Текст книги "Отец моей подруги (СИ)"
Автор книги: Сандра Бушар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Потому что аппетитная, – рыкнул он, вжимаясь выпирающей ширинкой в мои тоненькие шорты. – Постоянно хочется тебя съесть. Приворожила, что ли? Работать не могу, есть не могу, спать – и то не могу… Ведьма!
Я и не заметила, как вновь оказалась полностью обнаженной, нетерпеливо ожидающей его первостепенного внимания. Это был какой-то сладкий транс, выходить из которого категорически не хотелось.
Мужчина вошел в меня глубоко и резко, комнату оглушили облегченные стоны. Виктор Семенович смотрел на меня так пронзительно, что под ложечкой сосало, а слова сами вырвались наружу:
– Не знаю, как долго я задержусь в этом доме. – Лицо мужчины напротив недовольно ожесточилось, но я все равно продолжила: – Не хочу больше встречать всяких там любовниц. Прошу тебя.
– Будет сделано, Аль, – клятвенно пообещал он, и я почему-то поверила безоговорочно. – Как скажешь. Все время забываю, что ты у нас весьма юная душа.
Он был таким нежным в тот день, трепетным и обходительным. Толчки – плавными, медленными, вымеренными. Будто Виктор Семенович наслаждался каждой секундой, растягивая удовольствие, вытягивая из меня все новые и новые мольбы. Я металась под ним, как в припадке, а он жадно впитывал каждый мой стон, не отводя пристального взгляда.
– Прошу… – шептала я, совершенно не осознавая, что делаю. – Я больше не могу…
Виктор Семенович хмыкнул, будто точно знал, что и зачем делает, а затем остановился. Секундной заминки хватило, чтобы подступающий оргазм отошел на задний план, а из горла вырвался обреченный вздох. Если кому-то в этот день и грозил инсульт, то это исключительно мне!
– Чего ты хочешь, Аль? – четко, внятно и властно, но между тем низко, бархатно, с придыханием проговорил мужчина, укрывая мелкими поцелуями сперва лицо, затем шею, а после и грудь. Когда его губы сомкнулись на моем соске, я неосознанно сократилась, и Виктор Семенович сдавленно зашипел. Еще неизвестно, кому из нас эта пытка тяжелее давалась! – Скажи мне, малыш. Я хочу услышать это от тебя.
Слова застряли в глотке, не в силах вырваться наружу. Какая-то странная преграда мешала мне перейти на «темную сторону» даже в момент полного беспамятства. Из горла вырывались невнятные звуки, и тогда мужчина сделал пару резких, глубоких толчков и просунул одну руку между нашими телами. Его большой палец очертил круг на клиторе, а моя спина прогнулась дугой от прошибающего позвоночник ощущения тотального удовольствия.
– Котенок, – поторопил он. – Я жду.
– Не могу, – призналась я, поерзавши на месте. Может, самой получится кончить, без его участия? Но Виктор Семенович не был дурачком и руку быстро убрал. Гад!
– Ну, я же ведь могу, – протянул он со щемящей душу нежностью. Одного его голоса мне хватило, чтобы прошибло очередной судорогой. Все равно мало! А когда Виктор Семенович поддел мой подбородок, заглядывая в глаза, и вовсе мир отошел на другой план. – Аля… Котик… Карамелька моя… Хочу тебя не могу. Только и думаю на работе о том, как ты по дому моему в своем коротеньком платьишке ходишь, и самому себе завидую. За сегодняшний день придумал еще пятьдесят мест, где я тебя возьму. Расписал нам план на ближайшее будущее!
Виктор Семенович оказался тот еще жук! Точно знал, что нужно сказать девушке, чтобы она поплыла перед ним, тая и превращаясь в розовую лужицу у его ног. Я была почти уверена, что все эти его ласковые обращения он использовал в отношении всех его женщин, без исключения. И Машка, и Света, и те другие… Но никто никогда не был со мной так обходителен, как он. Никто не смотрел с таким обожанием и желанием. И в тот момент я трезво поняла, что даже если все закончится завтра – никогда не буду жалеть о времени, проведенном с этим мужчиной.
– Я тебя хочу, – выпалила, глядя в его глаза, не моргая. Пытаясь вложить в эти слова намного больше, чем стоило. Все свои чувства, всю свою безграничную любовь.
