Текст книги "Маркиз должен жениться"

Автор книги: Сабрина Джеффрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26

«Я люблю тебя» – эти слова стучали в висках Оливера, когда он притянул Марию к себе. Он понятия не имел, насколько жаждал услышать от нее это признание. Оно наполнило смыслом каждый поцелуй, каждое прикосновение руки.

Он рассказал ей все, открыл самые мрачные тайны своей души, но она не отшатнулась в ужасе, а приняла его таким, каков он есть. Она целует, обнимает его, плачет над его прошлым. Невероятно.

Мария не поверила в дьявола, которого он изображал из себя все эти годы. Значит, теперь Оливер должен и сам в себя верить, должен стать таким, каким она видит его уже сейчас, каким хотела видеть сына его мать.

– Я люблю тебя, – снова прошептала Мария, ласково касаясь его губ.

Сердце Оливера трепетало от счастья.

– Бог мой, Мария! У меня душа рвется из тела!

– Ты мне не веришь? – Она прижала губы к его шее.

У Оливера кровь вспыхнула в жилах.

– Верю, что ты сумасшедшая.

– Не больше, чем ты, не больше, чем любая влюбленная девушка.

Опять прозвучало это слово. Оливер всегда его презирал. Сердился, когда слышал его от женщин. Сейчас оно наполняло душу теплом и надеждой. Ему отчаянно хотелось верить в него. А еще ему хотелось уложить ее на кровать и наполнить своей плотью до краев, чтобы наконец убедить себя, что Мария говорит правду. Он уже потянулся к пуговичке у нее на платье, но девушка остановила его.

– Нет, не сейчас.

– Сейчас! – настаивал он.

– Мистер Пинтер может вернуться в любую минуту. Я не позволю, чтобы он застал меня в…

– Тебя беспокоит, что подумает какой-то Пинтер? – с чувством оскорбленного собственника воскликнул Оливер. – Похоже, ты не скучала в дороге с этим сыщиком.

На губах Марии появилась дразнящая улыбка.

– Ты ревнуешь к мистеру Пинтеру! – с восторгом вскрикнула она.

– Черт возьми, ревную! – ворчливо пробормотал Оливер, осторожно пятясь к кровати. – Ревную к Джаррету, к Гейбу, к любому наглецу, который смотрит на тебя с вожделением!

– Тебе не стоит ревновать, – серьезно произнесла Мария и обняла Оливера за шею. – Я люблю только тебя.

И снова это слово. Оливеру казалось, что оно каждый раз попадает ему в сердце. Значит, у него есть сердце?

– Ты убежала и не оставила мне даже записки, – обвиняющим тоном произнес он.

– Только потому, что ты объяснил мне, что не можешь хранить мне верность, – тихо напомнила Мария.

У Оливера перехватило дыхание.

– Это говорил не я, а мой страх, – наконец признался он. – Я боялся, что окажусь таким как отец, что не смогу стать тебе хорошим мужем.

– А куда делся твой страх сейчас?

– Ушел, растаял, исчез. Один день без тебя доказал, что мне нужна только ты и ни одна другая женщина. – Оливер провел руками по волосам Марии. Шпильки посыпались на пол, а золотистые локоны рассыпались по плечам. – Если я захожу в комнату, то вижу только тебя. Вчера в Лондоне я не заметил ни одной женщины.

Оливер сам не верил, что произносит все те слова, над которыми привык посмеиваться, когда друзья говорили их о своих женах. Но, даже смеясь, он чувствовал едва ощутимую зависть, которая делала этот смех пустым и мелким.

Своей любовью Мария осветила его душу. Она, единственная из всех, разглядела в нем того мальчика, который когда-то тоже надеялся на счастье и который достиг этого счастья с ней.

У Марии вдруг задрожал подбородок.

– Т-ты… любишь меня?

Оливер опустил взгляд на россыпь золотистых веснушек, на крошечный вздернутый нос, и проглотил комок в горле.

– Я хочу тебя каждую минуту. Я не представляю без тебя своего будущего. Я не могу думать, что вернусь в свой пустой дом и что там не будет тебя. Скажи мне, это любовь?

Мария широко улыбнулась.

– Похоже.

– Значит, я люблю тебя, мой ангел с мечом, точнее, со шпагой. Люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы у нас была куча детей, чтобы они заполнили все комнаты Холстед-Холла.

