в воздухе как огромная бабочка. Адриана задумчиво глядела на целующуюся парочку. Воистину, сегодня день сюрпризов! Такого Финлея она еще никогда не видела. Как же она могла так ошибаться в человеке, рядом с которым прожила столько лет? Хорошенький мальчик Финлей с его вечными нарядами и побрякушками оказался убийцей с Арены. Евангелина, которая при дворе всегда была тихой мышкой, пережила множество ужасов и скрывала в душе удивительную храбрость, которой Адриана могла только восхищаться. Да, сегодня оба они были несколько издерганы, но Адриану это не смущало. Она всегда питала слабость к сильным личностям. Финлей и Евангелина давно уже жили в разных мирах. Их ничего не связывало, кроме любви, но этого оказалось достаточно. Это Адриана видела прекрасно. Слепой бы увидел.

И вот, впервые в жизни, Адриана Кэмпбелл растерялась. Она действительно не понимала, что ей теперь делать. Финлей спятил, что согласился выполнять это проклятое задание, – но похоже, спятил он уже достаточно давно. И переубедить его она не сможет. А к этому Адриана совсем не привыкла. Самоуверенность и умение выбирать подходящие слова всегда позволяли ей добиться своего. Адриана так привыкла полагаться на свой острый язычок, что давно уже забыла другие методы борьбы. А терять этого нового, интересного Финлея ей ох как не хотелось. Адриана даже сама удивилась – надо же, как он ей, оказывается, дорог! Финлей с Евангелиной наконец-то оторвались друг от друга, чтобы перевести дух, и Адриана многозначительно кашлянула. Получилось очень неплохо. В прежние времена от многозначительного кашля Адрианы все испуганно замолкали. Любовники обернулись к ней, не разжимая объятий.

– Подожди, Финлей, – твердо сказала Евангелика. – Ничего пока не говори. Мы с Адрианой стали друзьями. Она помогла мне сделать одну вещь – очень неприятную, но совершенно необходимую. Я давно должна была ее сделать, но все не решалась. И еще. Я не собираюсь говорить тебе, что это за вещь. Хватит с тебя того, что теперь я смогу бывать внизу гораздо чаще. И обязаны мы этим Адриане.

– Ну, за это спасибо, Адди, – сказал Финлей.

– Вежливый ты наш, – ответила Адриана. Некоторое время оба молчали, подыскивая достойный ответ, но все же у них хватило ума не ссориться.

– Ну и какие у тебя планы, Адди? – спросил наконец Финлей. – Хочешь присоединиться к мятежникам?

– Может быть, – ответила Адриана. – Уж очень тяжело стало жить наверху. Мне нужно по-новому организовать меры безопасности. Слушай, Финлей, а ты что, действительно дрался на Арене?

– Он был Железным гладиатором, – сказала Евангелина, и они с Финлеем оба рассмеялись, глядя на растерянное лицо Адрианы. Но она довольно быстро пришла в себя и даже сумела посмеяться вместе с ними.

– Кто знает, – сказала Адриана, – может, я сумею заморочить Лайонстон голову так, что она реформы начнет проводить.

– Уж если кто и может это сделать, то только ты, – великодушно признал Финлей.

Экстрасенсы телепортировали Финлея Кэмпбелла в один из полутемных коридоров Центра дознания. Финлей был спокоен и готов ко всему. Меч он заранее вытащил из ножен – и не зря. В коридоре, кроме него, оказалось еще человек шесть стражников. У них тоже были мечи, но бедняги так растерялись, что даже не успели их вытащить. Клинок Финлея обрушился на них как молния. Тишину разорвали предсмертные крики, и через минуту все было кончено. Финлей прижался к стене и напряженно вслушивался в тишину, сжимая в руке окровавленный меч. Должно же подойти подкрепление! Секунды шли, но никто так и не появился. Очевидно, резня прошла достаточно тихо и другие посты ничего не услышали. Финлей разочарованно фыркнул и стряхнул с лезвия капельки крови. Никакого удовольствия. Работа для любителя. Делать нечего. Если это здесь считают ловушкой, задание и ребенок мог бы выполнить. И тут Финлей заметил немигающий глаз камеры в потолке и пришел к выводу, что надо пошевеливаться. Те, кому надо, уже увидели все, что здесь произошло, и наверняка выслали подкрепление – кучу стражников с дисраптерами и сторожевыми собаками. А собак Финлей никогда не любил.

