Текст книги "Девочка из Преисподней (СИ)"
Автор книги: Сафира Акрамли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Лекс жестом показал своим людям, чтобы они разделились по периметру. Сам же, взяв в руки пистолет, он направился вглубь леса, где совсем недавно, скрылись силуэты Мары и Яна. Пройдя несколько шагов, он заметил капли крови, на желтой листве, заметить их было очень сложно. Но какой– то внутренний голос, подсказал, посмотреть под ноги и приглядеться к непонятным пятнам, очень напоминающим кровь. От увиденного, в груди не приятно защемило, неужели, чертовы уроды попали в нее, если она ранена, то далеко им не уйти, а что если ранение смертельное… Последнюю мысль Лекс старался гнать прочь. Через пару метров, за деревьями, он увидел человеческое тело, безжизненно лежавшее на земле, сердце учащенно забилось, голову сдавило в тиски, ноги стали ватными. Но Лекс нашел в себе силы подойти, и взглянуть на тело. Увидев Яна, он вздохнул с облегчением. Это не Мара, пули попали в Яна, Мары нет, рядом, значит, она все еще жива, может быть и ранена, но самое главное жива, а Ян нет. То, что Ян мертв, он понял сразу. Он не смог бы объяснить, те чувства, которые нахлынули на него при виде мертвого тела брата. Да он жаждал, мести и расправы, он хотел его смерти, долгой и мучительной, хотел, чтобы тот раз и навсегда исчез бы с его пути. Но теперь, когда его желание осуществилось, пусть и не его руками, но его кровный враг мертв, и больше не является для него препятствием, не в любви, не в делах, он не испытывал чувства удовлетворенности, и чувство победы. Пустота и глубокая, непонятная грусть охватили его. Соперник, мертв, но до победы еще далеко. Очередная жертва в его войне, которая не принесла существенных результатов. Лекс отступил пару шагов назад, от трупа и огляделся, чтобы понять, откуда продолжить свои поиски. Но долго гадать не пришлось. Из– за деревьев, которые находились с боку от него, шел Карпат. Он прикрывался Марай, как шитом. Лекс увидел, что большой пистолет уперся в бок девушки, а ее шея была плотно обвита рукой парня. Мара не выглядела напуганной, скорее безразличной, ее взгляд был пустым и отстраненным, как будто ей было все равно, что произойдет с ее жизнью. Лекс не когда не видел ее такой, не было больше той дерзкой и смелой девчонки, перед ним стояла несчастная женщина с бесцветными глазами дряхлой старухи, вынужденной доживать свой век. Ее вид напугал его, лучше бы она была ранена, потому что физические раны он смог бы залечить, но вот что делать с израненной душой и разбитым сердцем он не знал.
– Доброе утро шеф, я тут вашу беглянку нашел.– Парень чуть– чуть подтолкнул Маару вперед, но не пистолета не руки с горла не убрал.– Вы ведь ее ищете?– Парень явно чувствовал себя хозяином положения. Но в тоже время в его глазах стоял страх, который он пытался маскировать, своим шуточным тоном, и ядовитой улыбкой на лице.
– Какого хрена ты, творишь?– Лекс не сразу оценил ситуацию, и инстинктивно поддался вперед, чтобы выхватить Маару из цепких рук парня. Но выстрелы, произведенные Карпатом в сантиметре от его ног, заставили Лекса остановиться.
– Я бы не дергался на вашем месте.– Парень вернул пистолет под бок Мары, и сильнее сдавил шею, показывая тем самым, что любое неверное движение, со стороны Лекса, будет отражаться, на ее состояние.
– Ты падла, совсем нюх потерял?– Лекс начал понимать происходящее, и как всегда первой его реакцией стали гнев и несдержанность. Он выкинул вперед руку с пистолетом и направил ее на Карпата.– Отпусти ее.
