Текст книги "Сто дорог одного пути (СИ)"

Автор книги: Сатиа Корди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

– Где она? – Злобно заорали сзади. Она поплотнее прижалась к колонне, и взяла в руки веревку. Пропустила первого пробегавшего и с силой, резко махнув рукой захлестнула ноги второго. Тот упал и заорал как ненормальный. Прыжок вперед, удар пальцами в гортань, мужик захлебнулся и замолк, а она поморщившись с силой ударила его в переносицу тяжелым каблуком прямо железной подковкой. Услышала хруст кости, резко пригнулась и оттолкнувшись перекатилась в сторону, уходя от удара второго мужчины. Вторым концом той же веревки хлестнула ему по глазам, четко рассчитав траекторию, и прыгнув вперед ударила в солнечное сплетение. Тот согнулся извергая вопли боли вперемежку с матом, а она тем же каблуком ударила его в висок. Мужик упал, а она судорожно выдохнув метнулась в сторону, и перевела дух. "Надо было не паниковать, и разобраться с ними в камере, меньше было бы шума" с мрачным недовольством самой собой подумала Кира. На боку тюремщика девушка заметила ножны, и довольно хмыкнув выдернула оттуда меч. Ух ты, бонус – усмехнулась она про себя. С таким трофеем сразу стало повеселее. Дверь из подвала, откуда она несколько минут как сбежала, открылась, и в слабо освещенном проеме показался тот мужик, которого она приложила первым.

– Что, не понравилось быть первым? – хмыкнула она, и растаяла за колонной. Тот взревев бросился за ней, девушка неслышно и молниеносно пронеслась за колоннами и выскочив с боку, почти без замаха воткнула ему в шею меч, перерубив сонную артерию. Мужик забулькал и упал царапая ногтями пол. – Прав был учитель, – прошептала она, – скорость хорошее средство от таких бугаев.

На мгновение пришла мысль, почему ее не тошнит? Всех героев в книгах выворачивает наизнанку после первого убийства, а ей просто противно, но никакой тошноты. Впрочем эти красавцы которые пришли насиловать девушку пользуясь ее беззащитностью, не имеют права на жизнь. Хотя на счет ее беззащитности они немного ошиблись. Она оглядела себя и поморщилась. Левый рукав почти оторван, болтается на лоскутке, в штанах на колене дыра. Сама она вся в пыли и чужой крови, коса растрепалась и волосы кажется, стоят дыбом. Она оторвала многострадальный рукав чтоб не мешал и крепко перехватив волосы, наспех собрала их в хвост, туго перетянув резинкой. Обрезать бы их надо, мешают. Но… Она вспомнила мать и помотала головой, не о том думает. Раздался короткий вскрик, звук удара, а за ним протяжный стон откуда‑то сверху, и Кира вздрогнув прислушалась. – Вторая часть Марлезонского балета началась, – сердито прошипела она себе под нос, и тихо пошла вперед.

Лестницу наверх она разглядела почти сразу, и стала подниматься. Опять донесся тихий стон, потом всхлип. Явно плакала женщина.

Поднявшись этажом выше, Кира оказалась в большом зале, с большими витражами окон. В окна падал слабый свет луны. Она удивилась тому что уже ночь. По ее ощущениям с того времени когда она попала на полигон прошло около трех часов, может чуть больше. Или это происки полигона? Она бесшумно заскользила дальше, мимо зала в длинный коридор. По обеим сторонам этого коридора были двери. Она легонько толкнула первую попавшуюся, та бесшумно открылась. Девушка осторожно заглянула туда и выдохнула от радости. В свете луны, падающего из большого окна, на стене висело куча всевозможного оружия, тускло поблескивало в серебристом сиянии светила. Но самое главное, она сразу увидела свои клинки, а рядом еще и чехол с ножами. Бесшумно скользнув в эту комнату она сняла со стены свои килоры, накинула на себя ремни, удерживающие ножны за плечами, перетянула талию ремнем с ножами и облегченно выдохнула. Все, теперь ее просто так не достать.

