Текст книги "Анжелика и принц (СИ)"

Автор книги: Салма Кальк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 51 страниц) [доступный отрывок для чтения: 19 страниц]

Ли прав, в этом смысле она – козырь. Потому что непредсказуема. И если кто-то рассчитывает на какую-то интригу с её участием, то может очень сильно просчитаться. И Жанно бы с удовольствием посмотрел на рожу этого кого-то, когда тот, говоря словами девчонки Анжелики, обломится.

Дождаться этого светлого момента – и на войну.

И ни о чём другом просто не думать.

Анри

Всё было хорошо... пока наутро после бала к нему не пришла поговорить тётушка Катрин.

Она хвалила бал, хвалила господина Ожье и музыкантов, хвалила ужин после бала, хвалила его налаженное хозяйство и господина Греви, и ещё хвалила Анжелику. Это было приятно – значит, их совместные усилия достигли цели.

Про Анжелику она высказалась определённо – очень достойная девушка. Принимает все удары судьбы, как то и должно делать, и не позволяет обстоятельствам властвовать над ней. Сильный дух и добрый нрав.

Да, всё это так и есть, думал Анри, и ему было приятно, что Анжелика сумела понравиться тётушке – несмотря на все её недостатки. Это значило, что и на королевскую семью она может произвести хорошее впечатление. Достаточно хорошее, чтобы они не вмешивались в то, что уже как-то идёт своим чередом.

Но дальше тётушка заявила, что он, Анри, мог бы быть добрее и внимательнее к той, которую назвал своей невестой. Потому что одной заботы, увы, недостаточно. Скажем, что он может сказать о браке своих родителей? Был ли он счастливым?

Анри понял, что до последних дней об этом не задумывался. И сказал – да, он всегда считал его достаточно хорошим, он не видел и не видит каких-то недостатков в этом союзе. Тётушка как-то невесело усмехнулась и спросила – отчего же госпожа Агнесс, его матушка, покинула этот мир так рано, как он считает? Да, её здоровье было подорвано многочисленными беременностями, но в целом и после такого люди живут! Она просто зачахла без любви и душевного тепла, а супруг, дорогой братец Франсуа, не хотел или не мог дать ей ничего подобного. О нет, невеста Анри не из тех, кто будет чахнуть у окошка, или среди роз в прекрасном саду, она просто сбежит, если ей что-нибудь окажется не по нраву, и она не сможет это изменить.

Да, Анжелика не из тех, кто чахнет у окошка, Анри уже в этом убедился. И если ей что-то не нравится, она берёт и делает так, чтобы стало лучше. Эта черта и завораживала, и пугала – а если она и впрямь решит, что Анри – не самый лучший вариант, который может быть у неё? Если она и в самом деле очаруется дядюшкой Жилем? Или кем-нибудь ещё при дворе?

И что самое худшее может случиться? Её приданое уйдёт к дядюшке Жилю? Она сама уйдёт к нему?

Честно говоря, Анри попытался встретиться с дядюшкой, когда тот только заявил его величеству и мадам Екатерине свои претензии. И дядюшка всячески избегал этой встречи – интересно, почему?

Лионель сказал, что с ним он согласился встретиться только лишь как с королевским дознавателем, не более. А на слова о родне только усмехнулся.

Тётушка Катрин выслушала последние соображения и сказала, что сама хотела бы поговорить с братом, но – после королевской свадьбы. Пока этим собирается заняться её супруг. Это фигура крупная и влиятельная, от него просто так не избавишься ни ядом, ни кинжалом, ни магией, как-никак – маршал его величества, и за плечами у него много походов и много славных побед. К такому не захочешь, а прислушаешься.

Анри попросил держать его в курсе – чем закончится разговор блудного дядюшки и маршала Вьевилля. Тётушка посмеялась и обещала.

Но разговор оставил смутное неприятное ощущение. Что такого видит в них с Анжеликой тётушка, чего не видит он сам? И чего ему следует опасаться в столице? Не запирать же невесту в городском доме! Да и его величество пожелает, скорее всего, видеть её на всех придворных празднествах.

Значит, нужно не отходить ни на шаг и держать за руку. И пусть поможет.

Анжелика

Ей было страшно.

