Текст книги "Уик-энд для двоих"

Автор книги: Рут Райан Лэнган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Бен наклонил голову, покрывая нежными поцелуями ее шею, плечи. Энни казалось, что дыхание застряло у нее в горле. Но когда его рот опустился ниже, к груди, она не смогла сдержать слабый стон наслаждения, инстинктивно выгнувшись ему навстречу, сходя с ума от желания.

Он потянул за последнюю пуговицу, и платье, беззвучно скользнув по бедрам, упало на пол вокруг ее ног. Он подхватил Энни, бережно опустил ее на кровать, сбросил остатки своей одежды, прежде чем лечь рядом с ней.

Лунный свет посеребрил кончики ее темных волос и кожу. Несколько секунд он рассматривал женщину, наслаждаясь тем, как она выглядит. Прекрасный, соблазнительный ангел.

– Тебе никогда ничего не нужно носить, Энни, кроме лунного света.

Она хрипло засмеялась и протянула руку, удивившись, когда он поднес ту к своим губам и поцеловал каждый палец. Потом он склонился над ней, и его губы принялись изучать все уголки ее тела. С каждым прикосновением она чувствовала, как страсть нарастает, а вместе с ней – желание. Ее дыхание участилось, по мере того как она все глубже и глубже соскальзывала в темный властный туннель вожделения.

– Бен, пожалуйста. – Она потянулась к нему, но он не поддавался.

– Нет, Энни. Пока нет. Позволь доставить удовольствие тебе, нам обоим. – Он исследовал ее тело губами, языком, пальцами, распаляя свою собственную страсть и одновременно все ближе подводя ее к грани безумного наслаждения.

Он думал, что хотел лишь освобождения от этого ослепляющего, болезненного желания. Но теперь понимал, что хотел большего. Намного большего. Он хотел прикасаться, вкушать, наслаждаться этим вкусом. Он хотел празднества, и это было пиршество наслаждения. То, как она двигалась в его руках. То, как она вздыхала от каждого нового ощущения. Ему пришло в голову, что он жаждет не только слияния тел, но и сердец и душ.

Энни казалось, что она умрет от прикосновений этих умелых пальцев, двигающихся по ней. Наслаждение распространилось по всему телу, почти превратившись в боль. Все новые ощущения разрывали ее, словно стрелы, пронзающие насквозь. Она стала кричать, пока его губы не закрыли ее рот, остановив звук.

Воздух клубился между ними, густой и горячий, наполняя легкие, затрудняя дыхание. Тело Энни пылало, как в огне. Каждое прикосновение приносило новую волну жара, угрожая испепелить и расплавить плоть.

Бен изо всех сил старался сдерживаться, оттягивая момент экстаза. Видеть ее раскрепощенной, лишенной какой бы то ни было сдержанности, – это было самым эротичным ощущением, которое он когда– либо испытывал. Он чувствовал, что и его терпение балансирует на самом краю.

Где-то в глубоких темных закоулках его разума витал страх, что он зашел слишком далеко. Меньше всего он хотел взять ее, как дикарь. Но эта мысль тут же исчезла, едва возникнув. Как и все другие мысли – кроме одной. Он должен овладеть ею сейчас, в эту минуту, – или умереть. Ибо в нем проснулся зверь, который когтями продирался на волю.

– Энни. – Он выдохнул имя, когда вошел в нее.

Бен увидел, что зрачки ее расширились, затрепетали ресницы.

– Смотри на меня, Энни.

Сияние ее глаз ослепило его.

– Я хочу видеть тебя. Я хочу, чтобы ты видела меня.

Когда он начал двигаться, она застонала и обвила его ногами и руками, двигаясь вместе с ним, возносясь выше, еще выше. Потом они плыли, едва касаясь волн, пока налетевший ураган не закружил их в неуправляемом вихре.

Это был самый головокружительный секс в их жизни.

– Ты еще жива? – Он прижался губами к выемке на ее груди.

– Ммм. – Она прикоснулась рукой к его щеке, потом безвольно уронила ее на подушку.

Они лежали, объединенные страстью, едва дыша, тела их блестели.

– Прости. Я не хотел быть таким грубым.

– А ты и не был.

Он оперся на локоть, чтобы заглянуть ей в глаза. В них плясали огоньки беззвучного смеха. Ленты золотистого света играли на лице, отчего у нее был вид ангела.

