Текст книги "В погоне за Эдемом"

Автор книги: С. Линни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сен-Жермен не мог слышать все это. У него никогда не возникало желания быть Джеймсом Бондом. Он даже не играл в детстве в полицейских и воров. Сен-Жермен во всем предпочитал аккуратность, безопасность и предсказуемость. Он понимал важность происходящего и свою роль в достижении конечной цели, однако не был похож на других членов организации, ярких, выдающихся личностей. Более того, когда ему предложили в нее вступить, Жан был потрясен и так никогда и не смог до конца избавиться от комплекса неполноценности. Однако он выполнил свою задачу. Теперь ему хотелось убраться куда-нибудь подальше и подождать в сторонке, пока не затихнет вся эта кутерьма. Еще Жан желал принять душ и выпить бокал бургундского.

Вместо этого он сидел рядом с водителем в старой машине с облупившимся капотом, которая двигалась по магистрали номер 1, увозя его вместе с трофеем из Багдада.

– Мы уже почти проехали порядки армейской бригады, занимающей пересечение магистралей номер один и восемь, – заметил водитель из местных, который принимал все происходящее с юмором, обильно приправленным солью. – Как только окажемся к югу от них, можно будет спокойно поворачивать обратно на запад. Не беспокойтесь. Мы успеем на встречу.

Он успеет на встречу.

Жан попытался почувствовать восторженное возбуждение при мысли о том, что встретится с самим великим комтуром Гериком Шредером, членом триумвирата, в который помимо него входили Вотан и командор, и передаст ему великие сокровища. Когда история будет переписана, имя Жана – настоящее! – займет в ней видное место.

Однако сейчас он чувствовал себя отвратительно. В любой момент их могли остановить и расстрелять, причем кто угодно. В стране царил полный хаос.

Жан закрыл глаза. Скоро он избавится от холщового мешочка, лежавшего у него в ногах. Его роль будет сыграна.

Скоро все будет завершено.

****

8 апреля 2003 года, 11.21

Тыловая база «Скала»

Аэродром Таллил

Южный Ирак

Когда Джейме перетаскивали на заднее сиденье машины, она больно ударилась левым плечом. Похититель повалил ее на себя, стиснул в стальных объятиях и правой рукой так крепко зажал ей рот, что она не могла произнести ни звука. На клочке бумаги, который этот тип поднес к лицу Джейме, было написано: «Молчи. У тебя установлен “жучок”. Ты все поняла?» Джейме с трудом кивнула.

Яни освободил ее не сразу. Сначала он медленно отнял руку от ее рта. Джейме лежала на нем, упираясь головой в коробку с библиями, иудейскими молитвенными книгами и коранами. Скрюченные ноги женщины уткнулись в другую коробку, с хлебом и вином для причастия. В спину Яни вдавились два скатанных молельных коврика. Арсенал священника всех религий, каковым является армейский капеллан. О большем комфорте нечего было и мечтать.

Джейме сделала над собой усилие, стараясь не издавать ни звука. Пальцы Яни умело исследовали ворот кевларового бронежилета. Когда его рука скользнула по обнаженной коже ее шеи, Джейме непроизвольно вздрогнула. Под левым плечом Яни нашел то, что искал. Он показал ей крошечный микрофон, после этого разрешил сесть и сам устроился рядом, по-прежнему молча. Мужчина указал на окно «хаммера», и Ричардс понимающе кивнула. Она перебралась вперед, Яни передал ей «жучок», и она выбросила его в окно. Затем Джейме изобразила, что заводит двигатель, и Яни кивнул.

Отъехав от лагеря на пару километров, так, что палатки скрылись вдали, Джейме решила, что теперь можно свернуть на обочину, вздохнула и сказала:

– Я хочу кое-что тебе показать.

Джейме поднесла палец к губам, затем поманила Яни рукой. Тот недоуменно поднялся на заднем сиденье.

– В чем дело?

– А вот в чем, – ответила Джейме. – Первый знак означал «молчи». Второй – «подойди ко мне». Я эти знаки понимаю и выполняю. Так что перестань набрасываться на меня и зажимать мне рот! Довольно!