– Ну, все же не все комнаты, – поддразнивая его, сказала Мария. – Ведь их там три сотни.

– Думаю, надо начинать прямо сейчас. – И он снова потянулся к пуговице на платье. – Такие вещи нельзя откладывать на последнюю минуту.

Мария рассмеялась и стала развязывать его галстук.

– Как видно, ты станешь весьма похотливым мужем.

– Еще каким! – воскликнул Оливер, ловко стянул с нее платье, развернул к себе спиной, расшнуровал корсет и взял в ладони ее груди. Мария застонала и прижалась к нему всем телом. Слов больше не требовалось. Они быстро раздели друг друга. Оливеру казалось, что он вновь превратился в неопытного юнца. Слишком он был возбужден, чтобы быть осторожным. Слишком поглощен простым удовольствием от прикосновения к податливой женской плоти, чтобы сдерживаться.

Он решительно опрокинул Марию на кровать и упал рядом. Нетерпение жгло его, как огонь. Она должна понять, как сильно нужна ему! Но едва Оливер наклонился, чтобы поцеловать ее шею, как Мария вырвалась и соскочила с кровати.

– Я не заперла дверь!

Оливер схватил ее за талию и уложил на себя.

– Никто не войдет, дорогая. – Он обхватил ее ногами, чтобы не дать уйти. – А если войдет, то это лишь приблизит наш поход к алтарю. Лично мне только того и надо.

Мария посмотрела на него с подозрением.

– Почему ты всегда пытаешься соблазнить меня, когда нас могут застать? Сначала ты поцеловал меня, зная, что может явиться твоя бабушка, потом делал со мной немыслимые вещи в карете, в шаге от лакеев и вообще от половины Лондона, потом…

– Что тут скажешь… – ухмыльнулся Оливер. – Раз я намерен спать с тобой весь остаток своей жизни, значит, надо научить тебя всему, что я умею. – Он взял в ладони ее полные груди. – Вот тебе первое задание, моя сладкая, – сделай это сама, возьми меня. – И он приподнял свой жезл, чтобы она поняла, чего он хочет.

У Марии перехватило дыхание.

– Я… я не совсем поняла…

– Сядь на меня верхом и впусти его внутрь. Щеки Марии порозовели.

– А я смогу?

Оливер засмеялся.

– Поверь, он работает и в этом положении.

Марию охватило любопытство. Она села на корточки и стала изумленно рассматривать грозно вздыбившийся стержень.

– О… – прошептала она.

Оливер протянул руку и пальцами раздвинул горячую влажную щель у нее между ног.

– О… – прошептал он ей вслед. – Давай, моя сладкая, попробуй. Люби меня, пока я не лишусь разума.

С неуверенной улыбкой она выпрямилась и опустилась на твердый как камень мужской стержень.

– Как интересно, – заворожено пробормотала Мария, когда его жезл вошел в нее на всю длину.

– Правда? – спросил он и сделал осторожный рывок вверх. – Только не останавливайся.

Мария начала двигаться. Ее стройное тело ритмично раскачивалось. Волосы золотым занавесом укрыли груди. Оливер не сводил с нее сверкающих глаз. Он неожиданно понял, зачем мужчины женятся.

Он множество раз слышал брачные обеты на свадьбах друзей. Голос викария звучал торжественно и серьезно. Когда церемония подходила к тому месту, где супруги по очереди произносили «и телом своим почитаю тебя и превозношу», он всегда горько усмехался.

Сейчас ему не было смешно. В этом слиянии мужчины с любимой женщиной было и поклонение, и благоговение. В лице Марии не было ни коварства, ни скрытых пороков, ни желания управлять им в собственных целях. Она любила его чисто и бесхитростно, верила в него, когда он сам в себя не верил. Эта ее вера превратила Марию в ангела, который снизошел к Оливеру, чтобы спасти его, исцелить его раны, одухотворить его тело собственным духом. Желая хоть чем-то ответить на этот дар, Оливер ласкал ее соски, осыпал поцелуями руки.

Потом его ладонь проскользнула у нее между ног, коснулась самого чувствительного бугорка в ее потаенной складке. Мария задохнулась от наслаждения. Ее затуманенный взгляд приводил Оливера в неописуемый восторг. Она казалась ему античной богиней, скачущей на бешеном жеребце. Руки Марии беспрестанно пробегали по его телу, заставляя Оливера на мгновение замирать от восхищения.

