Текст книги "Свадебный подарок"
Автор книги: Салли Карлин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
Ник рывком отодвинулся и уселся на это подобие насеста, которое трудно было назвать скамейкой. И как же ему есть, если нужно прикладывать столько усилий, чтобы хотя бы оставаться на месте и никуда не съезжать?
– С вами все в порядке? – спросил Уинстон.
– Да, конечно.
– Просто вы слегка покраснели и покрылись испариной, хотя здесь вовсю работают кондиционеры.
Может, и прошлой ночью кондиционеры были в полном порядке, а температура у него подскакивала из-за Энелайз?
– В ответ на ваш вопрос скажу, что я не Сара.
Он скорее почувствовал, чем услышал, что Энелайз тоже не хватает воздуха.
– Простите мою настойчивость, но вы очень на нее похожи. Я знаю, что со временем люди меняются, но у вас с ней и глаза, и волосы совершенно одинаковые. Я уж подумал, что вас, наверное, удочерили и теперь вы пытаетесь найти настоящих родителей… ну, как в сериалах, знаете?
– Нет, меня не удочеряли, – мягко возразила Энелайз. – Я родилась и выросла в Брайер-Крик в Техасе. Джун Мартин тоже оттуда. Мне действительно нужно найти и ее саму, и ее дочь. Может быть, в школе есть какие-то записи…
Уинстон провел пальцем по запотевшему стакану чая со льдом и долго смотрел на оставшийся темный след.
– Я не могу вам помочь. Энелайз приуныла.
– Сожалею. – Уинстон посмотрел на нее. Его вид и голос не оставляли сомнения в том, что он действительно сожалеет. Значит, еще можно было поторговаться. – Я бы с радостью помог вам, но вся информация конфиденциальна, я не могу выдавать ее первому встречному.
– Но мы же не первые встречные, – взмолилась Энелайз.
Уинстон улыбнулся:
– Я все понимаю, но правила есть правила.
Принесли большие блюда, на каждом была порция хрустящей поджаренной курицы, картофельное пюре, зеленый горошек и бекон. К этому пиру официантка добавила корзинку домашних булочек.
Ник полностью погрузился в процесс поглощения вкусной пищи. После обильного завтрака он не был голоден, но ему просто необходимо было отвлечься от мысли, что Энелайз сидит так близко. Стоит ему расслабиться всего на мгновение, и он опять соскользнет в ее объятия.
– Расскажите, какая она была, – попросила Энелайз.
Ник повернулся к ней, пытаясь просигналить, что пока нужно притормозить с вопросами. Если им и удастся уговорить Уинстона Тернбула дать им хоть какую-то информацию, то только после того, как они смогут усыпить его бдительность. Но Энелайз была так поглощена своим расследованием, что даже не взглянула на Ника.
Уинстон отодвинул наполовину съеденную куриную ножку, промокнул рот салфеткой и посмотрел куда-то вдаль, словно вспоминая то время, когда знал девочку.
– Она была довольно застенчивая, но сообразительная и даже веселая с теми, кому удавалось войти к ней в доверие. Всегда училась на твердые пятерки, и с дисциплиной у нее проблем тоже не было.
– Как вы думаете, она была счастлива? Уинстон пожал плечами:
– Трудно сказать.
Он принялся было за свою курицу, но вдруг положил ее обратно на тарелку и нахмурился.
– Нет, не думаю. Она нечасто улыбалась, и друзей у нее было немного. А эта ее мамаша была невероятно строга. Каждое утро она привозила ее в школу и забирала сразу после занятий.
– А отец?
– Его никто не видел.
На несколько секунд Энелайз замолчала, и Ник уже облегченно вздохнул, но Энелайз сразу же продолжила:
– А у вас есть дети?
Что ж, она хотя бы сменила тему. И на том спасибо.
– Да, двое – мальчик и девочка. И трое внуков.
– Здорово. – В ее голосе зазвучала тоска. – Я всегда хотела брата или сестру. Действительно странно, что мы с Сарой так похожи, да еще родились в одном и том же городе…
Отлично! Она собирается пересказать человеку всю свою жизнь, включая историю, связавшую ее жениха и Сару Мартин.
