Текст книги "Ночь с незнакомкой (Лаки)"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
3
Лаки въехал на вымощенный паркинг через полторы минуты после незнакомки. Придорожный комплекс состоял из подковообразного двухэтажного мотеля, ресторана с лучшими куриными котлетами во всем штате, заправочной станции с дюжиной насосов и магазинчика, торгующего спиртным и сопутствующими товарами.
Женщина вошла в ресторан. Через окно Лаки видел, как официантка указала ей столик, затем принесла что-то вроде толстого сандвича. И как только она может есть? Лаки чувствовал себя отвратительно. О еде и речи быть не могло.
Отойдя от окна, он захромал к магазинчику.
– Что с тобой, приятель? Столкнулся с рефрижератором?
– Что-то вроде, – ответил Лаки жизнерадостному хозяину.
Он купил пинту виски, аспирин и сырой бифштекс. Сырое мясо уже позеленело по краям от старости. Бифштекс был непригоден для еды, но никто и не собирался его есть.
В автомобиле Лаки плюхнулся на белое кожаное сиденье, открыл бутылку с виски и проглотил три таблетки аспирина. Он так и не успел приложить холодное вонючее мясо к заплывшему глазу: женщина вышла из ресторана. Лаки осторожно взялся за ручку дверцы, собираясь ее открыть.
Однако что-то задержало его, и женщина прошагала мимо в регистрационный офис мотеля. Через несколько минут она вышла оттуда с ключом в руках.
Лаки подождал, пока она поставила свой автомобиль за угол, и последовал за ней. Он обогнул здание как раз вовремя, чтобы заметить, как она входит в комнату на первом этаже, где-то в середине западного крыла мотеля.
«Неплохо», – подумал он с удовлетворением, устанавливая свой «Мустанг» на парковочное место. Ему хотелось встретиться с ней с глазу на глаз. Именно поэтому Лаки не последовал за ней в ресторан. Сама того не ведая, женщина играла ему на руку.
Положив ключи от машины в карман джинсов и прихватив с собой кусок мяса, аспирин и виски, он медленно подошел к двери, которую она только что закрыла, и постучался.
– Откройте. Уверен, что вы меня узнаете.
Дверь распахнулась. На пороге, словно ракета на старте, застыла та самая незнакомка.
– Что вы здесь делаете?
– Ну, – протянул он. – Я ехал за вами, вы остановились – я тоже…
– Зачем вы поперлись за мной?
– Хочу кое-что получить.
Отпрянув, она пристально посмотрела на него:
– Что именно?
– Извинения. Я могу войти?
Его слова выбили ее из колеи, и она на секунду оцепенела. Однако стоило ему занести ногу, как она встрепенулась.
– Нет, вы не войдете! Думаете, я сошла с ума?
– Возможно. Иначе что вам было делать там одной?
– Где?
– Где-где… В забегаловке, в которой я только что защищал вашу честь.
– Моя честь не нуждалась в защите.
– Вы бы переменили тон, стоило только Малышу прикоснуться к вам…
– Малыш – это тот маленький, похожий на хорька мужчина?
– Нет, это Джек Эд. Джек Эд Петтерсон. Малыша Элвина вы назвали гориллой. Понимаете, они назвали его Малышом, потому что…
– Все это очень интересно, но я хотела бы обо всем этом поскорее забыть. Имейте в виду, я вполне контролировала ситуацию.
– Правда? – Лаки не верил ей, но отдавал должное ее мужеству.
– Именно так. А теперь, если позволите…
– Хм… – Он придержал дверь, которую только что чуть не захлопнули перед его носом. – Я еще не услышал ваших извинений.
– Ладно, – раздраженно проговорила она, откидывая назад золотисто-каштановые волосы. – Я извиняюсь за… за…
– За то, что не поблагодарила меня должным образом за защиту.
Скрипнув зубами, она отчетливо выговорила каждое слово:
– За то, что не поблагодарила вас должным образом за защиту.
Подперев плечом дверной косяк, Лаки покосился на нее.
– Странно, мне почему-то не верится, что вы говорите это искренне…
– Я благодарю вас совершенно искренне, от всего моего сердечка! Если я еще когда-нибудь окажусь в каком-нибудь баре, вы будете первым, кого я позову на помощь. Мало того, порекомендую вас своим хрупким подругам. Этого достаточно?