В жизни Лики случалось не так много перемен, но все получались какие-то очень уж глобальные. И все не к лучшему. Если считать с рождения, то самое хорошее, что ей выпало – это детские годы. Ещё до школы, ну и в школе, в начале. А потом пошло-поехало по кочкам. И доехало до того, что она померла, и попала в дурацкий параллельный мир, где её хотят убить, и если не случится чуда – то непременно убьют. И никакая крутая магия ей не поможет.

Орельен и Жакетка говорят, что всё решаемо и ничего особо страшного-то и нет. Все так живут. Всех знатных и богатых могут убить. Из зависти, из ревности, и ещё хрен бы знал из каких соображений. И как-то всех этих соображений было многовато.

Разбойники, которые пакостят Принцу. Дядюшка Жиль – по отзывам, старый и лысый. Братец Антуан, который уже однажды травил свою сестру. И своего отца. За таким отморозком вообще хоть что вытворить не заржавеет.

Непонятный король, который запретил им свадьбу, и тоже хрен пойми чего хочет. Блин, как во всём этом разбираться-то? Реально страшно. А не то скажешь или сделаешь – всех подставишь. По ходу, и вправду проще всего смотреть в пол и молчать. Потому что песни её никуда тут не годятся, танцевать она толком так и не научилась, вольта с Пиратом не в счёт, это так, баловство одно, а больше ни с кем так круто не выходит. Про магию велено молчать – ну да, есть в том смысл, Лионель прав. И чего тогда? Ходить за Принцем хвостом, глазами лупать? Так он сам будет по делам носиться, как ошпаренный, если он здесь так живёт, то с чего в столице будет по-другому?

Короче, только-только она разобралась со своей здешней жизнью, только привыкла немного – как снова всё наперекосяк. Чумка-лохушка как она есть.

Вокруг творился хаос. Жакетта командовала сбором вещей – платья и прочую хрень паковали в сундуки. Их отправят порталом уже сегодня вечером, а они сами отправятся завтра с утра. Тоже порталом, потому что ногами по земле – это трое суток, если быстро, и неделю, если со всем хламом. А дороги небезопасны, и лишний раз нарываться, когда у тебя обоз с тётками и багажом, никому не хочется, и Лика Принца с Лионелем и прочими в этом деле очень даже понимала. И чтобы не мешаться под ногами у работающих людей, забралась на подоконник. Толку от неё всё равно не было никакого. Позвала кота Маркиза, он пришёл, сел рядом. Взяла гитару.

Может это и не норм, если невеста хозяина огромного навороченного замка сидит, свесив ноги, на подоконнике, и играет на гитаре. Так-то она бы ещё и спела, но на язык лезло, как назло, только матерное. Наверное, почти принцессе орать на всю округу из окошка матерное не к лицу. Значит, будем петь про «всё, что было – свет мой», и про «я вернусь домой со щитом, а может быть на щите». Это при дворе будет нельзя, а здесь пока ещё можно.

Распахнутое окно выходило на озеро, закатное солнце позолотило всё вокруг. И Лике было без разницы, кто там ещё снаружи слышит и что подумает.

Песни кончились, и одна, и другая, кот боднул Лику башкой – чеши, мол. Глупый, ещё не знает, что ему тоже предстоит завтра утром быть упакованным в специальную корзину -потому что драгоценный Анри не смог с ходу сказать, есть в столичном доме мыши или нет. Так что пусть кисонька радуется, пока можно.

– Спойте ещё, госпожа Анжелика, – донеслось снизу.

Пират и Лионель сидели на выступе стены, обрывавшемся в воду, аккурат под её окном. Оба улыбались.

– И что же вам спеть?

– Что хотите. Диковинное и незабываемое, – усмехнулся Пират.

Лика усмехнулась. Что ж, давайте настраиваться на позитив.

Ей вдруг вспомнилось, что в прошлый новый год она сжимала в руках ножку бокала с шампанским и, зажмурившись, желала себе новой жизни. Чтобы старая – прекратилась, а новая – началась. И ведь так и вышло! Старая жизнь прекратилась в буквальном смысле, новая началась в виде второго шанса. И что у неё здесь есть?

