Текст книги "Маркиз должен жениться"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 23
Миссис Пламтри решительно прошла в комнату и оглядела раскрытые сундуки.
– Слуги сообщили мне, что вы отправляетесь в путешествие.
Мария тихо застонала. Она-то надеялась улизнуть, не встретившись с бабушкой Оливера.
– Да, мадам. Мистер Пинтер нашел… брата Фредди, и мы отправляемся к нему.
Старая дама в упор смотрела на девушку.
– Тогда зачем же вы укладываете все ваши платья?
На самом деле Мария не собиралась забирать с собой все платья. Она велела Бетти отдельно сложить купленные Оливером наряды, а в дорогу упаковать только те, которые она выменяла на свой траурный гардероб. Но не сообщать же об этом миссис Пламтри.
Бабушка Оливера коротко глянула на Бетти и приказала:
– Оставь нас, милочка.
Бетти сделала книксен и вышла.
– Миссис Пламтри, – начала было Мария, – я не думаю, что вы…
– Карты на стол, моя дорогая. Мне прекрасно известно, что Оливер задумал интригу, а вы по каким-то своим причинам стали ему помогать.
– А вы, – вставила Мария, – по своим причинам допустили это.
– Так и есть, – с невеселой улыбкой согласилась миссис Пламтри. – Боюсь, в первый вечер я обошлась с вами жестоко. Видите ли, дорогая, мне надо было удостовериться, что вы не собираетесь использовать Оливера в своих целях.
– Использовать Оливера? – с горечью повторила Мария. – А он меня может использовать сколько угодно?
– Значит, вот что он сделал? – В голосе старой дамы звучала искренняя тревога. – И поэтому вы решили сбежать?
Мария вздохнула.
– Нет. – О чем тут говорить, если она отдалась ему по своей воле?
Миссис Пламтри внимательно посмотрела ей в лицо.
– Понимаете, дорогая, Оливер, несмотря на свое безрассудное поведение, хороший человек. Он искренне хочет жениться на вас. Прошлый вечер и события на балу окончательно убедили меня в этом. Я прошу вас, примите его предложение и подарите мне внуков. Это все, что я хочу от жизни.
– А вы не задумывались над тем, чего хочу я?
– Его. Вы хотите его. Я читаю это в каждом вашем взгляде.
Мария с бьющимся сердцем отвернулась к окну.
– Зато Оливер не знает, чего он хочет.
– Возможно. – Миссис Пламтри подошла ближе и положила руку на плечо девушки. – Это моя вина. Я слишком долго позволяла ему жить в заблуждении. Теперь он нашел дорогу назад.
– Да ничего он не нашел! – вскричала Мария. – Неужели вы этого не понимаете? Его до сих пор терзает вина за ту страшную ночь в охотничьем домике.
Миссис Пламтри распахнула глаза.
– Он вам рассказал? – с изумлением проговорила она.
– Да. Рассказал, как хотел броситься вслед за матерью, но вы решили подождать. Рассказал, что именно он нашел мертвых родителей, что был весь в крови, что вам пришлось заплатить слугам, чтобы не болтали.
Миссис Пламтри задрожала.
– Он никогда и ни с кем об этом не говорил, даже со мной. Вот так, дорогая. Вы первая, с кем он решил обсудить события той ночи. Это доказывает, насколько он к вам привязан.
Мария с усилием сглотнула.
– Но не настолько, чтобы изменить свои привычки.
– Если бы вы дали ему шанс…
– Чтобы попасть в ту же западню, в какой оказалась ваша дочь? – Увидев, как побледнела старуха, Мария быстро добавила: – Простите, мне не следовало этого говорить.
Миссис Пламтри опустила взгляд на свои руки.
– Нет-нет, вы правы. Мне надо было понять, что из Льюиса никогда не получится хороший муж. – Она тяжело вздохнула. – Но я надеялась, что любовь Пруденс сможет его изменить.
– А теперь надеетесь, что моя любовь изменит Оливера.
Старая дама подняла на девушку взгляд, полный надежды.
– Так вы любите его?
Мария ответила ей невидящим взглядом. О Боже, это ведь правда, она любит Оливера и не может этого отрицать, даже перед его бабушкой. Вот только сам он ее никогда не полюбит, он полагает, что «любовь – это просто красивое слово для вожделения».
