Текст книги "Только герцогу это под силу"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)
Глава 23
Дорогой кузен,
Я и подумать не могла, что вы способны быть таким тираном в отношении своей бедняжки жены. Есть ли у вас вообще жена, или это мнение холостяка, который воображает, что может застращать любую женщину, чтобы та исполняла его желания?
Ваша изумлённая родственница,
Шарлотта
Два дня спустя, Лондонские женщины закончили опрашивать своих вероятных кандидатов. Когда Луиза сидела вместе с Саймоном, миссис Харрис и Региной в его кабинете, она не могла не почувствовать облегчения, что с этим покончено.
Раджи вертелся по комнате, перескакивая с одной полки на другую, но никто из них не обращал на него внимания. Чего нельзя было сказать о кандидатах. Саймон намеренно оставил Раджи в кабинете для собеседования – одна из его маленьких уловок, направленная на то, чтобы мужчины потеряли контроль, и он в свою очередь смог вывести их на чистую воду.
К сожалению, честность, которой он добился от мистера Данкома, оказалась весьма неожиданной. Выходки Раджи побудили того делать унизительные высказывания в адрес индусов, которыми в свое время управлял Саймон. Очевидно, мистер Данком таким нарочитым неуважением предполагал снискать расположение Саймона. Как же он ошибся в своих представлениях.
– Ну? – спросил теперь её Саймон. – Что ты о нём думаешь?
Она вздохнула.
– Ясно, что о мистере Данкоме и речи быть не может. Думаю, мы все благополучно можем согласиться, что он был… ну…
– На редкость тупой? – любезно намекнул Саймон.
В то время как другие дамы изо всех сил старались скрыть улыбки, Луиза игриво взглянула на мужа.
– Я бы сказала, что он проявил себя, как – выражаясь языком мисс Креншоу – «осёл», но, полагаю, «тупой» ему довольно хорошо подходит.
Посмеиваясь, Саймон обернулся к остальным.
– Остальные согласны? – когда они закивали, он добавил: – Занчит, Данком выбывает, – Саймон откинулся на спинку кресла, но так и не посмотрел на неё. – И… э… какое у дам мнение о Годвине?
Луиза нахмурилась.
– Ты отлично знаешь, что мы о нём думаем, самодовольный ты дьявол. Мы не дурочки. Было крайне очевидно, что в жизни Годвин слишком горяч, даже на мой вкус. Филден был более уравновешен и убедителен в своих взглядах, безоговорочно.
– Хорошо, что ты это признала, – сказал Саймон, с намёком облегчения в голосе.
– Как же не признать, когда Годвин предлагает такую тактику, как насильственный захват власти в тюрьме, чтобы продемонстрировать нашу решительность в улучшении условий?
– То была интересная идея, – сказала миссис Харрис, храбро защищая своего друга.
– В итоге всех вас перестреляли бы, – Саймон посмотрел на жену. – И хотя я поддерживаю ваши цели, мне, по правде говоря, совсем ещё не хочется становиться вдовцом.
Луиза взглянула на него.
– Продолжай. Можешь теперь официально злорадствовать.
– Я не злорадствую, – сказал Саймон, хотя так и норовил улыбнуться. – Я только поздравил себя со здоровой сметкой, потому как женился на такой прозорливой и умной женщине. На той, которая настолько честна, что признаёт свои ошибки, даже если это её ранит.
– Если думаешь, что под шквалом комплиментов я стану милой… – она слегка улыбнулась ему. – Ты, вероятно, прав, самоуверенный ты дьявол.
– Итак, что теперь будет? – вмешалась миссис Харрис. – Я никогда не участвовала в политической кампании.
Саймон объяснил процесс, потом добавил:
– Надо будет удостовериться, что речи Филдена верно сфокусированы. И если мы упомянем его в прессе…
– Ты продолжаешь говорить «мы», – вставила Луиза. – Значит ли это, что ты нам поможешь?