Он провел пальцем по ее щеке.

– Это было… восхитительно. Ты восхитительна. Но ты, наверняка, знаешь это. Я уверен, тебе это говорили десятки мужчин.

– Сотни.

Он снова уловил эту быструю улыбку и сумел улыбнуться в ответ. Бен прикоснулся к ее лбу и почувствовал, что начал успокаиваться. Удивительно, как это простое действие помогло ему прийти в себя. Сейчас он ощущал чувство умиротворенности. Удовлетворенности. Такого он не знал уже несколько лет. И ему подумалось, что причиной счастья была женщина, покоящаяся в его объятиях.

– Я не слишком тяжелый?

– Нет. – И это было правдой. Ей было приятно чувствовать на себе его прекрасное тело, его длинные ноги, волосатую грудь, щекочущую ее грудь. Эти руки, такие сильные, что могли бы переломить ее пополам, держали ее нежно, как будто она была сделана из стеклянных нитей.

Когда он перевернулся на бок и прижал ее к себе, она чуть не застонала, протестуя. Но вместо этого замурлыкала, как котенок, стоило ему погладить ее по спине.

Он поднес палец к ее лицу и провел по изгибу брови, по щеке. Сейчас, чувствуя себя удовлетворенным, он мог, не торопясь, любоваться ею.

– Ты знаешь, какая ты красивая, Энни?

– Расскажи мне. – Ее дыхание щекотало ему шею. Он подумал, что если так будет продолжаться и дальше, он может тихо сойти с ума.

– Когда я впервые увидел тебя на кухне, я был уверен, что мне все привиделось, что ты – плод моего воображения.

– Когда ты решил, что я настоящая? – Она водила рукой по его боку, едва касаясь, и прикосновение ее ногтей к телу казалось ему самой изысканной пыткой.

– Когда ты начала угрожать мне ножом. В тот момент, когда я прикоснулся к тебе, почувствовав твое тепло, я понял, что ты настоящая.

Энни села, и упавшие волосы самым соблазнительным образом закрыли ей один глаз.

– Ты тоже это почувствовал? Бенн уставился на нее.

– Так вот оно что. У нас обоих были одни и те же ощущения.

– Я думала… – Она покачала головой. – Сначала я думала, что мне почудилось. Но это происходило каждый раз, когда мы прикасались друг к другу, и я поняла, что это не может быть только со мной.

– Пока мы настроены на признания, скажу тебе еще одну вещь. – Он протянул руку и начал играть с прядью ее волос, наматывая их на палец. – Я совсем не жалею, когда ни одна и: наших машин не завелась. Я уже начинаю думать, что неплохо бы застрять здесь еще на один день.

Она вновь почувствовала, как удовольствие волнами расплывается вдоль позвоночника, и подумала, знает ли он, что делают с ней его прикосновения.

– А я считала, ты рассержен, поскольку вынужден пропустить свою деловую встречу.

– Я должен был бы сердиться. И в любое другое время действительно так бы и случилось. – Он нежно потянул ее за волосы, приближая ее лицо к своему. – Но мысль о том, чтобы провести еще один день в обществе интригующей Энни Тайлер, определенно смягчила удар.

Он положил руку ей на затылок и привлек к себе. Прошептал прямо ей в губы:

– Почему бы нам не повторить?

– Так скоро?

– Ты хочешь сказать, я тебе уже наскучил? Она засмеялась.

– А ты готов повторить подвиг?

– Ты пробуждаешь во мне все самое лучшее. А может быть, зверя. – Он прижал ее к себе и провел рукой по всему телу. – Так что ты скажешь?

– Ну, мистер Каррингтон, вот это сюрприз.

– Да. У меня их полно. – Он запустил руку ей в волосы и притянул ближе для очередного поцелуя.

В этот раз, пообещал он себе, я буду двигаться медленнее и уделю ей внимание, которого она заслуживает. Но когда их поцелуи стали горячее, а сердца забились быстрее, все его добрые намерения исчезли. Их снова закинуло в самый центр шторма. Все, что они могли делать, – это отчаянно держаться друг за друга, пока не достигнут тихого убежища.

