355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Салма Кальк » Анжелика и принц (СИ) » Текст книги (страница 38)
Анжелика и принц (СИ)
  • Текст добавлен: 4 января 2021, 13:30

Текст книги "Анжелика и принц (СИ)"


Автор книги: Салма Кальк



сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

– Но можно сказать, что я уже занята, да? Попала в хорошие руки, не беспризорная, пристраивать не надо?

– Можете попробовать. Правда, кто-нибудь может вам не поверить, далеко не все готовы терпимо относиться к убеждениям иноверцев. И поэтому вопрос перед богом и людьми остаётся открытым.

– Блин, – вздохнула Анжелика. – А я-то раскатала губу, что уже всё. Сегодня-то почему эта хрень вылезла? Вчера вечером ещё не было, факт.

– Потому, наверное, что от той клятвы под дубом до сегодняшней ночи мы толком друг до друга и не дотрагивались, – улыбнулся Жанно, тоже уже одетый, и поцеловал её в кончик носа.

– А целоваться, выходит, не считается?

– Выходит, не считается, – Лионель оглядел комнату – не осталось ли чего, а то придут слуги убираться – и только не хватало найти под его кроватью какую-нибудь часть дамского гардероба, болтовню потом не остановить. – Могу лишь посоветовать найти когда-нибудь соответствующего священнослужителя и изложить вопрос ему. Но я так понимаю, вы собирались путешествовать? Вот и займётесь. А теперь проваливайте, что ли. Жанно, тебе, кажется, скоро принимать стражу. А вам, госпожа Лика, не мешало бы представиться её величеству – так, на всякий случай. Наша королева добра и милосердна, её может тронуть история парочки влюблённых друг в друга... диких котов. Чтобы не сказать – капитанов наёмников.

Дикие коты посмотрели друг на друга, на него, рассмеялись оба и убежали.

4.8 Лика. Где ночь застала

Лика проснулась посреди дня, и проснулась от боли. От нормальной, обычной, но от того не менее мерзостной боли в животе. Эх, как они вчера круто успели-то с Жанно, и слава Лионелю, что помог. Хороший человек Лионель.

Но сейчас нужно было сползать с кровати, идти в ванную, благо, она тут хоть какая-то есть, мыться, добывать пропаренные тряпки – где-то был запас в рюкзаке... а лучше всего позвать Жакетту. Она поможет, она знает, что делать. Эх, как она забыла-то вообще, но конечно, немудрено забыть, с такой-то жизнью, как у неё в последние дни!

Её женский цикл был железобетонным, и вообще три дня – это вам не десять, как у некоторых подружек, но в первый день Лика была непригодна ни к чему. Она могла только поглощать тоннами обезболивающие препараты и лежать в обнимку с грелкой, а потом – отрабатывать пропуски, потому что кто даст по такому делу справку, что ты ни к чему не годен? Правильно, никто. Но это было дома, а здесь оказалось проще. Её справкой работала Жакетта, она строгим голосом говорила, что госпоже Анжелике нездоровится, и – о чудо! – её не трогали. Не заставляли подниматься с постели, одеваться, куда-то тащиться и что-то делать. Даже есть не заставляли, потому что Жакетта в первый раз глянула – и поверила, что Лика в таком состоянии ни кусочка не съест.

Второй и третий день уже происходили проще, но для этого сначала нужно было пережить первый. Лика позвала Жакетту зеркалом – ну как позвала, сил хватило только на собственно вызов, и Жакетта прибежала. Оглядела её, всё поняла, первым делом сняла боль, затем начала действовать – рубаху и трусы в стирку, простыни туда же, найти новые, нагреть воды в ванной и что там ещё нужно. Лика была Жакетте за всё это нехренически благодарна. И через некоторое время она уже смогла уснуть – на чистой постели с приглушённой болью.

Разбудил её пришедший Лионель. Оказывается, он был готов взять её за руку и отвести к её величеству. Постучался вежливо, а когда никто не ответил – вошёл, осмотрел Лику и очень удивился. Ну да, ну да, ночью была живая и активная, а тут с чего-то запомирала. Лика только вздохнула, отправила его к Жакетке за деталями и постаралась заверить, что пустяки, дело житейское, и наутро всё будет хорошо. Правда, вернулась боль, и было очень кстати, что Жакетта зашла-таки её проведать и подлечила. Лика снова уснула.

