Текст книги "Маркиз должен жениться"

Автор книги: Сабрина Джеффрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 5

Услышав рассказ лорда Стоунвилла о том, как его бабушка потребовала, чтобы ее внуки в течение года вступили в брак, Мария решила, что она не вполне согласна с его оценкой положения. Доводы старой дамы звучали достаточно разумно.

– Почему вы все не хотите пойти ей навстречу? – спросила она. – Ваша бабушка ведь не пытается женить вас на какой-то определенной женщине, которая вам не по нраву. В конце концов, все когда-нибудь вступают в брак.

– Не все. – Голос Стоунвилла смягчился. – Кроме того, мне не нравится, что мои братья и сестры будут вынуждены избрать себе спутника жизни преждевременно. Что, если за год они не успеют найти себе пару по душе, найти человека, к которому сумеют по-настоящему привязаться? Жениться без любви хуже, чем не жениться вообще. – Произнося это, Стоунвилл хмуро смотрел в окно.

Может быть, он уже был женат? Или это всего лишь теоретические рассуждения? Марии хотелось узнать больше, но она подозревала, что он не станет отвечать на такие вопросы. Да и не ее это дело. Если он желает избавить себя и своих близких от нежелательных браков, пусть так и будет, лишь бы он соблюдал свою долю обязательств.

Однако его циничные рассуждения о ее собственных перспективах привели Марию в раздражение. Он что, полагает, что ни один мужчина не захотел бы на ней жениться, если бы отец не «позолотил пилюлю»? Пусть она тоже иногда задумывалась о мотивах Натана, но ведь он всегда говорил, что женился бы на ней и без отцовского разрешения. Конечно, Натан никогда не говорил о любви, но Мария ни разу не видела, чтобы он флиртовал с другими женщинами. Вероятно, его чувства к ней были вполне искренними, хотя и не такими бурными, как о них пишут в романах.

Она нахмурилась. Беда лорда Стоунвилла в том, что он смотрит на мир сквозь черную вуаль. У него нет принципов, и потому он считает, что ни у кого их нет. Неудивительно, что его бабушка так беспокоится за него.

– Вы только посмотрите! – воскликнул вдруг Фредди.

Мария выглянула из окошка кареты и увидела хорошо освещенную группу строений в стороне от дороги.

– Как называется эта деревня? – спросила она лорда Стоунвилла.

– Это не деревня, – сердито ответил он. Тем временем лошади свернули на длинную подъездную дорогу, ведущую к сияющим в темноте огням. – Это Холстед-Холл, мое имение.

У Марии пересохло в горле.

– Но… Но там столько крыш…

– Да.

Ей показалось, что больше он не скажет ни слова, но лорд Стоунвилл помолчал и добавил:

– Дом относится к временам, когда было принято строить богатые дома именно так – приземистыми, растянутыми, как будто прильнувшими к земле. Генрих Восьмой подарил его первому маркизу Стоунвиллу в благодарность за службу. С тех пор в нем живет наша семья.

Было такое впечатление, что он вовсе не гордится таким домом и его историей. Марии казалось это нелепым. Как чудесно владеть таким удивительным домом! Особенно если учесть, что семья получила его в дар от короля!

– Вы не возражаете, если я спрошу, сколько здесь комнат? – Мария, наконец, осмелилась задать вопрос.

– Несколько сотен или что-то в этом роде.

– О Боже! – задохнулась она.

– Никто не считал дальше трех сотен. Мы приняли эту цифру на веру. После пятого внутреннего двора и десятого корпуса начинаешь сбиваться. Дом довольно большой.

Довольно большой! Надо же! Да это настоящий дворец! Мария и представить себе не могла, что кто-нибудь, за исключением царственных особ, может жить в таком великолепном сооружении.

– Наверное, его содержание обходится вам в копеечку, – робко заметил Фредди.