– Жаль, наш кофе остыл. Надеюсь, это послужит тебе компенсацией. – Бен стоял перед ней босиком, голый по пояс, в старых дедовых штанах в мелкую полоску, которые он наспех натянул перед этим. Он подал Энни бокал шампанского, потом лег на кровать рядом с ней.

– Ммм, – она отпила глоток, затем с улыбкой посмотрела на него. – Это больше, чем компенсация. Кроме того, – снова сказала она с быстрым и легким смехом, – мы, кажется, несколько отвлеклись от темы, прежде чем успели выпить наш кофе.

Она надела его свитер, чтобы не замерзнуть. Глубокий вырез обнажал ложбинку между грудей.

В другом конце уютной комнаты в камине горел огонь.

На кровати между ними стоял поднос с разными закусками. Энни накрыла сыром тонкую вафлю и поднесла к его рту.

Он взбил подушки позади себя и откинулся на них, вздыхая от полноты чувств.

– Знаешь, Энни, я не могу вспомнить, когда я лучше проводил время.

– Я думала о том же. – Она покачала головой, всколыхнув темные волны волос. – Тебе не кажется, что мы должны нервничать из– за того, что пропало электричество, вышли из строя часы, не заводятся машины? Вместо этого, сидим здесь, расслабленные и отдохнувшие, словно уже месяц в отпуске.

Он кивнул.

– Я действительно должен испытывать беспокойство, по крайней мере, из-за пропущенных деловых встреч. Но не испытываю. – Он притянул ее к себе для медленного поцелуя, наслаждаясь вкусом шампанского на ее губах.

Она сделала еще два бутерброда с сыром – один ему, второй себе. Он долил ей вина в бокал, прежде чем наполнить свой.

Отпив глоток вина, Энни спросила себя, отчего она так беззаботна – от вина или от мужчины, который был рядом с ней.

И снова руки Бена потянулись к ней. Казалось, он просто не может совладать с собой. Ему нравилось прикасаться к Энни. К ее волосам. К ее коже.

Он наклонился, чтоб поцеловать ее плечо, там, где свитер обнажил такой соблазнительный кусочек тела.

– Хотел сказать тебе: ты в этом наряде выглядишь гораздо лучше, чем я. И готов поспорить, что дед никогда не смотрелся в нем так же хорошо.

– Готова поспорить, твоя бабушка не согласилась бы с тобой. Он усмехнулся.

– Ты права. Были времена, когда они смотрели друг на друга так, что я почти ощущал их флюиды, направленные друг к другу. Она улыбалась, он подмигивал ей, а все остальные просто исчезали, и они оставались одни, в своем маленьком мире любви.

– Это так мило.

– Да. – Он взял бокал из ее руки и поставил на ночной столик.

– Подожди. Я еще не закончила.

– Я тоже. – Он повернулся к ней, и она увидела темный, голодный взгляд пирата в его глазах.

– Я имела в виду шампанское.

– Я знаю, что ты имела в виду. – Одним мягким движением он стянул с нее свитер и заключил в свои объятия.

А потом не нужно было никаких слов, потому что он увлек ее в еще одно быстрое головокружительное путешествие туда, куда могут отправиться только влюбленные.

Глава 8

Энни снилось, что она плывет на облаке. Что-то тяжелое вдавливало ее, и понадобилось какое-то мгновение, чтобы, пробудившись, осознать, что это нога Бена, властно заброшенная поверх ее ног. Его рука обнимала ее, прижимая к своему телу.

Было так хорошо, так правильно лежать рядом с этим мужчиной, чувствуя, как тепло его тела проникает в нее.

Всю ночь они оставались в этой большой кровати. Занимались любовью, дремали, потом просыпались, чтобы снова любить друг друга. Вспоминая это, она изумлялась тому, как они спешили удовлетворить свои желания, – словно два изголодавшихся человека, которые стремятся постичь все, не в состоянии остановиться, их секс был то спокойным, словно они были давними любовниками, то бурным, словно их захватывал стремительный поток эмоций, который швырял их, как во время урагана. И они овладевали друг другом с неистовством, делавшим их обоих счастливыми и обессиленными.

Энни подумалось, что эта ночь словно не кончалась. Не имея часов, они совершенно не ощущали хода времени. И сейчас, когда небо за окном все еще было окутано темнотой, она не знала, полночь сейчас или уже близится рассвет. Но желудок подсказал ей, что она уже не ела несколько часов.