Ник слегка толкнул Энелайз ногой под столом, но она лишь отодвинулась. Неужели вообразила, что он с ней заигрывает?
Энелайз говорила как обычно, увлеченно жестикулируя и улыбаясь, и хотя Ник готов был возмутиться, ее энтузиазм, пыл, даже страсть дразнили и манили его. Он пытался понять, что она сделала или сказала такого, что испугало его. Его пугала эта страсть, эмоции. И в то же время он хотел с головой погрузиться в эти чувства, впитать их все, без остатка, не обращая внимания на то, если эта доза окажется смертельной.
После смерти матери они с отцом вели спокойную и размеренную жизнь. И вот, когда ему исполнилось десять, отец снова женился на женщине с двумя дочерьми. Первой было шесть, второй – три. Вскоре после этого в семье появилось прибавление – девочки-близнецы. У него стало четыре сестры. Четыре девочки, которые полностью изменили его жизнь. Через шесть месяцев после того, как близнецы Паула и Пегги уехали в колледж, он женился на Кейт… К огромному его облегчению, через четыре месяца она от него ушла, вернее, уехала на мотоцикле с парнем, которого встретила на занятиях гончарным делом.
На этом его заботы о ком-то закончились. Теперь у него была своя жизнь, причем хорошая жизнь. Чего ему сейчас меньше всего хотелось, так это того, чтобы в этой жизни появилась еще одна женщина, которая перевернет его жизнь вверх дном, а потом уйдет и даже не оглянется на прощание.
Энелайз уже безвозвратно погубила все его планы о том, как заставить этого человека выдать им необходимую информацию. Сейчас Уинстон рассказывал о больной жене и школьных успехах внуков, а заодно и о местной бейсбольной команде.
Вдруг Уинстон сложил салфетку и положил ее рядом с пустой тарелкой. Очевидно, его обед был закончен. У Ника большая часть цыпленка осталась нетронутой.
Уинстон улыбнулся Энелайз:
– Почему бы вам двоим не поехать со мной в школу? Возможно, я смогу найти что-нибудь полезное для вас.
Всего на мгновение Ник ослабил контроль за собственным положением и тут же съехал к Энелайз. К огромной его досаде и, одновременно, восторгу, она обхватила его руками:
– Это же замечательно, правда, Ник?
Да, замечательно чувствовать ее прекрасное тело рядом. Удивительно. Захватывающе. Возбуждающе. Опасно. Соблазнительно.
Ник смотрел ей прямо в глаза. И то, что он в них увидел, испугало его гораздо сильнее. Он был уверен, что она обняла его, желая поделиться огромной радостью, не имея на уме ничего запретного. Но ее глаза выражали противоположное.
Желание поцеловать Энелайз стало таким же сильным, как необходимость дышать. Казалось, все, что ему сейчас нужно было от жизни, – это возможность поцеловать Энелайз Брюстер.
Всего один раз, только попробовать вкус этих восхитительных губ. Большего ему не надо.
Да уж, единственного поцелуя хватит ему так же, как законченному алкоголику хватает единственного глотка виски. Если бы они были наедине, он бы не устоял.
Один из них должен вернуться в Техас. Вдвоем им в этом городке не поместиться… Ха! Да им двоим и Нью-Йорка было бы мало.
Глава 4
Здание школы оказалось маленьким и достаточно старым. Задумавшись, Энелайз остановилась перед дверью в кабинет директора. Сколько раз она сама открывала такую же дверь…
Уинстон повернул ключ в замке и пригласил их войти.
Вместо печатной машинки на деревянном письменном столе стоял компьютер, а в остальном все было в точности как в таком же кабинете в Брайер-Крик. Те же пластиковые стулья, сидя на которых неисправимые ученики ожидали приговора, как когда-то ждала она сама. Даже легкий запах пыли и книг был таким же.
– Садитесь, – пригласил Уинстон и исчез в соседней комнате.
Энелайз осталась стоять. Ник присел на край стола, скрестив руки на груди, и уставился в пустоту.
Оказаться с Ником наедине, в директорском кабинете… любого из этих событий в отдельности хватило бы, чтобы заставить ее нервничать. А сейчас, когда на нее свалилось все сразу, это грозило перерасти в катастрофу.
