Текст книги "Мир Алисы"

Автор книги: Сам Люндваль

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Что-то сдвинулось в душе Монтейлера. Он оглянулся и вперил взгляд в каменные громады домов, потом перевел его на верхние этажи небоскребов, еще только обретавшие контуры в белесом клубящемся тумане. Глаза его расширились.

– Неправда, – прохрипел он. – Все это неправда, этого не существует, этого нет и никогда не было, это только... только...

Он поднял глаза к свинцовому небу, откуда на него безмолвно смотрели тысячи существ.

– Неправда! – Его истеричный крик потряс воздух. – Неправда!

Небо над Монтейлером разверзлось. Протяжный стон заполнил весь мир и разбил его вдребезги. Хлынули потоки тьмы, сменившиеся ослепительным спетом. Здания исчезли. Земная поверхность вспучилась, рождая новые формы. На миг Монтейлер увидел Кэт – она неподвижно стояла среди рассыпающихся зданий и смотрела на него большими непонимающими глазами.

И он побежал.

Любойград исчез, погребенный под рухнувшим небом.

13

Монтейлер бежал по поперечной улице, спасаясь от растекавшегося вслед непроглядного мрака. Кто-то бежал рядом, быть может, их было много, но он только ощущал их присутствие, никого не видя, ни на что не обращая внимания. Строения вокруг менялись, полупрозрачные контуры смыкались и расходились, но ему было не до того. Кэт исчезла, исчез корабль, все исчезло, все куда-то сгинуло, будто прошла тысяча лет, будто промчалась целая вечность. Он бежал по темнеющей улице среди людей, которых становилось все больше; они расступались перед ним и с удивлением смотрели вслед. Он все бежал и бежал, не слыша ни стука подков по каменной мостовой, ни голосов, ни криков. В его широко раскрытых глазах застыл ослепляющий ужас, мысли безнадежно путались, грудь разрывалась от нечеловеческого напряжения. Неожиданно Монтейлер столкнулся с высоким темным мужчиной, отлетел в сторону и больно ударился о каменную стену. Удар привел его в чувство, он огляделся, немного успокоился и, все еще хватая воздух широко открытым ртом, зашагал вперед по извилистой улице. Теперь он ясно видел окружавшие его дома и заполнявшую улицу толпу.

Монтейлер двигался навстречу прошлому; река времени, опережая его, бурно неслась вспять. Дома состарились, они тяжело нависли над узеньким переулком, готовые вот-вот рухнуть, верхние этажи выступали над нижними, и трухлявые балки под ними угрожающе скрипели. Все чаще вместо брусчатки под ногами попадался булыжник, иногда мостовой вовсе не было, в воздухе стоял запах затхлой воды. У людей в вычурных одеждах был мрачный вид. Грязные лохмотья смешивались с блеском шелков и сверканием драгоценных камней. Серебро, золото, позвякивание шпаг в богато украшенных ножках – и тут же грубая холстина, капюшоны, впалые рты, пустые глаза. Гулкие шаги подкованных сапог среди лачуг и мраморных дворцов. Шлепанье босых ног. Посохи, костыли, золоченые трости. Голоса в мглистых закоулках, мужчины и женщины с безжизненными глазами, повозки, тачки. Товары, поделки, утварь...

– Вам что-нибудь нужно? Купите вот это, сэр! Что вам угодно приобрести? Иглы, ткани, пояса, испанские перчатки, атласные ленты...

Монтейлер протискивался сквозь толпу, подавленный обилием впечатлений, оглушенный шумом, запахами, пестротой. Женщины в черном, дети с глазами во все лицо останавливали его на каждом шагу.

– Не нужен ли вам лудильщик? Не угодно ли украшений из золота и серебра? Не нужно ли вам починить котел, вазу, чашу?..

На узенькой улочке появилась крытая коляска, запряженная парой лошадей. Народ жался к стенам домов, пропуская экипаж. Неожиданно коляска остановилась, и из нее выскочил полный мужчина. Его лысый череп отражал пламя факелов, освещавших улицу. Мужчина взбежал но ступенькам и исчез в дверях гостиницы, сопровождаемый раскрасневшимися от вина и веселья друзьями. Их возгласы смещались с криками нищих и торговцев: «Мистер Пиквик! Мистер Пиквик!»

