Текст книги "Только герцогу это под силу"

Автор книги: Сабрина Джеффрис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

– Верно, – пробормотал король.

– По этой причине, вы должны держаться подальше от меня, пока она и я помолвлены. Мне будет проще убедить её выйти за меня замуж, если она будет верить, что вы – против этого, – тон герцога стал резче. – У вас не возникнет трудностей с показным неодобрением в мой адрес – семь лет назад вы были вполне готовы почесать об меня руки.

На толстых щёках Георга проступил румянец.

– Я признаю – я повёл себя опрометчиво, прислушиваясь к совету Луизы, как… наказать тебя за ошибки. Но этого больше не случится. На сей раз, я решительно буду стоять на твоей стороне.

– Хорошо. Поскольку в следующий раз, когда поставите меня перед выбором между ссылкой и потерей политического будущего, я пошлю вас к черту. И если так случится, что я потерплю неудачу с Луизой, то это никак не скажется на мне или на моей карьере, понятно?

– У вас есть моё слово.

– И также никаких последствий для неё. Если она не выйдет за меня, то вы не будете пытаться подкупить любого другого мужчину, чтобы он ухаживал за ней.

– Если ты не сможешь овладеть ею, никто её больше не получит, так что ли?

Внутри Саймона всё скрутило от гнева.

– Если я не смогу овладеть ею, тогда у неё должна быть свобода выбирать того, кого она хочет. А не какую-то оплаченную её отцом-интриганом задницу.

– Осторожно, Фоксмур, – отрезал Георг, – я – всё ещё твой король. Если думаешь, что я позволю тебе диктовать мне…

– Прекрасно. Видимо, вы во мне всё же не нуждаетесь, – он повернулся, чтобы зашагать прочь.

– Подожди, будь ты проклят, подожди, – прокричал король.

Саймон остановился.

– Ладно, если ты не женишься на ней, я не буду навязывать ей кого-то другого.

– И вы будете удерживать своих министров-идиотов от попыток разрушить её репутацию, – сказал Саймон, когда оказался перед королем.

– Я приложу все усилия, – король сделал паузу. – Но у тебя с ней все получится, правда?

– Да, – сказал Саймон. – И вы должны сказать им это. Я надеюсь, они оставят Луизу в покое, пока я не смогу защищать её, – он нахмурился. – И если я услышу хоть один оскорбительный намёк касательно её репутации, я напрочь повырываю им языки. Ясно?

Странное выражение пробежало по лицу Его Величества.

– Совершенно.

Саймон стиснул зубы. Он не должен был так говорить; это показало, что он заботился о Луизе больше, чем делал вид. И, чёрт возьми, не хотел, чтобы король знал это, иначе он потеряет свою позицию на переговорах.

– Жена с запятнанной репутацией не поможет моей карьере.

– О. Я не думал об этом, – король расплылся в широкой улыбке. – Ей-богу, хорошо заполучить тебя назад и в прекрасном расположении духа. Ты всегда был моим лучшим советником.

– Я не закончил с моими условиями, – сказал Саймон.

Его Величество мгновенно остыл.

Саймон прошелся назад к королю.

– Не позволяйте Дрейкеру узнать об этом. При данных обстоятельствах, он, вероятно, будет против брака. Итак, как только она и я будем помолвлены, вы открыто признаете себя смирившимся с этим браком, и затем используете ваше влияние на Дрейкера, чтобы заставить его также принять это.

– У тебя больше влияния на его жену, чем у меня на него, – пробормотал король.

– В том, что касается меня, он не будет слушать мою сестру. Но он мог бы послушать вас, если вы заверите его, что я изменился. Враг в лице Дрейкера – это недопустимо для меня. В моё отсутствие, он обзавёлся множеством полезных связей.

Дрейкер был более склонен к преобразованию системы выборов в Англии, чем старая когорта Саймона.

– Я сделаю то, что смогу с Дрейкером, – Георг угрюмо на него посмотрел. – Что-нибудь еще? Мои любимые гончие? Мое собрание Рембранта?

– Только одно, – герцог постарался выглядеть как можно более беспечно. – У меня есть друг, чью карьеру я обязался продвигать. Я ожидаю, что вы поддержите мои усилия.

Король устало опёрся на свою трость.

– Кто этот друг?

После пренебрежительного отзыва короля о его «адъютанте-полукровке», Саймон не собирался говорить Его Величеству правду.

