Текст книги "Секрет обаяния (Секрет благородства)"

Автор книги: Сандра Браун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 4

В последующие три дня они ужинали вместе. Арден понимала, что делает трудное невозможным, но не могла заставить себя отвергнуть его приглашение. Они с Дрю становились ближе друг другу, это правда, но нежелательным образом. Ее план не предусматривал никаких романов. Поэтому в четвертый раз Арден не пошла с ним, отговорившись, что должна поработать над статьей о выживании тропических растений в жарких странах, которую на самом деле давно отправила в редакцию.

Вместо того чтобы выкинуть мысли о Дрю из головы, она целый вечер гадала, где он и с кем ужинает. Дома с Мэттом? С приятелем? С другой женщиной? Насчет последнего предположения Арден сомневалась. Когда они были вдвоем, она безраздельно владела его вниманием.

– Я слишком тороплю события, монополизируя ваше отпускное время, или влезаю на чью-то территорию? – спросил Дрю после того, как она отклонила его предложение поужинать.

Он задал вопрос легко, словно шутя, но по хмурому взгляду под сведенными бровями Арден поняла, что он серьезен.

– Нет, Дрю, ничего подобного. В первый же день, когда мы познакомились, я объяснила, что по мне никто не тоскует. Просто полагаю, что нам стоит провести вечер порознь. Я тоже не хочу монополизировать ваше время. И у меня действительно есть работа.

Скептически и скрепя сердце он принял ее отказ.

Арден ужасалась тому, что с ней творилось всякий раз, когда они бывали вместе. Она четко осознавала, что флиртует с бедой, но часы без него казались бесцветными и монотонными. Дрю ни разу не поцеловал ее после того случая, когда подарил гирлянду, и даже не дотрагивался, не считая обычных знаков внимания. И все же вызывал у нее головокружение и заставлял чувствовать себя молодой и красивой. Очевидные симптомы влюбленности. А этого не должно случиться. Она приехала на Мауи, чтобы увидеть сына. Вот главная цель, а Дрю Макаслин только средство для ее достижения.

И все же…

Утром Арден брела в направлении теннисных кортов, клянясь себе, что идет туда не для того, чтобы увидеть Дрю. Может, он сегодня и не играет.

Дрю с жадностью пил «Гаторэйд», но, заметив ее, бросил бутылку Гарри и понесся к Арден.

– Привет, а я собирался позвонить вам. Поужинаем сегодня вечером? Пожалуйста.

– Да.

Его поспешное приглашение и ее спонтанное согласие удивило и восхитило обоих. Они одновременно рассмеялись, нежно и застенчиво, не сводя глаз друг с друга.

– Зайду за вами в полвосьмого.

– Отлично.

– Собираетесь понаблюдать за моей игрой?

– Немного, потом придется вернуться в номер и поработать.

– А я обещал Мэтту, что поиграю с ним на берегу.

Всякий раз, когда он упоминал имя мальчика, сердце ухало вниз.

– Я не слишком отвлекаю вас от него, правда?

– Я не уезжаю по вечерам, пока он не уляжется спать. Он не скучает без меня. Зато каждое утро бежит удостовериться, что я – второй в доме, кто проснулся.

Она засмеялась.

– У Джоуи тоже была такая привычка. Он врывался в спальню и приподнимал мне веки, спрашивая, не проснулась ли я.

– Я думал, только Мэтт знает эту уловку!

Они снова засмеялись; потом Дрю сказал:

– Пропадает запал. Мне надо вернуться на корт, но сегодня вечером обязательно увидимся.

– Хорошей игры.

– Пытаюсь.

– У вас все получится.

Он подмигнул перед тем, как присоединиться к Гарри, который, не теряя времени даром, флиртовал с толпой болельщиц. Арден задумалась, не кажется ли она очередной поклонницей тому, кто наблюдает за ней и Дрю. Мысль опечалила. Она просто еще одна фанатка?

* * *

Арден была не совсем готова, когда Дрю постучал в дверь. Хотя подсознание грезило о нем весь день, она работала над статьей вдохновенно, быстро и неистово. До его прихода едва успела принять душ и вымыть голову.

Арден дергала молнию на спине, когда пришлось открывать.

– Извините, – выдохнула она.