– Вы и представить себе не можете в какую, – мрачно пробормотал лорд Стоунвилл. – Со дня смерти родителей я впервые вижу его так хорошо освещенным. Одни только свечи… – Он нахмурился. – У нас гостит бабушка, и кто-то, черт возьми, хочет ей угодить.

Интересно, почему он так рассердился? Беседа становилась все более и более интересной.

– Но ведь вот же решение ваших финансовых проблем, – проговорила Мария. – Продайте дом, и вашей семье хватит денег еще на триста лет.

– Хотел бы я, чтобы его можно было продать, – с горечью ответил Стоунвилл. – В Англии существует закон о майорате. Это означает, что наследники, и я тоже, не могут продать собственность. Мебель и все, что в доме, тоже нельзя продать.

– Но ведь вы можете сдать его королю или еще кому-нибудь, – предложил Фредди.

– Боюсь, этот дом по карману одному только королю. Без огромного состояния такие хоромы не снять. Для нуворишей дом слишком стар, сейчас это немодно, меблировка тоже устарела. Можете мне верить, я пытался.

Марию удивило, что он говорит о своем поместье как о тяжком бремени.

– Полагаю, – сухо заметила она, – что владеть дворцом нелегко.

Он насмешливо приподнял бровь.

– Слепец слепцу глаза колет? Так, мисс Баттерфилд? Судя по вашим словам, вы вовсе не нищая. Ваш отец – крупный судовладелец, однако же вы оказались здесь почти без средств.

– Это правда, но мы никогда не жили во дворце.

– Я тоже почти не живу здесь. – Он снова отвернулся к окну. – Я редко сюда приезжаю. До недавнего времени дом стоял пустой.

– Почему?

Стоунвилл молчал. Мария решила, что ее не услышали, но он произнес:

– Некоторым домам лучше вообще исчезнуть с лица земли.

Такой ответ поразил девушку.

– Что вы имеете в виду, милорд?

Стоунвилл явно напрягся.

– Ничего. И не зовите меня «милорд». Так ко мне обращаются слуги. Не забудьте, вы моя невеста. – В голосе Стоунвилл а звучало раздражение. – Я буду называть вас Марией, и вам тоже следует обращаться ко мне по имени – Оливер.

Необычное имя для английского лорда.

– Вас назвали в честь драматурга? Оливера Голдсмита?

– Разумеется, нет. В честь пуританина Оливера Кромвеля.

– Вы шутите!

– Боюсь, что нет. Отцу это имя показалось забавным, особенно если учесть его собственную склонность к беспутству.

О Господи! Даже имя этого человека – вызов респектабельности, а ведь в его владениях может поместиться весь городок Дартмут.

Внезапно Марию охватила паника. Разве она может сыграть роль невесты человека, имеющего такой дом?

– А меня назвали в честь короля Фредерика, – вставил Фредди.

– Которого? – спросил лорд Стоунвилл – Оливер.

– А их разве много было? – удивился Фредди.

– По крайней мере, десять, – сухо сообщил маркиз.

Фредди задумался.

– Я точно не знаю.

В глазах Оливера сверкнули веселые искры. Мария сказала:

– Я думаю, тетя Роуз просто хотела найти имя, звучащее по-королевски.

– Вот именно, – обрадовался Фредди. – Просто король Фредерик, и все.

– Понимаю, – с серьезным видом отозвался Оливер, хотя его губы изогнулись в непроизвольной усмешке. Он перевел взгляд на девушку: – А ваше имя откуда взялось? В честь какой Марии назвали вас?

– Конечно, в честь Девы Марии, – сказал Фредди.

– Уж конечно. Мне следовало догадаться, – ответил Оливер, при этом глаза его странно блеснули.

– Мы католики, – пояснил Фредди.

– Моя мать была католичкой, – поправила его Мария. – Отец – нет. Но раз мать Фредди тоже католичка, то нас обоих воспитали в католической вере. – Мария не слишком серьезно относилась к этому вопросу. Отец был далек от религиозной исступленности, и дочери передался его скептицизм.

