Текст книги "Анжелика и принц (СИ)"
Автор книги: Салма Кальк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]
Жакетта собиралась на урок к господину Сен-Реми. Тот велел приходить рано, чтобы больше успевать, а она только рада – чем больше успеет узнать, попробовать и выучить -тем лучше.
Они начинали с анатомического атласа – огромной книги в нескольких томах, которую господин наставник привёз откуда-то издалека. Жакетта восхитилась – надо же, там было нарисовано человеческое тело не только снаружи, но и изнутри! И если снаружи-то она видела, и не раз, и женское, и мужское – ну, доводилось, что уж скрывать – то о внутренностях имела очень слабое представление. А господин Сен-Реми строго взглянул на неё и спросил – готова ли она увидеть настоящие внутренние органы человека?
Жакетта вздохнула, перекрестилась и сказала – да, она готова. Потому что для лечения нужно знать, как оно устроено, и как работает – это ей ещё господин граф Флориан объяснил, и не только про лечение, а про любую магию.
И тогда господин Сен-Реми повёл Жакетту в больницу. В обычную больницу для бедных при монастыре Святого Франциска, куда привозили всех тех, у кого не было возможности вызвать в дом даже лекаря, не то, что магического целителя. И там наставник на живых примерах показывал Жакетте виды травм и ранений, и разные болезни. Пока – только показывал. И ещё позволял исцелять кое-что по мелочи – вправлять небольшие вывихи, заращивать порезы и чистые раны от пуль и холодного оружия, а такого тоже хватало. Святые братья, работавшие в больнице, относились к нему, как к очень важному человеку, и стоило им с Жакеттой переступить порог – тут же звали посмотреть какой-нибудь появившийся со вчера сложный случай. Господин Сен-Реми смотрел и назначал лечение, или же сам брался что-то делать, а в последние дни всё чаще привлекал Жакетту к помощи – погрузить больного в сон, снять боль, добавить силы для сложной манипуляции.
Всё это Жакетта вечерами рассказывала госпоже Анжелике, и та с радостью слушала. Она – и ещё господин Орельен, он тоже любил учиться и любил рассказы обо всём новом. Мари тоже иногда приходила послушать, но только фыркала – зачем в чужих кишках руки марать, лучше чистой работой при госпоже заниматься. Впрочем, иногда ей приходилось сделать что-нибудь для госпожи Анжелики, когда Жакетта была на уроках, и она потом ворчала – что кому-то только бы гулять, а кому-то достаётся вся работа по дому. Жакетта только усмехнулась и позвала Мари наутро с собой в больницу – там, мол, руки ой как нужны, и бинты стирать, и постели перестилать, и больных кормить да присматривать, хочешь? Ту аж перекосило, бедняжку, плюнула да убежала. А Жакетта только посмеялась.
Правда, Мари попыталась наговорить на неё госпоже Туанетте – чего, мол, Жакетта лентяйничает. И ко двору-то ходит, и дома на особом положении, а кто она вообще такая? Госпожа Туанетта нахмурилась и сказала, что так решили госпожа Анжелика и его преосвященство Лионель, и не ей, Мари, об этом рассуждать. А местная девчонка Мадлен это слышала и потом Жакетте пересказала. Но к таким делам ей было не привыкать – в Безье на неё тоже косились, когда господин граф её магии учил, думали – он её взял к себе в постель, а в постели-то как раз она была господину графу без надобности. Про господина Сен-Реми Мари тоже сплетничала, но та же Мадлен, оказывается, однажды его видела и прямо сказала – дура ты, Мари, он же старый!
Жакетте было неловко разве что из-за госпожи Анжелики, что не сопровождает её везде, куда той надо. Но госпожа сказала очень определённо – иди, Жакетта, и учись. Это важнее. И господин Лионель сказал то же самое, а его слово в доме значит едва ли не больше слова его высочества.
