Текст книги "Искушение желанием (СИ)"
Автор книги: Саша Зеркальный
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
60
Невысокая хрупкая женщина оказалась очень быстрой и по коридорам клиники передвигалась прытко. Светлана Юрьевна, к которой приехала пара сбитых с толку и перепуганных молодых людей, была женщиной средних лет, с цепким взглядом и доброй улыбкой. Она встретила Меркулова и его девушку в холле и сразу быстро предложила следовать за ней, потому что времени между операциями очень мало, а ей бы еще хотелось выпить чашечку чая. По ходу движения она здоровалась с мимо проходящими людьми, некоторым жала руки и без особого стеснения заглядывала в кабинеты в поисках свободного.
– Нам сюда, – скомандовала женщина, заглянув в очередное помещение с закрытыми жалюзи, кушеткой и гинекологическим креслом. Она обернулась на пятках, чтобы лучше рассмотреть пару и соединила руки между собой в замок. – Рассказывайте, что вас ко мне привело.
– Ира, кажется, беременна, – взял девушку за плечи Меркулов и подтолкнул к добродушному врачу.
– А чего Ира такая перепуганная? – улыбнулась ей Светлана Юрьевна, и девушка почему-то почувствовала себя легче. – Раздевайся, я тебя осмотрю, – махнула она рукой на кушетку, рядом с которой стоял аппарат УЗИ. – Вы, Анатолий Сергеевич, посидите за ширмой.
Меркулов, двинувшийся было следом за Ирой, дал задний ход и упал на стул возле письменного стола. Он несколько раз сжал и разжал кулаки, потому что пальцы начали неметь, взял мобильный телефон и покрутил в руках, раздумывая писать Андрею с новостями или еще рано, откинул оный, глубоко вздохнул и вытянул ноги, но комфортно себя так и не почувствовал.
Светлана Юрьевна что-то одобрительно бормотала, задавала вопросы Ире, а та отвечала с легким заиканием, но мужчина совершенно ничего не понимал из их разговора. По всему выходило, что срок беременности у Веремеевой был уже чуть больше месяца. Этому наравне с Меркуловым удивилась и девушка, тогда акушерка начала рассказывать, как у них ведутся подсчеты, что окончательно запутало Анатолия и заставило голову слегка кружиться. Сам того не замечая, мужчина улыбнулся, ощущая странное тепло внутри и легкий трепет. Он не рассчитывал становиться отцом в принципе и в груди у него непрестанно все переворачивалось, сердце колотилось как сумасшедшее, а мысли не желали приводиться в порядок.
Поняв о причинах плохого самочувствия Иры, Толя действовал на чистом автомате, ни на секунду не задумываясь об этом. Нельзя было растекаться в лужу и копаться в себе из-за неопределенности. Только получив на руки все факты можно было принять осознанное решение, а не биться головой об стену, еще толком не зная, а нужно ли? Но что-то ему подсказывало, что теперь его жизнь точно не станет прежней. И как же хотелось поскорее поделиться новостями с Андреем.
За ширмой все пришло в движение, и развалившийся на стуле Анатолий встал на ноги, подобрался и пытливо посмотрел на выходящих к нему женщин. Светлана Юрьевна похлопала Иру по плечу, включила настольную лампу и опустилась на стул, достала из кармана какие-то бумажки и наконец-то взглянула на мужчину.
– Ну и? – не выдержал Меркулов, устав переводить взгляд с одной дамы на другую. – Все нормально?
– Пока все отлично, – покивала акушерка. – Плод развивается согласно сроку, нужно еще будет сдать анализы, и тогда картина станет полной. А пока мне нужно знать, куда мы с вами будем двигаться? На аборт?
– Нет/да, – хором сказала пара. Ира выпучила глаза на Анатолия, а он в свою очередь на девушку. – Что?! – снова хором воскликнули они.
– Погоди, ты хочешь сделать аборт?! – огромными глазами уставился на девушку Меркулов.
