Текст книги "Люблю тебя, Лаура"

Автор книги: Сара Крейвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Прошло несколько дней, а она по-прежнему была «в заточении» на вилле. Пользоваться автомобилем запретила синьора, заявив, что машина нужна для Паоло, которому в любую минуту может понадобиться врач.

– Если хотите осмотреть достопримечательности Умбрии, синьорина, то воспользуйтесь приглашением моего племянника, – сказала синьора Висенте.

Но Лаура больше не получала приглашений от графа, и ей казалось, что он намеренно ее избегает. Он заканчивал завтрак к тому времени, когда она появлялась, правда, обедал он с ней вместе, но беседа между ними была просто вежливой и ничем не напоминала их предыдущие разговоры. После обеда он быстро уходил. Вечерняя трапеза – единственное яркое пятно в ее жизни на вилле. Если бы раньше кто-нибудь сказал ей, что она будет чувствовать «такое» по отношению к едва знакомому мужчине, она бы этому не поверила.

Когда она решилась наконец воспользоваться разрешением брать книги в библиотеке, то поняла: граф не просто проводит отпуск на вилле. Полки с книгами занимали все стены с пола до потолка, но помимо книг на старинном письменном столе стоял современный компьютер. Так вот где он так подолгу пропадал! Добродушная Эмилия терпеливо ждала, пока синьорина выбирала книги. А Лаура никак не могла решить, какой из нескольких современных триллеров взять почитать. И вдруг, к своему удивлению, обнаружила романы Джейн Остин. Она остановила свой выбор на «Мэнсфилд-парке», который не перечитывала со школы.

Как ни странно, пустоту дней Лауре скрасил… Кайо. Его больше не оставляли одного во дворике, но Лаура натолкнулась в саду на Гильермо, который с унылым видом выгуливал там пса по приказу хозяина, о чем он и сообщил Лауре. Видя, как песик, нетерпеливо повизгивая, натягивает поводок к ней навстречу, она вызвалась – если, разумеется, синьора не будет возражать – гулять с Кайо вместо Гильермо. Удивительно, но синьора не возражала, и уже спустя два дня Кайо – даже без поводка – послушно трусил следом за Лаурой по дорожкам сада. В столовой – за исключением обеда – он прятался под ее креслом, а однажды улегся вместе с ней на кровать во время сиесты, и у нее не хватило духу его прогнать.

Паоло стало лучше, и он сам это признавал, но тем не менее выходить из своей комнаты не собирался, жалуясь на кашель. Терпение у Лауры было готово лопнуть. Эти десятиминутные ежевечерние визиты – просто посмешище, с раздражением думала она. Если синьора подслушивает под дверью, то может держать пари на свои драгоценности – Беатрис Мандзоне, скорее всего, станет ее невесткой. На все сомнения и тревоги Лауры у Паоло был один ответ: «Ты зря волнуешься». Может, он прав? В конце концов, платит он, как бы ей ни была неприятна их игра. Но как-то вечером, когда она вышла из комнаты Паоло, ее окликнула синьора и с кислой улыбкой сказала, что завтра утром Джакомо поедет в деревню за лекарством для Паоло и синьорина может поехать вместе с ним.

– Но учтите, синьорина, что лекарство нужно привезти поскорее, поэтому задержаться там вам не удастся.

Лаура вежливо поблагодарила, хотя у нее было большое искушение отказаться от подобной милости. Но это лучше, чем ничего. Она сможет купить и отослать открытки маме и Гейнор.

Утром она была готова задолго до назначенного часа. Только бы Джакомо не уехал без нее! С чего это вдруг синьора проявила такую любезность? Уж не играет ли она с ней в кошки-мышки? Сидя рядом с Джакомо в автомобиле, Лаура смотрела только вперед. Она боялась даже искосо взглянуть в боковое окно на отвесный спуск и молча молилась, чтобы им никто не попался на пути. Она перевела дух, лишь когда они приехали в деревню. Джакомо указал на стрелки своих часов, и Лаура поняла, что в ее распоряжении всего пятнадцать минут. Она покорно кивнула.