Дрю лениво оперся о косяк, словно она и не заставила его ждать целую минуту. Охватил взглядом покрасневшее лицо, босые ноги и общий беспорядок и улыбнулся.

– Этого стоило подождать.

– Входите. Я уже собралась, только надену туфли и украшения. Вы заказали столик? Надеюсь, мы не опоздаем…

– Арден, – произнес он, закрывая за собой дверь и обхватывая ее плечи. – Все нормально. У нас куча времени.

Она глубоко вздохнула.

– Хорошо. Я сейчас.

– Отлично.

Дрю засмеялся и отпустил ее. Он поверхностно оглядел номер и сосредоточился на Арден, когда она вошла в комнату в босоножках на высоких каблуках. Облокотившись рукой о стену, чтобы не потерять равновесия, она подняла стройную ногу, застегивая ремешок. Движение было изящным, истинно женским и неосознанно провокационным.

Дрю прошелся взглядом по гладкой длине обтянутых шелком ног. Ясно вырисовывались икры, не мускулистые, но четкие, пока она стояла на цыпочках. «Они идеально подошли бы к моим ладоням», – подумал он.

Мельком увидев тонкую, как паутинка, кайму комбинации, улыбнулся явной женственности этой вещички. И, когда она наклонилась вниз, Дрю не мог не заметить, как сокровенная тяжесть полной груди заполнила облегающий лиф платья. Глубокий V-образный вырез открывал темную бархатную ложбинку. Он мысленно переместил туда губы и прижался ими к каждому роскошному полушарию. Сразу же возбудившись, приказал себе перевести жадные глаза на более безопасный предмет.

Ее волосы всегда казались мягкими и приятными на ощупь, даже когда были собраны в пучок. Этим вечером Арден оставила их свободно развеваться, и его пальцы покалывало от желания приласкать темные пряди, проверить их шелковистость и погладить кожу лица, чтобы понять, такая ли она нежная, как выглядит. Повсюду.

– Там, – махнула Арден рукой, оттолкнувшись от стены, и направилась к длинному низкому бюро напротив громадной кровати.

Дрю не позволил себе думать о постели, помечтать о распростертом, обнаженном, манящем теле, с которым очень хотел познакомиться поближе прямо здесь и сейчас.

– Украшения.

Она принялась копаться в дорожной атласной шкатулке для драгоценностей.

Платье без рукавов было сшито из какого-то мягкого струящегося материала, прекрасно облегающего приятные округлости не слишком крутых бедер. Все, что она носила, выглядело потрясающим, независимо от того, нарядная это вещь или самая обычная. Дрю решил, что надень она джинсы и трикотажную рубашку, на ней такой ансамбль смотрелся бы как последний писк высокой моды. А особенно великолепной она будет безо всего.

Проклятье! Он вспомнил, что пообещал себе не думать ни о чем таком.

Ее пальцы ловко вдели золотые серьги, и теперь он фантазировал, как обводит языком ее ушки. Его сердце загрохотало, когда ее груди возвысились и напряглись над лифом, как только она подняла руки, застегивая изящную тонкую золотую цепочку на шее.

– Э-э-э… позвольте мне, – неуверенно предложил Дрю и подошел к ней со спины.

Прежде чем он взял концы цепочки, они на мгновение уставились друг на друга в зеркале. Ее руки все еще были подняты, груди сладострастно вздымались, нежная внутренняя поверхность локтей делала позу и провоцирующей и уязвимой.

Арден медленно опустила руки, Дрю подхватил цепочку и склонил голову, чтобы разобрать запутавшиеся звенья и скрепить застежку. Когда все было закончено, Арден поспешно отступила.

– Подождите. – Дрю продолжал мягко удерживать ее. – Молния на платье застряла.

– О. – Воздуха едва хватило на единственное слово, прозвучавшее как нежный стон.

С дразнящей медлительностью мужчина опустил молнию, и прохладный воздух омыл кожу на ее спине. Арден стояла, не шевелясь, не осмеливаясь даже вздохнуть, чтобы не разрушить чувственность момента, позволяя Дрю тянуть язычок застежки до талии. Его взгляд так же неторопливо, как и руки, спускался по женщине. Обнаженная гладкая кожа, и никакого бюстгальтера под платьем.