Слезы блеснули в глазах девушки. Она схватила миссис Пламтри за руку и пробормотала:
– Пожалуйста, не говорите ему, прошу вас!
– Дорогая моя!
– Поклянитесь, что не скажете. Подумайте о вашей дочери.
– Я как раз думаю о своей дочери. Для своего сына она хотела бы не такую жизнь, какую он сейчас ведет. Я понимаю, вы думаете, что он похож на отца, а ведь на самом деле он больше напоминает мать. Я не знаю, почему он выбрал дорожку отца, но уверена, это не его путь. У него другая душа.
– Почему вы так уверены? – едва слышно прошептала Мария.
Миссис Пламтри с болью стала рассказывать:
– В ту ночь с ним что-то произошло. Еще до того, как мы поехали в охотничий домик. Он сказал мне, что поссорился с матерью. Именно поэтому она поскакала к Льюису. Он так и не рассказал мне, в чем было дело, но я знаю, что это глубоко его ранило. Все эти годы он делал вид, что никакой раны нет, но я чувствую: кто-то должен его исцелить, и надеюсь, что именно вам это по силам.
Мария вырвала у нее свою руку.
– Я не хочу этого делать. Я хочу вернуться к своей собственной жизни. Хочу жить так, как принято в Америке. Там люди говорят то, что думают, и делают, что… – Мария вдруг замолчала. Даже в ее обычной жизни в Америке была ложь. История с Натаном – тому доказательство. Но, наверное, это все же лучше, чем горькая любовь к Оливеру, который не сможет ее любить.
– Я понимаю, что не могу вас остановить, – безнадежным тоном произнесла миссис Пламтри, – а потому не стану вас больше задерживать. Я только прошу: не принимайте поспешных решений. Увидите, Оливер еще удивит вас.
– Вы не можете думать иначе, ведь вы – его бабушка, а я не могу быть слепой. – Мария отвернулась и продолжила паковать сундук.
Старая дама прошла к туалетному столику и что-то взяла в руки.
– Вы его заберете с собой?
Мария подняла голову и увидела в ее руках футляр с жемчужным ожерельем, которое ей подарил Оливер.
– Разумеется, нет. У меня нет на него никакого права.
– А я считаю, что есть. Ожерелье принадлежало моей дочери, и я хочу, чтобы теперь оно было вашим.
– Простите, но в нынешних обстоятельствах я не могу его принять.
Миссис Пламтри покачала головой.
– Вы так же упрямы, как и Оливер.
– В этом мы и правда похожи.
– Мы все этим грешим. – Миссис Пламтри слабо улыбнулась. – Хорошо, я сохраню жемчуг до вашего возвращения. – Голос старой дамы смягчился. – Мы будем вас ждать, дорогая, что бы ни произошло между вами и Оливером.
Мария ответила ей удивленным взглядом. Миссис Пламтри широко улыбнулась.
– Конечно, я предпочла бы, чтобы вы стали членом семьи, но раз так сложилось, я хочу быть по крайней мере вашим другом.
Мария почувствовала комок в горле.
– Благодарю вас. Для меня это большая честь.
– Я не выдам вашей тайны, хотя считаю, что это не имеет большого значения, ибо подозреваю, что Оливер не позволит вам так просто уехать.
– Поверьте, он будет только рад, что сумел избежать брака.
– Неужели вы действительно так считаете?
– Я знаю, что, если останусь здесь, он женится на мне по необходимости. Я не желаю себя навязывать.
Миссис Пламтри бросила на девушку скептический взгляд и вышла из комнаты.
Марии хотелось бы верить в Оливера так же, как верит его бабушка, но она боялась, что сейчас им движет уязвленная гордость, ведь так хитро задуманный план провалился. Как только она, Мария, уедет, он придумает что-нибудь другое, найдет другую женщину, которая выйдет за него замуж ради титула и состояния его бабушки.
Эта мысль причинила ей острую боль. Она с досадой потерла виски. Что толку думать об этом? Если они поженятся, а Оливер станет нарушать брачные обеты, ее ждут еще худшие страдания. Лучше однажды пережить горечь расставания, чем всю жизнь мучиться от ревности.