– Купите превосходный календарь!

– Купите превосходную щетку!

– Благородные господа! Пожертвуйте на хлеб для бедных заключенных!..

Монтейлер ускорил шаги.

14

Мегаполис – угрюмый, весь в блестящих прямых плоскостях, царство функционализма. Наступил 2900 год, и Мегаполис покрывал всю поверхность Земли, как кожура покрывает апельсин. Это было одно единое здание высотой в две тысячи этажей. Тысяча верхних этажей была отведена под оборудование и аппаратуру, без которых не могло существовать это всеобъемлющее обиталище. Примерно половину нижних этажей занимали трубопроводы, кабели, шахты лифтов и т. п. В другой половине жили, мечтали, умирали миллиарды людей, каждый на своих выделенных ему трех с половиной квадратных метрах. Здесь был Директор, который дирижировал этой гигантской симфонией бурлящей жизни. Здесь была полиция, которая силой подкрепляла решения Директора. Здесь были священнослужители, технический персонал – каждое сословие насчитывало не менее миллиарда людей. Какие они имели привилегии, какие необозримые помещения располагались в тысяче верхних этажей, никому не доступных, кроме горстки избранных, – об этом можно было только гадать. Там должны были существовать целые галактики, отрезанные от перенаселенных нижних уровней, скрытые, изолированные, чуждые. В пустотах между трубами, кабелями, транспортными системами, холодильными камерами могли исчезнуть, чтобы создать свои собственные миры, миллионы людей – десять миллионов, сто, миллиард.

В лабиринтах Мегаполиса человечество пыталось найти осуществление своих мечтаний, к чему оно извечно стремилось. Миллиарды людей занимались коллекционированием почтовых марок, миллиарды собирали денежные знаки или спичечные коробки. Здесь можно было встретить спиритуалистов, клептоманов, нарушителей супружеской верности, верующих, искавших утешения в какой-нибудь религии, и неверующих, которые не искали ничего. Здесь нашли пристанище миллион миллиардов помешанных, многие из которых обладали властью и богатством. Здесь жили крестьяне, мечтавшие о земле, и поэты, мечтавшие о звездах. Что бы человек ни делал, что бы ни чувствовал – будь то отвратительно или возвышенно, – здесь всегда находился еще миллион людей, которые делали или чувствовали то же. На любой вопрос во Вселенной здесь тотчас можно было найти ответ, которым мог воспользоваться каждый, кто этого хотел, кто мог это сделать.

Воплощение человеческого честолюбия, вершина славы, живой монумент торжеству духа над материей; величайшая фабрика плоти, созданная историей. Четыре квинтиллиона килограммов – и с каждой секундой все больше и больше.

Монтейлер пришел в Мегаполис.

Коридорам не было конца. Их стены, некогда белые, теперь были неопределенного цвета. Через равные промежутки виднелись двери; однако в коридорах было столько людей, что ни одну из них нельзя было открыть, не задев кого-нибудь. С потолка падал слабый свет, в некоторых секциях освещения не было вовсе. Пластик на полах давно потерял блеск, местами протерся. И всюду двигались люди, люди, люди.

Монтейлер переходил из одного коридора в другой. На его пути лопался огромный зал – гигантский для города, который не знал открытых пространств. Длина зала была не менее полутораста метров, ширина чуть поменьше, а в высоту он достигал десяти метров. Зал был пугающе огромным для населения, которое страдало агорафобией. Очень немногие отваживались заходить сюда. Сейчас здесь собралось около тысячи, быть может, две тысячи человек. Они разговаривали приглушенными голосами и жались к магазинам и киоскам, расположенным по периметру, не рискуя выйти на середину страшной зияющей пустыни.

В газетном киоске продавались лишь немногие газеты и журналы из тех двадцати с лишним тысяч, которые печатались в этой секции Мегаполиса. Здесь можно было найти публикации о кинематографе, электронике, фотоискусстве, религии, хобби, фантастике. Никакой порнографии, зато множество брошюр, посвященных контролю за рождаемостью. Население Мегаполиса ежедневно возрастало на четыре с половиной тысячи миллиардов человек.