Игнорируя ее сарказм, Лаки поднял руку и дотронулся указательным пальцем до ее губы.
– У вас снова кровоточит губа.
Охнув, женщина устремилась в комнату и склонилась над туалетным столиком, изучая свое отражение В зеркале.
– Где? Ничего нет! – Она обернулась.
Лаки уже вошел и прислонился к закрытой двери.
Он улыбался, как голодный уличный кот, загнавший мышь в западню.
Женщина выпрямилась и сказала нарочито спокойным голосом:
– Вы ведь не станете этого делать. Предупреждаю, я стану защищаться. Буду кричать, подниму всех на ноги. Я смогу применить силу. Я…
Лаки расхохотался:
– Уж не думаете ли вы, что я собираюсь вас насиловать? Я всего лишь хочу услышать от вас искренние извинения и ничего больше. А пока я воспользуюсь вашей кроватью.
Положив все, что было в руках, на ночной столик, он снял ботинки, поправил подушки и растянулся, вздохнув с облегчением.
– Если вы немедленно не уберетесь отсюда, – гневно зашипела женщина, – я позову управляющих! Вызову полицию!
– Успокойтесь, пожалуйста! Не говорите так громко! У меня голова раскалывается!
Вынув мясо из упаковки, он наконец приложил его к глазу.
– Принесите-ка лучше стаканы. Выпьем виски.
– Я не хочу виски!
– Прекрасно. Тогда, может, вы принесете стакан мне?
– Хорошо. Если не уходите вы, уйду я!
Она прошла к двери и распахнула ее. Какое-то странное позвякивание заставило ее обернуться. На пальце Лаки болтались ключи от ее машины.
– У вас есть другие, мисс… Хм, как вас там?
– Идите к черту, – вздохнула она, снова захлопывая дверь.
– Вас назвали по матери или по отцу?
– Отдайте ключи! – Она протянула руку.
– Сначала извинения. И стакан!
На буфете стояло ведро со льдом и два стакана в стерильной упаковке.
– Если вам нужен стакан, возьмите сами!
– Ладно, – вздохнул Лаки, но стоило ему сесть, как вновь открылась ножевая рана, и он, дернувшись, снова упал на подушки. Сквозь рубашку проступила свежая кровь.
Женщина бросилась к кровати.
– Вы действительно ранены…
– А вы думали, притворяюсь? – улыбнулся Лаки. – Я не имею привычки разгуливать в рубашке, разодранной в клочья.
– Я… я не думала… – проговорила собеседница упавшим голосом. – Вам следует обратиться в госпиталь…
Вид ножевой раны привел ее в трепет. Порез не был глубоким, но тянулся от левой груди к правому боку. Из этой тонкой красной линии сочилась кровь.
– У вас может начаться воспаление… – Ее лицо озарила решимость. – Снимайте рубашку!
Для этого ему надо было отложить в сторону ключи от ее машины. Поняв причину его колебаний, женщина твердо произнесла:
– Я не брошу человека, истекающего кровью.
Лаки отложил ключи, ослабил пояс и, расстегнув рубашку, попытался стащить ее со своих широких плеч. Небрежно бросив разорванную одежду на пол, женщина сосредоточила внимание на ране.
– Какой подлый маленький мужичок, – пробормотала она.
– Джек Эд? Да, он действительно подонок. Рад слышать, что ваши заигрывания с ним не были чем-то серьезным.
– Я не заигрывала с ними, и вы прекрасно это знаете, – сердито возразила женщина.
Она пошла в ванную и минуту спустя вернулась с мокрым полотенцем. Примостившись рядом с Лаки, «медсестра» наложила полотенце на порез. Лаки только резко втянул носом воздух.
– Больно? – ласково спросила она.
– Да ладно!
– Простите, но я и впрямь должна извиниться. Одному Богу известно, куда еще он мог вас пырнуть своим ножом!
– Даже думать об этом не хочу.
Еще минуту назад Лаки был слишком зол на нее, чтобы обращать внимание на ее внешность. Теперь же он разглядел, что незнакомка настоящая красавица. Распущенные золотисто-каштановые волосы до плеч, зеленые глаза… Она смотрела весьма сочувственно, но Лаки хорошо знал, как холоден может быть ее взгляд.
Точеные скулы, мягкий рот с полной нижней губой – все это свидетельствовало о ее чувственности.
