Текст книги "Идеальный выбор"
Автор книги: Саманта Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
Девон – девственница! Господи, она невинна!
Вот уже в течение нескольких часов мысли и чувства Себастьяна находились в полном беспорядке.
Каждая клеточка в его организме подсказывала ему, что это правда. Но как Девон могла сохранить девственность, живя в какой-то вонючей дыре в Сент-Джайлзе? Работая в проклятом «Вороньем гнезде»? Возвращаясь домой по опасным ночным улицам, одинокая и беззащитная женщина, легкая добыча для первого встречного негодяя?
Но тут ему вспоминались обстоятельства, в результате которых она попала к нему в дом. Быть может, она и не была совсем беззащитной. Девон вооружилась ножом, и у нее было достаточно сил, чтобы пустить его в ход. И она обладала самым лучшим оружием из всех – умом, сообразительностью. Тот факт, что она прикидывалась беременной женщиной, уже свидетельствует о ее изобретательности.
Он вообразил, что хорошо ее знает… Это заблуждение.
Она вовсе не была проституткой, как он думал вначале. После тирады, которую она обрушила на него в день, когда он застал ее у себя в комнате за неподобающим занятием, Себастьян уже не винил ее за то, к чему ей приходилось прибегать, чтобы выжить. И он вернул ей ожерелье, по поводу происхождения которого строил не слишком достойные предположения. Ясно, что она его носила постоянно. Если ожерелье почистить, станет очевидным, что вещь это дорогая. В самом ли деле оно подарено матери Девон каким-то богатым джентльменом?
Девственница. Милостивый Боже, она девственница!
Губы Себастьяна изогнулись в саркастической усмешке. Существует лишь один способ проверить это, подумал он с мрачным юмором. Однако весьма немного шансов, что в этом случае он встретил бы добрый прием. Девон прямо-таки полыхала возмущением, когда, высоко задрав голову, уплывала к себе в комнату.
Опрометчивые поступки были не в характере Себастьяна. Отнюдь нет. Он человек цивилизованный. Впрочем, в его цивилизованной сущности, в самой ее глубине, таится и нецивилизованная часть, которая сейчас побуждает его подняться в спальню к Девон, разбудить ее, раздеть и ласкать. Без конца целовать ее прекрасную, ах, какую прекрасную грудь и овладеть Девон в безудержном порыве страсти…
К стыду Себастьяна, цивилизованная часть его натуры в настоящий момент готова была пойти на поводу у нецивилизованной. Мысль о том, что Девон спит сейчас в своей постели, возбуждала его с невероятной силой.
Черт, черт побери, но ведь не насильник же он. Не из тех мужчин, которые всем пренебрегают ради удовлетворения собственной прихоти. Помимо всего прочего, Девон – невинная девушка, незачем лгать себе, предполагая, что это не так. Она живет под его крышей, под его защитой, его личной опекой. И как бы ни сжигало его пламя желания, он не может себе позволить обесчестить ее в угоду собственной страсти.
В особенности после сегодняшнего их разговора в карете.
В голову Себастьяну пришла неожиданная мысль. Быть может, мать Девон была любовницей какого-то джентльмена, а Девон – плод этой незаконной связи? Быть может, именно поэтому она такая яростная ненавистница мужчин, имеющих любовниц?
Он ощутил острый укол душевной боли. Господи, но ведь этот дом опустеет без нее. Девон стала его душой, наполнила его дыханием жизни и своей веселостью.
И его, Себастьяна, душу она оживила.
Сердце словно сжала чья-то безжалостная рука, стало трудно дышать.
– Девон, – прошептал он, – ах, Девон, что же мне делать с тобой?
Боже милостивый, а что ему останется делать без нее?
Просто полный душевный разброд. Ему срочно нужен глоток бренди. Хорошего, крепкого бренди. Целенаправленной походкой зашагал он к библиотеке, к своему креслу. Видит Бог, ему надо посидеть и подумать.
Но его кресло было уже занято.
