Текст книги "Освобожденные (ЛП)"
Автор книги: Сара Рейц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
Сара Рейц
Освобождённые
Серия: Влюбленная в рок-звезду – 2
ВНИМАНИЕ!
Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.
Переводчик: К. Граф
Редактор: К. Граф, Анастасия М.
Обложка: Александра В.
Перевод группы:vk.com/lovelit
Глава 1
«Вот зараза! Я покажу ему, где раки зимуют!»
Я крепко хватаю объектив, которым какой-то идиот через моё плечо всё ещё пытается сделать фотографии.
– Эй, эй! Осторожно, юная леди! Такие объективы жутко дорогие! – брюзжит этот толстый, воняющий потом, тип. Он сто процентов провёл последние дни в своей машине. Боже, от него просто адски воняет! Я морщу нос, отпускаю объектив и смотрю на него злым взглядом. Потом я поднимаю рацию и нажимаю на кнопку.
– Охрана, пожалуйста, ко входу А 12. У меня здесь крыса из прессы.
– О, неужели юная леди пытается запугать меня своими сторожевыми пёсиками? – спрашивает он.
– Нет, это не просто запугивание, – отвечаю я. – Я вас отсюда выкину.
Папарацци смеётся и обнажает коронки на задних зубах и застрявшие остатки завтрака на передних. Выглядит, как булочки с семечками. Ну, по крайней мере питается здоровой пищей. Он опять поднимает голову и продолжает снимать. Я хочу снова его отчитать, но в это время его скручивают со спины. Охрана пришла! Я всегда могу рассчитывать на своих мускулистых мужичков.
Опытными движениями они хватают фотографа под руки и тащат его на выход. Очень важно, чтобы здесь не ошивалось прессы, так как именно по этому пути идут все артисты к сцене, и немногие из них готовы незадолго до выступления давать интервью и фотографироваться.
Я работаю на фирму по организации концертов «Bullit» и на фестивале в эти выходные я – менеджер главной сцены. Особая привилегия, так как здесь выступают самые лучшие представители музыкальной сцены: «Kiss», «Die Ärzte», «Bad Religion». Все эти знаменитые группы я смогу увидеть совсем близко. Окей, немного со стороны и да, в основном у меня много дел помимо того, чтобы наслаждаться концертом, но всё равно – я люблю свою работу.
– Эй, Сэм, подойди сюда! – Том машет мне энергично рукой и хочет, чтобы я к нему подошла. Он держит свою девушку, Нину, в объятьях, и оба выглядят счастливыми дальше некуда.
– Смотри! – говорит он и держит запястье Нины у меня перед носом. На её безымянном пальце блестит маленький бриллиант.
– О, вау! – восклицаю я вполне серьёзно. Я обвиваю руками Нину и прижимаю её крепко к груди. При этом её маленький беременный животик упирается в меня. Я знаю этих двоих уже достаточно давно. Нину с её группой я когда-то сопровождала в туре по скандинавским странам и поэтому хорошо знаю, насколько ей важна эта беременность и предстоящая свадьба.
– Я очень рада за вас! – говорю я и следом обнимаю Тома, который, в отличии от Нины, выше меня на голову. Я его отпускаю, а он всё ещё ухмыляется. Проклятье, эти двое выглядят безумно счастливыми!
– Ты обязательно должна прийти на свадьбу! – произносит Нина и ласкается к своему Тому.
Неожиданно у меня встаёт ком в горле.
– Да, конечно! – отвечаю я. – Просто пришлите мне приглашение, – добавляю я и делаю вид, что звонит мой сотовый телефон. Я начинаю импровизированный разговор и извиняюсь перед ними жестом руки, а потом отворачиваюсь. Следом я иду в сторону чёрных тентов, которые закрывают часть конструкции сцены.