А потом ещё та девушка, принцесса из герцогства Фаро. Которая вместе со своим братом прибыла поздравить со свадьбой принцессу, ой, нет, уже королеву Маргариту. Она оказалась очень сильным магом, и она видела магические ауры других людей. Она увидела, что Жакетта целитель, и подсела к ней поговорить. Когда после праздника дома ели, пили и слушали песни, а госпожа Анжелика и господин Жан-Филипп пели в тот вечер очень хорошо. Госпожа Аттилия сказала, что она музыке толком не обучена, разве что поёт, а играть не умеет, поэтому – можно поговорить о целительстве. Жакетта рассказала, что она умеет и как учится, а госпожа Аттилия – о том, как учится она сама. О школе в Фаро, и о своих наставниках, которые замечательные целители и могут очень многое, и о своей приёмной матушке, которая маг жизни, и помогает выхаживать тяжёлых больных. Это было необыкновенно притягательно.
О школах в Фаро Жакетта слышала от господина Орельена и господина Жана-Филиппа. Господин Жан-Филипп говорил, что в той школе господину Орельену самое место -потому что господин Арно, конечно, придворный маг, но в Фаро маги сильнее, и лучше учат. Но господин Орельен опасался пускаться в такой далёкий путь, да и друзей бросать ему не хотелось. А теперь господин Дамиано подтвердил, что в те школы берут и девушек, и госпожа Аттилия – тому живой пример. Жакетта крепко задумалась. Может быть, после свадьбы госпожа Анжелика отпустит её в Фаро? С господином Орельеном вместе?
.. .На третий день после королевской свадьбы Жакетта прибыла в дом господина Сен-Реми утром, как обычно, и с удивлением застала у него неизвестного мужчину, мага. Они вместе с хозяином дома пили арро с булочками, и пригласили Жакетту присоединиться. Оказалось, что господин Рене – парфюмер королевы-матери.
Жакетта сразу же вспомнила ворох слухов об этом человеке. Что он обучался где-то на юге, что он непревзойдённый зельевар и отравитель. И что именно к нему обращается королева-мать, если ей нужно устранить кого-то неугодного, да так, чтобы потом никто концов не нашёл. Господин Рене внимательно оглядел Жакетту и одобрительно покивал -мол, хорошие задатки у девицы. Жакетта не поняла, о чём он, и позволила себе вопросительный взгляд, а он рассмеялся и пояснил – мол, пришёл по приглашению господина Сен-Реми, посмотреть на его талантливую ученицу.
Жакетта знала, что целитель видит ауры, но кроме того – только целитель. О силах же господина Рене она не могла сказать ничего.
После завтрака Жакетта рассказала урок по анатомическому атласу, а потом они втроём отправились в больницу. Там наставник впервые предоставил ей возможность показать, что она может – определять повреждённые места и выправлять их. Все задания оказались Жакетте по силам, и даже присутствие ещё одного наблюдателя никак её не смутило. Господин граф Флориан тоже, случалось, приглашал разных приятелей и демонстрировал им её способности, она привыкла.
А когда они вернулись в дом господина Сен-Реми и им подали обед, господин Рене поинтересовался:
– Скажите, прелестная барышня, а кто ваш отец?
– Я не знаю своего отца, – с улыбкой отвечала Жакетта.
– Ваши дарования разнообразны и сильны, и вашим отцом может быть только сильный маг, а таких немного. Вы не хотите поискать?
– Поискать? – не поняла она. – Но как?
– Можно изготовить артефакт, и он отзовётся, когда почует родную кровь.
– А вы... умеете изготавливать артефакты?
– Да, мне ведомы свойства вещества, и я умею назначать дополнительные, – кивнул господин Рене. – Кстати, а вы не пробовали?
– Пробовала, не получилось, – она и впрямь пробовала, давно, ещё в Безье.
Господин граф посмеялся и сказал, что не дано – так не дано.
Такая способность есть у госпожи Анжелики! Но стоит ли об этом говорить? Жакетта подумала и решила, что не стоит. Сначала – с госпожой. И может быть – с его преосвященством Лионелем.
А про артефакт договорились, что займутся на следующий день.
