Текст книги "Британские парусные линейные корабли"

Автор книги: С. Иванов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Эксплуатация

Комплектация личным составом

Офицеры были джентльменами, от них ожидалось соответствующее поведение, независимо от их действительного социального происхождения. Лишь единицам удавалось сделать карьеру из простых матросов (некоторым матросам удавалось дослужиться до звания адмирала), но морская служба обычно стирала гламур даже с самых знатных дворян. Этим морские офицеры отличались от офицеров сухопутных. В отличие от армии, где офицерский патент можно было купить, морские офицеры были профессионалами, которые последовательно проходили все этапы морской карьеры, получая следующее звание в награду за заслуги. Лейтенанты и младшие капитаны еще могли ускорить свое продвижение по службе. Но, дослужившись до должности капитана рангового корабля, офицер дальше делал карьеру только со временем, по мере того, как более старые капитаны гибли или выходили в отставку. Капитан был полным хозяином на своем корабле. Хотя существовали уставы, регламентирующие корабельную дисциплину, именно воля капитана определяла эффективность команды. Другими словами, эффективность корабля определялась в первую очередь эффективностью капитана, состояние корабля и подготовленность команды играли вторую роль. Некоторые капитаны были сторонниками жесгкой дисциплины, другие, напротив, за дисциплиной не следили, но все они к моменту вступления в должность были опытными моряками, настоящими профессионалами своего дела.

Капитану помогал первый лейтенант, который следил за дисциплиной и контролировал выполнение повседневных задач. Далее следовали второй, третий и так далее лейтенанты. Каждый лейтенант решал свой круг задач и возглавлял одну из вахт, когда корабль находился в море. В бою каждый из лейтенантов командовал орудийной батареей (обычно пушками на половине палубы с обеих сторон). Все офицеры и мичманы, за исключением капитана и первого лейтенанта несли вахту. Все морские офицеры от последнего лейтенанта до первого морского лорда имели офицерский патент от короля. Ниже в иерархии находились мичманы, офицеры– курсанты, которых официально считали старшинами. Эти «молодые джентльмены» должны были прослужить на корабле шесть лет и быть в возрасте старше 19 лет, после чего могли получить «пропуск в лейтенанты». Кандидаты в офицеры проходили жесткий экзамен перед комиссией капитанов, удостоверяя свои навыки. Успешно выдержав экзамен, кандидаты получали лейтенантское звание. Статус лейтенанта был своего рода уменьшенной копией статуса капитана. Кроме того, на большинстве кораблей имелся хирург и капеллан, которые также обладали офицерским статусом. Капитан жил и обедал отдельно от остальных офицеров. Мичманы жили в общей каюте. Офицеры имели отдельные каюты, выходящие в общую обеденную каюту. Пища для офицеров готовилась отдельно, офицерам прислуживали за столом. Жесткое социальное разделение британского общества повторялось и на флоте.

Капитан-канонир наводит пушку. На заднем плане капитан-канонир другого орудия производит выстрел, дергая за шнурок орудийного замка. Фрагмент картины «Сражение при Трафальгаре, 21 октября 1805 г. Гибель Нельсона» кисти Дениса Дайтона.

110-пушечный линейный корабль 1-го ранга HMS Hibernia, спроектированный сэром Джоном Хенслоу и спущенный на воду в 1804 г. Это был удлиненный вариант HMS Ville de Paris, спроектированный Хенслоу десятилетием раньше.