– Я предпочитаю не говорить, пока не закончу изучать его положение дел.

– Ты думаешь, я пообещаю поддерживать какого-то твоего друга, не зная, кто он?

О да, он надеялся на это. Что гораздо упростило бы выполнение клятвы, которую он дал жене Колина.

– Мы с вами всегда были на одной политической стороне. Уверен, ни один из моих друзей не доставит вам трудностей.

– Я не знаю, – сказал король с осторожностью. – За годы в Индии, у тебя могло появиться множество неподходящих друзей.

– Это ваш шанс, если хотите, чтоб я женился на вашей дочери.

Раз Саймон собирался кидаться с головой в водоворот, которым была Луиза Норт, то, чёрт подери, он заставит короля дать ему то, что он хочет.

Его Величество колебался, потом сказал:

– Ну хорошо, подлый мошенник. Раз я должен, я поддержу твоего друга.

– Мне это нужно в письменном виде, – упорствовал Саймон. – Каждый пункт условий.

Король пораженно посмотрел.

– Какого дьявола тебе это надо?

– На случай, если вы измените своему слову по договору в этот раз, мне нужно что-то для газет.

– Ты бы не посмел, – фыркнул Георг. – Это было бы политическим самоубийством.

– Как и для вас, – он невозмутимо уставился на короля. – Письменный договор свяжет нас обоих. Так как я отказываюсь нести наказание по вашей милости когда-либо снова.

– Ладно, дьявол тебя, ладно. Я надеялся, что ссылка в Индию укротит твою заносчивость, но видимо я ошибался.

– Если вы хотели укротить мою заносчивость, не следовало делать меня Генерал-губернатором половины континента, – отметил Саймон.

– Верно. После управления Индией, пожалуй, ты с легкостью можешь руководить Англией. В конце концов, это то, для чего ты рожден, – вдруг, глаза короля блеснули. – Но еще неизвестно, можешь ли ты управлять моей дочерью. Пока ты это не сделал, тебе ещё далеко до шанса стоять во главе Англии.

– Не волнуйтесь. Как вы сказали, я уже однажды влюбил её в себя; я могу, чёрт возьми, снова сделать это. А с влюбленной женщиной легко обходиться.

– До тех пор, пока не влюбишься сам.

Улыбка коснулась губ Саймона от несостоятельности такой идеи.

– Разве не вы утверждали, что я неспособен на любовь?

– Ах, но после стольких лет ты всё ещё увлечён Луизой, не так ли?

Если король мог быть прямолинеен, он – тоже.

– Есть различие между любовью и желанием. Ну вы то, должны это знать.

Георг нахмурился.

– Ты говоришь о моей дочери.

– Которую вы готовы продать, чтобы спасти свою репутацию перед Парламентом, – раздраженно ответил Саймон. – Ваша отеческая забота припоздала, вы так не думаете?

Георг вспыхнул.

– Я думаю, мы оба – мерзавцы, каждый по-своему. Хотя я всё ещё надеюсь, что ты намерен хорошо обходиться с Луизой.

– Конечно. Иначе бы я на ней не женился. Но, к счастью для ваших замыслов, я неспособен к любви.

Дедушкино «воспитание» и вероломная любовница Бетси слишком хорошо научили Саймона, как оградить стеной своё сердце.

– Что, наверно, и хорошо, так как любовь – это роскошь, которую не позволительна ни одному политику.

В этом, дедушка Монтит был прав, даже если метод его воспитания был сомнительным.

Король вздохнул.

– Точно, дело говоришь. Видит Бог, любовь никогда не была мне на пользу.

И Саймон не позволил бы любви разрушать собственную жизнь и карьеру. Он бы придержал на месте свою навязчивую идею. До тех пор, пока он не позволил Луизе обвести его вокруг пальца, у них мог быть удобный, дружелюбный, и достойный уважения брак, который помог бы ему достичь его целей, не завязнув в трясине лицемерия, как было с браком его дедушки.

Потому что Саймон хотел доказать, что он мог быть лучшим премьер-министром – более достойным кандидатом – чем его дедушка. Тогда, возможно, он бы заставил раз и навсегда замолчать его коварный голос в своей голове.

Глава 5

Дорогой кузен,

осмелюсь сказать, что вы правы – обезьяны не подходят на роль реформаторов. Но я больше не уверена, что Луиза и Фоксмур не в ладах, поскольку они прогуливались по парку в Каслмейне с очевидной близостью. Так что, возможно, они помирились.