Вечером Жакетта рассказала об этом деле и госпоже Анжелике, и его преосвященству Лионелю. Оба внимательно выслушали, переглянулись, а потом господин Лионель изрёк:
– Я думаю, это неплохой вариант. Более того, госпоже Анжелике будет полезно посмотреть на работу артефактора, так что завтра мы отправляемся с вами. Анжелика, у вас были планы на завтра?
– Как всегда, навестить её величество Маргариту, – пожала плечами госпожа.
– Значит, отправьте ей записку, что завтра вас задержат неотложные дела, о которых вы ей потом даже расскажете.
– А я расскажу? – усмехнулась госпожа.
– О мэтре Рене – почему бы не рассказать? – усмехнулся в ответ его преосвященство Лионель.
Так они и отправились к господину Сен-Реми всё втроём. Господин Рене очень удивился, увидев его преосвященство, и даже позволил себе выразить своё удивление, но тот только посмеялся и сказал, что госпоже Анжелике неплохо бы посмотреть на работу опытного артефактора. И получить представление о том, как это происходит.
Тот удивился ещё больше – артефакторы редки, и встретить ещё одного – большая удача! Он раскланялся перед госпожой Анжеликой и сказал, что для него честь показать ей что-нибудь.
А дальше на большом столе разложили кристаллы – и рождённые природой, и сотворённые магически. Господин Рене стал пробовать каждый из них на совместимость с кровью Жакетты, для этого ей особой иглой прокололи палец, это было неприятно, но она сумела снять болевые ощущения.
– О! А ведь я понимаю, что происходит, – вдруг удивилась госпожа Анжелика.
Господин Рене подносил к окровавленному пальцу то один кристалл, то другой, но оставался недовольным.
– Очень уж вы непростая барышня, как оказывается, – бормотал он себе под нос.
В конце он выложил три предмета – кусочек горного хрусталя, сапфир в ажурной оправе и стеклянную подвеску из Фаро.
– Думаете, что-то из этого? – заинтересовался Лионель.
– Понимаете, ваше преосвященство, камень должен быть готов принять в себя частичку сути госпожи Жакетты. Суть обычного человека можно легко поместить в любой предмет, с магом сложнее. С одарённым магом – совсем сложно.
– И что от того будет Жакетте? – нахмурилась госпожа.
– Только то, что если она окажется рядом с родным по крови человеком – родителем, братом или сестрой – то камень заметно нагреется. И его преосвященство видит, насколько я сейчас правдив. И что на мне нет артефактов, подобных вашему, госпожа, который бы запрещал видеть мою суть, – господин Рене вежливо кивнул господину Лионелю.
– Я читал о таком, – согласился господин Лионель.
– Так что, всё это – не подходит? – взялась уточнять госпожа Анжелика.
– Подходит – но не идеально.
– Совместимость не стопроцентная? А что надо, чтоб процент был выше?
Господин Рене оглядел теперь уже госпожу Анжелику – что это она такое говорит.
– Не обращайте внимания, я после болезни заговариваюсь, – отмахнулась она. – Так что сделать-то?
– Я даже не знаю, каким должен быть кристалл, – покачал головой господин Рене.
– Погодите, – госпожа Анжелика принялась рыться в сумке, рассказывая какую-то невероятную историю о господине графе Флориане и его коллекции редкостей, и якобы она перед отъездом из замка из неё что-то взяла.
И достала крупный, пальца в три длиной прозрачный огранённый кристалл на верёвочке.
У господина графа таких отродясь не водилось. Поймала кристаллом солнечный луч, кристалл заискрился всеми цветами радуги.
– Что это? – изумился господин Лионель.
– Да вроде бы стекло, – пожала плечами госпожа Анжелика. – Просто хитро обработанное.
Господин Рене влил в камень немного силы – теперь Жакетта тоже это видела, но природа этой силы была ей недоступна – а после поднёс его к её уколотому пальцу.
Капля втянулась в камень и растворилась в нём. Ни один из предыдущих вариантов не дал такого результата.
– Идеально, – выдохнул господин Рене.
Все переглянулись – ну надо же, как бывает!