На площади было полно магазинов, где продавали продукты, вина, оливковое масло, хозяйственные товары и одежду. Правда, модных бутиков и магазинов с сувенирами она не заметила, зато углядела крошечную почту, где продавались открытки. Она выбрала виды Ассизи и национального парка Майелла. Рядом с почтой было кафе со столиками на открытом воздухе, и Лаура заказала кофе и бутылку минеральной воды. Она сверилась с часами и только после этого начала писать открытки. Прохожие с любопытством, но вполне добродушно смотрели на нее. Покончив с открытками, Лаура сунула авторучку в сумочку и посмотрела в сторону церкви, но… там, где только что находилась машина, было пусто. Лаура в ужасе вскочила на ноги. Не может быть, чтобы Джакомо уехал! Пятнадцать минут еще не прошло, да и Джакомо мог видеть ее, сидящую за столиком. Почему он к ней не подошел? Или не нажал на гудок? Почему просто взял и уехал?

Владелец кафе выбежал на улицу, испугавшись, что она уйдет, не заплатив.

– Мой автомобиль… уехал. Я не знаю, что делать, – пролепетала Лаура.

Но хозяин ничего не понял и развел руками. Люди останавливались и глазели на нее. Лаура испугалась. И вдруг среди окружившей ее толпы раздался знакомый неторопливый голос:

– Привет, милая. Что-то случилось?

Толпа тут же расступилась, и перед Лаурой возник Алессио. Он стоял и смотрел на нее сквозь черные очки.

Как же она рада видеть его, но… ни за что на свете этого не покажет.

– Да, случилось, – гневно выкрикнула она. – Машина уехала без меня. – Лаура едва не топнула ногой. – О господи! Наверняка это все подстроила ваша тетушка – чтобы я карабкалась по горам и умерла от разрыва сердца.

Он засмеялся.

– Успокойтесь, Лаура. На этот раз тетя Лукреция не виновата. Это я велел Джакомо вернуться на виллу.

– Но почему? – Лаура уставилась на него. – Мы с ним обо всем договорились…

Алессио пожал плечами.

– Мне показалось, что вам необходимо сменить обстановку, а Бесаворо заслуживает больше, чем пятнадцать минут. Я не прав?

– Ну, в общем да, – призналась она.

– Прекрасно. А когда вы осмотрите все достопримечательности, я отвезу вас обратно на джипе.

С появлением графа интерес публики к Лауре стал расти подобно снежному кому. Теперь вокруг нее образовалась целая толпа.

– Я не хочу создавать вам неудобства, – натянуто произнесла Лаура.

– Никаких неудобств вы не создаете… разве что для Луиджи. – Граф указал на разинувшего рот хозяина кафе. – Предлагаю вам сесть и допить кофе, а то его вот-вот хватит удар.

Повернувшись к ближайшему зеваке, он что-то тихо сказал, после чего словно по мановению волшебной палочки толпа начала растворяться.

– Пожалуйста, заканчивайте ваши письма. – Он кивнул на недописанные открытки. – Я не буду вам мешать.

– Я почти закончила. Это открытки семье и друзьям.

– Понятно, – сказал он. – Семье, которой, судя по словам моей тети, не существует.

Лаура подавила стон.

– Не знаю, с чего она это взяла. Возможно, ее больше устраивало бы, если бы я оказалась нищей сиротой.

– А вы, конечно, не такая.

– Нищая? Это почти правда. Маме нелегко пришлось после смерти папы. Я рада, что нашла приличную работу и могу ей помочь.

– Ясно. А как вам нравится Бесаворо?

– Городок больше, чем я считала, и намного древнее, но я не рассчитывала, что мне удастся его осмотреть.

– Я-то думал, у вас другая причина быть довольной тем, что я отослал Джакомо: Паоло поскорее получит лекарство и вернется в ваши объятия здоровым. – Граф откинулся на спинку стула и сдвинул солнечные очки на лоб.

Лаура опустила глаза.

– Сомневаюсь. Он собирается долго болеть. – И, поколебавшись, спросила: – Он всегда придает такое значение пустякам? Я хочу сказать… ведь у него обычная простуда.

– Лаура, вы жестоки. Для мужчины любая простуда – это серьезная болезнь.

– Думаю, что Беатрис Мандзоне повезло – она удачно избежала этой опасности.

Ох уж этот ее язык! Алессио пристально посмотрел на Лауру.

– Серьезно? Любопытно, что вы такого мнения о вашем возлюбленном.

– Я хочу сказать, – Лаура поспешила исправить неловкость, – что я не буду такой покорной… и не дам собой манипулировать, как она.