Энни отбросила одеяло и попыталась сесть. Вокруг ее запястья сомкнулась рука.

– Это значит, что ты уже устала от меня?

Она повернулась и увидела, что Бен смотрит на нее с той темной напряженностью в глазах, которая как-то по-особенному волновала ее сердце.

– Я решила променять тебя на еду.

– Действительно? Может быть, мне удастся соблазнить тебя этим. – Он притянул ее к себе и нежно поцеловал в губы.

Она тотчас же почувствовала его тепло и была поражена, что даже сейчас, пресыщенная целой ночью секса, так легко может возбудиться.

– Ммм, – она укусила его губы. – Очень хорошо. Но я не могу жить только любовью.

– А ты знаешь, как обидеть парня. Как насчет этого? – Он углубил поцелуй и провел руками вдоль ее позвоночника, каждым прикосновением воспламеняя огонь, пока она не начала вздыхать, испытывая наслаждение.

– Ну, может быть, я смогу вытерпеть еще несколько минут.

– С радостью повинуюсь. – Бен потянул ее вниз, пока она не оказалась под ним. Припал губами к ее груди и услышал слабое восторженное восклицание. – Как насчет часа?

– Ну, ладно. Если ты обещаешь не прекращать того, что делаешь.

– Обещаю. – Он усмехнулся, потом опустился ниже, пока не уловил сдавленный возглас изумления. – Вот видишь. Я человек слова.

Но она уже не слышала, оказавшись на вершине наслаждения, а он был только рад последовать за ней.

– Не помню, чтобы я так когда-нибудь себя чувствовал. – Бен лежал на боку, нежно прижав к себе Энни.

Ее волосы темными прядями лежали на подушке. Он играл их концами, наслаждаясь тем, что ее глаза неотрывно смотрят в его глаза. Он был готов утонуть в их глубинах.

Лежа на смятых простынях, они были приятно пресыщены, хотя знали, что это лишь вопрос времени, когда страсть поднимется снова, чтобы опять швырнуть их в объятия друг к другу.

Бен дотронулся до ее губ.

– Я никогда не верил в любовь с первого взгляда, но что еще можно назвать этими словами?

Энни почувствовала, как ее сердце подпрыгнуло и ушло в пятки, потом снова поднялось вверх. Она думала о том же самом, но не осмелилась произнести эти слова вслух.

Она прикоснулась рукой к его щеке.

– Это была самая чудесная ночь в моей жизни.

– И у меня тоже. И то, что я испытываю по отношению к тебе, – не просто сексуальное влечение. – На его лице расцвела улыбка, от которой останавливалось сердце. – Хотя должен признать, что и эта часть тоже очень неплоха.

Она засмеялась, но он закрыл ей рот поцелуем. И тут же она почувствовала удар по своему и так уже взбудораженному организму.

Будет ли так всегда? – думала она. Будет ли он всегда обладать такой властью – единственным поцелуем заставлять сердце испытывать счастье?

– Но главное другое, Энни. – Он провел пальцем по контуру ее губ. – Я люблю в тебе все. То, как ты разговариваешь. Как ты смеешься. Тот путь в жизни, который ты выбрала. Мне особенно нравится, как ты вела себя в этой нелепой ситуации – без электричества, без всяких удобств, без возможности уехать отсюда.

Она откинула прядь волос с его лба.

– Если бы тебя не было здесь рядом со мной, я бы отправилась пешком до ближайшего города. Вообще-то я трусиха.

– Только не ты, Энни. Разве не ты отказалась от жизни в Нью-Йорке, променяв ее на неизвестность здесь, в Мэне, только потому, что была нужна своей бабушке?

– Но это не то же самое. Я осталась здесь только потому, что со мной рядом ты, Бен.

– Но вышло так. – Он соединил свои пальцы с ее, любуясь тем, как выглядят их руки. Ее – маленькие и нежные. Его – большие, немного мозолистые от работы на лодке. Было так здорово снова поработать руками после стольких лет, проведенных в четырех стенах офиса. – Мы здесь вместе. Все случилось неожиданно, Энни, но я не хочу, чтобы это кончалось. Я хочу, чтобы мы остались вместе.

Она вздохнула.

– Послушать тебя – все как в сказке. Мы встретились, влюбились, и будем жить долго и счастливо.