Девон снились сны. О дне, полном безмятежной радости. О пышных летних садах, цветущих и зеленых, о серебристой песенке воды в фонтане, о потоке солнечных лучей, пробившемся сквозь полупрозрачную завесу белых облаков. Но увы, внезапно разразилась гроза, молния с сухим треском расколола небосклон, и грянул гром. Девон беспокойно задвигалась во сне, желая вернуться к чудесному миру солнечного сияния и блеска.
– Девон… Девон.
Она резко дернулась. Гром гремел теперь совсем близко. Прямо у нее над ухом.
Девон открыла глаза. Над ней склонился Себастьян с лицом таким же темным и мрачным, как тучи в ее сне.
– Уходите, – пробормотала она.
Он не ушел.
– Девон, Бестия… то есть Банни… забралась в мое кресло…
– Господи, – сонно заговорила она, – ведь вы намного больше и сильнее, чем она. Снимите ее с кресла.
Девон повернулась на бок, явно намереваясь снова уснуть.
– Судя по обстоятельствам, я сомневаюсь, что это было бы разумно.
Сонливость у Девон как рукой сняло. Она соскочила с постели и побежала к двери.
– Срок, – только и выговорила она.
Себастьян следовал за ней по пятам. Они быстро спускались по лестнице.
– Так вы знали? – прорычал он. – Вы знали?
– Что? – возмущенно воскликнула Девон, останавливаясь. – Вы хотите сказать, что вы не знали?
Он подхватил ее под локоть и повлек дальше. Отвечать значило бы навлечь на себя поток обвинений. Что-то бурча себе под нос, он подвел Девон к двери в библиотеку и распахнул ее.
– Проклятие! – задыхаясь, еле выговорил он. – Эта тварь собирается ощениться в моем кресле!
Девон находилась достаточно близко, чтобы услышать. Она первой вступила в библиотеку со словами:
– Наконец-то вы сообразили, в чем дело! – Она не удержалась и поддразнила Себастьяна: – Право, милорд, есть же в ваших владениях собаки. А также лошади…
– Так вот почему она обладала зверским аппетитом!
Пока они обменивались колкостями, Банни перестала царапать лапами кресло и вертеться, легла и громко заскулила, страдальчески подвывая. Себастьян принялся нервически вышагивать перед камином.
– Девон, – не выдержал он наконец, – мы должны что-то предпринять.
Она взглянула на него. Себастьян стоял перед ней в белой рубашке с незастегнутыми рукавами, бледный от волнения. Рубашка сверху была застегнута лишь наполовину и открывала грудь, заросшую густыми темными волосами. У Девон вспотели ладони. Грудь у Себастьяна такая же мускулистая, как его большие, сильные руки. Девон, забыв обо всем, молча смотрела на эти шелковистые блестящие заросли и гадала, так ли выглядят прочие части его тела.
Она поспешила отвести глаза. О чем это он спрашивал? Ах да.
– У нее роды, Себастьян. Она должна справиться сама.
И та старалась изо всех сил. Взвизгивала, тужилась, тяжело дышала, вытягивалась до тех пор, пока Себастьяну не стало совсем невмоготу. Он опустился на одно колено рядом с Девон, проглотил комок в горле и про-, тянул руку к Банни.
– Ничего не поделаешь, – проговорил он ласково. – Ты справишься с этим, девочка. Я уверен, что ты справишься.
И тотчас после этого случилось необычайное. На свет показалось мокренькое крохотное тельце. А потом произошло нечто еще более необычайное: Банни лизнула Себастьяну руку.
К первенцу присоединились один за другим еще три щенка. Продолжения не последовало, и Себастьян с надеждой посмотрел на их мамашу.
– Кажется, она кончила, Девон, как вы думаете?
– Думаю, что да.
Себастьян испустил шумный вздох облегчения и вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
– Это было мучительно.