Что касается простых моряков, то несмотря на примитивные условия существования и жесткую дисциплину, они переносили лишения со стоицизмом, немыслимым в наши дни. В 1793 г. британский флот насчитывал 36000 матросов и 9000 морских пехотинцев. К 1813 г. численность флотских экипажей достигла 145000 человек. Часть матросов шла на флот добровольно. Добровольцы получали премию (70 фунтов стерлингов в 1793 г.). Но добровольцев не хватало, поэтому в 1795 году пришлось ввести систему призыва. Местные власти воспользовались этой системой для того, чтобы отправить на флот всех преступников и прочих нежелательных элементов. Перед некоторыми ставили простой выбор: виселица или служба на флоте. Но большинство рекрутов было завербовано на флот насильно. В 1793 г. все британские моряки в возрасте от 18 до 55 лет подлежали принудительной мобилизации на военно-морской флот, если у них не было освободительного сертификата или они не занимали должности помощника капитана на торговом флоте. Поскольку жалованье и условия службы на военном флоте были хуже, чем где бы то ни было, матросы торгового флота всеми способами старались избежать военной службы. Это заставило военное ведомство прибегнуть к более жестким методам вербовки. В 1793 году была учреждена вербовочная служба, которая действовала в более чем 50 британских и ирландских портах. Кроме того, отдельные корабли, испытывавшие острую нехватку личного состава, отправляли в порты собственные вербовочные команды. Попавший в лапы такой команды моряк (и даже сухопутный житель) получал возможность поступить на службу в качестве «добровольца». Шансов вырваться практически не было. Добровольцы, рекруты и насильно завербованные отправлялись на пункты приема. Тщательно охраняемые блокшивы стояли в королевских доках. Отсюда новобранцев распределяли по кораблям.

Очутившись на борту корабля, новоиспеченный моряк должен был оставаться здесь на протяжении всего срока службы. Матросы принадлежали только данному кораблю, и никому больше. Проводя годы службы на одном месте, матросы формировали слаженную команду, досконально знакомую со своим кораблем, знающую все его слабые и сильные стороны. Если корабль списывали, его экипаж обычно переводился прямо на новый корабль, не получая шанса сойти на берег. Такое положение дел сохранялось на протяжении всей войны. Возможность уйти в увольнительную на берег в английском порту считалась огромной роскошью, которой могли воспользоваться только наиболее верные матросы. В заморских портах увольнительную получала большая часть команды, так как уровень дезертирства здесь был гораздо ниже. Дезертиров искали и, в случае обнаружения, подвергали порке и возвращали на корабль.

32-фунтовые каронады и их расчеты на квартердеке линейного корабля ведут обстрел Ачмсира, 1816 г. Обратите внимание на зарядные ящики, установленные рядом с каронадами.

Начальная фаза Трафальгарского сражения. Две линии британского флота сближаются с длинной линией франко-испанского флота. В правой части рисунка HMS Royal Sovereign и HMS Belleisle уже почти прорвачи линию противника.

Рекруты проходили курс подготовки, о чем делалась запись в судовой роли. Уровень подготовки матроса имел несколько ступеней: юнга (применимо к юношам), салага, рядовой матрос, опытный матрос. По мере продвижения по этим ступеням матрос получал прибавку к жалованью. Кроме того, опытные матросы имели шанс пробиться на место старшины-специалиста: боцманмата, рулевого, оружейника, кока, канонира, командира марса, мастера по парусам. Экипаж делился на группы, каждая группа матросов выполняла определенные задачи и несла определенные вахты.

Организация экипажа

В период 1793–1815 гг. экипаж линейного корабля насчитывал от 650 до 875 человек. Впрочем, эти цифры соответствовали штатному расписанию, которое на практике никогда не удавалось полностью заполнить. На кораблях 1 – го ранга экипаж насчитывал 875 человек, 2-го ранга – 750 человек, 3-го ранга – 650 человек. Кроме того, на каждую пушку полагался один морской пехотинец, морской пехотой на борту корабля командовал капитан морской пехоты и два младших офицера.

Организация экипажа, повседневные занятия и условия обитания регламентировались. Экипаж часто оставался неизменным на протяжении нескольких лет, причем значительную часть этого времени корабль проводил в открытом море. Поэтому бытовые условия экипажа приобретали большое значение, а они целиком находились в распоряжении капитана и его офицеров. Вопреки распространенному мнению сторонников железной дисциплины среди капитанов были единицы. Хотя условия на борту отличались строгостью, большинство капитанов заботилось о своих матросах и старалось обеспечить им наиболее человечные условия существования.