Оливер вернулся в Холстед-Холл около девяти часов вечера. Визит к архиепископу Кентерберийскому занял больше времени, чем он ожидал. Специальное разрешение выдали тоже небыстро. Оливеру оставалось только надеяться, что Мария еще не легла. Он так страстно хотел ее увидеть, что сам удивлялся силе собственных чувств.
Во внутреннем дворе дома его встретила Минерва. Она была в бешенстве.
– Черт возьми, сколько времени надо на это чертово специальное разрешение?
– Что с тобой? Что случилось?
– Мария собрала вещи и уехала. Они оба уехали, и она, и Фредди.
Оливеру показалось, что его ударили по голове.
– Уехала? Куда?
– Она не сказала. Сегодня днем явился Пинтер со сведениями о ее женихе. Они все отправились к этому типу.
– Черт возьми! Это невозможно! Не сказав мне ни слова?
– Мария объяснила, что ей незачем здесь оставаться, раз твой план провалился. Я сказала, что думала, будто между вами все решено, ведь ты поехал за разрешением на брак, но она все отрицала.
Оливер будто окаменел. Кровь выстукивала у него в висках эти непонятные, невероятные слова: уехала, все отрицала… Значит, ночью она действительно все решила, ведь уже тогда она отказалась выйти за него замуж. Мария не глупа: она вполне способна понять, что кандидат в мужья никуда не годится. Это он вел себя как зеленый юнец.
Весь день Оливер пытался смириться с мыслью о семейной жизни, думал только о том, как обнимет ее, станет осыпать поцелуями, как заставит Марию поверить, что все у них будет хорошо. Сам он был в этом не до конца убежден, а она, как видно, совсем не верила в счастливое будущее.
Оливер заскрипел зубами. Каким же он был идиотом! Мария едва услышала о женихе, как тут же упорхнула, чтобы броситься на шею этому охотнику за приданым. Видно, предпочла расчетливого дельца повесе.
Но ведь у Марии совсем нет денег, как же она уехала?
И тут Оливер вспомнил о жемчуге. Она могла продать ожерелье в Илинге, чтобы оплатить проезд. На эти деньги можно объехать всю Англию.
– И она не оставила мне даже записки? – не сдержался он.
– Нет. Она была чем-то расстроена, но ничего мне не объяснила. – Минерва пристально всматривалась в лицо брата. – Ты ничем ее не обидел?
– Я не сделал ничего дурного, – ответил он ей. Вот только лишил ее девственности и сделал предложение таким образом, что она с возмущением отказалась.
Оливер побрел к себе в кабинет. Он до сих пор не мог поверить, что Мария уехала и что причина ее поспешного бегства в его поведении.
Первое, что он увидел в кабинете, была книга Минервы. Потоком хлынули воспоминания. Вот они спорят о Роктоне, Мария с сияющими глазами убеждает его, что всегда есть надежда. Да, есть, Оливер нахмурился, но для другого, не для него. Для него надежда исчезла в тот страшный день, когда погибли родители. Погибли они по его вине.
Вдруг за спиной раздался голос Минервы. Оказывается, она пришла следом за братом.
– Как ты вернешь Марию?
С губ Оливера слетел горький смешок.
– Никак. Я палец о палец не ударю. Она не хочет возвращаться. Не оставила мне ни строчки, не захотела дождаться…
Голос Оливера прервался, слова как будто застревали в горле.
– Так нельзя! – воскликнула Минерва. – Ты должен за ней поехать и уговорить выйти за тебя замуж.
– Зачем? – Оливер с искаженным лицом обернулся к сестре. – Чтобы вы все могли успокоить бабушку? Мы достаточно плясали под ее дудку. А это… безумие с Марией – последняя капля. Так что готовьтесь. Вам придется здесь жить до скончания века. Бабушка не уймется, пока всех нас не увидит в браке. А лично я не собираюсь жениться.
Другая женщина ему не нужна, а Мария сбежала.
Оливер подошел к столику с напитками и налил себе полный стакан бренди. Он был глупцом, когда верил, что его жизнь может измениться. Что Мария «спасет» его. Никто не может его спасти.
– Мне нет дела до угроз бабушки. Но я думаю о Марии, а она думает о тебе, она тебя…
– Тогда она просто дура, – грубо оборвал сестру Оливер. – Если бы я был ей нужен, она не бросилась бы к Хайатту.