Девон с почти незаметной улыбкой подумала, что для Себастьяна происшествие оказалось более мучительным, чем для самой Банни. Одного за другим с большой осторожностью она брала в руки щенков и заглядывала каждому под брюшко.
– Подумать только, Себастьян, все они мальчики! – с торжествующим видом заявила она.
Возвращенные матери щенята еле слышно попискивали, инстинктивно ища материнского тепла. Банни носом придвинула их к своему животу.
– Надо позаботиться, чтобы сегодня ночью в библиотеке было тепло, – сказала Девон.
– Я сам разведу огонь в камине, – пообещал Себастьян.
– А еще имена. Мы должны дать имя каждому из них.
– Отличная идея, – одобрил он. – Ну и какие же имена им дать?
– Я не знаю. Может быть, возложим эту ответственность на вас?
– На меня? С какой стати?
– Я придумала имя для Банни, но вам мой выбор не пришелся по вкусу. – Это замечание сопровождалось взглядом искоса. – Вот я и подумала, что будет лучше, если имена ее детям дадите вы, тем более что все они мальчики.
Себастьян с улыбкой дотронулся пальцем до голого животика одного из щенков.
– Вот этот самый большой, – сказал он. – К тому же он первенец. Давайте назовем его Генералом, а этого, – продолжал он, почесав крохотное ушко, – Полковником. Двум оставшимся дадим, понятное дело, имена Майор и Капитан.
Девон даже похлопала в ладоши с возгласом:
– Это здорово придумано!
– Благодарю вас, – отозвался Себастьян. – Мне это доставило удовольствие. – Он повернул голову и посмотрел на Девон. – Вы, я вижу, просто счастливы.
– Так оно и есть.
Они уселись плечом к плечу, весьма довольные собой и друг другом. Девон закутала босые ноги подолом своего ночного одеяния.
Джастин отворил дверь так тихо, что они оба догадались о его присутствии, только когда он заговорил:
– Так-так, мамочка и папочка любуются потомством. Сколько их там?
– Четверо. И все мужского пола, – с гордостью сообщил Себастьян.
Джастин подошел ближе.
– Признаться, я уж думал, что это благословенное событие никогда не свершится.
С этими словами Джастин протянул руку к одному из щенков. Мамаша тотчас сделала выпад. Джастин отступил со всей доступной ему поспешностью, вскрикнув от неожиданной боли.
– Господи, она меня укусила, – пожаловался он. – Я просто глупец, уж кому-кому, а мне следовало бы знать, что женщинам доверять не стоит.
Себастьян расхохотался.
– Знаешь что, дружище? Ты только что получил нагоняй от дамы, впервые в жизни, насколько я понимаю. Возможно, это сигнал о грядущих неприятностях.
Себастьян почесал брюшко тому щенку, которого хотел было потрогать Джастин, и Банни потерлась головой о его руку.
– Тебе, я полагаю, ясно, что я ни на йоту не утратил своего обаяния.
– Брось хвастаться, – сказал Себастьян и снова рассмеялся. – Лучше придержи язык, не то еще сглазишь!
– Ты был бы рад этому?
– Признаться, да.
– Вижу, тебе нравится меня донимать, – заявил Джастин. – Лучше мне уйти. Спокойной ночи, Девон. И тебе тоже, братец.
Себастьян и Девон даже не пошевелились, когда он ушел. Девон вновь почувствовала усталость, веки у нее сделались тяжелыми, но ей не хотелось двигаться. Так приятно было сидеть рядом с Себастьяном, таким большим и теплым. Она чувствовала себя в полной безопасности, в безмятежном покое. Заметит ли он, если она придвинется к нему ближе?..
…Потом Девон вдруг ощутила, что кто-то обнимает ее за плечи и мускулистые руки подхватывают ее под колени, поднимая с пола.
Губы ее мимолетно коснулись шеи Себастьяна. Она сонно пробормотала:
– Мне надо присмотреть за Банни и ее щенками.
Смех зарокотал в груди у Себастьяна, в том самом месте, к которому была прижата ее рука.