Саймон обвёл взглядом их сквозящие надеждой лица, затем вздохнул.
– Да. Полагаю, так.
– Хорошо, – сказала она. – Так как он ясно дал понять, что просто сбежит, если мы оставим его без нашей с тобой поддержки, – и Луизе грело душу, что муж так поступит. В самом деле, его ответ просто поразил её.
Когда их политическая дискуссия превратилась в светскую беседу, она признала, что за последнее время Саймон часто её удивлял. Сперва было его потрясающе согласие насчет тампонов. Затем – искусное ведение интервью и поразительная готовность помогать им с кампанией. Как ей это понимать?
Это резко контрастировало с его более тёмной стороной, которую Луизе порой доводилось видеть, вроде того, как он оставлял их постель, чтобы часами пересматривать письма. Тревожила его навязчивая идея выяснить правду насчет мистера Ханта. Она начала думать, что это не просто способ искупить осознанную им ошибку, а нечто большее. Должно быть – стремление помешать деду, словно такой поступок ослабит боль в душе Саймона.
Луиза спрашивала Регину о графе Монтите, но та мало что рассказала. Граф, очевидно, только на Саймона и обращал внимание. Однако Регина упоминала, что дед Монтит и минуты не мог провести с Саймоном, чтобы не наставлять его – как вести себя, как стоять, как говорить.
Луиза посмотрела в сторону мужа, который с обычным непринужденным обаянием вёл беседу с дамами, и её пробила дрожь. В точности как Саймон вытачивал резные создания, граф выточил у Саймона уравновешенное поведение государственного деятеля.
Вот только как, хотелось бы ей знать. Делая ему замечания? Или пользуясь другими, более безрадостными методами? Саймон явно презирал его, значит, дед должно быть что-то ему сделал. По какой ещё причине Саймон иногда превращался в свирепое существо, которое она едва узнавала?
Как тогда, когда он взорвался в гневе в её гардеробной. Не то чтобы Луиза осуждала его за это; любой другой мужчина поступил бы точно также. Но то, как он позднее взял её, так яростно, так настойчиво, испугало Луизу.
И в то же время, она наслаждалась этой исступленностью. О Боже, когда Саймон занимался с ней любовью, Луиза становилась тем невероятно безнравственным существом, которое упивалось секретами любовных утех, которым он её учил.
Она старалась не думать, где он им обучился. Или почему, казалось, так и стремился жену извести её же желаниями, доводя до такого состояния, что она так страстно его хотела, что сказала бы или сделала всё, чтобы найти выход своим чувствам.
Единственным утешением было то, что с Саймоном Луиза могла творить то же самое. И часто так и делала, даже когда он проклинал её за это. Словно между ними бушевала молчаливая война страстей. Такова ли суть брака, этот яростный и непрерывный пожар? Она надеялась, что нет. Хотя в настоящий момент это было волнующим, Луиза опасалась, что впоследствии это станет утомляющим.
Особенно – если только появится ребенок. Она прикусила губу. В последнее время идея иметь ребенка всё больше привлекала её. Луиза продолжала пользоваться тампонами, но уже начала колебаться, когда их вводила. Лишь давняя картина о мучении сводной сестры не давала ей совсем отказаться от них.
– О, дорогая, погляди на время! – воскликнула миссис Харрис, вырывая Луизу из раздумий. – Нам надо идти! Мы с тобой должны сегодня встретиться в тюрьме с владельцем магазина игрушек, чтобы показать ему первую партию.
– Чёрт, я забыла, – Луиза вскочила на ноги, затем взглянула на часы. – Мы можем добраться туда за полчаса?
– Можете, если возьмёте моё ландо, – Саймон тоже встал. – Экипаж уже ждёт меня перед домом, чтобы отвезти на сессию. Я отправлюсь с вами до тюрьмы, кучер миссис Харрис может следовать своим темпом, и как только он прибудет, я продолжу путь один.