Она наконец отважилась взглянуть на своего спутника.
– Так здорово! – радостно проговорила она. – Мы сейчас узнаем, где находится Сара. – Энелайз решила пояснить первые слова, чтобы он не подумал ничего другого.
Ник посмотрел на нее.
– У меня почему-то ожидание в директорском кабинете восторга не вызывает.
– Только не говорите, что у вас тоже были проблемы в школе.
Сказав это, Энелайз поняла, что поступила опрометчиво: ведь она только что призналась, что у нее самой в школе было огромное количество проблем.
– За что вас вызывали? – Она очень надеялась, что ей удастся заставить его говорить о собственных проступках.
Казалось, он вообще не собирался отвечать, но наконец сказал:
– Начиная с пятого класса это в основном были драки.
– А почему? Над вами смеялись и вы защищались?
Ник отвел глаза и уставился в стену.
– В основном из-за сестер.
– Вы защищали сестер? О, как это мило! – Этот факт добавил Нику привлекательности в ее глазах.
Он взглянул на нее, его бровь удивленно приподнялась.
– Мило? – Он покачал головой. – У меня было четыре сестры. Когда я учился последний год, младшие только пошли в первый класс. За мной по пятам всегда кто-нибудь бежал. То они хотели играть в бейсбол, то ловить рыбу, то пойти со мной на свидание. И всегда находился какой-нибудь псих, который грубо о них отзывался. Мне приходилось засовывать эти слова обратно ему в глотку. Частенько приходилось разгуливать с синяками. Это, кажется, не слишком мило.
– То есть вы играли с ними в бейсбол, ловили рыбу и брали их с собой на свидания? Надеюсь, с девушками-то своими вы не дрались? – улыбнулась Энелайз.
Ник опустил голову и начал растирать себе шею. Когда он снова посмотрел на нее, его губы дрогнули и что-то похожее на улыбку появилось на его лице.
– Нет, со своими дамами я обычно не дрался. Но если у девушки возникали проблемы с моими сестрами, я просто переставал с ней встречаться.
– Вы, должно быть, очень любили сестер. Что бы вы ни говорили, это все равно мило.
Взгляд его стал мягче, но голос звучал все так же жестко:
– Конечно, любил. Но это не значит, что они никогда не доводили меня до бешенства. Такое тоже бывало. Сейчас у каждой из них своя жизнь, а я наслаждаюсь покоем и одиночеством. Ну, по крайней мере наслаждался до недавнего времени.
До тех пор, пока не появились вы. Хоть он и не произнес этих слов вслух, Энелайз все равно их услышала. И продолжила: до тех пор, пока она не начала следовать за ним по пятам, вляпываться во всевозможные неприятности и создавать проблемы, решать которые приходуюсь ему.
Ну почему, мысленно взмолилась Энелайз, почему ее так привлекает человек, которому она даже не нравится? Может, внутри нее произошло нечто вроде восстания – гормоны узурпировали власть и заперли разум в тюремную камеру? Где же ее верность и преданность жениху?
– А вот и я!
Повернувшись, она увидела, что Уинстон выходит из соседней комнаты, размахивая папкой.
– Вероятнее всего, они переехали в город Ванитка, штат Миннесота. Здесь есть письмо с просьбой переслать личное дело Сары.
Ник подался вперед, впившись глазами в бумаги:
– У вас, конечно, нет ее свидетельства о рождении?
Уинстон взглянул на него и закрыл папку.
– Есть, но эта информация конфиденциальна. – По тону можно было определить, что Уинстон колеблется.
– Ну пожалуйста! – попыталась уговорить его Энелайз. – Если мы узнаем, кто ее отец, мы быстрее найдем ее.
А еще докажем, что отец Лукаса не имеет к этой девочке никакого отношения.
Уинстон взглянул на девушку и улыбнулся:
– А вы уверены, что вы не Сара? Вы определенно на нее похожи. У нее взгляд становился таким же напряженным, когда нужно было выучить что-то, что никак не поддавалось пониманию.
Он снова открыл папку и еще раз просмотрел содержимое.