Мужчина и бровью не повел, с восхищением меня рассматривая. Только член его во мне многозначительно одобрительно вздрогнул. Говоря о том, что таки мои слова произвели на него нужное влияние! Не зря себя пересиливала. Не такая уж он и скала непробиваемая!
– Моя умничка, – вместо того, чтобы поцеловать в губы, он засосал сосок, а затем вновь закусил его зубами, оттягивая на себя. И играясь с ним, терзая. Будто песик любимую игрушку. Это было бы чертовски забавно, если бы тело судорогами не сводило от напряжения! Я многозначительно поерзала под ним, а мужчина, вместо того, чтобы продолжить, как бы невзначай выдвинул новое условие: – Назови меня по имени, Аль. И я дам нам обоим кончить.
Грязно выругавшись, я услышала приглушенный смех. Так и хотелось запустить в его голову чем-то увесистым! Шантажист хренов. Я ведь запомнила его тактику, за мной не убудет, ага. Пусть только расслабится!
Виктор Семенович был для меня слишком взрослым и опытным, почти ровесник отца. Рубеж в голове отчаянно мешал перейти грань приличий… Хотя о чем вообще речь? Этот мужчина брал меня не первый раз, и я все же неосознанно перешла на «ты».
Но называть его Витя – выше моих сил. Или Витечка. И, упаси господь, Витюша. Уф!
– Я сейчас уйду, – буркнул он обиженно, утыкаясь носом в мою грудь и жадно вдыхая запах кожи. Обнял на талию и горестно вздохнул: – В самом деле, малыш! Сперва меня это даже заводило, но уже все. Хватит. Либо по имени, либо вообще все.
Паника захлестнула с головой, тревога внутри заставила сердце биться в миллиарды раз быстрее. Я не хотела терять его, не хотела отпускать. Не сейчас, ни когда-либо потом. Ни один человек в мире не дарил мне столько эмоций, ни один не заставлял волоски на коже встать дыбом. Он был особенным. Только моим.
– Витя, я хочу тебя, – протянула я пискляво с таким ужасом, что самой стало тошно.
Голос дрожал, глаза расширились, как два огромных блюдца. А мой мужчина застыл и заострил слух. От страха возникли предательские глупые слезы, а нижняя губа позорно задрожала. Все это было для меня слишком ново.
Просто слишком.
Оценив мою реакцию, Виктор Семенович глухо выдохнул и, сжав мои щеки своими ладонями, накрыл мои губы своими. Его поцелуй был терпким и горьким, как виски, но вместе с тем сладким до одури, как шампанское с пьянящими пузырьками. Бодрящим, бешенным, дерзким…
– Алечка, – шепнул он, снова погружая меня в безумный тайфун его глубоких резких толчков. – Умница моя… Хорошая девочка… Котенок… Какая же ты у меня… Ух!
Он шептал мне пошлые нежности, ускоряясь до предела возможностей. Грудь подпрыгивала, тело скользило по шелковым простыням. А его руки неизменно сжимали скулы, не позволяя отвести взгляд. Заставляя смотреть только лишь на него. Как будто в душу.
Я не выдержала первой, взорвалась, запуская ногти в его ягодицы и сотрясаясь всем телом от бешеного оргазма. Как будто кто-то снова и снова бил дефибриллятором по причинным местам! Виктор Семенович был следующим, спустя целую минуту. В момент последнего удара его глаза широко распахнулись, и я увидела там что-то такое… Запретное и совсем интимное. Типа любви? Возможно, мне просто сильно хотелось ее там найти. Сильно хотелось заметить то, чего на самом деле нет.
– Я с тобой тут побуду. Чего-то одному наверху совсем грустно без тебя, – не спрашивая, Виктор Семенович перекатился на спину и подобрал меня под свой бок, обнимая руками и ногами так тесно, будто хотел впечатать себе под кожу.
Я не чувствовала себя сонной, но была выжата физически. А еще безграничное счастье окутало каждую клеточку тела.
– Я ищу работу, – зачем-то выпалила, будто это могло быть ему интересно.
Как оказалось – интересно. Мужчина напрягся, крепче сжимая мою грудь своей властной ладонью.
– И, зачем же? – вкрадчиво протянул он, сильнее вжимаясь в мое тело. – Сбегать от меня собралась, да?