Потом их глаза снова встретились в зеркале: его – темные и горящие чистейшим синим пламенем, и ее – светящиеся желанием.

Напряженное мужское тело излучало безмолвный призыв. Арден осознавала, что если попятится хотя бы на дюйм и позволит бедрам коснуться его брюк, то ощутит тяжелый запал его страсти. Вряд ли они тогда отправятся ужинать. Решение за ней.

Не может быть и речи, чтобы спать с Дрю. Привносить сексуальное влечение в и без того ненадежную ситуацию – это уже граничит с безумием. И в самом укромном уголке души она боялась разочароваться. Или того хуже – разочаровать его. Уничижительная критика Рона ее достоинств как любовницы преследовала ее.

Лучше всего опереться на что-то надежное. Дружбу. Разве невозможно мужчине и женщине быть просто платоническими друзьями? Разве не этого она первоначально добивалась от Дрю Макаслина?

Мудро, благоразумно, малодушно Арден опустила голову, слегка покачав ею. Дрю понял сообщение и затянул молнию.

– Цепочка застегнута. Все готово.

– Спасибо, – поблагодарила она, с трудом заставив себя шагнуть в сторону.

– Арден?

Она взяла сумочку и повернулась к нему лицом.

– Да?

– Прошло много времени с тех пор, как я оказывался в центре дамского беспорядка, наблюдал за женщиной и помогал ей надеть платье. До сих пор я и не понимал, сколько пропустил, живя в одиночестве.

Сквозь широкие окна она посмотрела вдаль, туда, где пальмы казались черными силуэтами на фоне неба цвета индиго.

– Одинокое существование и для женщины представляет некоторые неудобства.

Дрю подошел поближе.

– Например? – шепот был низким и настойчивым.

Необходимо все это прекратить. И сделать это может только она. Арден подняла на него глаза и, заставив их замерцать озорством и решительностью, лукаво усмехнулась.

– Например, некому застегнуть молнию на спине.

Его плечи разочарованно обмякли, но Дрю покорно улыбнулся, уменьшив потрескивающее напряжение в комнате.

– Вот видите… И как это вы, независимые женщины, обходитесь без нас?

Веселое подтрунивающее настроение осталось с ними, пока он рулил по узкому шоссе вдоль побережья Мауи. Пляжный район Каанапали был одним из немногих на острове, обладающих развитой инфраструктурой. Стильные гостиницы, рестораны и клубы повсюду приветствовали туристов.

Дрю припарковал автомобиль под портиком отеля «Хайятт».

– Когда-нибудь были здесь? – спросил он, присоединившись к Арден на тротуаре после того, как помог выйти из машины.

– Нет, но очень хотела побывать до отъезда домой.

– Приготовьтесь. Нигде в мире нет подобного отеля.

Это было очевидно. Большинство вестибюлей в других гостиницах имели потолки. Здесь он отсутствовал. Крышей многоэтажному фойе служило звездное небо. Пространство представляло собой ландшафт тропического леса, где обильно росли деревья и цветущие растения. Когда шел дождь, иллюзия становилась особенно достоверной. Крытые области украшали изящные огромные китайские вазы, некоторые даже выше Дрю. Бесценные ковры и восточный антиквариат создавали роскошный эффект, не уменьшая уютную домашнюю атмосферу.

Они пересекли огромный холл, Дрю предоставил Арден слишком мало времени, чтобы разглядеть экстравагантные магазины и галереи, и повел ее вниз по изогнутой лестнице в ресторан «Сван Коут».

– Чувствую себя как деревенщина впервые в городе. У меня открыт рот?

– Мне нравятся деревенщины, – усмехнулся он и обнял ее за талию. – И ваш рот, как и остальные части тела, выглядит восхитительно.

Арден обрадовалась, что именно этот момент метрдотель выбрал для того, чтобы сопроводить их к освещённому свечой столу возле водоема, где лебеди скользили по поверхности с надменной королевской отстраненностью. Как и большинство ресторанов на острове, этот оказался открытым, с видом на маленькое озеро с водопадом и утесами из вулканической лавы.

Посетители были в вечерних костюмах, и Арден поздравила себя, что выбрала самое модное платье. Дрю словно прочитал ее мысли.