Тихо ступая она вышла из комнаты держа в руках килоры. Опять послышался женский крик и Кира замерла. Что‑то знакомое показалось ей в этом голосе. Она нахмурилась и пошла быстрее. В самом конце коридора из‑под двери пробивалась полоса света. Оттуда же донеслось мужское бормотание и опять женский всхлип. Девушка сильно ударила ногой по двери, та распахнулась, она влетела внутрь.

От того что она увидела, кровь застыла в жилах. Большая комната, уставленная какими‑то жуткими приспособлениями. Всюду кровь. К стене за руки подвешен мужчина, с совершенно диким взглядом. На полу распростерта женщина в луже крови. В углу клетка где сидят прижавшись друг к другу двое до смерти перепуганных детей. А посередине застыл невысокий толстый мужик, одетый во что‑то похожее на рясу и держащий в руке окровавленный крючок.

Пленник прикованный к стене вдруг расширившимися от ужаса глазами посмотрел на нее, и закричал – Нет, Кира беги, беги–и-и–и. Кире на секунду показалось что у нее остановилось сердце. В ушах зазвенело. Этот пленник был ее отцом. Женщина на полу – мама. А в клетке брат с сестренкой. Поначалу Кире показалось что у нее остановилось сердце. А потом ее буквально накрыло яростью так, как она и представить себе не могла. Вообще не знала что такое бывает. Внутри нее нарастал вулкан, глаза загорелись черным огнем, на этот раз без сиреневых всполохов. Мужика в рясе девушка убила даже не успев понять как и когда она это сделала. Килоры кажется даже никакого препятствия не почувствовали. Из соседней двери появились два воина, и сразу бросились на нее. Да только в этот момент Кире уже было все равно сколько их, она знала что убьет всех. И убивая получала какое‑то дикое, жуткое удовольствие. Ее немного отрезвила тишина, и она вздрогнула встретившись взглядом с отцом. У ног Киры лежало пять трупов. Пять? О боже, она даже не поняла что их пятеро. Откуда взялись еще двое?

– Девочка моя, – тихий стон матери зазвенел по натянутым нервам, – кем ты стала? Кира нахмурилась с трудом что‑то соображая, рванулась вперед, скорее помочь, вылечить мать, отвязать отца, выпустить малышей, и как будто о стекло ударилась. Что‑то не пускало ее к ним, не давало подойти. Она рванулась еще и еще раз и вдруг застыла с расширенными глазами. До того момента пока она не вошла сюда, она все время помнила что это испытание. Все время понимала что есть некая неизвестная ей задача, которую ей нужно решить. И вдруг тут она видит своих погибших мать, отца, малышей…. Как‑то разом она осознала что все это ненастоящее, что это какая‑то гнусная игра на самом больном. Игра с ее подсознанием, но никак не реальность! Пришло четкое понимание что кто‑то нагло вломился в ее сознание а всего этого ужаса на самом деле нет. А значит… Злость затопила Киру с новой силой так быстро, что она просто была не в состоянии это остановить.

– Ах вы ж суки – зло выплюнула она, – я вам сейчас устрою испытание! – Стены дома вдруг размазались, разлетелись как карточный домик. Она зло оскалилась, стараясь не смотреть на самых любимых людей, с дикой болью отворачиваясь, и уже точно зная что это не они, что все обман. Все поплыло как кисель и она почувствовала что падает. Сгруппировавшись прокатилась по полу и тут же вскочила на ноги.

Она находилась в комнате с аркой. С потолка сыпалась штукатурка. Учитель стоял и смотрел на нее расширившимися глазами. А в ее глазах металась дикая, страшная чернота.

Она сделала шаг вперед и с силой ударила учителя в челюсть. Не ожидавший такого Риалар отлетел в сторону и ударился о стену, ошарашено смотря на свою разъяренную донельзя ученицу, с горящими черным пламенем глазами.

– Девочка моя, успокойся, слышишь? Успокойся же – выдохнул он, даже не пытаясь встать, и не понимая что до такой степени могло ее разозлить. – Что случилось?

– Что случилось? Это я у вас хочу спросить, какая сволочь посмела использовать в этом фарсе мою погибшую семью? Как вы посмели лезть мне в мозги? Какое право имели подвергать пыткам мою погибшую мать? Или моего погибшего отца, или малышей? – В глазах ее полыхала тьма, в руках загорелись килоры. – Кто дал вам право будить мертвых?