– Значит я оказался все таки прав. Эта баба, тебе нужна, сука.– Парень не чуть не испугался не пистолета направленного на него, не грозного вида Лекса.– А стариканы мне не верили, решили, что она тебе нужна, чтобы брательника прижать.– Карпат полностью расслабился, он чувствовал свое превосходство, пока Мара в его руках, Лекса можно не боятся.– Кстати брата твоего подстрелили, рад небось…
– Ах, ты крыса. Вот значит, кто в барабанщика играл.– Лекс продолжал держать парня на прицеле. Он бросал взгляды на Маару, девушка практически висела на руках захватчика. Не разу она не посмотрела на Лекса, он видел как ее щеки блестят от слез. – Значит на складе взрыв, твоих рука дело? И это ты сучонок, Артура с ребятами подставил?
– Я лично, ему горло перерезал, как свинье.– В глазах блеснул такой блеск азарта, как будто, парень не об убийстве говорил, а о своих лучших достижениях.– И с твоей сукой, сделаю тоже – самое, если ты рыпаться будешь.
– Ты Карпат, покойник. Это дело времени поверь. Если, хоть пальцем ее тронешь, я тебя на кусочки порву.
– Ты, урод, сначала выживи и до меня доберись, а потом угрожай. И кончай пушкой в меня тыкать, я ведь ненароком, могу твоей красавице и подстрелить, чего ни будь.– В доказательство своих слов, он выстрелил девушке в ногу. Мара стоявшее все это время без движения, среагировала на этот выстрел странно. Она наверно и сама в тот момент не смогла бы объяснить, свое поведение, но вместо того, чтобы согнутся от боли, она резко ударила локтям своего обидчика. Карпат, тоже не ожидал таких действий от нее. Застигнутый врасплох, он ослабил свою хватку, девушка упала на землю и заскулила от боли. Лекс не растерялся, оружие все еще было в его руках, он в упор выпустил всю обойму в предателя и убийцу его друзей. Тело парня рухнула камнем на землю. Оно напоминало мишень для стрельбы, все пули, выпущенные Лексом, достигли своей цели. Опустив пистолет Лекс подошел к Мааре, девушка продолжала стонать, ее нога выглядела жутка.
– Мара, ты как? Покажи ногу.– Лекс присел рядом с ней на землю и приступил к осмотру раны. – Дьявол, ублюдок, задел сухожилия. Девочка, тебе нужна в больницу, срочно.– Он захотел взять ее на руки, но Мара до этого не как вообще не реагирующая на присутствие Лекса, неожиданно для него вырвалась и стала отползать в сторону.
– Не трогай меня! Никогда, слышишь, не трогай меня!– Ее безжизненный взгляд ожил, она с ненавистью и презрением смотрела на Лекса.– Ты, чокнутый сукин сын, все люди, которые против тебя, или за тебя гибнут, из– за твоих мерзких планов и идей! Я ненавижу тебя. Ты жестокое беспринципное чудовище, которое для достижения своих целей, не остановиться не перед чем. Я о многом жалею в своей жизни, но о том, что повстречала тебя на своем пути, я жалею большего всего.– Ее резкий, жесткий тон, сменился плачем навзрыд.– Я презираю тебя и свою глупую бессмысленную жизнь. Если бы у меня хватила ума и силы воли, то единственный человек, который меня любил, был бы сейчас жив.
Все слава Мары были подобны пощечине, хлесткой, звонкой. Лекс чувствовал, как удары достигают своей цели, прямо в сердце. Но он понимал, что не что его не остановит, к ее ненависти он был готов, также, как и к ее обвинениям. Лекс знал, что не отпустит и не уступит ей, она его, даже вопреки здравому смыслу и глупым надеждам. Он подобно хищнику, медленно шаг за шагом сокращал между ними расстояние. Мара продолжала отползать, на земле оставался кровавый след от ее ноги. Подойдя к ней вплотную, Лекс остановился.
– Ты все сказала, что хотела?– Он медленно нагнулся к ее лицу.– Надеюсь, теперь мы можем ехать в больницу.– Голос спокойный, но вот взгляд… В его глазах бушевало столько противоречивых эмоций, что будь эта смесь смертельной, он давно бы убил одним взглядом. Лекс проигнорировав сопротивления Мары, попытался подхватить ее за талию и взять на руки.
– Оставь меня, Нет. Не трогай!– Мара продолжала яростно сопротивляться.– Прошу тебя, я не когда не о чем не просила и впредь не буду, просто прошу тебя, отпусти меня.