Неизвестный враг. Один раз травил – и перед вторым не остановится.

Тайный поклонник. Таскает ей розы и рисует чумовые картинки, которые она хранит в потайном кармане поясной сумки.

Жених. Которому она, вроде бы, для чего-то нужна.

Друзья. С друзьями ей, надо сказать, везёт во всех мирах, и спасибо за это всем высшим силам.

А также боевой конь, мышеловный кот и отличный инструмент. И магия. Ну как тут не прорваться-то?

Кстати, об инструменте. И о слушателях внизу. То есть, кажется, о друзьях.

– Надо мною тишина, небо полное дождя, дождь проходит сквозь меня, и боли больше нет, – начала она. – Под холодный шёпот звёзд мы сожгли последний мост, и всё в бездну сорвалось, свободным стану я от зла и от добра, в моей душе нет больше места для тебя...

Пусть всё дурное и лишнее остается в прошлом, а дальше будет только лучше.

Они вместе. Они справятся.

Часть третья. Соколица в столице.

3.1 Лика. Новый дом и новые тревоги

Лика любила путешествовать – даже недалеко, далеко-то ей и не случалось – и думала, что по дороге в столицу хотя бы посмотрит, что здесь и как оно устроено. Но фактически путешествие превратилось в организацию перетаскивания бесконечных вещей, а потом они все просто прошли ногами в портал – и оказались в столичном доме Анри.

Ну как в доме – фактически это был дворец. У младшей ветви королевской семьи должен быть дворец – и не меньше. На улицу каменная стена щерилась решётчатыми окошками с цветными стёклами – три этажа, не баран чихнул. Ворота открывались во внутренний двор, мощеный булыжником.

Отцу Анри надо было дать прозвание Строитель – потому что и городской дом он тоже перестроил, не только замок. Анри рассказывал, что до того это здание было больше похоже на крепость и меньше – на комфортный дворец. Из множества мелких комнат сделали меньшее количество больших, расписали потолки, заказали гобелены, резную мебель и серебряные светильники. В комнате Лики на стенах была развешена серия гобеленов про какую-то, очевидно, умеренно приличную даму – то она шастала по лесу, то приманивала единорогов, то, потупив глазки, протягивала руку мужику – наверное, какому-нибудь предку принца, который тоже любил, чтобы дамы смотрели в пол, а не на него. У Туанетты гобелены были про охоту, а самый крутой Лика обнаружила в комнате, где жил Орельен – это был бронированный жёлтый носорог, просто чумовой, она зависла возле него надолго, и ещё б разглядывала детали, но пришла Туанетта и запела своё любимое – про нехрен торчать в комнате мужчины.

Но всё это Лика увидела потом, а сначала – только большую залу первого этажа, в которую они шагнули прямо из холла замка Лимей. Ей было страшновато шагать – кто его знает-то, что там, в том портале, и она покрепче прижала к себе корзину с Маркизом. Маркиз возился внутри, и ей от того было спокойнее. А потом здешняя служанка, девчонка возраста Лики, с поклоном провела её в комнату второго этажа, окно которой выходило во внутренний двор – мол, госпожа Анжелика, это для вас.

Для неё было неплохо. Кровать – камин – сундуки, это всё стандартно, но тут ещё был столик с очень приличным зеркалом, круть – «монсеньору привезли с далёкого Юга». Рядом – комната для Жакетки, маленькая, и гардеробная, куда уже снесли бесконечные сундуки с их нарядами. Кровать оказалась мягкой, а коврик возле кровати не пропускал холод каменного пола, на него было нормально вставать босиком.

Лика выпустила Маркиза из корзины, и он осторожно пошёл всё тут обнюхивать. Эх, может, попросить ящик с песком – ну, чтоб на улицу не упёрся и не сбежал? Она поймала уже наладившуюся было слинять служанку, спросила, как зовут, оказалось – Мадлен, и попросила принести еды для кота и воды для них обоих.