– О боже, Кира. Да успокойся же. Никто, слышишь? Сама арка. Это магия девочка. Сама арка подбирает испытание и создает его. Мы можем только поставить уровень сложности. Мы контролируем ее только минимально. – Он поднялся на ноги и потер разбитую скулу. – Успокойся сейчас же, слышишь? Я не хочу тебя успокаивать другим способом.

Девушка сузила глаза и пристально посмотрела на учителя, потом губы ее искривились – ух ты! Каким же это способом?

– Кира! Девочка, ну же, послушай меня. – Учитель болезненно кривился но кажется уже был готов к любому исходу. – Не надо, не доводи себя до безумия. Очнись. – Уже кричал Риалар, стараясь докричаться до взбешенной девушки.

Она вдруг застыла, постояла так минуту а потом скрипнув зубами резко закрыла глаза буквально насильно вгоняя себя в состояние покоя. Дыхание до сих пор неровно вырывавшееся из ее груди, стало замедляться. Килоры погасли. Риалар облегченно выдохнул, и молча ждал давая ей время чтобы успокоиться.

– Вот, выпей это – наконец подошел он к девушке и протянул что‑то похожее на флягу.

– Что это? – сверкнула на него глазами Кира.

– Успокоительное. Тебе это сейчас необходимо.

Но она отвернулась, не желая брать у него что‑либо.

– Девочка моя, ну же, – тихим, размеренным голосом, как с ребенком которого нужно успокоить, заговорил Риалар, – всего этого не было. Я не знаю почему арка смоделировала для тебя такое испытание. Это не моя вина, поверь. Никто в этом не виноват. Никто из нас не знает как она работает. Тише. На, глотни, это поможет. – Он увидел как дрожь пробежала по телу пытавшейся удержать себя в руках девушки, и опять протянул ей флягу.

Кира молча выхватила ее из его рук и сделала большой глоток. Постояла, заставляя себя выровнять дыхание. На скулах играли желваки, зубы сцеплены так, что того и гляди начнут крошиться. Вдруг не выдержав она ударила рукой по краю арки, и зашипела от боли в руке. Потом сделала еще глоток из фляги, и еще один.

Риалар внимательно следил за ней, с ужасом понимая что то, что пережила его ученица, это никак не соответствует третьему уровню. Да такого вообще не могло быть! Арка никогда не давала подобных иллюзий. Никто и никогда не видел чтобы пытали их родных, тем более умерших родных людей. Арка же не пыточная камера. Бои – да, спасение жизни незнакомых людей – да, соблазны всякие, да что угодно только не такое. Кира выглядела так, как будто на том свете побывала. Бледная, осунувшаяся, глаза горят такой болью что становится не по себе. Вот почему она никогда не говорила о своей семье, вздохнул про себя Мастер. Что если бы он сам увидел в этой чертовой арке свою умершую жену и сына, которых подвергают пыткам? Он содрогнулся. Бедная девочка.

– Как ты оттуда вышла? – Тихо спросил он.

Кира зло усмехнулась. – Хотите фокус Мастер? – Она сделала шаг вперед, обратно под арку, он вскрикнул но остановить ее не успел – стой! Ты что творишь? Тебя затянет на следующий полигон!

– Черта с два! – Рявкнула она становясь в арке. – Давай отправляй сволочь! – Она стояла прямо посредине и зло скалилась. Арка загудела, вспыхнула, и погасла. – Что не можешь? – Кира расхохоталась. От ее смеха Риалара мороз по коже продрал. Он протянул руку и выдернул ее оттуда.

– С ума сошла? Что ты творишь?

– Ваши иллюзии ничто по сравнению с человеческим разумом! Придется вам Мастер придумывать для меня какое‑то другое испытание. Больше меня на этом не поймать. Я хорошо усвоила этот урок. – Она зло сплюнула и резко развернувшись вышла.