– А почему нет? Мы взрослые люди. И знаем, чего хотим. Почему мы не можем сделать так, чтобы это произошло?

Почему нет? – подумала она. В любое другое время она бы, вероятно, выдвинула с десяток различных причин, почему это невозможно. Но сейчас, когда их руки переплетены, его сильное тело прижимается к ней, а голова кружится от его прикосновений, она не могла назвать ни одной.

Он нагнул голову и прошептал:

– Ты чувствуешь то же самое ко мне, Энни?

Она лишь кивнула, слишком взволнованная, чтобы говорить.

Он поднял ее лицо, чтобы заглянуть в глаза.

– Что это? Слезы? Из-за меня?

– Я… веду себя так глупо. Но я никогда не думала… – Она шмыгнула носом. – Я никогда не думала, что буду так себя чувствовать из-за кого-то. Когда-нибудь еще.

– Я тоже не думал. О, Энни. Ты заставила меня поверить в невозможное. – Он привлек ее к себе и поцеловал в висок. – Это слишком чудесно, чтобы выразить словами.

А потом они любили друг друга. Медленными, глубокими поцелуями и нежными, сказанными шепотом словами они вознесли друг друга в самый высокий, самый прекрасный мир, в котором когда-либо были.

– Что это такое? – Энни вышла на патио и увидела, как Бен закрывает крышку на плетеной корзине.

– Наш ленч. – Он поднял на нее глаза и одобрительно улыбнулся. – Тебе нужно быть поосторожнее. Я могу тебя сделать ленчем. В этом наряде ты выглядишь так аппетитно, что тебя можно съесть.

– Тебе нравится?

Он смотрел, пока она медленно поворачивалась. У платья из тонкой прозрачной ткани цвета слоновой кости были короткие широкие рукава и мягко подогнанная талия; дальше оно ниспадало длинной прямой колонной до щиколоток. Чтобы подчеркнуть глубокий клинообразный вырез на груди, она приколола брошь к бархатной ленточке, завязанной у нее на шее. Темные волосы были собраны вверх и удерживались перламутровыми гребнями.

– Мне начинает по-настоящему нравиться носить одежду твоей бабушки. Будет действительно жаль, когда мои вещи высохнут и придется снова одеть джинсы и свитер.

Он провел пальцем по ее руке, наблюдая, как наполняются теплом ее глаза при его прикосновении.

– Думаю, мне тоже будет жаль. Мне нравится смотреть на тебя в этих старомодных вещах.

Она преувеличенно захлопала ресницами.

– Может быть, это потому, что в душе я старомодная девушка?

– Ты шутишь. Но на самом деле, ты действительно такая.

– А ты откуда знаешь?

Он легко поцеловал ее в губы, и хотя полагал, что готов к пронзившему его удару, тот все равно застал его врасплох.

– Я просто знаю. Каждый раз, когда я прикасаюсь к тебе, каждый раз, когда мы целуемся, я познаю тебя, Энни Тайлер. И хочу, чтобы так было всю жизнь.

Странно, но то же самое она могла сказать и про себя. У нее было такое ощущение, будто она всю свою жизнь ждала этого мужчину и этого момента. А все, что произошло раньше, было лишь приготовлением к этой встрече.

– Куда мы идем?

– На пикник.

– Куда?

– Есть одна маленькая песчаная бухточка. Она вся окружена скалами и очень уединенная. Но из нее открывается чудесный вид на залив.

– Звучит забавно. – Она взяла его под руку, и они отправились в путь.

Они пересекли заросшие лужайки «Уайт Пайнс» и вступили в прохладную темноту соснового бора.

Энни вдыхала аромат леса, пока они шли между огромными валунами, мимо вечнозеленых сосен. Затем, так же внезапно, они оказались в залитой солнцем бухточке, выходящей на залив.

– О, Бен, это чудесно. – Энни оглядывалась вокруг, наслаждаясь захватывающим видом воды перед ними и возвышающегося леса позади.

Она выпрыгнула из туфель и пошла за ним по нагретому солнцем песку в тень между двумя яйцеобразными валунами.

– Когда я был маленьким, это было мое потайное место. – Бен открыл корзину, достал оттуда одеяло, встряхнул и постелил на песок. – Я считал эти два камня гигантскими яйцами динозавра. Я забирался на них и стоял на самом верху, глядя в море, и считал себя хозяином вселенной.