Далее следовало выяснить, как тут с гигиеной и прочим. Оказалось – умеренно хреново. Никакой магической купальни, как в Лимее, здесь не было. Понятно – там озеро вокруг, а тут одни дома, и где-то, не рядом, говорят, есть река. Мадлен сказала – как соберётесь мыться, так мы вам воды нагреем и натаскаем. Угу, понятно, можно не греть, сама справлюсь. Или Жакетка поможет. Но на ночь непременно соберусь. Что-что, может завтра? Так и завтра тоже, завтра, говорят, ехать представляться королю. С грязной шеей, что ли, это делать? Девчонка Мадлен только вздохнула и исчезла, будто и не было её.

Лика хотела побегать по дому и посмотреть, что здесь где, и ещё – сходить с Жакеткой на улицу, тоже – осмотреться. Но оказалось, что фиг вам, а не осмотреться, потому что сейчас обед, за обедом – совещание. А после обеда надлежит приготовить всю ту одежду, в которой наутро отправляться во дворец. Примерить и проверить – всё ли в порядке, и если вдруг не в порядке – то сделать, чтобы порядок-таки был. Не лишено смысла, конечно, но...

Когда Лика перед обедом заикнулась о том, чтобы сходить прогуляться хоть ненадолго, то Лионель только вздохнул, а Анри односложно ответил – нет, не сегодня. Позже. Лика попыталась побороться – какой там позже, там уже и свадьба, ради которой они сюда притащились, и тут уже за объяснения взялся Лионель.

– Госпожа Анжелика, ради вашей же безопасности вам следует покидать дом только с хорошо вооружённой охраной, и чтобы среди этих людей был хотя бы один маг. То есть -Анри, Орельен, Жанно или я. К сожалению, у нас здесь будет не так много свободного времени, как было в Лимее, скажем, я завтра ещё раньше вас всех отбуду ко двору -доложить их величествам о результате поездки. Жанно выразил намерение жить в своём доме, он недалеко, на соседней улице, но – тоже требует присмотра и хозяйского глаза, если не руки. Орельен, если я не ошибаюсь, посещает своего наставника, господина Арно, и я был бы рад, если бы он взял с собой и госпожу Жакетту – ей определённо нужны дополнительные занятия по целительству и ментальной магии.

– А я? – спросила Лика. – Мне тоже нужны занятия!

– У вас пока не обнаружено ничего из названного. Я подумаю, с кем можно проконсультироваться относительно вашего дара, не привлекая внимания. Из сильных боевых магов в столице сейчас разве что мой отец, представить вас ему будет весьма любопытно, мы это сделаем. И ещё я думаю, где найти для вас артефактора. Но это всё -ещё не сегодня. Я думаю, сегодня мы сможем провести обычную тренировку – в зале верхнего этажа. Он не так хорошо защищён, как зал в замке, но всё же там возможно отрабатывать некоторые вещи. Вас устраивает такой план?

Ну что тут возразишь? Ничего. Скажешь, что устраивает, да и пойдёшь.

В итоге потренироваться удалось совсем немного, потому что к Принцу заявились гости -какие-то друзья, прослышавшие о его прибытии в столицу. По этому поводу Анжелике было велено пойти и переодеться из тренировочного в нормальное, чтобы выйти к ужину и быть представленной этим людям.

Тем временем Мари и Жакетта проверяли завтрашнюю одежду Лики и Туанетты.

Кажется, всё было в полном порядке – и Ликино зелёное платье, и Туанеткино синее. Серые глаза Туанетты гармонировали с этим синим платьем. А сама Туанетта желала, чтобы всё вокруг тоже гармонировало. С чем-нибудь. Кошка Мими по этому поводу

удостоилась нового банта, а Лика должна была на стопятьсотый раз повторить все правила поведения во дворце.

Ни на шаг не отходить от Принца. Не таращиться ни на кого, особенно – на королевскую семью. Самой не заговаривать ни с кем. Особенно – с королевской семьёй. Ждать, пока к ней обратятся. Ждать, пока её поднимут из реверанса, ну или пока просто не разрешат встать. Отвечать – вежливо, тихим голосом, по делу. Как можно более кратко. Ни в коем случае не употреблять для связки слов её любимые выражения и междометия.

Тут Лика внутренне усмехнулась и самым кротким голосом спросила Туанетту – какие именно? Не приведёт ли она пару примеров, для понимания? Туанетта фыркнула и сказала, что она такого и сама не произносит, и никому не посоветует произносить. Этим пришлось и удовлетвориться.