– Я вам верю, дорогая. У вас волосы рыжеватые, а это значит, что в вас таится бунтарский дух. А теперь допивайте кофе, и я покажу вам церковь, где над алтарем мадонна с младенцем, как говорят, кисти Рафаэля.

– А вы в этом сомневаетесь? – Лаура была рада, что он сменил тему разговора.

Он задумчиво наморщил лоб.

– Я считаю, что, скорее всего, это рисовал один из его учеников. Картина не подписана, а Рафаэль всегда оставлял свою подпись. К тому же Бесаворо слишком ничтожное место для такого великого мастера. И Богоматерь не похожа на возлюбленную Рафаэля, а именно ее он всегда изображал на картинах, и даже в «Сикстинской Мадонне».

– Ну и ну. – Лаура улыбнулась. – Какое святотатство.

Он в ответ тоже улыбнулся.

– А я считаю, что это доказательство его страсти. Но наша картина тем не менее очень хороша. – Он допил кофе, встал и указал на почтовые открытки. – Давайте я их отправлю. А потом мы пойдем в церковь.

– Да, пожалуйста. – Лаура замешкалась. – Но вам вовсе не стоит идти туда со мной, синьор. Я знаю, как вы заняты.

– Возможно, но сегодняшний день я посвящу вам. – Он снова улыбнулся. – Надеюсь, вы не подумали, что я о вас забыл в последнее время?

– Я… я об этом вообще не думала.

– Я разочарован. Я надеялся, что вы хоть немного скучали по мне.

– Тогда вам следует кое-что помнить. – Она вскинула подбородок. – Я приехала в Бесаворо с вашим кузеном, синьор.

– Угу, – хмыкнул Алессио. – Но это легко можно забыть, Лаура.

Они прошлись по узеньким, мощенным булыжником улочкам, где дома стояли так близко, что люди могли, высунувшись из окон верхних этажей, дотронуться друг до друга руками. Ее поразило обилие цветов в ящиках на подоконниках.

– Что скажете? – спросил у Лауры Алессио, когда они остановились попить воды из фонтанчика. – Вам нравится мой город?

Лаура улыбнулась. Какой же он собственник! Ну просто феодал в своих владениях. И ответила:

– Очень.

– А теперь я покажу вам еще одну мою драгоценность. Вперед!

Внутри церкви пахло ладаном, было темно и прохладно после палящей жары на площади. Лаура шла по проходу, Алессио за ней. Золотой алтарь был необычайно красив, но внимание Лауры приковала картина, которая сияла подобно самоцвету и, казалось, излучала свет. Девушка на картине держала на руках младенца, и ее твердый взгляд был устремлен вперед, словно с вызовом всему миру – ну, кто первый бросит в меня камень? Лаура затаила дыхание и повернулась к Алессио.

– Это… потрясающе.

– Да, – тихо ответил он и сжал пальцами ее ладонь. – Каждый раз, когда я смотрю на нее, она меня поражает.

Они молча стояли и смотрели на картину, затем, также молча, обошли всю церковь, останавливаясь у каждой усыпальницы с горящими свечами. Когда они вышли на солнечный свет, он сам отпустил ее руку. Граф Рамонтелла не хочет, чтобы жители его деревни увидели, как он гуляет, держа за руку девушку, такую девушку, как она, тоскливо подумала Лаура.

Она ожидала, что теперь он отвезет ее прямо на виллу, но Алессио поехал по другой дороге.

– Куда мы едем? – спросила Лаура.

– Я хочу показать вам одно место, – ответил он. – Там находится трактир, так что заодно и пообедаем.

– Но разве нас не ждут на вилле?

– Вам не терпится вернуться? – Он бросил на нее быстрый взгляд и улыбнулся.

Трактир оказался перестроенным фермерским домом с длинной, широкой террасой под соломенной крышей. Их встретили очень радушно и почтительно, проводили к столику и, пока они просматривали меню, принесли аперитив.

Держа в руке бокал белого вина, Лаура поднялась и стала рядом с Алессио, облокотившись на парапет каменной стены. Внизу расстилалось бесконечное море зелени, вдали виднелась голубая лента реки и пыльная ниточка дороги. Где-то у горизонта Лаура различила тянущийся к небу шпиль колокольни.