– Я должен был быть уверен в том, что ты не промолвишь ни слова, – без тени раскаяния произнес Яни. – На тебе был установлен «жучок».

– Как ты узнал?

– Помехи.

– Не поняла!

– Передатчик создавал очень сильные статические помехи моему собственному радиоканалу.

– Что? Ты хочешь сказать, что тоже поставил мне «жучок»? Будь любезен, убери его.

– Вот твой первый урок на сегодня. Ты должна отыскать «жучок» сама. Подумай. Где я к тебе прикасался?

Джейме мысленно вернулась в подвал, представила себе, как Яни сидит у противоположной стены, и заявила:

– Ты ко мне не прикасался.

Он молча ждал.

Джейме снова прокрутила в памяти ту встречу, отчетливо увидела скорбь в глазах Яни, когда тот провел пальцами по камням на браслете Адары. Оторвав левую руку от рулевого колеса, Джейме пощупала под складками манжеты. Разумеется, там обнаружился плоский серебристый кружочек размером с батарейку для часов.

«Ты не скорбел по родной сестре, а ставил мне свой микрофон! – Учащенно дыша, Джейме уставилась сквозь ветровое стекло. – Я должна помнить, с кем имею дело. Не забывать про сталь у него в глазах».

Она стиснула «жучок», собираясь вышвырнуть и его, но Яни быстро перехватил ее руку.

– Этот не надо выбрасывать, – сказал он, забирая у нее микрофон. – Все зашло гораздо дальше, чем я полагал. Тебе, конечно же, небезопасно оставаться здесь, даже в пределах базы, особенно после того, как ты объявила во всеуслышание, что умеешь читать клинопись.

Джейме вынуждена была согласиться. Да, опасность угрожала ей даже здесь. Однако сначала нужно было решить более важный вопрос.

– Послушай, нам с тобой нужно выработать план действий, – сказала она. – Мы должны быть заодно. Но сперва надо кое-что прояснить. Я с пониманием отнесусь к тому, что ты не станешь раскрывать мне некоторые подробности, но прошу тебя рассказать все, что только возможно. Еще я хочу, чтобы ты изложил мне все, что тебе известно о моих родителях. Пойми, речь идет об отце и матери. Я должна знать о них правду.

– Хорошо, я согласен с твоими условиями. Расскажу все, что могу. Что касается твоих родителей, ты, по сути дела, уже знаешь столько же, сколько и я. Все то, что я тебе поведал, а также слова твоей матери были на микросхеме, которую ты принесла мне сегодня утром. До тех пор я не представлял, кто ты такая, не догадывался, что ты запасный вариант. И уж совсем плохо то, что ты тоже понятия не имела о том, что являешься дублером Адары. Так что нам обоим приходится начинать с нуля. Но мы должны доверять друг другу.

– Как мои родители оказались в Иордании? Почему их убили? Кто придумал эту историю с Пакистаном и гибелью под оползнем?

– Мне самому хотелось бы знать больше. Это как-то связано с мечом. Твои родители отправились в Иорданию по своей воле. Надеюсь, из сообщения, оставленного твоей матерью, ты поняла, что они занимались там чем-то очень важным. Есть один человек, который, вероятно, сможет рассказать тебе больше. Я должен встретиться с ним на южной окраине Багдада.

Как Джейме ни старалась, ей не удавалось заставить замолчать голос матери, звучащий у нее в голове. Прошло уже столько времени с тех пор, как она слышала его в последний раз. Однако сперва нужно было разобраться с более насущными проблемами – например, с тем, что ей установили подслушивающую аппаратуру, причем дважды.

– Итак, несмотря на помехи, ты слышал те невероятные вещи, которые говорил мне Макмиллан? То, что вся это война на самом деле не более чем блестящая операция, направленная на похищение древних реликвий? Положим, этому кинжалу больше четырех тысяч лет, и все же нет никаких оснований считать, что это тот самый нож, который держал в руке Авраам. Почему столько шума? Кому какое дело до того, что я говорю на иврите, на древнегреческом, читаю по-арамейски и клинопись? На молодежных вечеринках эти умения мне особой славы не снискали.