Первый лейтенант делил экипаж корабля на вахты, обычно на две: вахта правого борта и вахта левого борта. Таким образом, одновременно обслуживанием корабля занималась половина экипажа. Некоторые капитаны практиковали трехвахтную систему, но таких было мало, поскольку для управления кораблем требовалось много людей и трети экипажа хватало только в том случае, если корабль шел под минимумом парусов в сильный ветер. Иногда nрехвахтную систему вводили как награду для экипажа, или переходили от двух– к трехвахтной системе и обратно в зависимости от обстоятельств. Когда корабль стоял в порту, обычно вводилась четырехвахтная система. Некоторые капитаны считали, что трехвахтная система поощряет лень, а также не позволяет быстро отреагировать в случае внезапного чрезвычайного происшествия. Таким образом, в описываемый период на большинстве кораблей действовала система двух вахт, то есть экипаж был поделен на две равные части. В дневное время на верхней палубе находились обе вахты. Кроме того, в чрезвычайных ситуациях подавался сигнал «все наверх!», когда для управления кораблем требовались усилия всего экипажа. Примерно 7-10 % экипажа (55 человек на корабле 3-го ранга) были освобождены от несения вахт. Вместо этого они выполняли свои обязанности днем. Но по сигналу «все наверх!» и эти матросы присоединялись к управлению кораблем. Среди освобожденных от вахт были различные специалисты: парусные мастера, плотники, мясники, ухаживающие за скотом на борту, помощники канониров, боцманматы и офицерские слуги. Линейный корабль представлял собой сложный организм на минимальной площади, поэтому каждый матрос должен был знать свое место. Жизнь матроса проходила по расписанию, где указывался закрепленный за ним инвентарь, его специальность, место несения вахты и место отдыха.

Каждая вахта делилась на шесть команд по частям корабля. На обычном 74– пушечном корабле 25 матросов обслуживали паруса фок-мачты, 27 – грот– мачты, и 15 – бизань-мачты. Каждый отряд возглавлялся старшиной – командиром марса. Баковые матросы обслуживали якоря и бушприт, тогда как ютовые обслуживали квартердек. Самые неопытные матросы отряжались в команду на шкафут (около 30 человек). В их задачу входило мытье палубы и переноска грузов.

Румбы курса относительно ветра, допустимые для кораблей с прямым парусным вооружением. Схема из «Универсального словаря морского дела» У Берни, Лондон, 1815 г.

Сечение по миделю 74-пушечного линейного корабля 3-го ранга спроектированного сэром Томасом Слейдом, из «Морского словаря» Фолконера, Лондон 1760 год. Видны верхняя палуба, главная орудийная палуба и нижняя палуба вместе с системой поддерживающих палубы книц и распорок.

HMS Belleisle (3-й ранг, 74 пушки) в сражении при Трафальгаре, 1805 г.

Линейный корабль Belleisle (иногда встречается написание Belle Isle) первоначально назывался Formidable и был построен в Рошфоре во Франции. Спущен на воду в 1793 г. Спустя два года захвачен британцами во время боя при Иль-де-Груа (23 июля 1795 г.). Корабль получил новое название и вошел в состав британского флота. Хотя в крупных сражениях войны корабль не участвовал, он сыграл важную роль в ходе войны, занимаясь блокадой побережья. Момент его славы наступил 21 октября 1805 г. во время Трафальгарского сражения. Корабль получил серьезные повреждения и после сражения встал в ремонт. Затеи он прослужил еще почти десять лет, пока его не списали-в 1814 г. Водоизмещение: 1889 т Общая длина: 184 фута 5 дюймов Длина киля: 149 футов 5 дюймов Ширина: 48 футов 9 дюймов Осадка: 21 фут 7 дюймов

Вооружение: 30х32-фунт., 30х24-фунт., 14х9-фунт.