Здесь я чувствую себя скрытой от посторонних глаз. Я прячу сотовый в задний карман брюк и вздыхаю полной грудью. На самом деле, сейчас я борюсь с подступившими к глазам слезами. При этом я пообещала себе больше не тратить их на него. Это мой бывший виноват в том, что во мне не осталось ничего, кроме руин, которые я по сей день не смогла восстановить. Он очень меня ранил, выставил дурой и все мои мечты и надежды на будущее перестали иметь хоть какую-то ценность.
Я резко выдыхаю и смахиваю слезу, которая одиноко скатывается по щеке. Рядом со мной стоит один из холодильников, повсюду установленных за кулисами. Я беру себе энергетик. Вариант с водкой сейчас был бы мне больше по вкусу, но алкоголь во время работы для меня табу. После первого глотка я морщусь, потому что эта сладкая гадость жутко противная. Но уже даже такая малость улучшает моё настроение и заставляет забыть этого придурка.
Я опустошаю банку залпом, ещё раз морщусь (упомянула ли я, что у меня зависимость от энергетиков?) и прилежно избавляюсь от неё броском в мусорку. Мой шеф уже пару лет как помешался на экологичном устранении мусора и защите окружающей среды. Это подарило ему много симпатии со стороны окружающих и значительно повысило имидж фестивалей.
Взгляд на часы говорит мне, что пора к сцене. Сейчас всё ещё поют «The BossHoss», но мне уже надо готовить всё к следующему выступлению. Я убеждаюсь, что все работники, отвечающие за постройку и демонтаж декораций, снова находятся на своих местах. Как только певцы покинут сцену, у них будет всего двадцать минут, чтобы подготовить всё к выступлению другой группы.
Я показываю два пальца фронтменам1 группы, и сигнализирую тем самым, что они могут сыграть ещё две песни. Они кивают и подмигивают мне. Эти ковбои мне действительно симпатичны и очень обходительны особенно потому, что они соблюдают то, что я им говорю. Просто образцовые артисты!
Следующие на очереди «Freed» – «Освобождённые». Молодая, хайповая рок-группа, которая сейчас у всех на устах, и именно поэтому у них на хвосте постоянно сидят репортёры.
Фронтмен группы, кажется, его зовут Алекс, абсолютный любимец публики, а с тех пор, как он начал встречаться с победительницей шоу «Стань топ-моделью», его лицо украшает все титульные листы жёлтой прессы. Не то, чтобы я следила за его успехом, но обойти стороной этот шквал сплетен практически невозможно.
Я отправляюсь в большую палатку-гардеробную. Это особенные палатки, так как их возведение длится почти неделю, и они имеют размер большого склада.
Внутри пахнет пластиковым тентом, землёй и пылью. В этом году нам повезло с погодой, и на эти выходные в прогнозе не обещали дождя. От легендарного грязевого побоища придётся отказаться. Меня это совсем не печалит. В прошлом году я ходила дни напролёт в резиновых сапогах, поэтому мои удобные ботинки-чаксы нахожу куда более привлекательными.
Большая палатка оснащена передвижными стенами, которые разделяют её на множество отдельных помещений. Эти импровизированные гримёрки созданы, чтобы дать артистам немного приватной сферы, но музыканты частенько игнорируют это и болтают через стены или ради забавы кидают сладости и фрукты в соседние гримёрки. В каждом из них живёт маленький анархист.
Некоторые соревнуются в пении, и соответственно здесь царит хорошее настроение. В каждом углу слышно позвякивание разных инструментов. Это моё любимое место во время фестивалей, потому что я могу подслушивать мелодии и наслаждаться чистой музыкой – музыкой, которую они играют для себя, а не для огромной публики. Естественно им нельзя говорить, что их слушают, так как вместе с анархистским поведением они ещё и очень чувствительные.
Я достигла гримёрки «Освобождённых». Стучу и сразу открываю дверь, а потом заглядываю внутрь.