Вся она словно являла собой возбуждающий и влекущий вызов, весьма редкое сочетание, что встречается отнюдь не в каждой женщине. Черт, с такими он никогда еще не встречался. Для начала следовало обговорить правила игры.
– Как вас зовут?
Она подняла на него свои зеленые, как лесная чаща, глаза и, запинаясь, проговорила:
– Д-д-дови…
– Д-д-дови?
– Именно так, что тут такого? – настороженно огрызнулась она.
– Да ничего, я просто не замечал раньше, что вы заикаетесь. Или моя обнаженная грудь вызвала такой дефект речи?
Ему вдруг захотелось, чтобы Дови прижалась к ней щекой. И захотелось очень сильно.
– Вряд ли, мистер…
– Лаки.
– Счастливчик?
– Да, меня зовут Счастливчик, Лаки. Лаки Тайлер.
– Ну, хорошо. Уверяю, что ваша обнаженная грудь вовсе не возбудила меня, мистер Тайлер.
Он не поверил ей, и ухмылка, чуть исказившая его рот, ясно говорила об этом.
Она потянулась к бутылке виски на ночном столике и отсалютовала ей.
– Ну, Лаки, на этот раз счастье тебе изменило. Терпи!
– Хм?
Прежде чем он успел обдумать сказанное, она наклонила бутылку и плеснула жидкостью на рану.
Он взорвался словами, которые не положено произносить вслух:
– Вот черт, ну и дерьмо!..
– Вы же джентльмен, мистер Тайлер!
– Я убью вас, перестаньте! Ох!
– Вы – большой ребенок!
– Вы что, черт возьми, собираетесь меня отчитывать?
– Я хочу продезинфицировать вашу рану, убить всех микробов.
– Проклятие! Вы же меня без ножа режете! Хотя бы подуйте на нее!
– Это только распространит заразу.
– Да подуйте же!
Она наклонилась над ним и подула вдоль пореза. Дыхание остудило жалящее спиртное в открытой ране. Капельки виски стекли в атласную полоску волосков чуть ниже его пупка, струйки уже защекотали под поясом джинсов. Незнакомка стряхнула их кончиками пальцев и машинально лизнула жидкость. Осознав, что делает, она резко вскочила с кровати.
– Ну как, теперь лучше? – хрипловато спросила женщина.
Синие глаза Лаки встретились с ее глазами. Атмосфера разрядилась. Неожиданно охрипшим голосом он проговорил:
– Да, гораздо. Только в следующий раз предупреждайте меня, о'кей?
– Думаю, распространение инфекции мы предотвратили…
– Я согласен на любую инфекцию, лишь бы ты еще раз подула на этот порез, – тихо произнес Тайлер.
Эти слова возбудили Дови, и она снова опустила забрало:
– Твой глаз выглядит просто ужасно!
Кусок мяса валялся на подушке, он упал сюда во время проведения «дезинфекции». Женщина брезгливо взяла его двумя пальцами и подержала на вытянутой руке.
– Воняет, как из помойки! – Мясо отправилось в мусорное ведро. – Лежи. Я принесу льда.
Взяв с собой пластиковое ведерко, она вышла из комнаты. Лаки понравилась ее походка. Аккуратные икры, аккуратный зад. Жаль, что он так плохо себя чувствует…
Чувствовал он себя и впрямь отвратительно. Все тело саднило, ощущалась слабость от сочетания аспирина и виски. Лаки просто физически не смог бы претворить в жизнь свои фантазии насчет Дови.
Она вернулась с ведерком льда и завернула несколько кубиков в полотенце. Долгожданный холод несколько остудил пылающий глаз.
– Спасибо, – сонно пробормотал Лаки, осознавая, что не только ранен, но и пьян. Ее рука казалась такой прохладной и успокаивающей, словно рука его матери. Лаки прижал ладонь Дови к своей горячей щеке.
Она тут же отдернула руку и менторским тоном торжественно произнесла:
– Надеюсь, отек спадет, и ты отправишься восвояси.
В его голове уже зародилась ехидная ответная реплика, но он смолчал. Упоминание о еще одной набухшей части его тела наверняка оказалось бы поводом к выдворению за дверь.
– Думаю, сегодня мне не выбраться отсюда, – сказал он. – Я чувствую себя чертовски скверно. Все, чего мне хочется, – это действительно лежать смирно и тихо.
– Отличная идея! Оставайся здесь, а я пойду в другую комнату.