При Трафачьгаре кораблем командовал капитан Уильям Харгуд. Корабль шеч третьим в подветренной колонне, которую возглавляя вице-адмирал Коллингвуд на HMS Royal Sovereign (100 пушек). На рисунке изображен момент, когда Belleisle прорывает колонну противника. Royal Sovereign в упор обменялся залпом с испанским кораблем Santa Anna (112 пушек), а затем взял его на абордаж. Испанский корабль San Justo (74 пушки) поддерживал огнем действия Santa Anna. На переднем плане французский Fougeux (74 пушки) пытается перехватить Belleisle. В дальнейшем Belleisle вел бой с несколькими испанскими и французскими кораблями, а затем пришел на выручку линейным кораблям Tonnant (74 пушки) и Bellerophon. Корабль потерял мачты и четверть экипажа, но продолжал бой до победы.

Кроме того, каждый матрос имел свое место в случае особых маневров корабля, таких как постановка на якорь, поворот на другой галс или спуск шлюпки. Эти задачи требовали неожиданно большого числа людей. Так, на линейном корабле 1-го ранга 30 человек выделялись для службы на полубаке. 70 занимались сматыванием тросов в бухты, а 60 следили за вытравливанием тросов из бухт. 60 служили связными, а 20 выполняли обязанности подручных. 15 обслуживали фиш-тали, 124 человека вращали кабестан, а 4 следили за тем, чтобы трос правильно укладывался в бухту. Для всех этих операций требовалось 383 человека, остальная команда обслуживала паруса. Каждый знал свою задачу и действия, необходимые при проведении того или иного маневра.

Когда начинался бой, отдавалась команда «все по местам!». Около 75 % экипажа обслуживали пушки, а остальные занимались парусами. Каждая пара пушек (по левому и правому борту) обслуживалась одним расчетом. Это означало, что корабль мог эффективно стрелять только из пушек одного борта одновременно. Расчет 32-фунтовой пушки составлял 14 человек. Минимально для обслуживания пушки требовалось 7 человек, но для поддержания беглого огня требовались усилия 14 человек. Если кораблю требовалось вести огонь из пушек обоих бортов, расчет делился пополам, так что на пушку приходилось минимальное число артиллеристов. Часть матросов из орудийных расчетов имели и другие обязанности. Так, из 14 человек расчета двух могли отозвать в состав абордажной партии, двух – приводить в порядок паруса, двух – качать насосы, если появлялась течь, одного – тушить пожар. В результате оставался минимальный расчет 7 человек.

Морская пехота обслуживала выделенные для них пушки, некоторые из них служили снайперами, находились на марсах или на квартердеке. Остальные члены экипажа занимали места в других частях корабля. Некоторые находились на мачтах и марсах, где обслуживали паруса, или стреляли из мушкетов. Другие подавали боеприпасы. Плотник со своими помощниками находились на нижней палубе, готовые заделывать пробоины. Офицеры располагались на орудийных палубах, а капитан, первый лейтенант и мастер стояли на квартердеке, отдавая приказы, которые передавали мичманы. Теоретически, экипаж корабля мог решить любую практическую задачу. Каждый матрос знал, где и когда ему находиться и что при этом делать.

Орудийные принадлежности и боеприпасы из «Морской книги» Д. и Дж. Т. Серров, Лондон, 1805 год. Сверху вниз: картечь, шабровка, ковш (редко использовался), червяк, гибкий банник, цепное и двойное ядро.

Британский матрос, около 1799 г., акварель Томаса Роуландсона. Матрос хорошо одет в свою лучшую одежду для выхода в увольнение на берег.