– У вас есть ещё примерно полчаса до выступления, – говорю я, когда ко мне панически подходит высокий мужчина.
– Вы должны перенести выступление, – заявляет он и проводит рукой по гладким волосам. При этом упрямые пряди торчат у него за ухом. Почему-то его причёска напоминает мне сейчас антенны. Те, что раньше были на старых сотовых.
Мне приходится полностью зайти в гримёрку. На диване сидит молодая девушка с дредлоками на голове и пихает салат из макарон себе в рот. Рядом с ней расположился кудрявый обесцвеченный блондин и барабанит по своим коленям барабанными палочками. Благодаря своей тёмной коже он выглядит как Неймар – талантливый бразильский футболист.
– Алекс снова пропал, – вздыхает другой раздражённо и подходит ко мне.
– Это Ноа, – сообщает мне долговязый, – гитарист «Освобождённых». А это – Янда. Она играет на кейборде. Это Тинте – наш барабанщик.
Двое на диване коротко мне кивают. Они выглядят совершенно не обеспокоенными по сравнению с этими двумя передо мной.
– А я Свен Верстиген – тур-менеджер группы «Освобождённые».
Ага, тур-менеджер, значит. Мы подбираемся к самому главному.
– И почему же мне нужно переносить выступление? Это невозможно, у нас чёткий план, и толпа снаружи требует развлечений, иначе разразится хаос.
– Почему-почему, – Ноа скрещивает руки на груди. Он в ярости. – Ему снова понадобился дополнительный драйв.
Тогда мне наконец бросается в глаза, что Алекс – тот, что с топ-моделью – отсутствует в гримёрке. Так я и знала.
– Ноа хочет сказать, что Алекс пропал, и я до сих пор не смог его найти.
Просто нет слов. Я закатываю глаза и смотрю на наручные часы. Меньше чем через полчаса мне нужно каким-то образом собрать «Освобождённых» на сцене вместе с их певцом Алексом. Я ненавижу, когда успех вскруживает артистам голову. Уже не первый раз мне приходится разыскивать отщепенцев прямо перед выступлением. И однажды меня ждал провал. Солиста группы «Die Trying» оставалось только доставить обдолбанным наркотой в больницу.
– Окей, – говорю я и как профессиональный менеджер фестивалей обращаюсь к Верстигену: – Вы остаётесь здесь и мотивируете группу. Если он объявится, сразу же звоните мне.
Я даю ему одну из моих визитных карточек, которые заказала специально для фестиваля. На ней стоит моё имя, мой номер сотового телефона и то, за что я отвечаю на этом мероприятии. Верстиген, менеджер группы, кивает.
– Вот отстой! Это так типично для этого придурка! – ругается гитарист и пинает мусорную корзину. – Когда-нибудь мой брат всё нам испортит своими выходками.
Блин, если я не буду осторожной, то окажусь между двух огней, но я профи. Мне только сейчас немного жаль тур-менеджера. Я знаю, как сложно в такой ситуации сохранить сплочённость группы. Но когда-нибудь это перестаёт работать. Я даю «Освобождённым» ещё год, прежде чем они не перессорятся настолько, что не смогут больше вместе работать.
Мы коротко переглядываемся с Верстигеном, который после этого обращается к Ноа, и я быстро покидаю гримёрку. На бегу я активирую рацию.
– Ребятки, у меня для вас важное задание. Этот Алекс, солист группы «Освобождённые», исчез. Смотрите в оба и задержите его, когда увидите.
После короткого клокотания и шипения на том конце из рации раздаётся насмешливое: «Окей». Ну, да. Охранники тоже уже привыкли к подобным ситуациям. Очень надеюсь, что мы его скоро найдём.