На лице Оливера появилась язвительная ухмылка.

– Так вы католичка! Прекрасно. Бабушку хватит удар, когда она вас увидит.

Марию утомили его оскорбительные высказывания.

– Однако, сэр…

Но тут карета остановилась.

– Приехали, – заявил Стоунвилл.

Мария выглянула наружу, и у нее захватило дух. Казалось, Холстед-Холл тянется в обе стороны до бесконечности. В холодном лунном свете зимнего вечера он выглядел как россыпь ограненных алмазов. Главный вход был довольно простым – ни величественной лестницы, ни колонн, однако зубчатый парапет вдоль крыши и башенки по бокам создавали впечатление благородной древности. Массивная дубовая дверь, распахнувшаяся им навстречу, добавляла исторического колорита. Казалось, перед глазами Марии предстал двор короля Артура.

Однако бросившиеся к карете лакеи и грумы явно принадлежали современности.

Оливер напрягся.

– Похоже, бабушка привезла собственных слуг. – Спустившись по ступенькам кареты, он помог выйти Марии, предложил ей руку и спросил у лакея: – Моя бабушка уже села обедать?

– Нет, милорд.

– Хорошо. Скажите повару, что к обеду будут еще трое.

От увиденного у Марии кружилась голова. Не то чтобы она никогда не видала прислуги. Когда дела у отца пошли лучше, он нанял несколько слуг, но он никогда не наряжал их в одинаковые ливреи. Слуги кружились вокруг них, как пчелиный рой. Забрали ее редингот, шляпы мужчин. Мария испытала непривычную робость. Здесь все почитали за честь служить «его светлости».

Пройдя под арку, они очутились в каменном внутреннем дворике, во всех четырех стенах которого было множество дверей. Оливер провел гостей к еще одной дубовой двери, которая распахнулась при их приближении. Мария почувствовала себя коронованной особой, шествующей по дворцу в сопровождении эскорта.

Потом гости оказались в помещении такого поразительного вида, что Мария едва не вскрикнула.

– Это большой зал. От него так и разит мрачным средневековьем.

– Нет-нет, он прекрасен!

– Бабушке он тоже нравится. Это ее любимая комната.

Мария вполне понимала старую даму. По одной из бесконечных стен располагались два резных мраморных камина. Вдоль второй стены, отделанной дубом, тянулись деревянные резные скамьи. Но больше всего ее внимание привлекла огромная дубовая панель в торце зала. Высотой не менее двадцати футов, она целиком была покрыта причудливой резьбой – фантастическими животными, гербами, решетчатыми орнаментами невообразимой сложности. Зрелище настолько захватило девушку, что она не сразу обратила внимание на дальний конец зала. Вдруг из-за спины раздался женский голос:

– Я вижу, ты вовремя явился к обеду, Оливер.

Обернувшись, Мария увидела, как по величественной позолоченной лестнице спускаются пять человек. Лестница выглядела очень древней, позолота местами стерлась, но резьба была великолепна, и общее впечатление мощи и помпезности поразило гостей.

Группу возглавляла седовласая леди, которая опиралась на руку хорошенькой молодой женщины. Глаза старой дамы с острым интересом остановились на Марии. За этой парой следовали двое молодых людей и еще одна молодая женщина. Все трое выглядели смущенными.

– Добрый вечер, мои дорогие, – приветствовал их Оливер и уверенным тоном продолжил: – Позвольте представить вам мою невесту. Это мисс Мария Баттерфилд и ее кузен мистер Фредерик…

Мария в замешательстве вдруг поняла, что Оливер не знает фамилии Фредди.

– Данс, – негромко подсказала она.

– Мистер Фредерик Данс, – объявил Стоунвилл. – Мария, – обратился он к гостье, – это мои братья – лорд Джаррет и лорд Гейбриел. И сестры – леди Минерва и леди Селия. А это моя бабушка, миссис Эстер Пламтри.

