Текст книги "Янтарь: игра на выживание (СИ)"
Автор книги: Рут Лесс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)
– НЕТ! – вырвался у меня нечеловеческий крик.
Впрочем, меня никто, кроме Киры не слышал. Грохот выстрелов и свист пуль все заглушили.
Александр меня не услышал… Но заметил гранату. Не меняя траектории движения, он наклонился, хватая ее, и отправил обратно, прямиком к Янссону. Вот только сам продолжил бежать в том же направлении.
Что он делает? Там же граната вот-вот взорвется!
Леннарт видел, что его же снаряд отправили обратно к нему и успел отпрыгнуть в сторону, не щадя раненую ногу. Впрочем, это его не спасло. Очередной взрыв прогремел, поднимая в воздух столб пыли и разбрасывая по округе комки земли, а Янссон и Александр синхронно отлетели в разных направлениях.
Янссона отбросило в сторону, хорошо приложив о ствол ближайшего дерева. Даже отсюда было видно, что он уже не поднимется. Но Александр тоже находился слишком близко. Взрывная волна долетела и до него, заставляя упасть на спину. Сердце снова остановилось и хотелось кричать, но из горла вырывались только хрипы. Кажется, я сорвала голос и даже не обратила на это внимания.
Алекс достаточно быстро пришел в себя, поднимаясь на ноги. Поискав несколько секунд пистолет, который выпал из рук, когда его отбросило взрывом, но так ничего и не найдя, он медленно пошел на Леннарта, пошатываясь из стороны в сторону.
– За что ты продолжаешь бороться? – окровавленными губами прошамкал Леннарт. Встать у него уже не получалось, но способность говорить еще осталась.
– Ни за что, – глухо ответил Александр, поднимая с земли пистолет Янссона, который валялся в нескольких метрах от его тела. – Сейчас я сражаюсь уже просто против тебя.
За этими словами последовал выстрел. Тело Леннарта дернулось, замирая, но тут же получило еще одну пулю. И еще одну, и еще… Алекс остановился только когда расстрелял всю обойму. Еще секунду посмотрев на то, что осталось от его наставника, он выронил пистолет и отвернулся, возвращаясь на трассу.
Он прошел всего несколько шагов по направлению к фургону, но так и не смог подойти ближе, опускаясь на асфальт.
Высвободившись из хватки Киры, которая продолжала держать меня, наверное, просто по инерции, я рванула к нему.
– Алекс, – прохрипела я, срываясь с места.
Он вскинул голову, и тряхнул ею, как будто ему что-то померещилось. Но я продолжала звать, мчась навстречу. Еще мгновение, и он посмотрел в нужную сторону. Его глаза расширились. Казалось, он не может поверить в то, что видит…
Я не дала ему времени прийти в себя. Подлетев к нему, я упала рядом на колени, заключая в объятия. Дрожащие руки прошлись по моей спине, как будто проверяя материальность. А затем он обнял меня в ответ так, что затрещали ребра, и уткнулся носом в шею.
– Эмбер… – он отстранил меня, вглядываясь в мое заплаканное лицо. – Это правда ты?
В ответ я только кивнула, глотая слезы. Мне не верилось, что все закончилось. Нет, я понимала, что убить Леннарта недостаточно. Он был всего лишь винтиком в огромной машине, пусть и очень важным. Но все же мы смогли предотвратить теракт. Мы выжили!
– Каттен, – повторил он, снова притягивая меня к себе и что-то невнятно бормоча.
Всхлипывая, я водила руками по его телу, как будто проверяя, все ли с ним в порядке. Он же просто сжимал меня, боясь отпустить даже на секунду.
– Алекс, – послышался сзади непривычно серьезный голос Киры. – Где Лиен?
Меня тоже волновал этот вопрос, но наплыв эмоций был слишком сильный, чтобы задать его. Находясь наконец в руках Александра, я была просто рада. Настолько, что все остальное перестало существовать. Пусть и ненадолго. Реальность вернулась вместе с вопросом, который задала подруга.
Я была готова ко многому. Давно заметив, что Лиена нет поблизости, я готовилась услышать, что он ранен. Что ему требуется помощь. Что его схватили, когда они выбирались из того здания… Но Александр не сказал ничего. Он отстранился, посмотрев на Киру, а затем на меня. И просто молчал, глядя на мое лицо так, как будто цеплялся за последнюю спасительную соломинку.
– Почему ты молчишь? – голос Киры приобрел угрожающие нотки. – Почему ты, мать твою, молчишь? Просто скажи мне, где Лиен!
– Он… Мне жаль, – сдавлено прошептал он.