Неужели тогда, в карете, он собирался учить ее страсти? Должно быть, он рехнулся! Неопытная, ничего еще не испытавшая, она знала то, чего раньше не понимал он: страсть не в самом половом акте. Важно то, кто теряет разум вместе с тобой в этой безумной скачке.

Оливер почувствовал, что приближается разрядка, и даже испугался, что Мария не успеет достигнуть апогея, но едва он ощутил первые спазмы оргазма, как она откинула голову и задрожала в сладких конвульсиях. Оливер вдруг заметил, что молится, молится о ребенке! Он чувствовал, что этот волшебный момент должен быть увековечен, увековечен в жизнерадостном сыне или веселой красавице дочке.

Мария бессильно поникла, обнаженная, удовлетворенная. Сердце Оливера разрывалось от счастья. Из его губ вылетел смешок – еще немного, и он превратится в сентиментальное создание, декламирующее любимой романтические вирши.

– Почему ты смеешься? – Мария удивленно приподняла бровь.

– Потому что счастлив. И стану еще счастливее, когда мы отыщем священника и воспользуемся специальным разрешением.

– А если я решу принять твое первое предложение и стать твоей любовницей? – улыбнулась Мария. – Вдруг я захочу сохранить свое наследство только для себя одной?

Оливер насторожился. Что же произошло во время ее свидания с Хайаттом?

– Ты этого правда хочешь?

– Нет, конечно, – мягко проговорила она. – Я хочу тебя.

– И это взаимно. – Он вдруг схватил Марию в объятия, перекатил на спину и стал осыпать поцелуями ее шею и грудь. – Скажу больше, я снова тебя хочу. Прямо сейчас.

В дверь постучали. Мария в ужасе распахнула глаза и прижала палец к его губам. Оливер ухватил этот палец, сунул себе в рот и стал покусывать, с восторгом наблюдая, как темнеют от разгорающегося желания ее глаза.

Когда стук повторился, Оливер чертыхнулся и откатился от Марии.

– Кто там? – отозвалась Мария.

– Фредди с вами? Мне показалось, что я слышал мужской голос.

Оливер узнал резкий баритон Пинтера.

– Его здесь нет. – Мария села на постели, но Оливер притянул ее вниз, положил на нее ногу, чтобы удержать на месте, и стал целовать изящные ключицы.

– Его нет в лавке, – продолжал говорить из-за двери Пинтер. – Хозяин трактира сказал, что Фредди приходил, но потом снова ушел.

Оливер тяжко вздохнул, Мария закусила губу, явно стараясь сдержать смех.

– Наверное, он решил поискать еще что-нибудь поесть, – громко сказала она. – Надо проверить окрестные лавки и гостиницы. Я уверена, он не мог далеко уйти.

– Может быть, нам пойти вместе…

– Я не могу, – отрезала Мария. – Я… мне нехорошо.

– Может быть, позвать жену хозяина? – с тревогой и подозрением спросил Пинтер.

– Нет! – крикнула Мария. – Я не одета.

– Это еще мягко сказано, – шепнул Оливер прямо ей в ухо.

– Вы… вы поищите Фредди, пока я отдохну, – попросила она мистера Пинтера. – Думаю, мне скоро станет лучше.

– Конечно, станет, моя сладкая. Обещаю, что станет, – все так же шепотом пробормотал Оливер, покусывая ее ухо.

Мария бросила на него строгий взгляд, но ее губы расплылись в непроизвольной улыбке.

– Ну хорошо, – согласился наконец Пинтер. – Но я хотел бы уехать отсюда не позже полудня. Нам надо спешить. Следует возбудить дело против Хайатта раньше, чем он сам подаст на нас в суд.

Улыбка Марии померкла. О Господи!

– Я уверена, скоро мне будет лучше, – сказала она в направлении двери. – А пока найдите Фредди, пожалуйста.

Когда шаги Пинтера стихли на лестнице, Оливер наконец заговорил:

– О чем говорит этот Пинтер? Какое дело? Какой суд?

– Да никакой, – отмахнулась Мария и поцеловала его в грудь, но Оливер тотчас понял, что она пытается увести его внимание в сторону. Мария явно оказалась в беде. Он, Оливер, этого не допустит. Первая обязанность мужа защищать свою жену.