– Я понимаю, почему тебе нравилось здесь. – Энни подошла к кромке воды и почувствовала нежное прикосновение волн к голым ногам. – Думаю, никогда не видела такого красивого места.

– Ну, тогда я рад, что привел тебя сюда. – Он подошел к ней, взял ее руку и поднес к своим губам. – Красивая женщина заслуживает красивого места.

– И красивых слов, произнесенных вашим сладкозвучным языком, мистер Каррингтон. – Она смеялась, когда посмотрела в его глаза. Но обжигающий взгляд, который она увидела в них, заставил исчезнуть ее улыбку.

– Я никогда прежде не делал подобных признаний, Энни. В этом не было нужды. До сих пор. – Он обнял ее и поцеловал. – До тебя.

Она могла бы поклясться, что песок сдвинулся и мир покачнулся, когда он крепче прижал ее к себе. Затем он взял ее за руку.

– Пойдем. Я обещал накормить тебя.

Энни опустилась на колени на одеяло и смотрела, как он открывал бутылку шампанского.

– Никогда раньше не бывала на пикниках.

– Серьезно? – Он поднял глаза. – Никогда?

Она покачала головой.

– Мои родители постоянно работали. Когда их не стало, у бабушки и у меня не оставалось времени на развлечения. А вы часто устраивали пикники?

– Сосчитать невозможно. Родители катали нас по заливу на лодке и всегда брали с собой еду для пикника. Мы ходили по берегу, собирали камни. – Он некоторое время пристально смотрел вдаль, погруженный в свои мысли. Потом встряхнул головой. – Интересно. Я совсем забыл, сколько чудесных воспоминаний связано у нас с этим местом. Слишком долго я думал о причинах, почему не хочу бывать здесь.

Она молчала, надеясь, что он объяснит, какая трагедия прогнала эту любящую семью прочь из «Уайт Пайнс»? Почему они позволили имению прийти в упадок?

Но он только наполнил бокалы и протянул ей один.

– За счастливые воспоминания. И за то, чтобы «жить с тех пор долго и счастливо».

Они выпили, глядя друг на друга поверх бокалов. Потом он повернулся и стал раскладывать еду. Рогалики, завернутые в фольгу и разогретые на гриле. Несколько видов сыра – чеддер, гауда, швейцарский, – порезанных кубиками. Креветки и омар, еще дымящиеся с жаровни.

Энни прыснула от смеха.

– Кто же все это будет есть?

– Разве не ты говорила, что не можешь жить одной любовью?

Она покачала головой.

– Может быть, мне и нужно было чуть– чуть поесть, но здесь намного больше, чем «чуть-чуть». Ты устроил целый пир.

– Лучше поешь сейчас, потому что я не знаю, сколько смогу ждать, чтобы снова отведать любовной диеты.

Она засмеялась, но, увидев огонь в его глазах, стала серьезной и приложила руку к груди. Его голос охрип от страсти.

– Что такое?

– Ничего. – Ей удалось улыбнуться. – Просто сердце. Оно выделывает такие сальто, когда ты смотришь на меня вот так.

– Это хорошо. Я рад слышать, что не единственный, кто вот так страдает. – Он протянул ей кусочек сыра.

Когда она проглотила сыр, он потянулся и взял из ее рук бокал шампанского, поставив рядом со своим.

– Ну, ладно. Еды пока достаточно. Если не возражаешь, я бы хотел вернуться к другим вещам, которые у нас так хорошо получаются.

– Бен. – Она позволила обнять себя и слегка вздрогнула, когда он начал расстегивать пуговицы на ее платье.

– Что?

Она вздохнула, когда его губы последовали за пальцами и он снова принялся совершать эту чудесную магию.

– Ничего. Я просто хотела сказать тебе, что одобряю эту диету.

Они вместе разразились смехом, который быстро сменился вздохами, когда они снова предались любви.

Солнце светило им в спину, когда они возвращались к дому. Энни глянула на их переплетенные пальцы и подумала, как ей легко и хорошо с Беном.

Приближаясь к патио, они оба замедлили шаг, словно предвидя и опасаясь неожиданного.

– Думаешь, электричество появилось? – спросила Энни и увидела, как Бен нахмурился, прежде чем пожать плечами.

