Текст книги "Анжелика и принц (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

3.24 Лика. Я от бабушки ушёл, я от дедушки ушёл

Лике и компании оставалось проехать полторы улицы до дворца Роганов, когда на колокольне Сен-Жермен-де-Сьель начали отбивать полночь. Ничего они загуляли-то!

Почему-то после положенных двенадцати ударов звон не прекратился. Лика догнала ехавшего впереди Саважа, дотянулась и тронула того за руку.

– Что это? Почему они трезвонят? Ночь же?

– А это, госпожа Анжелика, сигнал к началу беспорядков. И наша с вами задача – довезти наших спутников до цели без потерь, – усмехнулся он.

И скомандовал всем – ускориться, и не глядеть особо под ноги. Умный уберётся из-под копыт, дурака не жаль.

Они долетели до цели в пять минут, как показалось Лике. Трезвон всё ещё плыл над городом, все окна дворца были закрыты ставнями, внутрь их пустили только после того, как узнали Саважа.

И снова – уффф, можно выдохнуть. Кажется. Лика позволила увести Рыжика, подхватила юбки, и двинулась было в дом, но потом вспомнила.

– Жакетта, где тебе проще осмотреть господина графа и остальных?

– Да главное, чтобы место было, и достаточный свет, – откликнулась та.

– Значит, идём в мою комнату. Эй, господин граф, не сворачивайте, ясно? Вас нужно осмотреть. И охрану тоже. Ко мне в комнату, там сделаем нормальный свет, и Жакетта сможет работать. Всё прочее – потом, – скомандовала, и даже не посмотрела, пошёл ли за ней кто-нибудь.

Не пойдут – сами себе дураки. Если в городе творится хрен знает что, то все должны быть здоровыми.

Вообще дом стоял вверх дном. Слуги носились, как ошпаренные, Анри и прочие не показывались. Искать драгоценного жениха не было никакого желания, как и вообще его видеть, поэтому Лика просто продолжила путь к себе.

В комнате не было никого. Зажжённый магический свет показал тишину, пустоту и зелёное платье на кровати. Лика смахнула его в угол и пошла в гардеробную -посмотреть, что из вещей осталось. И оказалось, что кое-какой неприкосновенный запас не тронули – её рюкзак, который с некоторых пор просто жил в местном дорожном мешке, и некоторые вещи в нём. Тут же стояла её гитара. Корзины Маркиза и его ведра с песком не было – Жакетта рассказала, что кота отправили в Лимей. Лика вернулась в комнату и, чтобы не мешать, забралась на подоконник с ногами.

Жакетта тоже успела добежать и даже притащить из своей комнатки какие-то снадобья, которыми её снабжал господин Сен-Реми. На пороге нерешительно топтались трое охранников, и Лика кивком велела им по очереди подходить и докладываться Жакетте. С ними было просто, как она поняла – у одного рассечена щека, у второго повреждено правое запястье, у третьего – который присматривал сзади – шишка на лбу. Жакетте всё это оказалось на один зуб – рану затянула, запястье перевязала, к шишке сделала какую-то примочку, пока бинтовала номера второго – примочка подействовала, и осталось только убрать повреждения кожи. После чего все трое были отправлены восвояси.

– Господин граф, прошу вас, – кивнула стоящему в двери Саважу.

И велела ему снимать дублет и рубаху, рукава рубахи были с дырами и в крови. Тот повиновался – с непонятной Лике улыбкой.

– Надеюсь, уважаемые дамы, я вас не смутил.

– Так-то мы вас уже видели, – хмыкнула Лика, и добавила, чтоб сменить тему: – Вы не в курсе, еду нынче дают? А то на пустой желудок ничего делать не хочется.

И впрямь – чего не потаращиться на красивого парня? Правда, пока Жакетта его осматривала, он стоял к Лике спиной, и Лика вдруг подумала, что эту спину надо просто... погладить. Эта спина просто вопиет – не о сочувствии, нет, но о... поддержке? Или что там ещё бывает? В общем, дома Лика слезла бы с подоконника, подошла и обняла

– просто так, без задней мысли. А здесь – вздохнула и не стала. Таращиться можно и молча.