– Радость моя, вы спите у меня на плече вот уже целый час.
«Радость моя».
Сердце у Девон сжалось от внезапного укола боли. Вряд ли он вкладывает в эти слова особый смысл, просто произнес то, что первым пришло на язык. Не стоит обольщаться…
– Обнимите меня, – прошептал он.
Но ее руки уже обвивались вокруг его шеи. Прижавшись к ней лицом, Девон наслаждалась ощущением его скрытой силы. Слегка повернув голову, посмотрела на красивые очертания губ Себастьяна – они даже не дрогнули, пока он нес ее вверх по лестнице в спальню. Не в силах удержаться, Девон коснулась кончиком пальца ямочки у него на подбородке, которая так ей нравилась.
– Вы очень красивы, – проговорила она серьезно.
Себастьян медленно опустил ее на смятую постель.
Что-то промелькнуло у него в глазах, что-то такое, благодаря чему она неожиданно для себя смогла заглянуть ему в душу. И обнаружила в ней, казалось бы, несвойственную Себастьяну неуверенность.
– Ничего подобного, – помотал он головой. – Если кто и красив, так это Джастин.
Девон села.
– И вы тоже, – проговорила она негромко.
Он вздохнул:
– Спасибо вам за эти слова, Девон, но я не обольщаюсь на свой счет. Я слишком большой. Слишком смуглый. Когда я был ребенком, другие дети называли меня цыганом.
Он взял ее руку и сплел ее пальцы со своими, которые казались особенно массивными по сравнению с ее тоненькими пальчиками. Ладонь его была теплая и твердая, и прикосновение к ней вызвало у Девон странную для нее дрожь в самых потаенных уголках ее тела… Даже в полутьме бросался в глаза контраст между цветом ее и его кожи.
– Вы видите? Ваши руки… они наполовину меньше моих. – Проблеск улыбки промелькнул у него на губах. – И вы наполовину меньше меня.
Он убрал руку.
Глаза у Девон вспыхнули. В чем дело? Она почувствовала ей самой непонятную обиду.
– Вы – мечта любой женщины, Себастьян. Любая сколько-нибудь заметная девушка в лондонском высшем обществе стремится стать вашей невестой. Я видела это собственными глазами здесь, в этом доме. Все эти молодые леди готовы были упасть к вашим ногам. Вы могли бы иметь успех у любой женщины в Лондоне.
– Ну, это, вероятно, близко к истине, Девон, однако позвольте мне пополнить ваши знания. Все это потому, что каждая из них жаждет стать маркизой. Не важно, моей маркизой или чьей-то еще. Это сильная приманка. Браки по любви редки. По большей части они заключаются из соображений чисто практических. Я вовсе не хотел бы выглядеть мелочным или ничтожным, я люблю своего брата Джастина всей душой, но если бы он, а не я унаследовал титул, на меня никто не обращал бы внимания.
Девон была потрясена. Ошеломлена тем, что у человека, столь уверенного в себе, могут быть подобные мысли. При всем том его доверительность тронула ее. Редкий мужчина способен на такого рода откровенность.
– Вообще-то Джастина считают самым красивым мужчиной в Англии, и…
– Да-да, я это знаю, – перебила Себастьяна Девон. – Но вы только что сказали, что если бы маркизом был Джастин, на вас никто не обратил бы внимания. Это абсолютная неправда! – твердо заявила она.
– Боюсь, что это правда, Девон. Я не склонен переоценивать себя.
– Неправда, – повторила она. – И вы не должны так думать. Хотите знать почему?
– Надеюсь, вы просветите меня на этот счет, – с едва заметной усмешкой поощрил ее он.
Девон сжала его руки в своих ладонях – сжала крепко, давая тем самым понять, что неодобрительно отнесется к попытке высвободить их.