Глава 2
Систематически я уже обыскала почти всё закулисье и всё ещё не получила никакой информации от охраны. Потихоньку я начинаю нервничать. Пряди волос липнут к лицу, и одно я знаю точно – если сцапаю этого Алекса, то ему не поздоровится! Напыщенный придурок! Свалил прямо перед выступлением! Я хорошо могу понять возмущение гитариста. «Жизни» многих людей зависят от того, вовремя ли выступит группа и насколько будет хорошее выступление. Но, видимо, это не в первый раз, когда он кидает группу. Ещё одна причина считать его придурком.
Я покидаю закулисье главной сцены и иду по запасному ходу, чтобы добраться до запасной сцены на востоке. Какое-то шестое чувство заставляет меня выбрать этот путь. Пару лет назад я собирала там работников сцены. Прибавляя ход, я перехожу на бег. Хорошо, что я в отличной форме, но жаркая погода всё равно даёт о себе знать. Полностью пропотевшая, (боже, надеюсь, я не воняю как тот мерзкий фотограф) я достигаю входа во второе закулисье.
Я машу своим пропуском, который чётко показывает мою должность, и мне разрешают пройти. Уверенно я держу путь на походную палатку. Среди больших палаток и тентов она особенно бросается в глаза, так как не совсем подходит сюда. Но всё это лишь по вине экстравагантности артистов.
Я приподнимаю брезент у входа, и мне в нос шарахает запах гашиша. Как я его ненавижу! Уже от одного запаха у меня начинает болеть голова, а уж на такой жаре – это вообще кошмар. И воздух внутри палатки не лучше: смесь мускуса, мужского пота и старых носков. Я задерживаю дыхание и ныряю головой внутрь.
Бинго! Шестое чувство меня не обмануло. Вот он сидит – Алекс Бренд, пропавший и обдолбанный солист группы «Освобождённые».
– Эй, Род, – здороваюсь я с упрямым обитателем палатки. Род что-то вроде самостоятельной инстанции здесь на фестивале. Он бродит по утрам через палаточный городок, а вечером играет на обочине у дорог, по которым посетители возвращаются к своим ночлегам. Род приятный собеседник, вот только его чрезмерное увлечение марихуаной иногда создаёт неприятные ситуации. Вот как сейчас!
– Я должна забрать твоего посетителя, – говорю я и указываю на дремлющего Алекса, который удобно устроился на раскладном стуле.
Род хихикает, и по его глазам видно, что он укуренный в хлам. Просто отлично, значит, и Алекс в том же состоянии, и мне придётся предпринять что-нибудь действенное в следующие пятнадцать минут, чтобы снова привести его в чувства.
– Эй! – бесцеремонно трясу я певца за руку. С усилием он открывает глаза. Алекс меня заметил. Теперь мне только нужно объяснить ему, что я хочу. И снова я трясу своим пропуском.
– Я – Сэм, менеджер сцены. Я сейчас отведу тебя на твоё выступление.
Он зевает, выпрямляется и потягивается.
– Без паники. Моё выступление только вечером, – отвечает он хриплым голосом.
– «Только вечером» уже сейчас, – говорит Род и разражается диким хохотом.
– Оу! – произносит Алекс. – Тогда по ходу мне нужно поторопиться, – и тоже начинает ржать.
Боже всемогущий! Как я уже говорила, мне нравится моя работа, но в такие моменты хочется просто взорваться. У меня создаётся впечатления, что я воспитатель в детском саду.
«Спокойно!» – говорю я себе, хватаю загашенного певца за предплечье и поднимаю его со стула. У него довольно-таки мускулистые руки, подмечаю я. Это на секунду меня отвлекает. Но в этот момент Алекс выскальзывает у меня из рук и приземляется задницей на твёрдый пол прямо у моих ног. В приступе смеха он катается по полу. Точно рофлит, приходит мне в голову, и я понимаю, что мне придётся прибегнуть к мерам посерьёзней. Я иду к ближайшему бару и прошу у них ведёрко с холодной водой. С ним я возвращаюсь в палатку. Алекс Бренд всё ещё лежит на полу и ржёт, как припадочный. Без раздумий я выливаю на него ведро воды.