Проходя мимо одной из витрин, Монтейлер вдруг остановился. Он вернулся и взял с прилавка журнал, привлекший его внимание. Всю глянцевую обложку занимало знакомое лицо. Человек смотрел прямо в объектив. Боковое освещение резко подчеркивало жесткие складки около губ. Щеки обросли колючей щетиной, глаза в глубокой тени от козырька форменной фуражки отливали металлом и смотрели холодно и презрительно. Две звезды украшали отвороты расстегнутого воротника. На околыше фуражки ярко блестела золотая кокарда Межпланетной федерации.

Название журнала было напечатано большими, четкими буквами прямо по портрету – «Мегаинформ». Чуть пониже и помельче – «Новости и комментарии». А серая полоса, подчеркивавшая все это, при ближайшем рассмотрении оказалась еще одной строчкой текста, набранной компактно и неброско: «Продажа разрешена только в секторе 644-5БСА Вертикаль».

Рука, державшая журнал, слегка задрожала.

На Монтейлера смотрело его собственное лицо.

Как будто для того, чтобы устранить возможное сомнение, в нижнем правом углу обложки стояло имя: «Капитан Яаак Томорек Монтейлер».

Монтейлер механически стал листать журнал. Он нашел статью, начинавшуюся еще одной его фотографией, – здесь он был изображен во весь рост, когда осторожно спускался из люка разведывательного корабля на поляну, покрытую пышной растительностью. Подпись под снимком гласила: «Вновь на Землю». Он углубился в текст.

«Яаак Томорек (Мон) Монтейлер, 36 лет – старший представитель семьи, родословная которой прослеживается до первых колонистов, переселившихся на планету Фонтемгейт Гамма более 50 тысяч лет назад. Имея безупречное прошлое – сначала пилот-разведчик космических сил Межпланетной федерации, а затем командор первой экспедиции на Землю (см. стр. 62), – он являет собой выдающийся образец кадровых офицеров нового типа, которые ныне расширяют границы федерации, осваивая новые пространства Вселенной.

В течение двух лет капитан Монтейлер исследовал пограничные районы быстро расширяющейся Межпланетной федерации вместе со своей привлекательной спутницей Кэтрин ди Рац, которая ныне является известным психологом (см. статью о ней на стр. 47). Заметим, что психолог ди Рац (не замужем) сопровождает капитана Монтейлера и при выполнении настоящего задания. Их отношения...»

Монтейлер зажмурил глаза, почувствовав мгновенное головокружение. Усилием воли он овладел собой и вновь сосредоточился на статье. Она занимала две страницы и была иллюстрирована несколькими фотографиями.

«Капитан Монтейлер родился в Бесэде на Фонтемгейт Гамма; летное образование получил на Фонтемгейт Дельта, стажировался в качестве пилота-разведчика в Управлении исследований Межпланетной федерации. Он заявил нашему корреспонденту...»

«...Вполне естественно, что капитан Монтейлер оказался одним из тех, кто первым совершил посадку на Землю после того, как направленная им ранее разведывательная экспедиция окончилась неудачей:

как известно, экипаж корабля встретился с фиваиским сфинксом, который некогда был послан к нам богиней Герой и теперь находится...»

«...Весьма примечателен тот факт, что первое знакомство с жизнью на Земле произошло на безумном чаепитии, которое имеет прямую связь с Алисой, встретившейся позднее с капитаном Монтейлером и психологом ди Рац...»

В статье оказалось много сведений, она содержала подробнейшее описание всей жизни Монтейлера. Имя Алисы упоминалось в самой различной связи: Алиса была там-то, Алиса сделала то-то. Он не мог оторваться от текста.

«Можно полагать, что капитан Монтейлер попытается установить контакт с одной из форм местных властей, причем он будет искать ту форму и в той обстановке, которые соответствуют его представлению о развитой культуре. Очевидно, под этим он подразумевает общество, ориентированное на преимущественное развитие науки и техники, общество того типа, который предугадывался в дозвездную эпоху. Не исключено...»

Монтейлер дочитал до конца и отложил журнал. Он осмотрелся: в зале, кроме него, находились только два старика и молодая женщина в коротком голубом платье. Женщина украдкой разглядывала его, поглаживая правую ногу выше колена. Платье плотно облегало ее фигуру. Монтейлер непроизвольно бросил на нее оценивающий взгляд. Она надула губы.