Риалар тяжело вздохнул и ошарашено почесал в затылке. Кира не знала только одного. Раз арка не сработала, то это значит только то, что она получила седьмую ступень. А вот как это получилось, этого уже не знал и сам Риалар. Да похоже и Сириин тоже не поймет. Придется похоже обращаться к старшему совету братства. Ох знал он что девочка не такая как все. Как она могла так быстро дойти до понимания разрушения иллюзии?! Мало того, не просто разрушить но и не позволить ей больше завладеть своим разумом! Он в растерянности покачал головой, вышел за дверь и проследив как Кира идет в сторону дома по заснеженной дорожке, сам двинулся искать директора академии.

Кира же придя домой сбросила с себя одежду, швырнув ее в угол, и упала в постель. Она все никак не могла успокоиться. Ей хотелось крушить все вокруг, и она злилась на себя за такую бурю чувств. Нужно срочно успокоиться не то она сожжет что‑нибудь, или сотворит еще какую‑нибудь глупость. Размеренно дыша она загоняла себя в транс, пытаясь как всегда найти там полный покой. Не сразу, но ей это удалось. Наконец‑то расслабившись она погрузилась в сон. А проснулась от собственного крика, с дико бьющимся сердцем. Ей приснилась мать. Она лежала на полу в луже крови, и стонала от боли, умоляюще глядя в ее глаза.

– Тссс, Это сон, только сон. – Произнес успокаивающе сидящий у ее постели на стуле учитель, держа ее за руку.

– Мастер Риалар? – Удивленно села на своей постели девушка, прижимая к груди одеяло. – Вы что здесь делаете?

– Прости – улыбнулся учитель, – я хотел узнать как ты. Постучал но ты не ответила. Ну волновался, поэтому зашел и увидел что ты спишь и стонешь во сне. Вот и решил посидеть рядом. Мало ли. Вдруг тебе помощь понадобится.

– Ну и чем вы можете мне помочь? Умеете развеивать плохие сны? – Насупившись спросила она, не слишком ласково глядя на учителя.

– Девочка – Риалар тяжело вздохнул, – ну нельзя же быть такой недоверчивой. Я же твой учитель. Я за тебя отвечаю. Ты же мне не чужая.

Кире стало стыдно и она сев поудобнее, плотнее закуталась в одеяло и подтянув к подбородку колени обняла их руками.

– Простите учитель, просто… я немного не в себе. Этот ваш полигон ударил по самому больному. И я теперь не знаю как все это забыть. Только что мне приснилась мама в луже крови. А я так надеялась что никогда больше не увижу подобных снов. Она уткнула лицо в колени и так замерла.

– Я понимаю, девочка. Все понимаю. Поверь я знаю что такое терять родных. Но ты справишься. Ты должна с этим справиться, слышишь? Мы же с тобой истинные воины, мы не умеем сдаваться. Каждый из нас должен следовать по своему пути, не сдаваясь и не сомневаясь. Мы сильные. Такой уж у нас дар. От таких как мы, многое зависит, и мы не имеем права на слабость. – Чуть грустно сказал Мастер Риалар.

– Да, наверное. – Прошептала Кира. – Я не собираюсь сдаваться Мастер. Просто мне так больно…

– Знаю. Конечно больно, как же иначе. Мы ведь люди. Мы любим, ненавидим, страдаем. Нам бывает так больно, что душа рвется на части. Но мы справляемся и идем дальше. Потому что так надо.

– Не все, справляются Мастер.

– Конечно не все. Кто‑то не смог. Кто‑то упал и не поднялся летя в бездну. Есть слабые люди, неспособные помочь ни кому‑либо, ни себе самому. Но разве ты хочешь быть слабой? Разве хочешь лежать на дне умоляя о помощи? Или все же важнее быть сильной, и наступив на собственную боль, помочь подняться тому кто упал? Что ты выбираешь, малышка?

– Я давно выбрала, учитель. – Слабо улыбнулась Кира. – Я смогла пережить это в первый раз, смогу и теперь. Но мне больно. Сейчас мне слишком больно. Дайте мне хоть немного времени, и я справлюсь. Я думала что уже научилась с этим жить, а теперь понимаю что научилась плохо.

– Ты научишься, малышка. Ты справишься. Ты воин. Ты не сдашься.

– Не сдамся, – кивнула она. – И простите что ударила.