Я ощутила, как его окаменевший снова член уперся в мои ягодицы, скользя между округлостями. Не точка Джи, но я едва не умерла от лавины возбуждения, упавшей на голову нежданно-негаданно.
А ведь только все закончилось. Ну, ё-моё, Виктор Семенович!
– Я ведь не могу жить здесь вечно, – пожала плечами, откидывая голову назад и вдыхая его божественный аромат. Он заставлял мои легкие трепетать в безграничном удовольствии, как от эликсира жизни. – Это неправильно. Так нельзя.
– Не отпущу тебя, котенок, – твердо и в чем-то агрессивно выпалил Виктор Семенович, делая объятия еще более тесными. Отчего лёгкие буквально сдавило, а дышать стало невозможно. Он откашлялся и быстро сменил тон на вкрадчиво-елейный: – То есть все твои проблемы из-за моей непутевой дочки. Я чувствую себя виноватым. Так и есть. Будешь жить тут столько, сколько нужно. Дом огромный и пустой. Мне в радость, что тут есть ты.
Я нервно улыбнулась, безрезультатно пытаясь взять себя в руки. Из груди вырвался странный мурчащий звук, и Виктор Семенович чмокнул меня в щеку, медленно входя в меня своим каменным членом. Я была настолько мокрой для него, что это не составило никакого труда. Как нож в размягченное масло.
– Блядь, – задохнулся мужчина, засасывая кожу на моей шее. Складывалось ощущение, что он делал это намеренно, мечтая оставить хоть какую-то свою метку. Как клеймо. – Скажи, что ты так сильно течешь только для меня, малыш… Это просто с ума сойти…
– Только для тебя, – призналась я, снова окунаясь в пучину наслаждения. Ощущая, как любимый мужчина растягивает меня изнутри словно поршень. И все же, где-то на затворках проснулась совесть: – Мне нужны деньги, и я должна работать.
– Не нужны, – спутанно прохрипел он, задыхаясь. Все крепче и крепче сжимая мою грудь. Еще немного, и он бы просто оторвал ее с корнем! – Все дам тебе, котик… Все дам, солнышко мое!
Это прозвучало очень лестно и безумно заводило… Но! Я не хотела быть второй Ленкой. И второй Светкой быть не стремилась. Мне нужны МОИ деньги, заработанные умом или руками, но никак не энным местом.
– Нет, я буду работать, – негативно замотала головой. Только вот работу, как оказалось, найти не так просто, как хотелось бы, увы. Так что временный выход пришел в голову сам собой: – А давай я пока буду готовить, убирать, стирать… Пока ты кого-то квалифицированного не найдешь, а? Я умею, клянусь!
– Конечно, золото мое ненаглядное, – насаживая меня на себя все быстрее и быстрее, мужчина, кажется, вовсе не понимал, что происходит вокруг, и что он говорил. А я наматывала на ус. – Делай все, что хочешь…
Хихикнув, я решила проверить, насколько он меня слушает. Хотя и сама едва ли улавливала слова. Пульс безумно пульсировал в ушах, а комок между ног становился все туже и туже.
– И парня можно себе завести? – протянула я наивно. – У тебя ведь столько девушек было, а мне для опыта не хватает…
– Я тебе дам парня! – рявкнул мужчина, укусив меня за плечо. Больно, между прочим! Только вот это странное касание помогло достигнуть пика, словно по щелку пальцев. Как будто кто-то током по позвоночнику ударил. Я закричала, а мужчина принялся покрывать мое тело поцелуями. Куда только губы ни попадали. То в щеку, то в шею, то в плечо. – Убью его, булочка!.. Пусть только кто-то к тебе дотронется…
В постели это звучало достаточно мило, но на жизнь я подобные угрозы не проецировала. Кто же знал, что Виктор Семенович у нас слов на ветер не бросает.
Часть 8
На следующее утро я проснулась от трели будильника, и только когда он меня вконец разбудил, вдруг поняла, что рингтон-то не мой. Пощупала не глядя соседнюю подушку, а она уже пустая и холодная. Пришлось вставать и смотреть.
А телефон-то оказался новый, только с моей сим-картой. Золотой, последней модели и яблочком позади. Самое удивительное, только неделю назад Ленка сетовала, что он поступает в продажу аж через месяц. А Виктор Семенович где-то сейчас уже нашел. И мой старый сотовый куда-то дел!