– Да! – воскликнула та, ошарашено глядя на мужчину в ответ. – А ты разве нет?
– Спятила? Конечно нет!
– Это ты, кажется, спятил! Как ты себе это представляешь?!
– Очень просто!
– Да ты… – гневно замахала руками Ира перед собой, стараясь подобрать такое слово, которое можно сказать в присутствии интеллигентной дамы. – И от кого!.. – снова пыталась она донести мысль жестами. – Вообще!
– Успокойся, – протянул к ней руку Толя и сжал тонкое плечо. – Мы все обсудим.
– Да уж, ребятки, – подперла подбородок рукой улыбающаяся женщина. – Вам, кажется, нужно многое обсудить. А пока сдавайте анализы, – подняла Светлана Юрьевна палец и начала заполнять какие-то бумажки. – Если решите сохранить, то я вас определю в одну из городских клиник, все-таки у нас не тот профиль. Но рожать можно и у нас. Вот, – протянула она заполненные бумаги и рассказала куда нужно идти. – Папе тоже придется анализы сдавать, – поднялась она с места, намекая на то, что аудиенция окончена. – Все. Летите голуби.
И Ира действительно вылетела из кабинета врача – не как голубь сизокрылый, но метеорит как минимум – и полетела в обратный путь по коридорам, совершенно не разбирая дороги. Слишком все быстро происходило и она просто не успевала обрабатывать информацию своим старым мозговым процессором. Всего сутки назад она считала, что у нее банальное расстройство желудка из-за отравления этиловым спиртом, а теперь она не просто беременна, но еще и будущая мамаша непонятно от которого из двух мужиков. По дороге в больницу Ира совершенно не рассчитывала, что Меркулов вздумает оставить ребенка, она, можно сказать, уже даже смирилась со своей участью, ибо других перспектив не видела. Теперь же ее снова начало колотить, словно в ознобе, и в голове остались лишь трехэтажные ругательства.
61
Она выскочила из прозрачных дверей больницы и быстрым шагом ринулась к видневшейся пустынной аллее, где на клумбах еще увядали последние цветы, листья на деревьях начинали желтеть, а на лавочках, расставленных по периметру, сидели парочки пенсионеров, умиротворенно поглядывающих на голубое безоблачное небо. Ира остановилась возле одной скамьи, кинула сумку и плюхнулась рядом на жесткое сиденье. Она прикрыла лицо руками, упершись локтями в колени, и снова попыталась осмыслить происходящее. Почему-то девушка была уверена, что Меркулов следовал за ней, поэтому совершенно не удивилась, когда ощутила на своем плече его широкую ладонь.
– Ты как? – тихо спросил он, начав поглаживать спину.
– А как я выгляжу? – зло взглянула на него Ира.
– Ну-у-у, – протянул мужчина, внутренне подобравшись, потому что Веремеева была на взводе, – озадаченной.
Набрав в грудь побольше воздуха, словно готова высказать в адрес бывшего любовника все, что думает о нем, девушка громко его выпустила и горько усмехнулась. У нее просто не находилось слов, глядя на спокойного, хлопающего на нее глазами Меркулова. Он вальяжно устроился рядом вполоборота, закинув ногу на ногу, и похлопывал себя по бедру стопкой листков с анализами. Выхватив всю пачку, Ира пробежалась по тексту глазами и одной из бумажек помахала перед его носом.
– Папе тоже сдать анализы, – стараясь не кричать на всю аллею, прорычала Веремеева. – А кто у нас папа?!
– Тоже мне нашла проблему. Позвоню Андрюхе, приедет и сдаст.
– Да ты с головой дружишь, скажи мне?! – не выдержала-таки Ира и повысила голос.
– Не кричи.
– Какими глазами на меня посмотрит врач, когда придут анализы от двух мужчин?!
– Тебе не все ли равно?
– Нет! Хочешь, чтобы все отделение считало меня шлюхой?!