Хозяева забормотали соответствующие приветствия. Пожилая женщина кивнула Марии, не отводя глаз от ее нелепого платья, дешевого и нескромного.

– Мне будет любопытно с вами познакомиться, мисс Баттерфилд.

Мария решила, что старая дама с трудом подобрала фразу помягче.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, мадам. – Девушка надеялась, что ответила правильно. Кстати, интересно, почему бабушку называют «миссис», а все остальные – «лорды» и «леди»?

– Мария и ее кузен американцы, – как ни в чем не бывало продолжал Оливер. – Мы познакомились недавно. Это был скоротечный роман. – Он стиснул ее руку. – Правда, дорогая?

– Весьма скоротечный, – подтвердила Мария, не до конца понимая, чего именно он от нее хочет.

– Дом, где остановились Мария и ее кузен, оставляет желать лучшего, а потому я пригласил их погостить. – В голосе Оливера явно звучал вызов. – После свадьбы она все равно будет здесь жить, а места у нас достаточно.

Услышав эту фразу, Мария сумела сдержать усмешку, один из молодых людей явственно хмыкнул, но грозный взгляд миссис Пламтри тут же призвал его к порядку.

Потом старая леди снова взглянула на Марию. Странный огонек в ее глазах заставил девушку ожидать чего угодно. Здесь шла битва, правила которой ей были незнакомы, а потому она удивилась, когда бабушка спустилась на несколько ступенек и сказала:

– Я распоряжусь приготовить королевские апартаменты. Тебя это устроит? – обратилась она к внуку.

– Не понимаю, зачем ты спрашиваешь мое мнение, – холодно отозвался Оливер. – Ты же перебралась сюда со всем своим хозяйством. Меня даже не поставили в известность.

– Если в следующем году вам всем предстоит вступить в брак, то надо соблюдать приличия. Нельзя, чтобы вы выглядели нищими.

– А приличия – это главное, так? – огрызнулся Стоунвилл.

Миссис Пламтри не обратила внимания на его саркастический тон.

– Так вернемся к приличиям. Надо послать в газеты извещение о твоей предстоящей свадьбе. Да, кстати, на следующей неделе бал у Фоксмура. Там тебе тоже предстоит объявить о помолвке. Или ты собираешься жениться раньше?

Пальцы Оливера впились в руку Марии.

– Смотря по обстоятельствам. У нас могут возникнуть трудности с получением особого разрешения, ведь Мария католичка.

Марии почудилось, что миссис Пламтри слегка покачнулась, но если и так, то она тут же восстановила равновесие. Ее голубые глаза сверкнули.

– Да, трудности возможны, но ты их преодолеешь.

– Ну разумеется, – с поразительным хладнокровием ответил маркиз. – Человеку моего положения позволено многое.

Глаза миссис Пламтри сузились.

– А семья мисс Баттерфилд? Разве ее родственники не захотят присутствовать на свадьбе?

– Ее родителей нет на свете. Думаю, в этом тебе повезло. Сомневаюсь, чтобы тебе приятно было видеть на моей свадьбе дочь мелкого торговца и незаконнорожденного сына слуги.

Мария стиснула его руку. Ее роль сводилась к тому, чтобы заставить старую даму отказаться от своего плана, но Оливер слишком уничижительно говорил о ее родителях, в его устах они выглядели хуже, чем были. И, разумеется, он ничего не сказал о «Нью Бедфорд шипс» и о том, что ее отец превратился в весьма значительную персону.

Миссис Пламтри вперила в Оливера ледяной взгляд и сказала:

– На твоей свадьбе я буду рада видеть любых родственников твоей будущей жены.

Судя по мрачному выражению на лице Оливера, он ждал совсем других слов.

– Оливер, расскажи, где ты познакомился со своей прекрасной невестой? – спросил темноволосый молодой человек.

На губах Оливера заиграла злорадная ухмылка. Мария пришла в ужас.

