Текст книги "Прекрасный мерзавец"
Автор книги: Саманта Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 6. Эбигейл
– Эбби. Будь осторожнее в следующий раз, хорошо? – в очередной раз повторяет Стенли.
– Спасибо, милый. Думаю, я просто не создана для езды на спорткарах, – улыбаюсь я, прощаясь. Потом отшвыриваю телефон в сторону и массирую ноющие виски.
Стенли вернётся через несколько дней. До его возвращения мне нужно выстоять осаду из осуждающих взглядов родителей. Я беспокоюсь, что из-за недавнего происшествия отец может передумать передавать мне дела на своей фирме по управлению финансами. По двери спальни кто-то стучит костяшками пальцев.
– Эбигейл, зайди ко мне в кабинет! – слышится голос отца.
– Да, папа, уже иду.
Я поспешно осматриваю себя в зеркале. Выгляжу неплохо. Только глаза блестят чуть более взбудоражено, чем обычно. Через пару минут я сижу на кресле напротив отца в его кабинете. Немного тревожусь, что он хочет от меня. Сижу на самом краю кресла. Спина вытянутая, как струна, ладони лежат на коленях.
– Чудесно выглядишь, – ободряюще улыбается отец. – Выпьешь чего-нибудь?
– Нет. Я не хочу. Спасибо.
Я не произношу ни одного лишнего слова, с ожиданием глядя на отца. Он переводит взгляд на стол, перекладывает с места на место несколько листов бумаги и только потом смотрит прямо мне в глаза.
– Эбби, ты уже целый месяц занимаешься делами компании наравне со мной.
– Да, папа. Надеюсь, результаты моей работы устраивают тебя.
Отец благодушно кивает.
– Да. Устраивают. Более чем устраивают. Ты отлично справляешься с этим! Я был бы рад и дальше наблюдать за тем, как твоё блестящее образование оправдывает себя на деле. Но…
Я напрягаюсь. Что следует за этим «но»? Неужели я подвела отца?
– Но что? – интересуюсь я.
– Но я вынужден покинуть Штаты на некоторое время. Из-за проблем со здоровьем, – поясняет отец.
Я изумлённо вздыхаю. Отец выглядит полным сил. У меня и мысли не возникало о том, что у него есть проблемы со здоровьем.
– Холли не в курсе, – говорит отец. – И не вздумай ей ничего говорить об этом.
– Но…
– Я покидаю Штаты на несколько месяцев. Мне нужно пройти обследование в одной из Швейцарских клиник. Это всё, что я могу тебе сказать. Увы.
– Это серьёзно? – спрашиваю я.
– Не буду лукавить. Скажу только, что при надлежащем качественном лечении ущерб здоровью можно будет минимизировать! – отец прочищает горло. – Сама понимаешь, что я не могу оставить фирму без управляющего. И я хочу… – он делает вескую паузу. – Я хочу, чтобы ты возглавила фирму в моё отсутствие.
– Папа! Это очень большая ответственность.
– С которой ты, без всяких сомнений, справишься, – ободряюще улыбается отец. – Правда же?
– Да, я не подведу тебя, – обещаю я.
Горло перехватывает волнением и спазмами. На меня возложена огромная ответственность и доверие. Впервые отец доверят мне что-то такое серьёзное. Это, несомненно, знак того, что он ценит меня. По-настоящему ценит!
– Если будут возникать трудности или вопросы, ты всегда можешь позвонить и проконсультироваться. Но думаю, что такого не должно случиться. Фирма работает, как отлаженный механизм, – отец трёт виски, всем своим видом показывая, что чувствует себя нехорошо. – Завтра я поставлю в известность весь коллектив и руководство компании о том, что ты вступаешь в должность.
– Мне нужно подготовиться, – говорю я.
– Да, конечно. Отправляйся к себе, – отец отсылает меня прочь.
Я встаю, окрылённая надеждой. Лечу в двери. Но в последний момент ловлю в стеклянном отражении дверцы шкафа взгляд отца. Он смотрит на меня осуждающе, как на грязное насекомое, нагадившее на его кристально чистом столе. Я спотыкаюсь, едва не ударяясь носом об дверь.
– Всё хорошо, папа? – уточняю я с тревогой.
– У меня не самое отличное самочувствие, – вздыхает отец. – Извини, но у меня много дел.