– Не переживайте, – прошептал он над меню. – По утрам, на завтраке здесь так и кишат люди в купальниках и шлепанцах.

Она наслаждалась окружающей обстановкой и рассеянно заметила, что Дрю махнул официанту.

– Хотите заказать вино к ужину, Арден?

Она с вызовом взглянула в его спокойные глаза.

– Да, спасибо.

Он заказал бутылку дорогого белого вина. Арден постаралась не выказать своего удивления: за все время, что они провели вместе, Дрю никогда не пил ничего, содержащего алкоголь.

– Иногда я разрешаю себе бокал вина за ужином, – сообщил он.

– Я не спрашивала.

– Нет, но наверняка заинтересовались, справлюсь ли я с этим.

– Однажды я уже просила вас не домысливать за меня. Вы уже большой мальчик и сами способны разобраться, «справитесь» вы с этим или нет.

– А не боитесь, что впаду в запой и стану пьяным и буйным? – поддразнил он.

Арден решила бросить собственную перчатку. Наклонясь к нему, прошептала:

– А может, мне хочется, чтобы вы стали чуть-чуть буйным.

Так мотылек инстинктивно летит прямо на огонь.

Дрю обольстительно прищурил глаза.

– Не требуется даже глотка вина, чтобы сделать меня абсолютно необузданным.

Арден отступила, пока не опалила крылышки.

– Но, надеюсь, вы этого не допустите.

Дрю позволил ей ретироваться, и тон его голоса подсказал, что он желает сменить тему.

– У вас есть причина для беспокойства. За прошедший год я гораздо чаще был пьяным и буйным, чем трезвым. И не думаю, что когда-нибудь заглажу непристойное поведение. – Он сжал зубы так же крепко, как и кулак, которым слегка постукивал по столу. – Господи, я многое бы отдал, чтобы отменить кое-какие безобразные выходки.

Арден были хорошо знакомы ощущаемые им разочарование и ненависть к себе. Решения принимались и влекли за собой горе и раскаяние. И большинство промашек уже не исправить.

– Все мы ошибаемся, Дрю, и часто потом сожалеем и мечтаем все переделать. Но не можем. И вынуждены жить с последствиями наших поступков. – Ее голос болезненно дрогнул, когда она добавила: – Иногда всю жизнь.

Он тихонько хмыкнул.

– Звучит упаднически и безнадежно. Не считаете, что иногда судьба дает второй шанс, чтобы сделать все правильно?

– Да. Слава Богу, да. Думаю, мы все получаем вторую попытку. И тогда стараемся или исправить свои ошибки, или научиться жить с ними.

– Это путь проигравшего – сдаться.

– Да. А вы – победитель.

– Просто не смог больше жить в грязи, в которую превратил свою жизнь. Надо было что-то менять.

– Как и мне, – пробормотала она себе под нос.

– Простите?

Сказать ему теперь? Прямо сейчас? Дрю поднял тему личных неудач и попыток справиться с ними. Он проделал все это с собственной судьбой. И конечно, поймет ее желание исправить свои ошибки. А если нет? Что, если не поймет? Что, если умчится от нее, как ураган, и она никогда больше не увидит его? И никогда не познакомится с Мэттом. Лучше всего подождать, пока хотя бы один раз не встретится со своим сыном. И тогда признается Дрю, что она – мать Мэтта. После, не сейчас.

Арден выпрямилась и одарила спутника ослепительной улыбкой.

– Почему мы затеяли такой мрачный разговор? Уже несут вино. Давайте не будем сегодня вечером останавливаться на прошлых невзгодах.

Телятина была потрясающей, как и остальные блюда, поданные следом. Они заказали только одну бутылку вина, да и ту опустошили наполовину, когда двухчасовой ужин подошел к концу. Сытая и довольная, но чувствующая себя легкой, как перышко, Арден, казалось, плыла вверх по лестнице. Она опьянела не от спиртного, а от романтичной атмосферы и магнетизма мужчины рядом с собой.

В коктейль-баре вестибюля пианист на белом рояле наигрывал любовные баллады. Океанский бриз пронизывал помещение, шелестя листьями деревьев и принося с собой запахи тропических цветов.

Они остановились возле низкой мягко светящей лампы.