За спиной женщины ярко алел огромный плакат с золотыми буквами: «4441000000000 детей ежедневно». И чуть ниже: «Твой ребенок уже лишний!» Он отвернулся.

«Алиса, – думал он растерянно, – Алиса...» Потом произнес вслух:

– Разум. Механизм истины. Это должно существовать. Это всегда существует, и здесь тоже.

Он зашагал по коридору, который неожиданно опустел, и оказался перед массивной, слегка приоткрытой дверью. Дверь вела в маленькую темную каморку. Табличка на двери сообщила ему все, что он хотел знать. Монтейлер вошел в комнату, и его поглотил мрак.

15

Дверь раскрылась с мягким шипением, и Монтейлер вошел в светло-зеленый зал, освещенный единственным сияющим шаром, висевшим под потолком на высоте тридцати метров. Зал был пуст, только посредине стояли два стула. Монтейлер вздрогнул, когда дверь снова закрылась за ним. На одном из стульев лицом к нему сидел человек. Он был молод, слишком молод, как показалось Монтейлеру, и рассматривал вошедшего насмешливым взглядом.

– Полагаю, что должен принести вам свои поздравления, – сухо сказал он. – Вы первый чело век, прибывший сюда после столь долгого отсутствия.

Он задумчиво посмотрел на Монтейлера.

– Зачем вы вернулись?

Монтейлер прислонился спиной к стене, которая едва заметно вибрировала. Он долго молчал.

– Кто вы? – наконец спросил он.

– Это вы, наверное, знаете.

– Значит, машина.

Беспокойство Монтейлера рассеялось. Напряжение прошло, рука соскользнула с рукоятки пистолета.

– Скорее, я проекция, – сказал человек.

Он встал и подошел к Монтейлеру. Это представлялось уже более приличным.

– Но создали меня когда-то все же вы. И вы заслуживаете, чтобы вас встретили вежливо.

Неожиданно он улыбнулся доброй снисходительной улыбкой.

– Возможно, мне следовало бы выразиться иначе: вы заслуживаете, чтобы вас встретили с пониманием, тактично.

Человек стоял перед Монтейлером, заложив руки за спину, и смотрел на него со смешанным чувством благожелательности и сожаления. Глаза казались черными отверстиями на лице. Монтейлер отвернулся.

– Мы обнаружили вас, как только вы вышли из гиперпространства, – сказал человек холодно. – Сначала мне пришла в голову мысль активизировать паши защитные спутники, но затем я отказался от нее...

Он быстро повернулся и, вновь дойдя до центра зала, резко спросил:

– Зачем вы прибыли сюда? Что это – краткий визит, вызванный ностальгией, или вы в самом деле собираетесь вернуться на Землю?

Теперь Монтейлер обрел полное самообладание. Люди порой сбивали его с толку, перед необъяснимыми явлениями он терялся, но здесь, наконец, он имел дело со здравым смыслом, с логикой, порядком. Он даже слегка подтянулся, расправил плечи. Приятно было ощущать тяжесть пистолета в кобуре.

– Это Земля, – ответил он. – Она наша. Когда– то мы покинули ее, но это не значит, что мы ее за были. Почему бы нам не вернуться? Это наш мир.

– Он был вашим, – сказал человек, – но давно уже не ваш. Как вы можете думать, что имеете право вот так просто взять и прилететь обратно, будто ничего не было, ничего не произошло? В свое время вы оставили Землю, бросили как надоевшую игрушку, а теперь вам захотелось вернуться, потому что Земля еще может вам пригодиться. Земля служила вам раньше, служила долго и верно и дорого поплатилась за это. Вы травили ее, грабили, насиловали, а когда на ней не осталось ничего, что можно было бы взять, попросту бросили ее. Неужели вы думали, что Земля будет ждать вас как нищий милостыню? Нет, все далеко не так просто. Земля никогда в вас не нуждалась. Он отвернулся.

– Земля покрыта руинами, которые остались после вас, по ней бродят ваши несбывшиеся надежды, ваши призраки плачут в тиши ночей. Они ни когда не исчезнут. Что же касается людей...