– Нет! – воскликнул Лаки, сбрасывая полотенце со льдом. – То есть я хотел сказать, мне неловко занимать твою комнату.
– Не беспокойся, за все заплачено. Это такая малость по сравнению с тем, что ты сделал для меня нынче вечером.
– Я вовсе не о деньгах, – резко выдохнул он. – Но теперь, по крайней мере, ты признаешь, что я избавил тебя от Малыша Элвина и Джека Эда.
– Похоже, ты предъявляешь мне счет?
– То есть?
– От них ты меня «избавил»… А сам-то ты лучше? Чуть-чуть повежливее, и все…
– Ты думаешь… Значит… – заикаясь и запинаясь, заговорил он. – Ты думаешь, я собираюсь тебя… Продолжайте, леди. Неужели ты всерьез считаешь, что в таком состоянии я способен заниматься сексом?
Заметив ее ироничный взгляд, он опустил глаза и понял, что сейчас выглядит весьма подготовленным к сексу. Осознав это, он со стоном рухнул на подушки. Его мутило.
– А, делай, как знаешь. Со мной все в порядке.
Сквозь щелку чуть приоткрытых глаз он увидел, как Дови подобрала сумочку и направилась к двери.
– Надеюсь, у меня только наружные повреждения, – пробормотал Лаки, когда она взялась за ручку.
Дови повернулась.
– А ты думаешь, могут быть и внутренние?
– Да откуда же мне знать? Я не доктор. Кажется, здесь чуть припухло, но, может, там ничего и нет. Я тебя не задерживаю.
Отложив сумку в сторону, Дови вернулась к постели раненого и осторожно присела с краю. Лаки едва удалось скрыть довольную улыбку. Он ожидал от нее слов сочувствия, но Дови почему-то молчала.
Лаки посмотрел на нее здоровым глазом. Дови ответила изучающим взглядом.
– Если ты морочишь мне…
– Я же сказал, ты можешь идти. Иди. Если уж ты мне очень понадобишься, я смогу вызвать тебя через дежурную.
Она прикусила губу. Лаки чуть не застонал от безысходного желания.
– Так где ты заметил припухлость?
– Да где-то в этой области. Не чувствуешь ничего необычного? – пробормотал он.
Дови несколько минут прощупывала его бок от пояса до подмышки.
– Нет, вроде все в порядке.
– Слава богу, – сказал он и быстро добавил: – Надеюсь, ребра тоже целы.
– На каком боку?
– На этом самом.
Она осторожно и тщательно прошлась пальцами по ребрам мужчины, прослеживая их по всей длине, пока не наткнулась на его торчком торчащие соски. Это заставило ее быстро отдернуть руку.
– Вероятно, ты просто излишне напряжен…
– Вот и хорошо.
Все, сейчас она уйдет… Однако…
– Может, мне все-таки лучше не оставлять тебя одного? Еще умрешь от внутреннего кровоизлияния. Эта смерть останется на моей совести до конца жизни.
Лаки нахмурился и негромко сказал:
– Мне тоже не светит такая перспектива. – Сняв растаявший узелок со льдом со своего глаза, он вручил его Дови: – Я уже продрог до костей.
Она унесла лед и через несколько минут принесла замену.
– Глаз скоро перестанет опухать, уже не кажется таким заплывшим.
– Ладно… А как насчет виски? Сдается мне, я заслужил выпивку.
Дови разлила виски по стаканам. Спиртное заставило Лаки закашляться, но вскоре он почувствовал, как по телу разлилось приятное тепло, боль притупилась.
«Классная девка, – решил Тайлер сквозь дрему. – Не обычная смазливая красотка, а действительно потрясающая женщина! Такая вскружит голову любому».
Сквозь туман боли и опьянения Лаки увидел, как она сняла жакет и повесила его на спинку стула. Он не ошибся: груди у нее были высокими и круглыми.
О да, Дови была настоящей красавицей! Но и это еще не все. Она казалась женщиной, которая знала, чего хотела, и не боялась заявить об этом.
Так что же, черт возьми, она делала в этом баре?
Не сумев решить эту загадку, Лаки отрубился.
4
Лаки проснулся в кромешной темноте. Он попытался открыть глаза, но это удалось проделать только с одним: видимо, правый глаз здорово заплыл.