Жанно ворвался бурей – что такое с ней, только что ж нормальная была.

– Что случилось, роза моя, чем помочь?

Он зашёл без стука, даже не посмотрел – есть ли ещё кто-нибудь в комнате. Присел на постель, взял её руку. Ой. Что, он не будет хмуриться и кривить губы? Не будет досадовать, что она не слишком-то весела?

– Хороший мой, всё в порядке. То есть, вскоре будет. Правда-правда. И это как раз тот случай, когда у меня совсем небольшой болевой порог. Если повезёт – к вечеру уже буду поживее. Тебе Лионель сказал? – она приподнялась и обняла его, он был большой, тёплый и очень хороший.

– Сказал, что ты совсем не похожа на ту отчаянную деву, которую он видел ночью и утром, – улыбнулся Жанно.

– Я не навсегда испортилась, только на сегодня. Тебя не станут искать?

– Надеюсь, если и станут, то не сразу, – усмехнулся он. – Тебе точно ничего не нужно?

– Универсальное средство от боли меня спасёт, – ответила она. – Сегодня это Жакетта.

– Позвать?

– Нет пока. Просто посидим и помолчим. Или есть какие-то новости?

– Нет. Разве что – Лионель хотел определить тебя к королеве.

– От меня там сегодня не будет никакого толку, я в обморок от боли упаду,– усмехнулась она.

– Нет, не нужно так, хорошо? Ложись, – он вернул её на подушку и гладил по голове. -Спи. И пусть сон поможет.

Лика и вправду уснула – и даже не слышала, как он ушёл.

В следующий раз она проснулась уже вечером. За окном догорал закат, красивый – от нежно-розового до ярко-алого. Кажется, пока ничего не болит, но нужно подниматься и снова идти в ванную. А потом уже можно будет одеться. И наверное, что-нибудь съесть.

В комнате нашлась Туанетта – сидела на кровати, теребила книжку.

– Как вы себя чувствуете, Анжелика?

– Спасибо, умеренно хреново, – кивнула Лика, пока брела мимо неё в ванную.

Оделась попроще – никаких сегодня королев. Но поесть уже, наверное, можно. Только вот суетиться и что-то организовывать она пока не способна. Открыла окно – в комнате невероятно душно, пусть так. Забралась на подоконник с ногами. Прикрыла глаза.

Он возник из ниоткуда, то есть, конечно, с улицы. На высоте третьего этажа, ага. По стене забрался? В другое окно вылез? Оглядел её, остался доволен. Сел рядом на подоконник.

– Роза сердца моего, – тихо выдохнул он.

Кровать загораживала их от Туанетты, можно было поцеловаться. Хотя, конечно, их отлично видно со стены, если там кто-то есть. Ну и наплевать.

– Видишь, я уже смогла добраться до окна.

– Вижу, и радуюсь. Ты что-нибудь ела?

– Неа. А ты?

– А я только сменился со стражи. Точнее – велел д’Эме до утра решать всё самому и меня не трогать ни под каким предлогом.

– И отлично, – Лика сползла на пол. – Антуанетта, не могли бы вы распорядиться о каком-нибудь ужине?

Антуанетта, по ходу, уже давно прислушивалась – что тут вообще происходит. Отложила свою книжку, подошла. Жанно вежливо ей поклонился.

– Добрый вечер, госпожа Антуанетта.

– И вам доброго вечера, – та благовоспитанно опустила глазки. – Вы решили заглянуть в гости?

– Да, Лионель днём сказал, что госпожа Анжелика нездорова, а тут я увидел её на окне и решил заглянуть и убедиться, что всё в порядке.

– Вы, никак, стали друзьями? – Антуанетта оглядела их подозрительным взглядом.

– Понимаете, если прибить на пару с кем-нибудь с полсотни еретиков, то станешь друзьями, – проникновенно сказала Лика. – Если удастся выжить, конечно.