И перед ужином Лика разве что спела для Жакетты и Маркиза пару песен.

Кстати, ящик с песком для кота доставили и установили в Ликиной гардеробной, рядом с горшком для неё самой. Лика посмеялась этому факту – ну, блин, как дома, там тоже нередко лотки для котов ставили возле человечьих унитазов. Только туалет почему-то в шкафу.

За ужином ей представили двух достойных господ, одного звали Луи д'Эме, и был он смазливым блондином, а второго – Огюстен де Бар, и он отличался пепельно-серой мастью да любопытным взглядом, всё норовил оглядеть Анжелику со всех сторон. А из разговора за столом она поняла, что эти двое видели предыдущую версию разработки «невеста Принца», и во все глаза смотрели на нынешнюю. Вот и начинай, Лика, мать твою, соответствовать – смотри в тарелку и не отсвечивай. Отвечай только на прямые вопросы и вот это всё. Но ей прямых вопросов не задавали, вообще никаких не задавали. Беседовали исключительно парни между собой, главным образом гости рассказывали последние новости – кто с кем поссорился, кто кого убил на дуэли, а кого только ранили, и насколько серьёзно, кто встрял в какую интригу – с женщиной или с мужчиной. Говорили о еретиках, которые понаехали в столицу, чтобы повеселиться на свадьбе своего короля Генриха, и которые тоже ввязывались в ссоры, не бежали от дуэлей и прогуливались в сумерках под разнообразными балконами, с которых им нет-нет да и скидывали если не платочек, то цветок.

Лика слушала и мотала на ус – вот они, здешние развлечения. Мужики наезжают друг на друга и потом дерутся на дуэлях, тётки сидят на балконах и бросают сверху платочки.

Есть ли балкон в этом доме? А если нет – то где ей сидеть? На языке вертелось разное, так и хотелось спросить – а если нет балкона, то можно просто из окна? А если нет платочка, то можно бантик? Или сразу содержимое ночного горшка? Эх, жаль, Орельен умотал к своему учителю, а Пират у себя дома. Надо напроситься к нему в гости и посмотреть, как он живёт, любопытно же. Но сейчас даже и не позубоскалишь ни с кем.

А потом красавчик Луи рассказал очередную сплетню о том, что король Генрих проявляет внимание вовсе не к своей невесте, но к баронессе Жанне де Совиньи. И поскольку эта самая Жанна в девичестве проживала неподалёку от замка Безье и коротко знакома с госпожой Анжеликой, то не расскажет ли означенная госпожа Анжелика, что в ней такого, в той Жанне, что к ней в плен попал целый король, пусть и совсем небольшого королевства?

Лика подвисла. Вот она и встряла. Потому что ей абсолютно нечего сказать им о какой-то там Жанне, о которой она не имеет ни малейшего понятия. Конечно, у неё дома была подружка Жанка, ну да где та Жанка, и где они все.

Помог Лионель – сказал, что нехорошо напоминать госпоже Анжелике о том, что она потеряла память. И велел Анри проводить её в комнату.

– Что с вами, Анжелика, почему вы огорчены? – недоумевал Принц уже в комнате.

Да блин же. Потому что гладиолус.

– Я не справлюсь. Вылезет эта самая Жанна, потом ещё кто-нибудь, кто знал мою предшественницу в нежном возрасте двенадцати лет, и ещё бог знает, кто вообще. И что с ними всеми делать?

– Предоставьте это мне, – улыбнулся он.

Ну разве что.

– А если вас не будет рядом?

– Я постараюсь быть, – и божечки-кошечки, он поцеловал ей сначала кончики пальцев, потом ладонь, а после и губы!

Лика ответила со всем возможным трепетом. Может быть, не сбежит? Поймёт, как ей всё это страшно? И останется с ней до утра?

Ну или хотя бы до того момента, пока она не уснёт. И то хлеб.

3.2 Лика. Отряд выступает в поход

Утром поднялись с рассветом. Конечно, Анри накануне сбежал, ну и хрен с ним, с тем Анри. Поспать в одиночестве – тоже дорогого стоит, а раз у Жакетки отдельная комната, то Лика спит одна. Ну ладно, с Маркизом. Вообще спать ещё хотелось, но уже не моглось

– потому что мандраж. Потому что заморочили голову этим представлением ко двору. Но раз без него не обойтись – будем прорываться.