Финлей огляделся вокруг и подумал, что зря он не взял карту. Тусклые лампы освещали гладкие стальные стены коридора и одинаковые запертые двери камер. Двери, как и стены, были стальными и запирались на электронные замки. Пахло дезинфекцией и еще чем-то неприятным. Джулиан Скай, несомненно, находился где-то поблизости, но где – это вопрос. Подпольщики все-таки догадались, что телепортировать Финлея прямо к маячку Ская не стоит. Ведь в этом случае он материализовался бы в запертой камере, где его наверняка уже ждали бы. Такой план никому не показался особенно разумным, прежде всего самому Финлею. Так что экстрасенсы отыскали неподалеку от камеры кусок открытого пространства и забросили Финлея прямо туда. Он еще немного потоптался на месте и решительно двинулся к двери ближайшей камеры. Все равно ничего лучшего пока не придумаешь. На стальной поверхности двери обнаружился маленький обзорный экранчик. Финлей включил его и заглянул в камеру.

На длинном металлическом столе лежал человек с начисто содранной кожей. Он был жив и даже пытался шевелиться, борясь с какими-то невидимыми путами. Обнаженные мускулы блестели свежей кровью, лишенные век глаза ярко выделялись на красном мясе лица. Кровь ручьями лилась на стол и по специальным желобам стекала куда-то вниз. Аппарат искусственного кровоснабжения накачивал в вены несчастного свежую кровь. Финлей выключил обзорный экран и прижался лбом к холодной металлической двери.

Он ничем не мог помочь этому бедняге. Спасти всех он все равно не успеет. А подпольщики несколько раз повторили, чтобы он ни на что не отвлекался, пока не разберется с основным заданием. Скай не должен заговорить.

Финлей судорожно вздохнул. Он принял решение. Гори они огнем, эти подпольщики! А на Империю он и вовсе плевать хотел. Кто он будет, если позволит так издеваться над человеком?! Финлей вытащил из кармана электронную отмычку, приложил ее к замку, и дверь камеры бесшумно распахнулась.

Он проскользнул внутрь и услышал, как человек на столе застонал от невыносимой боли. Финлей нагнулся над ним, бормоча что-то успокаивающее, и узник затих.

Только теперь Финлей увидел, что тело несчастного пришпилено к столу десятками раскаленных гвоздей. Как их вынуть, было непонятно. Можно, конечно, выдернуть руками, но в этом случае бедняга умрет от шока. А уйти и оставить человека в таком положении Финлей не мог. Еще минуту он простоял неподвижно, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход. Но выхода, похоже, не было. Он ободряюще улыбнулся узнику и вонзил меч в обнаженное пульсирующее сердце. Хлынула кровь, человек на столе дернулся и затих. Финлей яростно пнул стол и вышел из камеры.

Теперь он открывал все двери и освобождал тех, кого еще можно было освободить. Остальных пришлось убить. Некоторые даже сами просили его об этом. Коридор заполнили ошалевшие от свободы люди. Они толпились вокруг Финлея и пытались благодарить его сорванными от крика голосами. Тем, кто покрепче, Финлей раздал оружие убитых стражников, а затем предоставил бывших арестантов самим себе. Он еще не выполнил задания.

Неподалеку послышался топот, и целый отряд стражников вывалился из-за поворота в дальнем конце коридора. Финлей улыбнулся. Кажется, начинается потеха. А вот это уже хуже – в другом конце коридора показался второй отряд. Освобожденные узники сгрудились вокруг Финлея, и он с сожалением вздохнул. Хороший был бы бой, но – увы! – и его возможностям есть предел. Кроме того, надо ведь и о других думать. Финлей вытащил из кармана пси-бомбу и нажал на красную кнопку.