– Да, конечно.
Я ухожу, но чувствую себя странно. Как будто тёмные тучи нависли над моей головой и вот-вот хлынет. Но не дождь, а град размером со страусиное яйцо.
* * *
В компании никто не перечит решению отца. Мне приветственно улыбаются и поздравляют с повышением в должности. Говорят, что я – самый молодой директор, когда-либо управляющий компанией подобного уровня. Конечно, это просто лесть, раздутая до размеров слона. Но где-то внутри становится приятно. Отец оценил мои старания – это ли не повод для радости?
Я целый день только и делаю, что привыкаю сидеть в роскошном кожаном кресле и передвигаю предметы на столе так, чтобы до каждого из них можно было дотянуться рукой.
– Мисс Вуд. Звонок по первой линии, – приветливо щебечет секретарша Виктория.
– Соедини, – благосклонно прошу я. Подвигаю к себе ежедневник и держу ручку, готовясь записывать важную информацию. Но услышав первые же звуки мужского голоса, я прирастаю задницей к креслу, забывая, как дышать.
– Надеюсь, что за пять лет ты научилась делать первоклассный отсос, Огонёчек, – вальяжно тянет Мерзавец.
Дышать. Вести себя уверенно. Этого ублюдка просто нужно поставить на место.
– Кто вы, мистер?
– Мэт. Мэтью Хилл, – улыбается мужчина. Я слышу самодовольство в его голосе. Он наслаждается паузой и своими словами. – Но друзья зовут меня Мерзавцем.
– Вы что-то хотели, мистер Хилл? Компания «Wood Insurance» оказывает услуги по управлению капиталом. Сотрудники компании готовы проконсультировать вас и озвучить прайс на оказание услуг. У нас гибкий подход к каждому клиенту.
– Гибкая, значит? – ухмыляется Мэтью Хилл. – Это хорошо. Уже представляю, как буду ебать тебя на рабочем столе.
Грубый мат полосует уши. Я становлюсь пунцовой. С моей белоснежной кожей и рыжими волосами это смотрится ужасно некрасиво.
– Всего хорошего, мистер. Судя по вашим словам, вы самый обыкновенный тролль, – чётко говорю и собираюсь класть трубку.
– Воу-воу, рыжуля! – дерзко смеётся Мэтью.
Я не понимаю, почему медлю, почему не сбрасываю звонок. В голосе Мерзавца есть что-то гипнотическое. Поэтому я сижу, застыв без движения, и держу трубку около уха вместо того, чтобы просто бросить её на место.
– Ты не узнала меня по голосу или просто делаешь вид, что не узнала? – недоверчиво спрашивает мужчина. – Я освежу твою память, Огонёчек. Ты расколотила тачку. Ярко-жёлтый Lamborgini.
– Ах, вы имеете в виду то досадное происшествие? – спокойным голосом спрашиваю я. – Мистер, вам присуждена денежная компенсация в полном размере. Она будет выплачена точно в срок. Всего хорошего!
– Деньги я получу, даже не сомневайся. Но сейчас я имею в виду нечто другое, Огонёчек. Видишь ли, эта жёлтая тачка принадлежит моему приятелю. Она ему по-особенному дорога. Он зол на меня, что я разбил её. Я, конечно, восстановлю эту малышку, но восстановить испорченные приятельские отношения не так-то то просто. Моя нежная и трепетная душа, – ухмыляется он. – Сильно пострадала. Я хочу моральную компенсацию. Хочу засадить тебе её до глотки. И ещё одно… Твою попку за прошедшие пять лет натягивали на большой член? Научилась трахаться в попку, не ноя при этом, м?
– Не понимаю, о чём вы.
– Нет! – рычит мужчина. – Это ты не понимаешь. Я предлагаю тебе приехать и отработать. Несколько часов на конце моего члена – и мы в расчёте.
– Вы очень самоуверенны, говоря о нескольких часах, – позволяю себе усмехнуться.
Я с чего-то решила, что нахожусь в полной безопасности. Ведь Мерзавца нет рядом. Всё, что я слышу, это только его голос на том конце трубки. Голос – и больше ничего.
– Вы, мистер Хилл, слишком много фантазируете.