– Не думаю, что никакой, если Пинтер так обеспокоен. Расскажи мне, что произошло.

– Мне бы не хотелось.

Оливер навалился на нее всем телом.

– Я рассказал тебе все, что ты хотела обо мне знать. Теперь твоя очередь.

Мария закусила губу.

– Только ты должен обещать, что не станешь вмешиваться.

– Ангел мой, я ни за что этого не пообещаю. Да ты и сама знаешь.

– Тогда я тебе не расскажу. – Мария упрямо поджала губы.

– И мне придется расспрашивать Пинтера. – Оливер отстранился и спустил ноги с кровати.

– Подожди.

Он обернулся и вопросительно приподнял бровь.

– Ну?

– Ты такой самонадеянный…

– Конечно. Так что произошло на встрече с Хайаттом?

Мария откинулась на подушки, натянула простыню на свое обнаженное тело и начала рассказ об истории невообразимого предательства и обмана. Оливер едва сдерживал бешенство, а когда Мария сообщила об угрозе Хайатта возбудить против нее дело за нарушение обещания, он вскочил на ноги и крикнул:

– Да я задушу его голыми руками!

– Нет, нет! – воскликнула Мария и потянула его вниз, на кровать. – Поэтому я и не хотела тебе рассказывать. Если ты вмешаешься, будет еще хуже. Я не собираюсь уступать Натану мою долю в «Нью Бедфорд шипс». И я не позволю, чтобы ты вмешался в это дело и дал ему лишний козырь.

– И как же ты собираешься действовать? – резко спросил Оливер.

– Мистер Пинтер говорит, что надо нанять адвоката. Вот пусть они вдвоем и действуют.

Оливер нахмурился.

– Я как твой муж тоже должен иметь право голоса.

– Ты мне еще не муж, – возразила Мария. – И не станешь им, пока не разрешится тяжба. Я не хочу, чтобы ты и твоя семья оказались вовлечены в судебные дрязги.

– Ну, это мы будем решать сами.

– Нет, это должна решать я, – упрямо заявила Мария. – Вы все были ко мне очень добры. Я не хочу втягивать вас в скандал. У тебя без этого достаточно неприятностей.

– Хорошо, – согласился Оливер, бросив на нее непонятный взгляд. Разумеется, он не собирался оставаться в стороне, однако Мария способна быть очень упрямой. Значит, надо изменить стратегию. Мария потеряет бдительность, вот тогда Оливер возьмет дело в свои руки и сам займется этим ублюдком.

Оливер наклонился, чтобы поцеловать ее, но Мария отстранилась и с подозрением заглянула ему в лицо.

– Ты обещаешь оставить это мне и адвокатам?

Оливер усмехнулся и стал ласкать языком ее сосок.

– Оливер… – Мария попыталась говорить строгим тоном.

– Обещаю, что не задушу его, пока ты мне не позволишь. – Большего он обещать не мог.

Покусывая сосок, Оливер потерся о ее бедро отвердевшим стержнем, который уже налился новой силой. В глазах Марии тотчас разгорелся ответный жар. Оливер понял, что сумеет отвлечь ее, выиграть время и выполнить все, что должен.

– И ты… ты обещаешь, что не станешь вмешиваться каким-либо другим способом? – с трудом выговорила Мария, чьи мысли путались, а тело устремилось навстречу его ласкам.

– Столько обещаний… – с ленивой улыбкой протянул Оливер, раздвигая ладонью ее ноги. – Я стану сговорчивее, если ты… смягчишь меня.

Мария задохнулась от наслаждения. Оливер приподнял ее колени и резким, уверенным рывком проник в ее лоно. Тело Марии дугой выгнулось в его объятиях, она застонала. Не давая Марии опомниться, он использовал весь свой опыт и все умение, чтобы удовлетворить ее, а потом, когда, пресыщенные и усталые, они лежали рядом, он сделал вид, что заснул. Вскоре Мария тоже задремала. Тогда Оливер тихонько соскользнул с кровати.

Дело о нарушении обещания может тянуться в суде годами. Кроме того, сама Мария и ее семья окажутся втянутыми в грязные сплетни. Пришло время доказать ей, что он, Оливер, действительно способен о ней позаботиться, что он достоин ее любви.

Внук Хетти Пламтри знал, как обращаться с такими людьми, как Хайатт.