– Ты строишь проблему на пустом месте, – вскочил на ноги Анатолий и навис над девушкой. – Это твоя личная жизнь и никого она не касается, понятно? Господи, – потер он лицо и снова взглянул на сидящую подле него девушку, – я даже представить не мог, что у тебя столько тараканов в голове.
– Тараканов?! Если бы вы не втянули меня в ваши извращения, то и проблемы бы не было!
– А на два члена ты лихо вскочила, без всяких проблем.
Эти слова ударили сильнее жесткого хлыста, и Ира буквально отшатнулась от Меркулова, глядящего на нее с прищуром и ядовитой ухмылкой. На глаза моментально набежали слезы и вся восстановленная за месяц уверенность в себе рассыпалась на мелкие осколки. Девушка даже не старалась себя сдерживать и расплакалась, продолжая смотреть на мужчину, в которого была влюблена.
– Да пошел ты, козел, – всхлипнула Веремеева и смахнула рукой слезу. – Какая тебе в сущности разница останется ребенок или нет, ведь не тебе потом рожать и воспитывать. Будете присылать мне деньги и гулять с ним на выходных, а растить я буду его одна.
– Ирка, какая же ты дура…
– Я хотела нормальную семью: мужа и ребенка. Пусть без эмоциональных потрясений и со спокойными выходными за просмотром телевизора, а не того, что получается в итоге.
– Мы готовы тебе это дать, но ты не оставляешь нам шанса.
– Шанса на что? – медленно поднялась девушка со скамьи. – Постоянно объяснять ребенку, почему у него два папы? Видеть косые взгляды соседей, учителей, друзей, если они будут, коллег по работе? А что я скажу отцу, когда приведу двух мужиков? Папа, мы живем втроем, и я не знаю от кого из них ребенок? Не смей ломать мне жизнь, понял?
Меркулов молча слушал сумбурную речь, сказанную со слезами на глазах дрожащей то ли от негодования, то ли от переизбытка эмоций девушкой, и его лицо медленно каменело, словно из него высасывал кто-то всю жизнь. Он смотрел на Иру и понимал насколько ошибся в ней, доверяя личное, впуская в свою жизнь, надеясь на что-то большее. Нельзя было начинать отношения с обмана, хотя никто не мог тогда знать, что они действительно перерастут в серьезные, что заденут за живое, прокрадутся в душу. Но в одном Анатолий был уверен точно: он не позволит Веремеевой сделать аборт и лишить его возможности отцовства.
– Понял, – ответил он ровно и демонстративно взглянул на часы. – У меня еще дела сегодня, поэтому поехали, домой тебя отвезу, – собрал Толя разбросанные по скамье бумаги, взял девушку под локоть и направился к машине. – Завтра в восемь утра будь готова со всеми баночками. Если что-то нужно, говори сейчас – заедем, купим. Или потом сообщением мне скинь, я вечером завезу. И прекращай реветь – беременным это вредно.
Словно куклу, Иру подвели к машине, усадили внутрь, поставили на колени сумку и засунули в нее направления. Сам Меркулов уселся на свое место, включил веселую музыку и направил авто к дому бывшей любовницы. Казалось, что он совершенно не взволновал, ни о чем не думает и готов буквально насвистывать мелодию, льющуюся из динамиков. Девушка смотрела на него и не знала, как себя повести. Может, если она набросится на него с кулаками, тогда сможет пробить на эмоции? Или открытым текстом потребовать заботы и теплых слов? Но почему-то теперь, глядя на жесткий профиль Анатолия, он не казался ей эталоном мужественности и ярким примером для всех представителей сильного пола. С таким человеком она бы точно не стала строить семью.