Саваж получил пару ссадин на лице и царапины на обеих руках. Жакетта расправилась с ними легко и быстро – раз, и нету. Он надел обратно рубаху и поцеловал ей руку.

– Госпожа Жакетта, вы – замечательный целитель.

– Увы, я только учусь. Но сегодня, слава богу, не случилось ничего серьёзного.

– Пока не случилось, – согласился он.

– Граф, рассказывайте уже. Вы ведь знаете, – начала было Лика, потом добавила: -Пожалуйста. Чтобы мы тоже понимали, что дальше.

Он вновь усмехнулся. и рассказал. О том, что, оказывается, услышал Орельен, об измене, о плане по спасению короля, который, кажется, уже начал осуществляться.

– Вот так. Но бояться не следует – вы под хорошей защитой, – он поклонился.

– Спасибо вам, – Лика слезла с подоконника и всё же подошла, и просто смотрела на него.

– Вы... сегодня сделали для меня столько всего... в общем, как никто. Без вас всё было бы хуже.

– Рад быть вам полезным, – он поклонился. – Увидимся, – и вышел наружу, прикрыв дверь.

Впрочем, дверь он прикрыл неплотно, и Лика услышала возглас Анри, нехороший смешок и звук удара. Что там такое?

Открытая дверь позволила увидеть удаляющегося Саважа и Анри, который держался рукой за щёку, о нет, даже не за щёку, а за глаз. Вокруг глаза уже начал проступать синяк. Хрена ли! Саваж дал Анри в рожу? Так бывает? Ладно, не важно, почему и зачем, главное

– дал. Значит, Лике можно этого не делать.

– Госпожа Анжелика, что Саваж делал в вашей комнате?

Ой, кто бы спрашивал! Мелькнула мысль сказать – то же, что вы, любезный друг, делали в комнате Офелии, ну да хер с ним, пусть что хочет, то и делает, в любых комнатах.

– Лечился. Мы попали в засаду. Его легко ранили, Жакетта залечила раны. Глаз вам тоже может полечить. Что-то ещё?

– Вам подадут ужин в вашу комнату. Нам предстоит покинуть город до рассвета, я извещу. А пока извольте поесть, и если получится – поспать, – Анри повернулся и пошёл вниз по лестнице, не дожидаясь ответа.

Лика переглянулась с Жакеттой – что это вообще было? А потом затянула её в комнату и плотно закрыла дверь. Проверила дверь из гардеробной – и тоже закрыла её изнутри на засов.

– Что делать-то, Жакетка, скажи? Я ж его теперь вообще видеть не могу, его скотское высочество. После того, как он на моих глазах свою Офелию трахал.

– Не знаю, госпожа Анжелика. Как вы думаете, сможет его высочество защитить меня от мадам Екатерины? Она хочет заполучить меня в личное пользование. А я не хочу ей служить, я хочу остаться с вами. Или вообще отправиться в Фаро. Там ведь хорошая школа.

– Вот понимаешь, Жакетта, я бы тоже с большим удовольствием отправилась в Фаро. Но кто ж меня отпустит? Думаю, никто.

– Нет, никто, – подтвердила Жакетта. – Вы здесь слишком всем нужны.

– А хрена ли так поступать со мной, если я нужна? – завелась Лика. – А то я, значит, к нему со всей душой, а он меня через хер перекидывает, да ещё командует! Так-то я тоже могу по мужикам скакать, и видимо, дура была, что до сих пор этого не делала. Прикинь, меня захотел поцеловать Луи д'Эме, и я поцеловала его, а потом обожгла. То самое, что ты потом лечила. Случайно, я не хотела навредить, я хотела хоть что-нибудь почувствовать.

– Что вы, разве ж так выйдет почувствовать, – грустно сказала Жакетта. – Так можно только если с магом, да таким, что сможет нейтрализовать, если вдруг что. Или не боится ходить обожжённым.

– Так-то они все не боятся – вон, заварушке радуются, – и вправду, из распахнутого окна доносились радостные вопли болтавшихся во дворе стражников – мол, мы их всех уроем, и что там ещё полагается говорить.

Точно. Заварушка.

– Скажи, а если попробовать свалить под шумок? – озадачилась Лика. – В суматохе сразу не станут искать. А если хорошенько спрятаться, то и не найдут. Ага, в тюке где-нибудь, вместе с Рыжиком, – горько усмехнулась она. – И покинуть город вместе со всеми, а потом отстать.