К несчастью, был только один способ заставить этого меркантильного негодяя навсегда исчезнуть из жизни Марии. Похлопав себя по карману сюртука и нащупав в нем бархатный футляр, он двинулся на поиски Натана Хайатта.

Глава 27

Марии снилась роскошная спальня в Холстед-Холле, но вдруг что-то ее разбудило. Она лежала в полудреме и улыбалась. Оливер любит ее. Его любовь видна в каждом поцелуе, в каждом прикосновении, в каждом слове, которое он шептал ей, пока они занимались любовью. Дважды. И оба раза с большим пылом и так изобретательно!

Щекам сделалось горячо. Наверное, она многого еще не умеет, но она всему научится, обязательно научится! Теперь, когда прошлое Оливера действительно кануло в небытие, она, Мария, готова на все.

Она перевернулась на бок, чтобы сказать ему об этом, но Оливер исчез. Куда он делся?

В дверь громко застучали. Она вдруг поняла, что разбудил ее как раз этот стук.

– Мопси! Открой! Ты должна открыть!

О Боже! За дверью ждет Фредди. И мистер Пинтер наверняка с ним. А она голая, как младенец!

– Минутку! Я сейчас.

Она быстро надела рубашку, накинула халат и бросилась собирать раскиданные вещи. Одежды Оливера не было. Спрятав все за ширму в углу, она распахнула дверь.

Фредди, не задумавшись ни на секунду, влетел в комнату, а лицо мистера Пинтера сделалось пунцовым, когда он увидел, в каком наряде Мария их встретила.

– Простите меня, я задремала. – Мария ушла за ширму, чтобы переодеться. – Вы встретили лорда Стоунвилла? – Она, конечно, подозревала, куда он мог направиться, и это беспокоило ее больше, чем репутация.

– Стоунвилл в Саутгемптоне? – с неодобрением спросил мистер Пинтер.

– Да, он приехал за мной, – ответила из-за ширмы Мария. – Вы нигде его не видели?

– Я не видел, – отвечал Пинтер, – а вы, Фредди?

Фредди покачал головой.

Оливер, несомненно, отправился разбираться с Натаном.

– Нужно его найти. Он рассердился, когда узнал, что я приехала сюда повидаться с Натаном. Боюсь, он захочет вмешаться в это дело.

– А ты, значит, решила тем временем вздремнуть? – спросил Фредди.

Фредди из тех, кто проявляет наблюдательность в самый неподходящий момент.

– Не говори глупостей. Оливер сказал, что будет ждать твоего возвращения внизу, и убедил меня отдохнуть. Вот я и решила поспать.

Это было почти правдой. Вот только убеждал он ее, измотав в постели, а потом дождался, когда бессонница последних двух дней сделает свое дело, и ускользнул.

Марии оставалось только надеяться, что Оливер не знает, где искать Натана, но поиски не займут у него много времени, ведь он так легко нашел ее в чужом городе.

– Фредди! – позвала Мария из-за ширмы. – Не мог бы ты привести служанку помочь мне закончить туалет?

Фредди обменялся взглядом с мистером Пинтером.

– Видишь ли, Мопси, тут есть дама, с которой тебе следует познакомиться. Думаю, она не откажется тебе помочь.

Он распахнул дверь в коридор, и в комнату вошла чрезвычайно хорошенькая молодая девушка с коротенькими золотистыми локонами вокруг лица. Мария тотчас заметила, что Фредди как-то особенно внимателен к вновь прибывшей.

– А теперь, Мопси, прежде чем я вас представлю друг другу, – несколько витиевато начал Фредди, – я хочу, чтобы ты поняла: эта леди не больше тебя знала о том… – Фредди, к делу! – вскричала Мария, которую больше всего волновало отсутствие Оливера.

– Это мисс Джейн Кинсли, – не стал затягивать свою миссию Фредди.

Кто-кто? А… Значит, мисс Кинсли. Мисс Кинсли, на которой Натан…

– Мисс Кинсли, – произнес Фредди с порозовевшими щеками. – Это моя кузина мисс Мария Баттерфилд.

– Рада познакомиться с вами. – Девушка присела в книксене. – У нас здесь мало американцев. Мне знакомы только трое: вы, мистер Данс и мистер Хайатт. – Похоже, ее совсем не смущало то, что в комнате находится соперница. Возможно, мужчины еще не разъяснили девушке истинное положение вещей.