– Забавно, что ты спросил об этом, Джаррет. Видишь ли, мой дорогой, мы познакомились в борделе.

Глава 6

Оливеру стоило громадных усилий скрыть разочарование, когда при этих его словах бабушка всего лишь моргнула, потом расправила плечи и изобразила самую бесстрастную мину. Видит Бог, Минерва и Селия огорчились больше, чем эта старая лицемерка!

А они-то почему всполошились? Интересно, что они себе вообразили, после того как он рассказал им, что обручится с самой неподходящей особой, только чтобы привести бабушку в чувство? Намеки и тонкости никогда на нее не действовали.

Вдруг он почувствовал, что ногти спутницы весьма болезненно впиваются ему в руку.

– Прошу меня извинить, – раздался голос Марии, – но мне надо сказать несколько слов жениху. Где мы можем поговорить наедине?

Черт возьми! Он совсем забыл про девчонку. Теперь придется иметь дело и с ней, и едва ли она благосклонно отнесется к его заявлениям. В конце концов, эта девушка может быть кем угодно, но она абсолютно точно не шлюха!

Минерва указала в сторону библиотеки. Мария поспешно туда направилась, а Оливеру пришлось, извинившись, последовать за ней.

Как только дверь библиотеки захлопнулась, Мария с гневом воскликнула:

– Да как вы посмели! Вы не сказали, что представите меня шлюхой! Об этом мы не договаривались.

– А вы предпочитаете, чтобы я называл вас воровкой? – парировал он, не собираясь сдаваться.

Глаза девушки сверкали негодованием.

– Вы прекрасно знаете, что я не воровка! И я не собираюсь ради вашего удовольствия изображать из себя проститутку!

– Даже если этот отказ грозит вам встречей с лондонскими властями?

Мария побледнела, но не дрогнула.

– Да. Если хотите, можете швырнуть нас в тюрьму, но я больше ни одной минуты не стану играть в вашу дьявольскую игру!

И она решительно направилась к двери. Оливер пришел в замешательство. Черт возьми, девчонка говорила всерьез!

Оливер загородил ей дорогу и схватил за руку.

– Мы заключили сделку, и вы не можете так легко ее разорвать.

– Вы с самого начала это задумали? Одеть меня, как гулящую, и воспользоваться моим положением в своих целях? Неужели вы решили, что когда я попаду сюда, то из-за ваших угроз буду покорно делать все, что мне скажут? Вы низкий, подлый…

Внезапно в дверь постучали. Послышался голос бабушки:

– Оливер, у тебя все в порядке?

– Все отлично, – гаркнул он, желая одного – чтобы бабушка ушла прежде, чем услышит крики Марии. – Через минуту мы будем.

– Мне следовало бы принять участие в вашей беседе, – сказала из-за двери бабушка.

Ручка двери скрипнула. Черт возьми, она решила войти!

Чтобы не дать Марии произнести слова, разрушающие его план, Оливер схватил девушку за талию, прижал к себе и губами накрыл ее губы.

От неожиданности она даже не сопротивлялась, но через секунду стала отчаянно вырываться. Тогда Оливер железной рукой взял ее за шею.

– О! – сдавленным голосом воскликнула бабушка. – Прошу прощения.

Смутно услышав стук закрываемой двери, Оливер хотел уже отпустить свою пленницу, как вдруг взвыл от резкой боли в паху. Искры посыпались у него из глаз. Негодница что есть силы ударила его коленом в самое болезненное место!

Согнувшись пополам, Оливер пытался не потерять сознание, а девушка заявила:

– Это за то, что вы заставили меня выглядеть шлюхой! – И пошла к двери.

– Постойте! – из последних сил выкрикнул он.

– Чего ради? – не останавливаясь, бросила она. – Вы сделали все, чтобы оскорбить меня и унизить в глазах ваших родных.

Все еще содрогаясь от боли, Оливер пустил в дело свой единственный козырь:

– Как вы отыщете своего Натана, если вернетесь в город?