– Я много о ней думал. Волновался даже. У нее был громадный потенциал, не знаю, смогла ли она им воспользоваться. Эта ее мамаша… – Он покачал головой и поднялся. – Простите, мне нужно срочно сделать кое-что в офисе. Я вернусь буквально через пять минут.
Он вышел, притворив за собой дверь. Открытая папка осталась лежать на столе.
Энелайз и Ник одновременно склонились над документами, стукнувшись головами.
– Простите! – пробормотала она, отпрянув назад и не решаясь взглянуть на него, зная наверняка, что его взгляд прочтет все ее непонятные, но от этого не менее постыдные чувства.
Ник отвернулся и вытащил из папки копию свидетельства о рождении.
– Нам дали только пять минут. Давайте не будем тратить их впустую.
– Послушайте-ка, это характеристика Сары, Уинстон написал: «Сара Мартин – способная девочка, желающая учиться, но при этом чрезвычайно застенчива и не уверена в себе. С другими детьми практически не общается. Мать-одиночка, Джун Мартин, встретиться со мной для обсуждения проблем дочери отказывается. Она привозит дочь в школу и забирает сразу после уроков, даже если дети заняты на каком-либо внеклассном мероприятии. Создается впечатление, что Сара боится собственной матери. Я подозреваю проблемы в семье – в эмоциональном и, возможно, физическом плане». О, Ник, мы просто обязаны найти ее как можно быстрее!
Ник записал что-то в блокнот и положил его в карман рубашки. Он покачал головой, и Энелайз вздернула подбородок.
– Знаю, знаю. Может быть, она уже замужем и у нее куча детей. Все равно. Это значит только одно: что мы потеряли непростительно много времени.
– Прекрасно! Я тут уже все закончил, – из соседней комнаты до них донесся нарочито отчетливый голос Уинстона.
Энелайз и Ник поспешили вернуть бумаги обратно в папку. Даже теперь, когда, казалось, на волнения не оставалось времени, Энелайз с ужасом поняла, что ощущает прикосновение пальцев Ника.
Услышав, что дверь позади них открылась, она стремительно подбежала к Уинстону и порывисто обняла его:
– Спасибо вам. Не только за помощь, еще за то, что вы волнуетесь о Саре.
Директор покраснел. Ник подошел, чтобы пожать ему руку.
– Удачи вам обоим. Надеюсь, вы найдете Сару. И еще надеюсь, что она уже замужем и у нее уже пара таких же рыжих ребятишек.
– Я тоже на это надеюсь, – откликнулась Энелайз.
Уинстон остался в своем кабинете, а Энелайз пришлось почти бежать, чтобы не отстать от Ника.
– Кто отец Сары? – спросила девушка уже на стоянке.
– Понятия не имею. – Ник открыл перед Энелайз дверцу машины.
– Вы хотите сказать, что Джун никого не вписала в свидетельство о рождении?
– Нет, кого-то она вписала. – Он закрыл за ней дверцу и обошел машину.
– Да скажите же, мне, ради бога! – воскликнула она, как только Ник открыл дверцу с другой стороны.
Словно желая ее позлить, Ник сначала завел машину, поправил зеркала заднего вида, положил обе руки на руль и только после этого ответил:
– Альберт Мартин.
– Я же говорила, что Уэйн Дэниеле не ее отец!
Ник нахмурился:
– Сомневаюсь, что и Альберт Мартин удостоился этой чести. – Он вытащил блокнот из кармана рубашки. – Согласно этому свидетельству, у Джун и Альберта Мартин родилась дочь, Сара Делейн Мартин. Произошло же сие знаменательное событие двадцать пятого июня 1972 года в Лос-Анджелесе, штат Калифорния.
– Это год моего рождения! Она всего на два месяца старше меня!.. Минутку. До сентября семьдесят второго года Джун Мартин жила в Брайер-Крик!
– Вот именно. Мы знаем, что Джун Мартин – это ее не настоящее имя. Настоящая Джун Мартин, которая зарегистрирована под этим номером соцстрахования, умерла в Лос-Анджелесе в шестьдесят девятом. Завтра утром я первым делом проверю эту информацию, но готов держать пари на Джинни, что документы Сары тоже предназначались для кого-то другого. Может, вся семья Мартин погибла в аварии, и какой-нибудь жулик продал сразу все их документы.