– И... что теперь с ним делать? – спросила Жакетта.
– Носить при себе, лучше всего – прямо на шее, – сообщил он.
– А можно, я тоже попробую что-нибудь сделать? – спросила госпожа Анжелика, пока Жакетта вешала камень на шею. – С какой-нибудь штукой.
– Что вы умеете? – спросил господин Рене.
– Закрыть засов с другой стороны, – усмехнулась госпожа. – Нагреть ложку. Разогнуть погнутое, например – дужку от серьги.
– Так это же замечательно, – обрадовался господин Рене.
И дальше они колдовали над колечком госпожи Анжелики – пытались наложить на него чары от потери и ещё защитные. Надо ли говорить, что ей всё удалось?
Госпожа Анжелика ликовала – она поняла, как связывать материал и силу, как запирать силу в материале, как извлекать её потом оттуда. Она придумала множество удивительных применений – например, заложить огненный заряд в перстень и активировать специальным словом, или в дверную ручку – чтоб кто попало не входил, или поместить болевой импульс в рукоять кинжала. А ещё она сказала, что теперь видит, чем артефакт отличается от просто предмета, даже если она не понимает с ходу смысла этого артефакта.
Господин Рене только посмеялся и сказал, что все эти великие планы нужно пробовать и тренировать. Как и любое магическое воздействие. И госпожа Анжелика согласилась. А господин Лионель усмехнулся – наверное, представил, во что вскоре превратится дом его высочества. Если дверные ручки начнут огнём плеваться.
А на следующее утро господин Рене вновь пришёл и сделал Жакетте предложение – от имени её величества королевы-матери. Ей предлагалось место личного целителя при её величестве и придворных дамах её величества. Там бывает много разных вопросов, требующих целительских умений.
– Но ведь я ещё совсем неопытный целитель, – покачала головой Жакетта.
– Вы продолжите своё обучение у господина Сен-Реми. Я вижу некоторые раздумья -погодите, не торопитесь с ответом. Её величество ждёт ответа на следующий день после бала – слышали ведь, послезавтра бал, который завершит уже эти бесконечные праздники.
– Да, господин Рене, – Жакетта опустила глаза.
Ей вовсе не хотелось становиться личным целителем королевы-матери. Она могла представить, какие проблемы возникали у её придворных дам – ещё бы, соблазнительные красавицы были испытанным оружием мадам Екатерины, и никто из них не маг, защититься от беременности не умеет, и слухи-то ходят ой какие разные. Опять же, когда тебе свыше приказывают, лечить или не лечить, и от чего лечить – о такой стороне карьеры целителя Жакетта вообще не думала.
Нужно было посоветоваться. С госпожой Анжеликой, господином Орельеном и его преосвященством.
3.18 Орельен. В нужном месте и в нужное времяОрельен открыл портал, как привык – в приёмную господина Арно. Сегодня он проспал, решил пожертвовать завтраком, и никак не мог сообразить – раньше он прибыл или позже. Но из кабинета наставника доносился негромкий разговор.
Орельен уже хотел было постучаться и войти, но догадался навострить уши. И услышал своё имя.
– Вскоре должен прибыть мальчишка де ла Мотт. Он нам поможет, – говорил господин Арно.
Мальчишкой его называли сплошь и рядом, он привык, но никогда ещё Орельен не слышал в голосе наставника столь откровенного пренебрежения. Он мгновенно набросил на себя маскировочное заклятье – чтобы его никак не учуяли, у Лионеля недавно научился
– и прислушался.
– И что толку от мальчишки? – этого голоса Орельен не узнал, но его обладатель был, судя по всему, в годах и в силе.
Обычной, не магической. Собеседник господина Арно, кем бы он там ни был, магом не являлся. И то хорошо.
– Что вы, господин маршал, это сила, это невероятная сила, какая бывает только в юности! На нашей стороне слишком мало магов, и они слишком незначительны. Поэтому каждая боевая единица на счету.
– И он боевая единица? – усомнился маршал.
– Конечно, – кивнул господин Арно.