Джейме то и дело посматривала на дорогу, опасаясь, что на ней покажутся другие машины. Конечно, не будет ничего страшного в том, если ее увидят разговаривающей со специалистом из «Дин-корп», но все же ей не хотелось ни перед кем объясняться.

– Хорошо, – наконец ответил Яни. – Этот похищенный Меч Жизни, или кинжал из Ура, как тебе больше нравится, является выдающимся произведением искусства и стоит многие миллионы. Ты также совершенно права в том, что он не обладает никакими таинственными или магическими силами – по крайней мере, я ни о чем таком не знаю. Истинная его ценность заключается в том, что меч содержит ключ к местонахождению Эдемского сада. Вот почему он так важен. Вот почему все стремятся получить его в свои руки.

Джейме ничего не сказала, но бросила на Яни взгляд, красноречиво говоривший: «Ну-ну!» Это если помягче выразиться.

Яни с трудом сдержал улыбку и заявил:

– Итак, теперь ты, наверное, понимаешь, почему я не вывалил все это при нашей первой встрече.

– Эдем. Тот самый сад.

– Что, тебе это чем-то не нравится?

– На самом деле причин столько, что я даже не могу выбрать десяток главных.

– А ты попробуй, – предложил Яни.

– Предположим, что Эдемский сад – это действительное географическое место, и пусть временны́е рамки, когда он существовал, тоже сходятся. Однако достаточно будет сказать, что здешняя топография изменилась, хотя Тигр и Евфрат все еще текут. Да, очень изменилась. Тут были наводнения и засухи. Другие две реки, упоминаемые в древнееврейских писаниях, бесследно исчезли. Как мог сохраниться этот объект? А если он все-таки уцелел, почему никто не наткнулся на него за последние шесть или семь тысячелетий?

Яни задумался, потом сказал:

– Хотелось бы, чтобы у нас с тобой было время для обстоятельной беседы на археологические темы. Все же позволь обратить твое внимание на то, что Уру, который находится прямо у тебя за спиной, больше четырех тысяч лет. В свое время тут бурлила жизнью столица Благодатного Полумесяца. Несмотря на свой нынешний очаровательный засушливый вид, когда-то здесь была плодородная земля. В конце концов в двадцать третьем году лорд Вулли раскопал Ур. С точки зрения истории это случилось вчера.

– Наверное, если это место действительно существует, его находка будет величайшим археологическим открытием всех времен, – вынуждена была признать Джейме.

– Судя по всему, с тобой согласны многие. В этом и кроется величайшая ценность похищенного меча. Для того чтобы обнаружить местонахождение сада, нужно иметь меч, один древний картографический атлас и клинописные таблички – те самые, которые были украдены из музея в Мосуле. Очевидно, кто-то прекрасно знал, что делает. Теперь этому человеку остается только найти знатока клинописи.

– То есть меня.

– Да. Хотя тебе, несомненно, «жучок» поставили еще до того, как ты рассказала о своих навыках. Ты нужна не только для этого, но клинопись будет приятным дополнением.

– Это Адара предложила посещать занятия по клинописи.

– Ты сегодня уже один раз использовала эти знания, чтобы доставить по назначению ожерелье.

– Все происходит так быстро, – пробормотала Джейме.

– На самом деле на это потребовались многие годы. Только сейчас наше дело ворвалось в твою жизнь.

– Если то, что ты рассказал про моих родителей, правда, все это началось еще много лет назад. Просто я до сих пор ничего не знала.

– Итак, весь этот разговор привел нас обратно, к отправной точке: тебе угрожает опасность. Даже здесь! В любой момент тебя могут убить.

– Яни, не нужно меня пугать. Я тебе помогу, сделаю так, что мы с тобой попадем на север. Куда именно тебе нужно?

