Текст книги "Я путешествую одна"

Автор книги: Самюэль Бьорк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

28

Миа Крюгер проснулась с чувством, что в ее номере кто-то есть. Она толком не смогла открыть глаза, все было как в тумане, в полусне. Она приподняла веки и увидела, что одна в комнате. Никого нет, только она. Угнетающая мысль, такова ее жизнь теперь. Номер в гостинице и дело. Так должно быть. Все это временно.

Пойдем, Миа, пойдем.

Скоро она все равно исчезнет. Зачем переживать? Зачем думать? Почему одно? Почему другое?

У Мии почему-то болела голова. После всего того количества таблеток, которое она съела за шесть месяцев, она думала, что такие детские болезни ее уже не берут. Вчера они засиделись с Сюсанне дольше запланированного, ведь встреча была неожиданной, в любом случае, они перепили. Она закрыла глаза и попыталась вернуться в сон. Ей снился Рогер Баккен. Он голый стоял на крыше того хосписа. Татуировка орла была не только на шее, она покрывала почти все его тело. Он пытался ей что-то сказал, звал ее, но она не слышала, движение внизу на дороге было оживленным и шумным, и кто-то говорил ей прямо на ухо. Она пыталась повернуться, чтобы посмотреть, кто это шепчет странные непонятные слова, но там никого не было. Рогер Баккен махал руками, хотел, чтобы она поняла его, но она ничего не слышала. Она кричала: Иди сюда! Спускайся! И Рогер Баккен прыгнул. Медленно через воздух к ней. Татуировка разрослась – она была уже в воздухе вокруг него. Руки превратились в крылья. На голове появился клюв. За секунду до столкновения с ней Баккен расправил перья и улетел. Она не поняла, что он сказал. Смена декораций: кладбище. Могила Сигрид. Кто-то опять шептал ей на ухо, невидимый голос. Где-то вдалеке били церковные колокола. На острове. На Хитра. Металлические звуки вечности, из мобильного в кармане штанов около постели. Она сонно потянулась к источнику звука, нажала на дисплей и начала говорить еще до того, как проснулась:

– Миа, слушаю.

– Извините, я вас разбудил?

Это был Габриэль Мёрк. Новенький. Краснеющий милашка. Хакер.

– Нет, – сказала Миа, сев в кровати. – Который час?

– Девять.

– С ума сойти, и ты уже на работе!

Теперь Миа проснулась. Сон исчез, вернулся номер в гостинице.

– Я не был дома.

– Боже, ты переехал в офис что ли?

Габриэль рассмеялся.

– Нет, ну разве что чуть-чуть. Много дел, обустраиваюсь. Чувствую ответственность.

– Понимаю, – сказала Миа.

Она встала с кровати и раздвинула занавески.

Новый весенний день в центре Осло. Дети в Спикерсуппа. Пенсионеры на Карла Юхана. Король во дворце. Политики в Стортинге. Все были заняты своими обычными делами, и она отвечает за то, чтобы так и было. Она отлично понимала, о чем говорит юный хакер.

– Тебе надо немного поспать.

– Все в порядке, – сказал Габриэль. – Я привык работать по ночам. Я подумал, может, вам будет интересно, что я выяснил?

– Конечно, – сказала Миа, снова задвинув шторы.

Она еще не была готова начать новый день. Хотела вернуться в сон. Что же Рогер Баккен хотел ей сказать?

– Я вообще не полицейский, – сказал Габриэль извиняющимся тоном, – поэтому я не знаю толком, что важно, а что нет.

– Все в порядке, – зевнула Миа. – Рассказывай.

– Хорошо, – продолжил он. – Помните, что в ноутбуке два пользователя?

– Рогер и Ранди.

– Да, Рогер и Ранди. И вот тут есть странность.

– Что же?

– Сначала возьмем Рогера. Ничего необычного на самом деле. Не особо пользовался компьютером. Не компьютерный гик.

– Компьютерный кто?

– Ну, понимаете, он пользовался компьютером так же, как и обычные люди.

– Это как, например?

– Ну, почта. Какие-то машины и мотоциклы. Как и ожидалось, в общем-то.

– Кому отправлял письма? Есть что-то интересное?

– Не очень. Это были не очень-то личные письма, в основном заказы всяких деталей для мотоцикла, счета, фактуры, реклама. Довольно скучная жизнь, если судить по почтовому ящику, по крайней мере.