Подбегавшие с обеих сторон стражники резко остановились и с воплями схватились за головы. Мысли их путались, перед глазами все плыло… В мгновение ока организованная армия превратилась в безумную перепуганную толпу. Финлей и бывшие узники стояли и смотрели как завороженные. Сами они не попали под влияние пси-бомбы – вблизи она не действовала. Наконец Финлей отключил устройство и предоставил своим подопечным самим разбираться со стражниками. Ему надо было спешить. Арестанты с яростью набросились на своих прежних мучителей. Стальные стены коридора забрызгала кровь. А Финлей все продолжал открывать двери и выпускать людей на свободу, пока наконец не добрался до камеры Джулиана Ская. Он распахнул дверь и замер на пороге, потрясенный открывшейся его взгляду картиной.

Юный экстрасенс был привязан широкими ремнями к одному из проклятых стальных столов. Затылок его был выбрит, части черепа не хватало. Сотни разноцветных проводков соединяли открытый мозг с безобразного вида машиной, над которой склонились два мнемотехника в традиционных белых одеждах. На минуту они прервали свои занятия, чтобы улыбнуться оцепеневшему Финлею. У обоих на боку висели дисраптеры, но мнемотехники даже не стали вынимать их. Финлей медленно двинулся внутрь камеры, не обращая внимания на раздававшиеся из коридора крики ярости и отчаяния. Ни ловушек, ни стражников здесь, похоже, не было. Мнемотехники заметили окровавленный меч Финлея и переглянулись. Оба они были высокими и худощавыми, а их бледные аскетические лица подходили скорее монахам, чем палачам. Тот, что постарше, улыбнулся Финлею:

– Заходите, юноша. Мы давно вас ждем. А не вас, так кого-нибудь еще. Вы ведь пришли спасать бедняжку Джулиана? Боюсь, вы немного опоздали. Если вы попытаетесь сдвинуть его с места, он погибнет. А чтобы бедняжка Джулиан ничего не натворил, мы установили в камере блокиратор биополя, так что ваша пси-бомба здесь не подействует. Мерзкая штука, но совершенно в нашем с вами случае бесполезная. И меч свой тоже можете убрать. Если я нажму одну из этих кнопочек, бедняжке Джулиану станет так больно, что вы и представить себе не можете. Так что уберите-ка меч, юноша. И побыстрее.

Финлей вложил меч в ножны, но сдаваться пока не собирался.

– Что вы с ним делаете? – тихо спросил он таким голосом, что у кого угодно мурашки бы по спине побежали.

Но мнемотехник продолжал улыбаться:

– Мы изучаем его мысли. Еще недавно мы просто использовали бы для этой цели одного из маленьких питомцев Большого Червя. Но по милости ваших друзей-террористов нам пришлось вернуться к старым, более грубым методам. Перед вами, юноша, система весьма простых и эффективных зондов, призванных раздражать нужные нам участки мозга. Например, вот этот зонд введен в тот центр, который отвечает за боль и наслаждение. Как вы думаете, что из этого нас интересует? Операция абсолютно безболезненна. Несомненно, пациент испытывает некие неудобства во время подготовительных процедур, но в самом мозгу нет болевых рецепторов. Что сильно облегчает нашу работу, ибо мы можем причинять боль лишь в тех случаях, когда это необходимо. Но зато какую боль…

Вот эти провода ведут к зондам, отвечающим за различные виды памяти. На стене за нами вы видите экран, на котором мы можем прокручивать воспоминания пациента с любой интересующей нас степенью точности, независимо от его желания. К несчастью, эта процедура довольно сильно разрушает ткань мозга, но это никого не волнует, кроме, разумеется, вас. Но о вас скоро позаботятся стражники. А пока они не подошли, не двигайтесь, пожалуйста, если не хотите причинить боль своему приятелю.