Ваша романтично настроенная родственница,

Шарлотта

– Разве обязательно девочкам играть гаммы здесь? – Луиза потёрла виски и помолилась о терпении. – Я едва слышу собственные мысли среди этого адского шума.

Миссис Шарлотта Харрис вскинула голову так, что запрыгали её огненные завитки, а Регина разразилась смехом. Спустя четыре дня после праздника устроенного Региной, они сидели за столом в самой большой классной комнате Школы миссис Харрис. В основном миссис Харрис использовала её для ежемесячного чаепития, где она давала «Уроки для наследниц» своим выпускницам на ярмарке невест. Сегодня вдова великодушно предоставила комнату Лондонскому женскому обществу для их ежесубботней утренней встречи.

Утро выдалось длинным и большинство членов общества уже уехало. Но Луиза была настроена вычеркнуть из списка дел один из пунктов, несмотря на необыкновенное музицирование её подруги леди Венеции Кэмпбэл и шумное сборище.

– Я и минуты этого больше не вынесу, – Луиза вскочила, готовая дать девочкам от ворот поворот, и в это время поймала хитрый взгляд Регины, предназначенный миссис Харрис.

– Вы должны мне шиллинг, – сказала Регина подруге. – Я говорила вам, она не выдержит до конца.

Луиза прищурилась, а миссис Харрис выудила монетку из своей украшенной бисером сумочки.

– Луизу можно понять, мы все очень утомлены. Был долгий день.

– Верно, – Регина взяла шиллинг. – Но ни один из нас не брюзжал об «адском шуме» трёх арфисток, которые тихонько занимались.

Луиза выпрямилась.

– Я только говорила…

– Все в порядке, дорогая, – настаивала миссис Харрис. – Они играли достаточно долго. Уверена, что у Венеции тоже терпение на исходе.

Она обратилась к девочкам:

– Время занятий закончено, для всех. Можете убрать ваши арфы.

Когда шум резко стих, и миссис Харрис села, Луиза сделала то же самое.

– Спасибо, так намного лучше.

Регина закатила глаза.

– Не обращайте внимание на Луизу, Шарлотта. Со дня праздника она всё время ведет себя, как сварливая гусыня.

– О? – сказала миссис Харрис. – И чем вызвано такое необычное поведение?

– Судя по её исключительной реакции на изысканные букеты, которые мой брат ежедневно оставляет для неё в моем доме, – сказала Регина, ухмыляясь, – она, кажется, прониклась отвращением к лилиям. Что странно, так как это её любимые цветы.

– Насколько серьезно это отвращение? – синие глаза миссис Харрис блеснули. – Она плохо спит? Вздыхает в подушку? Изводит всех «пением» романтичных баллад?

– Очень смешно, – проворчала Луиза. – Я выкидываю лилии, как только они появляются, и это нормально для человека, которому они не по душе.

Миссис Харрис рассмеялась.

– А Фоксмур? Она и его выкинула?

– Нет, – сказала Регина, – но могла бы. Она совсем его избегает.

– Это нелепо, – Луиза просмотрела список имен на столе перед ней. – Я просто слишком занята Лондонским женским обществом, чтобы оставаться дома ради визитёров.

– Скрываться в своей комнате или ускользать, когда он проходит мимо, ты об этой занятости говоришь?

– От кого скрывается мисс Норт? – спросила мисс Элиза Креншоу, одна из «шумевших» арфисток, которая сейчас подходила к столу вместе с Венецией.

– Я не скрываюсь. У меня просто нет времени развлекать брата Регины.

– Вы прячетесь от герцога Фоксмура? – воскликнула Элиза. – Вы в своём уме? Я бы трепетала от волнения, если бы тот человек нанёс мне визит!

Луиза смутилась, когда глаза присутствующих обратились к ней и в большинстве из них отразились чувства Элизы.

– Я не от кого не прячусь, – с решительным взглядом она постучала пальцем по списку. – Я поглощена тем, что вычисляю, кого же выбрать нашим кандидатом. По этой причине мы здесь, если помните.

Это отрезвило их.

– Ты, конечно, права, – сказала Регина. – Нам лучше отложить наши другие дела, прежде чем мы пойдем дальше; мы не можем закончить встречу, не решив этот вопрос.

Элиза и Венеция прошли дальше к окну, наблюдая за передней подъездной аллеей школы, в то время как другие девочки, мелькая белым муслином, занимали свои места.