Риалар погладил девушку по руке, – Ничего. Отдыхай. Боюсь что в такой ситуации и сам бы не выдержал. Завтра жду на тренировку. И не мечтай что я оставлю тебя в покое. Этого не будет. Я хочу гордиться своей ученицей. – Он поднялся со стула и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Кира с силой потерла руками лицо и сползла с кровати. Она была благодарна учителю за этот разговор. За то что не оставил ее один на один с болью. Иногда так важно чтобы кто‑то поддержал. Хоть немножко. И тогда жить становится немного легче. А Кира так привыкла за последнее время к одиночеству, к тому что больше некому ей помогать, некому выслушать, что сейчас после разговора с учителем находилась в состоянии некоторого удивления. Странно но этот чужой ей мир, стал чуточку ближе.

Умывшись, одевшись и сплетя в тугую косу свои буйные кудри, девушка побрела в столовую. Очень хотелось есть. Снег падал красивыми хлопьями, и дома в такую погоду она возможно уже бегала бы на лыжах, или вечерами ходила бы на каток. Здесь же Кире еще ни разу не приходилось видеть лыж или коньков. Может тут их еще не придумали.

Как только она села за столик, к ней тут же подошла Мариза с подносом. Та самая стряпуха, девочку которой она спасла тогда в лесу от очень некрасивой смерти.

– Кирочка, здравствуй – заворковала она – проголодалась милая. А я в окно тебя увидела. Чего ж ты такая бледненькая сегодня? Давай поешь, я тебе самое вкусное собрала.

– Здравствуйте Мариза. Спасибо. – Улыбнулась Кира. – Как дочка?

– Да слава Создателю, здорова. Умница такая, учится. Умнее матери вырастет. А ты кушай, кушай, я не буду мешать.

Женщина быстро расставила тарелки на столе перед Кирой и ушла. С тех пор как Кира спасла ее дочь, Мариза изо всех сил старалась угодить девушке, подсовывая самые вкусные кусочки, от чего девушке становилось не по себе, и она сильно смущалась. Да и отношение всех простых рабочих в академии сильно изменилось. С ней здоровались совсем незнакомые ей люди, ей улыбались, готовы были сделать все что бы она ни попросила. Кира как‑то не сразу даже поняла что это такая своеобразная благодарность за ребенка от всех работников. Её смущало такое отношение, хоть и было приятно. На самом деле девушка не понимала что такого особенного она сделала. Разве кто‑то другой поступил бы по–другому? По мнению Киры любой нормальный человек спас бы ребенка. Тем более что женщина не была ни бойцом, ни настоящей ведьмой. Остановить ее было проще простого, никакого геройства или чего‑то подобного. На душе Киры было паршиво, аппетит пропал, и она вяло ковырялась в тарелке, по старой своей привычке изо всех сил стараясь выбросить из головы все мысли, и расслабиться. Казалось что произошел какой‑то откат. Дежавю. И опять ей нужно справляться с памятью, сражаться с болью, не давая затопить ей свою душу.

– Кира а ну ешь нормально! – рявкнуло над головой, и она вздрогнула от неожиданности и подняла голову.

– Валар, ты меня напугал! – Вяло возмутилась она.

– Привет. Ты чего ковыряешься? – Валар весело отряхнулся, и на нее полетели мокрые капельки растаявшего снега. Кира сердито махнула на него рукой.

– Перестань.

– Так чего ты хмурая то такая?

– Да так. Просто думаю.

– Слушай, может соберемся, споем с тобой что нибудь. Ребята свободны.

– Извини, не хочется.

– Да что с тобой, прекрасное создание – дурашливо пропел парень и вдруг стал серьезным – случилось что‑то?

– Нет.

– Ты как всегда блещешь красноречием, – сокрушенно вздохнул он. – Молчунья ты наша, чего ты такая вялая?

– Извини, просто устала.

– Слу–у-у–ушай. Кажется я понял. Это у тебя сегодня полигон был?

– Угу.

– Трудно пришлось? – Нахмурился парень.

Кира промолчала, не зная что можно ответить на этот вопрос. Трудно? Вряд ли это так называется.

– Эй, ну скажи хоть что‑то! – Валар нахмурился, даже веснушки как‑то побледнели.

