Текст книги "Смерть в ночном эфире"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)
– Черт возьми, леди, что это вы делаете?
– Я хочу, чтобы вас увидели наши телезрители и поняли, кто помешал спасению ни в чем не повинной женщины и ее малолетних детей.
– Давайте сюда эту чертову записку, – рявкнул Гарса, выхватывая у нее листок бумаги.
Прошло около четверти часа. Пэрис не находила себе места, но тут из фургона вышел Дин и направился к заграждению. Ол отодвинул в сторону направленные на него микрофоны, выискивая Пэрис. Как только Дин увидел ее, стоявшую на ступеньке фургона и махавшую ему рукой, он прямиком направился к ней.
– Привет, Дин.
– Привет, Пэрис.
– Я бы ни за что не воспользовалась нашей дружбой в корыстных целях. Надеюсь, ты это понимаешь.
– Да.
– Я бы не вытащила тебя сюда, если бы действительно не считала это важным.
– Так было сказано в твоей записке. Что ты узнала?
– Давай зайдем внутрь.
Они вместе поднялись в фургон, где сидели Клара Хопкинс и ее муж. Пэрис с трудом удалось их убедить подождать Дина именно там. Пэрис представила их друг другу. Места было совсем мало, хотя оператор остался снаружи. Пэрис не хотела пугать этих людей светом камеры.
Дин опустился на корточки перед совершенно растерянной женщиной и заговорил, негромко и спокойно:
– Во-первых, я хочу, чтобы вы знали, я приложу все силы, чтобы ваша сестра и ее дети остались живы.
– Так и Пэрис нам говорила. Она дала нам слово, что мы можем вам доверять.
Дин бросил быстрый взгляд на молодую женщину.
– Но я боюсь, что полиция начнет штурмовать дом. – Голос Клары прерывался, она с трудом сдерживалась. – Если начнется штурм, то Альберт убьет мою сестру и детей. Я точно знаю, убьет.
Дин спросил:
– Он и раньше угрожал убить их?
– Много раз. Анджела всегда говорила, что этим дело и кончится.
Дин терпеливо выслушал все, что могла ему сообщить эта женщина, прерывая ее только тогда, когда ему требовалось что-то уточнить, мягко подсказывая слова и направляя ее рассказ, если она сбивалась. В фургоне стало жарко, пахло марихуаной. Дин словно ничего этого не замечал, с досадой смахивал пот, выступивший на его лице. Его глаза не отрывались от плакавшей Клары Хопкинс.
Мэллой задавал необходимые вопросы и, вероятно, запоминал ответы, потому что ничего не записывал. Когда сестра миссис Дорри рассказала ему все, что могло оказаться важным, он поблагодарил ее и еще раз пообещал спасти ее сестру и племянников. Дин спросил также, останется ли миссис Хопкинс поблизости, если ему вдруг понадобится уточнить кое-что еще. Клара с мужем согласились не уходить.
Когда они вышли из душного фургона, Пэрис протянула Дину бутылку воды. Он рассеянно выпил ее, пока они шли к заграждению. Глубокая складка пролегла между его бровями.
В конце концов Пэрис отважилась спросить, помог ли ему этот разговор.
– Очень помог. Но прежде всего мне необходимо заставить Альберта Дорри поговорить со мной.
– Теперь у тебя есть номер его сотового телефона.
– Благодаря тебе.
– Я рада, что сумела помочь.
Полицейские с трудом сдерживали толпу репортеров, обрушившихся на Дина с вопросами, пока он пробирался через заграждение. Он направился к полицейской машине, потом вдруг остановился и обернулся к Пэрис:
– Ты сделала доброе дело.
– Ты тоже.
Она смотрела ему вслед, пока Дин не скрылся внутри фургона, потом позвонила редактору и изложила ему все, что случилось.
– Всегда неплохо иметь влиятельных друзей. Хорошая работа, Пэрис. Раз уж у тебя все получилось, оставайся до конца, посмотришь, что из этого выйдет.
– А как насчет Маршалла?
– Это будет твоя история, Пэрис, – сказал Майкл Хам-мер. – Я принял решение. Не разочаруй меня.