– Ничего себе… У Сары нет собственного имени. Грустно.
Она ждала, что Ник посмотрит на нее с презрением, услышав все, что она наговорила, но он лишь тихо сказал:
– Да уж, грустно. Саре… ну, или кто она там на самом деле… было бы гораздо лучше, если бы мать отдала ее в приличную семью.
Ник отвернулся, чтобы не встречаться с беспокойным взглядом Энелайз, и выехал наконец со стоянки. Определенно ему нужно как можно скорее отправить Энелайз домой. Она его сводила с ума – во всех смыслах этого слова. Кроме того, что она постоянно попадает в разные переделки, ему еще приходится постоянно бороться с желанием прикоснуться к ней. Вдобавок ко всему она возродила в нем старые привычки и желание о ком-то заботиться, кого-то опекать, да еще и волноваться о человеке, которого он ни разу в жизни не видел. Она еще втравит их в такую историю, что мало не покажется, – если только раньше ему не удастся от нее избавиться.
– А кто это – Джинни?
– Что?
– Вы сказали, что поспорите на Джинни. Это одна из ваших сестер? Мама? Ваша… девушка?
– Ну, можно и так сказать. Джинни – это мой самолет.
– У самолета есть имя?
– Естественно. Это мой лучший друг. Если с ней правильно обращаться и вовремя поить, она никогда не подведет. Она никогда не болтает. И неважно, на сколько я оставлю ее одну, она всегда там, где и должна быть.
– Понятно.
Услышав это, он напряженно пытался сообразить, что ей было «понятно». Долго ждать ему не пришлось.
– Значит, все ваши сестры и бывшая жена ушли, бросили вас, а самолет нет. Ник нахмурился:
– Уйти и начать собственную жизнь – это лучшее, что могли сделать и сестры, и моя бывшая жена. Они дали мне возможность жить собственной жизнью. Вам нужно заехать в мотель перед тем, как ехать в аэропорт?
– Конечно! Нужно попрощаться с Горасом и Мейбл.
– Вы так беспокоитесь о каждом, с кем встречаетесь? С Горасом и Мейбл у нас просто деловое соглашение. Мы заплатили им за комнаты на одну ночь.
– Но уехать не попрощавшись слишком невежливо.
– Прекрасно! – проговорил он сквозь зубы. – Раз у нас с вами деловое соглашение, а значит, вы оплачиваете мое время, я буду с этим временем поступать так, как вам угодно.
Несколько минут Энелайз молчала, и у него возникло ощущение полного покоя. А зря. Как только они въехали на стоянку мотеля «Отдохни», она повернулась и обожгла его взглядом своих зеленых глаз.
– Вы, должно быть, очень скучаете по сестрам. Как их зовут?
– Может, выкинете из головы моих сестер? – Нику вовсе не хотелось рассказывать Энелайз о сестрах, тем самым впуская ее в свой мир. – Давайте-ка попрощаемся с семейством Финч и направимся прямиком в аэропорт.
До аэропорта им предстоит еще добираться целый час. И Ник был уверен, что сможет продержаться этот час и не свихнуться окончательно… и не позволит себе обнимать и целовать ее до тех пор, пока она не замолчит.
– Вы все еще любите бывшую жену? Ник в упор посмотрел на Энелайз. Она улыбнулась и замахала руками:
– Простите, я не хотела вмешиваться в вашу жизнь. Забудьте мой вопрос, это не мое дело. Я…
– Нет.
Ник сам не понял, почему сказал это, но слово сорвалось с языка, словно ему было важно, чтобы она знала. Может, он сказал только из-за того, что не знал другого способа заставить ее замолчать.
– Я не уверен, что вообще ее любил, – продолжил Ник, чувствуя, что его вынудили-таки говорить на эту тему. – Просто у меня была совершенно дурацкая уверенность в том, что я должен о ней заботиться.
Глава 5
Хотя ехали они в маленькой четырехместной машине, Энелайз умудрилась втиснуть туда не меньше пятидесяти человек. Все это были старые знакомые – ее родители, жених, друзья, родственники, знакомые. Ник поймал себя на том, что сопереживает им и с интересом слушает ее истории. Да, ситуация явно выходит из-под контроля!