– Но я же говорю, что она…
– Минерва, оставь меня в покое. В конце концов, это не твое дело. – Оливер глотнул бренди. – Она сделала выбор. Все кончено.
Минерва фыркнула и выскочила из кабинета. Оливер остался со своим бренди и с воспоминаниями о минувшей ночи. Как искренне, как щедро Мария подарила ему свою невинность! А теперь ее нет! Черт возьми! Оливер швырнул пустой стакан в стену.
– Да пусть убирается куда хочет!
– Вот это правильно, – раздался у него за спиной голос бабушки. – Так и действуй. Глядишь, это поможет.
О Боже! Еще одна женщина явилась, чтобы его терзать.
– Она предвидела, что ты будешь вести себя именно так. Что не станешь горевать о ее отъезде и даже обрадуешься, что сумел избежать брака.
Оливер сделал глоток прямо из графина.
– Я-то сказала ей, – продолжила бабушка, – что ты не позволишь ей просто так уехать. Видимо, я ошиблась.
Оливер с горечью усмехнулся:
– На сей раз это не сработает, бабушка.
– Что не сработает?
Оливер с иронией приподнял бровь.
– Твои попытки заставить меня поступать так, как ты хочешь. Как видишь, я способен учиться на ошибках, – ответил он. Сейчас настал час платить за учебу, платить этой невыносимой болью в сердце и чувством невозвратной потери. – Наверное, Мария тоже учится. Недаром она сбежала при первой возможности.
– Она сбежала потому, что боялась не устоять перед тобой, боялась, что ты ее уговоришь. Ты, такой опытный сердцеед, должен бы понимать, что чувствует женщина.
Оливер не хотел поддаваться магии этих слов.
– Какая разница, что она чувствует, если бежит от меня прочь? Я не собираюсь гнаться за ней.
– Значит, ты решил уступить ее этому американскому жениху?
Оливер понимал, что бабушка пустила в ход еще один свой прием и хочет вызвать его ревность, но, к несчастью, не мог устоять. Скрипнув зубами от бешенства, он прорычал:
– Если ей нужен Хайатт… – Он запнулся. – Откуда ты узнала про жениха?
– Мне рассказала Минерва.
– Ну разумеется! – с горечью воскликнул Оливер. – Никто в этом чертовом доме не способен хранить тайну.
– Кроме тебя, – поджав губы, произнесла бабушка.
– Не начинай снова… – оборвал ее внук.
– Ну почему же? Ведь именно поэтому ты позволил ей бежать за этим дурацким американцем. Тебе что, совсем до нее нет дела?
– Совсем, – соврал Оливер, хотя мысль о Марии и этом негодяе Хайатте жгла его, как горячий уголь. – Она сделала выбор. Честь ей и хвала.
– И тебя не беспокоит, что у девочки нет денег даже на дорогу?
– Думаю, у нее хватит ума продать жемчуг, который я ей подарил.
– На самом деле уже не хватило. Мария оставила его здесь. – Бабушка положила на стол бархатный футляр. – Сказала, что у нее нет на него права.
Оливер уставился на футляр. Куда же она поехала без денег? Должно быть, сестры дали ей что-нибудь, но не много, у них у самих никогда нет наличных, а Марии придется ехать в почтовой карете. У Оливера похолодело внутри, когда он подумал, какую легкую добычу представляют собой Мария и Фредди для всякого рода жуликов, бессовестных трактирщиков, не говоря уж о разбойниках с большой дороги.
– Мне это безразлично, – упрямо повторил он, но сам чувствовал, как неубедительно звучит его голос.
– Тогда тебе, очевидно, нет дела до того, что Мария уехала с мистером Пинтером, который взялся доставить ее к американскому жениху.
– Этому не бывать! – вскричал Оливер, но, заметив триумфальный блеск в глазах бабушки, пожалел, что не придержал язык.
Миссис Пламтри с иронией приподняла серебристую бровь. Оливер бросился в холл.
– Минерва! – что есть силы гаркнул он.
Через секунду по лестнице застучали торопливые шаги.
– Что случилось? – на ходу спросила Минерва.
– На чем уехала Мария?
Минерва перевела обеспокоенный взгляд с Оливера на бабушку и обратно.