Час спустя она вместе с остальными репортерами узнала, что Мэллой наконец сумел добиться ответа от Альберта Дорри. Он убедил мужчину разрешить ему поговорить с миссис Дорри. Та, захлебываясь слезами, рассказала, что она и все дети пока живы, муж не причинил им вреда, но все они очень боятся.
Пэрис сообщила об этом в прямом эфире в выпуске пятичасовых новостей. Ей пришлось повторить то же самое в шесть, потому что других новостей не было, а в конце выпуска она коротко изложила всю историю еще раз. Пэрис также ответила на вопросы ведущих.
В семь часов приехал Джек, он привез ей и Тому Стоуксу бургеры и жареную картошку.
– Кто курил травку? – поинтересовался он.
– Пэрис. – Оператор кинул в рот картошку. – Никак не удается отучить ее от этого.
Но когда Том поел и уже выходил из фургона, он обернулся к Джеку и, замявшись, спросил:
– Джек, насчет… гм…
Тот простодушно улыбнулся:
– Не понимаю, о чем ты говоришь. У оператора явно отлегло от сердца.
– Спасибо, парень.
Когда они остались одни, Пэрис с негодованием посмотрела на Джека.
– Из тебя получится отличный менеджер.
– Хороший менеджер ведет себя так, чтобы сотрудники были верны ему. – Его веселая улыбка сменилась тревожным выражением, когда он протянул руку и погладил ее по щеке. – Ты выглядишь измотанной.
– Румяна стерлись несколько часов назад, – усмехнулась Пэрис, вспомнив, что Дин не обращал никакого внимания на собственный дискомфорт, она добавила: – Я освещаю такие события, что совершенно не важно, как я сама при этом выгляжу.
– Ты отлично поработала.
– Спасибо.
– Я серьезно, вся телестанция только об этом и говорит. Этим утром, когда Пэрис садилась в фургон, она в самом деле собиралась привлечь к себе внимание, сделать себе имя, то есть добиться как раз того, о чем говорил Джек.
Но за этот напряженный день все изменилось. Поворотным пунктом стал разговор Дина с сестрой миссис Дорри. У Пэрис словно открылись глаза, и она увидела мрачную суть этой истории. Перед ней разворачивалась человеческая трагедия. Едва ли такое можно считать поводом продвинуться по служебной лестнице. Пэрис показалось несправедливым зоспользоваться чужим несчастьем в собственных целях.
– Ты виделась с Дином еще раз? – спросил Джек, нарушая ход ее мыслей.
– Только один. Он выходил во второй половине дня, чтобы спросить сестру миссис Дорри о том, что любят дети, какие лакомства, какие игры и игрушки, есть ли в доме животные. Ему хотелось, чтобы разговор с мистером Дорри получился как можно менее официальным.
Джек задумчиво нахмурился:
– Если все кончится плохо, то Дин будет считать себя виновным в этом.
– Он старается изо всех сил.
– Я знаю. И ты знаешь. Все знают, кроме самого Дина. Но запомни мои слова, Пэрис. Если пять человек не выйдут из этого дома живыми, Мэллой изведет себя.
Джек пробыл с ней около часа, потом уехал, взяв с нее обещание позвонить ему немедленно, если ситуация изменится. Но ничего не произошло. Прошло несколько часов. Пэрис сидела на переднем сиденье фургона, приводила в порядок свои записи и думала о том, под каким новым углом можно показать эту историю. Но тут в ветровое стекло постучал Дин.
– Что-то случилось? – спросила Пэрис.
– Нет, ничего. Прости, если я тебя обеспокоил. – Он подошел к открытому окну. – Мне просто нужно немного пройтись и размять ноги.
– Джек просил передать тебе, чтобы ты не зарывался.
– Он приезжал?
– Привез нам с Томом поесть. А ты ел что-нибудь?
– Сандвич. Но от стакана воды я бы не отказался. Она передала ему бутылку со словами:
– Я пила из нее.
– Мне все равно. – Дин выпил воды, закрыл крышку и вернул ей бутылку. – Я хочу попросить тебя об одолжении. Ты не могла бы позвонить Гэвину? Как только я попадаю в подобную ситуацию, он пугается. – Он легко улыбнулся. – Слишком много полицейских шоу на телевидении. Позвони ему, пожалуйста, и скажи, что разговаривала со мной и что я в полном порядке. – Читая вопрос в ее глазах, Дин пояснил: – Я уже разговаривал с сыном, и Патрисия тоже. Но ты же знаешь, каковы дети. Гэвин поверит только в то, что услышит от постороннего человека.