– Все в порядке. Извини, я правда устала. Я пойду. – Как‑то слишком спокойно и ровно сказала она и поднявшись из‑за стола быстро вышла. Немного подумав девушка пошла в конюшню и влезла в стойло к Велиру. Похоже это сегодня единственное место где она могла побыть одна и спокойно собраться с мыслями.

9

– Необычность вашей ученицы Мастер Риалар уже не вызывает сомнений, – говорил старый но крепкий седой воин. – Но к сожалению мы не знаем во что это нам выльется. Она может стать опасной.

– Не согласен, уважаемый Старший Мастер Биртен. Кира хорошая девочка, и я не представляю о какой опасности идет речь.

– Вы же сами понимаете что тьма внутри нее очень сильна, и это вызывает некоторые опасения на ее счет. С таким даром никогда не знаешь чего ждать, а ваша ученица просто полыхает тьмой.

– Мы все это понимаем, – кивнул директор академии Мастер Сириин – но уверяю вас, пока нет никаких признаков того, что девочка не справляется с даром. Напротив, она прошла сложнейшее испытание на полигоне, и арка смоделировала ей то, с чем многие не справились бы и на седьмой ступени. И мы понятия не имеем почему, с чем попросили уже разобраться магов. Потому что выходит что девочка получила седьмую ступень, но тем не менее до седьмой ступени в мастерстве она не дотягивает. А девочка выдержала. Не сорвалась, не потерялась в иллюзии, а смогла понять что с ней происходит, и вырвала свой разум из арки. Смогла разбить иллюзию. И мало того, поняла абсолютно все, и больше арка не сможет взять ее разум в плен этих иллюзий. Познакомьтесь с ней, уважаемый Старший, и вы сами поймете что Кира не будет использовать свой дар во зло.

– Что ж, познакомиться необходимо, – покивал старик, – и прошу предоставить мне запись прохождения полигона. Надеюсь она есть?

– Конечно Старший. Риалар, принеси будь добр.

Просмотр кристалла занял несколько часов. Мастера детально разбирали поведение Киры. Все ее поступки, все действия. После просмотра Старший Мастер Биртен надолго задумался, в зале наступила полная тишина.

– Да, жестокое испытание – наконец пробормотал старик, – теперь я понимаю Риалар почему ты получил по морде.

Риалар хмыкнул, – я не в обиде уважаемый Старший, – боюсь что и сам не удержался бы.

– Ты прав, – позволил себе усмешку и Сириин и тут же нахмурился – Но я не понимаю как арка могла создать такую жестокую иллюзию. Ребенок всех родных потерял, смог пережить это, успокоился, и вдруг опять. А это же девочка, девчонки более эмоциональны, и переносят такие трагедии намного тяжелее.

– Вы бы видели ее после полигона – вздохнул Риалар, – на смерть похожа была. Да и сейчас не лучше. Она и так замкнутая, а теперь совсем закроется. И как с этим справляться я теперь не представляю.

– Она не сорвется, Риалар? Темный дар опасен.

– Не сорвется. Она каким‑то образом научилась жестко держать свой дар под контролем. Это хорошо видно сразу после испытания. Думая что виноват я, она всего лишь ударила меня. Не своей силой, просто рукой. И находясь в том состоянии смогла услышать меня, понять что я не причем, и загасила ярость буквально за несколько секунд. Как ей это удается – даже не спрашивай. Такой самоконтроль обычно достигается годами тренировок, а она ж совсем зеленая, ребенок. Да и дар ее довольно странный. У нее в глазах одна тьма, если она сильно злится, но когда она просто обращается к нему, в глазах ясно видно сиреневые искры. И что это за искры никто из нас понять пока не может.

– Да, интересная девочка – задумчиво пробормотал Старший Мастер. – Не зря вы обратились к Старшим. Но прежде чем выносить это на Совет, давайте все же попробуем разобраться во всем. Сиреневые искры говоришь? Не слышал о сиреневом спектре. Вы выяснили откуда она вообще?

– Нет, она отказывается говорить на эту тему. Вообще не хочет говорить о своем прошлом.

– Это не очень хорошо – поморщился старик – что она скрывает?