– Не все живут в интернете, Габриэль, – сказала Миа.

– Да, это правда, но все же. Странно, что там ничего не было. Ну неважно, это не самое интересное.

– Подождешь две секунды?

– Окей.

Миа поставила звонок в режим удержания и потянулась через ночной столик к гостиничному телефону. Заказала себе завтрак в номер. Вчера она попробовала поесть внизу в буфете, но там слишком много народу.

– Я тут.

– Хорошо. Я проверю еще раз аккаунт Рогера, но пока расскажу вам, что я нашел во втором аккаунте.

– Ранди?

– Да.

– Кто это?

– Вот тут-то и странность.

– Какая же?

Габриэль на секунду замолчал.

– Думаю, вам нужно взглянуть на это, но я почти уверен, что это один и тот же человек.

– В каком смысле?

– Рогер и Ранди. Это один человек.

– У Рогера Баккена раздвоение личности?

– Да или нет. Или да. Ему нравилось быть женщиной.

– Ты шутишь?

– Нет, это правда.

– Откуда ты знаешь это?

– В аккаунте Рогера он мужчина. Там фотографии машин и мотоциклов. Он ездит на рыбалку и пьет алкоголь. В аккаунте Ранди все иначе. Он – женщина. В браузере закладки на блоги о вязании и дизайне интерьера. Фотографии самого себя в женской одежде. Похоже, что у него было две жизни.

– И ты в этом уверен?

Она услышала, как Габриэль вздохнул на том конце.

– Я знаю, что у меня нет опыта в полиции, но ведь я могу определить, когда мужчина одет в женскую одежду.

– Извини, – сказала Миа. – Просто это звучит очень странно.

– Согласен. Но это он, на сто процентов. Вы сами увидите, когда придете сюда.

– Скоро буду. Что с телефоном?

– И там странности.

– Какие же?

– Почти все сообщения удалены, и ни одного номера в записной книжке. Не знаю, чем этот парень занимался, но он делал все возможное, чтобы замести за собой следы.

– Кроме фото себя в роли женщины.

– Да, кроме них, но они в компьютере.

– Ты сказал, почти все сообщения удалены. Значит, что-то осталось?

– Осталось несколько. Загадочные, но тем не менее.

– Читай.

– Сейчас?

– Да, сейчас.

Миа улыбнулась про себя.

– Окей.

Габриэль кашлянул и прочел то, что у него было.

– Всего три сообщения. Все от двадцатого марта.

– День его смерти.

– Правда?

– Да. Читай.

В дверь постучали. Миа надела гостиничный халат и забрала завтрак, пока Габриэль искал сообщения.

– Вот, первое короткое.

– От кого?

– Анонимный отправитель.

– Как это возможно? Можно скрыть свой номер, когда отправляешь СМС?

– Да, это несложно.

– Может, я уже совсем древняя, но как это делается? – спросила Миа, глотнув кофе.

Кофе – дрянь. Она выплюнула его обратно и тихо выругалась. Неужели так сложно научиться делать нормальный кофе? Омлет с беконом на тарелке тоже не выглядели воодушевляюще.

– Отправляете через интернет. Сайт txtmenow.com. С таких сайтов. Их много, и там не надо регистрироваться. Просто набираешь номер получателя и сообщение, и оно отправляется, обычно с рекламой, так их финансируют.

– И что в этом сообщении?

– Здесь три штуки.

– Давай все.

– Глупо летать слишком близко к солнцу.

– Что ты сказал?

Миа так и не смогла ничего съесть и отставила поднос на подоконник.

– Глупо летать слишком близко к солнцу. Это первое сообщение.

– И что он ответил?

– Он ничего не ответил. Нельзя ответить на сообщение, у которого нет отправителя.

Миа села в кровати и прислонилась головой к стене. Головная боль прошла. Летать слишком близко к солнцу. Татуировка орла. Крылья. Икар с крыльями. Он летал слишком близко к солнцу, и крылья расплавились. Высокомерие. Гордость. Рогер Баккен сделал что-то, чего не должен был делать.

– Вы еще тут?

– А, да, извини, Габриэль, я задумалась.

– Читать следующее или?..

– Давай.

– Who’s there?[12]12
  Кто там? (англ.)