– Я буду рада помочь. Что-нибудь еще?
– Это все.
– Совсем просто.
Дин распустил узел галстука, закатал до локтей рукава рубашки. Облокотившись о дверцу фургона, он продолжал смотреть на дом. Потом негромко сказал:
– Дорри может убить их, Пэрис.
Она промолчала, понимая, что Дин не ждет от нее ответа. Он делился с ней самым ужасным своим страхом, и ей было приятно, что он считает возможным сказать это именно ей. Ей только хотелось найти для него слова утешения, которые не прозвучали бы банально.
– Не представляю, как мужчина может убить собственных детей, но именно это он и обещает сделать. – Дин опустил голову и потер бровь. – Когда я разговаривал с ним в последний раз, я слышал, как в доме заплакала маленькая девочка. Она просила его: «Папочка, не убивай нас, пожалуйста, не убивай». Если Дорри решит нажать на курок, то я не смогу ничего сделать.
– Если бы не ты, он, вероятно, уже давно бы спустил курок. Ты делаешь все, что в твоих силах. – И без всякой задней мысли Пэрис коснулась его волос.
Дин резко поднял голову и посмотрел на нее, вероятно, гадая, откуда она знает, что он делает всё, что в его силах. А может быть, он хотел услышать это еще раз. Или просто ему захотелось проверить, действительно ли она дотронулась до него.
– Понимаешь, полицейские говорят, – голос Пэрис упал до шепота, – что ты невероятный человек.
Таким же шепотом Дин спросил:
– А что думаешь ты?
– Я тоже считаю тебя совершенно невероятным.
Она бы улыбнулась ему, как другу, но улыбка показалась ей неуместной по многим причинам. Во-первых, ситуация к этому совсем не располагала. Во-вторых, у нее перехватило горло, и она едва могла дышать. Но в основном из-за того, как смотрел на нее Дин.
В тот вечер, когда они впервые встретились, они смотрели друг на друга дольше, чем пристало друзьям. На этот раз они никак не могли отвести глаз друг от друга, и притяжение между ними оказалось еще сильнее. Пэрис готова была опустить руку, как злодей, застигнутый на месте преступления. Но если бы она это сделала, то жест ее стал бы только более заметным и наполнился бы смыслом, который она признавать не осмеливалась. Потом Пэрис не раз спрашивала себя, поцеловались бы они, если бы у него не запищал пейджер.
Но именно этот звук нарушил магию этой минуты. Дин проверил сообщение.
– Дорри хочет поговорить со мной, – объяснил он и бросился бежать к полицейскому фургону.
Только к полуночи Дин договорился о том, чтобы Дорри выпустил детей. Альберт Дорри боялся, что полицейские начнут штурм дома. Дин сумел убедить его, что этого не случится, если он отпустит детей. Дорри согласился только при одном условии: Дин должен сам подойти к крыльцу и забрать детей. Разумеется, Пэрис ничего не знала до тех пор, пока дети не оказались на свободе.
Она разговаривала с сестрой миссис Дорри, когда прибежал оператор и сказал, что Мэллой идет к дому.
Сердце билось у Пэрис в горле, когда она смотрела, как Дин с высоко поднятыми руками поднялся на крыльцо. Никто не слышал, о чем он говорил с Дорри через дверь, но Мэллой так долго оставался ничем не прикрытой целью для преступника, что Пэрис это время показалось вечностью.
Наконец дверь распахнулась, из дома вышел маленький мальчик, за ним появилась девочка постарше. Она несла младшую сестренку на руках. Все плакали и закрывали глаза ладонями от направленного на их дом света.
Дин обнял их и отвел к работникам социальной службы, которые ждали в стороне.
Одним из условий, выдвинутых Дорри, было то, чтобы детей не отдавали свояченице Кларе Хопкинс, которая всегда ненавидела его и настраивала против него жену. Но Пэрис узнала об этом позже.