– Наслаждаетесь вечером? – спросил Дрю, взяв ее за обе руки и раскачивая их взад-вперед.

– Угу.

Арден смотрела на его волосы и гадала, что почувствует, если погладит их, пропустит сквозь пальцы и уступит страсти. Она вгляделась в его рот. Самая эротическая сцена во всех виденных кинофильмах, – когда камера крупным планом показывает губы мужчины на груди женщины. Арден ярко представила свои ощущения от порхания его языка, кружащего над темными вершинками, движения его щек, пока он мягко втягивает сосок, влажную нежность его губ на мягкой плоти. Простое разглядывание рта Дрю вызвало такие образы, что все тело вспыхнуло огнем.

Рон никогда не тратил время на прелюдию и никогда не спрашивал, чего ей хочется. Да с Роном ей, скорей всего, и не понравились бы такие ласки. А с Дрю, подумала она, даже очень.

– Что?

– Что?

– Вы что-то сказали? – спросил Дрю.

Он внимательно разглядывал черты ее лица, надолго задерживаясь на чем-то одном, прежде чем переместить взгляд.

– Нет, – прошептала Арден, – я ничего не говорила.

– О. А мне показалось, что вы что-то сказали.

Теперь он изучал ее рот, и если она покраснела от собственных фантазий, то разлетелась бы на части от смущения, узнав, куда его воображение поместило ее губы. Чтобы сохранить здравомыслие, Дрю натянул занавес на интимные детали мысленной картинки.

– Чем бы вам хотелось заняться?

– Заняться? Не знаю. А вам?

«О Господи, не спрашивай!»

– Пойдем, потанцуем?

– Звучит заманчиво, – Арден слегка откашлялась и суетливым жестом одернула платье.

Движение. Вот что им нужно. Когда они останавливались, то замыкались друг на друге, игнорируя все остальное.

– Внизу есть клуб. Я там никогда не был, но мы можем дать ему шанс.

– Отлично.

Он повел ее вниз по еще одной лестнице с медными перилами в стиле начала столетия. За рифленой кожаной дверью их ждало приветствие улыбающейся хозяйки, грохот дискотеки, шум разговоров, взрывы смеха и облака табачного дыма.

Дрю посмотрел на Арден с немым вопросом. Она взглянула на него с тем же вопросом в глазах. Оба одновременно развернулись на пятках и пошли назад вверх по лестнице. Они смеялись к тому моменту, когда достигли вестибюля.

– Наверное, мы слишком старые для таких заведений, – заметил Дрю. – По мне, так единственное фортепьяно звучит гораздо приятней.

– По мне тоже.

– И я не хочу кричать, чтобы быть услышанным. – Он склонился вниз, приблизил губы к ее уху и прошептал: – Вдруг потребуется сказать кое-что не для посторонних.

Когда он отстранился, горящий жар в его глазах усилил интимность слов. Трепет возбуждения пробежал по позвоночнику Арден.

– Хотите выпить чего-нибудь?

Она покачала головой.

– Почему бы вам не показать мне водоем?

Сжав ее руку и переплетя их пальцы, Дрю вывел Арден на каменную дорожку, террасами спускающуюся в настоящий райский сад. Тропинки были освещены редко расставленными факелами, их огонь резко мерцал на ветру. Плавательные бассейны являли собой архитектурные шедевры, располагаясь на разных уровнях вокруг грота из застывшей лавы.

Арден с благодарностью внимала словам Дрю, но на самом деле не особо вникала в сказанное или в окружающую обстановку. Чудесно слышать его голос возле своего уха, чувствовать аромат его теплого дыхания, ощущать оберегающую мощь твердого тела, пока он неназойливо направляет ее шаги. Ее пульс, казалось, бился в такт с первобытным ритмом прибоя, атакующего берег в ярде от них.

В полумраке прятались влюбленные парочки, обнимаясь и перешептываясь. Становилось понятно, что уединение было целью любого, бредущего через сад среди ночи. И, когда Дрю остановился и потянул Арден под прикрытие скалы, увитой цепляющейся виноградной лозой, она не выразила никакого протеста.

– Позвольте пригласить вас на танец? – спросил он с нарочитой чопорностью.