– Мы познакомились с мисс Кинсли в лавке пирожника. Она тоже очень любит пирожки, – сообщил Фредди.

– Особенно с почками, – вставила девушка, – хотя с луком мне тоже нравятся.

Они с Фредди переглянулись и весело захохотали.

– Пирожки с луком! – закатывался Фредди. – Вот это да!

Мария изумленно посмотрела на сыщика. Тот закатил глаза.

– Все так и было. Ваш кузен и мисс Кинсли вступили в разговор в лавке пирожника, когда он осведомился там о мистере Хайатте.

– Да-да, все получилось непередмыш… – мисс Кинсли запнулась и спросила у Пинтера: – Какое слово вы сказали?

– Непредумышленно.

О Боже, подумала Мария, Фредди умудрился встретить девушку такую же пустоголовую, как он сам! Да еще пирожки! Ой, что будет! Она даже пожалела Натана. Ну и невесту он подыскал! Мария прекрасно понимала, чем продиктован выбор Натана: мисс Кинсли молода, красива, не слишком умна, к тому же у нее богатый отец. Похоже, Натан предпочитает именно таких женщин. Стыдно лишь, что она, Мария, едва не попала в список его жертв. А может быть, еще попадет – никто ведь не знает, чем окончится дело.

Но сейчас ей не до Натана. Нужно остановить Оливера раньше, чем он успеет натворить бед.

– Мисс Кинсли, не будете ли вы так добры помочь мне одеться? – спросила Мария.

Девушка растерянно заморгала.

– О да, конечно, конечно.

Пока женщины занимались платьем Марии, мужчины беседовали между собой. Фредди успел не только познакомиться с мисс Кинсли, но и подробно расспросить ее. Она была поражена, узнав, что у ее кавалера есть невеста. И еще больше расстроилась из-за того, что Натан лгал ее отцу о своем положении в компании.

Фредди привел девушку в трактир, не нашел там ни Марии, ни сыщика, оставил пироги у комнаты кузины и собирался поговорить с родителями мисс Кинсли, но тех не было дома – мистер Кинсли был на заседании городского совета, а миссис Кинсли отправилась за покупками.

Фредди и мисс Кинсли двинулись на поиски матушки мисс Кинсли. Тут оживленно болтающую парочку встретил сыщик и рассказал о сложившемся положении. Он был того мнения, что родители мисс Кинсли едва ли захотят им помочь.

Мария, решившая, что мужчины обошлись с девушкой слишком бесцеремонно, взяла ее за руку.

– Я понимаю, как неприятно вам было услышать такие вещи о мистере Хайатте. Я вам очень сочувствую.

– Ничего страшного, – легкомысленно отмахнулась девушка. – Я и сама уже сомневалась на его счет.

– Значит, вы не влюблены в мистера Хайатта? – спросила Мария, которой хотелось знать наверняка.

– О Господи, да я едва его знаю! – Лицо девушки приняло недоуменное выражение. – К тому же он любит говорить непонятно. Он слишком умен для меня. А когда я прошу его что-нибудь объяснить, он обращается со мной, как с ребенком. А я не ребенок! Просто мне иногда нужно что-то объяснить.

– Это естественно! – вмешался Фредди. – Каждому иногда требуются объяснения.

Мистер Пинтер выглядел так, как будто с трудом сдерживал смех.

– Мопси, ты еще не знаешь самого главного. Расскажите ей, мисс Кинсли! – с энтузиазмом воскликнул Фредди и едва не пустился в пляс.

Пока мисс Кинсли излагала «самое главное», Мария невольно подметила, что девушка не так глупа, как кажется. Ее новости меняли положение кардинальным образом.

– Если придется, – начала Мария, – повторите ли вы ваши слова в суде?

– Думаю, нам не следует ждать суда, – прервал их беседу мистер Пинтер. – Полагаю, надо воспользоваться этой информацией прямо сейчас.

– Вы имеете в виду… – неуверенно заговорила Мария.

– Да, пора нанести мистеру Хайатту еще один визит.

– Вы можете нас сопровождать, мисс Кинсли? – задала вопрос Мария. – Я понимаю, это тяжелое испытание…

– Никакого испытания, – сказала девушка, вдруг покраснела и бросила быстрый взгляд на Фредди.