– А-а-а-а-а! Проклятье! Ты офигела?! – чертыхаясь он поднимается на ноги. Я подавляю смех, прикусывая губу. Блин, он выглядит очень забавно в таком виде. Его до этого идеально уложенные в модную причёску волосы сейчас превратились в натуральные кудряшки мокрого пуделя.
– За мной! – повелеваю я и снова хватаю его за руку. Решительно я тащу его за собой и ненадолго сворачиваю к бару. По моей просьбе бармен даёт мне два апельсиновых сока, два энергетика и одну большую бутылку воды.
– Пей! – приказываю я Алексу и протягиваю ему первую банку апельсинового сока.
– Зачем? – он всё ещё вредничает, потому что я облила его водой.
– Чтобы ты хоть немного соображал, когда поднимешься на сцену. Пей! У нас нет времени!
На бегу я продолжаю волочить его за руку за собой и по пути к главной сцене заставляю выпить вторую бутылку апельсинового сока и сразу после бутылку воды. Когда он всё послушно опустошает, мы как раз доходим до главного закулисья. Я открываю энергетик и засовываю его ему в руку. Другой – для меня.
– Нам нужен фен и свежая футболка, – кричу я одной из волонтёрш, и она сразу прилежно несётся, как трудолюбивая пчёлка, исполнять поручение.
– Прост! – говорит Алекс и чокается со мной своей банкой энергетика. Он снова ухмыляется. Похоже, мои освежающие меры всё-таки сработали, так как он выглядит вменяемым, хотя его зрачки всё ещё расширены.
– Можно я возьму твои солнцезащитные очки? У меня жутко болят глаза, – просит он.
Солнце стоит низко и бьёт прямо в глаза, если смотреть на фестивальную площадку. Неохотно я снимаю с головы свои Ray Ban и протягиваю ему.
– Я хочу их обратно, – предупреждаю я.
– Не волнуйся. Я только что увидел, как ты злишься, и совсем не уверен, что в своём нынешнем состоянии переживу это ещё раз.
И вот одна из волонтёрш подбегает к нам и подаёт новую майку, а потом засовывает вилку от фена в розетку за нами. Я даю сухую, чистую футболку Алексу, а он просто пялится на меня через мои (делаю акцент на слове «мои») солнечные очки. Я рычу, выхватываю банку энергетика у него из рук и отдаю волонтёрше, которая уже включила фен. Одним рывком я снимаю с него майку через голову.
О, вау! Обалдеть! При других обстоятельствах я бы...ах, чёрт! Вся верхняя часть его тела сногсшибательно натренирована и покрыта татуировками. Мне нравятся татуировки и особенно та, что у него на груди – якорь в олдскульном стиле.
Он ухмыляется. Блин! Алекс заметил мой прифигевший взгляд. Почему я не оставила себе свои солнцезащитные очки?! Я расправляю сухую футболку и натягиваю на него горлышко майки.
– Руки в рукава сам просунешь, так ведь, малыш?! – говорю я и треплю его шевелюру. (М-м-м, его волосы...) У него тёмная копна, и несмотря на то, что она мокрая, всё равно безумно мягкая. Он наигранно хихикает, как маленький мальчик, и полностью надевает футболку. Следом я забираю у волонтёрши фен. Я же не упущу такой великолепной возможности ещё немного покопошиться у него в волосах. Алекс даже нагнулся вперёд, чтобы мне было удобнее укладывать их. Сейчас, когда его больше не окружает облако гашиша, я впервые чувствую его индивидуальный аромат. Это терпкий мужской запах, но не навязчивый и тяжёлый, а очень приятный.
Вот же бедствие! Я начинаю им восхищаться. Нет! Мне нужно срочно это прекратить! Он – один из этих надменный рок-звёзд, который всё равно скоро исчезнет с горизонта. Нет, мне такого не надо.
