Текст книги "Автомобильная династия. История семьи, создавшей империю BMW"
Автор книги: Рюдигер Юнгблут
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Став полноценным фабрикантом, Гюнтер Квандт сразу обзавелся семьей: на фото он со своей невестой Антоние Эвальд в день их бракосочетания
В начале июля 1914 года, однако, создалось впечатление, что вероятность войны снизилась. Поэтому Квандт решил не откладывать ранее запланированную поездку в Норвегию на пароходе. И в этот раз он путешествовал один, поскольку Тони предстояла операция, связанная с тяжелыми родами их второго сына.
Поездка Гюнтера вела его в норвежские фьорды. В Тронхейме за пятичасовым чаем капитан сообщил пассажирам, что в Германии начинается мобилизация, и поставил на голосование вопрос о продолжении путешествия в сложившихся обстоятельствах. Большинство пассажиров хотели домой. Ночь прошла в суете. Утром пароход пришвартовался у гор. Пока все ждали вестей, пассажиры решили провести день в городе. Гюнтера Квандта и его новых знакомых – молодого человека и, как он позже писал, «двух неземной красоты молодых дам» – перспектива предстоящей войны никак не смущала. Напротив, они, как и многие немцы, чувствовали себя счастливыми. Украсив автомобиль гирляндами из темно-красных роз, они катались по городу и его живописным окрестностям.
3 августа пароход прибыл в Бремерхафен. Квандт сел на ночной поезд и утром 4 августа прибыл в Прицвальк. На вокзале он встретил шурина, Фритца Пауля, отправлявшегося в западную часть империи в полевой форме.
Для владельца суконной фабрики начало войны означало мощный поток заказов. Гюнтер Квандт тут же принял на себя основное управление предприятиями. Пока Вернер Квандт присматривал за фабрикой в Прицвальке, его старший брат занимался делами в Виттштоке. Отец Фритца Пауля, беспокоясь о сыне, получил нервный срыв, так что Гюнтеру пришлось взять в свои руки управление еще и этой фирмой.
Планы на случай мобилизации были, впрочем, давно готовы для всех трех фабрик. Если раньше в неделю они производили примерно 400 комплектов униформы, то вскоре это число увеличилось в четыре раза. Заводы были полностью загружены.
Большая часть немецкой экономики не поспевала за подготовкой к войне и мобилизацией. Генералы начали войну с полной уверенностью в победе. При этом не были подготовлены даже запасы зерна. По предложению промышленника Вальтера Ратенау, в то время возглавлявшего AEG, а позже ставшего министром иностранных дел, некоторые виды производства, в том числе производство товаров, важных для ведения войны, были переданы под контроль военного министра Пруссии.
Гюнтер Квандт стал одной из ключевых фигур немецкой военной экономики. Сначала его пригласили в Наблюдательный совет так называемого Акционерного общества военного обеспечения шерстью. А вскоре он уже сам вел дела этого предприятия в качестве председателя правления. На новом посту он показал себя прекрасным организатором.
С исторической точки зрения Первая мировая война была чем-то доселе невиданным. Чем дольше она продолжалась, тем больше походила на экономическую битву, основное действие которой разворачивалось на промышленных предприятиях сторон конфликта. Никогда еще в войне не принимало участия столько людей, и никогда еще количество воинов не имело столь малого значения. Решающей была оснащенность войск танками, самолетами, пулеметами, отравляющим газом. Изготовление смертельной продукции в промышленных масштабах стало одной из задач экономики.
Гюнтер Квандт с огромной охотой принялся за дело «Тканевой кампании», как окрестил ее Ратенау. Задача, которая перед ним стояла, была сложна. Большая часть промышленников противилась вмешательству государства. Квандту предстояло научиться преодолевать препятствия и продвигать свою волю за пределами собственного предприятия.
Гюнтер Квадт был преданным кайзеру патриотом, любил свою Родину, однако его инициативность в организации военной экономики питалась не ура-патриотизмом, как у многих других, а чувством долга и духом предпринимательства. Промышленник из провинции, он чувствовал, что теперь ему выпала хорошая возможность значительно расширить свое влияние в текстильной отрасли. Хоть Квандт уже сделал внушительное состояние на производстве сукна, он знал, что эта отрасль экономики не является растущей. Кроме того, он не был полностью загружен работой. Он управлял фабриками в Пригнитце, отсылая письменные указания из Берлина, пока не сделал из Акционерного общества военного обеспечения шерстью компанию со штатом сотрудников в 2100 человек.