Плавание под парусами

Управление столь большим кораблем представляло собой сложную задачу, но в целом и линейный корабль 1-го ранга и небольшой шлюп управлялись по общим принципам. Линейный корабль мог идти под любым углом к ветру, за исключением самых крутых курсом (примерно по 60? в каждую сторону). Скорость корабля зависела от площади поднятых парусов и от угла, под каким в паруса дул ветер. Лучше всего корабль шел, если ветер дул ему прямо в корму. Если же ветер дул под углом, го корабль не только шел вперед, но его также несколько сносило с курса. Поэтому рулевому приходилось постоянно компенсировать этот дрейф.

Ветер дул в паруса, паруса передавали энергию ветра через мачты кораблю. Центр приложения усилий находился перед грот-мачтой. В результате приложения этих сил корабль скользил вперед по воде. Паруса располагали под благоприятным углом к ветру. При необходимости площадь парусов уменьшали или, напротив, поднимали дополнительные паруса.

Хотя корабль не мог плыть против ветра, корабль мог двигаться под углом 60–90° к ветру (крутой бейдевинд). Правда, скорость при этом была не высока. Если ветер дул в борт корабля, скорость возрастала, но наиболее благоприятными были ветры, дующие под углом 10–20° от курса (фордевинд). Если ветер дул прямо со стороны носа корабля, корабль останавливался, или его даже могло сносить назад.

Против ветра корабль мог идти галсами, то есть поворачиваясь к ветру то одним, то другим бортом. Менять галсы, поворачивая корабль носом к ветру, было трудно и приводило к перегрузке мачт и такелажа. Поэтому большинство капитанов предпочитало менять галсы, отворачивая под вегер, а затем продолжая поворот до тех пор, пока не корабль не выходил на новый галс. Такой способ был проще и легче, ко приводил к потере скорости.

Рангоутное дерево и реи изнашивались и выходили из строя. Эта проблема преследовала все корабли. Иногда корабль находился в плавании на протяжении нескольких лет и проходили месяцы, прежде чем удавалось получить запасную деталь. Хотя экипаж корабля испытывал серьезные трудности, он проходил закалку морем. Британия располагала самыми опытными матросами и капитанами, полностью овладевшими своими кораблями и способными применить свои навыки в бою.

HMS Caledonia (1-й ранг, 120 пушек), около 1812 г. Построен в Плимуте, спущен на воду 25 июня 1808 г., то есть спустя 12 лет после заказа. Корабль вступил в строй слишком поздно, чтобы участвовать в сражениях, поэтому остаток войны провел в роли флагмана эскадры, блокирующей побережье. Автором проекта корабля был Уильям Рул, он был единственным представителем своего класса. Caledonia представлял собой гигантский линейный корабль, появление которого стало возможным лишь благодаря появлению новых технологий, позволявших строить из дерева более крупные корабли. Caledonia был па 19 футов длиннее чем Victory и имел водоизмещение на 440 тонн больше. В отличие от большинства кораблей «после Слейда» Caledonia отличался неплохой мореходностью и обладал высокой скоростью. Позднейшие 120-пушечные корабли 1-го ранга Nelson, Howe и St. Vincent представляли собой развитие проекта Caledonia (все спущены в 1814–1815 гг.), хотя они оказались несколько хуже своего прототипа. В 1812 г. заложили два систершипа Caledonia – Britannia и Prince Regent, но война кончилась прежде чем корабли встали в строй. Сам Caledonia оставался на службе на протяжении более полувека и был выведен в резерв после Крымской войны (1854–1856), а в 1875 г. исключен из списков флота. Водоизмещение: 2616 т Общая длина: 205 футов Длина киля: 170 футов 11 дюймов Ширина: 53 фута 6 дюймов Осадка: 23 фута 2 дюйма

Вооружение: 32х32-фунт., 34х24-фунт., 34x18-фунт., 8х12-фунт.