Голос его замер.

– Вы говорите почти как человек, – сказал Монтейлер, – но вы всего лишь машина, один из автоматов, созданных людьми. Вы ни в чем не мо жете нагл отказать.

– Не могу? – Человек вновь повернулся к нему, улыбаясь. – Когда-то я, возможно, и не смог бы. Или, если угодно, не захотел. Но это было очень давно. Какая-то часть человечества предпочла остаться здесь, когда вы покинули Землю. Они руководствовались весьма возвышенными идеалами и были очень наивны... Им не посчастливилось дожить до старости. Но они все-таки сумели несколько усовершенствовать механизмы и автоматы, и вот теперь я господствую на Земле, всемогущий, подобный од ному из ваших древних богов. Потомки тех людей еще живут на некоторых планетах, это дикари, мало чем отличающиеся от животных, их города разрушились. Я их жалею и иногда помогаю им. Они напоминают мне о том, что когда-то было мне дорого. Но настоящих людей нет, они исчезли и никогда не вернутся.

– Мы вернулись, – сказал Монтейлер.

– Да, вы сделали это.

Человек тяжело вздохнул и опустился на стул. Он почти с мольбой смотрел на Монтейлера.

– Вы сильны, – сказал он, – и все же вы знаете так ничтожно мало. Имеете ли вы хоть малейшее представление о том, что вы несете с собой? Ваши федерации, сообщества не играют никакой роли, планеты, которые вы грабите и разрушаете, не имеют никакого значения. Но где бы вы ни побывали, где бы ни провели какое-то время, всюду вы оставляете после себя нечто – память о человеческих мечтах, свои сны и грезы, плоды своего воображения...

Он замолчал на мгновение, а когда заговорил снова, в его взгляде сквозило участие.

– Вы видели существа, живущие на Земле? Весьма пестрое сборище, не так ли? Возможно, вы даже узнали некоторых из них. Они ваше порождение, ваши наследники, ваше проклятие. Каждое существо, каждое творение, каждая мечта, которые когда-либо пригрезились человеку, – все это собрано здесь. Они ждут вас, они ждали пятьдесят тысячелетий.

Вы придумали их в своих сновидениях, в своих сказках и книгах, вы облекли плоды своего воображения в живую плоть, вы уверовали в них, наделили их могуществом, способностями совершать удивительные поступки – и все это продолжалось до тех пор, пока они не обрели собственную жизнь. Тогда вы их покинули.

Воспоминания лежат тяжким грузом, привязанные к человеческим обиталищам, эти существа одиноки в своей непохожести ни на какие другие создания. Вы их можете покинуть, но в каждом из покоренных вами миров после вас остаются ваши сказания, порождения вашего духа, которые ждут, когда вы вернетесь, которые томятся и грезят в бесконечном ожидании. Вы бежите от самих себя, но при этом создаете все новых и новых устрашающих идолов – плоды ваших снов и мечтаний, вашего поклонения божествам. Вы несете эту заразу с собой, она расползается, как туман над равниной, она создает города и замки, питаясь вашими грезами, а из тумана возникают те существа, которые поселяются в них. Атлантида поднялась из морской пучины, замок Оз простер зубцы и башни своих стен к небесам; норны прядут свою страшную пряжу под сенью древа жизни Игдрасиль; Мировой Змей опоясывает всю Землю; Великий Дух парит над прериями. Существует Вишну, существует Иегова; боги вкушают золотистый нектар на Олимпе под зорким оком Деметры, которая старше Земли, потому что некогда вы захотели, чтобы было так. Все это сделали вы – и теперь вы хотите вернуться!

Даже я бессилен перед вашими созданиями – что же тогда можете сделать вы?! Они уже собираются со всех концов планеты, чтобы быть поближе к вам. Они способны на все, лишь бы удержать вас, и попытайся я отнять вас у них, меня бы немедля уничтожили. Герои ваших преданий сокрушили бы скалы, чтобы победить меня; чудовища, порожденные вашими мифами и кошмарами, разнесли бы на куски всю Землю, растерзали бы все Мон хитроумные механизмы; ваши древние всемогущие боги спустились бы с небес, пылая божественным гневом, и уничтожили бы все, что могло им противостоять. Вы сделали их всемогущими, вы сделали их жестокими и наглыми по своему образу и подобию, и даже в тысячу раз хуже, и все они ринулись бы на меня, если бы я попытался отобрать у них людей. Это твое деяние, человек, так что же я могу тебе противопоставить?