– Скоро узнаем. – Он открыл стеклянные двери, потом протянул руку к выключателю.

Когда ничего не произошло, они рассмеялись, заметив, что перед этим оба задержали дыхание.

– Похоже на то, что мы останемся тут со свечами и дровами еще на одну ночь. – Бен с облегчением поставил корзину и повернулся к Энни. – Схожу-ка назад, за дровами, чтоб пополнить запасы.

– Хорошая мысль. Я возьму еще свечей и принесу на кухню. Она направилась в большой зал и посмотрела в сторону камина, где на полке стояли свечи.

Заметив какое-то движение за окном, она подошла к нему. Уин, подумала Энни, улыбаясь. Из-за всего, что произошло, она совершенно забыла о нем. Должно быть, тот подготовил сюрприз для брата и теперь планировал нанести визит.

Подойдя поближе, она увидела не Уина, а незнакомца, седого мужчину, который вглядывался в окно. Она поспешила на широкое парадное крыльцо.

– Здравствуйте. – Энни смотрела, как мужчина отвернулся от окна и направился к ней.

– Я увидел машину, – показал он рукой. – Подумал, надо бы проверить, все ли в порядке.

– Меня зовут Энни Тайлер. Я приехала из Транквилити. Меня наняла миссис Каррингтон, чтобы я занималась продажей «Уайт Пайнс».

– Значит, она продает его, да? – Он подошел ближе, вытирая о штанину руку, прежде чем протянуть ее для рукопожатия. – Меня зовут Оскар Гэбриел. Раньше был здесь садовником. Мы с женой живем в нескольких милях отсюда, дальше по шоссе. Не удивляюсь, что они не возвращаются.

– Не удивляетесь? А почему?

Он долго смотрел на нее, потом пожал плечами.

– Почти все в округе знают о том, что произошло в «Уайт Пайнс». Мы думали, раз уж их семья уехала отсюда, то уже не захочет возвращаться к таким горьким воспоминаниям.

– Почему, мистер Гэбриел? Что здесь произошло?

Он прочистил горло.

– Сам я не люблю сплетен, но, думаю, теперь это уже не новость. Уин, младший из сыновей Каррингтонов, был художником. Необузданный тип. Совсем не такой, как его старший брат, Бен. Приятный молодой человек, этот Бен. Ну да ладно. Уин всегда был падок на женщин, а жена Бена, Лаура, была настоящая красавица. Я слышал, все началось довольно невинно. Она позировала ему для портрета – вроде как сюрприз для мужа. Ну, дальше – больше. И вот однажды ночью она и Уин оставили записку, в которой говорилось, что они уезжают вместе.

– Уин… увел у брата жену?

– Так он собирался сделать. – Старик нахмурился. – Интересно, как оно получается. Была дождливая ночь. Один из тех страшных штормов, которые время от времени случаются здесь у нас, на побережье. Их машина съехала с шоссе прямо вон за тем изгибом, за конюшнями. – Он покачал головой, вспоминая. – Вся округа говорила об этом.

– Они были… ранены?

– Ранены? – Он пристально посмотрел на нее, потом засунул руки в карманы и переступил с носков на каблуки.

Несколько секунд он смотрел в землю. Было очевидно, что ему до сих пор больно говорить об этом случае.

– Немного осталось от них обоих к тому времени, когда их вытащили из-под обломков. Уин и Лаура погибли мгновенно.

Глава 9

С лица Энни сошла вся краска. Встревожившись, старик прикоснулся к ее руке.

– Успокойтесь, мисс. Что-то вы неважно выглядите. Вам бы лучше присесть на минуту.

– Нет. Я не могу. Мне нужно… – Ошеломленная, она повернулась и открыла парадную дверь. Затем, казалось, взяла себя в руки. – Зайдете в дом, мистер Гэбриел?

– Сожалею. Не могу. – Он покачал головой. – Должен возвращаться домой. Жена готовит ужин.

– Ужин. – Она оперлась лбом о дверь, пытаясь сосредоточиться. Ей казалось, что она не может заставить свой ум работать. Потом до нее дошло. – А на чем она готовит?

– На электрической плите. Как всегда. – Он обеспокоенно смотрел на нее.

– У вас разве не пропадало электричество во время шторма?

– Какого шторма, мисс?