Доехали они до нужной улицы в полном молчании, погруженные в свои невеселые мысли и переживания, стараясь не смотреть друг на друга и даже дышать через раз. А остановившись возле подъезда, продолжали сидеть в машине, словно не находя слов для окончания встречи. Перестав мучить себя и снова смахнув слезы с глаз, Ира взялась за дверную ручку и внезапно ощутила на предплечье мертвую хватку мужской руки. Девушка испуганно охнула и обернулась. Анатолий смотрел на нее сурово, карие глаза заметно потемнели, на скулах ходили желваки. Он скривил губы и жестко заговорил, тихим, устрашающим голосом:
– Если ты что-то сделаешь с беременностью: искусственно вызовешь выкидыш или тайком согласишься на аборт, я сделаю так, что ты об этом сильно пожалеешь, а о твоих похождениях узнают не только родители и друзья, но и весь интернет.
– Что?
– Думаешь я не подстраховался, впуская тебя в свою жизнь? Весь наш секс снят скрытой камерой, которую я установил над кроватью. Поверь, там отлично видно с каким наслаждением ты отсасывала, а потом давала в зад.
От этого сообщения у Иры закружилась голова и перехватило дыхание. Она смотрела на мужчину, который продолжал сдавливать ее руку и не узнавала. Внутри нее прокатился страх и зажал сердце железными тисками.
– Какая же ты скотина, – с трудом пробормотала она, но на удивление легко вырвала руку.
– Завтра ты должна быть здесь ровно в восемь утра, ясно?
– Да.
– Я вечером позвоню, поэтому убери мой номер из черного списка, – сказал Меркулов и кивнул, будто разрешая покинуть машину, что девушка с удовольствием и сделала.
Бежала она до квартиры без оглядки и была безумно рада тому, что Анька находилась в этот момент на работе и не увидела горьких слез, не услышала жалобных всхлипов, не узнала в каком состоянии пришла домой подруга. Ира скинула обувь, подлетела к кровати и упала на нее, зарывшись в одеяло и накрыв голову подушкой. Никогда в жизни ей не было так плохо настолько, что хотелось остаться в этом коконе навсегда, а лучше тут же умереть, чтобы больше не слышать горьких слов и не думать о своем будущем, которого резко не стало.
62
Постучав пальцами по рулю и пожевав губу, глядя на бегущую от него опрометью девушку, Анатолий резко ударил на газ, и двигатель мерседеса взревел, трогая с места с визгом шин. Он пролетел два квартала практически не разбирая дороги, лишь чудом никого не сбив, свернул на узкую колею между гаражами и вырулил к железнодорожным путям, которые шли прямо к вокзалу мимо маленьких домиков частного сектора и невысоких зеленых насаждений. Только заметив видавший виды ларек из далеких девяностых годов с кованой решеткой, закрывающей высокие стекла, он остановился и покинул машину. Купив пачку сигарет, Меркулов отъехал в небольшой «карман» у дороги, открыл дверь и закурил. Рука сама полезла за телефоном, потому что обдумывать сложившееся положение нужно было не только ему.
– Что-то срочное? – послышалось нетерпеливое после первого же гудка.
– Да, – ответил коротко Толя, понимая, что Андрей в это время скорее всего занят.
– Пять минут, – и снова гудки.
Выдохнув тонкий дымок, мужчина сжал смартфон и заметил, что у него мелко дрожали руки. Дыхание по-прежнему не желало приходить в норму, а в голове засела только одна мысль, что его считают ненормальным. Возможно у него и нестандартный образ жизни, и желания его выходят за рамки чопорных ханжей, но и Ира далека от совершенства, чтобы вести разглагольствования о «нормальных» семьях. Ему сейчас было плевать, что он мужчина и что-то там только по этой причине должен. В конце концов ее никто не подкладывал под двух мужиков разом и теперь нужно было принимать осознанное, такое же взрослое решение, как и секс с ними, а не натыкаться в истерике на столбы и углы.
Телефон снова зазвонил и, не теряя лишние секунды, Меркулов ответил на звонок:
– Да.