Они с Жанно посмотрели друг на друга и засмеялись, а Туанетта пошла распоряжаться.

Она управилась быстро, и им принесли корзинку с едой, бутылкой вина и бокалами. Лика вздохнула и позвала Туанетту присоединяться – вот ещё, будет там в углу сидеть и уши греть, пусть лучше тут сидит, на глазах.

Жанно светским тоном рассказывал новости – как вчерашний Венсан справляется со службой после сидения в муравейнике, как Лионель нашёл в библиотеке и подарил королю какую-то редкостную книгу о соколиной охоте, как Марсель устроил облаву на грызунов в подвале и переловил полтора десятка.

Заглянула Жакетта, была изловлена подобно грызунам и тоже усажена поесть. Правда, сначала она оглядела Лику и осталась довольна. Сказала, что у Орельена уже почти нет воспаления, но он всё равно не приходит в себя. Дышит, не открывает глаз, его удаётся напоить – и не более того.

– Давайте надеяться на чудо, что ли, – сказал Жанно, взяв её за руку. – И тогда он вернётся к нам всем.

– Хорошо бы, – вздохнула Жакетта. – Мне всё время кажется, что я должна знать, что делать, что меня этому учили... но я так пока ничего и не придумала.

– Придумаете, непременно придумаете. Вы отличный целитель, – говорил он и, кажется, ему удалось поделиться с Жакеттой своей уверенностью.

Она выдохнула и села поспокойнее.

Когда съели все пироги и обсудили новости, Жанно так же светски откланялся – будто сидел с ними не на подоконнике, а в парадной столовой Лимейского замка.

– Может быть, выйдешь в дверь? – рассмеялась Лика.

– Зачем же я, с моей репутацией, буду компрометировать вас всех троих разом, милые дамы? – улыбнулся он в ответ.

– А сидеть на нашем окне – норм? – теперь, когда внутренности разжались, можно и улыбаться.

– Норм, – кивнул он, тоже со смехом.

И отправился вдаль по выступу стены – аккуратно и точно, Лика бы так не отважилась. Дошёл до того места, где к башне было пристроено крыло, там чуть подтянулся и исчез в другом раскрытом окне.

Но закат уже давно догорел, было темно, и разглядеть его мог разве что обладающий магическим зрением.

Лика собралась спать – так-то перед этим нормально не спали чёрт знает сколько. Как началось с последнего бала, так и покатилось. Поэтому совершенно не удивительно, что спать хочется. Впрочем, Туанетта легла ещё раньше неё, и уже посапывала в своём углу.

Пришла Жакетта, Лика и её уговорила лечь спать – если что, Ландри позовёт, он днём выспался. Кровать была изрядно широкой, даже шире той, что в Лимее, обе влезут, и ещё место останется.

Они уже почти угомонились, когда в дверь тихонечко, на пределе слышимости, поскреблись. Жакетта недоумённо взглянула на Лику – Ландри бы не скрёбся, он бы ломился – и пошла открывать. Разговор шёпотом – дверь открывается шире, и появляется Жанно.

Помыт и переодет, дублет расстёгнут, сапоги в руках – оттого и тихо.

– Я хотел убедиться, что с тобой всё хорошо, – просто сказал он.

– Посторожить? – вскинулась Жакетта.

Лика оглядела его, её, задёрнутый полог Туанетты.

– Короче, так. Клади сапоги на пол, и что там у тебя ещё есть. Ты где сегодня собирался ночевать? Как всегда, где ночь застала? Так вот, здесь застала. Места до хрена, все угнездимся. Нет, Жакетта, мы будем спать, просто спать. Если я за день не выспалась, то что о нём говорить, да я и не пригодна сегодня больше ни к чему, только спать. Поэтому -всем укладываться. Жанно, уйдёшь на рассвете, тебе не привыкать. Только мне скажи, хорошо? Ненавижу, когда уходят молча и потом не здороваются. Ясное дело, не твой случай, но всё равно скажи.