– В невидимости спрятаться, – прошептала Жакетта.

– Что-что? В невидимости? А вдруг всё равно кто-нибудь увидит?

– Это непростая невидимость. Меня господин граф Флориан научил. Я смогу накрыть вас

– с конём вместе. Чтобы вы смогли выбраться вместе со всеми из города, а потом потеряться, – прошептала Жакетта, чуть не плача.

– Стоп. Чего ревёшь? Со мной не хочешь, что ли?

– Почему же, хочу. А вы возьмёте? – Жакетта смотрела и как будто не верила.

– Да вдвоём же проще. Ты знаешь ваш этот дурацкий мир, я – ударная сила. Я надену штаны, и мы будем типа брат и сестра. Жакетта ле Пти и... бывает мужское имя от моего? Анжелик? Анджел? Анж?

– Анж, да. Анжелен.

– Отлично. Анж ле Пти, отмороженный маг. Похожа я на отмороженного мага?

Жакетта даже рассмеялась.

– Почему отмороженный-то? Уж тогда пламенеющий.

– Потому, что так говорят про таких как я, больных на всю голову. Ладно, что нам надо с собой? Еду? Одежду на смену? Деньги? Украшения я все сниму, надену свои, там я на них немного тренировалась заговаривать, вдруг что вышло? Кстати, я ж ещё песни петь могу за деньги, вот. Дома мы с друзьями так делали. Не забыть взять гитару.

Жакетта смотрела, разинув рот.

– Вы как будто уже сбегали, и не раз!

– Да-да, я колобок, от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл. А от тебя, Анри, и подавно уйду! Знаешь такую сказку? Нет? Ну, я расскажу. Конечно же, я у себя сто пятьсот раз из дому сбегала. И не просто так, от балды, а с подготовкой, чтоб через день обратно на коленях не приползти. Всё учтено, понимаешь? Слушай, а у нас есть карта? Я ж понятия не имею, где то Фаро находится.

– Карта может быть в библиотеке.

– Точно. Ладно, собираемся. Да, ещё один момент. Сестра говорит брату «ты», поняла?

– Ой, я не смогу, – потупилась Жакетта.

– Сможешь, – отрезала Лика. – Научишься. Это же нужно для дела!

И дальше наконец-то стало весело. Лика сложила в шкатулку подарок Анри – изумрудный гарнитур – пусть заберёт обратно и подавится, а с собой взяла только те украшения, которые были как бы её приданым. И мешочек с деньгами из того же источника. Проскользнуть в библиотеку – там и вправду нашлась неплохая карта Франкии и окрестных земель, на тонком листе, свёрнутая в трубку. Проникнуть на кухню и разжиться там мясом, сыром, пирогами, вином во фляги. Добыть в прачечной пару свежепостиранных мужских рубах, они были сыроваты, но Жакетта высушила. И ещё запасной дублет со штанами – пажонка какого-то, не иначе, вся нормальная мужская одежда была Лике велика. Жакетта собралась отправиться в том, что носила обычно – она по легенде девчонка, ей можно.

Легенду слепили на коленке – брат и сестра, родители погибли в столичных беспорядках, отец не успел пристроить сына ни к кому на службу. Бегут от еретиков.

Из дому выбраться с отрядом, Лика в невидимости, Жакетта обычным образом. А когда столица останется за спиной – то и Жакетту в невидимость тоже, и вперёд. Оторваться, или же спрятаться и переждать. И весь мир будет их, даже если не сразу.

И они даже успели пару часов поспать, прежде чем их разбудили и велели собираться.

3.25 Лионель. Ночь накануне праздника св. Бонифация

Лионель смотрел через закрытое окно третьего этажа на улицу Сен-Жан. В целом здешний квартал был тихим и приличным, тут не селились небогатые купцы, мелкие дворяне и сторонники реформированной церкви. Поэтому и на улице было пусто и спокойно – толпа шумела в стороне. Здесь за воротами каждого особняка могла скрываться небольшая армия, поэтому умные люди сюда не сунутся, а дураки... отец и господин Арно правы, дураков не жаль.