Я сразу поняла, что это значит, хоть и не хотела верить. Но в его взгляде было слишком много боли. Он всегда ухмылялся, шутил в самых сложных ситуациях и никогда не показывал свои эмоции. Но сейчас было похоже, что ему на плечи рухнуло небо и он отчаянно пытается его удержать.
Ладони сильнее сжались на плечах Александра, комкая ткань куртки. Воздух вдруг закончился в легких и вздох сделать просто не получалось. А когда организм наконец вспомнил, как нужно дышать, из горла вырвался очередной хрип. Перед глазами мелькали картинки, которые заставляли слезы сильнее течь по лицу.
Наше первое знакомство, когда Лиен подкараулил меня возле дома…
Признание возле бара в Москве…
Его теплые объятия, когда он меня успокаивал…
Наше прощание. Его обещание «я за ним присмотрю»…
Мы же победили… Смогли… Почему же сейчас мне кажется, что проиграли? Почему от этой победы настолько больно?
– Нет! – категорично заявила брюнетка, мотая головой. – Я в это не верю! – она даже отступила на шаг, как будто пыталась отгородиться или сбежать от этой информации.
Алекс аккуратно убрал мои руки со своих плеч, поднимаясь и делая шаг к Кире.
– Это не может быть правдой! Где Лиен, мать твою?! Что с ним?! – перешла она крик.
– Мне жаль, Кира, – тихо проговорил Александр, осторожно подходя к подруге и обнимая ее.
Только после этого она смогла осознать, что все всерьез. Это не шутка. Не розыгрыш. И если Алекс не стремится сейчас на помощь другу, а теряет драгоценные минуты, разговаривая с нами, значит, помогать уже просто некому.
– НЕЕЕЕЕТ! – пустую трассу сотряс крик, который я совсем не ожидала услышать от этой девушки. – КАК ТЫ МОГ ЭТО ДОПУСТИТЬ? – слова вырывались вместе с рыданиями, а сама девушка билась в руках Алекса, как рыба, выброшенная на берег. – Ты же должен был прикрывать его!
– Я знаю, – почти шепотом ответил он.
– ПОЧЕМУ ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЛ?! Какого черта?! – она почти вырвалась, но тут же согнулась пополам, захлебываясь в рыданиях.
Где-то вдалеке послышался вой сирен. Наверное, кто-то из водителей, которые были свидетелями аварии и перестрелки, вызвал полицию… Сейчас это не имело ни малейшего значения.
– Я знаю… – повторил он. – Это должен был быть я, – одними губами прошептал Александр.
– Нет! – смогла выдавить я из себя, подавляя рыдания. – Никто из вас… не должен был…
Как объяснить ему, что он не должен винить себя, если в груди все разрывается от боли? Как остановить все это? Как принять произошедшее и помочь Александру? Я ведь понимала, что мое состояние – ничто по сравнению с тем, что испытывает он. Это ведь его друг. Они столько лет были вместе. И несмотря на все шутки, подначки, а иногда и откровенные драки, я видела, насколько они были близки.
Сирены были все ближе. Где их носило, когда Алекс сражался с Леннартом? Когда нас держали в заложниках? Когда Лиен…
Кира вырвалась из рук Райнера, но не смогла сделать и пары шагов, опускаясь на землю. Теперь она уже просто завывала, иногда всхлипывая. Ей тоже было больно. И снова, наверное, больнее, чем мне. Сейчас я видела, кем для нее стал Лиен. Почему я не обращала на это внимание раньше?
– Bort från flickan!*– послышался приказ, как только подъехали полицейские машины. – Händerna bakom huvudet!*
– Что? – конечно, я не поняла, о чем они говорят, но то, что на Алекса наставили пистолеты, насторожило. – Что им нужно?
– Арестовать меня, – спокойно ответил Райнер.
– Они не могут этого сделать! – категорично заявила я, поднимаясь. – Слышите, вы не можете его арестовать!
– Мисс, отойдите, вы находитесь в зоне поражения, – донесся до меня голос с диким акцентом.
– Все в порядке, каттен. Все будет хорошо, обещаю, – улыбнулся Александр, сжав руку на моем плече, а затем закинул ладони за голову и медленно пошел к полицейским.
Наблюдать за тем, как на Алекса надевают наручники и сажают в полицейскую машину, было невыносимо. Мне не верилось, что все вернется туда, откуда началось. Это все не может закончиться вот так! Просто сменить одну тюрьму на другую… Так не должно быть! Он же стольким пожертвовал! И в первую очередь ради этой страны! Как они могут? Он достоин награды, а не такого обращения!