– Мы не хотим доставлять вам неудобство… – начала миссис Харрис.
– Никакого неудобства. Я могу позволить себе опоздать. Более того, я тоже участвую в вашем проекте. Я не прочь встретится с этим игрушечником, чтобы посмотреть на результат.
– Это нам непременно поможет, – сказала Луиза, одарив его благодарной улыбкой.
Превосходный экипаж Саймона позволил им добраться до тюрьмы в рекордное время. Более того, владельца игрушечного магазина настолько восхитили раскрашенные солдаты и причудливые дамы, которых ему показали – и его настолько впечатлила причастность Саймона – что он сказал, что будет продавать их столько, сколько они в состоянии сделать. Луиза едва сдерживала восторг.
В то время как миссис Харрис отправилась показывать владельцу, где работают женщины, Луиза шла с Саймоном к воротам. Она сунула руку в изгиб его руки.
– Не знаю, как выразить тебе насколько Лондонские женщины ценят твою помощь.
– Только Лондонские женщины? – сказал он с дразнящей улыбкой.
– Нет, конечно. И мне известно, что помощь нам отчасти расстроила твои планы, но…
– Подождите! – прокричал голос позади них.
Луиза обернулась и увидела медсестру из лазарета, которая бежала за ними.
– Хвала небесам, вы еще здесь, мисс Норт… ваша светлость, конечно.
– Что случилось?
– Вы помните миссис Микл?
– Да, конечно, – Луиза встретила Бетси Микл, когда ту вместе с мужем посадили в специально отведенную для должников тюремную камеру. Знатного происхождения и хорошо образованная, Бетси в юности сбилась с пути истинного и очутилась в борделе. С тех пор жизнь её была трудна, хотя Луиза думала, что дела пошли на лад, когда мистер Микл выплатил свои долги в прошлом году.
– Не говорите мне, что она вернулась, – сказала Луиза. – Разве не может её муж не влезать в долги?
– Боюсь, нет. Они поступили на этой неделе, она была уже почитай на сносях. Сегодня утором отправилась рожать, но теперь дела её плохи.
– О нет, – сказала Луиза, почувствовав слабость в желудке.
Медсестра печально покачала головой.
– Малыш неправильно лежит. С ней доктор и он считает, что может правильно повернуть ребенка, но женщина слишком взволнована, чтобы спокойно вести себя во время процедуры. Мы надеемся, может, вы поговорите с ней, успокоите её…
– Я? Как насчёт мужа?
– Он не в силах смотреть на страдания жены – им пришлось отослать беднягу. Но она всегда был к вам неравнодушна. Если б вы могли пойти и побыть с ней в лазарете, она бы успокоилась, и доктор сделал бы своё дело.
– Конечно, – произнесла Луиза, но мысль об этом вселила в её душу страх.
– Моя жена не может этого сделать, – сказал Саймон, положив на её руку свою. – Должен быть кто-то ещё, кто может пойти. Возможно, миссис Харрис?
– Нет, пойду я, – сказала Луиза. – Правда, Саймон, я хочу этого, – она храбро улыбнулась ему. – Мне это нужно.
Пора ей встретится со своим страхом. Годами она ухитрялась быть занятой где-то ещё, всякий раз, как нужна была помощь в лазарете. Годами она избегала докторов, даже оказываясь помогать Регине в госпитале в Челси. Но если бы она смогла оставить это позади…
– Более того, эта женщина – моя хорошая подруга. Невыносима сама мысль, что ей придётся самой, без чьей-либо заботы, пройти через такое.
Саймон вглядывался в лицо Луизы, глаза его были безумны.
– Тогда я иду с тобой.
– Нет, конечно. Меньше всего ей сейчас нужно, чтобы какой-то незнакомец заглядывал ей под юбки.
– Чёрт побери, Луиза…
– Со мной всё будет хорошо, обещаю, – она сжала его руку. – Не беспокойся. Просто отправляйся в Вестминстер на сессию.