Лекс посмотрел на нее . Она была такой беспомощной, такой одинокой, и такой далекой для него. Он не отвечал, ее просьба, казалось такой простой, и в тоже время невозможной, для него невозможной. Мара, ждала ответа, в ее глазах вместе с немой мольбой, блестели слезы. Это были и слезы от ужасной утраты, и слезы отчаянья, и слезы, о том, что все могло бы сложиться иначе. Она чувствовала себя виноватой, в том, что их отношения с Лексом, приняли именно такой оттенок. Ее слова, ее поступки, ее несносное упрямство, и независимость довели его до такого состояния. А ведь с ним нельзя было так, это не тот мужчина, который прощает свое унижение, свои ошибки, свои слабости. А если ты становишься не просто зрителям всего этого, а непосредственным участником, и даже виновником, то о доброте и благородстве, можешь забыть. Мара, понимала, что является не достижимый целью, для Лекса, и он всеми, возможными средствами, попытается эту цель достичь. Она так же знала, что будет бороться до конца, но вот хватит ли у нее сил и доводов для борьбы.
Лекс продолжал молчать, он думал о другом. Ее ненависть, будет долгой и мучительной, для обоих. Хватит ли у него сил справиться с этим, ведь бороться и терпеть придется за двоих. Он нежно коснулся ее щеки, его ладонь была горячей, она обожгла холодную кожу девушки. От слез на ветру, лицо было ледяным. Но Мара даже не пошевелилась. Их чувства, так же как и разница в температуре их тел, представляли собой аллегорическую картину, вечной борьбы, огня и льда.
– Пожалуйста, отпусти.– Она смотрела прямо в его глаза. В такие холодные, злые и грустные одновременно.
Лекс не сразу озвучил свой ответ. Он отрицательно покачал головой, не отрывая взгляда от Мары. Легкая улыбка коснулась уголков его губ.– Прости, милая. Но я не могу. Нет. Не отпущу, никогда не отпущу, и другим не позволю забрать.– Его голос был хриплым, уставшим, но звучал уверенно. Он продолжал водить рукой по ее щеке.
– Зачем, тебе это?– Мара практически говорила шепотом, сквозь слезы. Огромный, колючий ком сдавил ее горло.– Я всю жизнь буду ненавидеть тебя. Я не смогу забыть всего этого.
– Я знаю. Но я лучше, буду каждое утро видеть в твоих глазах ненависть, чем знать, что ты где– то есть, и что ты не рядом.
За их спинами раздался шум, четверо здоровых парней, выбежали из чащи, в руках у них были автоматы. Мара узнала, это были именно те парни, которые убили Яна. Она среагировала, моментально, выхватив пистолет, который находился У Лекса за ремнем брюк, она направила его на парней, и нажала на курок. Но Лекс успел, перехватить руки девушки, завести их за голову и забрать оружие. Выстрел не прозвучал, обойма пистолета была пустой. Мара, видела, как парни с автоматами, недоуменно смотрели на них. Лекс буквально придавил ее к земле всем своим телом. Он секунду по сверлил ее глазами, но, никак не прокомментировав ее поступок, молча, поднял на руки и понес из леса.
– У тебя сложное ранение, чем быстрее попадем в больницу, тем больше шансов сохранить ногу.
– Я не оставлю Яна.– Мара пыталась сопротивляться до последнего.
– Ребята займутся этим.
– Его нужно по хранить по человечески.
– Он мой брат, у него будут достойные похороны.
– Я должна буду знать, где его могила.
Лекс не ответил, он просто кивнул в ответ, сильно до боли сжав зубы.