В ответ мужчина издаёт странный звук горлом. Он как будто рычит или смеётся, пытаясь сделать это одновременно. Потом он вновь говорит, сексуально растягивая гласные:
– Я пришлю факсом адрес, время и место…
Я никогда не признаюсь об этом вслух, но голос у него очень приятный. От него кожа покрывается мурашками и учащается пульс.
– Не надевай трусики, Огонёчек. Они тебе не понадобятся, – отрывисто произносит Мэтью. – Сделай это добровольно. Или…
– Или что?
– Или я буду пялить тебя как шлюху. Каждый сраный день. А ты не сможешь сделать НИ-ЧЕ-ГО.
Он замолкает. Ждёт моей реакции на свои слова. Я молчу, не желая радовать его ни единым словом протеста. Он не выдерживает первым.
– Маленькая поправочка, Огонёчек. Ты сможешь только стонать. Разумеется, если в этот момент я не буду натягивать твой ротик на свой член.
Мэтью бросает трубку.
Меня обдаёт жаром, словно кипятком. Кажется, что в офисе моего отца нечем дышать. Я встаю и выхожу в приёмную, заметив, как секретарша торопливо кладёт трубку. Кажется, она подслушивала наш разговор. Делаю себе заметку – проследить за эффективностью её работы и уволить, если она плохо справляется со своими обязанностями.
Я нацеживаю себе воды в стаканчик и успокаиваюсь при этом простом действии. Потом возвращаюсь в кабинет. Мне нужно составить вступительную речь, чтобы выступить перед советом директоров компании.
Странный жужжащий звук привлекает моё внимание. Я понимаю, что это факс. Он стоит на автоматическом приёме. Из него вылезает тонкая бумага. Наощупь она ещё тёплая, когда я беру её в руки.
«Сегодня в 21.00. Отель «The Plaza» Номер 365. Не опаздывай!»
Мерзавец назначает мне свидание, словно какой-то шлюхе! Всего мгновение я разглядываю чёрные буквы. Я слишком хорошо знаю, какой нетерпеливый и жадный Мэтью Хилл в сексе. Он наскакивает, словно кобель на суку и жадно дерёт. Всюду. Всюду…
Воспоминания обжигают меня изнутри. По вине Мерзавца я испытываю дрожь отвращения при мыслях о сексе. Он стал моим первым мужчиной, но выдрал, как последнюю шлюху.
Я не фригидная, но в постели лишь имитирую оргазм и всегда пользуюсь вагинальной смазкой. Я испытываю оргазм только наедине с собой, мастурбируя. И каким бы нежным ни был мой любовник, я не испытываю с ним ничего, кроме желания как можно скорее покончить с неприятным трением.
Стенли знает о моей особенности и кажется не теряет надежды заставить меня «течь по-настоящему», но пока все его усилия заняться со мной сексом без дополнительной смазки ни к чему не приводили. Было пару раз, когда я терпела до последнего, пытаясь угодить мужчине, но на следующее утро моя вагина ныла так, словно её поимели бейсбольной битой, а не членом средних размеров.
Меня спасли месячные и откровенный разговор с женихом. Было неловко, я словно чувствовала себя виноватой, говоря, что я не возбуждаюсь с ним настолько сильно. Но главное – это честность в отношениях, верно? Во всём остальном у нас со Стенли царила идиллия. Так что уверена, жених простил и принял этот мой недостаток, как я принимала его. Для семьи это важно, важнее хлюпающей киски, которую натягивают на огромный член.
Вот только не понимаю, кого я пытаюсь этим обмануть. Себя, скорее всего. Потому что я хорошо знаю, что такое сладкие судорожные сокращение стеночек киски и участившееся дыхание, и потемнение в глазах во время оргазма. Знаю и пытаюсь смириться с тем, что смогу обойтись и без этого.
Ох, я перепробовала многое в постели со Стенли. Пробовала даже мастурбировать, пока он двигал членом в моём ротике. Но мой рубильник возбуждения работает только в одну сторону: только когда я нахожусь одна. Наедине с собой. Мужчина в этот момент лишний. Конечно, Стенли получал порцию удовольствия, потому что сосу я отменно. Научилась этому, доводя искусство до совершенства, чтобы разнообразить сексуальную жизнь для своего жениха. И честно говоря, я предпочитала отсасывать ему, чем подставляться промежностью под его член.