Так и стало – Жакетта улеглась с дальней от двери стороны и завернулась в простыню, а Лика и Жанно, обнявшись, угнездились под одеялом на оставшейся части кровати. И разве что пару раз поцеловались, а потом уснули оба, да и всё.

Наутро Лика проснулась-таки в одиночестве. Но на подушке рядом лежал клочок бумаги с традиционной розой, а зеркало предложило встречу вечером на галерее.

Сегодня уже можно было не просто лежать тряпочкой, а ещё и что-то делать, так что -подниматься, одеваться и пусть Лионель представляет её королеве, если этого не избежать и от этого может быть какой-нибудь толк.

4.9 Анри. Что имеем – не храним

Анри досадовал на то, что уже который день не удаётся принести извинения Анжелике. Она же поэтому взбрыкнула, наверное? Увидела его сначала с Офелией, потом с Антуанеттой. Раз сама нашлась, то определённо – обиделась и взбрыкнула.

Наверное, ничего особенного в том, что обиделась, есть, на что обижаться, и вправду – он уже много раз себе сказал, что последняя встреча с Офелией была ошибкой. Наверное, если сказать об этом ещё и ей, то она успокоится?

Вообще всё пошло к дьяволу как раз тем вечером, когда он не устоял и отправился с Офелией в её комнату. То есть нет, не всё, и слава господу за это – кузена Шарля они благополучно вывезли из столицы, теперь бы ещё привести его в бодрое состояние духа, и всё будет совсем хорошо. И королевский лекарь, и Жакетта сказали, что его величество в целом здоров, просто нуждается в некотором отдыхе после перенесённых испытаний. Конечно, кто другой бы этих испытаний даже не заметил, но не Шарль, увы.

Зато Анжелика в тот момент как сквозь землю провалилась. Анри злился на неё – потому что как так? Ну какие могут быть обиды, когда такое происходит, и нужно спасать короля? И куда она делась, она же не знает столицы, и вообще ничего не знает! И что теперь?

Но он как-то уговорил себя думать о насущном. О том, что происходит здесь и сейчас. А потом будем искать. Раз даже Жан-Филипп просил Лионеля искать её – если он сам не вернётся с того берега реки.

Когда отряд прибыл в дом Лионеля, их ждали – ворота распахнули, комнаты были готовы, обед – наверное, это был обед? – ждал в кухне. Лионель скомандовал – их величества на второй этаж башни, Анри и прочие близкие – на третий этаж, сам он живёт на четвёртом, а всем остальным – в боковое крыло, там из трёх этажей два верхних – свободны и приготовлены для придворных его величества и охраны. Ну да, немного как сельди в бочке, но при дворе к такому привыкаешь. Когда его величество отправляется по стране и останавливается то в одном небольшом замке, то в другом – там не до роскошества. Жаль, что не Лимей, там места больше, но дом Лионеля намного проще защитить. Да и сам он уже к этому моменту неплохо вложился в защиту – Анри не мог досконально представить себе систему здешних защитных заклинаний, но чувствовал, что она сильна и серьёзна.

Итак, всех разместили, но провозились с этим делом до заката. Проще всего оказалось с дамами, их было немного – в комнату её величества. Их всего-то четверо, и кто-нибудь ещё будет постоянно находиться с королевой – по очереди. Разберутся. Так же и с ближними его величества – вот и заняли весь второй этаж башни. Всех прочих – в западное крыло. И там тоже не обошлось без склок – кому места больше, кому меньше, кто готов на стражу вот прямо сейчас, а кто – не готов вообще, ему бы поесть и поспать.

Отдельная комната досталась Орельену – потому что тот никак не приходил в себя. И самому Анри – наверное, потому, что родич хозяина. Комната была маленькой, но -никого больше. Ладно, Флорестан пусть спит в углу на сундуке, и достаточно.