Крики в коридоре прекратились. Финлей нахмурился. Либо бывшие узники перебили всех стражников, либо, наоборот, стражники каким-то образом сумели навести порядок. А узнать, что именно произошло, он не может. Наверное, следовало бы убить этих двоих, а потом и Ская. Но пока еще есть шанс спасти беднягу, он просто не может так поступить. Надо бы заставить мнемотехников вытащить из головы Ская эти треклятые провода. Но как? Убьешь одного, и второй тут же отыграется на своей беспомощной жертве. А стоять и ждать, пока мнемотехники ошибутся, тоже нельзя. Скоро здесь будет уйма стражников. Взгляд Финлея упал на бледное лицо Ская, и глаза их встретились. Скай пытался что-то сказать.

– Пожалуйста… – прошептал он.

– Вот видите! – сказал мнемотехник. – Ваш друг понимает, что происходит.

– Пожалуйста, – сказал Джулиан Скай. – Убейте меня…

Мнемотехник бросил на него сердитый взгляд.

Финлей рассмеялся мрачным, безрадостным смехом:

– Нет, доктор, он все правильно понимает. Мое задание в том и состоит, чтобы отнять у вас Ская – не важно, каким способом.

Молниеносным движением он выхватил дисраптер и пристрелил мнемотехника, который держал палец на кнопке. Тот, что помоложе, рванулся было к аппарату, но кинжал, вылетевший из рукава Финлея, попал ему прямо в глаз. Мнемотехник прижал обе руки к окровавленному лицу, а потом упал навзничь и больше не двигался. Финлей удовлетворенно кивнул, сунул дисраптер обратно в кобуру и подошел к лежавшему на столе экстрасенсу. Скай попытался улыбнуться. На лице его были видны следы недавних побоев, но взгляд оставался ясным и осмысленным.

– Я знал, что кто-нибудь придет. Надо было только продержаться подольше…

– Что мне теперь делать? – спросил Финлей. – Я не разбираюсь во всей этой механике. Как мне вытащить провода из твоей головы?

– Тебе – никак. Но теперь я и сам могу…

Скай закрыл глаза и сосредоточился. В течение нескольких томительно долгих мгновений не происходило ничего, а затем вдруг разноцветные провода, извиваясь, поползли наружу. Они падали на пол, как мертвые змеи, и когда упал последний, Скай наконец расслабился. Полностью. Финлею сначала даже показалось, что юный экстрасенс умер. Но, приложив руку к шее Джулиана, он ощутил под своими пальцами ровный и сильный пульс и принялся торопливо отвязывать ремни. Стражники наверняка уже на подходе. Он усадил Ская на стол, и из безобразной раны на затылке потоком хлынула кровь. Финлей осторожно приложил на место лоскутья сорванной кожи, чтобы прикрыть обнаженный мозг, и укрепил их, обвязав бритую голову экстрасенса носовым платком. Платок, по счастью, оказался чистым. Скай открыл глаза и посмотрел на свое отражение в полированной поверхности стены:

– Славная работа. Теперь я похож на пирата. Но это ничего не меняет. Выбраться отсюда я не смогу, а снова попадать к ним в лапы не хочу. Так что убей меня.

– Это не метод, – сказал Финлей.

– Только не говори, что тебя не проинструктировали на этот счет. Ты должен заставить меня замолчать, а как – не важно. Будто я не знаю, как это делается в подполье!

– Умереть может кто угодно. Это легко. Но если ты сдашься и предпочтешь смерть борьбе, значит, тебя уже сломали. Ты должен остаться в живых, выбраться отсюда и отомстить гадам, которые тебя так покалечили. В этом смысл восстания, и для этого существует подполье. Выведешь нас наружу, если я помогу тебе выбраться из зоны действия блокиратора биополя?

– Не знаю, выйдет ли, – слабо улыбнулся Джулиан. – Но попробовать стоит. Во-первых, они поставили глушитель на минимум. Чтобы не повредить мой мозг, пока мнемотехники не закончат работу. А во-вторых, твоя пси-бомба что-то в нем повредила. Иначе я не смог бы вытащить из головы провода. За несколько коридоров отсюда мои пси-способности могут полностью восстановиться. И тогда я покажу тебе, что такое настоящий фейерверк.