Слава Богу, она остановилась. Оливер заставил себя выпрямиться, хотя комната по-прежнему слегка качалась перед глазами.

– Вам все равно нужна моя помощь. Девушка обернулась.

– До сей поры вы не проявляли никакого желания помочь, – ледяным тоном объявила она.

– Теперь проявлю. – Он сглотнул, пытаясь справиться с болью. – Завтра мы вернемся в город и наймем сыщика. Я знаю одного ловкого малого. Расскажете ему все, что удалось узнать, а я прослежу, чтобы он хорошо занимался своим делом.

– А в ответ мне надо всего-навсего изображать из себя шлюху.

Оливер поморщился. Она слишком близко приняла это к сердцу. Ему следовало догадаться, что с женщиной, способной угрожать ему шпагой, будет не так-то легко справиться.

– Нет.

– Что – нет? – требовательно спросила она.

– Вам не нужно изображать из себя шлюху. Просто не уезжайте. Все еще может получиться.

– Не понимаю, как можно что-то изменить, – с прежней холодностью проговорила девушка. – Вы уже объявили, что мы встретились в борделе. Дело не поправится, если теперь вы сообщите, что мы – воры.

– Не беспокойтесь, я что-нибудь придумаю, – бросил он.

– Чтобы представить меня низкой, расчетливой тварью?

– Нет! – Она загнала его в угол и знала это. – Поверьте, одно ваше происхождение заставит бабушку одуматься. Сейчас она делает вид, что не возражает, но это не может долго продлиться. Клянусь, я все исправлю.

Девушка отвела взгляд. На лице ее отразилась тревога.

– Не думаю, что вам можно верить. – Она обвела рукой просторную библиотеку. – Ведь вы тут хозяин, что хотите, то и делаете. Привыкли распоряжаться, и все подчиняются.

Оливер вдруг почувствовал странную боль в груди. То, что говорила эта девушка, было правдой. Но никогда прежде никто не расценивал размеры Холстед-Холла и наличие титула как личный недостаток самого Оливера. Да любая женщина охотно бросится к его ногам, только бы получить все это! Точнее, любая англичанка. Американки, как видно, устроены иначе. Беда в том, что этот дом и все его богатства – ничто без денег. Эта девушка слишком наивна и ничего не знает о жизни аристократии, она видит лишь очарование древности.

– Послушайте, – возобновил свои уговоры Оливер, – мы оба понимаем, что вы не можете вернуться в Лондон в такой час. Переночуйте. Пообедайте, выспитесь в удобной постели. – Увидев, как надменно вздернула она подбородок, он заспешил: – Вы только попробуйте сыграть роль моей невесты, а утром мы вернемся в город. Если сегодня случится еще какая-нибудь неприятность, и вы решите разорвать наш договор, так и будет.

Лицо девушки отразило сомнения.

– Вы больше не будете пытаться меня поцеловать?

– Если учесть, как вы расправляетесь со смельчаками, то нет. Мне это не по вкусу.

Мария прищурилась.

– А если завтра я скажу, что не хочу больше этого маскарада, вы не бросите меня и Фредди в тюрьму?

– Нет. Но тогда я не стану нанимать сыщика. Завтра вы сами примете решение. – Голос его стал жестче. – Но если вы попытаетесь сбежать сегодня, вас ждет тюрьма.

Если она останется на ночь, дальше все будет хорошо. Его братья и сестры способны быть очень любезными, особенно если он скажет им, что она все же не шлюха. К тому же Мария может почувствовать сострадание к Минерве и Селии, которых бабушка желает выдать замуж независимо от их собственных устремлений.

– Только на одну ночь, – наконец произнесла Мария.

– Если только вы не решите, что наша сделка соответствует вашим интересам.

Девушка оглянулась на дверь, и Оливер понял: она думает о своем беспомощном кузене.