***
Приходить в себя после наркоза мне не хотелось. Голова хоть и была тяжелой, но все события предыдущего дня быстро восстановились в моей памяти. Я вспомнила все и свое неудавшееся самоубийство, и до безумной боли разговор с Яном. Наш поцелуй, его глаза, его милую добрую улыбку, тихий завораживающий голос. Господи, я больше никогда не испытаю, всей этой нежности и всей этой любви. Яна нет. Нет! Нет! Нет! Все это я прокричала в своем мозгу, никто не слышал моей боли, только слезы тихо скатились по моим щекам. Я так же вспомнила, почему оказалось здесь. Какой– то ублюдок взял меня в заложники и угрожал Лексу, он выстрелил мне в ногу, идиот, надо была стрелять в голову, тогда бы все закончилось, и мне не пришлось бы нарушать обещание данное Яну. Теперь мне придется со всем этим жить. Наверно я заслужила именно такое наказание, смерть слишком легкий и простой выход для меня, я его не достойна.
Осенний свежий ветерок коснулся моей щеки, я почувствовала, что воздух, пахнущий до этого лекарствами, стал каким– то мягким и чуть прохладным. По-видимому, в палате открыли окно. Я приоткрыла глаза, и тут же зажмурилась от яркого солнца, проникшего в помещение.
– Доброе утро. Как вы себя чувствуете?
Милый, слегка тонкий голос раздался, прям над моим ухом. Я повторила попытку с глазами и увидела прям перед собой лицо молодой девушки. Она была симпатичной, и забавной. Ее лицо, было усеяно веснушками.
– Вы меня слышите? Я Мери. Ваша палатная медсестра.– Девушка говорила тихо, но с нажимом, четка выговаривая все слова.
– Который час?– Я не знаю, почему спросила о времени, в сущности, мне было наплевать на это. Но не хотелось обижать милое создание, она так старалась. Надо было дать ей понять, что я пришла в себя и со мной все в порядке, насколько это возможно в моем положении.
– Уже полдень. Вы, после наркоза, проспали почти сутки. Вы помните, что с вами произошло и как вы сюда попали?-Мери отошла на несколько шагов и повернулась ко мне спиной.
– Я очень хорошо все помню. Что у меня с ногой?
– Ранение было серьезным. Вас прооперировали. На все остальные вопросы, вам ответит ваш врач.– Девушка подошла ко мне, в руках у нее был шприц.– Я сделаю, вам обезболивающее, чтоб нога не очень вас беспокоило. У вас такой заботливый молодой человек. Сразу видно, любит вас, всю ночь и весь день, провел с вами.
– Мой кто?– Я не сразу поняла, о ком говорит эта барышня.
– Так, жених ваш. Видать очень серьезный мужчина. Везде охрану понаставил. У него же здесь и друг в реанимации, правда, в другом отделении.– Было сразу понятно, что девчонка любит поболтать. Но справится с таким потоком информации, мне было тяжело. То, что она называет моим женихом Лекса, я поняла, но вот какой еще друг, причем тут реанимация.
– Милочка, этот серьезный мужчина, не мой жених. Моего жениха вчера убили и других у меня не будет.
– Ой, извините. Я не знала.– Девушка сразу смутилась, поняв, что сболтнула лишнего.
– Нечего. А что вы про друга говорили? Какая реанимация, что произошло?– Я начала подозревать, что все это, имеет отношение к Марату. После того злосчастного взрыва на складах, я больше не видела его.
– Да я толком не знаю.– Девчонка мямлила и уже не так уверенно, как несколько минут назад говорила со мной.– На днях парня к нам привезли, после взрыва, его стеной придавила. Парень я вам скажу картинка, такое тело. Жалко, весь в проводах, к аппаратом подключен…
От услышанного, мне стало плохо. В глазах потемнело, на теле проступил холодный пот. Неужели я потеряю и Марата. А ведь и этот мужчина страдает, сейчас по моей вине. На том складе он остался из за меня, что бы защитить, а в итоге пострадал сам.
– Каковы его шансы?– в моем голосе чувствовался мой страх.
– Ой, я же не врач. И потом отделение не наше.
Мне захотелось увидеть Марата, убедиться, что он все еще дышит. Я решила встать с пастели, но медсестра, заметив мои старания, попыталась меня остановить.
– Вы, что делаете? Вам нельзя вставать!
– Просто уйди.– Мой взгляд нельзя было назвать добрым. Я вложила в свой голос столько жесткости и твердости, что девушка и вправду отошла от меня на шаг.
– Вы и шагу ступить не сможете, у вас же швы.– Она буквально умаляла меня, как несмышленого ребенка.