Анри искренне полагал, что стоит добраться до безопасного места – и все разойдутся спать. Но почему-то в умах царил разброд – кто-то и впрямь спал, кто-то прилежно вышел на стражу, кто-то хотел вернуться и помогать оставшемуся за рекой Жану-Филиппу бить еретиков. Анри был весьма благодарен другу – если бы не Жан-Филипп, оставаться пришлось бы ему. Лионель хозяин дома, без него вся здешняя хитрая защита не имеет смысла. Но если у Жана-Филиппа был крошечный шанс остаться в живых – Анри видел, на что тот способен – то сам Анри такого шанса не имел. И очень стыдился того, что всё же – не остался там. Он бы смог помочь, может быть – не настолько хорошо, как Орельен или Лионель, но – смог бы. И – не остался. И поэтому старался быть полезным здесь.

Пока Лионель занимался хозяйственными вопросами и утешением разнообразных страждущих, Анри пришлось заняться стражей. К счастью, кузены Реми и Ги были ему в помощь, и Луи д’Эме, а Огюстен де Бар напился, скотина, и ещё кое-то тоже напился, и потом ещё трое бестолковцев подрались, да так, что пришлось звать Жакетту, чтобы подлатала ушибы и остановила кровь. Как ума лишились, право слово!

Анри шел по стене – проверял караулы. Было ощущение, что без проверки они просто уйдут и напьются, или завалятся спать, или ещё что вытворят. И вправду, там, где стена примыкала к западному крылу здания, стражи не наблюдалось, зато слышался чей-то нерешительный писк. Женский, несчастный. Анри притушил магический свет и бесшумно направился туда.

Он плохо видел в темноте – хуже Лионеля или Жана-Филиппа. Но смог разглядеть госпожу Антуанетту – её держал за руку Ив де Во, один из отправившихся с ними приближённых кузена Шарля. Что за мерзкая семейка, право слово, мало Жан-Филипп убил одного из них! Ив держал кинжал у горла Антуанетты и что-то ей говорил -негромко.

Ив не маг, с ним разговор короткий – болевой импульс в рабочую руку, кинжал летит на плиты внутреннего двора. Обездвижить ему пальцы, поднять на ноги освобождённую Антуанетту и отодвинуть за спину.

– Объяснитесь, господин де Во. Иначе я убью вас прямо сейчас.

– Кузина согласилась стать моей женой, – тот ухмыльнулся, несмотря на очевидную боль.

– Нет, это неправда, – бормотала Антуанетта.

Ещё бы, зачем ей это животное?

– Господин де Во, если я увижу вас ещё раз вблизи госпожи Антуанетты, я убью вас без разговоров. Госпожа – приближённая дама моей невесты, она принадлежит к моему двору, и вы не имеете на неё никаких прав. И повторяю – не приближайтесь.

Анри очень вовремя вспомнил один из уроков Жана-Филиппа, щелкнул пальцами и слегка придушил пойманного – для острастки, чтобы у того и мысли не возникло ещё раз заговорить с Антуанеттой. Тот схватился за горло и был направлен ногой вперёд – нечего тут расхаживать. Анри же предложил руку Антуанетте.

Так и дошли до спуска – Ив де Во впереди, они следом. И ещё Анри велел не пускать его на стену ни под каким предлогом – запрет, и точка. Он служит его величеству – вот и пусть бдит при кузене. А сейчас – или проваливает с глаз, или идёт охранять кузенов сон.

Ив исчез, Анри доставил Антуанетту на третий этаж башни. Следовало пойти и ещё что-нибудь проверить, но оставить рыдающую даму просто так он оказался неспособен. Анри открыл дверь в свою комнату и пригласил Антуанетту пройти.

– Расскажите, будьте любезны, что случилось? Как вы оказались на стене? Это достаточно далеко от вашей комнаты.

Антуанетта села, и продолжала рыдать, тогда Анри послал Флорестана за едой и вином -наверное, это поможет разговорить её и понять, что же случилось.

Она выпила глоток вина, и съела кусочек пирога, и потом только заговорила.

Оказывается, на стену её выманила камеристка Мари. Позвала погулять – посмотреть, что видно с той стены, а ничего не видно, ночь на дворе! Как только в голову пришло! Когда Антуанетта оказалась в нужном месте стены, Мари исчезла, зато появился Ив, кузен Антуанетты по матери, и принялся уговаривать её покинуть вместе с ним замок прямо сейчас. Эх, знать бы об этом чуть раньше – пошёл он бы за ворота! На всякий случай Анри отправил Флорестана узнать, где Лионель – выдворить наглеца можно и сейчас, но кузен был у его величества, и извлечь его оттуда не представлялось возможным. Значит, на будущее.