– Привет, родной, – послышался голос Андрея из далекого города. – Что случилось? Ты никогда не звонишь в разгар рабочего дня.
– Ты сидишь?
– Нет. Нужно присесть?
– Обязательно, – затянулся Толя с наслаждением и так же выдохнул, прикрыв глаза.
– Мне кажется или ты куришь?
– Не кажется.
– Да что у тебя там случилось? Рассказывай скорее.
– Ирка беременна.
– Что?! – послышалось удивленное в трубку и странный грохот, будто упали какие-то коробки. – Все, я сижу, – выдохнул Андрей, явно ошарашены новостью. – Это она тебе сказала? Позвонила?
– Случайно застал ее блюющей в раздевалке, – начал рассказывать Толя и выбрался из машины. – Свозил к врачу, та сказала, уже чуть больше месяца, прикинь.
– Ахренеть… Она от нас залетела? А от кого именно?
– Да я почем знаю?! – расхаживал мужчина по пыльной дорожке и нервно курил. – Она мне такую истерику закатила, даже слова вставить не дала! Аборт собралась делать, видишь ли.
– Ну ты ее успокоил? Отговорил?
В этом месте Толя нервно сглотнул, выбросил окурок и достал новую сигарету. Пока они ехали домой, он судорожно думал, как повлиять на решение Ирины так, чтобы она и думать забыла об аборте, и на ум пришла только угроза. Конечно, никакого видео не было, но на тот момент он мог додуматься только до этого, о чем и сообщил Андрею, который аж заикаться стал от негодования.
– Зачем ты ей это сказал?! Больше-то идей никаких не нашлось?! – громко вопрошал в трубку Золотарев, уже в красках представив себе реакцию возлюбленной. – Да как ты вообще с бабами спишь, если ты с ними даже общаться нормально не можешь?!
– Знаешь что, умник хренов?! Приезжай и сам с ней разговаривай! – тоже повысил голос Анатолий и тут же вспомнил о направлениях. – Кстати, тебе тоже нужно будет анализы сдать, на всякий случай.
– В будний день, да? У нас тут банкет в субботу, как обычно.
– А ты правда сможешь приехать? – затаив дыхание спросил Меркулов и внезапно понял, что безумно соскучился по своему парню. Они хоть и виделись неделю назад, вместе выбрали кровать и кухню, но в такие моменты теплых объятий и простого рукопожатия безумно не хватало. – Знаешь, я что-то так разволновался…
– Я слышу. И сам взволнован. Сейчас бы крепко обнял тебя и точно нашел, что сказать Ире, – ухмыльнулся Андрей. – Постараюсь вырваться в пятницу утром, но в субботу нужно обязательно вернуться.
– Очень буду тебя ждать.
Сердце Меркулова сжалось от любви к этому парню, он глубоко вздохнул, уселся в машину и прикрыл глаза. Как немного ему нужно было для успокоения: лишь услышать любимый голос, два ласковых слова и обещание встречи, и вот он растекся в кресле, обдуваемый осенним ветерком, и даже появились силы двигаться дальше.
– Зря я ей угрожал, – задумчиво проговорил Толя. – Просто растерялся. Она так категорически настроена.
– Не хочет ребенка? – с болью в голосе спросил Андрей.
– Нет. Ей нужна нормальная семья, а не мы, – хмыкнул Меркулов.
– Думаешь, не согласится нам потом его отдать?
– В любом случае я аборт ей сделать не позволю. Привяжу к батарее и будет сидеть, пока не родит.
– Я и не знал, что ты детей хочешь, – удивился Золотарев, явно улыбаясь.
– Просто не думал, что они у меня когда-нибудь будут. Но раз появился шанс, зачем его упускать?
– Ты прав. Я приеду в пятницу, только не поубивайте за это время друг друга, хорошо?
– Так и быть, – улыбнулся Толя.
– Мне пора бежать, родной. Обязательно позвоню вечером.