– Изумительно. Спасибо, что привезли меня сюда, – тихо сказала Лаура.

– Мне приятно это вам показывать, – ответил он. – Эта долина – крошечный кусочек Италии, но мне она очень дорога.

– Но ваш мир достаточно широк и многообразен, синьор.

– А каков ваш мир, Лаура?

– Лондон. Во всяком случае – сейчас. Я там работаю.

– Вы можете работать где угодно. Бары есть не только в столице Великобритании. Но вы, вероятно, предпочтете жить там, чтобы быть вместе с Паоло.

Ей вдруг безумно захотелось сказать ему правду. Но сделать это она, разумеется, не могла, потому что дала слово Паоло. Вместо этого Лаура сказала:

– Я снимаю квартиру с подругой. Мы хотим переехать из нашей теперешней, убогой. Мы с Гейнор уже решили откладывать деньги.

– А Паоло одобряет ваше решение? Разве он не захочет, чтобы вы жили с ним?

Лаура прикусила губу.

– Думаю, что… захочет… потом. Я не знаю. Пока что рано об этом говорить.

– Но ваш совместный отпуск мог бы стать первым шагом к этому. – Его голос почему-то прозвучал хрипло. – Бедняжка Лаура, если это так, то с моей стороны было жестоко предоставить вам отдельные комнаты.

Она вымученно улыбнулась.

– С синьорой случился бы удар, а я… могла бы заразиться от Паоло.

Он криво усмехнулся.

– Весьма практично, дорогая. – Он выпрямился. – Итак, пора выбрать, что мы будем есть. Их обслуживала хорошенькая, приветливая девушка – как выяснилось, жена хозяина, а обед приготовил сам хозяин. Им принесли миску оливкового масла и хлеб, который полагалось макать в масло, пармскую ветчину, несметное количество всевозможных колбасок и паштет из дикого кабана. Когда на десерт появился сыр, Лаура умоляюще подняла руки.

– Меня не пустят в самолет из-за лишнего веса.

Алессио посмотрел на нее поверх бокала.

– Вам не помешает немного поправиться, – сказал он. – Мужчине нравится ощущать в своих объятиях женщину, и он не хочет, чтобы она проскользнула у него между пальцев. Разве Паоло вам про это не говорил?

Лаура уставилась в стол.

– Говорил… но немножко по-другому. Это не современная точка зрения. Во всяком случае, по лондонским понятиям.

Упоминание Паоло вернуло ее к действительности.

– Еще минуту назад вы были со мной. А теперь куда-то удалились. – Он наклонился вперед. – «Когда же, мадонна, вы сбросите вуаль, что носите на солнце и в тени?»

Лаура очнулась и уставилась на него.

– Я не понимаю…

– Я процитировал Петрарку, один из его сонетов, посвященных Лауре. Это мой собственный перевод.

Лаура взяла себя в руки.

– Синьор, вы меня удивляете. Вот уж не ожидала, что вы будете говорить стихами.

Он пожал плечами.

– Уверен, что вы сможете процитировать Шекспира, если я вас об этом попрошу. Почему вы полагаете, что я хуже образован?

– Нет, конечно. Простите. Но мы с вами почти незнакомы, и я не должна ничего предполагать.

Помолчав, он сказал:

– Лаура, я задам вам прямой вопрос. Что вы скрываете?

Она сжала руки на коленях.

– Синьор, я думаю, что вы не только хорошо образованы, но у вас к тому же богатое воображение.

Он внимательно смотрел на нее.

– А вы так и не называете меня Алессио.

– Потому что не считаю это уместным. Или разумным. Кто вы и кто я? И не потому, что вы граф. Вы – глава банка Арлеши.

– Неужели вы не можете забыть об этом хотя бы ненадолго?

– Нет. – Она продолжала под столом сжимать пальцы. – Это невозможно. И я скоро уезжаю.

– Но вы забываете, синьорина, – вкрадчиво заметил он, – что станете членом моей семьи, моей кузиной.

У нее бешено заколотилось сердце.

– Когда это произойдет, тогда я и подумаю, называть ли вас по имени. А теперь, пожалуйста, отвезите меня на виллу. – И добавила для большей убедительности: – Я нужна Паоло.

Он со смехом встал.

– Что ж, моя маленькая притворщица, бегите. Но помните: вы не сможете спрятаться навсегда.