– Я это сделаю. Вы уверяете, что трезво оцениваете себя. Позвольте же мне сказать, каким вижу вас я. Передо мной мужчина с широкой грудью и мощными плечами. В ту необычайную ночь, когда я очнулась здесь, в этой самой постели, я не могла отвести от вас глаз. Сейчас я, разумеется, говорю только от своего имени, но не могу себе представить, что нашлась бы женщина, которая судит об этом иначе. Смею сказать, что большинство женщин приходит в восхищение при виде мужчины, который намного выше ростом, нежели другие. Мужчины с такими большими руками, как у вас, мужчины, в присутствии которого женщина чувствует себя хрупкой, маленькой – и надежно защищенной. Каждое утро я вижу вас сидящим за письменным столом. От солнечного света волосы ваши блестят точно вороново крыло, и я думаю, что в жизни не видела более привлекательного мужчины. – Девон перевела разгоряченное дыхание и заговорила снова: – Вы, Себастьян Стерлинг, так красивы… так необыкновенно красивы, что у меня… у меня просто дух захватывает… и я начинаю дрожать…
Господи, у нее все вышло не так, как она хотела… Может, она наговорила лишнего? Но теперь уж ничего не поделаешь. Главное, чтобы ей удалось убедить его.
Девон нерешительно подняла глаза.
В комнате воцарилась напряженная тишина, которую не сразу нарушил голос Себастьяна.
– Девон, – заговорил он, – никогда… вы слышите, никогда не говорите мужчине то, что вы только что сказали мне. – Он слегка наклонился вперед, выставив подбородок. – Потому что следующий, кто это услышит, тут же насильно овладеет вами, не сходя с места.
Ей невероятно хотелось, чтобы он овладел ею, не сходя с места.
Однако, взглянув ему в лицо, Девон почувствовала себя обескураженной и смущенной: она не раз делала глупости, но впервые видела Себастьяна таким, как в эту минуту.
– Обещайте мне, Девон, – сказал он, стиснув ее пальцы поистине железной хваткой.
Боль от этого пожатия была настолько сильной, что Девон с трудом произнесла:
– Себастьян…
– Обещайте мне!
Девон едва заметно кивнула и прошептала:
– Обещаю. – Потом повторила чуть громче: – Обещаю.
Себастьян отпустил ее.
Девон отвернулась, не в силах видеть, как он уходит. Когда дверь за ним затворилась с легким щелчком, она поднесла руку к губам и подула на нее, всхлипывая без слез. Она не могла взять в толк, что же такого ужасного сказала ему. Переступила допустимую границу в обращении? Была чересчур фамильярна? Находясь в обществе Себастьяна, Девон никогда не думала о пропасти, разделявшей их, для нее ничего не значило, что он маркиз, а она никто. Он для нее был просто Себастьяном, вот и все.
Что на него нашло? Был ли то гнев? Или неодобрение? Девон перебрала в памяти все сказанное ею. Видит Бог, она говорила правду. Чистую правду. Ведь он красив. Ошеломительно красив. И она считала, что ему будет приятно услышать это из ее уст.
Очевидно, она ошиблась.
Глава 15
Девон было нелегко войти в кабинет Себастьяна на следующее утро. А взглянуть ему в лицо трудно вдвойне – слишком свежо было впечатление от полученного выговора. И потому Девон трижды возвращалась назад, пройдя половину расстояния от постели до двери. Однако несмотря на то, что произошло накануне вечером, ей так или иначе придется видеться с Себастьяном. Ей страшно, очень страшно, это правда, но зачем же длить мучения? Придя к такому заключению, она отворила дверь своей спальни и спустилась по лестнице.
Она помедлила в дверях его кабинета. Себастьян сидел за письменным столом и что-то писал с самым деловым видом. При утреннем свете его благородный профиль казался особенно строго очерченным. Сердце Девон устремилось к Себастьяну, который выглядел сейчас очень утомленным. На секунду ей пришло в голову, не следует ли потихоньку удалиться, пока он ее не заметил. Однако что-то ее удержало от этого, некая сила, непонятная ей самой. Себастьян тем временем поднял голову и посмотрел на Девон. Отступать было поздно.