– Мистер Пинтер предложил довезти ее и Фредди, куда им нужно. Мне показалось, что они собрались куда-то далеко. С его стороны это было очень любезно, и я…
– Чертов негодяй!
– Он джентльмен, – вставила бабушка. – Мне кажется, она с ним в безопасности.
– Джентльмен. Это точно, – повторил он. Из тех, кто представит его, Оливера, в самом черном свете, кто всю дорогу будет рассказывать Марии о его самых бесстыдных выходках.
Но какое это, черт возьми, имеет значение? Марии нет, она уехала и не вернется. Ему безразлично, что она станет о нем думать.
Но, оказывается, не безразлично. Еще хуже другое. Пинтер сейчас изображает из себя благородного рыцаря, а рыцари, несмотря на все свое благородство, весьма восприимчивы к женской красоте и очарованию. Пинтер тратит на Марию свое время и деньги, более того, ради Марии он отказался от гонорара Оливера. Все это неспроста. Сыщик наверняка рассчитывает на вознаграждение. Вот только какое?
Мария сейчас в затруднении, она расстроена, взволнована. Пинтер проведет с ней в карете много часов, возможно, и дней. Простак Фредди ему не помешает, и тогда…
Оливер раздавит его, как муху, если этот тип дотронется до Марии хоть пальцем!
Оливер гигантскими шагами двинулся по коридору.
– Когда они уехали?
– Пять часов назад, – ответила семенящая за ним Минерва.
– И куда направились?
– Я не…
– В Саутгемптон, – вставила бабушка, которая каким-то удивительным образом умудрялась не отставать от внука. – Один из грумов, – продолжала она в ответ на вопросительный взгляд Оливера, – узнал это от кучера мистера Пинтера.
Если ехать всю ночь, то к утру можно быть в Саутгемптоне. Конечно, путешествовать зимней ночью нелегко, но у Оливера всегда были хорошие лошади, он не экономил на них даже при недостатке средств.
– Минерва! – распорядился он. – Вели кучеру закладывать карету. Я выезжаю через час.
Минерва поспешно скрылась. Оливер направился к себе, чтобы прихватить необходимые вещи, но тут его поймала за руку бабушка.
– Ты хочешь ее вернуть?
Оливер вгляделся в обеспокоенное лицо старушки.
– Только если она сама этого захочет, а в этом я не уверен.
– Тогда зачем ты едешь?
– Чтобы не дать шанса этому помпезному ослу Пинтеру. У нее нет ни денег, ни защиты. Только Фредди. А Пинтер всего-навсего мужчина. Разве он устоит перед Марией?
– Это единственная причина?
– Да. – Но Оливер знал, что говорит неправду. Он пускался в погоню, потому что представить себе не мог Марию в объятиях Хайатта, потому что сама мысль о том, что она уехала, не написав ему даже записки, разрывала ему сердце.
Но главной причиной, погнавшей Оливера из дома в зимнюю ночь, была картина бесконечно долгих и пустых лет, которые ждали его впереди, если с ним не будет Марии.
Глава 24
Мария, утомленная бессонной ночью после бала, задремала сразу же, как только карета покинула Холстед-Холл. Но несмотря на все заботы мистера Пинтерa о ее удобствах, в карете было холодно, колдобины на дорогах мешали сну, а потому после короткой остановки на поздний обед сыщик и его спутница занялись делами – стали обсуждать положение.
Что касается Фредди, то он уже все решил.
– У меня с собой шпага, – заявил он. – Я его вызову и проткну насквозь. И у тебя не будет никаких проблем с наследством.
– Не говори глупостей, – сердилась Мария. – Никаких дуэлей не будет. – Она ни за что не допустит, чтобы юношу убили.
– Тебе следовало сообщить его светлости, что ты уезжаешь, – ворчливо заметил Фредди. – Надо было позвать его с собой. Уж он бы справился с Натаном.
Мария надеялась, что мистер Пинтер не станет вникать в их перепалку с кузеном. За обедом она еще раз рассказала сыщику о договоре с Оливером, умолчав, разумеется, о проведенной с ним ночи и о предложении выйти замуж за него.
– Это не имеет никакого отношения к лорду Стоунвиллу, – твердо ответила она кузену.