Я понимаю, что думаю о сексе и о неудачных попытках им заняться чересчур долго. Держу бумагу из факса с адресом и гляжу на буквы.
Во всём, что со мной не случается в постели, виноват только он, Мерзавец, купивший однажды мою девственность. В ту ночь я лишилась девственности всюду. Он брал меня в рот, в промежность и даже в попу. Это была адски долгая ночь, которая, как мне казалось, никогда не закончится. Я словно побывала в жаровне у самого Дьявола.
И теперь он снова хочет развлечься? Этому не бывать!
Я решительно сминаю бумагу. Мне кажется недостаточным просто смять её в шар и выкинуть. Хочется разорвать на мелкие клочки, а ещё лучше сжечь! Поддавшись порыву, я отправляюсь в помещение для курящих и краем уха улавливаю разговор двух сплетниц, одна из которых – секретарша.
– Как долго она продержится? – кажется, это голос одного из рядовых менеджеров. Может быть, это Кейтлин. Та самая, что преподнесла мне в подарок большую открытку в честь моего вступления в должность. От лица коллектива, разумеется.
– На кресле, который предоставил ей папочка? – ехидно уточняет секретарша. – Думаю, достаточно долго. Хорошо, когда родители устраивают твою задницу в тёплое местечко.
– Тёпленькое? Да ты совсем с ума сошла! Это чертовски горячее местечко и мега жирный кусок торта. Стать управляющим такой компанией в двадцать три? Немыслимо! Разумеется, немыслимо для простых смертных.
– Кажется, мы просто родились не в тех семьях, – вздыхает секретарша.
– Уверена, ей не везёт в чём-то другом, – хихикает Кейтлин. – Слышала, что её жених – большой ходок.
– Ох, откуда тебе это известно? – оживляется секретарша.
– От подруги, которая знакома с одной девицей… – понижает голос Кейтлин. – Та в свою очередь неплохо провела время с этим парнем. Она познакомилась очень близко. Говорит, вплотную видела всё, чем наградила этого красавца природа. Я бы тоже была не прочь, – вздыхает Кейтлин. – Но он достанется Эбигейл Вуд и даже мечтать не стоит. Богатым дурнушкам везёт! Им надо чем-то компенсировать природные недостатки!
Боже, не понимаю, зачем я слушаю эти глупые сплетни! Но беру себе на заметку, что ни секретарша, ни этот менеджер здесь долго не проработают. Нет, милочки, будьте готовы получить приказ об увольнении и соответствующую запись в характеристики с предыдущего места работы!
Спустя несколько минут я всё-таки избавляюсь от факса. С удовольствием смотрю, как проворно огонь сжирает гадкое предложение Мерзавца, даже не представляя, что скоро он осуществит свои угрозы. Много. Много. Много раз. В разных позах.
Глава 7. Мерзавец
21:15.
Ну где же ты, рыжая сука? Жду, но она не приходит! Ладно, подожду ещё немного. Мне есть чем заняться в номере отеля. Я играю в гонки на своём смартфоне, убивая время. В никуда. Спускаю его в пустоту. Выиграл.
21:55?
Дело – дрянь! Где шляется монашка с самым блядским ротиком на всей планете? Неужели я был недостаточно убедителен?
Задумываюсь немного о том, когда в последний раз я ждал тёлку, чтобы потрахаться? Блять, даже вспомнить трудно. Они всегда стекаются ко мне рекой. Я не испытываю трудностей, чтобы выбрать себе одну или двух на ночь. Иногда я набираю номер какой-то тёлки, записанный в телефонной книжке и кидаю пару-тройку предложений в стиле «Детка, я подумал о тебе и у меня встал!»
Адрес клуба или отеля – и она уже у меня. Но ждать часами этих сучек? Не было такого ни разу. Я до сих пор не до конца понимаю, почему мне так важно трахнуть именно эту рыжую стерву. Проститутку, которую я встретил в притоне Кита пять лет тому назад.
Шлюшка продала свою девственность. Я купил и разъездил её невинные дырки так, что член ходил в них как по маслу. Во всех трёх отверстиях. Накачал оргазмами каждое из них. Вертел девчонку на члене, как чёртов спиннер.