Попрощавшись с парнем, Меркулов закрыл дверь машины и отправился на работу. У него еще было многое запланировано на день, а он практически истек. Но мысли его все равно были далеки от насущного и сконцентрировались лишь на одном человеке, в котором теперь росла новая жизнь. И как же было обидно, что подобным счастьем с ним не хотят делиться.
63
Очередной отвратительный день из череды таких же отвратительных в жизни Веремеевой подходил к концу, только почему-то это совершенно не радовало. Возможно, потому что пошли первые осенние дожди, солнце спряталось и на улице стало пронзительно холодно. Высокое, некогда голубое небо заволокли тяжелые тучи и медленно ползли на город с севера, предвещая новые похолодания и бесконечные унылые дожди. Возможно, потому что вместо того, чтобы в это противное время года сидеть на подоконнике укутанной в плед и попивать горячее какао с маршмеллоу, она бегала как сумасшедшая по переполненному залу ресторана, улыбалась гостям и не могла присесть хотя бы на минуту. А возможно и от того, что перманентно подкатывающая тошнота не позволяла нормально поесть, вдохнуть лишний запах, плывущий из кухни, который прежде казался божественным ароматом, и кружила голову.
Прежде Ира очень любила свою работу, но с приходом Алины в ресторане все начало меняться. Меркулов практически не вмешивался в обязанности персонала, только подталкивал в нужном направлении, подсказывал с какими гостями нужно быть более внимательными, а конкретные указания всегда давал Веремеевой, чтобы ее авторитет не падал в глазах коллектива и она сама могла решить стоит их выполнять неукоснительно или только частично. Но буквально за пару дней все резко изменилось. Для нового руководства администратор моментально перестала существовать. Она сама присутствовала в зале, раздавала указания, а Ире всучила меню и велела обслуживать гостей наравне с официантами. При этом Алина улыбалась лучезарной явно искусственной улыбкой, складывала тонкие ручки с аккуратным маникюром в районе талии и после каждого своего чрезвычайно полезного наставления повторяла: «Теперь здесь все будет по-новому».
Причины подобного поведения женщины не приходилось искать глубоко. Все дело было в Меркулове, который предпочел ей какого-то невзрачного тщедушного администратора. И она даже не думала этого скрывать, наоборот – всем в ресторане рассказала, что Ира залетела от своего бывшего начальника, как только об этом узнала в тот злополучный день.
После похода к гинекологу в перинатальный центр, Веремеева приходила в себя несколько часов, практически неподвижно пролежав на диване до возвращения с работы подруги. Увидев зареванную соседку, сжавшуюся в комочек под одеялом, Аня принялась ее успокаивать и отпаивать чаем. Не пришедшая еще к здравому рассудку Ирина вкратце рассказала о событиях дня, естественно упустив тот момент, что с мужчинами она спала одновременно и те предлагают ей жить втроем, поэтому подруга пришла к своим умозаключениям и задала вполне себе резонный вопрос:
– Значит, ты выбрала Меркулова отцом своего ребенка?
– Нет, – покачала головой Ира и отставила чашку с чаем. – Мы встретились совершенно случайно в коридоре ресторана. У него просто оказалась знакомая в клинике, которая меня сразу приняла.
– Назначила дату аборта?
– Дала направление на анализы. А Толя запретил избавляться от ребенка.
– Что значит запретил? – хлопала на нее глазами Аня. – А если отец Андрей? Он, кстати, в курсе вообще, что тут происходит?
– Наверное, да, – пожала плечами Ира, почему-то улыбнувшись во весь рот.
– Как это? Я ничего не понимаю. Кто отец ребенка?
– Не знаю, – покатилась со смеху Веремеева.