Антуанетта всё рыдала, и Анри уже не знал, как её ещё можно утешить. Держал за руку, уговаривал, убеждал, что Ив больше не осмелится к ней приблизиться. И тогда она рассказала ещё одну свою тайну, и тайна эта оказалась связана с дядюшкой Жилем.

Она уверяла, что Анжелика пропала потому, что её забрал Жиль. И она поспособствовала пропаже, потому что не смогла отказаться. Обвиняла себя в слабости и немощи, говорила, что должна была устоять и сопротивляться, но – не нашла в себе сил.

Это оказалось так знакомо! Ведь он тоже не нашёл в себе сил – устоять и сопротивляться. Совсем не нашёл, хотя знал, что нельзя идти с Офелией! И ведь Жан-Филипп рассказал, что она специально зазвала Анжелику на всё это поглядеть, прислала своего пажа с запиской, и хорошо, что Жан-Филипп пошёл с ней! Конечно, в столице сейчас дьявол знает, что, и вряд ли мадам Екатерина взялась спасать весь свой «летучий отряд», но если Офелия не переживет беспорядки – это будет её наказание свыше.

А ему какое наказание свыше выпадет за бесчестные и безрассудные поступки? Антуанетта встретила Ива де Во, но он спас её, а кто встретится ему самому?

Именно поэтому он нашёл всё же какие-то слова утешения для запутавшейся дамы. Всё же дядюшка Жиль – мощный маг, и он в самом деле мог наложить запретительные чары на Антуанетту – если даже Орельен это умеет. Поэтому немудрено, что она не смогла ни предупредить, ни помочь. И теперь уже – как есть.

Нежная, красивая, и на удивление – живая, сомневающаяся, оступающаяся. И – в отличие от некоторых других – совсем не хищница. Не умеет сопротивляться, но это потому, что воспитана, как подобает благородной даме, а не дочери конюха. Даже в трудной ситуации может только плакать и молиться, но никак не разить врагов молниями. Антуанетта вызывала симпатию и желание защитить её...

Они не заметили, как пришёл рассвет, они забыли, что не спали с позапрошлого дня. Они исповедовались друг другу в деяниях и замыслах, и это было. удивительно. Пропавшая Анжелика вдруг необыкновенно сблизила их.

Дверь отворилась, и эта самая Анжелика возникла, как призрак, или как видение. Тем более что она говорила, как воспитанная дама, а вовсе не как было у неё обычно принято.

Анри даже захотелось тронуть её за руку – настоящая она или нет? Или... с ней тоже что-то случилось за эти истекшие часы? Откуда она вообще здесь взялась?

Этот последний вопрос так и остался без ответа. Нет, она появилась ещё раз, но лишь для того, чтобы заявить о разрыве помолвки. Это последнее ввергло Анри в ступор – почему? Откуда вообще такая мысль взялась в её голове? Она совершенно спокойно выполняла в столице всё то, что подобало его невесте, заводила знакомства, участвовала в дворцовых празднествах и развлечениях, и что ей теперь пришло на ум? Неужели она и вправду провела это время у дядюшки Жиля, и теперь собирается за него?

Увы, выяснить не удалось. Она ругнулась нехорошо – Анри же только выдохнул с облегчением, потому что ругается, значит, настоящая – и ушла, сославшись на то, что был тяжелый день, и нужно спать.

Но была и хорошая новость – Жан-Филипп разбил еретиков и остался жив. Значит, с той стороны им ничего не угрожает. Более того, Лионель обещал, что он приведёт в порядок стражу – да, у него это получается лучше, чем у Анри.

Анри же нужно возвратить короля в столицу, как только это станет возможным, и уезжать в Лимей от греха подальше. И увозить Анжелику, и венчаться, чтобы этот вопрос уже был решён раз и навсегда.