– Но это же не преступление, – отозвался Сириин, – возможно она считает что рассказывать опасно, или еще что. Мы же не знаем что там у нее за ситуация с семьей. Возможно ей пришлось покидать свой дом инкогнито, чтобы самой спастись. Да и имя она назвала одно. А ведь она аристократка, это видно. А значит скрывает к какому роду принадлежит. В любом случае мы и по наблюдениям можем сделать достаточно выводов. Например что девочка явно из хорошей, богатой семьи. Ей дали хорошее образование. Притом настолько хорошее, что это намного сократило время обучения. Вы же знаете, некоторые к нам попадают из бедных семей. Ни читать ни писать не могут, а Кира даже с математикой седьмой ступени не имеет никаких проблем. Мне вообще кажется что некоторые наши науки ей кажутся слегка эээ… примитивными. Хоть она ничего и не говорит. И у нее прекрасная память. Прочла книгу, и этого достаточно чтобы запомнить все что нужно.

– А чем еще она интересуется? Друзья есть?

– Скорее приятели. Она очень осторожно сходится с людьми. Сильно недоверчива, что тоже говорит о некотором опыте. А интересуется… ну я бы сказал что ей нравится музыка, хоть я ни разу не видел чтобы она на чем‑то играла или пела, но в библиотеке часто берет книги с балладами, или музыкальными записями. Так же ее интересует география, она изучила кажется все, что вообще есть в библиотеке по этой теме.

– Хорошо – вздохнул Старший Мастер, – я понял. Друзей похоже расспрашивать о ее жизни бесполезно. Раз она держится в стороне, то вряд ли что‑то им расскажет. Значит так, я пришлю вам для ее обучения Мастера Прада.

– Это же великий мастер килоров! – удивился Сириин.

– Именно. Засиделся он, старый черт на одном месте, пусть делом займется. Посмотрим что он скажет. Ну и познакомьте меня с ней, только что бы она не знала кто я. Незачем ее пугать слишком пристальным вниманием. Но следите за каждым шагом, слышите? Риалар, головой отвечаешь. Если вы не забыли, единственный сорвавшийся великий воин, был с темным даром.

– Ребята, – рыжий Валар собрал всех друзей в заснеженной беседке в конце зеленой зоны. Впрочем на данный момент зона зеленой точно не была. Скорее белой, – не нравится мне Кирка, что‑то с ней произошло на чертовом полигоне.

– С чего ты взял? – Спросил Росс.

– А ты ее сегодня видел? Смотреть страшно. Бледная как смерть, разговаривать не хочет, под глазами круги черные, как будто ее пытали.

– Ну может и пытали. Полигон не знаешь что ли? Эта долбанная арка такое иной раз выдает, что потом неделю как по башке шарахнутый ходишь. А у нее же полигон впервые был. Вот и шок теперь.

– Да я‑то понимаю, – скривился Валар, – но она ж девчонка. Надо бы поддержать что ли.

– А может ей сейчас наоборот лучше одной побыть, ты не думал об этом? – нахмурился Арен.

– Не знаю. Но… на нее смотреть больно.

– Она справится. Она ведь воин. И испытание она выдержала. А что на душе погано, так это после полигона не удивительно. Ты прав, нужно поддержать ее как‑то, только ты ж ее знаешь, ее на разговор вытянуть проблема, все в себе держит. Ты хоть раз слышал чтобы она пожаловалась на что то? – Грустно вздохнул Арен.

– Небыло такого. Как каменная.

– Вот именно. Только так нельзя, ты прав. У нее дар сильный, еще и темный, что большая редкость. Если нам иной раз справляться со своим даром трудно, то ей еще труднее. Чем сильнее дар, тем тяжелее его обуздать, сами знаете. Недаром Риалар с нее глаз не сводит, да и Троган тоже, и даже директор.

– Думаешь боятся срыва? – Спросил Граст.

– Скажем так, думаю что опасаются. Они ж не дураки, понимают чем может обернуться срыв темного дара такой силы. Поэтому прав ты Валар, мы должны ей помочь, хочет она этого или нет. Давайте ка больше ей внимания уделять, чаще общаться с ней, не знаю что еще. Веселить там… Чтобы она расслабиться могла как‑то. Она ж наша сестра, и так же состоит в братстве как и мы. И помочь ей такой же наш долг как и учителей.