Когда Пэрис рассказывала в прямом эфире о том, что детей отпустили, ее голос был хриплым от усталости, да и выглядела она не слишком хорошо. Закончила она свой репортаж словами о том, что все стали смотреть на ситуацию с большим оптимизмом.
– Много часов казалось, что все неумолимо движется к трагическому концу. Но теперь полиция надеется, что выход детей из дома стал поворотом к лучшему.
Ее последние слова заглушили два громких выстрела. Пэрис и остальные репортеры замолчали. Никогда раньше она не слышала такой внезапной и жуткой тишины.
И эту тишину разорвал третий, и последний, выстрел.
Пэрис еще раз взглянула на вырезку из газеты и, аккуратно сложив ее по прежним сгибам, спрятала за своей фотографией в бумажнике Джека. Она положила бумажник обратно в коробку, и ей стало нехорошо при мысли о том, что если бы Джек связал события того дня с тем, что произошло потом, он никогда бы не стал хранить эту заметку, а разорвал бы ее в клочья.
20
Она была маленькой женщиной. Руки, комкавшие мокрый носовой платок, могли бы принадлежать и ребенку. Ноги она скрестила в щиколотках и спрятала под стулом. Она нервничала так же отчаянно, как студент перед ответственным экзаменом.
Кертис представил их друг другу.
– Миссис Тони Армстронг, познакомьтесь с доктором Мэллоем.
– Здравствуйте, миссис Армстронг.
Кертис вел себя с этой женщиной так же галантно, как с Пэрис.
– Я могу предложить вам что-нибудь выпить?
– Нет, спасибо. Как вы думаете, сколько времени это займет? Я должна забрать детей в четыре часа.
– Вы освободитесь намного раньше.
Дин прибыл на эту встречу через тридцать секунд после вызова. Этого времени ему хватило, чтобы проводить до дверей Гэвина и Лизу. Он не знал, зачем его вызвали и почему он должен присутствовать при этой беседе. Мэллой стоял, прислонясь к стене, и молча наблюдал за происходящим.
Миссис Армстронг явно не относилась к разряду хрупких фиалок, как можно было бы подумать, судя по ее внешности. Ей, вероятно, показалось, что ее не хотят выслушать, поэтому она положила конец обмену любезностями и прямо перешла к делу:
– Мистер Хэтавэй передал мне, что вы хотели со мной поговорить, сержант Кертис. Я пришла, но никто не объяснил мне, о чем вы хотите говорить со мной. Следует ли мне пригласить моего адвоката? Или у моего мужа неприятности, о которых я не знаю?
– Если это и так, то нам об этом также ничего не известно, миссис Армстронг, – мягко ответил Кертис. – Но он нарушил правила своего условного наказания, не так ли?
– Да.
– По словам офицера Хэтавэя, именно вы сообщили ему об этом.
Женщина опустила голову и уставилась на платок, который продолжала крутить в руках.
– Это самое тяжелое, что мне приходилось делать в жизни.
– Да, вероятно, это так, – сочувственно кивнул головой Кертис. – Хэтавэй позвонил одному из офицеров в отделе РПСП нашего управления, а тот обратил на вашего мужа мое внимание.
Дин начал понимать, что происходит. РПСП – отдел регистрации преступлений на сексуальной почве – находился под покровительством отдела расследований. Разумеется, сотрудникам этого отдела было известно о расследовании, которое проводил Кертис. Слишком часто преступления на сексуальной почве и убийства пересекались.
– Не могли бы вы ввести меня в курс дела? – попросил Дин.
– Полтора года тому назад Брэдли Армстронг был осужден за сексуальные домогательства в отношении несовершеннолетней. Он получил пять лет условно и должен был посещать занятия групповой терапии. Последнее время он перестал посещать эти занятия. Офицер Хэтавэй, осуществляющий надзор за условно осужденными, назначил ему две встречи сегодня. Армстронг на них не явился. Миссис Армстронг сообщила об этом адвокату мужа, и тот отправился к нему на работу. Мистер Армстронг – дантист. Адвокат намеревался уговорить своего клиента подчиниться требованиям, но его не оказалось на месте. Брэдли Армстронг ушел, хотя к нему были записаны пациенты. Никто не знает, где он. Его сотовый телефон не отвечает.