Он провел пальцами по ее щеке, коснулся уголка рта, затем отвернулся и пошел к выходу, а Лаура, замерев, смотрела ему вслед.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Обратный путь проходил в молчании. Лауру обуревали невеселые мысли, а Алессио вспоминал события сегодняшнего утра с удовлетворением. Он был уверен, что она скучала по нему. Об этом говорило все, и даже то, что она не высказала. Значит, его хитрость – держаться от нее на расстоянии – сработала. А теперь она изо всех сил пытается придумать, как бы защититься от него. Но у тебя ничего не получится, милая, мысленно пообещал ей Алессио.

Отделавшись сегодня утром от Джакомо, Алессио, прежде чем подойти к Лауре, стоял на другой стороне площади и любовался ею. Она не обладала яркостью и пышностью женщин типа Виттории, но когда сидела, склонив голову над столом, поглощенная своими открытками, то, сама того не подозревая, излучала покой и умиротворение. Но кое-что его беспокоило. Хотя тогда в церкви она не выдернула руку из его ладони, но тем не менее продолжала ускользать от него. Ее связь с Паоло – загадка. Он уже не верил, подобно тетке, что они влюблены и собираются вот-вот пожениться. Он почти не видел их вместе и в первый вечер заметил, что Лауре не очень-то приятны ухаживания Паоло. Возможно, она постеснялась проявлять чувства при всех на семейном обеде. Однако сомнения продолжали его одолевать: а может, вся эта любовная история Паоло умерла бы сама по себе и без вмешательства тети Лукреции? Он, правда, пытался убедить ее в этом, но безрезультатно. Тетка грубо его оборвала, заявив, что у нее нет времени ждать и что помолвка Паоло с Беатрис Мандзоне не терпит отлагательств.

Последние несколько дней он специально отдалялся от Лауры, и это, как ни удивительно, далось ему с трудом. Он думал о ней и днем и ночью. Вот уж к чему он не привык, так это самому добиваться женщины. Но тем упоительнее будет тот миг, когда она ему уступит.

Алессио бросил на нее взгляд – она сидела, сцепив руки на коленях.

– Вас пугает дорога или то, как я веду машину, Лаура? – спросил он.

Она повернулась к нему и с трудом улыбнулась.

– Дорога. В восточной Англии, откуда я родом, нет таких смертельных спусков.

– Не бойтесь, милая. Я лично заинтересован в том, чтобы мы остались в живых.

Вдруг Алессио подался вперед. Нa обочине дороги стоял приземистый седой мужчина в плаще. В руке он держал длинную палку, похожую на пастуший посох.

– Ага. Это Фредо, – произнес Алессио и, съехав на обочину, остановил джип. – Прошу прощения, но с вашего разрешения я снова поговорю с ним о переезде в Бесаворо. Он меня избегает, как мне кажется.

Старик стоял подобно скале, опершись на посох, и время от времени отрицательно мотал головой, а Алессио ходил вокруг него и что-то быстро говорил. Когда Алессио замолчал, как видно, исчерпав свое красноречие, старик хлопнул его по плечу, потом развернулся и медленно стал подниматься вверх по горной тропинке, а хмурый Алессио вернулся в джип.

– Опять не повезло? – спросила Лаура.

– Для него важнее козы. – Алессио включил зажигание. – Еще он говорит, что погода скоро испортится и начнется буря.

Лаура взглянула на безоблачное небо.

– Что-то непохоже.

– Фредо редко ошибается, но буря начнется не раньше, чем через день-другой, – сказал Алессио и с улыбкой добавил: – Так что пользуйтесь солнцем.

– Что я и делаю. – Она помолчала. – Я… чувствую себя неловко. Наверное, вы из-за меня не плаваете в бассейне.

– Я плаваю каждый день, – ответил он, – но очень рано, до завтрака, когда никого рядом нет. И делаю я это не из-за того, что избегаю вас, а потому что люблю купаться голым.

– А… да, конечно… – Лаура не знала, что ответить.

– Хотя, – продолжал он, – вы всегда можете ко мне присоединиться. По утрам вода просто замечательная.

– Не сомневаюсь. – В голове у Лауры промелькнули разнообразные запретные картинки. – Но я предпочитаю придерживаться своего графика. – И вежливо, добавила: – Благодарю.

– Пожалуйста, – со смехом в голосе ответил он.