– Хорошо, мы останемся, а потом видно будет.

Слава Богу! Оливер кивнул и с некоторой осторожностью приблизился к ней на шаг. Казалось, она смутилась.

– Мне жаль, что пришлось так жестко…

– Лгунья, – проворчал Оливер. – Ни о чем вы не жалеете.

По ее губам пробежала легкая улыбка.

– Хорошо. Не жалею.

Оливер предложил ей руку.

– Кстати, где вы этому научились?

– Один из моих старших кузенов показал мне, как надо действовать, если кто-то пристает.

По крайней мере, ее готовность так яростно защищать себя не даст ему слишком сильно увлечься.

В большом зале они нашли все семейство, обсуждавшее что-то жарким шепотом. Фредди расхаживал в другом углу зала.

Оливер прочистил горло и громко заявил:

– Моя невеста дала мне понять, что она весьма невысокого мнения о моей шутке.

– Оливеру нравится шокировать людей, – спокойным тоном произнесла Мария. Оливер удивленно на нее взглянул – надо же, она это заметила! – Уверена, вы и сами это знаете, а на мой взгляд, такая привычка – большой недостаток.

Похоже, эта девушка находит у него массу недостатков, но ему трудно ее за это винить.

– Значит, вы познакомились все-таки не в борделе? – спросила бабушка, переводя взгляд с внука на его предполагаемую невесту.

– Именно в борделе, – заявил Оливер, – но лишь потому, что бедный Фредди заблудился и забрел туда по ошибке. Я как раз пытался с ним объясниться, когда ворвалась Мария, которая с ума сходила от тревоги за своего кузена. Я посочувствовал этим двум молодым американцам и захотел им помочь справиться с опасностями большого города. Всю неделю мы провели вместе, ведь так, дорогая?

Мария изобразила фальшивую улыбку.

– Да, дорогой. Ты показал себя очень опытным гидом.

Джаррет удивленно приподнял бровь:

– Удивляет то, что, обнаружив тебя в борделе, мисс Баттерфилд все же согласилась выйти за тебя замуж.

– Мне бы не следовало, – согласилась Мария, – но Оливер, на коленях умоляя меня принять его вечную любовь, поклялся, что это для него в прошлом.

Джаррет и Гейбриел едва сдерживали смех. Оливер скрипел зубами. Надо же – «на коленях умолял»! Ей непременно надо задеть его самолюбие на глазах у семьи! – Должно быть, она считает, что он это заслужил. Скорее бы бабушка передумала. Не хватало еще представить эту девицу своим друзьям. Она тотчас сделает из него посмешище.

– Боюсь, дорогая, – начал он ядовитым тоном, – моим братьям трудно вообразить меня на коленях перед кем бы то ни было.

Мария изобразила крайнее удивление:

– Неужели они не знают, насколько ты романтичен? Надо бы показать им сонеты, в которых ты воспевал мою красоту.

– Не сейчас, дорогая. – Оливер разрывался между желанием расхохотаться и удавить ее. – Пора обедать. Я умираю от голода.

– Я тоже, – вставил Фредди, но после грозного взгляда кузины добавил: – Но это не важно.

– Очень даже важно, – милостиво провозгласила бабушка. – Мы хотим, чтобы гости чувствовали себя у нас как дома. Пойдемте, мистер Данс. Дайте мне вашу руку, раз мой внук занят своей невестой.

И они чинно двинулись к столовой. Оливер наклонился к уху девушки и прошептал:

– Я вижу, вам доставляет удовольствие изображать меня идиотом.

Губы Марии дрогнули в улыбке.

– О да. Получилось забавно.

– Значит, вас удовлетворило мое объяснение насчет борделя?

– Более-менее. – Она искоса посмотрела на него из-под длинных ресниц. – Вы еще не выполнили всех условий.

«Господи, помоги мне, грешному», – подумал Оливер. Ему во что бы то ни стало надо убедить ее остаться и сыграть свою роль до конца.