Луиза смерила взглядом младших женщин.

– Вы, девочки, конечно, знаете, что данный вопрос не должен обсуждаться за пределами этой комнаты.

Они одновременно кивнули головами, широко раскрыв глаза от испуга, но страстно желая услышать больше.

– Если вы считаете, что не можете держать язык за зубами, даже со своей семьей, сейчас же уходите, – предупредила их миссис Харрис. – Понято, мисс Креншоу?

Краска залила пухлые щечки Элизы.

– Да, мэм.

– Тогда продолжим, – Луиза посмотрела вниз на список. – Из трёх кандидатов, к коим сузился наш список, я по-прежнему считаю Чарльза Годвина наилучшим для нас выбором.

Регина нахмурилась.

– А я по-прежнему считаю, что он слишком опасен. Одно дело выдвинуть в кандидаты зятя миссис Фрай, но если мы начнем поддерживать радикалов, то члены парламента обвинят нас в разжигании революции. Особенно, если речи мистера Годвина столь же пламенны как его передовицы.

– Я на это и надеюсь. Как ни старался зять миссис Фрай, он не добился того, что нужно нам. Пришло время встряхнуть этих старых привередливых членов парламента.

– Но более умеренный кандидат…

– Будет просто игнорироваться. Как это случилось с зятем миссис Фрай. Радикалы, по крайней мере, знают, как добиться своего, – Луиза повернулась к миссис Харрис. – Вы уже говорили об этом мистеру Годвину?

Миссис Харрис знала этого человека уже много лет, с тех самых пор, как он служил в том же полку, что и её покойный муж-грубиян.

– Нет, я не хотела говорить, пока мы не приняли решение. Но я думаю, что он будет сговорчив. Он уже показал себя рьяным в других реформах.

– Слишком рьяным, по-моему, – сказала Регина. Когда у других двоих взлетели вверх брови, она вздохнула. – Но я думаю, если вы ему доверяете, миссис Харрис…

– Доверяю. Он был мне хорошим другом после смерти мужа.

– Таким же хорошим другом как Кузен Майкл? – поддразнивала Регина.

Миссис Харрис фыркнула.

– Я едва ли могу называть Кузена Майкла другом, когда он настаивает на сохранении в тайне его личности. Упрямый дурак. И я не совсем уверена, что он действительно кузен моего покойного мужа, как он заявляет.

– Проклятье – посмотрите на тот экипаж! – донеслись слова Элизы со стороны окна, прерывая разговор.

– Уйдите оттуда, Элиза, – сказала миссис Харрис с упрёком. – И леди не пристало произносить такие слова, как «проклятье».

– Трудно устоять, когда фаэтон с гербом титулованной особы мчится по школьной подъездной аллее, – Венеция вглядывалась через окно. – Это – герцогский герб?

Когда все взоры обратились к Луизе, её сердце начало беспорядочно биться.

– Это должно быть Фоксмур, собственной персоной! – воскликнула Элиза. – Как романтично для вас, мисс Норт! Он настолько сражен, что преодолел весь этот путь от города, чтобы найти вас!

Леди помоложе прижали руки к груди и вздыхали в приступе полнейшего девичьего восторга.

– Не глупите, – собственные руки Луизы охватила безумная дрожь, и ей пришлось спрятать их в складках юбки из розового в крапинку муслина. – Это вероятно кто-то из родителей.

Миссис Харрис приподняла бровь.

– Помимо того, что никакой герцог никогда не соизволил бы зачислить свою дочь в эту школу, я сомневаюсь, что кто-нибудь из наших родителей пользовался бы фаэтоном. Они для холостяков.

– Герцог никогда бы не поехал за мной, – Луиза разозлилась, когда другие начали усмехаться. – Это чей-то кузен или поклонник.

Это не мог быть Саймон – она ясно дала понять, что он её не интересовал, ни сейчас, ни когда-либо.

Однако он продолжал оставлять великолепные лилии, и с каждым букетом одну и ту же записку: «Уверен, мы можем, по крайней мере, быть друзьями» и подпись, «Ваш Саймон.» Не «герцог» или «Фоксмур.» Саймон. Как будто он никогда не обижал её. Как будто она никогда не была причиной его ссылки.

Как будто он, по всей вероятности, не водил компанию с ее врагами даже теперь.