На рисунке изображены обводы корпуса корабля – наиболее мощного корабля британского флота эпохи Наполеоновских войн. Корабль показан по состоянию на 1812 г. В это время традиционная черно-жечтая схема окраски британских кораблей уступила место черно-белой, получившей известность как «нельсоновская клетка». 12-фунтовые пушки заменены 32-фунтовыми каронадами, на врезке показана одна такая каронада, оснащенная необычной штифтовой системой наведения. С 1798 г. большинство линейных кораблей оснастили 32-фунтовыми каронадами, которые ставили на квартердеках вместо обычных пушек. Каронады обладали колоссальной разрушительной силой, но только на ближних дистанциях. Формально дальнобойность каронады составляла 1000 м, но на практике из нее никогда не стреляли дальше, чем на 400 м. Кроме того, здесь изображена корабельная шлюпка в разрезе.

Линейный корабль в бою

В описываемый период все корабельные пушки классифицировались по размеру ядра, которыми велся огонь. Самыми большими пушками были 42-фунтовые пушки Армстронга, которые стояли только на нижней орудийной палубе старых линейных кораблей. Позднее 42-фунтовые пушки уступили место более надежным 32-фунтовым. 32-фунтовая пушка имела в длину 9 футов 6 дюймов (290 см) и весила 55 британских центнеров (2,75 т). Пушки этого типа стояли на всех линейных кораблях, кроме 64-пушечных. 24– фунтовая пушка была чуть меньше: длина 9 фунтов (275 см), масса 47 британских центнеров (2,35 г). Эти пушки несли на нижней палубе 64– пушечные корабли, кроме того, корабли 1-го ранга несли их на средней палубе. 18-фунтовые пушки стояли на верхней орудийной палубе большинства кораблей 3-го ранга, а также на средней палубе кораблей 2-го ранга. 12-фунтовые пушки (длина 9 футов/275 см, масса 34 британских центнеров/1,7 т) стояли на верхней палубе кораблей 1-го и 2-го рангов, а 9-фунтовые пушки (длина 9 футов/275 см, масса 31 британский центнер/1,55 т) ставили на полубаке и квартердеке кораблей с 1-го по 3-й ранг. Эти пушки выпускались по образцу, разработанному артиллерийской коллегией в Вулидже. Если ранние пушки следовали образцу Армстронга, после 1786 г. появились длинные легкие пушки, спроектированные Томасом Бломфилдом. К 1793 г. пушки Бломфилда стали стандартным вооружением британских кораблей.

Каронады были изобретены в конце 1770-х гг. фирмой Carron Ironworks в Фолкерке, Шотландия. Это были короткоствольные пушки сравнительно большого калибра. Каронады обладали небольшой дальнобойностью, зато стреляли гораздо более тяжелыми ядрами по сравнению с обычными пушками той же массы. В 1794 г. появилось штатное расписание, предусматривавшее наличие определенного числа каронад на каждом типе линейных кораблей. Каронады всегда стояли на полубаке, и квартердеке, часто пушки меньшего калибра снимали, чтобы разместить каронады. На некоторых кораблях каронад было меньше, чем предписывалось штатным расписанием, капитаны этих кораблей предпочитали использовать традиционные дальнобойные пушки. Напротив, линейный корабль Victory нес две исключительно тяжелые 64-фунтовые каронады. У первых каронад имелась цапфа, как у обычных пушек. В 1793 г. вместо цапфы каронады стали монтировать на литом кольце, надетом на ствол. Вертикальная наводка осуществлялась с помощью винта, пропущенного через нарезку в задней части казенника. Для своего калибра каронады были очень легки. Даже 64-фунтовые каронады весили всего 36 британских центнеров (1,8 т), то есть примерно столько же, сколько 12-фунтовые пушки.

Схема расположения гамаков на нижней орудийной палубе 74-пушечного линейного корабля HMS Bedford. Более 500 человек команды спало в гамаках, поэтому правильное расположение гамаков было очень важно.