– Хитрый жук, – хмыкнула я, решив денек подарком попользоваться, ибо выбора нет, но вечером вернуть. Меня бы в старом районе за такой гаджет под елочкой бы где-то прикопали.
– Алло? – мой голос прозвучал взволнованно и воодушевленно, потому что поступок мужчины никак не укладывался в голове.
Я не посмотрела, кто звонит, а зря.
– Ха, дочь! Смотрю, у тебя там все супер, – хмыкнула мать с издевкой, и перед глазами все померкло, а во рту пересохло. – Отец мне тут все уши прожужжал, что мы ошиблись… Что переборщили… А ты там веселишься, да? Тьфу три раза!
– Вас бы обрадовало, что я замерзла где-то на вокзале? – как можно спокойнее прошептала я, но голос все же дрогнул. Судорожно смахнув предательские слезы, подняла взгляд к потолку и обомлела.
На потолке висела гребаная камера!
– Не обрадовало бы, – ехидно выпалила мама, играя со мной в странную игру «доведи дочь до трясучки». – Но мы бы с отцом тогда поняли свою ошибку. Видели бы, что раскаиваешься и ошибки осознала… А так слова Леночки только подтверждаются!
– А? Что? – нервно возвращайся в реальность, я пыталась расслышать родственницу и понять, снимали ли камеры наше ночное рандеву?
Если да, то на этом наше знакомство с Виктором Семенович и закончится. От одной мысли, что он записывал хоум-порно, я уже его ненавидела. А тот факт, что мужчина мог умолчать о таком «неважном» факте, доводил до безумия.
– Ты у него сейчас, да? У Виктора Семеновича? – продолжила женщина, ахая и заливаясь новой порцией слез. – Позорище ты наше семейное! Господи, лучше бы на вокзале и вправду замерзла… А как людям теперь в глаза смотреть?
Я не знала, каким именно людям мама собралась смотреть в глаза, и главное зачем. Но слова эти отпечатались у меня на подкорке, убивая внутри что-то важное и детское, похожее на веру в Деда Мороза. Это была святая уверенность в том, что родители любят своих детей просто так и поддерживают, несмотря ни на что. Оказалось, все было хорошо, пока я поступала по их негласным законам.
– Мама… Мамочка… Я же вас люблю! – глухо выдохнула я, потирая переносицу пальцами. – Ты потом будешь жалеть. Не говори того, что нельзя простить.
– Нет, она до сих пор за свое! Неблагодарная какая выросла, ты погляди! – прокричала мама не мне, а явно сидящему с ней бок о бок отцу. Когда он сказал в мой адрес не очень-то лестное слово, это стало финальной каплей. Палец сам пополз к отключению связи. Но и тут женщина заставила меня вздрогнуть:
– Хотели по-хорошему, но получай: папа пошел твоих рыбок идиотских в туалет спускать, а Мурзика я иду выкидывать на улицу. Не нужны нам лишние рты.
– Он же домашний! – закричала я, хватаясь за сердце. Вся жизнь перед глазами пролетела. – Никогда там не был… И рыбки же… Рыбки…
Я не смогла закончить фразу, потому что разрыдалась, а мама самодовольно хмыкнула. Типа, на тебе! Как будто такой реакции и добивалась. И только после этого отключилась.
Упав на пол, я зарылась в ладони, мечтая вернуть все назад. Смерть Мурзика в сугробах ни стоила никакой ссоры! А рыбок этих я вообще растила с самого первого дня.
Телефон снова зазвонил, и я тут же подняла трубку, мечтая, чтобы это оказалась мама. Которая извинится и скажет, что все это шутка. Глупая и жестокая, но шутка!
– Да! – выкрикнула я, уже даже не пытаясь взять себя в руки. Плевать. Она добивалась моей истерики – получите и распишитесь.
– А-а-аль? – голос Виктора Семенович с веселого и игривого сразу поменялся в жесткий и резкий. – Кто обидел?
Я вздрогнула и замолкла. Посмотрела на телефон, удостоверившись, что это действительно тот мужчина, что называл меня всякими милыми прозвищами. От его холодного тона по спине шли мурашки. Так пугать одной лишь фразой людей, надо было уметь!