– Третья сестра. Я должен быть там до захода солнца. Сегодня это произойдет в восемнадцать двадцать пять. Третья сестра находится там, где когда-то был Вавилон. Туда четыре часа езды на машине, но без поправки на войну. Значит, времени у нас немного.

– Даже если все получится, мы успеем в обрез. Так что мне лучше отправляться добывать нам транспорт.

– Что ты придумала?

Не удержавшись, Джейме подпустила в голос снисходительные нотки.

– Ты не единственный, кто выдает только ту информацию, без которой не обойтись. Где мне тебя найти?

– Я тебя сам разыщу, – сказал Яни. – Надеюсь, ты понимаешь, что мы должны прибыть на место встречи первыми. Если кто-либо нас опередит…

– О предстоящей встрече известно кому-то еще?

– Кто-то знал, где найти Адару и тебя.

– Дай мне полчаса.

– Ты только поторопись. Я буду поблизости.

– Хорошо. Хочешь, я подброшу тебя до Ура?

– Нет, – сказал мужчина, одной ногой уже стоя на земле. – Все в порядке.

– Яни, – окликнула его Джейме, наполнив свой голос властными интонациями офицера.

Тот обернулся и выжидательно посмотрел на нее.

– Тебе повезло, что ты такой симпатичный.

Джейме надеялась хоть как-то задеть этого типа. Судя по выражению его лица, ей это удалось. Мысленно усмехнувшись, она завела двигатель «хаммера» и поспешила обратно на базу.

***

8 апреля 2003 года, 11.31

Неподалеку от станции очистки воды Биваге к югу от Багдада

Центральный Ирак

– У нас опять хорошие новости, – послышался из радиоприемника на приборной панели голос Коулмена Сатиса. – Старик, которого мы отпустили, действительно направился прямиком в Мосул, чтобы забрать из музея последние недостающие объекты. Он даже оказался настолько любезен, что принес их буквально к вашему порогу. Как только встреча с господином Сен-Жерменом завершится, вы без труда перехватите старика. Судя по всему, он сейчас направляется в вашу сторону.

– И не догадывается о том, что за ним следят?

– Не сомневаюсь, для него это явится приятным сюрпризом.

– Замечательно. Что он несет?

– Старинный сборник карт и кое-какие таблички с шумерскими письменами.

– Я свяжусь с вами, как только моя встреча с господином Сен-Жерменом будет завершена.

– Что ж, буду ждать.

Герика Шредера не переставало поражать то, как резко менялся иракский ландшафт. Шредер приближался к Багдаду с юга, и засушливая пустыня вдруг уступила место пышной растительности. Вокруг зеленели поля, повсюду виднелись пальмы. На сочных лугах паслись коровы и овцы.

Переход от безжизненной пустыни к зеленому изобилию совпал со сменой настроения самого Герика. После десятилетий кропотливой работы и долгого тщательного планирования цель наконец-то была близка. Он добьется своего уже сегодня вечером. Старый порядок доживает последние дни. Меньше чем через час у него будет меч. Тот самый. У Шредера кружилась голова от восторженного предчувствия. Неужели кто-то может сомневаться в том, что людям предназначено нечто высшее, большее?

Дед Герика был высокопоставленным членом сначала СС, затем – Общества наследия предков.

Люди, связанные с этими тайными организациями, знали, что среди основных рас, населявших землю, были творцы цивилизации и культуры, те, кто все это хранил, и другие, которые лишь разрушали. Из всех рас одни только арийцы были созидателями. Это снова и снова доказывали многочисленные археологические экспедиции, отправленные в Тибет, Южную Америку, Грецию, Рим. В своем неоскверненном виде арийцы были расой людей-богов. Они творили, строили, понимали как прошлое, так и будущее, легко общались между собой посредством телепатии. Восторженное возбуждение было для них нормальным состоянием, эйфория – чем-то естественным. Но затем арийцы стали смешиваться с другими расами, испачкали свою кровь. Они растеряли природные способности, утратили возможность общаться с Астреей, олицетворявшей собой чистый дух. Лишь восстановление чистоты крови сможет превратить этих людей в богов, быть каковыми им предназначено судьбой.