Со стоянки автомобилей сквозь щель между шторой и стеной пробивался свет. Стояла глубокая ночь, но он не испытывал большого желания искать часы, чтобы узнать точное время.
Мышцы одеревенели от долгого лежания без движения. Он потянулся, морщась от боли, слегка постанывая, и попытался перевернуться на бок. Когда ему это удалось, колено его наткнулось на чье-то тело.
– Дови? – прошептал он.
В ответ послышалось невнятное бормотание. Так уже не раз бывало. Лаки частенько просыпался среди ночи в постели какой-нибудь женщины и потому повел себя как обычно: обнял и прижал к себе. Их колени непроизвольно выпрямились, тела прильнули друг к другу. Голова ее коснулась его щеки, он уткнулся ей в волосы, вдыхая запах жимолости, и в забытьи стал целовать пряди, упавшие ему на губы. Это было так хорошо, так здорово прижаться губами к ее холодному лбу! Ресницы Дови касались его губ, он целовал ее щеки, нос, рот…
Она откинулась назад.
– Лаки? – прошептала она.
– Да, малыш, – пробормотал он, прежде чем снова прижаться к ней губами.
Губы ее медленно приоткрылись, и его язык скользнул в восхитительную пропасть. Правда, Лаки не помнил, целовал ли он ее раньше. Вскоре он мягко коснулся нижней губы красавицы – это заставило его вспомнить, чего он так страстно желал.
Тихонько вскрикнув, женщина, возбужденно шевельнувшись, подалась к нему. Руки мягко коснулись его обнаженной груди, и Лаки почувствовал, как ее пальцы перебирают волоски, а ногти нежно царапают кожу. Странно, почему так робко и нерешительно? Все мысли Тайлера сосредоточились на желании овладеть ею.
Лаки, перекатив женщину на спину, оказался сверху и накрыл ее грудь ладонью. Одежда? Почему она лежит в постели одетая? Надо же, и на нем самом до сих пор джинсы! Неудивительно, что ему так неудобно.
Словно одурманенный, он дотянулся до верхней пуговицы ширинки. Освободившись наконец от брюк, он облегченно вздохнул. Используя свою индивидуальную систему поиска, он губами нашел ее шею и начал осыпать поцелуями, одновременно поглаживая ей грудь.
Препятствия в виде пуговиц и застежки на бюстгальтере лишь на миг задержали его, и вот уже он ощутил тепло и податливость женского тела.
– «Мы на правильном пути», – подумал Лаки.
Так оно и должно быть. Грудь была полной и мягкой, он осторожно сжал ее рукой, затем провел чуть выше соска, и он тотчас стал тугим и напряженным. Лаки, зажав его между пальцами, наслаждался сладостными постанываниями партнерши и наконец прильнул к нему губами. Он водил языком вокруг, ласкал, дразнил, пока ее руки не обхватили его плечи и тело его не пронзил огонь.
– Милая, милая, – шептал Лаки, исступленно целуя вторую грудь. – Милая…
«Чулки? Или колготки?» – подумал он с ужасом, скользнув рукой под юбку. Его всегда раздражали такие вещи.
Как бы там ни было, несколько мгновений спустя он наткнулся на шелковистую гладкую кожу… Очевидно, женщина тоже получала наслаждение, она так и выгнулась над постелью, застонала…
Обладал ли Лаки этой женщиной раньше? Нет, вряд ли. Иначе бы знал, как себя с ней вести: спешить или медлить. Он досадовал, ему не хватило времени, чтобы нащупать в кармане презерватив и надеть его. Инстинкт подсказывал, что надо чуть-чуть подождать, но не в силах больше противиться страсти, сильной и жаркой, мужчина бросился навстречу сладкому освобождению. Он слышал себя как будто со стороны, повторял «прости, прости», не отдавая себе отчета в том, почему говорит именно эти слова. Лаки сжимал женщину в объятиях, давил на нее сверху, ласкал опытной рукой, погружая свою плоть все глубже и глубже. Ему хотелось продлить наслаждение, это так здорово, но он был не в состоянии отдалить момент экстаза, который уже охватывал, сотрясал, опустошал его…
Силы оставили Лаки. Он лежал, склонив голову ей на грудь, продолжая целовать соски и нежно касаясь ладонью влажных завитков волос между ее бедер.
Она гладила его по голове. Почувствовав ласку, Лаки улыбнулся и медленно погрузился в сон, удивляясь, как ему хорошо и спокойно.