Мне следовало что-то солгать, не вываливать все проблемы… Но было так плохо и чертовски хотелось хоть немного облегчить ношу! Выпалив мужчине все, как на духу, задыхаясь от слез, я услышала одно лишь слово: – Ясно.
А затем он отключился. И догадывайся... Что ему там ясно вообще?
У меня не было денег на такси, но внутри появилась уверенность, что в данном районе маршрутки не ходят. Местные жители наверняка даже слова-то такого экзотического не знают… В любом случае, вариант «как добраться в город» нужно было узнать заранее! И если мама говорила, что выкинет кота – она уже это сделала. За ней не убудет.
Так что, рыдая навзрыд, я отправилась на кухню и часа три готовила без остановки все, что в голову могло прийти и все, на что продуктов хватило. Лишь бы руки занять. Затем вылизала каждый миллиметр кухни и только в конце поняла, что Виктор Семенович когда-то успел столешницу заметить. Ночью, что ли? Или старую Светка себе на память забрала? Каменную плитку на спину – и обратно в родное село.
Когда кто-то принялся открывать дверь, на плите уже стояла запечённая картошка по-деревенски с двумя разными салатами, овощным и мясным; куриная грудка, фаршированная сметаной с грибами; сливочный крем-суп с гренками и даже имбирное печенье. А еще в духовом шкафу безе готовилось. Благо шкаф оказался последнего поколения, и ничего выбрасывать не пришлось.
– А-а-аль, – удивил меня Виктор Семёнович, возникший на пороге средь бела дня. Я даже на часы глянула – двенадцать. – Иди сюда, помоги мне.
Сбросив силиконовые перчатки, я бросилась к нему и буквально застыла в пяти шагах. А все потому, что мужчина умудрился открыть дверь с котом на руках и маленьким аквариумом рыбок, полным воды. Моим Мурзиком и моими рыбками!
– Котик, давай быстрее, – поторопил меня мужчина, из рук которого спустя мгновение что-то одно должно было точно выпасть. Я очнулась и кинулась к нему, в замешательстве забирая Мурзика.
– Откуда? – сорвалось с моих губ нервно, когда Виктор Семенович поставил аквариум и собрался на выход. Без каких-либо комментариев.
– Из дома твоего, – раздраженно выпалил мужчина с какой-то странной агрессией. – Откуда же еще?
Я уставилась на него в оба глаза, не веря в происходящее. Какой-то сюрреалистичный сон! Мои рыбки в замке Смирнова…
– Ты видел родителей? – догадалась я. И, судя по расположению духа Виктора Семеновича, страшно было представить, что он о себе узнал, и как они его встретили.
– Был, – язвительно выпалил тот. – Мать у тебя – золото, а отец – космос. Поеду я, пока меня с работы не выгнали. А то будем ее вместе искать.
Сердце мое предательски затрепетало, а кровь внутри забурлила с утроенной скоростью. То, что сделал Виктор Семенович, было самым настоящим подвигом. Поехать в логово людей, готовых расчленить тебя и съесть живьем. И все из-за меня!
– Аль, котик… Ну чего ты опять плачешь, а? – мягко выдал мужчина, и я только тогда поняла, что глаза снова стали влажными. Только теперь по другой причине. От щемящего душу чувства благодарности и любви. – Прости, что я сегодня такой… Настроение знатно подпортили.
Он глухо выдохнул, а затем захлопнул дверь и притянул меня к себе, укутывая в свои объятия.
– Ты такой хороший, – прошептала, пока его рука мягко поглаживала меня по волосам. Я подозревала, что мужчина имел тайную любовь к мои белокурым кудряшкам. – Самый лучший!
Он хмыкнул и выдохнул:
– То, что я там пережил, этого стоило, – а затем он принюхался и мгновенно напрялся. – Светка, что ли, вернулась? Я ж ее пропуск аннулировал…
– Это я… Эм… Нервничала!
Щеки тут же стали пунцовыми. Перед тем, как готовить целую гору еды, я совершенно забыла спросить о предпочтениях мужчины. И вообще, не против ли он, что я продукты переводить буду? Может, он вообще другое любит! Но было уже поздно.
Покосившись на меня как-то совершенно по-новому, мужчина быстро стянул обувь и потащил меня к эпицентру трагедии.