Арден рассмеялась, пытаясь сохранить бесстрастное лицо, потом кивнула:

– Благодарю вас.

Она шагнула навстречу Дрю и впервые с тех пор, как они познакомились, испытала волнение от его объятий, от его поддержки.

Дрю держал ее в традиционной позиции для вальса: рука вокруг талии, соединенные ладони в стороне на уровне плеч, ее пальцы – на его предплечье. Они едва двигались, не жертвуя этим драгоценным сокровенным укрытием, и оба понимали, что танец – лишь оправдание близости. Так что они покачивались в такт звукам музыки, доносящимся от фортепьяно в вестибюле.

Минуты текли, одна песня сменяла другую, а они по-прежнему не размыкали объятий и не сводили глаз друг с друга. Их тела, внешне обманчиво спокойные, бушевали внутри, требуя более тесного контакта, тоскуя и напрягаясь, пока наконец ее грудь не коснулась его торса.

Дрю еле слышно застонал и зажмурился от изысканного удовольствия. Когда он снова открыл глаза, то засмотрелся на самые хрупкие, щедро окаймленные ресницами веки, которые когда-либо видел в своей жизни. Он жаждал целовать их. Вместо этого провел рукой по спине Арден вверх от талии и слегка нажал так, что сначала нежные вершинки, а потом пышные полушария вдавились в него.

Арден наблюдала за ним затуманенным взором и переместила ладонь с его плеча на затылок, пропуская сквозь пальцы восхитительно густые белокурые волосы, ниспадающие на воротник. Удерживая ее взгляд, Дрю поднес руку Арден к своему рту и слегка провел губами по ее суставам, взад-вперед, лаская изящные линии, увлажняя теплом своего дыхания. Потом медленно закинул ее запястье себе на шею и заскользил по ее предплечьям, вниз по бокам, обвил талию, и притянул ближе.

– Вы ведь понимаете, как мне трудно держаться от вас подальше, правда?

– Да, – хрипло произнесла Арден, выгибаясь ему навстречу.

– Мне невыносимо хотелось обнять вас, Арден.

– А я ужасно хотела очутиться в ваших объятьях.

– Вам достаточно только попросить, – прошептал он, уткнувшись в ее волосы, вдыхая аромат носом, ртом и кожей. – Вы прекрасно пахнете, просто замечательно. Вы красавица. Ей-Богу, я мечтаю о каждом дюйме вашего тела. Мечтаю видеть вас, касаться, пробовать на вкус.

Дрожащие вздохи сотрясали ее, когда она спрятала лицо в изгибе его плеча, стиснула его шею и прижалась еще сильнее. Дрю хрипло застонал от наслаждения, сжав зубы. Одна рука скользнула по ее спине, ненадолго задержалась на талии, затем спустилась и обхватила выпуклую ягодицу. Не отрываясь от Арден, Дрю сумел переступить так, что одна нога оказалась между ее ног, а ее колено – между его.

Он был твердым. И горячим. Очень горячим. Арден ощущала его иссушающий жар сквозь одежду и пожар в собственной плоти, тающей возле него. Все еще нажимая ладонью на ее бедро, Дрю потерся об нее. Ее резкий испуганный вскрик приглушила его рубашка.

– Прости, Арден. Я не хотел быть грубым, но, Боже мой, как же мне хорошо с тобой.

– Дрю…

– Хочешь, чтобы я остановился?

– Дрю…. – Она откинула голову назад и смело взглянула на него. – Нет. – Ее трясло. – Нет. – Потом немного истерично, немного безумно и совсем безрассудно попросила: – Поцелуй меня.

Его рот обрушился на ее губы с таким же отчаянием. Поцелуй вышел яростным – взрывной выход неудовлетворенного желания и подавляемых эмоций. Он впивался в нее почти жестоко, но она приветствовала неистовый напор, потому что никогда не чувствовала себя более живой. Словно бабочка, вырвавшаяся на свободу из тоскливой куколки, словно узница уныния и мрака, впервые в жизни увидевшая свет.

Дрю поднял голову и посмотрел на нее блестящими синими глазами. Он дышал тяжело и прерывисто. Как и она. Арден ощущала его отвердевшую плоть прямо против того места в своем теле, которое, казалось, пульсировало от радостного предвкушения.