– Я не ухожу, – решительно произнёс Саймон. – Я буду ждать тебя здесь.
Сердце Луизы слегка подскочило в груди.
– Это, вероятно, займет некоторое время, – предупредила она.
– Не важно.
На губах Луизы заиграла улыбка от его активных стараний защитить её.
– Спасибо, – она потянулась вверх, чтобы поцеловать Саймона. – Ты самый лучший муж, которого только может желать женщина.
Луиза поспешно ушла с медсестрой. По дороге обратно к тюрьме, медсестра обеспокоено взглянула на неё.
– Знаете, это первый ребенок миссис Микл.
– А внебрачных детей у неё не было, когда она работала в борделе?
– Не думаю, что она долго там работала. У неё сразу появился покровитель, а потом, когда выяснилось, что он – негодяй, ей очень повезло и она нашла мистера Микла.
– Ей повезло бы больше, будь он в состоянии оплачивать долги, – произнесла Луиза, когда они входили в лазарет, хотя супруг Бетси действительно был милым. – А теперь у них будет ребёнок, которого надо кормить.
По крайней мере, Луиза надеялась, что он у них будет. Когда они с медсестрой подошли к постели Бетси и увидели скрюченную позу женщины и её испещрённый потом лоб, Луиза была уже не такой уверенной.
Её первым порывом было бросить всё и бежать. Что всякий должен так страдать, было ужасно, но что Бетси, добрейшая душа в мире, должна такое терпеть было явно несправедливо. И как могла Луиза наблюдать…
Потом Бетси увидела её, и все малодушные мысли о побеге испарились, так как, несмотря на боль, лицо женщины светилось.
– Мисс Норт, – выдохнула Бетси, – я так рада, что вы здесь.
«Мисс Норт». Вероятно, не лучшее время, сообщать, что теперь она – герцогиня Фоксмур. Сев на стул возле постели Бетси, Луиза взяла женщину за руку.
– Не думали же вы, что я упущу такую возможность повидаться с подругой, правда?
Женщине удалось слегка усмехнуться, затем её лицо исказилось, поскольку тело пронзила родовая схватка, и она настолько сильно сжала руку Луизы, что едва не сломала её.
– Бетси, я сейчас попробую повернуть ребенка, – вставил доктор. – Вы должны чуть-чуть полежать спокойно. Просто продолжайте держаться за подругу и говорите с ней.
Луиза не знала доктора, но слышала, что он уважаем. Она молилась за Бетси, чтобы это было правдой, и старалась не думать, насколько, по общему мнению, уважаемыми были доктора её сестры.
Луиза сосредоточилась на лице Бетси, а не на докторе, надавливающем на живот последней.
– Как вы намерены назвать ребенка? – спросила она, изо всех сил стараясь не выказать паники, что сдавила ей горло.
– Если девочка… Мери Грейс, – выдавила Бетси, хватаясь за руку Луизы как за спасательный трос. – А если… мальчик… Джеймс Эндрю. По отцу.
Невзирая на переживаемый ею страх, Луиза улыбнулась.
– Красивые имена.
Бетси испустила пронзительный вопль, и Луиза сильнее прижала руку женщины к своей груди, отчаянно молясь.
– Теперь спокойно, – обратился доктор к Бетси, – ребенок маленький. Это хорошо. Легче поворачивать.
– Разве вы не можете что-нибудь дать ей, чтобы приглушить боль? – проскрежетала Луиза, когда Бетси испустила другой, более слабый вопль. – Бренди? Настойки опия?
Доктор замотал головой.
– Нужно, чтобы она была начеку и смогла тужиться, как только я поверну ребенка в правильное положение.
А если у него, в итоге, не получится? Нет, она не будет об этом думать. Она должна быть сильной ради подруги.