– А если что, я сумею защитить вас обеих, – с воодушевлением воскликнул Фредди и положил руку на эфес шпаги.

– Ты пойдешь с нами только в том случае, если оставишь шпагу здесь! – появляясь из-за ширмы, твердо заявила Мария, но вдруг запнулась. А если Оливер уже нашел Натана? – Нет, не стоит. Шпага может понадобиться.

И она направилась к двери, обняв по дороге мисс Кинсли за талию.

– Благодарю вас.

Девушка радостно улыбнулась.

– Не стоит.

Мария перевела взгляд на Фредди.

– И тебя благодарю, кузен.

Фредди гордо расправил плечи, уши у него ярко горели.

– Ерунда, Мопси. Мужчина должен защищать свою семью.

Однако небольшое вмешательство судьбы тоже иногда не помешает, подумала Мария. Только бы она, судьба, удержала Оливера от встречи с Натаном. Марии вовсе не хотелось, чтобы Оливера повесили за убийство.

К несчастью, когда они прибыли в дом, где снимал жилье Натан, Оливер был уже там. Хозяин, направивший их в гостиную, похоже, не слишком был рад обилию визитеров у своего американского постояльца. Мария, опередив остальных, бросилась вперед. Из-за двери гостиной донесся зычный голос Оливера:

– Вы не получите лучшего предложения, Хайатт. Советую принять его.

Мария сделала жест спутникам подождать. Заглянув в щель, она увидела Оливера лицом к лицу с Натаном, который не отрывал взгляда от знакомого бархатного футляра с жемчужным ожерельем.

– Откуда мне знать, что цена этого жемчуга так велика, как вы утверждаете, сэр? – спросил Натан.

Значит, Оливер готов отдать этому мерзавцу ожерелье своей матери! Мария уже хотела ворваться и помешать переговорам, но мистер Пинтер удержал ее.

– Любой, кто способен понимать ценность вещей, видит это, – снисходительным тоном ответил Оливер.

Мария грустно улыбнулась – маркиз умеет быть высокомерным.

– Но если вы настаиваете, – с деланным безразличием продолжал Оливер, – мы можем отправиться к ювелиру.

– Так вы говорите, оно стоит пять тысяч фунтов? Неплохая сумма.

У Марии перехватило дыхание. Пять тысяч фунтов? Ее доля в компании стоила около сорока тысяч. В качестве отступных это действительно «неплохая сумма».

– Вы и этого не заслуживаете, – презрительно протянул Оливер. Натан ответил сердитым взглядом, а Оливер добавил: – Могу вам обещать, что вы пожалеете, если начнете против мисс Баттерфилд дело о нарушении обещания. Услуги адвокатов дороги даже в Америке. Расходы легко могут превысить сумму отступных, которые вы, может быть, отсудите. А может быть, и нет. Суд – ненадежное дело. Вы можете проиграть. Но даже если выиграете, огласка всех обстоятельств нанесет непоправимый вред вашей нынешней сделке с мистером Кинсли. С другой стороны, жемчуг может послужить отличным залогом, чтобы получить кредит и выкупить у мисс Баттерфилд ее долю в компании. – Взгляд Оливера стал суровым, а в голосе зазвучала угроза. – Но есть два условия. Во-первых, мисс Баттерфилд не должна знать о финансовой стороне нашего соглашения. Скажете ей, что, хотя ваше сердце разбито, вы не хотите заставлять дорогую вам женщину выходить замуж за человека, которого она не любит.

Натан выпятил подбородок.

– Может быть, мое сердце и правда разбито!

– Я вижу, как вы страдаете, – ледяным тоном произнес Оливер, отчего щеки Натана вспыхнули, а маркиз добавил: – Второе условие такое. Если вы будете выкупать долю мисс Баттерфилд, вы предложите ей хорошую цену. Это понятно?

– Я не стал бы ее обманывать! – с обидой воскликнул Натан. Он был явно запуган. В Америке у его семьи были и положение, и связи, но эти связи ничто по сравнению с влиянием английского пэра. Натан понимал это, но, видимо, он понял и другое. – Я полагаю, милорд, – прищурившись, начал он, – что имею право узнать, чем объясняется ваш интерес к судьбе мисс Баттерфилд.