– Видимо, придется задержаться.
– А как же работа? – ахнула я, нервно искусывая ноготки. Только бы понравилось! Только бы ничего не пересолила! Он моих питомцев спас, а я его еще и отравлю…
– Я уже сегодня и так в пролете, – развел руками Виктор Семенович. Кажется, он собирался сказать что-то еще, а затем его взгляд напоролся на кучу заполненных кастрюль и тарелок. Выражение лица этого мужчины надо было снимать на камеру. – Аль, ты че, с шести утра тут нервничаешь? Признавайся, заказала?
Кратко объяснив Виктору Семеновичу, что дома мама воспитывала во мне турборежим еще с пеленок, я получила очередную порцию взглядов, заставляющих покраснеть до ушей.
– Охренеть… – он задумчиво почесал затылок. Как ребенок, ей-богу. – Я думал, для того, чтобы готовить, надо учиться где-то. А ты уникум, Аль.
Я хмыкнула, не став раскрывать стратегической тайны, что это он просто не с теми девушками встречался. Лично в моем окружении умели готовить все, ибо на личных поваров денег не было. И делали это быстро, потому как, кроме еды, еще куча других задач.
Пока Виктор Семенович пробовал все, приготовленное мной, я кормила Мурзика. Когда оказалось, что мужчина еще и заехал в специальный магазин, купив корм моим питомцам, решила, что лучше день стать уже просто не может. И никакие родители не смогли бы его испортить.
А затем меня как током по позвоночнику прошибло.
– Слушай, – замявшись, я волком уставилась на насторожившегося в одно мгновение Виктора Семеновича. – У тебя тут камеры есть? Видеонаблюдение, в смысле.
– Естественно, как и у всех, – пожал плечами мужчина.
А я нахмурилась. Видимо, моя семья – далеко «не все», потому как дома у нас о таком добре даже не слышали.
– И они постоянно снимают? – как можно безразличнее протянула я, стараясь не выдать злости. Иначе он все поймет и выкрутится. Жук есть жук!
– Ну, наверное… – видимо, суп привлекал внимание мужчины слишком сильно, потому что он постоянно на него отвлекался.
– А в спальне? – от напряжения глаз уже начинал дергаться. Пальцы сами нашли скалку. Я незаметно прижала ее к спине, ожидая только повода! Никакие коты с рыбками ему тогда не помогут.
– А-а-аль, – на лице Виктора Семеновича появилось озарение, он даже жевать фрикадельку перестал и ложку отложил. – Ты что думаешь, я тут коллекцию порно собираю? Совсем сдурела? Я же могу и обидеться.
И выглядел при этом так серьезно, что я невольно ощутила себя полной идиоткой. Действительно, их же отключить можно при надобности. А я уже распереживалась!
– Прости, – сорвалось с губ рвано, но мужчина театрально поджал губу и отвернулся к окну. Несите Оскар!
– Поздно, Алина. Я уже обиделся, – ошарашил меня заявленицем, и глаза мои поползли на лоб. Явно ведь что-то задумал, но от этого менее виноватой я себя чувствовать не стала. – Хочешь, я тебе записи камер покажу с момента, как ты в доме появилась? Хочешь? Я, когда мы вместе, в каждой комнате выключаю. А-то мало ли. Нехрен моим охранникам на тебя слюни пускать. Мне рога не нужны.
Тяжело вздохнув, я аккуратно скалочку отложила и, медленно подкравшись к мужчине, заползла к нему на колени. Продолжая играть свою роль, он все же сжал мои ягодицы и уткнулся носом с шею. Что-то в этом мире никогда не менялось.
– Ну, прости… – мои руки обвили его шею, а пальцы зарылись в густые волосы, делая легкий массаж. Виктора Семеновича тут же повело, мурашки поползли по коже, но он таки не сдался.
– Так просто не отделаешься, – хмыкнул тот, пожимая плечами. – Поедем сейчас, как я и планировал, в торговый цент. Будешь там свои грехи искупать!
– Эм… Что? – нахмурившись, я замерла. Появилось странное желание подняться с колен и сбежать подальше. Стоило сделать пасс в сторону, как мужчина меня перехватил, усаживая обратно.