– Слава богу, вы его нашли! – Верстиген идёт к нам. Он чуть не выпрыгивает из штанов от радости, что я нашла Алекса. Остальные участники группы следуют за ним, в том числе и брат Алекса – Ноа.
– Какая честь для нас! – начинает тот сразу прыскать ядом.
– Только спокойно, братец, – Алекс делает вид, что раздражение его брата ему по боку, но я могу видеть, как он скрежещет зубами.
– Теперь я здесь, и мы покажем улётное шоу! – К своей зажигательной речи он добавляет «спасибо», обращённое мне и выдавливает себе на руку немного геля для волос. Потом он укладывает им высушенные волосы, и снова выглядит как непринуждённая рок-звезда.
– И ещё раз спасибо, – шепчет он.
– Окей, теперь... – Проклятье, он выбил меня из колеи. – Вам пора на сцену, – договариваю я с трудом и стараюсь избавиться от влияния чар Алекса.
Я иду вперёд и отвечаю на взгляды работников сцены, которые кивают мне или держат большой палец вверх, что всё в порядке. Сцена готова, и я хорошо слышу нетерпеливые возгласы публики.
Даже если я работаю за кулисами, в этот момент волнение музыкантов передаётся и мне. Это чувство немножко как наркотик – опьяняет.
Я остаюсь стоять на последней лестничной ступеньке. Ещё один шаг и публика меня увидит. Я киваю Верстигену, который занимает позицию рядом со мной. Барабанщик выдвигается вперёд, даёт пять Верстигену и выходит на сцену. Сразу же раздаются аплодисменты, но он делает безучастный вид. Следующая Янда – единственная девушка группы. Её тоже громко приветствуют. Ноа пропускает все ритуалы и сразу выскакивает на сцену. А потом Алекс на очереди, тоже даёт пять Верстигену и на мгновение останавливается передо мной. Он приподнимает мои солнцезащитные очки и подмигивает мне.
– Наслаждайся зрелищем, – говорит он мне и присоединяется к остальным членам группы. Теперь только вперёд. Начинают звучать инструменты, и Алекс стоит с распростёртыми руками у края сцены – абсолютный шоумен. Публика обожает его. Такой бури оваций я уже давно не слышала.
Глава 3
Конечно же я слежу за выступлением «Освобождённых» не со своего удобненького привилегированного места. Мне ведь нужно много чего ещё сделать. Но я постоянно ловлю себя на том, как внимательно слежу за Алексом. Сейчас я снова стою сбоку и даже аплодирую. «Освобождённые» просто невероятная группа! Даже я уже успела это понять.
Новая песня начинается с мелодии на гитаре, и публика сходит с ума. Особенно женская половина зрителей из кожи вон лезет, чтобы обратить на себя внимание Алекса.
– Леди, – произносит он в микрофон. – Вы знаете эту песню, и знаете, что под неё мне всегда хочется танцевать с прекрасной девушкой.
Снова вопли. Боже, я что, на концерте «Tokio Hotel»?
Неожиданно Алекс подходит ко мне.
– В этот раз я уже успел кое-кого себе присмотреть.
Разочарованные стоны прокатываются по толпе.
Алекс уже рядом со мной и берёт меня за руку. Что? Нет! Нет, нельзя! Он совсем спятил? Я упрямо упираюсь и мотаю энергично головой.
– Пожалуйста! – формируют его губы, но я не сдвигаюсь ни на сантиметр.
– Дама моего сердца чуток стесняется, – поясняет он в микрофон. – Подбодрите её немного!
И вот публика снова аплодирует. Беспомощно я оглядываюсь вокруг себя и, слава богу, обнаруживаю своего босса Кристофера. Он наверняка этого не позволит, по крайней мере я надеюсь. Но он просто стоит и ухмыляется, кивая головой в сторону Алекса. О, нет! Они что, сговорились?! Я ненавижу стоять на сцене, именно поэтому я работаю за сценой. Акцент на ЗА сценой!