– Жаль что девчонок у нас нет сейчас, ей бы подружку завести. Девчонкам все же легче между собой договориться.

– Да, Астрая получила седьмую ступень и ее услали куда‑то по делам братства. Правда еще Мастер Риата есть. Но она слишком взрослая для подружки.

– Ладно, сами справимся – буркнул Валар. – Вот удивляюсь я людям, все мечтают дар сильный иметь, не понимают дураки что чем сильнее дар, тем жизнь сложнее. Уже и не знаешь радость это или проклятие. Мне б щас предложил кто сильный дар, я б отказался. Удержи его еще попробуй заразу. Мало того, его еще и подчинить себе нужно. А мы все же люди. Всего лишь люди. Жаль будет если Кира сорвется.

– Не думай даже о таком – рявкнул Арен. – Не сорвется она. Недаром же с ней Мастера работают. А мы постараемся помочь чем сможем.

На утренней тренировке Кира обратила внимание на незнакомого ей старика. Странным ей показался этот старик. Слишком уж пронзительный взгляд у него. Он наблюдал за тренировками учеников. Кира тоже наблюдала за ним, бросая короткие взгляды. Не слишком высокий, но крепкий старик, на вид лет семидесяти, совершенно седой, худой и жилистый, с цепким взглядом голубых, совсем не старческих глаз. Этот его взгляд девушка ощущала даже спиной, и еле сдерживалась чтобы не поежиться. Она не выспалась, потому что этой ночью ее опять мучили кошмары и она проснулась от собственного крика уже через пару часов. Больше она так и не уснула, и утром у нее сильно болела голова. Пришлось глотнуть сиорта, чтобы хоть головная боль не мешала тренировке. Под глазами у нее залегли темные круги, делавшие ее черные глаза еще больше и загадочнее. На полном автомате делая разминочный комплекс, Кира пыталась понять что ее так насторожило. Этот старик явно наблюдал именно за ней. И ей это не понравилось. Не то чтобы она боялась, но ей было неприятно такое пристальное внимание. Одновременно она с грустью думала о том, что если и дальше не сможет спать, то не сможет нормально тренироваться, и впервые получит нагоняй от учителя. Ей так хотелось вообще не видеть снов. Но проблема в том, что как бы она не контролировала себя, сны контролировать невозможно. Или возможно? Что‑то такое о контроле сновидений Кира слышала когда‑то давно. Вот только к сожалению не знала как этого добиться. Может учитель знает?

– Мастер Риалар, скажите, можно ли как‑то держать под контролем сны?

– Сны? – Удивился учитель, – не слышал о таком. А тебе зачем? – Потом догадка мелькнула в его глазах и он нахмурился, – что кошмары мучают? Спать не можешь?

– Да все нормально, учитель. Я справлюсь.

– Не уверен – задумчиво пробурчал Риалар. – Попробуй глубокую медитацию перед сном.

– Хорошо, – без особого энтузиазма кивнула девушка и замолчала.

Риалар ругнулся про себя. Довели девочку. Чертова арка. Видел он какая судорога боли пробежала по ее лицу во сне, когда он зашел проверить ее после полигона. И стон ее никогда не забудешь. Как будто в аду девчонка побывала. Впрочем если каждую ночь ей снится как пытают ее мать или отца, или брата с сестрой, это и правда ад. Он сильно надеялся что это быстро пройдет.

– Кира, не думай об этом, слышишь? Постарайся вообще не вспоминать. Я знаю что это не легко, но ты все равно постарайся. Со временем все пройдет. Время лечит. Прости что так получилось.

– Вы разве в чем‑то виноваты учитель? – Очень спокойно пожала она плечами, – не переживайте, я справлюсь. Это ведь не впервые. И знаете, время не лечит, Мастер.

– Почему ты так решила? Разве со временем не становится легче?

– Вы ведь тоже теряли кого то, правда? И что, стало легче из‑за того что прошло время? Или боль от потери прошла? А может вы просто научились с этим жить, потому что все равно другого ничего не оставалось?