– Я рассказала об этом офицеру Хэтавэю только потому, что хочу, чтобы мужа осудили за нарушение условий наказания, а не за что-то более серьезное, – сказала Тони Армстронг.
– Например? – спросил Дин.
– Боюсь, что муж находится на грани совершения нового преступления. Он делает все, чего не должен делать.
Кертис, почувствовав, что контакт между Дином и миссис Армстронг установлен, уступил ему свое кресло. Дин сел и обратился к миссис Армстронг:
– Я понимаю, что вам трудно говорить об этом, миссис Армстронг. Мы не стараемся ухудшить ваше положение. Честно говоря, мы были бы рады помочь вам.
Женщина высморкалась и кивнула.
– Брэдли снова собирает порнографические фотографии и издания. Я нашла их в его рабочем кабинете. Я не могу влезть в его компьютер, потому что он все время меняет пароль, видимо, чтобы я ничего не узнала. Но мне заранее известно, что я там найду. Во время судебного процесса выяснилось, что он посещал множество сайтов. И речь не идет об эротике. Брэдли увлекает настоящая порнография, особенно молоденькие девочки, но это еще не самое плохое. Я не все рассказала мистеру Хэтавэю. – Тони слабо улыбнулась Дину. – Я сама не понимаю, почему вдруг решила рассказать все вам. Конечно, если не считать достаточным поводом желание остановить мужа до того, как он совершит нечто серьезное.
– И чего же вы не рассказали мистеру Хэтавэю?
Миссис Армстронг заговорила об участившихся отлучках мужа, когда его невозможно было застать ни дома, ни на работе, о его лжи, о том, что он всегда находит оправдание своим действиям.
– Из этого следует, что Брэдли теряет контроль над собой, – закончила она.
Дин согласился с ней. Он и сам назвал бы все перечисленное классическими признаками ухудшения психического состояния.
– Ваш муж пытается защищаться, если вы говорите с ним об этом? Он слишком чувствителен и часто сердится? Он обвинял вас в том, что вы излишне подозрительны, что вы ему не верите?
– Брэдли очень успешно перекладывает вину на меня, заявляя, что я не делаю ничего, чтобы его поддержать.
– У него появилась склонность к насилию?
Тони Армстронг снова опустила глаза и тем самым ответила на вопрос Дина еще до того, как начала рассказывать о том, что произошло между ней и мужем накануне вечером. Она говорила спокойно, опустив голову, хотя не скрывала от них ни единой, даже самой интимной детали. Когда она закончила, Дин негромко спросил:
– Вы не видели его после того, как он убежал из дома?
– Нет, но мы разговаривали по телефону сегодня утром. Брэдли извинился, сказал, что не понимает, что это на него нашло.
– А раньше он вел себя грубо по отношению к вам?
– Муж не допускал грубости даже в виде шутки. Я никогда раньше не видела его таким.
«Еще один плохой признак», – подумал Дин. Тони, вероятно, догадалась об этом по выражению его лица. Она переводила взгляд с Дина на Кертиса и обратно.
– Вы так и не сказали мне, зачем я здесь.
– Миссис Армстронг, ваш муж когда-нибудь слушает ночные передачи по радио? – задал вопрос Кертис.
– Иногда, – ответила женщина, после некоторого раздумья.
– А раньше он исчезал из дому?
– Один раз, сразу после того, как родители его несовершеннолетней пациентки обвинили его в сексуальном домогательстве. Брэдли пропадал три дня, прежде чем его нашли и арестовали.
– Где его нашли?
– В мотеле. Знаете, одном из таких, где люди не живут подолгу. Муж объяснил, что спрятался потому, что боялся, что никто не поверит в его вариант истории.
– А вы ему поверили? – спросил Дин.
– Поверила ли я Брэдли? – Тони печально покачала головой. – Пациентки или коллеги по работе и раньше жаловались на его неприличное поведение или прикосновения. Разные стоматологические клиники, разные города, но жалобы всегда одинаковые. То, как Брэдли ведет себя сейчас, очень похоже на его поведение перед тем случаем. Только на этот раз все выражено более отчетливо. Он не слишком старается скрывать свои поступки. Муж как будто бросает вызов и при этом не находит себе места. Вот почему так просто было проследить за ним.