[Закрыть]

– Это и есть СМС? По-английски?

– Да. Читать последнее?

– Да.

– Bye, bye, birdie.[13]13
  Пока-пока, птичка (англ.).


[Закрыть]

Миа закрыла глаза, но ничего не прояснилось. Who’s there? Bye, bye, birdie. Сейчас в этом не было никакого смысла. Она встала с кровати и пошла в ванную. Посмотрела на себя в зеркале – ей не понравилось то, что она увидела. Она выглядела уставшей. Почти безжизненной. Как привидение. Она наклонилась к крану и начала наполнять ванную.

– Миа? Вы тут?

– Да, извини, Габриэль, я просто пыталась понять, есть ли смысл в последних двух.

– И?

– Пока нет. Я скоро подойду, ладно?

– Хорошо, я буду тут.

– Отличная работа, Габриэль.

Она отключилась и вернулась в комнату. Попыталась съесть маленький кусочек завтрака, но проглотить не получалось. Ну и ладно. Возьмет кофе и лепешку в «Кафебреннери»[14]14
  Известная норвежская сеть кофеен.


[Закрыть].

Who’s there? Bye, bye, birdie.

Миа разделась и легла в ванну. Горячая вода окутала ее тело и успокоила ее. Здорово они вчера посидели с Сюсанне. Действительно очень приятно. Они вроде бы договорились встретиться еще? Миа точно не помнила, к концу она уже опьянела.

Она откинула голову и закрыла глаза.

Who’s there? Bye, bye, birdie.

Немного, но хотя бы что-то.

29

Сесилие Мюкле спала так крепко, что просыпаться было почти больно. Она машинально потянулась к будильнику, но почему он не прозвенел? Сесилие попыталась открыть глаза, но ничего не получилось. Тело было таким тяжелым и теплым, будто она лежала на мягком облаке, прикрытая другим красивым облаком сверху. Она плотнее закуталась в одеяло и перевернулась на живот. Зарылась лицом в подушку. Попробовала послушаться свое тело. Спи, спи дальше, спи дальше. Забудь, что говорит совесть. Тебе нужно спать. Спи, Сесилие. Поэтому врач и прописал ей эти таблетки. Сесилие была против, она ни разу в жизни не принимала снотворное. Не любила таблетки. Ей нравилось быть в ясном уме. Не любила, когда что-то брало верх над телом. Для Сесилие было очень важно контролировать. Она снова рефлекторно высунула руку из-под одеяла и протянула ее к будильнику: пятнадцать минут седьмого, но он все еще не звонил. Какая-то часть в ее голове интересовалась, почему так, но ее быстро подчинила себе остальная часть, которой было наплевать, ею все еще управляло снотворное, и она опять завернулась в одеяло и откинула голову на подушку.

– Это не предложение, а предписание, – сказал ей врач. – Вы будете принимать эти таблетки, потому что сейчас вам необходим сон. Необходим. Мне повторить еще раз, чтобы вы выпили таблетку?

Лучший врач в мире. Он знал, что ей нужно и был с ней немного строг. Заботьтесь о себе. В этом Сесилие не имела особенных успехов. Ты должна заботиться о себе, – говорили все вокруг, но для Сесилие это было не так просто. Она выросла с мамой, которая никогда не заботилась о себе и всегда ставила нужды других выше своих. Сложно теперь отдалиться от этого образца.

Переживания, сплошные переживания. Поэтому она не могла уснуть. Она уже не помнила, когда последний раз спала целую ночь. Ее ночи были в основном беспокойными: чуть-чуть отдыха, немного хождения, какие-то поздние программы по телевизору, чашка чая, ну и иногда под утро она забывалась на несколько минут перед будильником в 6:15. Всегда было столько переживаний, и Сесилие была из тех, кто переживал за все больше других.

– Ты напрасно переживаешь, – обычно говорил ее муж, как в тот раз, когда они купили тот таунхаус в Скюллеруде.

– Он не слишком дорогой?

– Справимся, – сказал ее муж и был прав. У них все получалось, особенно после того как он начал работать в Северном море.