Независимо от того, сколько Лаки выпил вечером и в котором часу лег, он всегда вставал на рассвете. Его отец занимался поденной работой на дому, и у сына тоже выработалась привычка просыпаться рано. Лаки наконец пришел в себя. Голова раскалывалась от вчерашних приключений. Понадобилось усилие, чтобы открыть хотя бы здоровый глаз. Однако он сразу же протрезвел, обнаружив, что лежит в постели один. Ворча и постанывая, Лаки сел, включил ночник и, покачиваясь от слабости, осмотрел комнату. Ни пиджака. Ни ключей. Может, Дови вышла приготовить кофе? Лаки опустил ноги на пол и непроизвольно выругался: боль пронзила все его тело. Превозмогая ломоту, он поднялся и, прихрамывая, двинулся к окну.
Добравшись до цели, Тайлер театральным жестом раздернул шторы, испугав при этом парочку – мужчину и женщину средних лет, прогуливающихся на свежем воздухе.
Лаки машинально застегнул джинсы, недоуменно таращась на пустое место, где еще вчера вечером был припаркован красный автомобиль Дови.
– Проклятие!
Она ускользнула. Ушла незаметно, как вор. Эта мысль заставила Лаки сунуть руку в карман. Бумажник был на месте.
Может, она просто была плодом его воображения? Нет, конечно же, нет! Лаки не мог выдумать эти необыкновенные зеленые глаза.
Чертыхаясь, он отправился в ванную комнату и включил яркую лампу дневного света. Из зеркала на него глядел весьма непривлекательный тип. Волосы всклокочены, на лице – темная щетина, фиолетовый глаз заплыл и не открывался. Рана на животе затянулась, но осталась ярко-красная полоса.
Вдруг что-то заинтересовало Лаки в собственном отражении. Приглядевшись повнимательнее, он обнаружил на груди длинный золотисто-каштановый волос – то, что надеялся найти.
Тайлер машинально покинул ванную. Опустившись на кровать, он сжал гудящую голову руками. Нет, Дови ему не пригрезилась. Любовные игры были отнюдь не игрой больного воображения.
Немного успокоившись, он вернулся в ванную и принял душ. Минуту спустя Лаки вышел из номера и сел в свой «Мустанг». Вчера он даже не успел его запереть, но, к счастью, все обошлось. Лаки завел мотор и подкатил к конторе, надеясь выведать что-либо у служащих отеля.
Улыбка клерка была такой же примечательной, как и его уши.
– Доброе утро. Хотите кофе?
– Доброе утро. Спасибо. – Лаки сам налил себе чашечку из кофейника, стоящего на горячей плите. – зовут Лаки Тайлер. Я провел минувшую ночь в 110-м номере. Комната была заказана одной молодой женщиной.
– Да? – Клерк облокотился на стойку и подался вперед.
– Да. Не могли бы вы найти в регистрационной книге ее имя?
– А вам оно неизвестно?
– Возможно, ее зовут Дови.
– Должно быть, у вас была бурная ночь. Это она вас отделала? – Клерк имел в виду подбитый глаз Лаки и его разорванную рубашку.
– Как ее имя? – Металл, прозвучавший в голосе Тайлера, исключал дальнейшие расспросы и комментарии.
Клерк благоразумно уткнулся в картотеку:
– Смит, Мэри.
– Мэри?
– М-э-р-и.
– Мэри Смит?
– Совершенно верно.
– Адрес?
– Двести три, Мэйн-стрит.
– Город?
– Даллас.
– Даллас?
– Даллас.
– Двести три. Мэйн-стрит, Даллас, Техас?
– Именно.
Лаки достаточно хорошо ориентировался в городе, чтобы знать, что двухсотые номера зданий на Мэйн-стрит расположены в его нижней части, в самом центре торгового района. Он подозревал мисс Смит в двуличности. Смит! Не слишком оригинально. Тогда откуда взялось «Дови»?
– Она оставила номер телефона?
– Нет.
– Номер автомобиля?
– Нет.
– Какой кредитной карточкой она пользовалась?
– Говорят, она расплачивалась наличными.
Лаки чертыхнулся.
– Номер водительского удостоверения?
– Нет.
– Прекрасно!
– Интересно, зачем этой леди нужно было заметать следы?
– Если бы я знал… – пробормотал Лаки, думая о том, где и как он может напасть на ее след. – Когда клиент платит наличными, у него не требуют удостоверения личности?