Глаза их встретились. Себастьян даже не поморщился, увидев Девон, но как знать, что у него на уме. Девон затаила дыхание и вошла в кабинет, напряженно ожидая дальнейшего развития событий.
Тяжелые брови распрямились. На губах у Себастьяна появилась легкая улыбка.
– Незачем стоять у порога, – произнес он почти весело. – Вы вряд ли нуждаетесь в приглашении.
С трудом овладев собой, Девон подошла к столу. Себастьян вел себя… он вел себя как обычно. Это было утешительно… или, наоборот, не слишком утешительно. Он держался так, будто накануне вечером ничего особенного не произошло.
Девон не знала, как к этому относиться, и не знала, как относиться к Себастьяну.
Но дальнейшая жизнь под крышей особняка Стерлингов шла также, как она шла прежде. Дни складывались в недели, а недели, в свою очередь, превращались в несколько недель.
Девон теперь особенно старалась преуспевать в занятиях. Она найдет себе место гувернантки или компаньонки, непременно найдет. Не важно, что она поздно вступила в игру, она все равно будет в выигрыше.
Чтение, которому она научилась, открыло перед ней весь мир. Она и отдаленно не представляла прежде, насколько это прекрасно. Больше всего она увлекалась историей. Она не казалась ей сухой и скучной – было так интересно совершать путешествие во времени, узнавать о жизни в разных странах в далекие годы. К математике же Девон не испытывала ни малейшей склонности, но занималась прилежно, и Себастьян был доволен ее успехами.
Увлеченная вновь найденным интересным занятием, Девон стала читать по ночам. Пока она живет здесь, надо использовать возможности библиотеки Себастьяна.
Как-то раз сразу после полуночи она закрыла небольшую книжку в кожаном переплете – новый томик фольклора, приобретенный Себастьяном. Книжка доставила ей большую радость. Девон не устала и, чувствуя, что не уснет, решила пойти в библиотеку. Посмотрела на Банни, которая сидела в ящике возле камина и насторожила ушки, увидев, что Девон откинула одеяло и спустила ноги на ковер.
Собака, однако, не покинула свое убежище, в отличие от Генерала, который неизменно оправдывал свою кличку, всюду поспевая первым. Он выбрался из ящика, едва заметив, что Девон встала, и засеменил вперед. За ним последовал Полковник, а Майор с Капитаном остались в крепости и только высунули головы над краем ящика, сонно свесив их набок. Посмеиваясь, Девон подхватила парочку искателей приключений и сунула их поскорее обратно к младшим братьям.
– Сидите оба на месте, – строго приказала она и осторожно, без шума, закрыла за собой дверь спальни.
Ночь была ужасной. Ветер выл, а по оконным стеклам струились потоки дождя.
Дверь библиотеки была открыта, сквозь нее в коридор падал свет. Девон помедлила. Может, Себастьян рано вернулся из оперы? Если он работает, не стоит его беспокоить.
– Заходите, Девон. Не стесняйтесь.
То был Джастин. Он свободно расположился в кресле возле секретера, держа в руке резной хрустальный стакан. Судя по его физиономии и густым клубам табачного дыма в воздухе, он успел набраться как следует.
Джастин заметил, что Девон бросила взгляд на бутылку бренди – она стояла на столике розового дерева рядом с креслом.
– Отличный напиток. Для моего брата все только самое лучшее.
Он выпил содержимое стакана одним глотком. Девон посмотрела на Джастина. Если бренди так ему по вкусу, почему он поморщился?
Джастин заговорил самым сердечным тоном:
– Присоединяйтесь ко мне, Девон. Не хотите? Ладно, тогда просто оставайтесь здесь, если хотите. Или уходите, если это вам больше нравится.
Он потянулся за бутылкой.
– Джастин, – заговорила Девон как можно более спокойным голосом, – мне кажется, что с вас достаточно.
– Ничего подобного, – отрезал он. – Да-ле-ко не достаточно.