Шесть недель там, шесть недель дома. Конечно, она скучала по мужу, когда его не было дома, но он очень хорошо зарабатывал. А когда он возвращался, то проводил с ней все время. Сесилие Мюкле любила своего мужа. Он был идеален, она не смогла бы найти себе любовника и друга лучше него. Он был не такой, как большинство его товарищей, работавших с ним в Северном море, которые приезжали домой с полными денег карманами и уходили просаживать их в город. Шесть недель работы, шесть недель в запое. Нет, он совсем не такой. Когда ее муж был дома, он был дома.

Сесилие Мюкле протянула руки к потолку и наконец смогла открыть глаза. Она лежала, приходя в себя. Она была слаба, но тем не менее чувствовала себя прекрасно, проспав всю ночь: теплая кожа, мягкое и спокойное тело. Никаких снов, не то что в последнее время, когда она видела чудовищные кошмары, почти как в лихорадке. Ничего подобного. Только полный покой.

Проснувшись, она внезапно пришла в себя в темной комнате и внутренне забеспокоилась. Сколько сейчас времени? Она потянулась к ночнику. Он никак не включался. Почему так темно вокруг? И холодно? Электричество отключили? Сесилие нажала на кнопочку маленького будильника и пришла в шок, увидев сколько времени. Без четверти десять? Боже мой, она давно должна была встать! Каролине уже давно нужно быть в детском саду. Сесилие спустила ноги с кровати и села, схватившись за голову руками. Голова была свинцовая. Глаза не открывались. Она выбралась из кровати и пошла к выключателю у двери. Попыталась включить свет, но ничего не вышло. В доме было холодно и подозрительно тихо. Сесилие подошла к окну и отодвинула шторы. Весенний свет ворвался в комнату, его было достаточно, чтобы различать предметы. Пошатываясь, Сесилие вышла в коридор. Ей надо разбудить Каролине. Тяжелые ноги с трудом несли ее через темный коридор. Пол был холодным, а она забыла надеть носки. Сесилие подошла к комнате Каролине:

– Каролине?

Ее голос прозвучал тонко и слабо, тоже не хотел просыпаться.

– Каролине, ты проснулась?

Из комнаты девочки не было ответа. Без пятнадцати десять? Каролине никогда так долго не спала. Обычно она вставала в семь – или, во всяком случае, просыпалась. Обычно она приходила в постель к родителям, обнимая своего плюшевого мишку. Лучшее время дня. Тихо лежать в кровати утром вместе с Каролине и ее мишкой.

– Каролине?

Сесилие пробралась дальше, глаза начали потихоньку привыкать к темноте. Вдруг она почувствовала что-то мокрое и липкое на полу. Что за черт! Она остановилась и подняла ногу. Осторожно потрогала ступню. На полу было что-то мерзкое. Она же только что вымыла его! Сесилие пошла дальше по мокрому и липкому полу и вошла в комнату Каролине. Потянулась к выключателю, но свет и тут не включался.

– Каролине?

Она быстро пересекла комнату и раздвинула шторы. Свет заполнил комнату, и Сесилие начала волноваться по-настоящему.

– Каролине?

Она не верила своим глазам. Каролины не было в кровати. На полу была кровь. Она не могла проснуться. Она наступила в кровь. Она все еще спала. Это все сон. Не надо было принимать это снотворное, это все врач настоял. Сесилие стояла посреди детской и ждала, когда проснется. Этот сон ей не нравился. Каролине не было в кровати. Без пятнадцати десять. На полу была кровь. Электричество отключилось. В доме темнота. Руки под свитером покрылись мурашками. Она хотела скорее проснуться. Скоро прозвонит будильник, – подумала она и укусила себя за губу.

Это просто сон.

Сесилие Мюкле была в шоке. Она даже не слышала, как где-то вдалеке зазвонил телефон.