Он с трудом справился с бушующими импульсами и с трогательной нежностью погладил ее подбородок. Потом провел кончиком большого пальца по припухшей нижней губе и покаянно нахмурился. Арден великодушно улыбнулась.

Когда затем его рот встретился с ее, это было легчайшее касание. Дрю скользнул по ней влажными мягкими губами. Утешающая ласка стала сладкой мукой.

– Дрю… – его имя звучало мольбой, шедшей из глубины души.

– Я был груб. Я не хотел.

– Знаю.

– Так жажду тебя, что с ума схожу.

– Все, что пожелаешь.

Стон животного удовольствия завибрировал в его груди, и Дрю вновь опустил голову. Его язык превратился в сладкого агрессора, облизал ее нижнюю губу, обволакивая собственным нектаром. Арден собрала его вкус своим языком и одобрительно пробормотала что-то. Дрю приблизил к ней рот и медленно раскрыл. Она сделала то же самое. Они замерли на короткое мгновение, смакуя ожидание, учащенный пульс, пробуждающуюся страсть.

Потом его язык достиг цели и уютно устроился у нее во рту. Он отступил, ворвался снова. Снова и снова, пока Арден не почудилось, что она тает. Она ощущала, как расцветает тело, готовясь к любви. Твердые и чувствительные соски уперлись в прохладную ткань платья.

Его поцелуй стал игривым, язык метался, дразнил, исследовал, поглаживал, пробовал, меняя темп и направление, действуя с такой искушенностью, что Арден с трудом цеплялась за Дрю и покорно выдыхала его имя, когда исхитрялась увернуться, чтобы глотнуть воздуха.

Его руки поднялись по ее бокам и добрались до груди. Он мягко сжал их, и они едва не вывалились через V-образный вырез. Дрю благоговейно выдохнул, впиваясь горячим ртом в ароматную плоть. Язык погрузился в ложбинку и ласкал с такой чувственностью, что Арден омыло восхитительным бесстыдством.

Всю свою взрослую жизнь она нуждалась в этом. Нуждалась в мужчине, который показал бы, что боготворит ее, любит такую, какая есть, и преклоняется перед ее женственностью. Только после знакомства с Дрю она начала ощущать себя привлекательной. С самого начала каждый его взгляд, каждый жест свидетельствовал, что он считает ее чрезвычайно сексуальной и желанной. С первой встречи он был честным с ней.

А вот она – нет.

Все ее нынешние эмоции на самом деле являлись откровенными и искренними, но поверит ли он ей потом? Когда узнает, что она мать Мэтта, ей придется ответить за многое. Стоит ли добавлять к списку еще и соблазнение? Мысль вызвала отвращение. Надо немедленно прекратить это безрассудное погружение в эротическую путаницу, или она навсегда станет объектом его презрения.

– Дрю, – прошептала Арден ему в губы, снова занявшиеся ее ртом.

– М-м-м? – он утопал в наслаждении.

– Дрю… – громче повторила она и уперлась руками в его плечи. – Не надо…

Его рука скользнула под пояс платья и ослабила его. Арден запаниковала. Если не остановить его сейчас, потом это станет просто невозможным. Единственный шанс – разозлить его. Выбить из колеи.

– Прекрати!

Арден отбросила его руки и вырвалась из объятий.

На его лице отразилось полное замешательство. Он быстро заморгал глазами, пока зрение не обрело четкость, и сосредоточился на ней. Арден заметила, как первоначальное недоумение сменилось раздражением.

– Ладно, – отрезал Дрю, – не обращайся со мной, как с нашалившим ребенком. Я имею все основания утверждать, что ты наслаждалась моими поцелуями.

Арден избегала смотреть на него.

– Поцелуями – да, но я не одна из твоих поклонниц…

– Ах, вот что ты думаешь? – Он резко провел рукой по волосам и поправил галстук неловкими дрожащими пальцами. – Да? – потребовал он.

Хотя Арден и намеревалась его разозлить, но не рассчитывала сражаться с таким изменчивым настроением. Она запнулась, подбирая объяснение.