Но это было пять лет тому назад…
Сейчас же эта дрянь снова встретилась на моём пути. И почему-то из всего сонма шлюх больше всего мне запомнилась именно она – стоящая на коленях. В белой длинной сорочке, в руках зажаты чётки. Рот широко распахнут. Пухлые губы натянуты вокруг моего толстого прибора. Щёки полыхают алым.
– Втяни их, сучка… Втяни.
И она делала это. Создавала потрясающий вакуум внутренней поверхностью щёк, втягивая член до глотки. Сосала она тогда не очень умело, но старательно.
Сейчас мне до зуда в переполненных яйцах хочется проверить, отточила ли она мастерство минета за прошедшие пять лет или так и осталась самой сексуальной неумехой, которую я встречал. Но долбить её было охуительно прекрасно. До звона в ушах и выстрелов оргазма прямиком в позвоночник. Тогда я был ещё и под дурью, ощущения усилены во сто раз. Ухмыляюсь, вспоминая, как учил её раскуривать косячок. После того, как я продолбил её вагину, предложил курнуть травки. Девчонка даже не умела затягиваться. Её быстро размазало после пары-тройки затяжек. И потом она уже охала, стоя на четвереньках. Тряслась от глубокого проникновения.
На этом месте мои воспоминания перекрывает похотливым потоком. Я взял её и в задницу. Проник резким и мощным толчком в чертовски узкое отверстие и больше не смог остановиться. Трахал её, вбиваясь до упора. Она поскуливала. Жалобно и тонко. Да, скулила… Видимо, дурманом лёгкой наркоты было не перекрыть жжения в заднем проходе, который долбили со скоростью автомата.
От воспоминаний член каменеет почти мгновенно! Стояк вот-вот разорвёт штаны. Я провожу по ширинке ладонью, борясь с желанием взять и передёрнуть немного, чтобы спустить пар. Но я хочу спускать пар в рыжулю.
За пять лет её фигура приобрела женскую округлость. Сочная малышка… С влажной поволокой в удивительно светлых глазах. Рыжая копна на голове. Огненная тварь, которую я хочу сожрать в сексе так, чтобы она не могла пошевелить и пальцем. Накачать спермой, чтобы она вытекала из её задницы и переполненной киски.
Ещё… Да… Ещё!
Терпения больше нет.
Меня странно сильно торкает от мыслей о рыжеволосой монашке. Я стягиваю джинсы и трусы. Стискиваю ствол в ладони и начинаю дрочить. Я словно под кайфом. Откинувшись на кресло, работаю рукой, представляя, как я выебу Эбигейл Вуд. Сука будет скакать на моём члене, насаживаясь на него попкой. Будет жадно сжимать его своим тугим анусом.
Едва не кончаю.
Блять… Это перебор. Заставляю себя притормозить. Лениво поглаживаю член пальцами в медленном темпе. Второй рукой набираю номер телефона этой сучки.
Ещё очень рано. Но она отвечает голосом, охрипшим, словно после сна, и полным частого дыхания.
– Алло? Кто вы?
– Твой ночной кошмар, Эбигейл Вуд. Я в отеле… Тебя ждёт встреча с моим членом.
– Мэтью Хилл? – уточняет она.
– Если кто-то ещё обещает тебя натягивать на член, то учти, что я первый в этом списке, – выдыхаю, незаметно для себя ускоряя движения пальцев. И неожиданно для себя добавляю. – Первый и, возможно, единственный.
В ответ звучит тишина и частое дыхание.
– Ты под кайфом? У тебя очень развязный голос и несбыточные фантазии. Готова поспорить, что ты находишься под дурью, – ехидничает Эби и добавляет по-приятельски. – Завязывай с этим.
– Нет, сучка, я не под кайфом. Я под эндорфином. Готов кончить… Представляю, как трахаю тебя, и дрочу.
Её дыхание учащается.
– Ты в постели, монашка? В какой сорочке ты спишь сейчас? Такой же белой и длинной, как тогда? На тебе есть трусики или ты спишь без них? Елозишь мокрой щелью по простыне?
– Иди к чёрту. Мерзавец! – разъярённо шипит она.
– Да, Огонёчек, друзья меня так и зовут – Мерзавец. И знаешь что, я такой и есть. Больной на всю голову уёбок, всегда получающий то, что пожелаю. Всегда, Огонёчек! И если я говорю, что залью твой невероятно блядский ротик спермой, я это сделаю! Очень и очень скоро. Блять!