– Шторма, который был в пятницу вечером.

Он подошел ближе.

– Вы уверены, что с вами все в порядке?

– Да. Я просто… – Она повернулась, но его голос остановил ее.

– Сегодня пятница, мисс.

– Сегодня? – Она снова повернулась к нему. – Но я приехала сюда два дня назад. В пятницу вечером.

И снова он покачал головой, глядя на нее так, словно она только что сошла с ума.

– Я был здесь вчера, мисс. Я всегда наведываюсь по четвергам, просто чтобы оглядеться, убедиться, что хулиганы ничего не поломали. Я всегда надеялся, что Каррингтоны решат вернуться и снова превратят это имение в родной дом. – Он вздохнул. – Но так или иначе, а сегодня пятница. – Он глянул на часы. – Только что было семь сорок пять.

Она покачнулась; потом побежала на кухню.

Старик некоторое время смотрел ей вслед. Потом, тревожно покачивая головой, отвернулся.

– Бен. – Увидев, как он шагает по коридору с охапкой дров, она остановилась.

– Эй, – заметив ее бледность, он бросил дрова и схватил ее за руку. – Что случилось? Ты выглядишь так, будто встретила привидение.

Она вздрогнула.

– Здесь был мистер Гэбриел.

– Старина Оскар? Он много лет работал нашим садовником. Почему он не остался? Я был бы рад снова увидеть его.

– Бен. – Ее начало трясти от того, что она только что услышала. Энни обхватила себя руками, пытаясь найти какой-то способ смягчить перенесенный удар. – Мистер Гэбриел рассказал мне про твою жену и брата.

Она увидела, как изменилось выражение его глаз. Словно его ударили.

– Прости. Наверное, ты должна была узнать эту историю от меня, Энни. Но это не то, что мне хотелось бы вспоминать. Именно поэтому наша семья не вернулась в «Уайт Пайнс». И неважно, сколько хороших воспоминаний связано с этим местом. В конечном итоге, трагедия затмила все.

– Бен, ты не понимаешь. – Дрожа, Энни протянула к нему руку. – Твой брат, Уин, он не мертв. Я видела его вчера. В конюшне. В его студии.

Глаза Бена сузились. Казалось, он на несколько минут потерял голос. Между ними повисла тишина.

Наконец он накрыл ладонью ее руки. У него был такой терпеливый тон, словно он обращался к ребенку.

– Послушай, я знаю, уик-энд выдался довольно нервный.

– Ты не понимаешь. – Она отстранилась. – Я видела его. Он был симпатичным, очаровательным, и он… заигрывал со мной.

– Энни… – Бен потянулся к ней.

– Нет. – Она отступила на несколько шагов назад, потом внезапно повернулась к двери. – Я не сошла– с ума и не перевозбудилась. Уин здесь. Он живет и работает в конюшне. Я могу доказать.

Она выбежала.

– Энни! Подожди!

Она слышала голос Бена, но не остановилась, даже не оглянулась через плечо, чтобы посмотреть, идет ли он за ней.

Ей непременно нужно было попасть в конюшню. Бен сам увидит, что все это было на самом деле.

Энни толкнула дверь в конюшню и вошла внутрь. Она оглянулась на пустые стойла, направилась к лестнице, по которой в спешке поднялась, прыгая сразу через две ступени.

Наверху она остановилась и повернула ручку. Дверь заклинило, и только через несколько попыток ей удалось открыть ее, толкая бедром. В это мгновение она услышала за собой шаги Бена.

– Уин! – закричала Энни, входя в студию.

В тишине, которая ее встретила, она замерла, оглядываясь вокруг в полном изумлении.

– Энни. – Она почувствовала на руке ладонь Бена, но выдернула ее и прошла дальше в комнату.

Кроме свисавшей отовсюду паутины и толстого слоя пыли на полу, в комнате ничего не было. Воздух, который в прошлый ее приход был пропитан сильными запахами краски и растворителя, казался затхлым и заплесневелым.

– Там стояла его кровать. – Она указала в угол, где сновал паук, увеличивая свою и без того гигантскую паутину. – А вот здесь был рабочий стол, заваленный эскизами, вдоль стен – холсты и мольберты. Эти окна были чистые. – Она заметила, что теперь они были покрыты накопившейся пылью и грязью.