Неужели люди, даже представители других рас, это не сознают? Ведь их тоже мучат непонятные устремления, мысли о том, что жизнь представляет собой нечто большее. Разве им не приходится изредка пересекать пустоту и прикасаться к духовному миру? Неужели они не задумываются о будущем, не чувствуют в глубине души, что телепатия и переход в высшее состояние – это нечто осуществимое? У них нет любопытства? Если так, то как же они живут?

Дед Герика был повешен за какие-то военные преступления. Его палачи гордились этим. По-видимому, попытка спасти землю была для них преступлением против человечества.

Отец Герика также был высокопоставленным членом Общества наследия предков. Он взял в жены красивую девушку чистых кровей, и у них родился сын.

Герик, как все и предсказывали, затмил даже своего отца. Он был посвящен в общество в возрасте восемнадцати лет, а в двадцать один год ему подобрали невесту. Дочь бывшего великого комтура, она была чистейших кровей. Однако сам Шредер чувствовал, что предназначен для чего-то куда более высокого. Он отказался жениться на этой девушке, предпочел подождать, уверенный в том, что остатки Эдемского сада будут обнаружены еще при его жизни. Там его ждет невеста чистых арийских кровей. Порой ему в мечтах являлись образы идеальных, совершенных детей, которые у них родятся. Герик видел белокурые волосы и развевающееся светлое платье. Порой ему казалось, что он слышит ее голос.

Разумеется, Шредер оплодотворил дочь великого комтура, как она и просила, а также многих других девушек из общества. В этом заключался его долг по обеспечению чистоты крови. Однако каким бы приятным все это ни было, конечная цель Герика состояла в другом.

Наконец он сам стал великим комтуром. У общества еще не было такого преданного делу, возвышенного, целеустремленного вождя, готового добиваться своих целей любыми, самыми безжалостными методами. Именно он привел Общество наследия предков на это историческое распутье.

У Герика имелись серьезные сомнения относительно Коулмена Сатиса. Однако это был необходимый винтик в последней битве, как и командор. Уже одно то, что все три вождя, рядовые солдаты которых сделали такое возможным, прибыли в Ирак, волновало Шредера само по себе. Герик прекрасно сознавал, что остальные двое принадлежат к другой организации и в первую очередь руководствуются ее интересами. Однако пока что их цели совпадали. Они сотрудничали с Обществом наследия предков. Шредер давно подозревал, что у каждого имелась своя конечная цель. Он надеялся, что с приходом нового мирового порядка эти цели не разобщат их, а наоборот, помогут еще больше сплотиться. Пусть лучше каждому придется играть свою отдельную роль, но они будут равны по значению.

И вот приближался конечный срок. Теперь все трое были представлены уже не своими заместителями. Они находились здесь, чтобы лично присутствовать при триумфе.

Улыбнувшись, Герик свернул на проселочную дорогу, ведущую к очистной станции, которая обеспечивала водой Багдад.

***

8 апреля 2003 года, 11.46

Тыловая база «Скала»

Аэродром Таллил

Южный Ирак

Джейме нашла подполковника Рея Дженкинса под поднятым капотом его «хаммера». Приблизившись, она увидела, что Дженкинс проверяет уровни всех рабочих жидкостей машины, убеждается в том, что ремни не износились и не порвались. Увидев ее, подполковник развернулся и облокотился на радиатор. Несмотря на внешнее спокойствие, Дженкинс не избавился до конца от выражения превосходства, доминирующего в его облике в те редкие моменты, когда он не был разъярен.

Приветственные слова прозвучали истинно в его духе:

– Капеллан, надеюсь, вы сегодня прогуляли оперативку по уважительной причине.

Все офицеры должны были ежедневно присутствовать на оперативном совещании, и Джейме обычно ходила туда с большим интересом. Но только не сегодня. Ее выводило из себя одно обстоятельство. Она постоянно была вынуждена сначала пробиваться через мелочные придирки Дженкинса и лишь затем переходить к делу.