На Энелайз следовало бы повесить предупрождающий знак: «Осторожно! Опасно для вашего эмоционального здоровья!»
– Как только приедем в аэропорт, нужно будет позвонить родителям, – сообщила она.
Одну ногу Энелайз подняла на сиденье и обхватила ее руками, чем создала аварийную ситуацию. Ник старался не обращать внимания, но эта нога притягивала к себе взгляд, и он то и дело отвлекался от дороги. В машине не было кондиционера, и Ник уже начал покрываться испариной, а вот на Энелайз жара, казалось, совершенно не влияла.
– Родители уже должны вернуться из церкви, – продолжила она. – Я не очень хочу сейчас с ними разговаривать. Они наверняка будут недовольны, но нужно сказать им, что со мной все в порядке. Никогда не забуду, что случилось, когда мне было пять лет. Мы с подругой как-то гуляли и вдруг нашли пещеру. Мы вспомнили, что в таких местах пираты обычно прятали сокровища. В нашей пещере мы обнаружили пару наконечников для стрел и принялись усердно копать. Этим мы и занимались, когда нас нашли.
– Кто вас нашел? – спросил Ник, когда поток слов внезапно иссяк.
– У-у-у, нас искали абсолютно все. А папе пришлось успокаивать маму. Она просто не находила себе места.
– Сколько времени вас не было?
– Не знаю, самое большее пару часов. Она вздохнула и положила голову на колено. Ее волосы были завязаны сзади пурпурным шарфиком, и ветер, врывающийся в раскрытые окна машины, забавлялся с волосами, причудливо раскидывая их.
– Мне иногда кажется, что задача всей моей жизни – доказать родителям, что им не нужно волноваться обо мне, но, как бы я ни старалась, получается только хуже. Когда я поступила в колледж в Остине, я думала, что мне наконец это удалось, что они поймут, что я уже взрослая и способна сама о себе позаботиться. Там, кстати, я и встретила Ричарда. Он был секретным агентом. Научил меня замки взламывать и все такое. Я думала, он такой очаровательный, рискует постоянно и знает, как выжить. Мне казалось, что, если мне только удастся овладеть всем тем, что знает он, я сразу стану независимой и родителям незачем будет волноваться.
Ник не совсем понимал, каким образом умение взламывать замки и играть в покер соотносится с независимостью, но в изложении Энелайз это действительно имело какой-то смысл и звучало вполне логично.
– Я так понимаю, этот план тоже не сработал?
Она снова вздохнула:
– Нет. Я как раз выполняла домашнее задание, отрабатывала новые приемы угона машин… которые, кстати, пригодились сегодня утром… Ну, в общем, я тренировалась на собственной машине, и меня арестовали. У меня не было при себе никаких документов, и меня отвезли в участок. Машина была зарегистрирована на папу, поэтому позвонили ему. Он приехал и забрал меня. Из-за маминого постоянного страха обо мне я так и не научилась ездить на велосипеде. Когда же я поехала в колледж, где она не могла меня видеть, я начала кататься на коньках и сломала нос. Как ни крути, родители снова оказались правы.
Энелайз наклонилась к Нику, так что у него перехватило дыхание, и он еще крепче вцепился в руль.
– Видите шрам? У папы есть знакомый хирург, это он делал пластическую операцию. Мама хотела, чтобы мне заодно форму носа изменили, как и ей. У нее сейчас крошечный вздернутый носик. Но она сама маленькая, а я бы с таким носиком смотрелась довольно забавно. Вообще, мне мой нос нравится.
– И мне тоже.
Ник прикусил губу. Он вовсе не собирался произносить это вслух.
– Как у вас это получается – ноги такие загорелые, а лицо и шея остались цвета слоновой кости?
О боже! Кто его тянет за язык! Ведь этим вопросом он только что признался, что подробно изучил каждый сантиметр ее тела.
– Крем для загара. Рыжие вообще только обгорают. – Она порылась в сумке и достала пластиковый тюбик. – Вот это классная штука, только быстро бледнеет.