Анри молодец, что вытащил его величество из дворца. Потому что попади кузен Шарль не в те руки – и дальше всё было бы печально, а Анри Лионель доверял. Он не хочет на трон, поэтому будет охранять кузена, как самого себя, и даже лучше.

А в городе, судя по звукам, творилось дьявол знает что. И раз Орельен, который так ещё и не пережил предательства любимого наставника, не смог пока возвратить к жизни свой наиценнейший кристалл, то придётся исполнять запасной план – прорываться до Пале-Вьевилль, и уже оттуда – из города. Лионель решил, что лучше всего это делать на рассвете – пусть смутьяны набегаются, и пусть прилично подготовленные отцовские отряды положат или устрашат хотя бы какую-то часть откровенных изменников.

С отцом он говорил совсем недавно, тот известил, что мадам Екатерину вывел из дворца мэтр Рене, что принц Г енрих неизвестно где, его после бала никто не видел, а принц Франсуа забаррикадировался в своих комнатах и не отпирает никому. Кузина Марго отказалась пойти с Этьеном, сказала, что будет пытаться вразумить своего супруга. Эжен же имел схватку с этим самым супругом, и разошлись они с тяжёлыми ранениями. Эжена доставили в особняк Вьевиллей, Генрих Рокелор остался во дворце. Все искали короля -еретики по-настоящему, люди отца – чтобы создать шум и суету. И конечно же, не нашли. Очень удивлялись.

Анри убедил их величеств поспать – и Лионель сам накрыл комнаты пологом тишины, чтобы не слышали, что там, на улице, и не думали лишнего. До рассвета есть ещё пара часов, у всех.

Сам он сейчас ни за что бы не уснул – не мог он спать, когда вокруг такое. Потом выспится, в охотничьем доме. Этот дом он приобрёл пару лет назад, выгодно вложив значительную часть добычи, полученной под командованием его милости Фалько Морского Сокола. Дом стоял уединённо в чаще леса, на небольшой скале, а скалу с трёх сторон огибала река. Некоторым образом неприступное убежище. И знают о нём немногие, и защищено оно как следует.

Анри вошёл и встал рядом.

– Ты чего не спишь? Нам будет нужна хоть одна трезвая голова, – заметил Лионель.

– Не спится, – ответил Анри, и звучало это как-то сумрачно.

Лионель повернулся, присмотрелся, зажёг магический свет. Матерь божия, кто ж его так приложил?

– Сам расскажешь, или мне допытываться?

– Я не понял, что произошло.

– Кто это? – нахмурился Лионель.

С невестой поссорился, что ли?

– Твой друг Саваж. И даже не счёл нужным пояснить что-либо.

– Чем ты его задел? Ты же знаешь, это он на словах и в чужих глазах без царя в голове, а на самом деле – ничего подобного.

– Да не знаю я! И как теперь показаться кузену Шарлю, тоже ещё не придумал.

– Это как раз просто – госпожа Жакетта встанет и облегчит твои страдания. Ну а с Жанно я поговорю. Ты не пытался спрашивать его – что случилось?

– Да он ушёл куда-то, – Анри выглядел, как человек, которого разбудили, вылив ведро воды на голову.

Вот только ещё не хватало, чтобы друзья передрались накануне большой драки. Им же ещё кузена Шарля защищать!

Лионель отправился на поиски Жанно, и нашёл того на кухне – они с Марселем выпрашивали еду и паковали в Марселев дорожный мешок.

– Жанно, на два слова, – отойти, обезопасить их от подслушивания, и потом уж спрашивать. – Что случилось? Почему Анри ходит побитый, и говорит, что то ты?

– Потому что я, всё верно, – пожал тот плечами.

– Чем он тебя задел?

– Да не меня, так.

– А кого?

– Ты и вправду хочешь это знать?

– Именно.

– Я больше его вразумлять не намерен, если что. Высказался – и достаточно. Всем. Правда, приносить извинения тоже не буду. Если его это огорчает – что ж, нам было неплохо биться вместе, мы вывезем его величество к тебе, а дальше я сам.

– Это огорчает меня! Мы справимся, но – именно что вместе.

– Вместе – это не делать подлостей тем, кто с тобой на одной стороне. Как ты думаешь, если бы госпожа де Безье сегодня вечером подпалила королевский дворец, кому бы от того было хуже? Или если бы она уничтожила на месте и его, и его любовницу?