– Я… я…

– Хорошо, пусть так, но чем ты отличаешься от других? А? Ты заявила, что совершенно свободна. Никаких обязательств. Что еще я, по-твоему, должен был предположить? Или ты действительно не такая, как все, потому что никогда не собиралась идти до конца? Никакого секса, исключительно духовная поддержка моей всем известной потерянной души? – Дрю был разъярен. – Так, да? Ты и правда выбрала меня объектом своей благотворительности?

Арден обнаружила, что очень трудно держать на привязи собственный нрав.

– Как я указала тебе в первый же день, это ты подошел ко мне, а не наоборот. Что касается выбора «объекта благотворительности», то мне плевать, покатишься ли ты прямиком в преисподнюю, сопьешься до смерти или будешь спотыкаться и падать на каждом теннисном корте в мире. Я искренне сомневаюсь, достоин ли ты спасения.

Дрю проигнорировал ее тираду и склонил голову на бок, словно рассматривал ее в новом свете.

– А может, ты ничем и не отличаешься от прочих. Фанатки мечтают переспать со знаменитостью, чтобы ублажить собственное эго. Секс со мной должен укрепить пошатнувшуюся самооценку после неудавшегося брака? – Его лицо находилось на расстоянии дюйма от нее. – В чем дело? Струсила?

Ярость красной дымкой заволокла ее глаза.

– Ты просто самовлюбленная задница. Я не какая-то там убитая горем разведенка. И счастлива, что отделалась от отвратительного мужлана, который был моим мужем. И очень долго и основательно подумаю, прежде чем свяжусь с другим. И если бы моя вера в себя действительно на какое-то время пошатнулась, чего и в помине нет, потребовалось бы гораздо большее, чем секс с полинявшим теннисным ничтожеством, чтобы восстановить ее. Держите при себе то, что болтается в штанах, мистер Макаслин. Я тридцать один год как-то обходилась без вашего сокровища. И, уверена, проживу без него еще по крайней мере следующие тридцать.

Арден крутанулась и рванула прочь по затемненной дорожке. Дрю догнал ее, схватил за запястье и зарычал:

– Ты не туда идешь.

Она попыталась выдернуть руку, но он держал крепко. Арден не собиралась участвовать в недостойном перетягивании каната, так что позволила сопроводить себя через вестибюль. Они во враждебном молчании ждали, пока пригонят автомобиль. За всю дорогу до ее отеля ни один из них не вымолвил ни слова.

– Я дойду сама, спасибо, – процедила Арден, открыв дверцу сразу, стоило Дрю затормозить.

Не оглядываясь назад, помчалась к лифту, затем – в свой номер. Он не последовал за ней.

И только когда приступ ярости улегся после проклятий, хлопанья дверями и громыханья ящиками, она поняла, что натворила.

Мэтт!

Она сама уничтожила любую возможность увидеть его. Слезы градом покатились по щекам, и Арден снова и снова пыталась заверить себя, что плачет не из-за потери Дрю, а только из-за того, что вновь лишилась сына.

* * *

Глаза были опухшими и воспаленными, когда Арден попыталась открыть их следующим утром. Она перевернулась, зарылась лицом в подушку и застонала, услышав стук в дверь, потом еще один.

– Уходите.

Третий удар, более властный, сотряс всю комнату. Арден, проклиная назойливость прислуги, поняла, что единственный выбор – открыть и попросить горничную придти позже.

Она скатилась с кровати и побрела, держась за стену, потому что веки, казалось, намертво склеились слезами. Но глаза тут же широко распахнулись, когда она заглянула в глазок и увидела Дрю с той стороны двери. Арден наблюдала, как он снова постучал и на сей раз крикнул:

– Арден, открой дверь.

– Не в этой жизни.

– Так ты проснулась.

Она порадовалась его веселому тону, как занозе под ногтем.

– Не желаю тебя видеть, Дрю.

– А я очень хочу тебя видеть. Извиниться. Открой, или все на этом этаже услышат оправдания, которые разбудят их быстрей, чем чашка крепкого кофе.

Арден кусала нижнюю губу, взвешивая варианты. Не хотелось встречаться с ним. Прошлой ночью он оскорбил ее, и она еще не готова простить. Тем более понимая, что похожа на дьявола: глаза красные и опухшие, волосы всклокочены. Когда она снова предстанет перед Дрю, то постарается выглядеть получше.