– А вы следили? – спросили одновременно Кертис с Дином.
– Как-то вечером на прошлой неделе. – Тони потерла лоб, словно застыдилась. – Я не могу вспомнить точнее. Брэдли позвонил с работы и предупредил, что вернется поздно. Он придумал какую-то причину, но я догадалась, что он лжет. Я попросила соседку посидеть с детьми и подъехала к его офису до того, как он ушел. Поэтому я смогла проследить за ним. Сначала мой муж отправился в магазин с видеокассетами и изданиями для взрослых и там провел два часа. Потом он поехал на озеро Трэвис.
– Куда именно?
– Я не знаю. Я бы никогда не нашла этот район, если бы не ехала следом за ним. Там довольно пустынно. Вокруг никаких домов или магазинов. Вот почему я удивилась, когда увидела там столько народа. В основном молодежь, подростки.
– И что там делал ваш муж?
– Очень долгое время вообще ничего. Брэдли просто сидел в своей машине и смотрел. Вокруг пили, курили, совокуплялись. Наконец Брэдли вышел из машины и подошел к девушке. – Тони Армстронг снова сникла, опустила голову. – Они немного поговорили, и она влезла в машину вместе с ним. После этого я уехала.
– Вы не подошли к мужу и, так сказать, не застукали его на месте преступления?
– Нет. – Она улыбнулась дрожащими губами. – Я чувствовала себя так, словно вывалялась в грязи. Мне хотелось как можно быстрее уехать оттуда, вернуться домой и вымыться. Именно так я и поступила.
Считаясь с ее неловкостью, Кертис и Дин молчали. Наконец детектив спросил:
– Вы смогли бы узнать девушку, с которой видели мужа? Тони Армстронг подумала немного, потом покачала головой.
– Нет, не думаю. Было темно, и я не разглядела ее лица. Она скорее всего еще не закончила школу.
– Волосы темные или светлые? Она высокая или маленькая?
– Думаю, она блондинка. Она выше ростом, чем я, но ниже Брэдли. А в нем пять футов десять дюймов.
– Это могла быть вот эта девушка? – Кертис показал Тони ту фотографию Джейни Кемп, которую опубликовали в газетах.
Миссис Армстронг посмотрела на снимок, а потом на каждого из мужчин по очереди.
– Теперь я понимаю, почему вы захотели встретиться со мной. – В ее глазах появилось испуганное выражение. – Я читала об этой девушке. Дочь судьи, пропавшая несколько дней назад. Я права, да? Вы поэтому вызвали меня?
Вместо ответа Кертис спросил:
– Вы когда-нибудь говорили мужу, что видели его на озере, что вы знаете, зачем он туда ездил?
– Нет. В ту ночь, когда он вернулся, я притворилась спящей. На следующее утро Брэдли был веселым и нежным. Поддразнивал детей, шутил с ними, строил планы на уик-энд. Он вел себя как идеальный муж и отец.
Женщина на мгновение задумалась. Дин почувствовал, что Кертис готов нарушить это молчание очередным вопросом, и сделал ему знак повременить.
Тони Армстронг наконец подняла голову и встретилась глазами с Дином.
– Иногда мне кажется, что Брэдли и сам верит в то, что сочиняет. Он как будто живет в стране фантазий, где у его действий нет последствий. Словно он может делать все, что ему захочется, не боясь, что его поймают и осудят.
Из всего, что рассказала Тони, последние слова встревожили Кертиса и Мэллоя больше всего. Дин сомневался, что сама женщина понимает это. Зато Кертису больше не требовались объяснения. Когда Дин посмотрел на него, детектив задумчиво хмурился.
Они оба знали, что серийные убийцы или насильники почти всегда живут в вымышленном мире. Насилуя и убивая, эти нелюди часто считали себя выше законов общества, которое не давало им развернуться. Они обращались только к неведомому божеству, которое понимало и оправдывало их извращение.
Кертис откашлялся.
– Я благодарю вас за то, что вы уделили нам время, миссис Армстронг. И я особенно ценю вашу самоотверженность, потому что тема разговора крайне болезненна для вас.