Завтрак Лике принесли в комнату. Свежая булочка, масло, сливки и... чашка кофе! Здесь всё-таки есть кофе! Невероятно.

– Жакетта, ты любишь кофе?

– Что-что? Госпожа Анжелика, это арро. Пожалуйста, называйте его так. Нет, я его не люблю. Господин граф Флориан как-то дал мне попробовать, но мне не понравилось. Горько.

– Так сливок добавить! Я так соскучилась, ты не представляешь! Расцелую Принца, как увижу.

Но прежде чем кого-либо увидеть, предстояло пережить пытку одеванием. В помощь Жакетке пришла вчерашняя Мадлен и ещё одна местная девица. Точно, Жакетку-то саму надо нарядить! Хоть у неё платье и попроще, но всё равно шнуруется сзади и без посторонней помощи с ним не справиться. А потом уже она стала одевать Лику.

Трусы под сорочку Лика всё же надела – если кто не согласен, пусть идёт и пляшет. А ей без них неудобно. Далее чулки, туфли. Жарко стало уже на этом этапе.

Вертюгаль. Нижняя юбка. Корсет. Валик на бёдра.

Ура, Жакетта догадалась распахнуть окно. Ещё бы дверь открыть, чтоб сквозняк, а то трындец и она сейчас в обморок грохнется.

Нижняя юбка из золотой парчи и бархатная зелёная верхняя юбка были аккуратно расправлены поверх каркаса, золотая юбка красиво торчала из распахнутой зелёной. Красиво, но как же тяжело, хнык, думала Лика. Золотое шитьё и жемчуг только усложняли дело.

Лиф платья спереди был весь расшит золотыми цветами и жемчужинами. По вырезу горловины пришили целое колье – камни в драгоценной оправе. Металлические накладки на рукавах шевелились и позвякивали. Талию обернули поясом из золотых звеньев, украшенных жемчугом и зелёными камнями, а хвост этого пояса спускался почти до пола, и на конце у него была прикреплена тяжёленькая штука типа броши – камень в оправе, тоже зелёненький. Такой и пришибить можно. К поясу Жакетта прицепила набор настоящей дамы – флакончик с духами (жасмин), зеркальце в серебряной оправе – его при расставании вручила Лике принцесса Катрин и велела без стеснения держать связь, крошечный бархатный кармашек под платочек и веер из зелёных перьев.

Интересно, из петуха надрали или из кого другого?

Все Ликины родные украшения были сняты и спрятаны. Ей на шею Жакетта надела жемчужные бусы в пять ниток, и ещё одну длинную отдельно – та болталась до пояса, но Жакетта сказала, что так и надо, всё правильно, а потом взяла её за середину и подцепила булавкой к верхнему краю лифа, там, где виднелась грудь. Партлет сегодня не надевали, сказали – в день представления ко двору и на бал не надо.

Дальше Жакетта взялась за Ликину причёску. Ещё в Лимее она раздобыла где-то шиньон такого же цвета, как волосы Лики, только родные волосы были слегка вьющиеся, а в шиньоне – прямые. И Лика не стала допытываться, откуда Жакетта те волосы взяла -меньше знаешь, крепче спишь. Дальше была какая-то магия, потому что Ликины вечно торчащие пряди были расчёсаны на пробор, зафиксированы – наверное, при помощи какой-то матери, потому что никаких специальных средств Жакетта не использовала – и стянуты сзади в узел. А уже на этот узел она наворотила косу из того шиньона -перевитую жемчужными нитями. И чепец-арселе сверху.

В дверь постучали. Жакетта открыла, и на пороге появился Принц. В красном с золотом он был хорош, что и говорить. Весь в золотом шитье с головы до ног, на пальцах -перстни с яркими камнями, на шее – цепи сложного плетения, на самой толстой – символ рода. В руках – шкатулка.

– Анжелика, доброе утро, – Принц кивнул Жакетте и вошёл. – Вы прелестны в этом платье, вам очень к лицу.