– Теперь, Бетси, полежите спокойно еще немного, – прошептал доктор, на удивление невозмутимо, в то время как надавил и протолкнул в нее руку.
Луиза взглянула на доктора и заметила, как тот нахмурился, крайне сосредоточившись. Бетси снова стиснула руку Луизы, но, по крайней мере, не кричала.
Вдруг, доктор широко улыбнулся.
– Думаю, маленький негодник перемещается! Не шевелитесь… не шевелитесь… Ну вот! Он перевернут!
Из глаз Луизы полились слёзы, когда Бетси с криком обмякла на кровати.
– Мы ещё не закончили, дамы, – заметил доктор. – Ещё нужно, чтобы он вышел. Теперь вы должны толкать, Бетси. Толкайте!
Следующая часть прошла настолько быстро, что Луизу кинуло в дрожь. Только что Бетси тужилась с искаженным от боли и сосредоточенности лицом, и вот уже доктор показывает извивающегося, вопящего младенца. Радостно улыбаясь во весь рот, медсестра перерезала пуповину и вытерла начисто малыша, прежде чем вернулась опять к кровати отдать его Бетси.
– Ну вот. Оказалось, что «маленький негодник» – девочка. Вдобавок, прехорошенькая.
Когда Бетси взяла малышку, Луиза зарыдала.
– Мисс Норт! – воскликнула Бетси. – Вы в порядке?
Стараясь справиться со своими безудержными эмоциями, Луиза закивала сквозь слёзы.
– Она… очаровательная, – она склонилась над Бетси, чтобы взглянуть на ребенка. – Ангелочек.
Настоящий ангелочек, невзирая на морщинистое красное личико и мокрые, черные, тоненькие волосики, облепившие голову.
– Хотите подержать мою Мери Грейс? – прошептала Бетси.
Луиза кивнула, не в силах и слова произнести от переполнявших её эмоций. Бетси передала младенца, и Луиза затаила дыхание. Мери Грейс была хрупкой словно кукла из белой древесины, ротик – маленький розовый бутончик, а кулачки, которыми она размахивала в воздухе – не больше пастернака.
– Появилась на свет, сражаясь, да? – проворковала Луиза девочке. – И разве ты не самая сильная малышка?
Луизе довелось держать на руках многих детишек заключённых, и на коленях у неё часто сиживали племянники, но теперь ощущения были иными. Она чувствовала, на какую-то толику, что помогла этому ребенку появится на свет, и эта мысль наполняла её радостью.
Одно дело слышать, что женщины часто рожают благополучно. И совсем другое – видеть, как это случилось.
Луиза передала ребенка обратно Бетси, и почувствовала приступ зависти, когда ротик младенца зачмокал, присосавшись к груди матери. Ком подступил к горлу. Ей захотелось иметь собственного ребенка. Ребенка Саймона.
– Ваш муж будет в восторге, – прошептала Луиза.
– Ох, Джеймс! – воскликнула Бетси. – Я о нём забыла!
Медсестра хихикнула.
– Я не буду говорить ему, что вы так сказали, когда пойду звать, – она спешно удалилась прямо за этим.
Уже дождавшись выхода последа, доктор побежал заботится о следующем пациенте, оставив Луизу и Бетси одних с прелестной Мери.
Бетси баюкала малышку, целуя в маленький лобик.
– Это мой первенец.
– Медсестра так и сказала.
– Я боялась, что бесплодна. Я ни разу не забеременела, пока работала в том борделе на Друри-Лейн, поэтому волновалась, – слёзы навернулись на глаза Бетси. – Но вот она, милая малышка.
Луиза сжала руку Бетси.
– Да, она – очаровательна.
Бетси взглянула на Луизу.
– И без вас, мисс Норт, у меня не получилось бы.
– Ерунда, – сказала Луиза. Она собралась было объяснить, что она больше не мисс Норт, как Бетси посмотрела за неё и вздрогнула.