– Ну же, давай! – мотивирует меня Алекс, и я сдаюсь. Неохотно я разрешаю вытянуть себя на сцену, и когда оказываюсь на ней, овации раздаются ещё раз, и параллельно начинает играть музыка.
– Как тебя зовут? – спрашивает Алекс в микрофон и подносит его к моим губам.
– Сэм, – произношу я хриплым голосом и чувствую, как щёки обдаёт жаром. Мне так стыдно!
– Сэм, – повторяет он. – Сэм сегодня спасла меня, и поэтому я надеюсь, что вы не против, если я потанцую со своей спасительницей.
Снова все ликуют. Я его спасительница? И как мне это понимать? Я притащила его к сцене, потому что это, чёрт побери, моя работа!
Он всё ещё крепко держит мою руку и использует эту возможность, чтобы притянуть меня ближе к себе. Очень близко к своим бёдрам. Он чокнутый, однозначно! Я настолько смущена, что отворачиваю лицо.
Музыка становится громче, и Алекс начинает ритмично двигать бёдрами туда-сюда. Он прижимается ко мне так, что у меня нет другого выбора, кроме как двигаться вместе с ним. И вот он начинает петь:
– О, горячая девочка, детка, я хочу тебя...
Что, простите?! Ещё больше краски приливает к моему лицу.
– Мур-р-р, ты такая горячая! Не переставай двигаться. Позволь держать тебя за бёдра... — поёт он и приклоняет колено.
– Я не могу сопротивляться, детка, ты такая горячая!
Алекс проводит рукой по моей талии, поднимается вверх до груди. Я пытаюсь оттолкнуть его руку, но вот он снова стоит передо мной во весь рост и подмигивает мне через мои (да, заметьте, именно мои!) солнцезащитные очки. Его рука скользит дальше по моей спине, пока он флиртует с девушками из публики. Скорее всего, он приглядывает себе кого-то, с кем можно покувыркаться ночью. У этого типа сто пудово туча...
– О, горячая девочка, – он так рядом с моим лицом! – Я готов умереть...
Моё сердце начинает биться ещё быстрее. Я понятия не имею, что со мной происходит или откуда берётся моя неожиданная смелость, но я снимаю с него солнцезащитные очки и надеваю их на себя. Он щурится с непривычки от солнца или от моей наглой выходки – не важно, тем не менее, могу поклясться, что он забыл одну строчку из песни. Потом Алекс всё же ухмыляется, и прежде, чем я опомнилась, он кружит меня рукой.
– О, горячая девочка, – поёт он прямо над моим ухом.
Впервые у меня бегут мурашки по спине от его глубокого, хриплого голоса. Теперь рука Алекса покоится у меня на животе, и он снова прижимает меня к себе. Сейчас зрители прямо перед моими глазами, и я отчётливо вижу, как фанатки в первом ряду закипают, пока он трётся об меня. Да! Он трётся об меня! Это так непристойно. Мне нужно развернуться и врезать ему. Беспомощно я смотрю на край сцены. Кристофер, мой босс, стоит там и наслаждается спектаклем, который устроил Алекс. Он кажется восторженным, поэтому я отказываюсь от идеи устроить впечатляющий уход. Это точно не пойдёт на пользу моей должности в компании.
– Эй, детка, скрась мой день...
Снова он поёт у моего уха, и я поворачиваюсь к нему лицом. Кончики наших носов почти соприкасаются. Его глаза кажутся чёрными, и я не знаю от того ли это, что он недавно накуривался или они действительно такие тёмные – тёмные и опасные. Алекс перестаёт петь, но мелодия продолжает играть. Бэк-вокалисты группы поют припев, а он просто смотрит на меня. Наши бёдра продолжаются двигаться в такт.