– Когда мисс Баттерфилд и ее кузен попали в Лондоне в трудное положение, моя семья приняла ее. Я полюбил ее и намерен на ней жениться. Конечно, если она согласна.

Эти слова, произнесенные с достоинством и сдержанностью, поразили Марию в самое сердце. Но одновременно распалили жадность Натана.

– Теперь я понимаю, – процедил сквозь зубы Натан, – Вы сами решили загрести ее состояние. А раз так, то наше маленькое соглашение нужно немного… поправить.

Оливер ничем не выдал своего гнева, только желваки заходили у него на скулах.

– Должен сказать, что, когда я сделал мисс Баттерфилд предложение, она не приняла его, ибо была обручена с вами. Я занимаюсь ее делами потому, что она не заслуживает неприятностей, связанных с обвинением в нарушении обещания. Я не желаю, чтобы ее имя трепали в суде. И еще одно. Разве я выгляжу как человек, нуждающийся в деньгах?

Мария сдержала смешок. Забавно было видеть, как Оливер пытается надуть надувалу, обвести вокруг пальца мошенника.

На лице Натана отразилось раздумье.

– Нет, – признал он. – Но вы могли бы предложить мне наличные, а вы предлагаете драгоценности. Это пахнет банкротством.

– Я не вожу с собой крупных сумм. Кругом столько жулья. – Оливер бросил на собеседника выразительный взгляд. – Этот жемчуг я прихватил для Марии. Но если желаете, мы вместе вернемся в Лондон, и там вы получите наличные. Разумеется, сумма будет меньше, чтобы компенсировать мои неудобства. К тому же вам придется оставить на время Саутгемптон, где, как я понимаю, находится ваша вторая жертва, мисс Кинсли. У вас ведь охота за двумя зайцами, так, Хайатт?

Мария почувствовала, как напряглась мисс Кинсли, и стиснула ей руку.

Натана явно смутило то, что все его обстоятельства стали известны. Он бросил нервный взгляд на Оливера, потом на жемчуг и вдруг резким движением схватил футляр с драгоценностями.

– Хорошо, милорд, договорились.

– Черт возьми, нет! – крикнула Мария, врываясь в комнату. – Ни с кем ты не договорился! – Она не заметила, что ее спутники остались в холле.

Молодой человек был обескуражен ее появлением. На лице Оливера появилась тревога.

– Оставь нас, Мария, – потребовал он.

– Этот негодяй получит ожерелье твоей матери, только если я его им задушу! – Мария подбежала к Натану и вырвала футляр из его рук. – К тому же ты уже подарил его мне.

– А ты не захотела взять с собой, – напомнил ей Оливер. – Бабушка говорит, ты отказалась от ожерелья.

– А теперь не отказываюсь.

– Даже с риском оказаться перед судом? – спросил он, становясь рядом. – Ведь этот червяк замарает твое имя. – Оливер понизил голос: – Неужели ты хочешь подробно излагать в суде все, что делала в последние две недели?

Очевидно, Оливер имел в виду сцену в борделе, потом официальное объявление о помолвке.

– Пусть делает что хочет. – У Марии был козырь, о котором не знал Оливер. Она уже собралась позвать мисс Кинсли, когда Оливер произнес:

– Этот тип не отступится без солидного финансового вознаграждения. Когда на кону сто двадцать пять тысяч фунтов…

Пронзительный хохот Натана не дал ему закончить.

– Значит, лорд Стоунвилл, она сказала, что ее доля стоит сто двадцать пять тысяч? – Натан гнусно фыркнул. – Теперь я понимаю, почему вокруг нее вьется маркиз.

Глаза Оливера потемнели. Он схватил Натана за глотку и швырнул о стену.

– Мерзкий червяк! Мне плевать, сколько стоит ее доля! Да пусть она будет хоть голая! Для меня Мария дороже всех денег на свете! Будь у тебя хоть капля разума, ты бы тоже так ее оценил.

Натан вцепился в руки Оливера, пытаясь освободиться. Мария подскочила и положила ладонь ему на плечо.

– Ты обещал не душить его, – напомнила она. Теперь ей было почти весело.

Через секунду Оливер с пренебрежительной миной отпустил Натана. Мария оглянулась на дверь:

– Мистер Пинтер, вы не возражаете?

В комнате наконец появились остальные – сыщик, Фредди и мисс Кинсли. Натан мертвенно побледнел. Оливер смотрел с недоумением.