– Вы только взгляните! Поверить не могу, что он тут, именно он. Столько лет не виделись.
Луиза обернулась и заметила как Саймон пробирается сквозь переполненную палату, обходя медсестёр и груды грязного и пропитанного кровью белья. Она удивленно взглянула на Бетси.
– Вы его знаете?
Бетси кивнула.
– Это лорд Горинг. Он посещал бордель каждый субботний вечер, точно как часы.
У Луизы заухало сердце и пересохло во рту. «Я половину юности провел в борделе». И перед смертью отца, Саймон носил титул пониже, титул маркиза Горинга.
– Вы уверены, что это он?
– Теперь-то он вырос, но я бы узнала его, где угодно. Он единственный маркиз, которого мне довелось встречать. Бедный мальчик, его дед вел себя как осёл каждый раз, как приводил туда паренька. Безжалостно стращал его.
– Дед? – грудь Луизы вдруг сдавила внезапная боль. – Его приводил дед?
– Начал брать его туда, когда мальчишке было четырнадцать. Дед – тот мужчина, о котором я рассказывала, помните? Граф, который стал моим покровителем на несколько месяцев?
Луиза едва могла дышать, тысячи мыслей роились в её голове.
– Вы никогда не упоминали его имени.
Бетси нахмурилась.
– Нет, и к тому же я не думала, что должна упоминать, что знаю лорда Горинга. Просто я очень удивилась, увидев его… – она прервалась. – Тихо, он подходит.
Святые небеса, и она всё ещё не сказала Бетси, что Саймон – её муж.
– Хм, Бетси…
– Так как дела у молодой мамочки? – пророкотал за ней голос Саймона. Когда Луиза повернулась, он пристально глядел на неё, а не на Бетси.
– Прекрасно, и у ребенка тоже, – сказал Луиза, затем быстро добавила, – миссис Микл, это мой муж, герцог Фоксмур.
Она услышала судорожный вздох Бетси, но не посмотрела на неё, так как хотела видеть реакцию Саймона.
– Медсестра попросила уведомить вас, миссис Микл, что ваш муж спит, – он перевел взгляд на лицо Бетси. – И она не хотела будить… Бетси? – он замер, улыбка спала с его лица.
Сомневаться не приходилось. Они знали друг друга. И, вероятно, в библейском смысле [43]43
Познать в библейском смысле – совершить половой акт (Быт 4.1,17).
[Закрыть].
Но хотя Луизу поразила острая боль ревности, она была не сравнима с грустью, которую ощутила девушка, подумав о Саймоне, которого в четырнадцать лет запугивал в борделе родной дед. Особенно учитывая, каким подавленным он выглядел, словно ни с того ни с сего появился друг детства с намерением рассказать истории о его досадных мальчишеских выходках.
Но он быстро пришёл в себя, коротко кивнув Бетси.
– Вас так зовут, да? Бетси? Уверен, моя жена, должно быть, упоминала ранее об этом, – бормотал он, а Саймон никогда не бормотал. – Простите, что обращаюсь к вам так бесцеремонно, когда мы только познакомились, но после того, как жена вас описывала, мне кажется, будто я вас уже знаю.
– Б-благодарю, мило… ваша светлость, – запинаясь, произнесла Бетси.
Чувствуя за собой вину, что не ввела Бетси в курс дела раньше, Луиза взяла её за руку и предупреждающе сжала. Она не хотела, чтобы Саймон знал о том, что рассказала ей Бетси, по крайней мере, пока она не выяснит всё подробнее. Какой смысл смущать его и вдобавок его знакомую.
– Роды прошли великолепно, – выпалила Луиза, чтобы замять неловкое молчание. – Доктор поразительно быстро повернул ребеночка, и поглядите, вот она – прелестная маленькая девчушка.
– Хорошо, хорошо, – быстро произнёс Саймон. Он положил руку Луизе на плечо. – Значит, ты готова идти?