Три, нет, четыре следующих дня Анри не мог её найти. Она не выходила из комнаты, не встречалась у её величества Елизаветы. Антуанетта говорила, что сидит у себя, но на стук в дверь никто не открывал. Входить же в комнату при подобной перенаселённости дома -означало компрометировать всех, кто в ней живёт.

Вечером пятого от её появления дня Анри зашёл к себе. Уже смеркалось, король отпустил его на сегодня – собирался лечь спать пораньше. Можно было немного расслабиться и, например, поесть – попросить Флорестана найти что-нибудь, пригодное для съедения, и принести.

Его внимание привлекли шаги на галерее, опоясывающей третий этаж башни. Кто-то прошмыгнул в укромный угол – глухие стены с двух сторон, с третьей парапет, с четвёртой – только и можно подойти. Анри выглянул в окно и увидел знакомый стройный силуэт. Неужели? Сейчас ей придётся его выслушать.

Анжелика смотрела вниз, во двор, бог знает, что она там видела, в темноте. Или тоже научилась ночному зрению? Анри бы не удивился, если так.

Одета, как водится, очень просто – кто так делает, когда ты в одном доме с их величествами? Это ж неуважение! И волосы не прибраны, торчат в разные стороны, и никаких украшений – от служанки не отличишь!

– Добрый вечер, Анжелика. Наконец-то мы можем поговорить, – Анри подошёл и засветил пару магических шаров.

– Желаете привлечь светом внимание к нашему разговору? По мне так этого лучше не делать, но вам виднее, конечно, – пожала она плечами.

И даже не повернулась к нему.

– Анжелика, в прошлый раз я был несколько огорошен всеми происшедшими событиями и не сказал вам главного. Примите мои извинения.

– За что? – она повернулась к нему и смотрела, не понимая.

– За то, что я недостаточно бережно обошёлся с вашей репутацией. За сцену в покоях Офелии де Сансер. Обещаю вам, больше такого не повторится.

– Даже так? Ладно, принимается. Не ожидала, честное слово. Но мне без разницы, повторится или нет. Вы свободны, понимаете?

– Нет, – покачал он головой. – Я не свободен, и вы тоже.

– Да ладно, давайте уже заканчивать этот спектакль. Я же вижу, что не нравлюсь вам ни капли. А приданое – ну, оно не моё на самом деле.

– Это неправда, – начал было он, но она перебила.

– Не обманывайте сейчас никого. Ни себя, ни меня, хорошо? Вы и вправду не сказали мне главного, ни разу. Извинения – хорошо, я благодарна за них. Готова тоже принести вам извинения – за неподобающее поведение, его, думаю, хватало. Но если бы вы сказали, что любите меня, или хотя бы что готовы быть моим другом и стоять за меня, как я за вас, что я нужна вам именно такая, какая я есть – это было бы главное, понимаете? А такого вы не скажете никогда. Поэтому – извините, нет. Не хочу, не буду, не пойду. Я пробовала с вами

– по-разному. Искала к вам подходы. Не нашла. Вы же ко мне – даже и не искали, вам зачем, вы и так крутой. Вот и оставайтесь таковым дальше. А про меня забудьте, не было меня. Ни в вашей жизни, ни... вообще.

Да что такое-то, с ума она сошла, что ли? Что за глупости она говорит? Может быть, Лионель сможет её убедить?

Анри повернулся и почти что побежал – найти Лионеля и привести сюда, и пусть он ей скажет, этой упрямице. К счастью, тот нашёлся очень быстро, и согласился пойти, не задавая вопросов.

Они вывернули из-за поворота галереи и увидели невероятное.

Анжелика горько рыдала на груди Жана-Филиппа. Он же обнимал её одной рукой, а второй гладил по голове, и говорил какие-то слова, судя по всему – ласковые и утешительные. И ещё касался губами – то макушки, то кончика носа.

А вокруг них двоих кружились вихрем золотистые искры.

– Что это? – сдавленно прошептал Анри.

Лионель же только усмехнулся.

– Сродство магической силы. Я слышал, что такое бывает, а теперь, выходит, и видел. У них много общих способностей, вот и. реагируют.