Каждой группой пушек на орудийной палубе командовал офицер, каждой пушкой заведовал капитан-канонир. Лейтенант отвечал за половину пушек на палубе (около 13 штук), ему помогали в этом мичманы, на каждого приходилось по три-пять пушек. 32-фунтовые пушки обслуживались расчетом из 14 человек, 24-фунтовые – 12 человек, 18– фунтовые – 11 человек. 12– и 9-фунтовые пушки обслуживались расчетами из восьми и шести человек, соответственно. Каждый номер расчета имел свой круг задач.

Прежде всего пушку следовало отвязать, а затем зарядить. Использовались три основных типа выстрелов: ядро (основной тип), двойное ядро (соединенное поперечиной или цепью) и картечь (коробка 3-фунтовых ядер или мушкетных пуль). Картечь использовалась на близких расстояниях для уничтожения живой силы. Теоретически дальнобойность пушки превышала 2000 метров, но пробить борт корабля ядро могло только на дистанциях не более 500 метров. Порох находился в картузах – матерчатых мешочках, содержащих заранее определенное количество пороха. Зарядив пушку, капитан-канонир протыкал картуз через запальный канал куском проволоки. Над запальным отверстием находился запальный механизм, по конструкции напоминавший кремниевый замок ружья, но приспособленный для воспламенения гусиного пера, наполненного порохом и вставленного в канал. Затем пушку выкатывали в орудийный порт и при необходимости наводили на цель. После чего оставалось только дернуть за шнурок, присоединенный к замку. Отдачей пушку откатывало назад на длину тросов, которыми пушка крепилась к борту. После выстрела ствол пушки прочищали банником, затем перезаряжали ее и делали новый выстрел. Опытный расчет мог делать пять выстрелов каждые гри минуты.

Упрощенный рисунок грот-мачты линейного корабля. Видны три составные части мачты, соединенные между собой, а также положение боевого марса.

В задачу линейного корабля было обрушить на противника всю мощь своего боргового залпа. На удивление, тренировочные стрельбы почти не проводились. Порох считался слишком дорогой вещью, чтобы тратить его на тренировки. Поэтому пороха на учения не отводилось. Состоятельные капитаны приобретали некоторое количество пороха за свой счет, чтобы дать возможность канонирам попрактиковаться. В результате уровень требований к канонирам был невысок. Хотя они и умели обращаться с пушками, они почти не имели опыта наведения их и стрельбы по движущимся целям. На большинстве флотов было принято сближаться с противником на расстояние, когда уже нельзя было промахнуться. Британские матросы, годами жившие на своих кораблях, необходимый опыт все же набирали, поэтому уровень подготовки британских канониров как правило был выше, чем их французских и испанских противников. На практике английские корабли делали три залпа за то время, когда противник успевал сделать два. Ставка на скорострельность и маневр вместо меткости оказалась выигрышной. Такие флотоводцы, как Нельсон, осознавали неспособность кораблей вести прицельный огонь, поэтому они старались как можно быстрее сократить дистанцию до расстояния уверенного выстрела. Известен афоризм Нельсона, утверждавшего, что капитан не ошибется, если поставит свой корабль борт в борт с кораблем противника, свидетельствующий именно о тактике боя на короткой дистанции. Слабость этой тактики обнаружилась в ходе войны 1812 года, когда американские фрегаты вели огонь с той же скорострельностью, но добивались большего числа попаданий, нежели их британские противники.

32-фунтовая каронада на поворотном лафете. Изображены дополнительные тали, из Voyages dans la Grand Bretagne Шарля Дюпена, Париж, 1821 г. Каронады, весьма эффективные на коротких дистанциях, значительно усиливали огневую мощь британских кораблей.