Чувствуя, как у нее горит лицо, Лаура замолчала, и разговор не возобновлялся до приезда на виллу. Выйдя из джипа, она чопорно поблагодарила Алессио за обед, словно была воспитанной школьницей, а он – ее добрым дядюшкой. У себя в комнате она стянула прилипшую к телу одежду и приняла прохладный душ. Надев халат, Лаура улеглась на кровать и попыталась расслабиться и отдохнуть, но не смогла. Неожиданное появление Алессио, то есть графа, в Бесаворо, это рок или предзнаменование? Но больше тревожило ее то, что ей приятно его общество. И еще – он догадывается, что она что-то скрывает. Ей надо предупредить Паоло о том, что его барственный кузен начал кое-что подозревать. Зачем она согласилась на этот дурацкий розыгрыш! Что угодно, только бы не быть здесь и не видеть графа Рамонтеллу! Но действительно ли она этого хочет? Хочет, чтобы в ее жизни не было этого опасного знакомства? Не видеть его улыбки, не слышать дразнящего, насмешливого голоса? Не чувствовать, как сохнет во рту, стоит ему войти в комнату? Нет. Будь честной и признай: ты не хочешь пропустить ни одного бесценного мгновения рядом с ним. Но сейчас все так усложнилось и запуталось, что тебе необходимо держаться от него подальше.

Лаура села и спустила ноги с кровати Раз ей все равно не спится, то почему бы не последовать совету графа и не воспользоваться хорошей погодой? Она быстро надела купальник, накинула на плечи тонкую блузку и отправилась к бассейну. Спустившись по ступенькам, она увидела, что ее опередили – на шезлонге полулежал Алессио и читал. Он был так поглощен чтением, что Лаура решила незаметно исчезнуть, но не успела – он отложил книгу, легким движением поднялся на ноги, и его красиво вылепленные губы изогнулись в улыбке.

– Вы все-таки пришли, – сказал он.

– Я… Я вам не помешала?

– Нисколько, mia сага. – Он подвинул для нее шезлонг в тень зонтика и разложил подушки.

– Спасибо. – Ничего не оставалось, как подойти и сесть. – Господи, как жарко, – сказала она.

– Да. – Алессио посмотрел вверх на горы и нахмурился. – Фредо, скорее всего, прав.

Лаура взяла в руку книгу, упавшую с его шезлонга. На кожаном переплете золотыми буквами было вытиснено: «Франческо Петрарка».

– Читаете стихи о дамах под вуалями, синьор? – Она передала ему книгу и решила, что стоит придерживаться темы литературы – это вполне безопасно.

– У великого Франческо таких стихов множество, – заметил он. – За двадцать лет он превратил имя своей Лауры в песню.

– Как они познакомились?

– Однажды он увидел ее, – помолчав, сказал Алессио, – и навсегда полюбил.

– И они прожили счастливую жизнь?

– У каждого из них была своя жизнь. Она… принадлежала другому.

Лаура долго и сосредоточенно прилаживала на носу солнечные очки.

– Тогда ему, наверное, не следовало в нее влюбляться, – наконец, сказала она.

– Да, не следовало. Но, возможно, Лаура, он ничего не мог с собой поделать. Вот послушайте. – Он нашел нужную страницу и громко прочитал: – «Меня любовь застигла безоружным: вел к сердцу от очей открытый путь». Разве есть защита от любви? – Он посмотрел прямо ей в глаза. – А вы что скажете, радость моя? У вас был открытый путь для Паоло от очей к сердцу, когда вы впервые его увидели?

Нет. Но вот для вас – да, с болью подумала она. И это навсегда.

Лаура заставила себя взглянуть на него.

– Разумеется, какая-то связь возникла. Иначе я не была бы здесь.

– Действительно? – Он медленно потянулся. – Я собираюсь поплавать, Лаура. А вы?

– Нет, спасибо, я не хочу.

– Разве вам не хочется охладиться?

– Я плохо плаваю, а ваш бассейн очень глубокий, и я не достаю до дна.

– Понятно. В таком случае позвольте мне вас научить.

Лаура растерялась.

– Это… очень любезно с вашей стороны, но… мне, право, неловко…

– Глупости, дорогая. Мне будет только приятно. – И с деланной укоризной добавил: – Каждый должен уметь плавать. Вы согласны?