Голо Манн сказал: «Всем давно известно, что война делает сильных еще сильнее, а слабых, тех, кто находится на спаде, – еще слабее». Это особенно справедливо в случае Гюнтера Квандта. С самого начала войны он принадлежал к победителям. Как и другие немецкие предприниматели, Квандт работал с огромной рентабельностью. Власти не были в состоянии контролировать цены на оружие и поставки различного войскового имущества. Собственно говоря, они и не хотели их контролировать. Военные хотели выиграть войну с помощью промышленности. Для речей об экономии налоговых средств было не время. В конце концов, после войны побежденным сторонам все равно будет выставлен счет.
О кровавой бане и массовых смертях в окопах Квандт, сидя в Прицвальке или в Берлине, ничего не знал. Для всех немцев, которые не находились на фронте, война была чем-то далеким, смутным, тем, что доносилось лишь сквозь военные сводки. На немецкие города еще не совершались авианалеты, как это будет во время Второй мировой.
В августе 1918 года, после Амьенской операции[3]3
Амьенская операция – широкомасштабное наступление союзников против германской армии близ французского города Амьен. Завершилась победой Антанты и прорывом германского фронта.
[Закрыть] Гюнтеру Квандту стало понятно, что война проиграна. 5 октября он присутствовал в рейхстаге, где новый, только что назначенный рейхсканцлер Макс фон Баден зачитывал предложение о прекращении огня. А 9 ноября 1918 года Вильгельм II отрекся от престола.
Старая элита была дискредитирована. Теперь бразды правления рейхом взяли на себя социал-демократы. Они желали реформировать государство и общество, но вместе с тем хотели избежать революции, подобной той, что произошла в России. Фридрих Эберт, один из лидеров СДПГ, видел свой патриотический долг в том, чтобы удержать немцев от «гражданской войны и голода». Именно поэтому, став в 1919 году президентом, Эберт оставил кайзеровских чиновников на своих постах, и именно поэтому он подавлял восстания в стране силами старой армии. Все это ложилось тяжелым бременем на плечи молодой республики.
Квандта беспокоил не проигрыш в войне, а революционные события, сопровождавшие крах армии. Теперь и в Берлине стреляли и вели бои. Демонстрации и уличные схватки, забастовки и попытки переворота – для предпочитавшего порядок Квандта происходившее было очень волнительно. «Наша Родина находилась в состоянии хаоса», – писал он позже. Со смешанными чувствами наблюдал он за тем, что именно социал-демократы «возвращали государству какой-то порядок».
Уже в конце войны Гюнтер Квандт стал подыскивать для своей семьи дом недалеко от Берлина. Он остановился на перспективном районе Нойбабельсберг, убежище богатых берлинских банкиров, фабрикантов, офицеров и профессоров. Вилла располагалась по адресу Кайзерштрассе, 34, прямо на озере Грибницзее. Это было чудесное место. На улицах росли платаны, липы и клены. Участок Квандтов находился на окраине, непосредственно примыкая к дворцовому парку Бабельсберг.
В октябре 1918 года Антоние Квандт с сыновьями навестила мужа в столице. Семья остановилась в отеле «Фюрстенхоф». Квандт с гордостью показывал родным роскошный дом в Нойбабельсберге и огромный парк площадью в 7000 квадратных метров. Здесь, как он надеялся, им всем вскоре предстояло поселиться.
Однако судьба распорядилась иначе. На следующий день после возвращения в Прицвальк Антоние Квандт слегла. Вскоре от своего доверенного лица Гюнтер узнал, что его жена, похоже, подхватила пневмонию. Квандт пытался убедить знакомого берлинского профессора медицины отправиться вместе с ним в Прицвальк, но ничего не вышло. Врач был очень занят своими тяжелобольными пациентами, которым тоже требовалось лечение.
Через день Тони Квандт умерла. Она стала одной из 20 миллионов жертв «испанки», бушевавшей во всем мире в 1918 году.
Глава 3
Слияния, поглощения, власть и инфляция
Как Гюнтер Квандт захватил электрический концерн AFA и расширил свою империю
Смерть жены была лишь первым из ударов, которые судьба готовила Гюнтеру Квандту. До сих пор он наслаждался счастьем и удачей. Теперь, в возрасте 37 лет, он овдовел. Но потеря его не сломила.