Но ему не удалось легко избавиться от нее.
– Я рассказала вам много нелицеприятного о моем муже, но он не может быть замешан в исчезновении этой молодой женщины, – заявила Тони.
– У нас нет никаких причин думать, что он к этому при-частен. Как я уже упоминал, мы рассматриваем несколько версий. – Кертис помолчал, а потом добавил: – С вашей помощью мы сможем вычеркнуть его из списка подозреваемых.
– Как я могу помочь?
– Вы можете дать нашим экспертам разрешение взломать его компьютер. Пусть они посмотрят файлы. Эта девушка размещала объявления на одном веб-сайте, где никто не стеснялся в выражении своих сексуальных фантазий. Она познакомилась со многими именно так. Если мисс Кемп и ваш муж никогда не переписывались по электронной почте, тогда едва ли он мог ее знать.
Тони подумала и сказала:
– Я должна посоветоваться с адвокатом Брэдли. Кертис неохотно согласился.
Мнение Дина о миссис Армстронг стало еще лучше. Она не относилась к разряду женщин, которыми можно манипулировать. Возможно, эта твердость не была чертой ее характера до того, как начались проблемы с мужем и его пагубной страстью. Тони Армстронг должна была измениться, чтобы сохранить рассудок и выжить.
Кертис помог ей встать и проводил к выходу.
– Спасибо, что побеседовали с нами, миссис Армстронг. Я надеюсь, что вашего мужа скоро найдут, и он получит необходимую помощь.
– Брэдли может оказаться не тем, кого вы ищете.
– Все возможно. К тому же мы пока не уверены, что с Джейни Кемп случилось что-то плохое. Но как вы уже наверняка знаете, все, кого обвиняли в преступлениях на сексуальной почве, при подобных происшествиях сразу попадают под подозрение. Ваш муж выбрал неудачное время, чтобы пропустить встречу с надзирающим офицером, только и всего.
Разумеется, Кертис не говорил всей правды, и миссис Армстронг была достаточно умна, чтобы это понимать. Но она была слишком хорошо воспитана, чтобы напрямую обвинить детектива во лжи. Вместо этого она попрощалась с ними.
– Милая леди, – заметил Кертис, как только женщина отошла на достаточное расстояние.
– И умная к тому же, – добавил Дин, и Кертис посмотрел на него, ожидая объяснений. – Ее муж движется по спирали вниз, и она об этом знает. Она сразу поняла, когда вы начали вешать ей лапшу. Что бы вы ей ни говорили, вы определенно предполагаете наличие связи между исчезновением этого Армстронга и Джейни Кемп.
– Не стану опровергать. – Кертис уселся в свое кресло и жестом предложил Дину сесть. Он достал шоколадный батончик и предложил такой же Дину, но тот отказался. Разворачивая обертку, Кертис заметил:
– Жена Армстронга сама видела, как он склонял несовершеннолетнюю к сексу. Именно за этим он и отправился на озеро. Кстати, откуда ему было известно, куда ехать? Существует только одна возможность.
– «Секс-клуб», – подсказал Дин.
– Именно так. Вполне вероятно, Брэдли Армстронг использует доску объявлений как меню. Сначала разогревает свой аппетит, читая объявления, а потом едет к месту сбора и ищет ту девушку, которая дала понравившееся ему объявление. Девушка, с которой его застала жена, в общих чертах подходит под описание Джейни Кемп.
– В очень общих чертах, – возразил Дин. – Под описание, которое нам дала миссис Армстронг, подходят большинство старшеклассниц Остина.
– И все же это очень подозрительное совпадение. Вы не согласны?
Дин откинул волосы назад.
– Согласен, согласен.
Он почувствовал жалость к Тони Армстронг. Мэллой слишком хорошо знал, что такое надеяться на бога и верить в невиновность того, кого любишь, но кому не доверяешь.
– Если миссис Армстронг не даст согласия на осмотр компьютера мужа, я получу на это ордер у судьи, – объявил Кертис. – Рондо мог бы найти Армстронга по электронному адресу в записной книжке Джейни, но на это уйдет больше времени. А пока я сообщу всем, что хочу поговорить с доктором Армстронгом сразу же, как только он объявится. Мы уже объявили в розыск его машину.