– Но ведь он же твой жених! – воскликнул Фредди.
– Это был спектакль для его бабушки. И пожалуйста, помолчи. Хватит об этом.
– А я считаю, что это не был спектакль, – с удивившим Марию упрямством заявил Фредди.
– Глупости, – растерянно пробормотала она.
– А леди Селия и ребята говорили по-другому. Когда мы ехали на бал, они мне объяснили, что ожерелье, которое он тебе подарил, стоит целое состояние.
Мистер Пинтер выпрямился на сиденье. Мария бросила на кузена раздраженный взгляд.
– Не будь смешным. Маркиз сам говорил, что давно бы его продал, если бы оно действительно было дорогим.
– Леди Селия сказала, что он не может с ним расстаться. Он продал все драгоценности, которые приобрел его отец, а этот жемчуг миссис Пламтри подарила дочери, когда та стала выезжать в свет.
У Марии вдруг пересохло в горле.
– Наверное, Селия ошиблась, – прошептала она. – Или ты что-то неправильно понял.
Но в душе она знала, что это правда. Чувство вины за столь поспешный отъезд из Холстед-Холла росло. Она просто струсила. Оливер заслужил, чтобы ему отказали достойно. А ведь она действительно ему отказала, отказала еще ночью. Однако он предпочел не обращать на это внимания. Можно ли винить женщину в трусости, если она бежит, уверенная, что не устоит перед соблазном?
К несчастью, бездумная болтовня Фредди заставила мистера Пинтера насторожиться и еще раз заговорить о специальном разрешении на брак, которое намеревался получить Оливер, но Мария быстро дала понять, что больше не желает обсуждать лорда Стоунвилла, и разговор иссяк.
В Саутгемптон они прибыли к двум часам ночи. Марии хотелось тотчас явиться к Натану, но мистер Пинтер ей отсоветовал, убедив девушку, что перед таким серьезным испытанием следует отдохнуть. Мария и сама чувствовала, что он прав, она в жизни не была так измотана.
В придорожном трактире они сняли две комнаты: одну для Марии, вторую для Фредди и мистера Пинтера. Перед тем как разойтись на отдых Мария попросила сыщика утром не будить Фредди, ей вовсе не хотелось, чтобы его шпага участвовала в предстоящей беседе.
Поднявшись к себе в комнату, девушка не раздеваясь бросилась на постель и тотчас уснула мертвым сном без сновидений.
Когда в дубовую дверь постучали, ей показалось, что прошло только несколько минут, но серый рассвет за окнами и пронизывающий холод в спальне – камин давно прогорел – доказывали, что она ошиблась.
– Мисс Баттерфилд, – позвал мистер Пинтер из-за двери. – Вы говорили, что хотите встать в семь часов, я привел служанку, она вам поможет.
– Благодарю, – откликнулась Мария, в чулках подбежала к двери, впустила девицу с кислой физиономией и, выглянув наружу, сказала: – Я скоро спущусь.
Служанка, привыкшая к тому, что путешественники спешат, быстро помогла Марии сменить дорожное платье на траур. Мария невольно вздохнула о своих модных нарядах и о милой болтушке Бетти.
«Прекрати сейчас же! – одернула она себя. – Радуйся, что с ложью покончено и ты вернулась к своей настоящей жизни».
Но разве это и есть ее настоящая жизнь, если сердце рвется совсем к другому? В Холстед-Холле она просыпалась в сказочной кровати, Бетти несла ей чашечку горячего шоколада. Одеваясь перед пылающим камином, Мария слушала веселую болтовню горничной о мелких происшествиях в имении. И все это время Мария знала: сейчас она увидит Оливера. Потом она спускалась в древнюю столовую, чтобы позавтракать вместе с семьей.
О, какой смысл вздыхать о прошлом? Надо держать себя в руках, сосредоточиться перед свиданием с предателем Натаном.
Мария вышла из комнаты и вдруг заспешила – снизу доносился странный шум. О Боже, Фредди все-таки проснулся!
– Я поеду с вами! – кричал он мистеру Пинтеру. – Я вижу, вы решили улизнуть без меня!
– Прекрати шуметь, – сказала Мария, спустившись в общий зал. – Мистеру Пинтеру и мне надо кое-что обсудить с Натаном. Мы еще не завтракали, я как раз хотела разбудить тебя и послать в лавку за пирогами с почками.