Энелайз открыла тюбик, и Ник тут же отчетливо представил себе, как она будет втирать крем в свои длинные ноги. Он чуть не задохнулся и едва не съехал в кювет. Из-за резкого поворота Энелайз отбросило сначала на дверцу, а потом на Ника. Она снова оказалась совсем рядом, окутывая запахом жимолости… Его нога автоматически нажала на педаль тормоза, словно это могло остановить рождающиеся в нем безумные ощущения.
Машина остановилась на обочине безлюдного шоссе.
– О боже, я вас всего кремом измазала! Простите!
Пальцы Энелайз легко касались его щеки и шеи, снимая крем. От этих прикосновений сердце его билось сильнее, а кровь пульсировала в венах как сумасшедшая. Это безумие! Неужели его может завести то, что некая особа вымазала его кремом?
– Ну, у вас лицо и так загорело, и волосы темные, так что ярких следов остаться не должно. Я стерла все, что смогла, но при первой возможности нужно будет умыться с мылом.
Она посмотрела на свои руки со следами крема и, пожав плечами, начала растирать крем по всей длине рук.
– Я все равно собиралась и руки намазать, когда вы с дороги съехали. А что случилось? Там было какое-то животное?.. Ой, у вас еще на груди крем остался! И на джинсах тоже.
Из-за жары он расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, и теперь, когда ее пальцы касались его груди, он потерял жалкие остатки самоконтроля. Он коснулся ее подбородка, почувствовав гладкость и нежность ее кожи, заставил чуть приподнять голову. В бездонных зеленых глазах он увидел удивление, испуг, ту же боль, которую чувствовал сам, то же желание. Ее мягкие полные губы приоткрылись, словно в ожидании поцелуя. Такого шанса у него больше не будет. Через полчаса они приедут в аэропорт, она полетит в Техас, он – в Миннесоту.
Он слегка коснулся губами ее губ, и она ответила ему немного неуверенно. Это был даже не поцелуй, а только намек, но этого оказалось достаточно, чтобы Ник захотел большего. И он сдался. Со стоном он снова прильнул к ее губам, изучая, пробуя, прислушиваясь к каждому новому ощущению. Он чувствовал мягкость и в то же время твердость ее губ, аромат жимолости, смешанный с пряным запахом крема для загара, и по тому, как она отвечала на его поцелуи, он знал, что она отдает ему всю себя без остатка.
Это был не сон. Вот она – живая и настоящая, а он прикасается сейчас не только к ее губам или телу. Он знает ее всю – ее мысли, чувства, желания. Все в нем откликалось на этот зов, откликалось не только тело, но и душа, и с каждой секундой ему хотелось большего.
Всколыхнув воздух, мимо проехал грузовик, воздушный удар словно встряхнул Ника. Хотя оторваться от ее губ было едва ли не самым сложным из всего, что ему доводилось делать в жизни.
Ее глаза изумленно распахнулись, их яркая зелень заволоклась дымкой желания.
Она отодвинулась и села на место.
– Я лучше пристегнусь на всякий случай. Вдруг опять кто-нибудь выбежит на дорогу. А что за зверь бежал сейчас? Кстати, вы знаете, что броненосцы, например, на севере распространились до Миссури? Не знаю, правда, водятся ли они в Небраске. Не понимаю, зачем им вообще мигрировать из Техаса?
Ник с такой силой вцепился в руль, что суставы его пальцев побелели.
– Сейчас слишком жарко, чтобы разговаривать, – сказал он, заранее зная, что говорит бессмыслицу, но это его не волновало. Поцелуй обжег каждую клеточку его тела, поэтому сейчас его желание распаляло абсолютно все, даже болтовня Энелайз.
– Ладно, – согласилась она, – но… Она посмотрела на его бедро, где все еще оставался маленький шарик крема. Он тут же стер его рукой.
Наконец они добрались до аэропорта, где верная Джинни ждала его, чтобы спасти от Энелайз и от всего, что с ней связано.
– Идемте умываться. – И с этими словами она выскользнула из машины. Это были первые ее слова за последний час.
Идемте умываться? Его сознание заполняли лишь воспоминания о поцелуе, и сейчас не было похоже, что с Энелайз происходит то же самое.