– Да причём тут способности! Они же целуются! – Анри никак не мог поверить, что Жан-Филипп целует ту, которую он привык считать своей.

– Ах, вот ты о чём, – Лионель по-прежнему смотрел как-то странно. – Но я слышал, госпожа Анжелика застала тебя даже и не за поцелуями? А за поцелуями тебя видел весь королевский двор?

– И... что теперь? Не я первый, не я последний.

– Наверное, госпожа Анжелика тоже так думает? – сощурился Лионель.

– Она сказала, что разрывает помолвку. Но. Жан-Филипп? Он-то откуда взялся?

– Понимаю про помолвку, – кивнул кузен. – А про Жанно подумай тоже. Вот скажи, если бы тебе довелось стоять на пару с кем-нибудь насмерть и победить, как бы ты потом поступил с тем человеком?

– Я поклялся бы ему в вечной дружбе, – отвечал Анри, не задумавшись ни на минуту.

– А теперь представь, что это не мужчина, а прелестная девушка. Которая, к тому же, нравится тебе до дрожи в коленях и прочего умопомрачения. И ещё она помолвлена с глупцом, который её ни во что не ставит, – Лионель бил наверняка.

Анри только вздохнул.

– Наверное, я бы убил того глупца.

– Точно, – сказал Жан-Филипп, подходя к ним.

Никаких искр больше не летало, Анжелику он отодвинул за спину, и смотрел сурово.

– Анри, если я ещё раз увижу, что Лика плачет от твоих слов, я тебя убью. На месте. И не посмотрю на то, что мы много лет бились на одной стороне.

Кому угодно другому Анри навязал бы дуэль тут же. Но. Жан-Филипп уже однажды спас его жизнь. А потом он спас их всех – ещё раз. И судя по тому, что сказал Лионель, они сделали это вместе с Анжеликой.

Кажется, эти трое неплохо сговорились, и ни один из них – не на его стороне.

– Но что скажет его величество? – Анри решил прибегнуть к последнему имевшемуся у него аргументу.

– А эту заботу оставь мне, – сказал Лионель, потом глянул на Жана-Филиппа и Анжелику.

– Проваливайте, нам нужно поговорить. Анри услышал вас обоих. И тебя, Жан-Филипп, и вас, госпожа Анжелика.

– Ты поддержал друга против семьи? – глухо спросил Анри, когда эти двое исчезли.

Все вокруг виделись предателями. И друзья, и родичи.

– Если бы я не попросил Жанно помочь с охраной его величества – мы бы их здесь и не увидели, – покачал головой Лионель. – Значит, мне с этим и разбираться. Они бы просто сбежали вместе и обвенчались где-нибудь по дороге, оставив тебя бодаться с Антуаном де Безье и волей короля. И поддерживать бы никого не пришлось. Знаешь, я довольно долго смотрел на вас с госпожой Анжеликой, и я рад, что её у тебя увёл Жанно – а не дядюшка Жиль и не какой-нибудь придворный идиот. Жанно не будет вредить тебе – если ты не встанешь у него на дороге. Ты найдёшь себе другую невесту, а этой странной девочке с тобой не по пути. Раз уж у тебя не хватило ума холить и лелеять её странности – хотя бы потому, что они оказываются невероятно полезны.

– Значит... её не похищал дядюшка Жиль? Она просто сбежала с Жаном-Филиппом?

– Она просто сбежала. От тебя. А потом они случайно встретились накануне битвы за речкой, я так понял. И выиграли эту битву – вместе. Что же теперь – казнить их за то, что остались живы и явились сюда? Более того, если ты возьмёшься и поговоришь с госпожой Анжеликой по-доброму, то вы договоритесь о приданом Безье и о том, чтобы по-прежнему вместе стоять против дядюшки Жиля. Вместе, понимаешь? А не как это у тебя выходило при дворе. Вместе – справитесь. А по отдельности – нет. И тебе придётся хуже, чем им обоим, потому что тебе нужно это приданое и что там ещё, а они и так обойдутся, они друг с другом – и этим уже счастливы.

Анри понимал, что сам кругом виноват. Но легче от этого не становилось.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю