Текст книги "Древние семитские цивилизации"

Автор книги: Сабатино Москати

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

В нашем распоряжении имеется также собрание законов из Ассирии, относящееся к среднеассирийскому периоду. В сравнении с кодексом Хаммурапи среднеассирийские законы более жестокие и их культурный уровень ниже. И наконец, есть нововавилонские законы. Следует отметить существенную разницу между вавилонским и ассирийским законодательством, а также между законами разных периодов.

Кроме законов, у нас есть контракты, юридические решения, отчеты о процессах, счета и расписки, фискальные и прочие документы, дополняющие наши знания о праве Месопотамии и показывающие сложность и высокий уровень развития правовой системы.

Вавилонское общество, согласно кодексу Хаммурапи, состояло из трех слоев. Члены высшего слоя, называемые авилум, были «патрициями». Они пользовались всеми свободами и правами граждан. Второй слой населения – мушкенум, «плебеи». Будучи свободными людьми, они все же подвергались определенным правовым ограничениям, главным образом связанным с передачей недвижимого имущества. Третий слой – вардум, рабы. Среди ассирийцев тоже существовало подразделение на три категории. Две крайние соответствовали вавилонским, а точный статус среднего слоя неясен.

Три слоя отличаются друг от друга по правовому статусу. Например, преступления против «плебеев» наказывались не так сурово, как против «патрициев», или, вернее, они наказывались согласно разным принципам.

«Если «патриций» выколол глаз другому, то должны выколоть ему глаз.

Если он переломил кость другому, то должны переломить ему кость.

Если он выколол глаз мушкенуму или переломил кость мушкенуму, то он должен отвесить 1 мину серебра» (кодекс Хаммурапи, статьи 196–198).

Здесь мы видим применение наказания к «патрициям». Подробнее об этом будет сказано позже.

Понятно, что рабы занимали положение ниже, чем свободные люди.

«Если «патриций» дал свадебный дар дочери «патриция», но другой взял ее силой, не спросив позволения ее отца и ее матери, и отобрал ее девственность, это тяжкое преступление, и он умрет…

Если «патриций» отобрал девственность рабыни другого «патриция», он отвесит две трети мины серебра; рабыня останется собственностью хозяина» (кодекс Билаламы, статьи 26, 31).

Рабы считались имуществом своих хозяев, и единственное преимущество их положения заключалось в том, что хозяин обеспечивал им защиту.

В семье отец имел высшую, хотя и не неограниченную власть. Браки заключались по письменным контрактам, без которых союз не считался законным. Кодекс Хаммурапи говорит об этом следующее:

«Если человек взял жену и не заключил с ней договора, то эта женщина – не жена» (кодекс Хаммурапи, статья 128).

Браку предшествовал дар, который делал жених родителям невесты. Это остаток более древнего обычая – покупки невесты. Дар служил гарантией против нарушения контракта обеими сторонами (кодекс Хаммурапи, статьи 159, 160).

Вторую жену обычно брали, если первая оказывалась бездетной. Вторыми женами часто были рабыни. Хотя они не имели таких же прав, как свободные супруги, все же их положение было вполне приемлемым.

Развод разрешался и в отдельных случаях, таких как длительное отсутствие мужа или его отказ содержать жену, причем вступал в силу он автоматически. Согласно кодексу Хаммурапи, бездетность была основанием для развода, но в этом случае у женщины оставалось приданое и свадебный дар (статья 138). Жена могла развестись с мужем, если он пренебрегал ею или оставил ее. В таких случаях она имела право повторно выйти замуж.

Адюльтер и насилие наказывались с максимальной строгостью (кодекс Хаммурапи, статья 129), так же как и принуждение к близким отношениям.

Из ассирийских законов мы узнаем, что в этом регионе еще до начала 1-го тысячелетия до н. э. высокопоставленные дамы и замужние женщины должны были носить покрывала, а рабыням и проституткам это было запрещено под страхом сурового наказания.

Статус женщины в месопотамском обществе был в целом сравнительно удовлетворительным. Во всяком случае, по сравнению с положением дел, существовавшим в пустыне, был достигнут существенный прогресс.

Наследование в Вавилонии осуществлялось в порядке правопреемства. Наследство делилось между законными и узаконенными сыновьями, независимо от того, были ли они рождены первой или второй женой и являлись ли они родными или приемными. Дочери не получали наследства, за исключением случаев, когда не было наследников мужского пола. Однако они имели право пользования чужой собственностью и доходами от нее в течение всей жизни, а также право на дар по случаю вступления в брак. Наследника можно было лишить наследства только по очень серьезным причинам, и делалось это в суде.

Письменных завещаний не было, но их частично заменяли контракты на усыновление, поскольку усыновленные сыновья становились законными наследниками, хотя усыновитель мог поставить законность контракта в зависимость от выполнения определенных условий.

Понятие собственности претерпело существенную эволюцию в Месопотамии, когда на смену скудному движимому имуществу кочевника пришло имущество оседлого человека, состоящее и из движимого имущества (зерно, золото, серебро, лодки и т. д.) и недвижимости (дома, сады, поля). Недвижимость регистрировалась в административных архивах. Такой собственности предоставлялся особый статус, сопряженный с материальной поддержкой государством определенных категорий подданных. Таким уступкам ( илкум) обычно сопутствовала военная служба, а также, в зависимости от обстоятельств, налог на урожай.

Значительная часть дошедших до нас письменных источников, рассказывающих о вавилонской цивилизации, – это контракты, которые свидетельствуют о высоком развитии торговых отношений между субъектами, владеющими имуществом, и правовой системы, регулирующей такие отношения. Существуют записи о залогах, перевозке, покупке, продаже и передаче собственности, о ссудах под проценты, аренде, партнерстве. Кодекс Хаммурапи дает некоторые предписания по составлению контрактов. В качестве примера можно привести аренду земли (статьи 60, 64).

Большое количество контрактов дает нам возможность составить представление об экономической жизни Месопотамии. Основным занятием людей было земледелие. Земля в Месопотамии была очень плодородной, если ее орошали с помощью эффективной системы каналов. Следовательно, контроль и распределение воды, которой долина обязана своим процветанием, да и всей жизнью, являлись первейшей и основной задачей как царя, так и всего народа. Казалось бы, бесплодная песчаная пустыня после полива превращалась в зеленую цветущую равнину, на которой за очень короткое время вырастали финиковые пальмы – главный источник богатства Месопотамии. Основным злаком был ячмень, но рожь и пшеницу тоже выращивали. Вино было известно с шумерских времен. Выращивали также кунжут для масла, гранаты и тутовое дерево.

В Ассирии выращивание злаков было не так распространено, как в Вавилонии. Большая часть ее территории была занята горами, которые заросли лесом – источником древесины для строительства и изготовления орудий труда. Камня, очень редкого в Вавилонии, в Ассирии было больше, и здесь многие храмы и даже жилые дома были каменными. Вавилонян жизнь заставила использовать кирпичи, и их изготовление стало основным видом ремесла.

Хотя разведение скота для семитских народов Месопотамии не имело такого большого значения, как для их предков, живших в пустыне, оно сохранило свою важность, достигло существенного развития и даже регулировалось правом. Молочное животноводство обеспечивало людей молоком, маслом и сыром.

Каналы являлись не только основой процветания земледельцев, но также были торговыми путями. По ним постоянно плавали большие баржи, груженные маслом, зерном и другими товарами. По водным путям велось и пассажирское сообщение, также перевозилось имущество богов. В Месопотамии широко использовались «складные» лодки, представлявшие собой большие мешки из шкур. На берегах водных путей строили склады и центры снабжения, а процветание городов зависело от их близости к воде.

Торговля с регионами, недоступными по воде, велась с помощью караванов. От «устья» Персидского залива они отправлялись в путь через Аравийский полуостров или двигались вдоль берега в район Счастливой Аравии. На севере, кроме Тигра и Евфрата, были другие пути в Малую Азию, где располагалась крупная ассирийская колония. Товары, произведенные в Вавилоне, попадали даже в города Индии, куда торговцы привозили их по морю или через Персию.

Масштабная организация активной экономической жизни в Месопотамской долине тем более впечатляет, если вспомнить, что в это время в большей части Средиземноморья не было ни одной сопоставимой по уровню развития цивилизации.

Из всех сводов месопотамского права шумерское было самым мягким, а ассирийское – наиболее суровым. Вавилонский кодекс Хаммурапи занимает промежуточное положение между двумя крайностями.

Смертная казнь предусматривалась за многие серьезные преступления, в первую очередь за клевету и лжесвидетельство, а также воровство, разбой и прием краденого. Право на возмездие присутствовало в законах, относящихся к «патрициям». Только в отношении «плебеев» или рабов оно смягчалось. «Око за око, зуб за зуб» – лозунг кодекса Хаммурапи. Мы уже цитировали статьи 196–198, иллюстрирующие применение этого закона к «патрициям» и его смягчение, если речь шла о других слоях общества.

Последние открытия показывают, что право на возмездие, вероятно, было впервые введено семитами, жившими в период правления первой вавилонской династии. Во всяком случае, в более ранних сводах законов его не было. Так, в своде Билаламы говорится только о возмещении ущерба, так же как и в недавно обнаруженном перечне законов Ур-Намму.

«Если человек другому человеку оружием выколол глаз, он должен отвесить мину серебра.

Если человек другому человеку ножом отрезал нос, он уплатит две трети мины серебра» (Законы Ур-Намму, строки 330–334).

Наказаниям подвергались специалисты, причинившие случайный вред, выполняя свои профессиональные обязанности. Например, согласно кодексу Хаммурапи, хирургов наказывали или вознаграждали в зависимости от результатов операций и социального статуса пациента (статьи 215–220). Возможно, это представляется нам неразумным. И куда понятнее, что архитекторов наказывали за возведение непрочных построек (статьи 229–232).

За мелкие проступки предусматривались незначительные наказания.

Ассирийские законы, как уже отмечалось, были суровее вавилонских. Помимо наказаний, использовавшихся в Вавилоне, в них предусматривалось отсечение пальцев, носа, грудей, ушей. Приведем пример:

«Если раб ли, рабыня ли приняли что-либо из рук замужней женщины, жены «патриция», рабу или рабыне должно отрезать нос и уши, а украденное они должны вернуть. «Патриций» может отрезать уши своей жене, но если он освободил свою жену и не отрезал ей уши, то не должно отрезать нос и уши рабу или рабыне, а они не обязаны возвращать украденное.

Если жена «патриция» украла нечто в доме другого человека, то, если она взяла вещь стоимостью от 5 мин олова, хозяин украденной вещи должен поклясться: «Я не позволял ей взять это!», и еще так: «В моем доме – кража!» Если угодно ее мужу, то он отдаст краденое и тем выкупит свою жену, и он отрежет ей уши. А если ее мужу неугодно выкупить ее, хозяин украденного возьмет ее и отрежет ей нос» (среднеассирийские законы, таблицы А, 4, 5).

Что касается судебной процедуры, дела рассматривались в присутствии судей, к которым стороны обращались, если не могли прийти к соглашению друг с другом. Судьи, предварительно ознакомившись с обстоятельствами, позволяли сторонам изложить дело. Свидетельства можно было представить в виде письменных документов или привести свидетелей. Также можно было пройти так называемое испытание водой (суд Божий). При этом подсудимого погружали в воду: если он всплывал, значит, прав, если тонул, значит, виновен. После объявления приговора судьи навязывали его проигравшей стороне, обязав ее письменно отказаться от любых дальнейших претензий. Это показывает, по какому пути развивалось судебное право от первоначальной частной формы, при которой судья был арбитром без возможности использования принуждения, к публичному отправлению правосудия, которым занимались судьи, назначенные царем, и их решение было обязательным для исполнения.

Судебные дела могли начинаться «патрициями», «плебеями» и замужними женщинами. В суд не имели права обращаться члены семьи, зависимые от отцовской власти.

Высшая власть в Месопотамском государстве принадлежала царю, получавшему ее от бога, являвшемуся, согласно представлениям древних шумеров, представителем бога, посредником между ним и людьми, а также строителем его храмов. Семитская династия Аккада начала обожествлять самого правителя. Эта практика была отнюдь не редкой на Древнем Ближнем Востоке (например, в Египте), но исчезла к началу периода правления Хаммурапи, после чего вавилонские цари снова вернули себе шумерские идеалы. Несколько иначе обстояли дела в Ассирии, где царь, оставаясь представителем бога, был в первую очередь предводителем войска.

Религиозный характер всех форм общественной жизни сделал невозможным четкое выделение политической власти как таковой. Царь был одновременно главой жречества и в этом качестве выполнял самые важные религиозные функции. Тем не менее в отдельные периоды возникали непримиримые конфликты между царем и жречеством, всегда отрицательно влиявшие на состояние государства.

В распоряжении царя имелось множество учреждений и чиновников. Так было во всех державах Древнего Ближнего Востока. Большой царский дворец и его сады были центром города в городе, полного сановников, всевозможных чиновников, надсмотрщиков, рабочих, жрецов и прочего персонала. Все это являло разительный контраст с простотой примитивного кочевнического вождества, где вождь жил среди своих соплеменников без всякой помпы и не имел в своем распоряжении государственного механизма вообще.

В Ассирии большую важность приобрел премьер-министр, стоявший во главе гражданской администрации. А исключительное значение, придаваемое военным делам, позволило возвыситься также главнокомандующему вооруженными силами и «военному министру».

Месопотамские художники оставили нам множество изображений военной экипировки. Для обороны солдат имел щит и шлем, а для нападения – копье и боевой топор. Лук и стрелы привнесли семиты. Именно они стали причиной их успеха против шумерских фаланг. Важным тактическим оружием были колесницы. Первые военные колесницы тянули ослы, а позднее – лошади, появившиеся в Месопотамии во 2-м тысячелетии до н. э.

Осадные операции, изображенные на месопотамских рельефах, похожи на аналогичные операции в средневековой Европе. Нападающие использовали осадные машины и траншеи и пытались ворваться в осажденную цитадель через подкопы под стенами. Защитники пользовались луками и стрелами и лили на головы нападающим кипящие жидкости. После захвата начинался грабеж и разрушение, и знать или те представители покоренного народа, которые были на это способны, поспешно бежали, чтобы предотвратить восстание после ухода победившей армии.

Страна, имевшая выход к морю, которую к тому же пересекали две великих реки, не могла иметь недостатка в кораблях. На месопотамских военных судах было несколько рядов гребцов, а носовая часть корабля сильно выступала вперед. Солдаты щитами выстраивали своеобразный вал вокруг палубы. Торговый флот включал разные типы судов. Типичными для Месопотамии являются большие плоты, которые торговцы с севера использовали для транспортировки камня. Спустившись по реке и разгрузившись, они разбирали плоты и продавали и камень, и древесину – на юге оба строительных материала были в большом дефиците, а потом возвращались домой с караванами. И армия, и торговцы использовали складные лодки, о которых уже шла речь.

ИСКУССТВО

На Древнем Ближнем Востоке существовало два основных центра искусства, которые возникли в рамках великих равнинных цивилизаций и оказали непосредственное влияние на художественное творчество окружающих регионов. Высокий уровень политического и культурного развития, достигнутый жителями Египта и Месопотамии, отражался в их искусстве, потому что в древности даже больше, чем сегодня, на искусство народа оказывало влияние процветание и единство государства.

Хотя искусство Египта, вероятно, достигло более высокой стадии развития, чем искусство Месопотамии, последнее силою обстоятельств оказало значительно большее влияние за пределами границ государства. Оно не только стало примером для народов, живших вокруг Месопотамии, но и распространилось за пределы Ближнего Востока.

Сплав вавилонских и ассирийских элементов с шумерскими в вавилонской культуре оказался настолько прочным, что часто невозможно с определенностью сказать, какие из них являются семитскими. В этом и заключается главная причина разительного контраста между аккадцами и другими семитскими народами, художественные произведения которых не выделялись ни качеством, ни оригинальностью. Мы видим, что жители Месопотамии значительно отличались от других семитских народов. Хотя они не перестали быть семитами, но все же имели ярко выраженную индивидуальность, присущую только им. И здесь мы сталкиваемся со случаем, когда семитское движение изменило свое направление, поскольку искусство жителей Аккада было перенесено вслед за их армиями к другим наследникам древних семитов.

Общее впечатление от искусства Месопотамии можно выразить двумя словами: монументальная торжественность. Его произведения имеют целью не субъективное и спонтанное выражение представлений того или иного художника, а увековечивание выдающихся событий и идеалов всего народа. Поэтому главные темы художественных произведений – прославление богов, их войн и побед. Художник даже не пытался показать собственное восприятие и изобразить предметы такими, какими он их видел. Он действовал в рамках стилевых традиций. Вероятно, в нынешнем понимании он был даже не художником, а ремесленником.

В таком искусстве почти не остается места для страстей, чувств и метаний человеческой души. Персонажи изображены застывшими и невозмутимыми, и даже их черты обезличены и условны. Драматический или лирический дух отсутствует. Стремление к симметрии и одинаковости форм привело к появлению установившихся канонов и использованию повторов. Даже на печатях сцена, изображенная на одной стороне, скрупулезно повторяется на другой. Концепция заменила восприятие, перспективы нет вообще. Каждый элемент композиции, даже все части человеческого тела занимают строго определенное место в общей схеме в непосредственном соседстве друг с другом, но без учета композиции в целом.

В таких условиях вряд ли можно говорить о художественной эволюции в буквальном смысле. Хотя со временем менялись вкусы и выбор тем, мы очень редко находим следы сознательных инноваций: наоборот, художнику, казалось бы, даже нравилось приносить свою индивидуальность в жертву анонимности традиций.

Консерватизм искусства Месопотамии вызвал к жизни широкое использование символизма, при котором некая характерная деталь служит для обозначения всего предмета в целом. Гора, к примеру, представлена камнями, уложенными друг на друга, вода – рядом волнистых линий, прерываемых завитушками или изображениями рыб.

Единственная область, в которой художественные каноны не погубили спонтанную тенденцию воспроизводить реальность, – это изображение животных. Здесь искусство Месопотамии достигло истинного совершенства, которое во многих случаях так и не было превзойдено. Существуют объемные скульптуры и рельефные изображения, обладающие мощным драматическим реализмом, в котором наблюдательность художника и его умение воспроизводить формы и движения животных преодолели препятствия условности и формализма.

Монументальный торжественный характер искусства Вавилона и Ассирии соответствует степени влияния, оказываемого на эти народы статичной цивилизацией Древнего Ближнего Востока, совершенно отличной от динамизма, свойственного наследию кочевников, их независимости и предприимчивости, которыми обладали многие семитские народы.

Масштабные постройки Древней Месопотамии впечатляли не элегантностью и изяществом линий, а массивным величием. Строительным материалом был в основном кирпич, поскольку камня в Вавилоне было мало – его добывали лишь в отдельных регионах Ассирии. С другой стороны, постройки из кирпича были экономичными, ведь в регионе было много глины, а в качестве рабочей силы нередко использовались военнопленные.

С точки зрения археолога даже хорошо, что постройки сооружались из кирпича. Будь они каменными, сегодня не осталось бы почти ничего от крупнейших городов древности, потому что их развалины стали бы источником строительного материала для следующих поколений. Кроме того, когда разрушается здание из кирпича, верхняя часть падает первой и образует своеобразный защитный слой над нижней частью, которая, таким образом, сохраняется на века.

Памятниками архитектуры Месопотамии являются крепости, дворцы и храмы. Они строились по тому же плану, но в большем масштабе, что и частные дома, то есть представляли собой серию комнат, сгруппированных вокруг одного или нескольких внутренних дворов. Хороший пример – дворец в Мари.

Стены строили из слоев кирпича, соединенных строительным раствором в твердую и прочную кладку, непроницаемую для воды. Стены были без окон, которые ослабили бы их прочность, и представляли собой однородную поверхность, нарушаемую декоративными углублениями, которые на солнце создавали приятный узор из света и тени. В них нередко встраивались через определенные интервалы маленькие башенки.

^{План дворца в Мари}

Единственным отверстием во внешней стене были богато украшенные центральные ворота, увенчанные сводчатой конструкцией. По бокам часто устанавливали статуи стражей – огромных львов или быков с человеческими головами.

Постройки в основном были одноэтажными, но имели плоские крыши, на которых жители могли отдыхать или гулять. Куполообразные и конусообразные крыши тоже встречались. Они имели отверстие в верхней части, чтобы обеспечить доступ света и воздуха.

Колонны не были неизвестны в Месопотамии, но колонна как элемент конструкции должна была быть из камня. Нехватка камня привела к тому, что его использовали в основном для украшения, тем самым лишая этот строительный материал его главного преимущества. Именно отсутствие колонн как функциональных элементов придает архитектуре Месопотамии массивность и тяжеловесность, особенно в Вавилонии. В Ассирии камня было больше, и это позволяло сооружать передние дворы дворцов с колоннадами ( бит кхилану).

Внутренняя поверхность стен часто отделывалась алебастром и украшалась рельефами. Другие поверхности нередко украшались кирпичами разного цвета, уложенными таким образом, что образовался орнамент. Иногда стены покрывали рисунками или фресками.

Основные примеры – огромные дворцы ассирийских царей в Ашшуре, Нимруде, Хорсабаде и Ниневии. Самый известный и лучше всего сохранившийся из них – это дворец Саргона II в Хорсабаде. В Вавилоне величественные строения, возведенные при Навуходоносоре, придавали городу богатый роскошный вид.

С глубокой древности в Месопотамии строили храмы двух типов: «низкие храмы», построенные прямо на земле, и «высокие храмы», установленные на террасе. Специфической разновидностью последних были храмы-башни (зиккураты), представлявшие собой «пирамиды», состоявшие из трех – семи ступеней-террас. Самый известный зиккурат – вавилонский – Этеменанки.Другой, относящийся примерно к 3000 году до н. э., недавно обнаружен в Мари. Он был построен из обожженного на солнце кирпича, и археологи назвали его le massif rouge. [2]2
  Красная глыба ( фр.).


[Закрыть]

В Вавилонии и Ассирии статуй было немного. Создается впечатление, что художники этих народов, хотя часто изображали человеческие фигуры в рельефах, не отваживались на изготовление полноразмерных скульптурных изображений. Если же они все-таки шли на это, то создавали фигуры царей или божеств, стоявших в застывших позах, без какого-либо выражения, высокомерных и безликих в своей торжественности. Даже внешний облик изображался условно, и часто личность человека можно идентифицировать только по какому-нибудь характерному знаку или надписи. Тело неподвижно, руки вытянуты по бокам или скрещены на груди. Типичный пример такого рода древнейших скульптур – статуя смотрителя Эбихиля, найденная в Мари. Пример, датированный более поздним временем, – статуя ассирийского царя Ашшурнасирпала II из Нимруда.

В отличие от человеческих фигур гигантские статуи львов, быков и фантастических животных, охранявших входы в храмы и дворцы, весьма реалистичны. Фигуры животных поджары и полны силы. Они показывают, какого высокого уровня развития могло достичь искусство Месопотамии в целом, если бы его эволюция не была парализована стилистическими и формалистическими ограничениями.

Основную часть месопотамской скульптуры составляют рельефы. Их отличает высокое качество работы – изысканность, утонченность и изящество рисунка и почти современное чувство художественного самовыражения. Миру редко удавалось созерцать рельефы, сравнимые с этими, созданные несколько тысячелетий назад неизвестными месопотамскими художниками.

Самый древний аккадский рельеф – стела Нарамсина, которая относится к XXIII веку до н. э. Она была воздвигнута в честь военных побед царя. На изображении мы видим гору, на которую взбирается Нарамсин – подвижный, но одновременно величественный человек с луком и стрелами. На нем шлем с эмблемой царства. Перед ним – в меньшем масштабе, чтобы подчеркнуть их унижение, – изображены его враги: один склонился до земли, потому что его горло пробито копьем, другой в мольбе протягивает к царю руки. За царем следуют воины с копьями и знаменами. Их тела гибки, что создает впечатление движения. На горе также видны деревья. Ни для одной из фигур не характерны церемонность и неподвижность, обычные для искусства Месопотамии, наоборот, мы будто видим, как вся группа движется вверх. Сцена проникнута живым реализмом, выгодно отличающим ее от стилизованных месопотамских изображений человеческих фигур.