При известии о пирогах Фредди явно обрадовался – он, как всегда, был голоден, но через минуту в его глазах мелькнуло подозрение.
– А почему мы не будем завтракать здесь? Рядом никого не было, а потому Мария смело заявила:
– Здесь очень дорого, правда, мистер Пинтер?
Тот, усмехнувшись, подтвердил.
– Нам надо экономить, – продолжала Мария, доставая из ридикюля монеты. – Так что будь умником и принеси нам пирогов.
– Ладно, – пробормотал юноша, все еще чувствуя подвох. – Я быстро. Никуда без меня не уходите.
Как только Фредди скрылся из виду, Мария кивнула сыщику, и они отправились в путь. У дверей небольшого аккуратного домика сыщик осведомился о мистере Хайатте. Хозяин пригласил их подождать в просторной гостиной, по стенам которой были расставлены буфеты с красивой посудой.
Мария отошла в угол так, чтобы Натан не сразу ее увидел. Ей хотелось застать жениха врасплох. Однако когда он вошел, то застал врасплох ее саму. Натан выглядел совсем другим человеком. Он отрастил бакенбарды почти до подбородка. Его волосы ниспадали свободными локонами, хотя раньше всегда были прямыми. Неужели он начал их завивать?
А одежда! Натан всегда был равнодушен к моде, как видно, оттого, что его отец как раз очень любил наряжаться. И вот теперь он стоял перед ней разодетый так, что затмил бы всех братьев Шарп разом.
Его благополучный, самодовольный вид привел Марию в бешенство. Натан все еще не видел ее.
– Чем я могу вам помочь, сэр? – холодным деловым тоном осведомился Натан у мистера Пинтера. Для Марии эта его самоуверенность оказалась последней каплей.
– Доброе утро, Натан, – язвительно проговорила она, прежде чем мистер Пинтер успел ответить.
Натан резко обернулся. Его лицо побелело.
– Мария! Что ты здесь… – Он умолк, заметив ее траурный наряд. – Что произошло?
– Отец умер, – коротко сообщила она, едва сохраняя самообладание.
– О Боже! – Натан выглядел искренне потрясенным. – Сочувствую, дорогая. Я ничего не знал.
– Мне это известно. Я послала тебе несколько писем, и ни на одно ты не удосужился ответить. Из-за нелепого завещания отца поверенные не могут уладить дела с наследством.
Мария сделала несколько шагов к бывшему жениху. Гнев клокотал у нее в груди.
– Мне пришлось почти без денег отправиться в Англию, чтобы отыскать тебя. Сейчас я даже не в состоянии выплатить гонорар мистеру Пинтеру за то, что он тебя нашел. А ты тут занимаешься тем, что пытаешься разорить нашу компанию. Так-то ты отблагодарил моего отца за все, что он для тебя сделал, за то, что он научил тебя работать в этом бизнесе!
– Я все объясню, – выдавил из себя Натан и шагнул к Марии, но она никак не могла успокоиться.
– Все это время я боялась, что ты погиб. – Глаза девушки наполнились слезами, но она сдержала их. – Мы с Фредди обыскали весь Лондон, думали, что с тобой случилось несчастье.
– О, дорогая, я…
– Не смей называть меня дорогой! – выкрикнула Мария. – Все, все было ложью, ведь так? И формальное предложение, и поцелуи…
– Мария! – Натан бросил быстрый взгляд на мистера Пинтера. – Это неприлично. Как ты можешь говорить об этом при…
– Неприлично? – вскинулась девушка. – А прилично лгать своему компаньону? Красть у него? Это прилично?
Натан напустил на себя оскорбленный вид.
– Я не крал у твоего отца. Я этого никогда бы не сделал.
– Правда? – с издевкой спросила она. – Значит, тебе каким-то образом удалось приобрести целый флот клиперов, который ты сейчас предлагаешь на продажу?
Натан испуганно заморгал, потом, покосившись на мистера Пинтера, понизил голос.
– Нельзя ли нам обсудить все это наедине? – пробормотал он.