– Раз уж об этом зашла речь, сэр, сегодня я действительно пропустила оперативное совещание. Я беседовала с одним солдатом.

– О чем?

Джейме даже не сочла нужным удостоить его ответом. Дженкинс сам должен был понимать, что к чему.

– Да-да, понимаю, – пробормотал он. – Конфиденциальность и прочая чушь. Значит, вы не можете раскрыть мне тему беседы, а вообще способны сказать хоть что-нибудь?

– Да, сэр, могу. Меня беспокоит Пятый вспомогательный батальон. Насколько я поняла, они потеряли несколько человек в бою за аэродром, – сказала Джейме, ссылаясь на подразделение, в котором служила подруга Синди Барнет. – Капеллан там молодой, только что из школы. Сомневаюсь, что ему приходилось хоть раз хоронить погибших солдат. Мне нужно отправиться к ним, проверить, как у него дела, предложить помощь. Конвой наших бензовозов отправляется к базе «Львы». Мне бы хотелось к нему присоединиться.

Дженкинс отвернулся к своей машине.

– Даже не надейтесь. Я сейчас никому не позволю покинуть базу, если только речь не идет о выполнении боевого задания.

– Но это и есть боевое задание!

– Вздор! – Дженкинс резко развернулся, сверкнул глазами и, шагнув вперед, вплотную подошел к Джейме. – Все пытаются найти предлог перебраться поближе к фронту. Вкусить боевых действий.

– Вот как! – Джейме опешила. – Сэр, вы забыли, что случилось сегодня утром? Боевых действий для одного дня мне достаточно. Я не гонюсь за славой, просто хочу выполнить свою работу.

Подполковника распирало от злорадства. Он упивался происходящим.

– Да. Хорошо, можете выполнять свою работу прямо отсюда. Свяжитесь с этим капелланом по телефону. Вы никуда не поедете.

– Но…

– Это мое последнее слово. – Дженкинс отвернулся к «хаммеру», показывая, что разговор окончен.

***

8 апреля 2003 года, 11.53

Штаб-квартира Сатиса

В 16 километрах к западу от Багдада

Центральный Ирак

Коулмен Сатис усмехнулся. Большинство людей не понимают, что миром заправляют не правительства. Это делают корпорации. Если кто-то и улавливает истинное положение вещей, то не придает этому никакого значения – лишь бы у него были уютный дом, три телевизора, две игровые приставки, а его дети по выходным играли в футбол.

Какое им дело до того, что пятьдесят с лишним крупнейших издательств, считающихся независимыми, на самом деле входят в четыре транснациональных конгломерата? Или что выбор телевизионных программ, журналов и фильмов определяется всего тремя медиамагнатами? Пусть Коулмен Сатис не мог руководить мыслями народов мира, но он имел все шансы внушить им, на чем сосредоточить свое внимание. Как подтвердит любой фокусник, если заставить зрителей следить за правой рукой, то левой в это время можно делать все, что угодно.

Сатис сожалел, что его мать Федерика не дожила до этого. Он часто слышал рассказ о том, как ее выгнали из родного дома, без гроша за душой, беременную. С огромным трудом ей удалось найти работу в ателье женской одежды. Она трудилась в две смены, без обеда, с трудом наскребая на самое необходимое. Затем, когда ее положение стало заметно, над ней начали смеяться другие продавщицы – одинокая, да еще и в положении. К счастью, на нее обратил внимание управляющий, и она вошла к нему в доверие. Потом, используя выведанные у него сведения, мать добилась, чтобы управляющего уволили, а ее перевели на его место. Первым делом она сразу же выгнала с работы тех, кто над ней издевался, и заменила другими, кого могла контролировать. Оторвав единственную девушку, которая ей нравилась, от швейной машинки, мать пригласила ее в качестве няни. Манипулируя финансами, она выкупила ателье через полтора года после того, как устроилась в него работать. Вскоре на его базе Федерика создала одну из самых крупных и успешных фабрик в Западной Виргинии. К тому времени, как Коулмен поступил в Йельский университет, ей уже принадлежала целая текстильная империя.