– Но он ведь болтается при принце Рогане?
– Да, они вместе выросли, отец нынешнего принца подобрал щенка, когда тот остался без родителей – чтоб был при его не очень-то одарённом сыночке. Но сыночек глуповат, им руководят Вьевилли, сам он ни шагу не может сделать без их совета. Поэтому вряд ли заметит пропажу.
Ну ни хрена себе он про Анри-то! Орельен даже не заметил, что начал думать ровно как Анжелика. Но здесь Анжеликины словечки будут как раз кстати!
– И чем ты прельстишь мальчишку?
– Деньгами и владениями. Он нищ, у него нет ни гроша и ни клочка земли.
– И вправду заплатишь?
– После того, как мы устраним всех, кто нам мешает, останется что-нибудь лишнее. Невелик труд поделиться.
– Хорошо. Тогда ещё раз с начала. Нынче в ночь. Грешники и развратники будут веселиться на балу и после бала во дворце едва ли не до утра, и мы возьмём их прямо во дворце тёпленькими. Даже если официальный бал завершится до полуночи, они ж потом до утра будут бродить из спальни в спальню и из гостиной в гостиную! Там будет вся семейка – и шлюха Екатерина, и весь её богомерзкий выводок, и их родичи Роганы -молодой дурак и старый хромой греховодник, который болтался столько лет неведомо где и набрался там неведомо чего.
– Но там будут и Вьевилли, – заметил господин Арно.
– Они не смогут быть везде разом, – усмехнулся неведомый маршал. – В той толчее, что бывает на этих королевских балах, себя-то потерять несложно, не то, что кого-то другого.
– А что говорит его величество Рокелор?
– Готов наступать в первых рядах.
– И обратить свою шпагу против новообретённых родичей? – усмехнулся господин Арно.
– Екатерина его терпеть не может и не скрывает этого. Одной рукой она толкает ему свою развратницу в постель, а второй – науськивает на него сыновей за то, что он пренебрегает её дочерью. Так что он готов, и его невосприимчивость к магии – нам только на пользу.
О как! Генрих Рокелор невосприимчив к магии? Ничего себе!
– А не наплодим ли мы мучеников? Королева-мать, её дети все разом, да ещё Роганы?
– Вы думаете, народу есть разница, кто там ими правит? В любом случае, государь, известный своей праведной жизнью, быстро найдёт себе сторонников. И придётся оставить в живых его с недавних пор жену – это даст повод готовить о некоторой преемственности. А Роганов убрать, потому что не дай господи наплодят наследников – и зачем это нам? Вьевилли же люди умные, увидят, что происходит, и не станут лезть в пекло. Я говорил с маршалом на днях – у него в голове только будущая военная кампания. Туда его и зашлём. Вместе с сыновьями. Разве что сыночек-коадьютор нам ни к чему, ему бы несчастный случай. Вместе с его дружком Саважем!
– Размахнулись вы, скажу я вам, господин Мартен, – в голосе господина Арно слышалось живейшее сомнение. – Так они и дались вам все.
Сильвестр Мартен? Маршал-протестант? Которого его величество приблизил перед свадьбой принцессы Марго? Ну ничего себе он загнул-то!
– Ничего, с господней помощью одолеем, – усмехнулся маршал. – Хоть я и считаю, что такую кучу святых наплодили совершенно зря, но завтрашний их святой Бонифаций кажется мне очень уместным. Что он там делал? Крестил тех язычников, что поддавались убеждению, и истреблял тех, кто шёл против него? Вот пусть и помогает нам. Истреблять язычников.
В кабинете зашевелились. Орельен понял, что ещё пара минут – и его застанут здесь, и ой, что будет! Он вытащил и активировал кристалл портала, услышал шаги за спиной. Обернулся.
Эх, маскировка слетела! Не уследил за ней и порталом разом!
Секретарь господина Арно Ауспициус всегда напоминал Орельену крысу – маленький, тощий, усики тоненькие и длинные. И вот он стоял, принюхивался, точно крыса, и шевелил теми самыми усиками, и внимательно смотрел на Орельена.