Не поэтому ли он всё это затеял? Может, члены парламента попросили его отвлечь её от деятельности? Такого исключать нельзя, они на это способны, – да и он тоже. Она и на минуту не поверила, что он в самом деле хотел быть ее «другом.»

– Фаэтон останавливается! – Элиза наклонилась вперед, чтобы лучше видеть. – Джентльмен выходит. На нём кобальтово-синий сюртук, светло-голубые брюки, и ботфорты. Как же мне нравятся мужчины в ботфортах, – она повернулась к ним с улыбкой, её карие глаза блестели. – Исключительный красавец.

– Молодой, к тому же, – добавила Венеция. – Ему не больше тридцати.

– Тридцать три, – выдохнула Луиза. Когда они засмеялись, она выпятила нижнюю губу. – Если это брат Регины. И, вероятно, это не он.

– Посмотрите, у него обезьяна, – воскликнула Элиза.

Луиза застонала. Замечательно. Этот проклятый мужчина довёл её до изнеможения. Возможно, у неё получится незаметно уйти по чёрной лестнице к конюшням… но нет, она не могла уехать без Регины.

Она повернулась к миссис Харрис.

– Где ваши копии Лондонского Обозревателя? – когда школьная директриса заморгала, она добавила, – те со статьями мистера Годвина. Они в вашем кабинете? Я пойду, посмотрю…

– Откровенные прятки не доведут тебя до добра, – добавила Регина. – Я знаю моего брата – он найдет тебя.

– Тогда правильно, нечего с ним связываться, – Луиза достигла двери. – Я же сказала вам, меня нельзя беспокоить его визитами, когда у нас есть незавершённая работа.

– Регина права, дорогая, – сказала миссис Харрис. – Ты не можешь вечно его избегать. Ты ему прямо скажи, что не увлечена им, и положи этому конец.

– Я уже пробовала это на празднике. И весьма ясно дала понять, как мне кажется.

– Однако он продолжает преследовать тебя, – Регина выгнула одну белокурую бровь. – Должно быть, ты не очень убедительна.

– Я не верю, что она избегает герцога, – воскликнула одна из девочек.

– Я не верю, что она избегает человека, который когда-то управлял Индией, – Элиза скривила губки. – Кого заботит, что он – герцог? Третий кузен моего отца – герцог, и он – дурак.

– Мисс Креншоу! – упрекнула миссис Харрис. – Мы не используем слово «дурак», ни при каких обстоятельствах!

– Простите, – пробормотала Элиза.

Луиза подавила улыбку, вспоминая такие же дискуссии со своей гувернанткой. Элиза, с её неосторожным язычком и многообещающей сельской красотой, напомнила ей, какой она была в семнадцать: упрямой, но наивной, легкой добычей для интригана Саймона.

Но теперь она старше и мудрее. Конечно, ей под силу справиться с надоедливым привлекательным герцогом. И миссис Харрис права – она не может вечно его избегать, не может, живя в доме его сестры. Лучше навсегда уладить с ним отношения.

– Мне надо только быть более решительной в своем отказе.

– Некоторым мужчинам требуется не один раз, – сказала миссис Харрис.

– Особенно, когда мужчина знает, что ты лжёшь, – сказала Регина сухо.

Хмурясь, Луиза посмотрела в лицо невестке.

– Я не лгу.

– Нет? Тогда зачем ты от него пряталась? Боишься уступить его преследованию, – глаза Регины сузились. – Или того хуже – обнаружить, что он изменился. Ты боишься увидеть его таким, каков он есть.

Луиза фыркнула.

– Его заверения, что он изменился, могут одурачить тебя, но не меня.

– А ты знала, что после его возвращения он с Его Величеством не в ладах, как сообщают, из-за возобновлённого интереса Саймона к тебе?

Непрошенная горячая волна возбуждения, пробежавшая по телу Луизы, обеспокоила её, особенно когда она увидела, с какой завистью и благоговением смотрели на неё юные леди.

– Мне с трудом верится, что Его Величество отнесся бы неодобрительно к своему старому советнику.

– Вчера вечером Саймон подчёркнуто покинул Уайтс, как только прибыл король, – упорно продолжала Регина. – Маркус сам это видел. Разве это не доказывает искренность Саймона?

Это, конечно же, её потрясло. Ей хотелось бы знать, уговаривал ли король Саймона отвлечь её в обмен на некоторые политические преимущества. Но если они были в плохих отношениях…

– Разве ты не видишь? – продолжала Регина. – Ты так долго считала его негодяем, что лучше будешь прятаться от своих чувств, чем признаешь, что он изменился.