Сатис хорошо усвоил уроки. Мать радовалась тому, что ее сын разгуливает по коридорам власти, что семьи, обладающие положением и могуществом на протяжении многих поколений, принимают его как своего. Она наслаждалась тем, каким безжалостным дельцом он стал. Чем беспощаднее Коулмен прибирал к рукам компании конкурентов, тем нежнее мать трепала его по руке за ужином в трехуровневой квартире на Манхэттене общей площадью восемнадцать тысяч квадратных футов. Она не лезла в личную жизнь сына – каковой у него, впрочем, особо и не было. В квартире Федерика занимала отдельный этаж. Кроме того, ей принадлежала дюжина домов в разных уголках земного шара.

Мать направила Коулмена в нужную сторону и дала ему начальный толчок, необходимый для того, чтобы преуспеть в жизни. Сейчас он был близок к тому, чтобы добиться той единственной цели, которая оставалась за пределами возможности матери. Эх, если бы… если бы только…

Он получит приз. Сделает это ради матери.

– Завтра вечером, Федерика, – произнес Сатис вслух, беря в руки фотографию в позолоченной рамке, стоявшую на письменном столе в кабинете в подвале дворца, отделанном для него по приказу Саддама. – Твой сын вернется домой с триумфом.

***

8 апреля 2003 года, 11.58

Тыловая база «Скала»

Аэродром Таллил

Южный Ирак

Джейме старалась дышать ровно, готовясь к решительному шагу. Все вокруг было покрыто белесой пылью пустыни, висящей в воздухе, даже несмотря на безветренную погоду.

К 18.25, к заходу солнца, ей нужно добраться до третьей сестры, чтобы Яни смог отобрать меч.

Она должна выяснить, что же на самом деле произошло с ее родителями.

Ей нельзя оставаться здесь и ждать, когда ее убьют.

Она не должна вызвать ярость Дженкинса.

Джейме направилась к ряду офицерских палаток. Она искала палатку полковника Эбрахама Дерри, командира Пятьдесят седьмой отдельной вспомогательной группы. Ветеран операции «Буря в пустыне», полковник Дерри пользовался уважением всех, кто служил под его началом. Эйб, как называли его за глаза подчиненные, командовал спокойно и решительно. Это был высокий мускулистый негр, всем внешним видом и характером полная противоположность своему заместителю.

Джейме нашла полковника Дерри у его палатки, где он развешивал сушиться белье. Полковник как раз достал из ведра влажную футболку и застыл, уставившись в пустоту.

Подождав немного, Джейме наконец сказала:

– Прошу прощения, сэр…

Вернувшись в реальность, Дерри тряхнул головой и улыбнулся.

– А я уже собиралась объявить вас дезертиром, – заявила Джейме. Полковник рассмеялся, и она спросила: – Куда увели вас ваши мысли?

– Я гадал, чем сейчас занимаются мои ребята. Пытался себе представить, что они подумали бы, если бы увидели, как их дорогой старый папочка развешивает белье, которое сам же и постирал.

– Ответ на первый вопрос очевиден, – сказала Джейме, взглянув на часы и произведя мысленные вычисления. – Зная ваших парней, можно точно сказать, что как раз сейчас они отправились на боковую и крепко проспят следующие несколько часов. Потом ваша жена вытащит их из кроватей, и они побегут в школу. Второй вопрос на самом деле также не слишком сложный. Если только я сейчас вас не сфотографирую, то ваши ребята ни за что не поверят, что вы сами стираете свои вещи.

– Похоже, вы попали в самую точку. Итак, что вы задумали? У вас на лице сосредоточенное выражение, красноречиво говорящее, что вы находитесь в боевом режиме.

Джейме смутилась, осознав, что Дерри читал по ее лицу, как по книге. В то же время ее тронуло, что полковник не забыл получше узнать своих подчиненных.