Дверь в палату открылась, и в комнату вошел Лекс.
Что здесь происходит?– Он посмотрел сначала на медсестру, потом его взгляд остановился на мне. Я в это время пыталась, слезь с кровати, точнее встать на одну ногу.
– Девочка, ты что творишь. Тебе же нельзя…– Он резко подскочил ко мне и попытался удержать за талию. Я убрала его руки и вынуждена была снова сесть на кровать.
– Она не слушает меня. Хоть вы ей скажите.– Медсестра пыталось обрести союзника в лице Лекса.
– Мне нужно к Марату. Я должна его видеть.– Я смотрела прямо в упор, на Лекса, и слова мои прозвучали как утверждение, а не как просьба.
Лекс был удивлен, наверно, тем, что я в курсе. Он повернулся к медсестре, поняв, кто является источником моих знаний. Девушка испугалась его взгляда, еще бы, когда он хотел он мог выглядеть ужасно, напуская страх на окружающих.
– Принесите каталку.– Я не поверила своим ушам. Медсестра по-видимому тоже.
– Но, доктор, он не разрешает…– Она не совсем видно понимала, кто перед ней стоит. Ее попытка возразить, выглядела смешно и глупо.
– Я ясно по– моему выразился. Принесите кресло– каталку!– На этот раз звучало как приказ, а не как милая просьба.
От его звериного рыка, медсестру, как ветром сдуло.
– Тебе не стоит вставать. Ногу нельзя беспокоить, или напрягать.– Лекс выглядел очень уставшим и каким– то постаревшим. Как будто с нашего первого дня знакомства прошло не пару месяцев, а несколько лет.
– Как Марат? Что говорят врачи?– Мой голос дрожал.
– Говорят, что состояние стабильное.
– Он выживет?– Я видела, как сомнение отражается в глазах Лекса.
– Мы должны в это верить. Он должен выкарабкаться. У него сейчас сестра… – Он присел рядом, на край кровати
– Марьяна, приехала из Лондона?
– Ты знаешь его сестру?– Лекс удивленно посмотрел на меня.
– Марат рассказывал мне о ней. Они не ладили.
–Я вижу, вы и в правду были близкими друзьями.– Лекс опустил свою голову, его руки тоже были опущены, на лице появилась ухмылка.
Я не как не прокомментировала его заявление.
– Откуда она узнала?
– Я попросил, ее приехать.
– Спасибо тебе, за то, что делаешь это для него.
– Он все -таки и мой друг тоже.– Лекс поднял голову, я столкнулась со взглядом в котором было столько пустоты и еще я увидела в них страх. Он был в глубине взгляда, но я четка его увидела, как бы его хозяин не пытался загнать его, он парой находил возможность показать себя.
В палату вошла напуганная медсестра, впереди она толкала кресло– каталку. Я позволила Лексу взять меня на руки и посадить в кресло, сама бы я с этим не справилась. Он встал позади меня, и дал понять медсестре, что сам меня отвезет. Мы выехали в больничный коридор. Он был светлым, но скорее от количества ламп на потолке, чем от уличного света. Людей было немного. Я встречалась глазами с людьми, которые были не просто пациенты, они были родственниками и близкими тех, чья жизнь может быть висела на волоске. Но у них по крайне мере был шанс, тот самый, который дается не всем. У Яна его не было. У Марата он есть. А это значит, что мы должны надеяться и верить. Я попыталось вздохнуть полной грудью, чтобы немного успокоится. В воздухе пахло лекарствами, страхом, и надеждами.
***
Человеческая жизнь, подобна безумному аттракциону. Когда каждый взлет захватывает, а резкое падение приводит в ужас. За всю жизнь, человек испытывает неоднократный взрыв адреналина в своей крови, и не всегда эта последствия положительных эмоций. Наши ошибки, слова, поступки, они не куда не исчезают, не растворяются в воздухе вселенной, а скапливаются годами, медленно, но верно, превращаясь в большой ком наших сожалений. Мы очень часто жалеем о содеянном. А чаще всего о том, что мы не в силах изменить или исправить, свои ошибки в прошлом.