К терминалу Ник шел позади Энелайз. Как раз на таком расстоянии, с которого было удобно наблюдать за ее стройными ногами и соблазнительно покачивающимися бедрами. Слава богу, все уже практически закончилось. Ник испытывал невыразимое облегчение.
Даже боль расставания и сожаление о том, что дикое путешествие заканчивается, по-своему радовали его. Он уже начал воспринимать все так же остро, как она, да и сама Энелайз уже стала слишком реальна, чтобы относиться к ней просто как к очередному клиенту. С его стороны глупо было думать, что он может вот так поцеловать ее, а потом просто выкинуть из головы. Отныне он не сможет находиться в обществе Энелайз и не думать о ней. Она обладала удивительной способностью возбуждать в нем такие чувства, о существовании которых он даже не подозревал.
Нужно срочно уйти от нее, снова сделать ее всего лишь клиентом, превратить ее в очередное дело, сложить в папку и убрать в отведенную для этого ячейку картотеки. Эта женщина наняла его, чтобы сделать жениху подарок… Он попытался представить ее в церкви, в подвенечном платье, клянущейся в вечной любви и верности другому мужчине, с обожанием смотрящей на этого другого… При всем желании не получалось.
К зданию аэропорта Энелайз почти бежала. Конечно, она очень расстроилась из-за того, что ее не будет рядом, когда найдется Сара. Но с другой стороны, после этого обжигающего поцелуя, который она могла сравнить разве что со взлетом самолета, только в тысячу раз более страшный и захватывающий, она бы не рискнула больше остаться с этим человеком наедине.
Ник заставил ее испытать такое, что не должна испытывать девушка, которая через несколько дней выходит замуж. В его присутствии она так нервничала, что начинала болтать без умолку, выдавая ему не только собственную биографию, но и биографии всех, кого знала. Из-за него она хотела совершить что-нибудь дикое и безумное, просто чтобы доказать, что это ей по плечу.
В аэропорту был только один туалет.
– Идите первым, – предложила она Нику. Мысль о свадьбе вызвала чувство, похожее на клаустрофобию. Ей вдруг захотелось лететь с Ником хоть в Миннесоту, хоть на край света, невзирая на опасность, а может быть, именно из-за нее. Ник был воплощением той жизни, которой у нее никогда не было: балансировать на грани жизни и смерти, летать на самолете по всей стране, не бояться ничего на свете…
– Дамы вперед, – вежливо отказался он.
– Мне нужно родителям позвонить. Это важнее.
Он пожал плечами и вошел первым, а Энелайз отправилась на поиски телефона.
Единственный телефон, который она нашла, оказался на столе, за которым сидел лысеющий мужчина средних лет.
– Можно позвонить?
Мужчина отложил газету и взглянул на Энелайз:
– Собираетесь звонить по межгороду?
– Да. У меня есть кредитная карточка. – Она вытащила из сумки нужную карточку. – Вот, видите?
– Да, мэм. Назовите номер, я наберу. Человек явно ей не доверял. Да, это не Брайер-Крик, где ее знал каждый. Она продиктовала номер телефона, и наконец трубка оказалась у нее в руках. Занято. Надо бы позвонить Лукасу, но заставить себя она не смогла. Не так скоро после поцелуя Ника… Энелайз вернула трубку.
– Никого нет дома? – спросил Ник, подойдя сзади.
– Занято.
– Ну что ж, идите… мм… умойтесь, пока я займусь приготовлениями к полету в Миннесоту.
Идите… мм… умойтесь? Он что, решил, что это шутка, и не вымыл руки с мылом, не говоря уже о том, чтобы умыться?
Она схватила его левую руку и развернула ладонью вверх. Ну, так и есть. Ладонь уже начала темнеть. Энелайз принюхалась. Запах мыла был достаточно отчетливым. Он все-таки умылся. Что ж, может, это уменьшит эффект.
Ник медленно убрал руку. Энелайз подняла на него глаза, но не смогла придумать ни одного мало-мальски логичного объяснения того, зачем ей понадобилось нюхать его руку, поэтому она просто улыбнулась и поспешила в туалет.