– Пятый вспомогательный батальон, сэр. – Дерри сурово кивнул, и Джейме продолжила: – Первые боевые потери. Фантазии о сражениях внезапно превратились в жестокую реальность крови и смерти. Я хочу помочь командиру батальона и его солдатам пройти через это и двигаться дальше.

– Да, Карен глубоко потрясена случившимся. Один из погибших был ее водителем. Что вы советуете?

– Капеллан Хендерсон – хороший парень, но зеленый новичок во всем этом. У меня есть опыт, необходимый для того, чтобы помочь ему в данной ситуации. Мне нужно поработать рядом с ним, помогая солдатам преодолеть психологическую травму. Самое главное в том, что этот инцидент необходимо оставить позади. Мы почтим память погибших мемориальной церемонией. Для их товарищей это станет молчаливым разрешением вернуться к исполнению своих обязанностей.

Джейме говорила искренне. Ей хотелось надеяться, что она обратилась бы к полковнику с этой просьбой и без нынешних чрезвычайных обстоятельств.

Полковник Дерри наконец выжал футболку, перекинул ее через веревку и заявил:

– Разумно, капеллан. Я тоже желаю для этих солдат только лучшего. Однако дороги все еще остаются опасными. Как вы собираетесь добраться на место?

– Через час в Багдад отправляется конвой бензовозов. Мы с помощником можем к нему присоединиться.

– В одиннадцать ноль-ноль конвой получил новое задание. Ему предстоит остановиться в Эль-Хилле и проверить там качество горючего. Сто первая бригада все утро вела там бои, и нашим ребятам удалось захватить пятьдесят иракских бензовозов. По-прежнему остается еще много очагов сопротивления. Это может быть очень опасно. – Выпрямившись, полковник обвел взглядом лагерь, собираясь с мыслями.

– Я готова рискнуть, – заверила его Джейме. – Пока что Господь меня хранил. Не сомневаюсь, Он и сейчас не отвернется.

Полковник пристально посмотрел ей в лицо и сказал:

– Как в той карточке с Девяностым псалмом, что вы мне дали: «Не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему…»

– «Ибо Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих». Вы выучили все наизусть?

– Я читаю этот псалом каждое утро.

Дерри вытащил из ведра еще одну рубашку. Вода была бурой от грязи.

– Капеллан, поступайте так, как считаете нужным.

– Еще один момент, сэр… – Джейме впервые занервничала. – Ваш заместитель… Он…

– Вероятно, Дженкинс вам отказал, так? – Полковник усмехнулся, и молодая женщина почувствовала себя глупо. – Я об этом позабочусь. А вы думайте только о моих солдатах.

– Слушаюсь, сэр.

Джейме сдерживала торжествующую улыбку до тех пор, пока не развернулась, чтобы идти искать командира конвоя.

***

8 апреля 2003 года, 12.09

Станция очистки воды Биваге

В 10 километрах к югу от Багдада

Центральный Ирак

– Привет, родственник! – воскликнул водитель, когда они проехали через ворота, устроенные в проволочном ограждении, окружавшем станцию очистки воды Биваге.

Жан Сен-Жермен не знал, что поразило его больше: то, что их пропустили внутрь, или то, что в такой день в этом месте вообще кто-то находился.

– Почему ваш родственник сегодня здесь? – осмелился спросить он у водителя.

– Пожалуй, это очень мужественный поступок, – ответил тот. – Существует вероятность, что грязная вода убьет больше иракцев, чем все американские бомбы, сброшенные в этой войне. В Басре очистная станция уже выведена из строя. Стремительно распространяется холера. Все эти станции находятся в ужасном состоянии – сами понимаете, эмбарго на поставку оборудования после прошлой войны с Америкой. Но это все, что у нас есть. Если эти станции разрушат, погибнет много, очень много людей. Мой родственник поступил мужественно. В Багдаде бомбы уже разрушили магистральную линию водопровода. Давление упало. Затем местные жители стали стрелять в трубы, чтобы получить воду – и, ха, давление упало еще больше. Тем, кто в самом конце трубопровода, очень плохо, они почти совсем не получают чистую воду.