Ира смеялась до слез, представляя, как выглядит ее нелепое положение со стороны, а Аня сидела рядом и сочувственно смотрела на хохочущую в истерике подругу. За этот долгий месяц после разрыва с мужчинами, девушка совсем потускнела и загрустила, что вполне понятно: расставание никогда не бывает легким. Но Аня считала поступок правильным, потому что морочить голову людям нельзя. Ей казалось, что через время Веремеева придет в себя, снова станет такой же общительной, веселой и жизнерадостной. Но Ира наоборот все больше закрывалась, из-за проблем с желудком худела, а теперь и вовсе оказалась беременной, что несомненно сказалось и на настроении.
– Может, все-таки проще сделать аборт? – осторожно поинтересовалась Аня, поглаживая подругу по тонким рукам.
– Они не позволят, – продолжая улыбаться, ответила Ира, но снова ощутила влагу на глазах. – Мы переспали втроем в ту ночь, – дрожащим голосом поделилась она сокровенным и замерла в ожидании реакции подруги.
– Что? – переспросила та, вглядываясь в похудевшую девушку, сидящую на кровати.
– Тогда, на шашлыках, они не подрались, – выдохнула Веремеева и смахнула слезу рукой. – Они оказались намного больше, чем близкие друзья. Мы пьяные трахались втроем всю ночь. Поэтому я не знаю от кого залетела.
Онемевшая подруга воззрилась на Иру не мигая, стараясь осмыслить полученную информацию и применить к привычному образу чопорной Веремеевой, которая даже лишней пуговицы на блузке не расстегнет. Представить ее в объятиях двух мужчин разом казалось чем-то непостижимым, из разряда фантастики или запретного порно, но не как реальность, сидящую подле нее.
Ира же в свою очередь ощутила странную легкость, будто огромный груз упал с плеч, ей разом отпустили все грехи, а за спиной начали пробиваться крылья. Она тяжело вздохнула, вытерла влажные щеки и только тогда подняла взгляд на соседку, продолжавшую таращить на нее карие, ярко накрашенные глаза.
– Смело, – изрекла Аня. – Но одна ночь безумства – не повод портить себе жизнь.
– Я так и сказала Толе. Только он ответил, что не позволит сделать мне аборт.
– Что же, вы будете жить втроем? Как шведская семья? Или соседями?
– Они предлагали, кстати, – фыркнула Ира, несколько пораженная спокойствию подруги. – Встречаться втроем.
– А ты что?
– Ну как же, рассталась с ними.
– Почему ты мне не рассказывала раньше?
– Для чего? Чтобы ты посчитала меня шлюхой? Ты же сама говорила, что нужно выбрать, а не встречаться параллельно с двумя.
– Это когда они не знали друг о друге! Я говорила, что врать им нехорошо!
– Да все они знали, – махнула рукой Ира. – Все подстроили. Сказали, что пытались плавно подвести меня к отношениям втроем, – закатила глаза девушка.
– Вроде разумно.
– Разумно? Тебя к ним в компанию. Они сняли наш секс на видео.
– А вот это подло. Как ты узнала?
– Толя сказал. Пригрозил отослать его родителям, если я сделаю аборт.
В комнате снова повисло молчание. Ира смотрела в окно на поздний вечер и тяжелое свинцовое небо, а Аня на подругу, запутавшуюся в чувствах и желаниях. Она пожевала щеку изнутри и сжала тонкую ладонь, чтобы девушка снова обратила на нее внимание.
– А ты сама чего хочешь?
– В каком смысле? – недоуменно уставилась на нее Веремеева.
– Хочешь оставить ребенка? Они, кажется, мужики обеспеченные и бросать тебя не собираются.
– Не знаю, – только и смогла ответить Ира.
И она не врала, потому что действительно не имела ни малейшего понятия. Она была не готова к детям, но и никогда не хотела подвергаться болезненной и жестокой процедуре. Меркулов буквально налетел на нее, как смерч, сбил с ног новостями, не дав и секунды на размышления, а в конце пригрозил расправой, если она не послушается и поступит по-своему. А еще она не ожидала, что мужчина попросит оставить ребенка. Или это была очередная запланированная акция и они изначально хотели детей?