Маленькая хрупкая женщина сидела у кровати своего единственного близкого человека и тихо плакала. Она вспомнила свое детство, свои счастливые дни и минуты, проведенные в отцовском доме. Как каждый день был наполнен, ожиданием чего– то удивительного, свои игры с братом, их ссоры и споры. Она вспомнила, как он учил ее плавать и водить машину. А она, учила его танцевать и играть на фортепиано. Со вторым у него получалось очень хорошо, врожденный слух и трудолюбие, сделали из него неплохого пианиста. Ей и маме очень нравилось, когда он играл для них. Они были очень дружны и любили друг друга. У них некогда не было не секретов не тайн, и каждый готов был прийти на помощь, когда кто– то из них нуждался в ней. А потом детство кончалось. Умер отец, они резко стали взрослыми, и у каждого началась своя жизнь. А взрослая жизнь, так сильно отличалась от детства, и у нее, было приготовлено для них много слез и горя. Появились взаимные обиды и упреки, которые постепенно отдалили их, сделав в один день совсем чужими людьми. А детские воспоминания постепенно забылись. И вот теперь, они приятно грели душу, и больно теребили сердце. Ей стало грустно и невыносимо тяжело , от того, что это все было и прошлом и некогда не вернется, а впереди лишь слезы и бесконечная боль.
Она наблюдала за аппаратом искусственного дыхания, прислушивалась к каждому звуку, каждому писку датчиков, и каждый раз, с надеждой затаив дыхание останавливала свой взгляд на лице мужчины, лежавшего как каменное изваяние. Ей было больно и обидно видеть родного брата в таком состоянии. Здоровый, красивый парень, привыкший с детства к активному образу жизни, лежит сейчас без движения, и жизнь его висит на волоске. Женщина встала и подошла к кровати брата. Она коснулась своей рукой его небритой, покрывшейся щетиной, но такой родной щеки, и слезы снова показались в ее глазах. Как же она жалела о всех словах, о всех поступках, которые она сказала и совершила в их с братом последнюю встречу. Почему она позволила, своей обиде, своей ненависти на весь мир и на себя, встать между ними. Как она могла обидеть и попытаться вычеркнуть из этой, такой недолгой жизни, единственного близкого и родного человека.
А ведь не зря говорят, будьте осторожны в своих желаниях…
Она закрыла глаза, и ее губы начали шевелиться. Ее молитва была беззвучной, только легкий шепот, и тихое дыхание были слышны в палате. Женщина не знала как правильно обращаться к Богу. Что говорить. Но она искренни в него верила и в своей молитве просила лишь об одном, пусть всевышний сжалиться, и если ему нужна жизнь, то пусть заберет ее, она все равно обречена, болезнь не оставит ее, забирая жизнь медленно, каждый день по капли, а Марата пусть вернет, и дарует ему долгую жизнь. Она молилась, и ее ладонь держало руку брата, медленно и нежно перебирая его пальцы.
– Марьяна, Ты как?– Она услышала, как ее позвали, и обернулась на голос. В палату вошел, Лекс, близкий друг брата. Он пришел не один, вместе с ним, в больничном кресле– каталке в палату въехала девушка. Женщина увидела, как при виде брата, она закрыла рот руками и расплакалась.
– Господи, Марат, нет, только не это. Если и ты меня оставишь…– Она подкатила кресло ближе к кровати и взяла мужчину за руку.– Марат, миленький, прости меня, прости, это все из за меня.
– Мара, не надо.– Лекс подошел к девушке и положил руки на ее плечо. Она резким движением убрала их и со злостью посмотрела на него.
– Посмотри, что ты наделал. Как ты мог? Как?
Лекс опустил глаза и убрал руку, давая понять этим жестом, что согласен, со всем сказанным.
Женщина видела, что девушка так искренни в своих переживаниях, она взяла руку ее брата и поднеся к своим губам, и нежно поцеловала.
– Вы его девушка?
– Я его друг.– Она посмотрела на женщину и улыбнулась, сквозь пелену слез.
– Я сестра Марата, Марьяна.
– Я знаю, он о вас много рассказывал. И о ваших не простых отношениях. Я Мара.