Корабль начинал готовиться к бою за час до начала канонады. На камбузе тушили огонь. Хороший капитан старался накормить свою команду до начала боя, и выдать матросам порцию рома. Палубы корабля расчищались для боя. Все переборки, животных, личные вещи сносили в трюм. В результате орудийные палубы становились сплошными от носа и до кормы. Шлюпки спускали на воду и брали на буксир за кормой. Над верней палубой растягивали сеть, призванную уберечь экипаж от кусков падающих снастей. Палубы посыпали песком, чтобы обеспечить лучшее сцепление. Офицеры надевали лучшее платье. Пороховые погреба накрывали мокрыми одеялами. К работе готовились пожарные насосы и ведра. К каждой пушке подносили порох и ядра. Тем временем хирург и его помощники разворачивали в кубрике операционную. Обычно для этой цели использовался мичманский кубрик. После того, как все приготовления были сделаны, капитан отдавал команду «все по местам!». По команде все без исключения члены команды занимали предписанные им места у пушек, на мачтах и т. п. Канониры начинали заряжать пушки.

Линейные корабли проектировались с расчетом выдержать отдачу бортового залпа всей своей артиллерии. Но после первого залпа каждая пушка стреляла в том темпе, какой мог поддерживать ее расчет. В считанные минуты орудийные палубы затягивало пороховым дымом. Огонь противника причинял опустошения. Ядра пробивали борт, убивали и калечили матросов, переворачивали пушки, рассеивали тучи смертоносных осколков. Когда корабли сближались, верхние палубы обстреливались картечью. Снайперы вели прицельный огонь, стараясь вывести из строя офицеров противника и командиров орудий. На борту корабля воцарялся настоящий ад, который нам даже трудно себе представить.

Экипажи были обучены вести абордажный бой, хотя настоящий абордаж редко встречался в то время. Заметное исключение из правила составляло сражение у мыса Сен-Винсент в 1797 г., когда Нельсон и его экипаж HMS Captain (74 пушки) взял на абордаж два испанских линейных корабля. При необходимости одного-двух человек из каждого орудийного расчета отзывали от обслуживания пушек и формировали из них абордажные партии. Они вооружались абордажными саблями, пиками и пистолетами. Когда два корабля сходились борт о борт, противники забрасывали на корабль противника абордажные крюки, которыми накрепко соединяли корабли между собой. Осыпая друг друга гранатами, абордажные команды начинали рукопашный бой. Абордаж всегда был кратким, кровопролитным и решительным.

Линейный корабль проектировался с расчетом вести линейный бой в составе флота. Но британские линейные корабли на протяжении всей войны в основном занимались блокадой вражеских портов, таких как Кадис или Брест. В результате корабли и их экипажи действовали на грани возможностей. На протяжении Французской революционной войны произошло всего пять крупных морских сражений, и только одно на протяжении Наполеоновских войн. Во всех случаях сражение инициировал противник, стараясь силами своего флота прорвать блокаду или перехватить британский конвой. Единственным исключением был бой при Копенгагене в 1801 г., когда Нельсон по своему решению уничтожил датский флот.

С середины XVII в. противоборствующие флоты практиковали линейную тактику, когда корабли выстраивались в колонну и вели артиллерийскую дуэль до тех пор, пока преимущество одной из сторон не становилось очевидным. Как правило линейные сражения решительной победы никому не доставляли. В 1782 г. адмирал Родни повернул свою линию наперерез противнику и сумел отрезать и уничтожить часть французского флота. Ему удалось одержать решительную победу, но маневр был слишком рискованным, так как корабли, шедшие наперерез, подвергались концентрированному обстрелу со стороны противника. Адмиралы Джервис, Дункан и Нельсон шли на такой риск и добивались блестящих побед. Окончательным примером подобной тактики стал Трафальгар (1805), когда Нельсон разрубил линию франкоиспанского флота в двух местах, изолировал часть флота противника и навязал ему бой на короткой дистанции, где у британцев было неоспоримое преимущество. Таким образом, Нельсон не был изобретателем подобной тактики, но он хорошо знал потенциал и ограничения своих кораблей, поэтому смог использовать их наилучшим образом.