Его сыновья восьми и десяти лет временно проживали у бабушки и дедушки в Виттштоке. В марте 1919 года Квандт забрал их в Берлин и отдал в Далемскую гимназию имени Арндта. Мальчики жили под присмотром одной супружеской четы, а своего отца видели только по выходным.
Гюнтер Квандт тем временем сосредоточился на дальнейшем развитии своей карьеры. База была хорошей. Немногим в Германии удалось так выиграть благодаря войне, как владельцу производства военной униформы. Еще до войны Эмиль Квандт передал большую часть своего имущества сыновьям, а они, став поставщиками армии, сумели многократно увеличить наследство. Из провинциального фабриканта с небольшим состоянием Гюнтер Квандт превратился в очень богатого человека. Он стоял во главе Ведомства текстильной индустрии и имел связи в других отраслях промышленности, а также среди чиновников.
Теперь Квандт решил взяться за новую сферу экономики: калийную промышленность. Развитие этой области шло куда интенсивнее, чем текстильной, где экономические циклы едва ощущались. После того как Юстус фон Либиг обнаружил, что калийные соли могут использоваться в качестве удобрений, калийная промышленность в Германии набирала обороты, став игровой площадкой для различных предпринимателей и спекулянтов. Было открыто множество месторождений, из-за чего количество предложений на рынке росло, а цены, соответственно, падали. За короткое время состояния, созданные с нуля, вновь превращались в ничто. Еще до войны компании, занимавшиеся калийными солями, начали объединяться, стремясь преодолеть кризис. Однако решающая фаза концентрации началась в 1920-е годы.
Одним из стратегов этой большой монополии и стал Гюнтер Квандт. В 1918 году через своего посредника, предпринимателя Фритца Рехберга, он вошел в правление компании Wintershall. Затем Квандт познакомился с Августом Ростергом, генеральным директором Wintershall, также владевшим большим пакетом акций компании. Он был старше Квандта на 11 лет. Ростерг мечтал обновить отрасль и понимал, что Квандт может ему в этом помочь.
На первый взгляд у них было мало общего. Один – сын владельца фабрики, которому отец щедро предоставил все возможности, другой – выходец из многодетной семьи горняков, который начинал бурильщиком и дослужился до генерального директора компании. Однако их обоих связывало общее стремление: они хотели построить индустриальную империю. Ростерг стремился превратить Wintershall в ведущий немецкий концерн в области калийной промышленности.
Перед Первой мировой войной Германия владела монополией на мировом рынке калийных солей. После поражения страна утратила прежние позиции. Wintershall потеряла два завода в Эльзасе, получив, однако, компенсацию от государства. Время для слияний было самое подходящее. Ростерг и Квандт не преминули воспользоваться ситуацией, чтобы объединить разрозненные предприятия в одну компанию. В 1920 году Wintershall владела 27 заводами. Компания стала огромным концерном, для управления которым в Касселе появилась новая штаб-квартира.
Ростерг наслаждался властью, но при этом избегал публичности. Этот пример укреплял Квандта, также предпочитавшего действовать в тени, в собственных предпочтениях. Организовывая поглощения и слияния калийных предприятий, Квандт находил множество подтверждений тому, что закулисные действия имеют экономические преимущества. Ведь если следовать своим планам тайно, конкурентов можно застать врасплох.
Предпринимательская логика была на стороне Ростерга и Квандта: кампании по поглощению соответствовали принципу экономической эффективности. Тем не менее сам процесс был похож на набег, и борьба не всегда велась честно. Участие в этих слияниях многому научило Квандта. Фабрикант познакомился со всеми тонкостями торговли акциями и спекуляций. Позже знания и опыт в сфере финансов очень ему пригодились, особенно во время финансовой лихорадки, сотрясавшей Германскую империю, и кризиса, который затем обрушился на страну.
Многие немцы обвиняли в девальвации, случившейся в 1920-е годы, революцию и неопытность молодой республики. Фактически же кризис явился следствием войны и огромных расходов на нее. По планам кайзеровского правительства Первая мировая должна была окупиться так же, как и война 1870–1871 годов, – за счет репарационных выплат проигравших сторон. Налоги не повышали, а военные расходы покрывались займами, которые правительство брало у граждан, и огромными кредитами. Все эти действия привели к инфляции: между 1914 и 1918 годами цены в Германии выросли в три раза.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