– Что? – нет, Лионель всё понимал, но... – Госпожа Анжелика застала Анри с любовницей?

– Именно. Я думал, она полдворца спалит между делом. Со всем обитателями. И облегчит нашим еретикам задачу.

– А ты-то как туда затесался?

– Ей принесли записку, она попросила меня проводить. Да и всё. Судя по всему, мадам Екатерина очень хочет их рассорить, а Анри и рад стараться и поддаваться на все её провокации. Вот я его и вернул на землю. немного. А то он по дороге до Пале-Вьевилль ещё на кого-нибудь голову заворотит.

– Чует моё сердце, там был не кто-нибудь.

– Госпожа де Сансер, – кивнул Жанно. – Ну да, я, возможно, дурак, но госпожа де Безье -ценный союзник. Она очень толково действовала в драке в Козьем переулке. И умный человек не станет рисковать расположением такого союзника накануне большой заварушки или важного дела.

Чёрт побери, – думал Лионель. Вот только этого ещё не хватало. Анжелика непредсказуема, и если Анри обидел её, то один господь бог знает теперь, что у неё на уме.

Лионель нашёл Анри в библиотеке – тот бесцельно бродил из угла в угол.

– Анри, я поговорил с Жанно. И, страшно сказать, я думаю, что он был прав. Сам бы сделал то же самое, только без видимых следов. Ты не мог сегодня обойтись без госпожи Офелии?

– Мог, – ответил Анри так, что стало понятно – он сам себя уже за это сожрал. – Но Саважу нет до того никакого дела.

– Случайно есть – именно он спас ваши с Офелией задницы от разъярённой госпожи Анжелики. Сам можешь вообразить, что она могла там вам устроить. И не устроила только потому, что... её саму спас от этого Жанно.

– Что? – кажется, у ног Анри внезапно разверзлась пропасть.

Откровенно говоря, она всегда там была, но он заметил только сейчас.

– Твоя невеста застала тебя с любовницей. И пришибла бы вас обоих на месте, если бы не Жанно Саваж. А потом бы ещё дворец подожгла – во славу какой-то матери. Доступно?

Анри зажмурился и закрыл лицо руками. Очевидно, было доступно.

– Ах ты ж. – его перл был достоин отдельных высказываний той самой его невесты.

– И я даже не буду говорить, что предупреждал. Что мы все тебя предупреждали. Я представления не имею, как ты теперь с ней будешь договариваться. И не найду слов, чтобы тебе в этом помочь.

– Не нужно, это моя вина и моя забота. Я поговорю с Анжеликой сам.

И то хорошо.

– И с Жанно тоже поговори. У тебя есть на это. с полчаса. Потом общий подъём, и не забудь найти госпожу Жакетту, и уговорить её убрать с твоего лица это лиловое безобразие.

Ночь из чёрной стала серой, звонили уже не со всех колоколен, откуда-то тянуло дымом. Пора собираться и выступать.

3.26 Калейдоскоп

Пошёл он на хер. И всё. И не только он. Его друзья пусть стройными рядами идут туда же. Все одинаковые. Один Саваж, как человек – весь вечер и полночи с ней возился, но она так-то в долгу не осталась, потом спину ему прикрыла. Ехал бы один – уже топал бы на тот свет, сам сказал. А так – пусть и дальше служит своему другу.

Хотя. нет, сегодня его не в чем упрекнуть. Если бы он не вывел её из комнаты Офелии -она бы их там сожгла к хренам. Если бы он не был рядом, она б не песню играла тихонечко, а ещё бы что-нибудь учинила. И если бы он не поймал её на выходе из покоев

Марго – она бы непременно ещё во что-нибудь вляпалась. И жаль, что не удалось увидеть, как Анри получил по роже.

Спасибо вам, господин граф, дальше попробуем сами.

Было страшновато – а вдруг кто-нибудь разглядит её сквозь эту Жакеткину невидимость. Но Жакетка уверяла, что этой штуке её научил покойный граф Безье, что она какая-то хитрая и должна работать хорошо.

Вот и проверим.

Что там? Сигнал к выступлению? Отлично.