30

Миа Крюгер сидела у окна в кофейне «Кафебреннери» на Стургате и пила уже второй кортадо за день. Она съела лепешку и выпила апельсиновый сок – у нее было жуткое похмелье, но она почувствовала, как тело медленно, но верно начало просыпаться после вчерашнего вечера с Сюсанне. Обычно она не читала газет, но сегодня почему-то решила сделать это, хотя заголовки убеждали ее воздержаться. Детоубийства, – так они решили называть это. Миа ненавидела, когда СМИ так делали, придумали названия и логотипы для дел об убийстве или исчезновении, для беспорядков и войн и для чего угодно. Они что, не понимают, что делают с читателями? Не понимают, что они сеют страх среди обычных людей? Гореть им всем в аду. Почему против этого нет законов? Наказаний? И кроме того, неужели эти идиоты не понимают, что тем самым они дают преступнику то, что он хочет, – внимание! До них не доходит, что такие люди хотят одного – внимания? На страницах всех газет. Детоубийства. Иногда ей было интересно, как они все это придумывают, эти журналюги. Интервью с детьми, их подружками и сотрудниками детских садов. Полиция в растерянности. Ей было интересно, откуда у них все это. Фотографии Паулине на пляже и на своем дне рождения с семьей. Фотографии Юханне на коньках и в бассейне с дедушкой. Миа покачала головой, но не смогла отложить газету. Подозреваемых нет. Страна в трауре. Фотографии с похорон. Фотографии цветов и свечей с мест, где их нашли. Письма девочкам. Плачущие дети. Плачущие взрослые.

Она отложила газету и допила свой кортадо. Зазвонил телефон?

– Миа, слушаю.

– Это Холгер. Ты где?

– В «Кафебреннери» на Стургате, что такое?

– У нас новое исчезновение.

Миа почувствовала, как волосы на руках встали дыбом. Она надела куртку и через несколько секунд уже была у выхода.

– Ты в офисе?

– Выезжаю отсюда.

– Захвати меня около «Севен-Элевен» на Плёенсгате.

– Хорошо.

Миа положила трубку и побежала к Янгсторге. Черт возьми. Номер три. Три черточки на среднем пальце левой руки. Нет, не в этот раз. Они рано спохватились. Новое исчезновение, и они уже ищут. Больше никаких черточек. Миа не знала, кем была новая девочка, но, пробираясь через толпу на пути к Торггате, она решила: эту девочку они найдут, прежде чем станет слишком поздно.

Она завернула за угол Янгсторге в тот момент, как черное «ауди» Холгера заехало на Плёенсгате. Миа забралась на переднее сиденье и быстро захлопнула дверь.

– Куда едем? – спросила она, запыхавшись.

– Дисен, – коротко ответил Мунк. – Дисенвейен. Сообщили десять минут назад. Андреа Люнг. Шесть лет. Пропала из своей постели. Обнаружил проснувшийся отец.

Мунк установил на крышу мигалку и нажал педаль газа.

– Он только сейчас проснулся?

Она посмотрела на время в своем телефоне.

– Очевидно, – пробормотал Мунк.

– Кто уже там?

– Ким и Анетте. Карри в пути.

Мунк раздраженно посигналил трамваю и паре пешеходов, которые зазевались на переходе.

– Тупые идиоты.

– Она пропала из дома?

Мунк кивнул.

– Странно. Две другие пропали из детского сада.

– Ну, давайте уже. Боже мой.

Мунк еще посигналил, наконец-то выбрался из потока и поехал в сторону Синсен.

– Дома только отец? Где мать?

– Понятия не имею, – пробормотал Мунк.

Зазвонил телефон, и он взял трубку. Он был краток. Не лучший день в его жизни.

– Да? Твою мать. Да, огради территорию. И быстро вызывай криминалистов. Что? Нет, на это мне плевать, это приоритет, и это место преступления. Мы будем через пять минут.

Он снова положил трубку и потряс головой.

– Анетте?

– Ким.

– Что нашли?

– Кровь.

– Кровь?

Он яростно кивнул.

– Возможно, это не наш преступник, – предположила Миа. – Почерк совершенно другой.

– Думаешь?

Последнее он произнес, не глядя на нее. Шестилетняя девочка исчезла из своей спальни в Синсен. Миа достала пастилку из кармана куртки. Можно было надеяться, что эти дела не связаны между собой. Три черточки на среднем пальце левой руки. Черт, не в этот раз. Они должны справиться.

Мунк опять посигналил, чуть не переехал парочку панков, которые и не думали прибавить ходу на «зебре», увидев перед собой полицейскую машину с мигалкой.

– Кровь девочки? – спросила Миа.

– Слишком рано говорить, криминалисты в пути.

– Ты знаешь последние новости о Баккене?

– Татуировка орла, да. Рогер и Ранди? Что-то слышал. Трансвестит?

– Похоже на то.

– Сейчас нам это не нужно. Не время.

Последнюю фразу он сказал не ей. Мунк пробормотал ее про себя со стиснутыми зубами, и выехал на Тронхеймсвейен к Дисен. Дисенвейен. Маленкие красные таунхаусы, проснувшиеся сегодня в ужасе.

– Что у нас тут? – спросил Мунк, выйдя из машины.

– Андрея Люнг. Шесть лет. Исчезла из своей комнаты. Кровавые следы по всей лестнице наверх и к ее комнате. Кровь в постели.

Ким почесал затылок, выглядел он серьезно.

– Где отец?

– В гостиной, – показал Ким. – Он совсем не в себе.

– Врач здесь?

Ким кивнул и показал на входную дверь. Не успели они зайти дальше гравийной дорожки, ведущей к дому, как показалась Анетте. Она держала в руке телефон и выглядела взволнованной.

– У нас еще одна.

– Что? – переспросил Мунк. – Еще исчезновение?

Анетте кивнула.

– Только что сообщили. Каролине Мюкле. Шесть лет. Пропала из своей комнаты в Скюллеруд.

– Твою мать, – сказал Мунк.

– Кровь? – спросила Миа.

Анетте кивнула.

– Ладно, – сказал Мунк. – Вы двое едете в Скюллеруд. Ким и я остаемся тут. Пошлите туда еще одну группу криминалистов.

– Они уже едут, – кивнула Анетте.

Мунк быстро взглянул на Мию. Он ничего не сказал, но она знала, о чем он думал.

Две в один день?

Две одновременно?

– Возьмем мою машину, – сказала Анетте и побежала вперед Мии к красному «пежо», припаркованному у тротуара.

31

Журналист из газеты «Афтенпостен» Миккель Волд только что получил одну из своих статей по интернету и был относительно доволен результатом. Все прошло так быстро, он почти не успел просмотреть корректуру перед отправкой. Он несколько раз пролистал статью в готовом виде: ошибок нет, все выглядело хорошо, к счастью. Последнее прощание с Паулине. Он был на похоронах днем ранее вместе с двумя коллегами. Им нужно было сделать большой заголовок на обложке, но его работа заключалась в другом. Обычно они работали раздельно, для бумажной газеты и для интернет-издания, но не в этом деле: все делают все, опережая других – это стало новым девизом, и он заметил, что конкуренты делают то же самое.

Церковь Шёен была полна посторонних людей. По желанию семьи всех журналистов попросили подождать снаружи, но не все послушали. Миккель Волд видел многих своих коллег из других газет, шныряющих между родственников, друзей и соседей погибшей. Они, конечно, работают в жесткой сфере, но это уже слишком. У «Афтенпостен» над делом работала хорошая команда. Молодцы. Талантливые журналисты. У них было молчаливое согласие держать информацию при себе. Не раздувать дело. Быть внимательнее. Не совать любопытные грязные носы в глубокие раны. Так, как делали некоторые их конкуренты.

Миккелю Волду несколько месяцев назад предложили новую работу. Ему уже скоро сорок, и он проработал в «Афтенпостен» уже почти двенадцать лет. Понятно, что здорово получить приглашение на новую работу, неизвестно, будет ли еще такой шанс, но сейчас он был рад, что отказался. Последнее прощание с Паулине. Он брал интервью у подружки Паулине из детского сада и у родителей. Немного на грани дозволенного, но он решил, что все в порядке. Что это допустимо. Скорбим о вашей потере. Они получили фото плачущей маленькой девочки с букетом цветов в руках и с рисунком, который она нарисовала для Паулине. Красиво и цепляет. Хорошо подойдет для плаката «Будь осторожен». Или не подойдет? Миккель Волд вздохнул и потянулся. Он мало спал с тех пор, как нашли девочек. Не потерял ли он чутье? Написал бы он это десять лет назад? Пять лет назад? Он отогнал от себя эту мысль и пошел на кухню за кофе. В здании кто-то шумел. Давно у них не было такого дела, да и было ли вообще что-то подобное? Серийный маньяк, одевающий девочек в кукольные платья и вешающий их тела на деревья со школьными рюкзаками на спинах? Он помотал головой и сделал глоток кофе. Все это было каким-то нереальным. Что-то из американских новостей или из телевизора, но не тут, дома. Миккель Волд еле выдержал, когда из церкви вывалилась толпа. Маленький белый гробик, лица в отчаянии. Скорбь. Последнее прощание с Паулине. Он надеялся, что удалось держаться достойно. Да, удалось. Получилась хорошая статья.

– Они снова выехали.

Силье просунула голову в комнату для перерывов.

– Куда?

Миккель поставил чашку на стол и вслед за молодой журналисткой зашел в комнату рядом. Сейчас они слушали полицейское радио круглыми сутками. Не хотели ничего пропустить.

– Скюллеруд.

– Новая девочка?

– Не могу сказать, – сказала Силье и прибавила громкости.

– Что у нас там?

Грунг вошел в комнату, небритый и как всегда с красным лицом. По редактору было заметно, что он тоже мало спал в последнее время.

– Несколько отрядов на пути в Скюллеруд.

– Скюллеруд? Разве не Дисенвейен?

– И туда, и туда.

– Дисен? – переспросил Миккель.

– Несколько минут назад, – ответит Грунг. – Эрик и Туве сейчас там.

Он снова повернулся к Силье.

– У нас есть адрес в Скюллеруд?

– Велдинг Улсенсвей. Недалеко от школы Скюллеруд.

– Я поеду, – сказал Миккель.

– Хорошо, – кивнул Грунг. – Держи в курсе, ладно?

Миккель Волд побежал к своему рабочему месту захватить оборудование.

– У нас есть фотограф?

Грунг прокричал на весь офис.

– Думаю, Эспен свободен.

– Нет, он поехал на Дисен.

– Позвоните Нине, – сказал Миккель и пулей полетел к входной двери. – Пусть ждет меня там.

На лифте он спустился на первый этаж, выбежал на стоянку и нашел такси. Набрал номер Эрика Рённинга, коллеги, уехавшего на Дисен.

– Эрик, слушаю.

– Что там происходит?

– Они тут все огородили. Небольшой хаос. Кажется, никто не знает, что тут происходит.

– Там только мы?

– Ну, размечтался.

Коллега хмыкнул.

– Нет, все труженики здесь. О, Миа! Миа!

Коллега на секунду исчез и снова вернулся к трубке.

– Что там происходит? – спросил Миккель.

– Мунк и Крюгер только что приехали. Похоже, мы в правильном месте. Миа! Миа!

Коллега снова пропал, в этот раз насовсем. Миккель Волд посмотрел на шофера и попросил его прибавить газу. Он надеялся, что будет среди первых прибывших, что остальная часть команды не услышала последний вызов на полицейском радио. Миккель попробовал позвонить коллеге, но там был автоответчик. Холгер Мунк и Миа Крюгер на месте. Значит, там что-то большое.

Миккель Волд приехал на Велдинг-Улсенсвей в Скюллеруд и увидел, что полиция уже все огородила. Он заплатил таксисту, выскочил из машины и пробрался через небольшую толпу людей, уже успевшую скопиться. Сразу оградили? В последнее время они так все время делают. Хотя они и слушают радио, все равно всегда немного опаздывают на место. Мы слишком медленные для этого? Слухи, что полиция перешла на что-то новое, на другие линии коммуникации, но пока что никто ничего конкретного об этом так и не выяснил.

Миккель пробрался прямо к ограждениям и нашел коллегу из «Верденс Ганг».

– Что тут происходит?

– Пока не знаю.

Журналист из «Верденс Ганг» закурил и показал на улицу.

– Думаю это третий или пятый дом. Один из тех желтых таунхаусов. Никого из тяжелой артиллерии пока тут нет, только пехота. Не знаю, что тут происходит.

Миккель Волд оглянулся. Постепенно приходило больше и больше народу. Он заметил NRK и TV2. Кивнул журналисту из Дагсависен в тот момент, когда зазвонил телефон.

– Миккель.

– Это Грунг. Что там у нас?

– Пока ничего, но все уже тут.

– Черт, почему мы такие тормоза? – сказал Грунг раздраженно.

– Я знаю. Мы должны кого-то посадить следить в следующий раз.

На том конце повисла тишина. Редактор не любил, когда ему говорили, что ему надо сделать.

– Мунк и Крюгер в Дисен, – сказал Миккель, чтобы сменить тему.

Он не хотел переходить Грунгу дорогу, он видел, как люди делали это раньше, и ничего хорошего не выходило. Он не горел желанием быть пониженным и писать про выставки кошек в Сандвика.

– Крюгер только что уехала оттуда, – сказал Грунг. – Думаю, она на пути к вам.

– Вы нашли Нину?

– Да, она едет. У меня на второй линии Эрик, я тебе перезвоню.

Миккель снова подошел к ограждению и попробовал оценить ситуацию. Полиция оцепила всю улицу, а не только один дом. Мунк и Крюгер были в Дисен, и Крюгер, возможно, едет сюда. Это должно быть что-то из ряда вон выходящее. Должно быть, новые жертвы. Две в один день? Это будет на обложке завтра. Точно. Он огляделся в поисках места, куда можно прошмыгнуть. Должна же сюда вести другая дорога. Журналист подошел к тому месту, где его высадили из такси. Постоять тут или попытаться обойти? Его мысли снова прервал телефонный звонок, на этот раз с анонимного номера.

– Миккель, слушаю.

Тишина в ответ.

– Это Миккель Волд, кто говорит?

Он прижал второй рукой ухо, чтобы лучше слышать. Народу становилось все больше, вокруг скапливались машины и любопытные прохожие.

– Разве это справедливо?

Странный голос. Скрипучий, искаженный, Миккель не мог разобрать, кто это.

– Кто это говорит? – переспросил он.

– Разве это справедливо? – снова повторил тот.

Волд прошел сквозь толпу, пересек улицу и нашел место поспокойнее.

– Что несправедливо? – спросил он.

Снова тишина на том конце.

– Алло?

Волд начал раздражаться.

– Алло? Кто бы вы ни были, у меня нет времени на это.

– Разве это справедливо? – снова повторил странный голос.

– Что несправедливо? Кто вы?

– Очень несправедливо, что ты должен стоять так далеко.

В ту же секунду подъехало красное «пежо». Мелькнула Миа Крюгер и одна из ее коллег. Они подъехали к ограждению и проехали за него мимо одного из дежурных полицейских.

– Черт, – сказал Миккель.

Где же фотограф? Это надо было сфотографировать.

– Звоните и доставайте кого-нибудь другого, – огрызнулся он. – Я очень занят.

Он уже собирался положить трубку, когда странный голос вернулся.

– Это номер три.

– Чего?

– Это номер три, – повторил голос. – Ее зовут Каролине. Все еще хочешь положить трубку?

Миккель Волд насторожился.

– Кто вы?

– Дональд Дак. А ты думал, кто я? – сказал голос.

– Нет, я имею в виду…

Голос рассмеялся.

– Ну что, мне позвонить кому-то еще? Тённингу из «Дагбладе»? Рууду из «Верденс Ганг»? Кому-то из них вместо тебя?

– Нет-нет-нет, – сказал Миккель Волд. – Я тут.

Он еще дальше отошел от толпы.

– Замечательно, – сказал голос.

Миккель вытащил из кармана записную книжку.

– Хочешь дружить со мной? – спросил скрипучий голос.

– Возможно, – ответил журналист.

– Возможно?

– Да, я очень хочу дружить с вами. Кто такая Каролине?

– А ты как думаешь?

– Ну… номер три.

– Нет, Каролине это номер четыре. Андреа была третьим номером. Ты что, не следишь за новостями? Не был на Дисенвейен?

Опять что-то произошло около ограждений. Новая машина – криминалисты.

– Как я могу знать, что…

– Как ты можешь знать что? – спросил голос.

– Нет, ну что…

Миккель не смог закончить фразу. У него горел лоб и вспотели руки.

– Разве они не милые, когда спят? – спросил голос.

– Кто они?

– Малышки.

– Откуда мне знать, что вы не разыгрываете меня?

– Хочешь получить палец посылкой?

У Миккеля мурашки побежали по спине. Он старался сохранять спокойствие, но было все сложнее.

– Нет, совсем нет, – заикаясь, пробормотал он.

Голос снова тихо засмеялся.

– Вы должны задавать правильные вопросы.

– В смысле?

– На пресс-конференциях, почему вы не задаете правильные вопросы?

– Что такое правильные вопросы?

– Почему свинья так растеклась по полу?

– Почему что? Что вы сказали?..

Миккель отчаянно пытался снова достать блокнот, не уронив телефон.

– Тик-так, – сказал скрежещущий голос и отключился.