– У нас давно, нет ни каких отношений. Не простых не сложных.– Женщина снова посмотрела на брата и коснулась рукой его щеки.– Я так перед ним виновата. А теперь, вот даже прощения не могу попросить.
– Марат, не держит на вас обиды. Он очень хочет чтобы, вы его простили.
Женщины смотрели друг на друга и в их глазах блестели слезы. Они были очень разными, как внешне, так и внутренние их миры были не похожи. Но у них была общая боль, которая их объединяла.
– Мара, давай на ты. Я хочу поговорить с тобой о Марате. Не знаю, почему, но мне это нужно.– Она посмотрела на Лекса, взглядом прося оставить их наедине.
Лекс, все понял, и без слов молча, вышел из палаты, оставив двух таких разных, но одинаково сильно любящих, одного мужчину женщин одних.
– Он, очень переживает.– Женщина посмотрела в след уходящему, Лексу. Но слова ее были адресованы Мааре.– Почему ты, обвиняешь его в случившемся?
– Если, быть до конца честной, то в этом виновата я. Марат из– за меня оказался на этих чертовых складах. Он хотел меня защитить.
– От кого?
– Это очень долгая история Марьяна.
– Расскажи мне, я прошу. Я так хочу знать о жизни брата. Как он жил, без меня, чем занимался.
– Мы знакомы, пару месяцев. Навряд ли из меня выйдет хороший рассказчик.
– В моем положении, два месяца это целая жизнь. Пожалуйста.– Женщина подошла к девушки, присела на корточки, и с мольбой в глазах посмотрела на нее.– Как вы познакомились?
– Он и Лекс, вытащили меня из могилы…
.***
Как бы мы не хотели, как бы, не стремились остановить время, или хотя бы, попытаться замедлить его ход, все бессмысленно и бесполезно. Оно не подвластно нам, как впрочем, и сама жизнь. В твоей жизни, могут происходить разные события, разные люди в то или иное время будут встречаться на твоем пути, но только ход времени будет прежним и не смотря не на что, убегая, оно будет сменять времена года, в положенный ему срок. Вроде бы вчера еще лил дождь и листья на деревьях все еще желтого цвета, и календарь показывает середину ноября, а на дворе, уже слегка припорошило первым снегом.
Я сидела у окна в своей палате и смотрела на то, как один пейзаж сменяет другой, говоря о том, что даже природа не подвластна времени. Прошло две недели, как я попала в больницу. Всего, каких то, четырнадцать дней назад, моя жизнь была наполнена смыслом, у меня были надежды, я строила планы, меня любили, и я была счастлива. Но потом все резко оборвалось, и теперь у меня ранена не только нога, но и сердце, и душа. И если с ногой еще можно, что– то сделать, легкая хромата, как сказал врач, не самое страшное, то справится с другим ранением медицина не в силе. Я закрывала глаза, и молилась, что бы увидеть глаза, улыбку, лицо, все то, что пару недель назад были для меня самыми дорогими и любимыми. Но у меня нечего не получалось, и я злилась на себя, я очень хотела увидеть Яна, но не во сне не в моих грезах, он не являлся мне. И каждый раз, засыпая, я ждала его прихода, его голоса, его милого и теплого взгляда, но когда наступало утро, я понимала, что и эта ночь прошла в глупых ожиданиях.
Все эти дни я так же жила в ожидании чуда, я молилась богу, и в своих молитвах, просила его, хотя не знала, насколько вообще имею права обращаться к нему, что бы он вернул к жизни единственного дорого мне человека Марата. Я просила всевышнего сжалиться, и если я не достойна его милости, то молила услышать просьбы и молитвы Марьяны, сестры Марата. Мы очень сдружились с ней за эти дни. Говорят, горе объединяет людей, это был именно наш случай. Мы вместе плакали, вместе молились, и надежды наши были общими. Марьяна оказалась милой, доброй, девушкой, когда она рассказывала мне о Марате, то чувствовалось, сколько любви и нежности, она испытывает к брату. И как все эти годы в соре и разлуке переживала, и ругала себя, за то, что обидела самого родного на свете человека. Я слушала ее рассказы из жизни Марата, о его детстве, о его проказах, о первой школьной любви, о вкусах и привычках, и думала про себя, что, а ведь и у Яна была жизнь, о которой я нечего не знала, и некогда уже не узнаю. Все эти дни я мысленно пыталась представить себе, каким он был ребенком. Какая жизнь у него была до встречи со мной, его вкусы, его увлечения, привычки. Я нечего не знала о мужчине, которого так любила, и от которого у меня нечего не осталось. Мои воспоминания были такими зыбкими, я всячески пыталась сохранить их в своей памяти, каждый день, прокручивая наши общие встречи, наши поцелуи, наши разговоры.