Анж и Жакетта ле Пти, брат и сестра, выступают в новую жизнь. И пусть нам повезёт.

Бедная госпожа Анжелика, каково ей пришлось! И ведь она больше не плачет, правда, и не смеётся тоже. Сжала губы и смотрит вперёд, а если спрашивать её о чём-то – нехорошо ругается.

Но с ней не страшно. Она и впрямь, как мужчина, да ещё воин, хоть она и не воин, она маг. И взглядом к месту пригвоздит, и словом, а если не подействует – так руками добавит, даже без магии.

Каким оно будет, путешествие? Какая она – другая жизнь?

Жакетта было подумала, что её другая жизнь в целительстве. И что она – может быть! -что-то узнает о тайне своего рождения. Но с другой стороны, она же почти семнадцать лет жила без той тайны, так что мешает жить так же следующие семнадцать лет?

Господин Сен-Реми говорил, что ей бы замуж и деток, но какое же тут замужество? Где она найдёт себе ровню? Чтоб и взял за себя, и не тыкал происхождением, и магии не пугался? А если маг – так маги чаще титулованные да высокопоставленные, она вообще знает всего одного мага-простолюдина, и это Марсель, слуга графа Саважа. Но он никогда не смотрел на неё, как на женщину, только как тоже на служанку – и ещё на мага. Она совсем не знала, какие женщины ему нравятся. Да и побаивалась приближаться к нему – с его-то силами.

А господин Орельен... пусть останется мечтой. Ему, бедному, тоже досталось. Уж она его и утешала, но утешить можно того, кто желает утешения, а он сегодня не желал. Сказал злые слова, но это он не от сердца, это он от обиды. Обида пройдёт – и он снова станет улыбаться.

Но её рядом уже не будет. Сейчас она нужнее госпоже Анжелике. и самой себе.

В Фаро отличные целители, как говорят.

И пусть им повезёт туда добраться, пусть господь хранит их в пути.

И тогда всё получится.

Что она наделала?

Зачем? Ради чего?

Зелёного платья не было на месте, ни с брошью, ни без неё. Анжелика, как заявилась из дворца, фыркнула и отбросила его в угол, но в том углу-то пусто, а монсеньор велел одеть её в дорогу, как подобает – ведь едем с королевской четой!

Но вот уже подан сигнал выступать – но Анжелики нигде нет. Её совсем нигде нет. Что с ней сталось? Можно ли будет её спасти? И где её вообще теперь искать?

Сказать Анри? Что это она виновата?

Но Анри не сможет сейчас отправиться на поиски, он должен спасти его величество из охваченного беспорядками города. И никто не сможет, потому что у них очень маленький отряд, и каждый человек на счету.

Может быть... она как-нибудь найдётся? Она же сильная, смелая и ловкая, Антуанетте никогда такой не стать.

А может. она сама потерялась? Может, она пропала не потому, что так захотел Жиль де Роган, а потому, что сама захотела?

Нужно сказать Анри, что её нет, нигде нет, но язык не повернётся, и смотреть ему в глаза она не сможет. Потому что это она должна была сопровождать, помогать, беречь и стеречь, а не её. А вышло – наоборот.

Что там? Командуют отправление? Не нашли Анжелику?

Нет, Антуанетта не знает, где её искать.

***

Бывает так – ты сделал что-то, совсем обычное, но оказалось, что именно этого-то как раз и нельзя было делать ни в коем случае. Как в сказке – не ешь, не пей, не спрашивай, не трогай.

Зачем он пошёл с Офелией? Неужели усомнился в том, что без её помощи не справится? Справился бы.

Что увидела Анжелика? Что подумала? И что потом сделала сама? Жан-Филипп был прав, а он – сошёл с ума. Друг – всё же друг! – отмолчался о том, что они встретили по дороге, сказал – засада, и всё. И Анжелика отбивалась от этой засады? Сама? Жан-Филипп позволил ей? Расспросы Жакетты тоже не дали ничего – да, засада, да, они справились. И ладно, хоть синяк позорный убрала. Те трое, что были с ними, повинились, что проворонили нападение, и только восхищались силами Саважа и Анжелики. Мол -госпожа так себя показала, что к ней теперь ни один разбойник не приблизится.