На последних словах меня накрывает оргазмом. Резким и сильным. Кончаю так, что выстреливаю спермой далеко вперёд и громко стону. Отвязно. Жадно. Матерюсь.
– Конченый урод, – выплёвывает ругательство Эбби. – Извращенец.
– В одном ты права. Я кончил! – дыхание выравнивается. Я вытираю пальцы об подлокотник кресла и выуживаю сигареты из кармана джинсов. – Но что касается твоих слов про урода, Огонёчек… Тут ты не права! Неужели я тебе не нравлюсь? – я зажимаю телефон между ухом и плечом, чиркаю зажигалкой, раскуривая сигарету. – Не стесняйся. Ёбни мне правдой между глаз.
– Между глаз? Такому, как ты, поможет только одно – выстрел из двуствольного ружья. Промеж ног! Чтобы яйца в ошмётки! – гневно говорит Эбигейл.
Её сладкий голосок выплёвывает занятные ругательства. Но при этом она говорит их почти шёпотом.
– Шепчешь, словно мышка. В чём дело, Огонёчек? – ухмыляюсь. – Говори громче. Не стесняйся. Я знаю, что твоего жениха нет рядом…
Чувствую немой вопрос и потрясение.
– О да, Огонёчек. Я знаю очень… и очень многое о тебе, о твоей семье, о фирме твоего отца. И это, чёрт побери, даёт мне некие преимущества.
– Какие же? – спрашивает она.
– Я могу щёлкнуть пальцами – и ты примешься сосать, причмокивая.
Эбигейл в ответ смеётся. Неожиданно громко и заразительно. Улыбаюсь ей в ответ.
– Щёлкни, Мэтью Хилл. Прямо сейчас щёлкни так громко, чтобы я услышала. Потом посмотри вниз. На свой толстый член. Кажется, там чего-то не хватает, да?
Блять… От её слов мой член снова становится невозможно твёрдым и подскакивает вверх.
– Там не хватает моего ротика! – Эбби говорит так быстро, словно слова жгут её бойкий язычок. – И его там не будет! Ни при каких обстоятельствах!
– Вот тут бы я с тобой поспорил, Огонёчек. Но даю тебе последний шанс. Приезжай, моя развратная монашка. Я трахну тебя в задницу так, что ты забудешь, как молиться своему сраному богу.
Повисает небольшая пауза. Слышу только её жаркое и – готов поспорить – влажное дыхание.
– Бога нет. Он давно сдох! – чеканит слова, повторяет две короткие фразы, сказанные мной когда-то.
– Так значит, ты отказываешься поработать язычком и попрыгать на мне, как следует?
– Такого чернильного монстра, как ты, с радостью будет ублажать только шлюха…
– Да. И мы оба знаем, что ты – и есть шлюха. Что же касается моего разрисованного тела, то скоро тебе предстоит языком обвести все штрихи! – перевожу взгляд вниз. Мой член стоит колом. – Готов поспорить, последняя сделанная татуировка тебе понравится.
– Пошёл на хрен! Ублюдок! Мерзавец. Я подам на тебя заявление за сексуальное домогательство. И ты не приблизишься ни на один фут ко мне.
– Давай, распаляй себя! Ещё… Ещё, красотка. Обматери меня так, чтобы твой язычок стал максимально грязным от грубых слов. Но потом потрогай свою ебливую щель. Она течёт… И будет постоянно течь рядом со мной. Готовься быть моей шлюхой. Шлюхой Мерзавца…
Она что-то говорит в ответ. Но я сам отключаюсь. Что ж, рыжая сучка, я давал тебе шанс. Блять, я раздаривал шансы так щедро, будто сегодня случился внеочередной день благодарения!
Второй раз финала я достигаю очень быстро. Потом опять начинаю курить. Курить и смеяться. Я до последнего не пускал в ход главный аргумент. Но теперь, будь уверена, Эбби, воспользуюсь им. Вдыхаю сигаретный дым и выпускаю его колечками. Потом пронизываю эти кольца струёй дыма. Вот так я буду иметь тебя. Дрянь!
Смеюсь. Да, Огонёчек. Да-а-а-а… Разрешение на твоё использование в своих очень грязных целях лежит у меня в кармане.
О, Эбби…