– Еще нет, – сказала Луиза. Когда пальцы Саймона судорожно вцепились ей в плечо, она притворилась, что не заметила этого, решительно надев на лицо улыбку. – Я думала немного задержаться с Бетси, чтобы помочь ей с ребенком. И, в любом случае, разве тебе не надо отправляться на сессии?
– Но как ты доберешься домой? – спросил он, в глазах его была заметна паника.
– Миссис Харрис еще здесь, не так ли? И я уверена, она всё ещё ждет меня, чтобы отвезти обратно в Фоксмур-хаус.
– Да, но…
– Ну же, Саймон. Со мной всё будет в порядке.
Он с явной тревогой перевел взгляд с Луизы на Бетси, затем снова посмотрел на жену. Странно – он уже открыл ей, что посещал публичный дом в юности. Тогда отчего он так разволновался, что она встретилась с этой женщиной из борделя?
Разве что это было больше, чем просто соитие для него.
Нет, она не вынесла бы мысли об этом. Но она всё прояснит. О да, непременно прояснит.
– Ваша жена права, ваша светлость, – голос Бетси был удивительно спокоен. Она укачивала ребенка. – С ней всё будет в порядке рядом со мной. Она моя подруга. Я никогда в жизни не допущу, чтобы ей что-то навредило.
– Спасибо, – произнес он глухим голосом. Саймон встретился взглядом с Луизой, боль промелькнула в его глазах. – Но не долго, дорогая. Сессия, вероятно, не продлится допоздна.
Луиза кивнула, прежде чем прогнала Саймона прочь. Как только он покинул лазарет, она повернулась к Бетси, сосредоточившись на вопросах.
Бетси, склонив голову, крепче обняла спящую малышку.
– Я ошиблась, – пробормотала она. – Приняла за другого человека. Это не он. Извините, это не он.
– Не глупите, – прошипела девушка. – Я знаю, что это был он. И, причем, не только из-за того, что вы мне сказали.
Бетси замотала головой.
– Не знаю, что меня заставило наплести такую ложь. Ваш муж – не тот человек…
– Черт побери, послушайте меня! Всё хорошо… я уже знала о борделе!
Бетси вскинула голову.
– Что?
– Я имела в виду, что знаю о посещении Саймоном одного публичного дома в юности. – Украдкой взглянув на других пациентов, Луиза понизила голос. – Он сам рассказывал мне.
Глаза на лице новоиспеченной матери казались огромными.
– Вдобавок, я знаю, что это… как-то повлияло на него. Он ненавидит своего деда, но не знаю по какой причине, а теперь вы говорите мне, что именно он привёл его в бордель. – Она сжала руку Бетси. – Вы должны рассказать мне, что ему сделал граф.
– Спросите своего мужа, – произнесла Бетси.
– Я уже спрашивала. Он мне не ответил, – Луиза сглотнула. – И если вы не расскажете, мне ничего не останется, как предположить, что его дед совершил что-то жуткое и извращённое, как те отвратительные мужчины, о которых я слышала от заключенных, – мужчины, которые трогают детей…
– Нет, нет, ничего подобного! – Бетси разрывали сомнения, потом она призналась: – Хорошо, мне это казалось жутким, но не извращенным.
– Значит, он не трогал его.
Её лицо померкло.
– Ну, он, по правде говоря, время от времени сильно порол его. Но больше всего он причинял ему боль вот тут. – Она показала на грудь. – Внутри. Там, где никому это не видно.
– Кроме вас, – прошептала Луиза.
Бетси побледнела.
– Между мной и вашим мужем ничего такого не было, клянусь.
– Хотите сказать, – язвительно произнесла Луиза, – вы не делили с ним постель?
– Я имела в виду… он не интересовался мной… то есть, он интересовался, но… – Она издала глубокий вздох. – Для мальчишки я больше была как… собеседница. Понимаете? – Она тяжело сглотнула, посмотрев на свою крошку. – Бедняжка, его мать была бесчувственным человеком, а отец без конца увлечен азартными играми, а дед…
– Вовлекал внука в грех.