Текст знаменитого кодекса законов Хаммурапи вырезан на стеле, в верхней части которой помещен рельеф с изображением царя, стоящего перед богом. Царь с бородой и в тюрбане, у бога тоже имеется борода весьма впечатляющей длины, а на голову надета корона с пятью парами рогов. Из плеч выступают два огненных «трезубца», в одной руке он держит скипетр. Сцена стала образцом для многих других месопотамских рельефов.

Высокого совершенства в скульптуре – объемной и рельефной – достигли ассирийские художники. На стенах некоторых комнат царских дворцов Ассирии сохранились рельефы, вырезанные на алебастре или других камнях, на которых изображены жизнь и подвиги царей. Хотя человеческие фигуры на них не свободны от стилистического формализма, сцены с животными являются непревзойденными по своим выразительности и реализму, в них гармоничная композиция соседствует с элегантностью и точностью деталей. Самые удачные образцы ассирийского рельефа, которыми мы располагаем, – это сцены охоты из дворца Ашшурбанипала, на которых показаны рыбы и крабы в воде, бегущие собаки, охота на львов и других диких зверей. Боль умирающего льва и ужас зверя, к которому приближается охотник, изображены с живой выразительностью, которую с тех пор никто не смог превзойти. Есть еще одна сцена – в камышах, – на которой мы видим летящих птиц и диких кабанов, разрывающих землю. Она производит неизгладимое впечатление. Величайшее достоинство рельефов из дворца Ашшурбанипала – их необычайная яркость и индивидуальность, благодаря которым каждое животное не похоже на всех остальных, живет собственной жизнью, а также для изображений характерна удивительная живость всей композиции. Их автор, безусловно, был великим художником в самом полном смысле слова, поднявшимся над ограничениями окружающей среды.

Светские сюжеты, как те, о которых мы только что говорили, превалируют в ассирийском искусстве и придают ему более грубый и воинственный характер, полностью соответствующий менталитету ассирийцев.

До нас дошло лишь несколько фрагментов, по которым мы можем судить о месопотамской живописи. Судя по всему, ее темы, так же как и функции, были аналогичны рельефам. Орнаменты, фигуры людей и животных изображались яркими красками. Известно, что использовались белый, красный, черный, синий, зеленый и желтый пигменты. Самые примечательные образцы настенной живописи, обнаруженные в настоящее время, происходят из Мари. Сохранились фрагменты изображения религиозной процессии. Главная сцена, судя по всему, изображала коронование царя богиней Иштар, вокруг – фантастические крылатые животные и богини с вазами.

Среди других, менее значимых видов искусства можно выделить гончарное. Им занимались люди с доисторических времен, и его развитие может служить своеобразной датировочной шкалой. Найдена глазурованная посуда, а также сосуды, украшенные геометрическими орнаментами или изображениями животных. Самые замечательные работы месопотамских металлургов – бронзовые рельефы на воротах города Балават с изображениями деяний ассирийского царя Салманасара III. До нас дошли также бронзовые статуэтки. Широко представлена резьба по кости – фигурки людей и животных. К примеру, в Нимруде Мэллоуэн обнаружил несколько удивительных образцов, один из которых представляет собой изображение улыбающегося женского лица, а другой – негра, борющегося со львом среди цветков лотоса. И наконец, найдены искусно сделанные украшения, не уступающие работам современных мастеров.

Месопотамские печати заслуживают отдельного упоминания. На востоке вообще очень широко пользовались печатями, которые служили личными идентификационными знаками. Особенно характерны они были для Месопотамии, где принятая система письма была чрезвычайно сложной и в итоге документы подписывали с помощью печатей. Преобладающей формой печати была цилиндрическая. На изогнутую поверхность цилиндра наносилась сцена и надпись. Прокатывая цилиндр по поверхности глиняной таблички, получали плоское изображение. По оси цилиндра просверливали отверстие, в которое можно было вставить шнурок и носить печать на шее. Изображались по большей части религиозные сцены, а надпись состояла из имени владельца печати и посвящения божеству. Самыми распространенными были сюжеты, судя по всему взятые из эпоса о Гильгамеше, особенно его борьба с монстром. Кроме того, изображались сцены пиршеств и поклонения священному дереву.