– Ты неправа, говорю тебе, – сказала Луиза. – И я не прячусь!

– От кого? – спросил низкий мужской голос.

Она подскочила, затем повернулась и увидала Саймона в дверном проеме, глаза его блестели.

– Ни от кого, – сказала она, а её сердце готово было выпрыгнуть из груди. – Я не прячусь… ни от кого.

В тот момент, как Раджи «защебетал», а все вокруг кроме Регины присели в глубоком реверансе, Саймон произнёс:

– Рад это слышать. Ведь прячутся только трусы. А я никогда не принимал вас за трусиху.

Жар прилил к её щекам. Она это заслужила; она и есть трусиха. Его бесстыдный, всепоглощающий поцелуй в лесу выбил её из колеи, а бегство от правды никогда ничего не решало.

Рядом с Саймоном появился дворецкий с расстроенным видом.

– Простите меня, дамы. Я намеревался доложить о его светлости, но он настаивал, что хочет сделать вам сюрприз.

– Конечно, кто бы сомневался, – Луиза изобразила подобие улыбки. – На то он и герцог, чтобы настаивать.

В точности как его сестра, на которую он был так поразительно похож: оба светловолосые, голубоглазые и дерзкие. Только дерзость Регины была воодушевляющей, а Саймона – явно опасной.

Как сейчас, когда он так нахально её сверлил взглядом.

– Вы не оставили мне выбора, мисс Норт. Кажется, вы забыли о нашей встрече.

– О чём это вы?

– Мы с вами должны были нанести визит леди Трасбат, помните? – он лениво почесал брюшко обезьяны. – Раджи с нетерпением этого ждал. Но когда я прибыл за вами в городской особняк, мне сказали, что вы здесь.

В комнате воцарилась тишина. Даже девочки знали, что добиться поддержки леди Трасбат было особым интересом Луизы.

– Я не считала, что вы это всерьез, – она вздернула подбородок с вызовом. – В конце концов, ваша светлость, у вас есть дурная привычка говорить не то, что вы думаете.

Не обращая внимания на судорожные вздохи, раздавшиеся позади девушки, он усадил Раджи на плечо.

– Тогда дайте мне шанс доказать, что я поборол свои дурные привычки.

Как будто в подтверждение слов хозяина, Раджи «защебетал» как сумасшедший, прижав выточенную из дерева птицу к мохнатой груди. Выкрашенная в ярко-жёлтый цвет, игрушка была явно потёрта и горячо любима. Канарейка. Так значит, Саймон не соврал леди Трасбат, что Раджи предпочитает канареек.

Хотя событие было незначительным, оно привело её в замешательство.

Саймон протянул руку.

– Пойдёмте? Меня ожидает фаэтон.

Хотя перспектива провести время наедине с Саймоном в фаэтоне лишила её мужества, она не могла упустить шанс уцепиться за поддержку леди Трасбат. Кроме того, он вряд ли бы попытался с ней заигрывать средь бела дня да ещё в присутствии обезьяны и грума в качестве компаньонов.

Но сперва ей с дамами надо выбрать их кандидата.

– Вот что я вам скажу, сэр. Позвольте мне закончить собрание, и затем мы сможем уйти. Вы можете подождать меня внизу.

Он напрягся, но прежде чем смог возразить, Элиза воскликнула:

– Возможно, его светлости тоже стоит поучаствовать. Он, вероятно, знает всех ваших предполагаемых канди…

– Элиза, замолчите! – Луиза усмиряющее взглянула на болтушку. – Я же вам говорила, это не тема для всеобщего обсуждения.

У Элизы вытянулось лицо.

– Ну да, верно.

Луиза перевела взгляд на Саймона.

– В особенности, если нам не известна его позиция по нашему вопросу.

– Я тоже не могу делится с вами своими мыслями, когда вы не откровенны со мной, – возразил Саймон.

– Что это значит? – парировала она.

Он шагнул в комнату.

– Вы сказали, что добиваетесь своего в Парламенте, но забыли упомянуть как. Мне пришлось узнать из другого источника о вашей необычной тактике.

Он узнал об этом?

Они всё ещё смотрели на него с открытыми ртами, когда он добавил:

– И вы конечно никогда не говорили, что выдвигаете своего кандидата в Палату общин.