– Да…

– Вижу, я вас не очень-то убедил. – Он прошел к дальнему концу бассейна, нырнул и проплыл под водой по всей длине. Вынырнув, положил локти на плиточный бордюр и кивнул ей. – Лаура, идите ко мне.

Он произнес это спокойно, но властно. Она неохотно сбросила блузку и подошла к воде, похожая на тростинку в своем скромном зеленом купальнике.

– Вы всегда уверены, что вам повинуются, синьор? – стараясь казаться невозмутимой, спросила она.

– Всегда. Но мне больше по душе, когда подчиняются не наперекор своим желаниям. – Он помолчал, давая ей возможность вникнуть в смысл сказанного. – А теперь сядьте на край, положите руки мне на плечи и опускайтесь в воду. Не бойтесь – я крепко вас держу.

Сердце у нее бешено заколотилось, но отступать было поздно. Она окунулась в прохладную воду и вздрогнула – после жаркого солнца ей стало холодно. Руки Алессио надежно держали ее за локти.

– Вы стоите, а я не достаю до дна и шлепаю ногами по воде, – тяжело дыша, выдавила она.

– Ну и шлепайте. Это не возбраняется, – пошутил Алессио Но с разницей в нашем росте я ничего поделать не могу. Вы немножко умеете плавать? Ширину бассейна осилите?

Лаура неуверенно кивнула.

– Наверное. Но я должна знать, что достану ногой до дна.

Он вздохнул и строго сказал:

– Все ясно. Итак, мы начинаем.

Это был самый необычный час в ее жизни. Она ошибалась, решив, что он заманил ее в бассейн, преследуя свои сомнительные цели, но он был занят исключительно тем, что учил ее плавать.

– Почему вы не хотите опустить лицо в воду? Боитесь смыть макияж?

– Я без макияжа, – задыхаясь, резко ответила она.

Он усмехнулся.

– Вижу. Попробуем снова. Ваша ошибка в том, что вы не уверены в себе. Доверяйте воде – пусть она вас держит, не сопротивляйтесь. А теперь перевернитесь на спину и немножко поплавайте. Я вас не отпущу.

Лаура сделала, как ей было велено. Солнце слепило глаза, и она прикрыла веки.

– Браво, Лаура. У вас отлично получается, – услышала она голос Алессио, но не ощутила его руки у себя под головой.

Лаура открыла глаза и в панике забарахталась, глотая воду. Он мгновенно оказался подле нее и подхватил.

– Вы меня отпустили, – отплевываясь и задыхаясь, выговорила она.

– Я это сделал пять минут назад, – заметил он. – Но вы опять перестали в себя верить – вот в чем дело. Отдохните, и поплывем рядом. Теперь вы знаете, что сможете. – И строго напомнил: – Не забывайте правильно дышать.

К своему удивлению и радости, она самостоятельно доплыла до противоположного края бассейна. Алессио вылез из воды, нагнулся и, просунув руки Лауре под мышки, легко, словно перышко, поднял ее и поставил около себя.

– Но я хочу еще поплавать, – возразила она.

– На первый раз достаточно, – ласково ответил он. – Я не хочу вас утомлять. – И положил ладони ей на плечи.

Лауре показалось, что мир кругом замер. Или у нее перестало биться сердце? Горло сдавило, по телу, несмотря на жару, пробежала дрожь, и незнакомая дотоле слабость разлилась под ложечкой.

Он смотрел на ее приоткрывшиеся губы и улыбался. Потом наклонился, и она подумала: «Сейчас он меня поцелует». Глубоко внутри зрело желание, и такое острое, что у нее перехватило дыхание. Она едва узнала свой собственный голос:

– Нет… Алессио, пожалуйста, не надо!

Темные брови поползли на лоб. Он взял в обе ладони ее лицо и большими пальцами заправил мокрые волосы ей за уши, затем осторожно провел пальцем по скулам и подбородку. Она почувствовала прикосновение к уголку дрожащего рта. Он тихо спросил:

– Нет?

Стянув вниз лямку купальника, Алессио легонько приник губами к светлой полоске на коже.

Лаура чувствовала, как вся дрожит от восторга. И к своему ужасу, поняла, что и он это понял.

– Лаура, – спокойно сказал он, – у меня в Сорренто дом с видом на море. Там очень красиво, тихо, и мы доберемся туда всего за несколько часов. – Он встретился с ней взглядом. – Вы все еще уверены, что хотите сказать «нет»?