Вам следовало бы покинуть Землю, пока вы еще в состоянии это сделать, пока они не успели дать вам всего того, чего вы постоянно желали, не упрятали вас в темницы, которые вы же придумали и создали. Когда вы покинете Землю, они снова будут ждать, снова будут грезить о вас, превратят вас в фетиш и будут создавать идолов по вашему подобию, ибо когда-то вы дали богам силу создать человека. Вновь расцветут райские кущи, земная твердь подымится из морской пучины на панцире гигантской черепахи, потому что человек когда-то верил в истинность такого мироздания, а семь цветов, излучаемых магическим кристаллом, замкнут дугу вокруг человеческой Вселенной. И кто знает, – говоривший неожиданно улыбнулся, – быть может, Земля вновь станет плоской, такой, какой ее некогда представлял себе человек. Нужна только вера, а у ваших созданий ее вполне хватает.

Произнося свой монолог, он взволнованно шагал по залу. Теперь он снова опустился на стул и устремил взгляд на Монтейлера, который неподвижно стоял у двери. Капитан не спускал с него глаз и чувствовал, как его душу заполняет древний ужас.

– Вы лжете, – сказал он спокойно. – Все, что вы сказали, не может быть правдой.

– У меня много слабостей, – сказал человек в центре зала, – и этим я обязан несовершенству мо их создателей, но я не способен лгать. Это должно быть вам известно.

– Однако сказки, обретающие собственную жизнь, – это же смешно!

– Это более не сказки, – резко возразил чело век. – Персонажи сказок, герои мифов, объекты верований некогда действительно были только плодом воображения – до того как вы покинули их. Теперь это нечто совсем иное. И они непрерывно следят за нами – человек наделил их такой способностью. Стоит мне только сделать угрожающий жест или сказать вам угрожающее слово, как в этом зале тот час появится посланец какого-нибудь древнего бога, чтобы передать его мнение по поводу этого достойного сожаления инцидента. Вероятнее всего, это будит молодой человек с крылышками на сандалиях, который, улыбаясь своей леденящей душу улыбкой, сделает все, чтобы в дальнейшем исключить возможность повторения подобного поступка.

Он замолчал. Монтейлер медленно подошел к свободному стулу и сел.

– Ну что ж, – сказал он, – допустим, все это правда. Так в чем же дело? Они настроены дружественно, разве не так? Мы прибыли не как завоеватели, а как друзья. Почему же нам нельзя здесь оставаться?

– Да потому, что они станут вашими господами, хозяевами, а человек никогда не признавал над собой господ, будь это даже его собственные боги. Они слишком долго ждали, слишком много выстрадали за время своего ожидания. Они никогда не позволят вам вновь покинуть Землю. О, вам было бы отнюдь не плохо, они бы вас совсем избаловали, дали бы вам все то, о чем вы мечтали, и даже кое-что сверх того, потому что по-настоящему вы никогда не знали, чего именно хотите. Они бы создали для вас фантастические миры, скопированные с ваших подсознательных желаний и стремлений, они бы опустошили вас, отняли у вас силу воли, инициативу, жизнь, гуманность – только бы удержать вас. Вы не смогли бы их одолеть даже с помощью самого совершенного оружия, ибо вы сами сделали старых богов бессмертными, всемогущими, непобедимыми. Это был бы Рагнарёк, Гёттердемерунг, конец света – уж не думаете ли вы, что человек в своем воображении не дошел и до этого? В мифах, легендах, сказаниях полным-полно рассказов о том, как жестоко боги уничтожают людей, а ведь все эти боги сейчас находятся здесь со своими армиями, которые сошли с небес или поднялись из преисподней. Привидения, тролли, ангелы, черти, валькирии, гномы, ведьмы, призраки – все они, созданные человеком в неописуемых, страшных кошмарах на протяжении двух тысяч поколений, встанут в строй. Неужели вы думаете, что богиня Намму простит смертный грех гордыни? Или Зевс? Или Локи, Митра, Сет, Гор, Де-метра или кто-нибудь другой из всемогущих мстительных богов человечества?