– Вообще-то требуют, но знаете, – протянул клерк, пожимая плечами, – мы не всегда это делаем. Мне кажется, людям, путешествующим вдвоем и разгоряченным любовной страстью, формальности ни к чему. Большинство из них даже ночевать не остаются.
Клерк, конечно, был прав, и Лаки на всякий случай спросил:
– Когда заступает на работу другой дежурный?
– Тот, который работает в вечернюю смену? В четыре.
Лаки вздохнул и легкой походкой направился к выходу.
– Благодарю…
– Не стоит. Заходите еще, – бодро отозвался клерк.
На Тайлера обрушился ослепительный солнечный свет восточного Техаса. Кроме этого, он физически ощущал, как глаза клерка прямо-таки сверлили ему затылок.
Надев солнцезащитные очки, которые с вечера остались на приборной доске, Лаки направил свой «Мустанг» домой. Ему надо выйти на ее след сегодня же! Не только Дови обязана извиниться, теперь и он должен представить свои оправдания. В то же время невозможно заниматься поисками целый день: им с Чейзом пора браться за дело.
Путь домой обычно занимал час, но Лаки был голоден и прибавил газу. Примерно через тридцать пять минут он уже свернул на проселочную дорогу, ведущую к их фамильному особняку.
Вдоль узкой дороги с черным покрытием росли ореховые деревья. Летом их кроны образовывали плотный зеленый полог, сквозь который едва проникали солнечные лучи. Только во время сбора урожая он не любил эти деревья, потому что мать постоянно посылала его за орехами, густо покрывавшими землю.
Тайлеры держали несколько быков и коров, несколько лошадей для верховой езды. Сейдж баловала лошадей, и они были совершенно ручными.
Двухэтажный дом из выкрашенного в белый цвет кирпича выделялся черными ставнями, выходящими на веранду. Отец закончил строительство дома, когда Лаки и Чейз были еще юнцами, но вот на свет появилась Сейдж, и к фасаду пристроили еще три комнаты, чтобы разместить увеличившуюся семью Тайлер.
В это утро Лаки отнюдь не радовался, завидев напротив особняка машину Чейза. Не хотелось встречаться с братом, пока не спадет опухоль вокруг глаза.
Впрочем, пришлось смириться с мыслью о неминуемом допросе, лекции о чувстве ответственности, нравственном облике и зрелости, и он, припарковав «Мустанг», прихрамывая, поднялся по центральной лестнице.
В просторном высоком холле Тайлер, вдохнув аромат свежего кофе, направился на кухню.
– Это ты, Лаки? – окликнула его мать.
– Кто же еще? Что на завтрак?
Он вошел на кухню и очень удивился, найдя здесь Таню, жену Чейза, которая сидела за кухонным столом рядом с мужем. Маленькая и белокурая, она оттеняла высокого черноволосого брата. Лаки был от нее без ума и частенько поддразнивал женщину, уверяя, что если она когда-либо разочаруется в брате, то он с радостью займет его место. Однако Таня была настолько предана Чейзу, что Лаки, видимо, и впредь придется ограничиваться лишь восхищением.
Когда он появился в кухне, Таня одарила его своей милой улыбкой, которая, впрочем, тут же испарилась, стоило только Лаки снять солнцезащитные очки.
Лори Тайлер в ужасе всплеснула руками и невольно отпрянула, увидев, как славно «уработал» Малыш Элвин Кегни ее сына.
– Боже милостивый, Лаки, мы слышали, что ты опять подрался, но я не думала, что все так ужасно. Это скотина Кегни отделал тебя?
– А, пустяки. Видели бы вы Кегни, – усмехнулся Лаки, наклоняя кофеварку и наливая себе кофе.
– В каком притоне ты был?
Лаки подул на кофе и сквозь поднимающийся от чашки пар посмотрел на брата.
– Ты опять в дурном настроении? И до дела-то еще не дошло, а ты уже меня обвиняешь?
– Лаки, за это время кое-что произошло, – сказала Лори, похлопав его по руке. В глазах ее была тревога.
– Произошло?
В этот момент на кухню через заднюю дверь вошла Сейдж, совсем уже не та малышка, которую так долго знал Лаки. Всего несколько недель назад они присутствовали на ее выпускном вечере в колледже, а следующей осенью эта девушка будет учиться в Техасском университете. Казалось, она повзрослела за одну ночь.