Девон нахмурилась:
– Вы сегодня что-то очень несговорчивы.
– Я всегда несговорчив, когда пьян.
– Тогда почему вы пьете?
– По той же самой причине, что и любой другой человек. Хочу убежать от действительности.
– Зачем вам от нее бежать? У вас есть все. Вы богаты и…
Последовал взрыв смеха.
– Девон, вы потрясающе наивны! Разве вы не знаете, что жизнь людей привилегированных далеко не так приятна, как кажется?
– Я не совсем понимаю вас, Джастин. На вас это не похоже…
Он снова перебил ее:
– О да, но это так и есть, Девон. Это так и есть. Я не из тех, кто создан творить добро, как Джулианна. Бедная девочка, подумайте только, до чего это ее довело! Она прячется в Европе!
Девон уставилась на него в недоумении. Она знала, что Джулианна путешествует по континенту, но что значит «прячется»? Всего несколько дней назад Себастьян получил послание от сестры, в котором она сообщала, что хочет продлить срок своего пребывания в Европе.
Себастьян огорчился, Девон заметила некоторое беспокойство в его взгляде.
– Я не такой, как Себастьян. Никогда таким не был. И не буду.
Девон очень не понравился его жесткий тон.
– Я не могу жить по стандартам совершенства моего брата, Девон. Я никчемный человек. Прожигатель жизни. Ничто из того, чем я занимаюсь, не радует моего брата. Как не радовало и моего отца. Даже Себастьян его не радовал.
Девон была ошеломлена до крайности и молчала.
– Я не раз слышал, как отец говорил Себастьяну, что он не вправе пренебрегать своим долгом. Что он в свое время станет маркизом. И потому обязан делать все правильно и достойно. И если Себастьян вел себя несоответствующим образом, отец брал свою трость и бил его ею. Его надо школить, говаривал папочка. Готовить к определенному положению. Помню, я однажды попробовал помешать экзекуции. Я думал, он меня убьет. Думал, он убьет нас обоих. А Себастьян потом отколотил меня за то, что я посмел вмешаться. Твердил, что может вынести это, потому что это его долг.
Девон плохо слышала последние слова. В голове у нее все перепуталось. Их отец избивал Себастьяна. Он избивал его. Ее едва не стошнило.
Джастин прав. Жизнь людей привилегированных далеко не так приятна, как кажется со стороны.
– Хорошо, что брата нет здесь, – с мрачной улыбкой закончил свою тираду Джастин. – Он мог бы не одобрить мое пьянство.
– Брат не одобряет твое пьянство.
Себастьян вошел в библиотеку, облаченный в изысканный плащ на темно-малиновой подкладке и вечерний костюм. Губы у него сжались в ниточку. Вид самый угрожающий.
Джастин не обратил на брата особого внимания. Или не придал появлению брата ни малейшего значения. Девон была уверена в последнем.
Горлышко бутылки звякнуло о край стакана. Джастин заговорил как ни в чем не бывало:
– Итак, продолжим наше повествование…
Себастьян обратился к Девон.
– Прошу меня извинить, – сухо произнес он. – Мне надо бы поговорить с братом наедине.
– Пусть она останется, – протянул Джастин. – Пора ее посвятить в тайны семьи Стирлингов, ведь она практически вошла в нее. – Он выразительно приподнял бровь. – Знает ли она о том, что мать сбежала от отца с любовником, бросив своих детей? Нет? Я полагал, что не знает. – Далее он продолжал, обращаясь уже только к Девон: – Скандал был чудовищный, как вы можете себе представить. Какой женщиной надо быть, чтобы бросить детей? Разумеется, то была не первая измена матери. Хорошо лишь то, что сбежала она уже после того, как произвела на свет нас, ее детей. Добавим, что она и ее спутник были убиты, когда пересекали Ла-Манш.
– Джастин…
Джастин по-прежнему и глазом не моргнул.