– А ты мне нравишься, парень, – ухмыльнулся Финлей. – Идем!

Он помог юному экстрасенсу слезть со стола и удержать равновесие – отвыкшие от тяжести тела ноги Джулиана подкашивались от слабости. Что бы Финлей ни говорил, он был серьезно обеспокоен состоянием Ская. Видно было, что юного экстрасенса основательно избили, прежде чем взяться за обработку его мозгов. Если придется драться или долго бежать, у них могут возникнуть серьезные неприятности. Но Финлей не собирался обдумывать эту проблему заранее. Будут неприятности – тогда и посмотрим. Он повернулся и вышел из камеры. Скай последовал за ним.

Повсюду валялись трупы стражников и экстрасенсов, но все уцелевшие уже покинули этот коридор. Звуки боя переместились куда-то дальше, к центру уровня. Интересно, кто из них сейчас выигрывает. Скай покрутил головой, чтобы сориентироваться, и вышел вперед показывать дорогу.

– Все заведения такого рода построены по стандартному плану, – объяснял он, осторожно перешагивая через трупы. – Я не так давно изучил планировки всех Имперских центров дознания. Мы с подпольщиками планировали провести несколько спасательных миссий с использованием телепортации и пси-бомб. Но это было до провала. Насколько я помню, все эти коридоры должны выводить в центральный зал. Оттуда я наверняка найду дорогу к ангару, где они держат флаеры. Там нам придется перебить десяток стражников, угнать флаер, не подорвавшись на одной из многочисленных ловушек, и смыться отсюда, пока они не врубят все свои блокираторы биополя на полную мощность и не лишат меня способностей.

– Без проблем, – сказал Финлей.

– Но между нами и центральным залом – куча стражников!

– У меня есть пси-бомба.

– Лучше сэкономь ее. Пси-бомбы хватает на десять-двенадцать раз. Мозговая ткань выгорает.

– Обойдемся и без бомбы, – сказал Финлей. – У нас еще есть я.

– Ты всегда так самоуверен?

– Естественно. Как ты думаешь, почему подполье послало сюда именно меня? Так что не волнуйся, парень, а то еще язву наживешь. Держись за меня, и я вытащу тебя отсюда.

– Ты можешь, – улыбнулся Скай. Впервые за все это время его улыбка была искренней.

Он зашагал вперед, ведя за собой Финлея. Коридоры разветвлялись и скрещивались, но Скай уверенно продвигался вперед и, не колеблясь, выбирал нужные повороты. Финлей был не в состоянии отличить один коридор от другого, но Скаю он доверял. Юный экстрасенс двигался теперь гораздо увереннее, хотя боль в затылке все еще причиняла ему сильные неудобства. Глаза Джулиана блестели, на щеках появился слабый румянец. Несмотря на очевидную слабость – дунь и улетит! – юный экстрасенс выглядел уверенным в себе. И вдруг, проскочив очередной поворот, Джулиан резко остановился и склонил голову набок, будто прислушивался. Финлей огляделся вокруг, но коридор был пуст.

– Что случилось, Скай?

– У нас неприятности.

– Я догадался. А нельзя ли поконкретнее?

– Когда экстрасенсов еще держали в бункере № 9, Большой Червь позволял мнемотехникам и другим подобного рода «ученым» экспериментировать над заключенными. Большинство подопытных кроликов погибло. И им еще повезло, потому что те, кто выжил, превратились в ужасных монстров, в чудовищ, разум и тело которых перестали быть человеческими. Большинство из них убежало во время атаки подпольщиков, но до некоторых мы добраться не смогли. Когда Большой Червь погиб, этих монстров перевезли сюда в надежде изыскать способ снова взять их под контроль. Здешнее начальство, очевидно, очень не хочет, чтобы мы ускользнули. Они выпустили в коридоры десятка полтора монстров. Чудовища обезумели от боли и ярости и убивают всех на своем пути. А движутся они прямо сюда.

Финлей снова оглянулся, но пока что все было спокойно.