И неужели Жан-Филипп дал ему в глаз из-за неё?

Да, получилось некрасиво, и он более не желал повторять подобное. Откровенно говоря, он не желал больше видеть Офелию. Она хотела сильнее привязать его к себе – но достигла только обратного. Он разлюбил её, и возврата к прошлому не будет.

Но Жан-Филипп? Был бы сам без греха а то ведь...

К чёрту дурные мысли. К чёрту всё прошлое. Лионель правильно сказал – сейчас только вперёд, сейчас от нас зависит судьба королевства, а все частные вопросы – потом. Выезжаем.

Что? Потерялась Анжелика? Как так потерялась Анжелика?

Почему так?

Почему его никто не воспринимает всерьёз?

И даже несомненные магические силы ничем не помогают?

Чем он плох?

Даже придворные девицы не хотят слушать его стихи, но готовы восхищаться бездарными сочинениями младшего принца!

Безземельный – ну так много кто безземельный. Не всем рождаться принцами, хоть Роганами, хоть Вьевиллями, хоть Рокелорами. Иначе что ж это будет за земля?

Ему не нужны огромные владения – видел, знает, сколько они требуют сил и времени.

Под каждый куст загляни, в каждое болото, каждое чахлое деревце и каждую лозу проверь собственноручно. Чтоб поля родили, мельницы мололи, печи пекли, а торговцы торговали. Чтоб чисто, и красиво, и ухожено. Жизни не хватит, да у Анри и не хватает. На короля ещё хватает, а на деву, которую сам себе выбрал – уже нет. И была бы просто дева, а она маг невиданной силы – как такую взаперти держать? Не удержит.

Нет, он бы не хотел себе судьбы Анри.

И слава великого воина, которому сам чёрт не брат, ему тоже не нужна. Он владеет шпагой и магической силой, он может защитить себя и тех, кто окажется рядом, но война не для него. Одно дело – в тиши тренировочного зала, другое – ввязаться с беспорядочный бой на улице. Жан-Филипп может, у него шпага одно целое с рукой, а колдует он, как дышит, и он в такие моменты счастлив. Но – счастлив ли он, когда вокруг тишина?

Что-то и великий воин тоже невесел – даром, что снова победил множество врагов.

И поэтому судьбы Жана-Филиппа тоже не надо.

А ещё бывают церковники. Они благостны и влиятельны, к их словам прислушиваются и друзья, и недруги. Но чтобы стать заметным в этой среде, нужно начинать едва ли не с детства, и кто знает, от чего в этой жизни отказался Лионель, и чего это ему стоило -кроме него самого?

Нет, судьба Лионеля – только для самого Лионеля.

А где в этом круговороте судеб Орельен де ла Мотт? Кто подскажет, как понять?

***

У розы его сердца – лёгкие шаги, невесомые, словно у крадущейся кошки. Её стан тонок, словно стебель, и гибок, как молодой побег. Её прикосновения нежны, как лепестки, и сильны, как отдача после выстрела, и так же губительны, ибо проникают в самое нутро.

Голос её – словно небесная музыка. Не всякого барда господь одаряет такой убедительностью и силой, и не всякий великий музыкант умеет этой силой владеть.

Да что там, сила – её второе имя, этой розы, и если не видеть её каждодневно, то и не узнаешь о том никогда. Её рукам можно доверить и свою жизнь, и свою честь – если от той чести, конечно, ещё что-то осталось.

Движения её точны и смертоносны, слова её – гром небесный, что сражает наповал. Что за земля родила её, и неужто там все девы подобны ей – как жить-то в той земле тогда? Что за мужчины берут этих дев в жёны, что обещают им, чем увлекают?

А что он может обещать? Имя, да замок в горах, да своё сердце – много это или мало? Что нужно розе, чтоб цвела? Чтоб раскрывала на рассвете лепестки свои, чтоб обновлялась каждую весну, чтоб хранила хрупкую красоту свою и нежный аромат? Чтоб ветвились на ней новые побеги, молодые и сильные, и столь же прекрасные, как она сама?

Близко она, совсем рядом – но далеко, так далеко, как и вообразить-то невозможно. И лишь господь ведает, как надо попросить, чтоб стало иначе.

Ибо если не станет иначе – то и зачем тогда это все?