– Ты – меня – не – видел! – Орельен сколдовал на него частичное забвение.
Дверь отворилась.
– Де ла Мотт? Что вы тут творите? – нахмурился господин Арно.
Орельен зажмурился и прыгнул в готовый портал, вслед ему полетело какое-то заклятье, он с ходу не разобрал.
Портал сработал – он с грохотом приземлился на карачки в холле дома Анри. Но кристалл, остававшийся в его руке, помутнел и погас.
Большие часы в холле сказали, что время – к обеду, а тишина в доме известила, что никого нет. Но чёрт же возьми, нужно предупредить всех!
Орельен полез в сумку за зеркалом – оказалось, что оно разбито. Он огляделся – и на глаза ему попалось большое зеркало на стене, его отец Анри заказывал аж в Фаро. Подошёл, подышал на него и принялся звать Лионеля. Ура, тот ответил сразу.
– Лионель, тут беда. Я выяснил одну очень важную вещь, тебе обязательно надо знать. И господину маршалу. Это очень срочно. И у меня накрылся портальный кристалл, я пока ещё не понял, что с ним.
– Бери людей, встретимся в доме Вьевиллей, – кивнул Лионель.
3.19 Лика. Кто будет смеяться последнимСейчас обед с Марго, вечером бал, а завтра – всё, думала Лика. Отвалим домой в Лимей, а там уже хоть трава не расти – свадьба, не свадьба, однохренственно.
Бесконечные празднества её немало притомили. Ладно просто тусовки, с танцами и прочим развлекаловом. Ещё была охота – ей не понравилось от слова «совсем». Когда толпа людей гонит одного несчастного зайца – выходит какая-то полная ерунда. Тот заяц, по ходу, просто от разрыва сердца скончался ещё раньше, чем его поймали.
А потом на них выперся кабан. На них – это на короля, Анри, Саважа, пару людей из королевской охраны и Лика у них за спинами тоже болталась зачем-то. Любопытство, блин горелый. Кабан оказался огромной злобной тушей с клыками, и чуть не поднял на эти свои клыки короля, но Анри оказался быстрее, да Саваж ещё успел сунуть тому свой заговорённый кинжал. И хорошо, а то Лика уже приготовилась бить – наверное, лучше раскрыть себя перед королём, чем дать ему помереть от кабана? В итоге самой сцены победы над кабаном Лика не видела, а когда уговорила себя открыть глаза, то кабан уже лежал в виде неживой туши, заляпанный его кровью Анри вежливо кланялся королю и говорил – всё для вас, кузен, а Саваж молча вытирал об траву кинжал и прибирал его в ножны.
Тем вечером ещё пришлось тащиться во дворец – там была великая кормёжка в честь героя дня, то есть Анри, и Лике нужно было – сидеть рядом, вдохновенно на него глядеть и иногда трогать за рукав и мило улыбаться. Впрочем, притворства тут не было – Лика и впрямь считала, что Анри в этой истории с кабаном оказался крут. Это не люди, тех можно напугать или уболтать, это зверь, его сложнее напугать и хрен уболтаешь. В общем
– слава герою и вот это всё.
Но на охоту Лике больше не хотелось совсем. Вечером обсудили с Туанеттой – та вздохнула и тоже призналась, что не любит.
И вот сейчас следует прибыть в покои её величества Маргариты Рокелорской, что Лика и делала – в компании Туанетты. Обе дамы уже были готовы к балу, их сопровождала охрана, и с мужчинами они договорились встретиться как раз перед бальной залой.
Лика задумалась и не услышала, как её охрана кого-то приветствовала, повернула голову
– мать её, это ж Офелия. Вся из себя красавица, в охренительном бордовом платье -интересно, все эти золотые побрякушки у неё от мужа или королева-мать хорошо платит? Офелия была одна – так-то она здесь работает, наверное, имеет право ходить, когда и куда хочет.
– Могу ли я сказать вам пару слов, госпожа де Безье? – тихо проговорила она, поравнявшись с Анжеликой.