– Ни в коем случае, – отрезала Мария. Она слышала, что мошенники часто делают ставку на доброе сердце своей жертвы. Здравый смысл мистера Пинтера ей просто необходим. – Мистер Пинтер должен присутствовать. Я тебе не доверяю.
– Все не так, как ты думаешь! – Натан уставился на девушку честными глазами. – Я сделал это для нас.
– Для нас? – Мария не верила своим ушам: неужели он способен на такую наглость?
– Тебе не приходило в голову, что четыре года – слишком долгий срок для помолвки? – спросил он.
– Конечно, но ведь отец говорил…
– Помню, – с пренебрежительной усмешкой перебил ее Натан. – Он говорил, ему надо убедиться, что я способен управлять компанией, лишь тогда он решит вручить мне тебя.
– Он просто испытывал тебя. Он всегда верил в твои способности. Иначе зачем бы он завещал тебе половину своей компании?
– Правда? Он говорил, что завещает. Но я не был уверен, что он сдержит обещание. – И Натан схватил Марию за руку. – Четыре года он дразнил меня, обещая отдать тебя в жены. И каждый раз, когда я заговаривал о свадьбе, он говорил, что я еще не готов.
Мария возмущенно воскликнула:
– Это неправда! Не может быть правдой!
– Поверь мне, так и было. – Он стиснул ее руки. – Я стал думать, что он просто хочет выжать меня как лимон, заставить работать изо всех сил, а потом продать свою половину кому-нибудь другому.
Мария вырвала у него свои руки.
– Зачем бы он так поступил? У него не было сына-наследника. Отец хотел, чтобы рядом был сильный человек, который займется компанией после его смерти.
– Но он не позволял нам жениться. Я не мог ждать. Мне была нужна жена.
– И ты отправился искать ее в Англию?
– Нет! – Натан нервно потер лицо. – Твой отец сказал, что согласится на наш брак, если я сумею заключить сделку в Англии. Но переговоры провалились. Партнеры все время говорили, что твой отец стар, что они не могут доверить поставку кораблей «Нью Бедфорд шипс». У меня только половина акций, а если что-нибудь случится с твоим отцом, они окажутся в состоянии неопределенности.
Мария засомневалась. Натан заговорил еще мягче и вкрадчивее:
– Я говорил им, что мы помолвлены, но они боялись верить неофициальному договору. Партнеры заявляли, что ты можешь отказаться выйти за меня замуж и продать свою половину кому-нибудь еще.
– Ты знал, что я бы так не поступила.
– Знал, но они не знали. И вот я подумал, что могу продать корабли от своего имени. Тогда бы я вернулся в Америку победителем. Я мог бы пригрозить твоему отцу, что заберу свою половину капитала – и новый контракт тоже, – если он немедленно не одобрит наш брак.
Для Марии все это звучало очень убедительно, кроме одного…
– А как же я? Пока ты устраивал свое будущее в Англии…
– Наше будущее, – поправил ее Натан.
– Я жила, не зная, что с тобой произошло – передумал ли ты насчет помолвки, погиб ли случайно в чужой стране?
– У меня не было выбора, – терпеливо произнес он. Натан всегда говорил этим тоном, когда беседовал с Марией о делах. Почему она прежде не замечала этих снисходительных интонаций? – Напиши я тебе, твой отец узнал бы об этом. Сама знаешь, он не позволял нам переписываться. Я не мог рисковать.
– То есть ты решил, что мои чувства, мои тревоги не имеют значения?
Натан театрально вздохнул.
– Ну конечно, имеют. Но я думал, что ты простишь меня, когда я добьюсь нашей общей цели – быстрой женитьбы.
– Если бы нашей целью действительно был поспешный брак, мы могли бы просто сбежать. – В голосе Марии звучало разочарование. – Однако ты не хотел рисковать. Отец мог не оставить тебе свою половину компании.
– Послушай, Мария, ты же знаешь, это не имеет никакого отношения к делу, – успокаивающим тоном проговорил Натан. Этот его тон уже изрядно действовал Марии на нервы.
– Ты что, принимаешь меня за дурочку? – возмутилась она. К горлу подступил комок, но Мария справилась с приступом тошноты. – Или ты полагал, что я буду сидеть и терпеливо ждать, пока ты вспомнишь, что у тебя есть невеста? Ведь ты явно не опасался, что за эти месяцы я могу найти другого.