– Я была в конюшне и увидела твой автомобиль, – сказала она прерывающимся голосом, видимо, запыхавшись от бега. – Вы уже рассказали ему?
– Рассказали?! О чем? Что тут у вас творится?
– Прошлой ночью загорелся главный корпус, – мрачно произнес Чейз.
– Загорелся? Черт побери! – Земля, казалось, уходит из-под ног Лаки. – Какие убытки? Надеюсь, никто не пострадал?
– Пострадавших нет, но здание полностью сгорело. Внутри все выгорело дотла.
Лаки опустился в кресло и взъерошил волосы. Мрачные лица родных не оставляли сомнений в том, что это не шутка.
– Как все началось? Когда это случилось?
– Первый сигнал тревоги прозвучал около двух тридцати. С огнем боролись примерно до четырех утра. Теперь там все вверх дном.
– Слава богу, мы продлили страховку, – заметил Лаки. – Ничего, мы соберем деньги для… – Он внезапно осекся, заметив, что Чейз с Таней переглянулись. – Что, произошло еще что-то?
Чейз вздохнул и с сожалением кивнул. Лори приблизилась к сыну. Таня в смущении разглядывала руки.
Сейдж заговорила первой:
– Все много хуже. Расскажите же ему!
– Успокойся, Сейдж…
– Но, мама, он все равно рано или поздно узнает.
– Сейдж!
– В этом поджоге подозревают тебя, Лаки!
Лаки повернулся к брату.
– В этом поджоге? Это был поджог?
– Да. Это был поджог. Без сомнения.
– И кто-то думает, что это сделал я? – Лаки скептически фыркнул. – Зачем мне это делать?
– Чтобы получить страховку.
Лаки недоверчиво обвел взглядом присутствующих.
– Сегодня что, первое апреля? Это розыгрыш, да?
– Хорошо, если бы так. – Чейз подался вперед и сжал кружку с кофе так, будто хотел ее раздавить. На суровом лице сверкнули светло-серые глаза. Он был так же красив, как и его младший брат, но красота эта была совсем другого рода: если Лаки походил на отчаянного беззаботного ковбоя прошлого века, то Чейз всегда тщательно прятал свои чувства. – Я тоже удивился, что Пэту в голову пришла такая мысль.
– Пэту? Шерифу? – воскликнул Лаки. – Мы же разговаривали вчера вечером!
– Он видел тебя последним.
– Мы знаем о твоей драке с Малышом Элвином и Петтерсоном, – добавила Сейдж.
– Говорят, вы дрались из-за женщины…
– Не преувеличивайте. К ней приставали, вот я и вмешался. – Лаки кратко изложил суть дела. – Ты поступил бы так же, Чейз.
– Не знаю, – заметил тот с сомнением. – Должно быть, это была необыкновенная женщина…
Лаки решил не уточнять.
– Джек Эд полоснул меня ножом.
– Ножом?!
– Не волнуйся, мама, это ерунда. Всего лишь царапина. Видишь? – Лаки приподнял свою окровавленную рубашку, но вид кривого пореза ничуть не успокоил Лори.
– Что это за женщина, за которую ты вступился? – спросила Сейдж. Шальные похождения брата всегда восхищали ее. – Где она сейчас?
– Сейдж, вряд ли это имеет значение, – прервала ее мать.
Лаки не прислушивался к их перепалке. Он наблюдал за братом, понимая, что назревает критический момент.
– Вряд ли Пэт всерьез полагает, что я мог совершить поджог в одной из наших собственных построек, – сказал Лаки, качая головой.
– Да, но именно он уверял меня в этом…
– Интересно, что же мной двигало?
– Около пятидесяти тысяч долларов «за причиненный ущерб», – ответил Чейз, цитируя документ. – «Расследование пожара поручается Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию». Все это очень печально, Лаки. Дела компании никогда не были так плохи, как сейчас. Наше оборудование застраховано, и в бюро считают, что это пахнет большим наваром.
– Ни один из тех, кто нас знает, не поверит в это обвинение.
– Надеюсь, что так.
– Но почему именно я?
– Потому что ты в нашей семье самый бедовый, – пояснила Сейдж.
– К тому же, – добавил Чейз, бросив хмурый взгляд на сестру, – мы ничего не знали о твоем местонахождении, Лаки.