– Когда отец умер, бразды правления взял в свои руки Себастьян, и он преуспел в том, в чем отец потерпел поражение. Это его заслуга, что нас снова стали принимать в лучших домах Англии. Никаких скандалов, если не считать истории с Джулианной. Впрочем, по этому поводу никто не смел пикнуть. Об этом скандале все, похоже, забыли и думать. Кроме, конечно, бедняжки Джулианны.
– Пожалуй, достаточно, – ледяным тоном процедил Себастьян.
– Вот как. – Губы Джастина тронула пренеприятнейшая улыбка.
– Прежде чем судить о жизни других людей, перестань разрушать свою собственную.
Девон чувствовала, что о ней забыли.
– Избавь меня от поучений. Я взрослый мужчина, а не мальчик.
– В таком случае, быть может, настало время и поступать соответственно. У тебя совершенно отсутствует чувство долга. А также чувство ответственности.
– Это потому, что у тебя того и другого хватает на двоих, – скривив губы, бросил Джастин. – Ты просто вылитый отец. Самое главное – титул. Самое главное – долг. О да, отцовские сапоги пришлись, как говорится, тебе по ноге. Все по порядку, все в свое время и на своем месте, и так далее в том же духе.
– Клянусь Богом, – заговорил Себастьян, сделав шаг вперед и распрямив плечи, – я бы тебя сейчас…
– Что? Ты побил бы меня? – В комнате прозвучал негромкий, язвительный смех. – Давай. Покажи, что ты истинный сын своего отца!
В воздухе повисла звенящая тишина. Взгляды братьев скрестились. Девон почти перестала дышать. В течение бесконечно долгой минуты братья Стирлинг вели яростное безмолвное сражение.
Прекратил его Себастьян. Резко повернувшись, он вышел из библиотеки с непроницаемым лицом.
Его громогласный призыв поднял с постелей всех слуг.
– Подавайте карету! – приказал он и распахнул заднюю дверь дома, чтобы выйти к каретному сараю.
Девон ринулась за ним.
– Себастьян, погодите!
Он словно и не слышал ее. Сырой, холодный воздух ворвался в прихожую. Девон успела выскользнуть вслед за Себастьяном, пока он еще не переступил порог.
– Пожалуйста, не задерживайте меня, – очень вежливо и сдержанно попросил Себастьян, но не взглянул на нее.
– Куда вы уезжаете?
– Прочь отсюда! – прорычал он, готовый, судя по всему, кого-нибудь растерзать.
Девон надеялась, что не на нее направлена эта ярость.
– С вами все хорошо?
Себастьян не ответил. Две сильные руки обхватили Девон за талию, подняли и осторожно поставили в сторонку. Ей показалось, что он смотрит не на нее, а куда-то сквозь нее.
Она ничуть не испугалась, побежала за ним и ухватилась за полу его плаща.
Себастьян резким движением повернулся к ней:
– Хотите меня задушить?
Она отпустила плащ.
– Вы не ответили мне, Себастьян. С вами все в порядке?
Он глянул на Девон – и она все поняла. Сквозь дождь и тьму разглядела, какая сумятица овладела его душой. Разверзлись хляби небесные, и разверзлось ее сердце от жалости и сочувствия. Девон не замечала потоков дождя, не чувствовала, что промокла насквозь вся ее одежда, не чувствовала холода. Она сделала шаг к нему и сказала:
– Вам очень плохо, я это вижу. Выругавшись, Себастьян снял с себя плащ и набросил Девон на плечи.
– Идите в дом, – сказал он. – Иначе вы простудитесь.
Девон покачала головой – спазм сжал горло, она не могла произнести ни слова.
Невероятным усилием преодолевая душевную боль, Себастьян проговорил:
– Я не могу остаться, Девон. Не могу – Сегодня не могу.
Она рывком прильнула к нему и, обретя наконец дар речи, выговорила умоляюще:
– Тогда возьмите меня с собой. Куда бы вы ни поехали, возьмите с собой меня.