– Зайка моя маленькая, отвечай быстро и по существу, идет? Я тебе кота с рыбками спас? Между прочим, реально жизнью рискуя! – серьезно спросил, и я закивала. И правда ведь, спас. По-другому и не скажешь. Как его мама только сковородкой не пришибла… – Полперсонала уволил, чтобы твоей ревнивой душеньке было спокойно? Ни охраны нормальной сейчас, ни уборщика… – Мой новый кивок. И только тогда я стала понимать, что загоняет он меня в какую-то долговую яму. – Между прочим, еще и Ленку из дома твоих родителей вытурил сегодня. Она там уже все их деньги хотела себе на украшение спустить… Так что сделай мне приятно, котенок, хорошо? Договорились?
Я знала, что пожалею об этом… Знала, что этот опытный манипулятор просто играет на моих чувствах и доверчивости. Но после тирады не могла избавиться от ощущения, что только и делаю, что доставлю ему хлопоты.
– Ладно, – выпалила я, хмурясь. – Только посмотреть!
Я застыла у стеклянных дверей бутика, не в силах заставить себя войти внутрь. Из всего торгового центра мужчина выбрал именно тот магазин, где не было ни единого, мать твою, человека. Только перекати-поля не хватало!
– Гуччи? Ты в своем уме, а? – застонала я в голос, упираясь всеми силами, не позволяя мужчине затолкать меня внутрь. Да там консультанты одеты дороже, чем все мое имущество вместе взятое.
– Хуючи, зай! – рявкнул Виктор Семенович, а затем внаглую подцепил меня за ягодицы пятерней и поднял над землей, перенося через порог.
– А может, в тот, через дорогу? – с надеждой предложила я, уткнувшись носом в его вкусно пахнущий пиджак. Ну за что мне это все? – Там скидочки какие, видел? Два платья берешь – третье даром. И на трусы тоже: пять берешь, а шестые в подарок. Разве не класс?
– Отличная идея. Тряпок половых дома как раз не хватает. А трусами моих охранников снабдим вместо премии. А че? Какая работа, такая и премия! – съязвил этот умник, а потом поставил меня прямо перед консультантом. – Здравствуйте! Нам полный набор. С нуля.
Девушка и так неестественно улыбалась, а после заявления Виктора Семеновича ее лицо и вовсе пугало, как в ужастиках. И как только челюсть не сводит?
– Здравствуйте! Дочка ваша, да? Какая красивая! Можно посмотреть подростковую серию, пройдемте… – предложила эта бессмертная, и Витечку прямо перекосило. Не иначе, как инсульт приключился. И глаз так опасно задергался, зубы заскрипели. Одно удовольствие, прямо бальзам на раненую душу!
– Ага, дочка, – активно закивала я, кусая губы в кровь, чтобы в голос не заржать. И на мужчину не смотрела, потому что лицо его уже помидор напоминало. А нефиг было меня тащить в этот бутик, как содержанку какую-то! Получай, фашист, гранату. – Папка у меня щедрый. Видали, какой! Золото, а не мужик.
Девушка мечтательно покосилось на МОЕ золото, у которого едва ли дым из ушей не пошел. И не понравился мне этот интерес в ее глазах… Зная либидо Виктора Семеновича, я подхватила за руку Катерину, судя по бейджику, и потащила в самый конец зала.
И там началось… Сперва девушка подобрала мне три повседневных платья, затем юбки, брюки… А там уже и кофточки, блузочки, свитерки… А как же и без шарфиков? А без верхней одежды и сапог? О, а еще ведь носки надо обязательно с колготами, ага!
– Я тебя убью, – шепнула я мужчине на кассе, когда увидела этот чек длиннее моей курсовой работы по английскому языку. За такие деньги можно было однушку на окраине в столице купить. Еще и на холодильник с плитой хватило бы! А не гардероб на один сезон!
– Пожалуйста, солнышко, – довольно хмыкнул Виктор Семенович и выглядел таким счастливым, как будто это не с его карточки сейчас списывается целое состояние. – Я тоже тебя обожаю!
Уставившись на Виктора Семеновича в оба глаза, я не могла избавиться от глупой улыбки и успокоить бешено бьющееся сердце. Возможно, для него такое признание было чем-то обыденным, совершенно естественным… А вот для меня – нет. И это чувство, что я тону в нем с каждым днем все больше и больше, совершенно мне не нравилось.