– Двигай бёдрами, – подпевает он намного тише в микрофон.
Потом Алекс опускает его и полностью обвивает меня руками. Он подбирается ко мне всё ближе, настолько близко, что я не могу не смотреть на его губы, которые он облизывает языком. Умереть не встать – этот парень чертовски сексуальный, и он пахнет невозможно хорошо, но намного опаснее его голос.
Его сладкое дыхание на моём лице одурманивает. Моё тело словно под высоким напряжением. Один разряд за другим проходят через позвоночник, и в животе порхает целая стая бабочек. В любой момент наши губы готовы соприкоснуться, и я не буду противиться этому...совсем...
Громкая барабанная дробь катапультирует нас в реальность. Песня заканчивается, и публика взрывается овациями. Снова я заливаюсь краской. Алекс отпускает меня, и я испускаю лёгкий вздох облегчения. Он снова берёт мою руку и поднимает её вверх.
– Аплодисменты для прекрасной, сексапильной Сэм!
Теперь всё действительно кончилось, и я пристыженно мчусь со сцены.
***
Оставшийся концерт я наблюдаю с безопасного расстояния. Как раз сейчас «Освобождённые» играют третью песню на бис. Кристофер без комментариев перенял мой пост на краю сцены и сигнализирует группе закругляться.
Последние ноты сыграны и аплодисменты раскатываются над территорией фестиваля. Эта энергия ощущается даже закулисами. Я решаю сегодня вечером в отеле скачать себе на iPhone альбом «Освобождённых».
Волонтёры с полотенцами проходят мимо меня и Верстиген тоже. Он хлопает меня по плечу в знак благодарности, что я вовремя откопала его подопечного.
Участники группы уходят со сцены насквозь пропотевшие. Я не могу не взглянуть на Алекса, снявшего во время концерта майку и обнажившего потное мускулистое тело, которое он теперь вытирает полотенцем. Потом он обнаруживает меня.
– Хей, – говорит Алекс и подходит ко мне. – Моя спасительница! – Он целует меня в щёку, и я снова вся как на иголках.
– Это моя работа, – отмахиваюсь я.
Он склоняет голову в сторону и смотрит на меня.
– Прости, если я слишком напирал на тебя на сцене.
Я щёлкаю языком и хочу выдать что-нибудь дерзкое, но он опережает меня.
– Для меня это было нечто особенное, – подчёркивает Алекс и опускает немого смущённо взгляд в пол.
Моё сердцебиение снова учащается, и я понятия не имею, что ему ответить. Но он снова перенимает инициативу.
– Дашь мне свой номер? Я бы очень хотел сходить с тобой куда-нибудь.
Я чуть не разразилась насмешливым хохотом. Передо мной стоит невероятно сексуальная рок-звезда с обнажённым торосом и стеснительно спрашивает у меня номер телефона.
Неожиданно меня отталкивают в сторону и на нас обрушиваются вспышки. Я не могу понять, как сюда снова проникла пресса, но их много. Где эти чёртовы охранники?! Поспешно я хватаюсь за рацию, и в этот момент объективы направляются на меня.
– Это она – девочка со сцены!
Девочка со сцены? Что тут происходит?
– В каких вы отношениях с Алексом Брендом?
– Вы уже были знакомы?
– Вы встретитесь снова?
Вопросы так и сыплются на меня, и я понятия не имею, в какой фильм меня занесло. У меня нет возможности выяснить это, так как какая-то стройная блондинка выдвигается вперёд и оттесняет меня в угол.
– Конечно же они больше никогда не встретятся! Не правда ли, Алекс, сокровище?
Она прижимает Алекса к себе и смачно целует его в щёку. Теперь я её узнаю. Это Олив – победительница шоу топ-моделей. У меня совсем вылетело из головы, что у этого идиота есть подружка.
Нет, спасибо! Такого мне не нужно.