– Как твои способности, не вернулись?

– Частично. Но этих чудовищ не остановишь даже пси-бурей. Они все-таки бывшие экстрасенсы.

– А можешь ты связаться с подпольем и попросить их телепортировать нас отсюда?

– Нет. Тут кругом блокираторы биополя. Ты попал сюда лишь потому, что тебя пропустили. Мы должны выбраться самостоятельно – иначе от нас в скором времени останется только то, что застрянет у этих чудищ между зубами.

Финлей всерьез задумался.

– А как тут с воздухозаборниками или, скажем, канализацией? Должны же быть хоть какие-нибудь трубы!

– Все надежно заперто и охраняется. Мы же в тюрьме, забыл? А теперь держись – они идут.

Финлей занял позицию между Джулианом и тем концом коридора, куда он указывал. В одной руке он сжимал меч, в другой – дисраптер. Вскоре послышался нестройный топот, сопровождаемый ревом, воем и уймой других звуков, которые просто не способна была издать человеческая глотка. Все эти звуки быстро приближались. Финлей поднял дисраптер и прицелился. Но тут чудовища вылетели из-за угла, и Финлей оцепенел от ужаса.

У одних монстров мозг разбух так сильно, что череп треснул, и его содержимое свисало наружу. Тело других было утыкано костяными шипами, проросшими через плоть откуда-то из глубины. Третьи вовсе не имели живой плоти – безобразные бледно-серые клочья сгнившего мяса отваливались от костей, к которым были прикреплены какие-то странные устройства. Видимо, эти устройства должны были заменять пропавшие органы, но в результате подобных «усовершенствований» в телах странных чудищ не оставалось уже ничего человеческого. Были еще существа, с виду похожие на людей, но при их приближении даже гладкие стальные стены покрывались рябью, не в силах вынести соприкосновение с вышедшей из-под контроля пси-энергией.

Финлей судорожно вздохнул. Он выходил живым из самых разных переделок, но сейчас у них не было никаких шансов выжить. Он прицелился в одного монстра, в другого… Нет, бесполезно. Пока кристалл будет перезаряжаться, остальные твари успеют до них добраться. И никакой меч не поможет – плевать этим монстрам на то, что он лучший мечник в Империи. Сталь против пси-атаки – все равно что палочка против меча. Финлей перевел взгляд на своего спутника.

– Ты лучше меня разбираешься в этих вещах. Можно с ними как-нибудь связаться? Ты же экстрасенс, черт бы тебя взял! У вас все еще есть что-то общее!

– Попробую, – сказал Скай. – Но они давно уже не экстрасенсы. Они – нечто большее.

Он попробовал заглянуть в сознание монстров, но это было все равно что разглядывать огненные вспышки в ночи – ничего, кроме яростного бессмысленного света. Если эти существа и мыслили, Джулиан не мог их понять. Все, что он мог, – это почувствовать их ярость, ужас и страдание. И тогда Джулиан сделал то единственное, что еще оставалось. Он собрал воедино всю эту ярость и боль и обрушил ее на бывших экстрасенсов, заставив каждого из них поверить, что виноват в этом его ближайший сосед. Монстры завопили и бросились друг на друга. Кровь фонтаном хлынула из свежих ран. У некоторых тварей она даже не была красной. Часть монстров схватились телепатически. Воздух вокруг них дрожал и светился, а стальные стены текли, словно вода. Скай отскочил назад и схватился за голову, пытаясь отгородиться от происходящего. Финлей засунул дисраптер в кобуру и уволок Джулиана за угол, подальше от страшной резни.

– Прорвемся, Скай! Должен же тут быть другой выход. И мы найдем его!

И они помчались по коридору. Скай все время тряс головой и порывался что-то сказать Финлею, но не мог. А Финлей понимал его и без слов. Кто знает, вдруг Джулиан был знаком с кем-то из этих чудовищ в бытность его человеком? Среди них могли быть даже друзья, которых подпольщики давно считали погибшими. Но судьба в лице специалистов из бункера № 9 распорядилась иначе. И если бы не случай…