Она должна, обязана спасти положение! Как угодно…

Лаура отступила от него и, пусть и запоздало, отрицательно покачала головой.

– Я… абсолютно уверена. – Она рывком поправила бретельку. – А вы… вы не имеете права предполагать…

– Я ничего не предполагаю, дорогая. – Он шутливо поднял руки, словно сдаваясь. – Но нельзя винить меня в том, что я вам это предложил.

– А я вас обвиняю! И Паоло сделает то же самое, если я ему об этом расскажу. – Она сглотнула. – Как вы думаете, ему понравится, если он узнает, что вы… действуете у него за спиной?

Он пожал плечами.

– Паоло меня волнует меньше, чем собственное удовольствие, милая. – И с улыбкой закончил: – И ваше.

Лаура почувствовала, как краска заливает лицо.

– Вы чересчур самонадеянны, синьор.

– Неудача в одном сражении не всегда меняет военную стратегию. И вы только что назвали меня Алессио… когда подумали, что я вас поцелую.

– Сквозь зубы она процедила:

– Война, как вы выразились, закончена. Я скажу Паоло, что хочу немедленно вернуться в Англию.

– Он вполне может согласиться. Если только это не нарушит его собственные планы. Так что в случае каких-либо затруднений обращайтесь ко мне. У меня связи на авиалиниях.

Он подошел к своему шезлонгу, поднял полотенце и, как ни в чем не бывало, стал вытираться. Возмущенная Лаура подхватила свои вещи и направилась к ступенькам.

Алессио смотрел, как она уходит. Он был раздражен и… возбужден. Почему, господи, он позволил ей уйти? Он же чувствовал, как она задрожала, стоило ему коснуться ее. Почему он этим не воспользовался? Можно было бросить на пол подушки, уложит ее, стянуть мокрый купальник и поцелуями заглушить протесты. А после он отправил бы ее укладывать вещи, а сам предвкушал бы тот момент, когда скажет Паоло и его проклятой мамаше, что увозит Лауру с собой. А уж в Сорренто он подумает, что делать дальше.

Но к чему строить тщетные планы? Она же отвергла его, прикрываясь именем Паоло слови щитом. И она не в первый раз это делает.

Dio, он до сих пор чувствует ее прохладную, шелковистую кожу. И вот теперь она вообще хочет уехать отсюда, вернуться в Лондон. Что ж, чем скорее тем лучше. Потому что он поедет за ней. В Англии у него будет возможность сломить ее сопротивление. И там не будет злобствующей тети Лукреции. Да! Лондон – вот выход из создавшегося положения. А если он все неправильно понял? Вдруг она влюблена в этого недотепу – его кузена? От такого предположения ему стало тошно. Но ведь ей очень хотелось, чтобы он ее поцеловал. Его опыт общения с женщинами не мог обмануть. Конечно, она позволяла Паоло целовать ее. Что касается других интимных ласк, то Алессио не хотел даже думать о них, потому что от этих мыслей он переполнялся слепой яростью. Алессио бросил взгляд на лежащую рядом книгу. О, Петрарка! Какой образ преследовал тебя каждую ночь? Мысль о Лауре в объятиях мужа? Выходит, нужно быть благодарным тетке – это она убедила своего притвору сына в том, что он опасно болен, и тем самым разлучила его с Лаурой, и он, Алессио, может не страдать от того, что они вместе. Пресвятая Мадонна! Неужели он ревнует? Вот уж чего с ним за всю жизнь никогда не случалось. Нет, нет. Лаура не питает к Паоло серьезных чувств. Для влюбленной женщины в ее радужном мире не существует никто, кроме любимого, а Алессио почувствовал, что ее тянет к нему, почувствовал так же остро, как если бы она дотронулась до его тела. Но, возможно, она рассчитывает на деньги Паоло. От такого предположения он содрогнулся, но тем не менее это вполне вероятно. Она живет в одной квартире с подругой, работает в баре и пытается выбраться из нищеты. Если так, то он сможет уговорить ее принять его предложение, куда более щедрое, чем предложение Паоло. Он погрузит ее в такой водоворот физического наслаждения, что в его объятиях она забудет всех других мужчин. Она этого заслуживает. А чего заслуживает он? Ответа у Алессио не было.