Мои дни в больнице тянулись медленно, и хотя нога заживала быстро, врач не торопился меня выписывать, а я особо не настаивала. Мне не хотелось возвращаться в реальность, за стенами своей палаты я спряталась от действительности, хотя и понимала, что ненадолго.
После выписки мне придется жить в доме Лекса, выбора у меня не было, да и он бы его мне не дал. Лекс навещал меня каждый день. Он часами сидел в моей палате. Мы не особо разговаривали, но его присутствие всегда напрягало меня. За эти две недели, у нас только раз состоялся серьезный разговор, в день похорон Яна. Но я не смогу вспомнить о чем говорил Лекс, так, как в тот день перед моими глазами четко стоял гроб, и то, как моего любимого мужчину опускают в землю, навсегда, засыпая сырой землей. Я не присутствовала на похоронах, но чувствовала как душа, улетев, нашла свой приют, там глубоко под землей, рядом с любимым человеком, и на этот раз никто не посмеет нарушить эту связь.
Мои бесконечные воспоминания были прерваны. В палату вбежала Марьяна. На ее лице застыла не понятная маска, то ли испуга, то ли удивления. В глазах блестели слезы.
– Мара…– Она с трудом выговорила мое имя. Ее голос был сиплым и охрипшим.
Меня напугал ее вид. Так не хотелось получать плохие новости.
– Марьяна, что случилось?!– Я прихрамывая подошла к ней.– Как Марат?!– Я боялась услышать ответ на свой вопрос.
– Марат… Он, он очнулся…– Она окончательно дала волю, эмоция и расплакалась.
Я обняла ее и то же заплакала. При этом повторяя шепотом. ”Спасибо, спасибо, Господи…” Я не могла поверить в услышанное. Мое сердце билось с такой силой. Наверное, это и был тот самый момент, когда от резкого взлета захватывает дух и дыхание останавливается.
– Что случилось?– В дверях показался Лекс. Он был напуган.
Я посмотрела на него, на моем лице вопреки слезам, светилась улыбка. Первая улыбка счастья за последние дни.
– Марат, он пришел в себя.– Я готова была кричать об этой новости. Но сказала совсем тихо, боясь спугнуть чудо. Лекс смотрел на нас, его глаза блестели, и по щеке скатилась маленькая слеза.
***
– Иногда, для того чтобы найти, нужно потерять…– Голос Марата, звучал тихо. Он сидел в своем кабинете. Вот уже прошло пару дней как его выписали, и целый месяц, после его страшного ранения, когда он находился между небом и землей, и не знал, дадут ли ему еще один шанс на жизнь. Марат помнит, как в состоянии полной эйфории, когда другие думали, что ему больно и плохо, он испытывал чувство блаженства и покоя. Он видел лица людей, он видел мать и отца. Они приходили к нему в его новый мир, но всегда молчали, а Марат так хотел услышать их голоса, задать им вопросы, ответы на которые он давно уже не находил. Но они только мило улыбались и смотрели на него своими светлыми глазами, в которых отражались покой и умиротворение. Марат не хотел оставаться в том мире, хоть ему и было в нем хорошо, он чувствовал и понимал, что на земле его еще ждут, он нужен, и что его жизнь не может и не должна закончиться так глупо.
– Ты это сейчас о чем?– Лекс навещал Марат каждый день. И хотя его сестра осталось, на какое– то время жить с ним, Лекс приезжал ежедневно и проводил подолгу, в гостях у друга. Наверное, потому, что возвращаться домой было страшно и невыносимо больно.