– Кстати, о машинах. Что-нибудь обнаружили в автомобиле Джейни?
Кертис недовольно поморщился.
– Улик столько, что можно только диву даваться. Они собрали образцы всех известных тканей, натуральных и искусственных. Эксперты собираются исследовать коврики, чехлы, бумажные обертки. Все, что там было. Уйдут недели, чтобы все только рассортировать.
– Есть еще чьи-нибудь отпечатки, кроме отпечатков Джейни?
– Всего-то несколько десятков. Эксперты ищут те, которые уже числятся в картотеке. Возможно, нам повезет, и они найдут отпечатки Армстронга. Они также собрали следы почвы, пищи, растений и наркотиков. Назовите все, что душе угодно, и это нашли в машине Джейни. Для нашего дела мы могли с тем же успехом, собирать улики на месте студенческого кемпинга. Девушка практически жила в машине. Если верить ее друзьям и родителям, она частенько принимала в машине гостей. Она пила, ела, спала и трахалась в машине. Единственное, что нам удалось опознать, – это человеческий волос. Он совпал с образцом, взятым с расчески Джейни в ее спальне. И еще было немного собачьего дерьма и несколько собачьих волосков, но они принадлежат домашнему псу.
– Я что-то не помню, что видел в доме Кемпов собаку или слышал ее лай.
– Пса держат в прачечной. У судьи аллергия на шерсть. – Кертис доел батончик, скомкал обертку и швырнул в мусорную корзину. – Это все, чем мы располагаем на сегодняшний день.
– Нет ни единой зацепки, которая могла бы пролить свет на то, что с ней случилось, – заметил Дин.
– Ни следов борьбы, ни клочков одежды, ни порванных чехлов. Один-единственный волос, а не клок волос. Никаких сломанных ногтей, ни следов крови, что могло бы говорить о сопротивлении. Бензобак наполовину полный, значит, о том, что кончился бензин и она бросила машину, говорить не приходится. Никаких поломок в моторе. Тормоза в полном порядке. Создается впечатление, что она добровольно оставила машину и заперла ее.
– Джейни, очевидно, намеревалась вернуться, – задумчиво добавил Дин. – А есть следы других шин возле ее машины?
– Вы знаете, сколько людей посещают каждый день сайт «Секс-клуба»? Несколько сотен! Думаю, все его члены собрались в тот вечер на берегу озера. Пусть некоторые приехали вместе на одной машине, но сотня там точно была. Мы сняли несколько отпечатков, попытаемся определить марки и модели, но на это уйдет масса времени. А его в нашем распоряжении нет. Для определения ДНК тоже требуется время, даже если мы сумеем взять образцы.
И это нам ничем не поможет, потому что осталось у нас… – Кертис посмотрел на часы на стене. – Меньше тридцати шести часов.
– А что с фотографией, которую Джейни дала Гэвину? Она может чем-то помочь?
– Снимок интересный. Проявляли и печатали явно не в мастерской.
– То есть у нашего парня собственная темная комната?
– Или он пользуется чьей-то еще. Мои люди отрабатывают этот участок, пытаются отследить поставщиков фотобумаги и химикатов, но…
– У нас нет времени, – грустно повторил Дин.
– Верно. И потом наш любитель может покупать все необходимое не в магазине. Он может заказывать товары по почте или приобретать в Интернет-магазине. – Редеющие тонкие волосы Кертиса не нуждались в приглаживании, но он снова и снова проводил по ним рукой. – Есть еще кое-что. Вы помните уборщика по имени Марвин?
– А с ним что?
– Марвин Паттерсон, он же Моррис Грин, он же Марти Бентон и Марк Райт.
– И каковы данные о нем?
– Его настоящее имя Лэнси Рэй Фишер. Он не вылезает из зала суда, его неоднократно судили за мелкие правонарушения. В восемнадцать лет Фишер попал в тюрьму за угон автомобиля. Сократил себе срок, потому что заложил соседа по камере, признавшегося ему в убийстве. Вышел на свободу, а потом попадался снова и снова, но по мелочи. Получал минимальные сроки благодаря «согласованному признанию вины». Хорошо известен своей склонностью подделывать чеки и воровать кредитные карточки.