– Вовлекал? – Бетси грубо рассмеялась. – Отнюдь нет. – Наклоняясь ближе, Бетси прошептала: – Лорд Монтит называл это «обучением», правда-правда. Говорил, что мальчишка должен зарубить себе на носу, что «шлюхи для постели, а леди для свадьбы».
– Уверена, такому уроку большинство лордов учатся самостоятельно, – отрезала Луиза. – Не понимаю, зачем ему было нужно…
– Я поинтересовалась у лорда Монтита, когда стала его любовницей. Он сказал, что один из его сыновей женился на женщине гораздо ниже его по происхождению, потому как «пошёл на поводу у своего „петушка“», и он хотел позаботиться о том, чтобы его внук не поступил подобным образом.
Луиза не знала, то ли ей радоваться тому свидетельству, что дядя Саймона действительно женился на своей жене-индианке, то ли ужасаться тому, что этот брак принёс столько боли Саймону.
Бетси по-матерински разглаживала волосики у ребенка.
– Именно так он намеревался обучить паренька, что мужчина должен держать свои порывы при себе. Что его не должны заботить женщины, которых он укладывает в постель. Что женщины – неважно насколько они хорошенькие, или талантливые, или желанные – взаимозаменяемы.
Луиза изумленно уставилась на неё.
– И как, скажите на милость, он этому учил.
Уставившись на Мери Грейс, Бетси пробормотала:
– Не знаю, должна ли я вам рассказывать. Если ваш муж прознает об этом, что со мной будет? Жизнь у моего бедного Джима и так не сахар, а если еще моим врагом станет герцог…
– Саймон никогда вас не обидит…
– Он мог бы, после того, что я ему сделала. Особенно, если мой рассказ ранит женщину, которую он любит.
Луиза потупила взор от внезапно поразившей её боли.
– На счет этого не беспокойтесь. Саймон женился на мне не по любви… он женился потому… – Нет, она не могла рассказать женщине, почему он взял её в жены – это было слишком унизительно. – Это произошло больше по расчету, чем по любви.
– Может и так, но это не меняет того обстоятельства, что теперь он вас любит. Это написано у него на лице, когда он смотрит на вас.
Её сердце пропустило удар.
– Могу вас уверить, он чувствует влечение, но…
– Это была любовь, я видела, а не просто влечение. А я знаю доподлинно, потому что так мой дорогой Джим смотрит на меня. И вы его любите, разве нет?
У Луизы перехватило дыхание. Любит? Не потому ли её сердце воспарило от одной только мысли, что он, вероятно, любит её? Не по той ли причине её так сильно задело открытие, что он сговорился с её отцом?
Не потому ли она внезапно захотела рискнуть всем, даже своей жизнью, чтобы родить ему ребенка?
Слеза прокатилась по щеке девушки. О Господи, она взяла и влюбилась в Саймона. Опять. После того, как всеми силами старалась этого не допустить.
Однако так ли ужасно будет любить Саймона? Он оказался мужем гораздо более терпимым, чем она ожидала, и если бы не его изменчивый нрав, Луиза считала бы их брак отличным.
Особенно теперь, когда она решила родить ему ребенка. Но прежде, ей следует узнать, что его так мучит, что не дает ему признаться в любви к ней. Если только это было правдой.
– Я действительно люблю своего мужа, – сказала Луиза. – И именно поэтому, вы должны все мне рассказать. Его снедает ужасная печаль, изводя его мрачным настроением и иногда пробуждая в нем злость. Как мне ему помочь, если я не знаю, что это?
Бетси устало вздохнула, потом кивнула.
– Вы правы. Кто и может ему помочь, так это вы. И после всей жестокости, которую обрушил на него граф, ваш муж заслуживает счастья.