– Благодарю, – так-то Лика хотела сказать, что это не платье, а орудие пытки, и в гробу она его видела в такую-то погоду, но только вздохнула.

– Я думаю, к этому платью подойдут вот эти вещицы, – он открыл шкатулку и показал Лике.

На бархате лежало изумрудное колье – и серьги. Камни не были огранены, только отшлифованы, и не переливались на солнце, но каждый упаковали в ажурную золотую оправу. Такой красоты Лика отродясь не видела.

– Вы... вы хотите, чтобы я это надела?

– Я хочу, чтобы вы это носили, – кивнул он. – И вспоминали день вашего представления ко двору.

– Ох, фамильные, наверное, – восхитилась Жакетта.

– Нет, выполнены по моему заказу. Специально для госпожи Анжелики.

– Правда что ли? – она сначала недоверчиво уставилась на него, потом вспомнила про правила. – Благодарю вас, Анри. Это. очень красиво.

– Вы позволите? – он дал шкатулку в руки Жакетте, достал оттуда колье, разместил на Ликиной шее между нитками жемчуга и застегнул.

– Наверное, остальное надо снять? – нахмурилась Лика.

– Нет, что вы, не надо, – замахала руками Жакетта. – Наоборот, так – хорошо. Ваше высочество, серьги вы тоже сами наденете?

– Не рискну, – он суховато усмехнулся и отступил. – Жду вас внизу.

И вышел.

Жакетта вдела Лике серьги и подвела её к зеркалу.

– Смотрите! Невероятная ж красота!

И вправду, Лика представляла собой прямо даму со старинного портрета, очень красивую.

– Дай мою сумку, пожалуйста, – Лика достала оттуда телефон и сделала селфи просто так, потом селфи в зеркало, а потом дала его Жакетке и показала, как сфотать её с головы до ног.

Эх, жаль, никуда не выложишь.

Вошла Туанетта – и Лика честно восхитилась.

– Антуанетта, вы нереально круто выглядите. Вам капец как идёт это платье. Идите сюда, сфоткаемся, – она подтащила Туанетту к зеркалу, сделала фотку, потом просто селфи, а потом опять сунула телефон Жакетте.

– Для чего вы это делаете? – хмурилась Туанетта.

– Чтоб от жары в этой шубе не свихнуться – годится такой вариант? – усмехнулась Лика. -Ладно, идёмте.

Жакетта подала Лике вышитые перчатки, и они двинулись вниз.

По дороге Лика думала о насущном – а как в этой холерной юбке она на Рыжика полезет? Но оказалось – никак.

Во внутреннем дворе стояла расписная коробочка на колёсиках – типа, карета.

– Ой, – сказала Лика. – В это – лезть?

– Лезть, – рассмеялся стоявший тут же Орельен, он нахлобучил на себя какой-то лиловокоричневый дублет, и выглядел в нём, как плюшевый мишка. – Анжелика, ты сияешь, как драгоценный камень. Жакетта, твоя улыбка – словно утренняя заря, – дальше он явно уперся в суровый взгляд Туанетты и продолжил уже осторожнее: – Госпожа Антуанетта, а вы прямо как королева из сказки, которая глянет – и заморозит!

Точно. Снежная Королева! Орельен зрит в корень, как говорится.

Из дома вышел Анри и с ним – Пират, и этот последний выглядел не драным котом, но крутым местным мужиком, как это – «граф Саваж, красавчик». И он оделся в зелёное -тоже с золотом. С перстнями, цепями, брошкой на шапке-горшке и всем, чем положено, здесь все крутые и богатые одевались, как новогодние ёлки. А некоторые ещё и в зелёное к тому же.

– Дамы, – он изящно поклонился всем троим.

Такое ощущение, будто кто-то серьёзно не выспался. Что это у него такое в его доме?

– Господин граф, а вы гостей приглашаете? – глянула на него Лика.

Он аж поперхнулся, бедняга.

– А вы хотите прийти ко мне в гости? – нахмурился он.

– Может быть, – пожала она плечами.

– Я подумаю, – кивнул он, и посмотрел на неё, как на дурочку.

А Лика достала телефон и сфотала их всех – и его, и Принца, и Орельена.

После чего уже можно было забираться в коробочку.