Лика огляделась – все смотрели на неё. Наверное, пусть скажет, что она там хочет? А то ещё будет носить в себе, злиться и лопнет от злости, а скажет – Лика виновата.
– Хорошо, отойдём к окну. Туанетта, господа, подождите меня, пожалуйста, – кивнуть охране, подмигнуть Туанетте, сделать три шага к распахнутому окну. – Ну что, отскочим
– побормочем? – и уставиться на неё покачественнее.
Надо отдать Офелии должное – та опустила взгляд, но недолго. И сразу же снова задрала нос.
– Госпожа де Безье, я не советую вам увозить герцога Лимейского из столицы.
Чего? Дура, что ли? С чего она решила, что Лика кого-то куда-то увозит? Будто сама не знает своего любовничка – если он что-то решил, то его хрен переубедишь. Но если она думает, что Лика такая крутая, то отчего бы не подыграть?
– А то что? – сощурилась Лика.
– А то вам может не поздоровиться. Понимаете, воздух столицы бывает вреден для юных дев. Случается так, что вдохнуть они успевают, а выдохнуть – уже нет.
– Типа угрожаешь? – ну вот, давно бы так, поговорим начистоту.
– Даже и не думаю. Но мадам Екатерина волнуется о вашей судьбе – вы чудом избежали смерти один раз, и будет грустно, если во второй раз не избежите, – и ещё улыбается, холера.
– Если судьба моя такая – то и избежала, и избегну ещё не раз. А вот если я вам, уважаемая, хвост подпалю прямо сейчас – то волосы отрастут не скоро.
– Что вы сделаете? – не поняла холера.
Лика крутанула правую кисть изящным жестом, рассыпала искр перед офигевшим лицом холеры. Левой же рукой без всяких жестов обездвижила ей стопы – это действие тренировали три предыдущих дня, и надо ж ей на ком-то постороннем попробовать!
В глазах Офелии метался ужас – ну да, детка, это я с охраной, ты-то одна.
– Не зли боевого мага, дура, – фыркнула Лика, швырнула в неё искры и сняла воздействие.
– И хоть слово ещё скажешь про меня королеве-матери – из-под земли достану, ясно? – и добавить болевой импульс под рёбра, в корсете-то даже не разомнёшь это место и не почешешься, так тебе, в общем.
Офелия согнулась и начала ловить губами воздух.
– Что это с вами, милейшая? – Лика подхватила холеру под руку, повела к своим и передала одному из охранников. – Господин Сесиль, проводите, пожалуйста, эту даму в её покои, ей стало дурно, а нас ждёт её величество Маргарита.
И быстро идти прочь, а то мало ли, вдруг вправду нажалуется?
– Что может сделать мне Офелия де Сансер? – спросила Лика позже у Марго.
– Сама по себе – ничего, – усмехнулась королева. – Но может настроить против вас мою матушку.
– Это и без неё регулярно происходит, – отмахнулась Лика. – Я уже привыкла к осуждающим взглядам её величества. Но ведь если вдруг что – я буду защищаться.
– И будете вправе, только осторожнее, пожалуйста. Особенно – сегодня на балу. Что-то нехорошее носится в воздухе, – Марго была серьёзна, как никогда. – Даже мой богоданный супруг проводит время не у любовницы, как в последние дни, а отправился навестить маршала Мартена – говорит, тот стал ему вторым отцом, и нужно поприветствовать его в столице. Но к балу обещал вернуться.
– Да, бал ведь в вашу честь. Кстати, а фейерверк будет? Орельен де ла Мотт умеет устраивать классные фейерверки!
– Боюсь, сегодня – уже нет, программа утверждена его величеством. И даже танцев заявлено не слишком много – потому что опять запланированы какие-то поздравления и выступления.
– Это хорошо, что немного, потому что я, простите, уже устала, – вздохнула Лика.
– Давайте пить арро и запасаться силами. Они нам понадобятся, – улыбнулась Марго и принялась звонить в колокольчик и распоряжаться.