Человек устало покачал головой.

– Проклятие человечества в том, что оно всегда наделяло своих злых, жестоких богов всемогуществом, тогда как добрые боги в его представлении бы ли слабыми и бессильными – так, мимолетное дуновение благотворного ветерка.

Монтейлер безразлично уставился взглядом в стену зала. Прежний страх снова заползал в душу, страх перед врагом, с которым невозможно бороться. Древний кошмар, восставший из небытия. Золотой век, превращенный в смертельную западню.

– Это наш мир, – упрямо сказал он, – и мы его должны получить, чего бы это нам ни стоило.

– Это ваше дело, оно меня не касается.

В голосе человека звучало холодное безразличие.

– Отдайте нам Землю!

– Я уже сказал, что это не в моей власти. И да же если бы я мог, я бы не сделал этого.

– Мы уже не можем убраться отсюда, – сказал Монтейлер с озлоблением. – Мы должны продолжать начатое дело, что бы вы ни говорили.

– Вы раскаетесь в содеянном, – сказал человек.

– Возможно. Но рискнуть стоит. Монтейлер умолк. И вдруг вспомнил: Марта!

– На борту первого корабля, совершившего по садку, была женщина, – медленно проговорил он. – Экипажподвергся нападению, но ей удалось бежать. Где она?

– Она счастлива, – ответил человек, – как бы ли бы счастливы и вы, если бы полностью сдались на милость Земли. Она живет в своем собственном мире, ее любит тот, кого она считала погибшим. Она испытала счастье впервые за много лет, быть может, это ее самое большое счастье в жизни. Ей нужна Земля, существа знают это, и они делают все, что она ни пожелает. Она никогда не позволит увезти себя отсюда.

– Фантазии, – сказал Монтейлер. – Наркотики. Галлюцинации. К тому же она перенесла шок. Вы не сможете вечно держать ее в заблуждении. Мы разыщем ее и заберем с собой.

– Вы сами встречались с существами, населяющими сейчас Землю, – возразил человек, – вы были на борту «Наутилуса», были в Мегаполисе. Это не галлюцинации, все происходило наяву, все было на самом деле. Люди писали о них, люди о них меч тали. Они ваши, стоит лишь вам захотеть. Земля готова подарить их вам. Ваша Марта была первой, кто понял это. С вами произойдет то же. Земля уже продемонстрировала вам несколько сцен, созданных силой человеческого воображения, литературой, фольклором. Вы попали в сказку, пережили викторианскую эпоху, побывали в страшном обществе Волка Ларсена. Рано или поздно вы попадете в такой мир, о котором всегда мечтали, получите то, что вы всегда хотели.

– Мы говорим о разных вещах, – заметил Монтейлер.

– Возможно, – согласился человек.

– Постараемся как-нибудь справиться с этим. Человек ничего не ответил. Монтейлер поднялся со стула и направился к выходу. Дверь бесшумно распахнулась перед ним, за ней была пугающая темнота. Он шагнул через порог с чувством отрешенности. Когда он оглянулся, человека в зале уже не было. Он пожал плечами и подождал, пока дверь закроется. На мгновение вспыхнул неяркий свет, и дверь снова отворилась. Мегаполис исчез. Вокруг росла сочная трава, струился легкий аромат цветов, стрекотали кузнечики. В лунном свете виднелись обрушившиеся колонны.

Монтейлер вышел из тени обветшалого храма и без особого удивления обнаружил, что он здесь не один. Он выпрямился и стал разглядывать женщину, которая стояла под деревьями. Она была невысокого роста, стройная, светлые волнистые волосы обрамляли правильное красивое лицо. Бледно-голубая блестящая туника, ниспадавшая почти до земли и схваченная на талии пояском с золотыми изображениями сказочных персонажей, облекала фигуру зрелой женщины, но глаза были совсем детские, как у Алисы. Женщина была необыкновенно привлекательна, она стояла в естественной и смелой позе, уперев одну руку в бок, и не сводила глаз с Монтейлера.