Вроде бы, всё шло по плану – во вместительном холле перед входом в бальную залу ждали мужчины, все трое – Анри, Орельен и Саваж, и Жакетта. Правда, они выглядели как будто чем-то озабоченными и глядели сурово, особенно Анри. Саваж – как всегда, с ироничной ухмылочкой, а Орельен – тот просто серый какой-то.
– Орельен, что случилось? – зашептала Лика.
– У меня сломался артефакт портала. Я думал, что наладил, он немного проработал, а потом сломался снова.
– Да фигня, придумаешь что-нибудь! Сейчас проветришься, потанцуешь – и придумаешь.
– Нет, Анжелика, не фигня, – вздохнул тот.
– Анжелика, случилось так, что нам придётся покинуть столицу уже сегодня вечером, после бала, – сообщил Анри.
Что-то впрямь стряслось! И где Лионель?
– Да и бога ради, но что происходит?
– Пока – ничего, – ой блин, надо же, успокоил. – И напоминаю на всякий случай: встречаемся дома. Никто никого здесь не ждёт и не ищет, если не удастся собраться всем вместе – значит, добираемся домой по отдельности. Это я мужчинам, конечно, – Анри строго глянул на Лику. – Дамам одним не ходить ни в коем случае.
Ну и ладно. Быстрее домой – это ж хорошо.
Бал начался, как обычно – с паваны, и покатился дальше тоже обычным образом. Лика с удивлением обнаружила, что или ей уже поднадоело, или напряжение дня давало о себе знать. Анри не отходил от неё, с Туанеттой и Жакеттой танцевали Орельен и Саваж по очереди.
Лионель появился во время поздравительного номера – некто в маске играл на гитаре и пел о красоте Марго и подвигах Генриха, но стихи были кривоваты, а пальцы на струнах стояли недостаточно уверенно. Лика пригляделась – да это же принц Франсуа! Решил стать великим бардом? Не прокатило. Но если вдруг встретится в танце – придётся же похвалить.
Подошедший Лионель сказал Анри что-то вроде – всё готово, можно говорить с его величеством. Анри и отправился – видимо, говорить. И кстати, короля-то в зале и не было
– в начале был, а сейчас куда-то делся. Блин, что за заговоры вокруг?
Она уже собралась было спросить Лионеля прямо, но тот опять растворился в толпе, а незнакомый паж подал ей записку.
«Хотите знать, куда пошёл ваш жених? Следуйте за подателем сего».
Не хочу. Ну то есть даже предполагаю, куда он пошёл – короля искать, мать их так. И что?
Паж смотрел на неё умоляюще – мол, ну пойдёмте же! И Лика решилась. В зале душно, нужно проветриться.
Она огляделась – Туанетта вроде пошла танцевать с кем-то своим типа Луи д’Эме, Жакетта шепталась с Орельеном, Саваж возвышался скалой и насмешливо на неё поглядывал.
– Господин граф, не сопроводите меня? Подышать.
– Подышать? Охотно. Орельен, мы подышать.
Первым шёл паж. У него сделалось очень удивлённое выражение лица, когда Лика пошла за ним не одна. Ничего, перетопчется, не то время, чтоб в одиночку шастать. Но он, по ходу, был приучен не спорить, и шёл себе, а Лика – за ним, подхватив юбки. И завершал процессию Саваж.
Они пришли в какое-то боковое крыло, паж без стука отворил какую-то левую дверь. Саваж положил руку на эфес шпаги – так на всякий случай, а у левой, Лика знала, волшебный кинжал, да и магической силой он с ходу бьёт очень нехреново.
Но никого бить не пришлось. В милой комнатке с гобеленами в цветочек на какой-то широкой лавке упоённо целовались Анри и Офелия. Более того, юбки её были недвусмысленно задраны, пышная грудь почти вытащена из корсета, а Анри свободной рукой отшнуровывал себе что-то там спереди – ну, то есть, и коню понятно, что именно. Паж куда-то растворился.
Лика молча развернулась и встретилась взглядом с Саважем. Он взял её за плечи, вытащил наружу и аккуратно прикрыл за ними дверь.