– Мисс, вам придется пройти с нами, – пытался что-то втолковывать мне подошедший полицейский, но я его все равно не слышала.
– Вы взяли не того! Он же герой, мать вашу! Где вы были, когда нам нужна была помощь? Почему вы сейчас здесь? Там девушка умирает от огнестрельного ранения, а вы…
– Я отправлю наряд, если вы назовете мне адрес. Но сейчас, прошу, нам нужно взять у вас показания, – продолжал говорить рядом полицейский.
– Показания… да… – автоматически ответила я, даже не задумываясь над собственными словами.
И только когда машина, которая увозила Александра, скрылась за поворотом, смогла повернуться, взглянув на мужчину в форме, который смотрел на меня твердо, но все же с сочувствием. Так и не ответив ничего толкового, я молча пошла к машине, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Рядом в машину скорой помощи грузили наемника. Того самого, которого отбросило взрывом.
На заднем сиденье обнаружилась Кира, но она никак не отреагировала на мое появление. Казалось, она вообще больше ни на что не будет реагировать. Красные и припухшие глаза смотрели в пустоту, как будто видели там кого-то. И я понимала, кого именно. Эта девушка всегда была загадкой, и никто не подозревал, что творится у нее в душе. Лучше бы так и оставалось. Чтобы заглянуть под маску пришлось заплатить слишком высокую цену.
Теперь все их перепалки воспринимались совсем по-другому. Ее шутки, которые чаще всего били именно по Лиену, ее немного грустная улыбка, когда я попыталась влезть со своим ценным мнением и сказала, что они хорошо смотрятся вместе… Все внезапно обрело смысл. И от этого было еще больнее.
Сжав ее руку, я пыталась хоть как-то поддержать ее. Показать, что разделяю ее горе. Она почти не отреагировала. Только бросила на меня быстрый взгляд и отвернулась обратно к окну. Но все же сжала мою ладонь в ответ. Как же это оказывается страшно – видеть, как ломается такой сильный человек.
Мотор тихо заурчал, а следом по барабанным перепонкам ударили звуки, доносившиеся из колонок. Водитель сразу же сделал тише, но все равно было слышно какое-то бормотание. То ли полицейская волна, то ли радио… Я не прислушивалась, пока не уловила знакомое «АЭС Оскарсхамн». Это были новости, причем на английском, а не на шведском. Кажется, это вообще было не местное радио, а что-то вроде CNN или BBC.
«…предотвращен теракт на атомной электростанции. Власти пока не дают комментариев. Согласно предварительной информации, персонал был предварительно эвакуирован…»
«…количество жертв неизвестно. Наши источники сообщают о перестрелке на территории АЭС. Также в 12:30 ночи по местному времени прогремел взрыв. Однако эксперты не зафиксировали выброс радиации…»
«…в СМИ появилась информация о том, что к организации теракта причастно руководство норвежской компании «Элминор». В правительстве пока никак это не прокомментировали, но Fria Tider уже обнародовала переписку, которая якобы принадлежит руководству этой компании…»
«…наш корреспондент с места событий сообщает, что в данный момент в офисе «Элминор» в Стокгольме проходит обыск…»
Я слушала эти обрывки, глядя в пустоту так же, как и Кира, пока полицейская машина увозила нас куда-то в неизвестность. И с каждым словом, которое лилось из динамиков вместе с помехами, камень на душе становился немного легче.
У них уже не получится это замолчать. Расследование началось, и свалить все на Александра не выйдет. Наверняка на АЭС найдутся свидетели, которые укажут на истинных виновников этого теракта. Да и выжившего наемника можно разговорить. Но в любом случае уже сейчас было понятно, что дело принимает масштабный оборот. Если они обыскивают офис «Элминор», это можно считать победой. У нас получилось привлечь внимание! Получилось заставить власти поверить, что это дело рук не безымянных террористов, а корпорации, которая просто хотела заработать. У нас получилось! А значит, с Александром все будет хорошо…
Примечания:
*Bort från flickan – Отойди от девушки
* Händerna bakom huvudet! – Руки за голову
Глава 21
История циклична. Это просто круговорот, в котором все всегда повторяется. Цивилизации зарождаются, развиваются, процветают, приходят в упадок и гибнут. А потом все начинается заново. Но даже если мыслить менее глобально, история часто повторяется даже в жизни обычного человека.
Но когда я думала, что все вернется туда, откуда началось, я не учла одного важного факта – теперь заключенным будет не только Александр. Изначально нас с Кирой увезли в участок для дачи показаний. Но попытка установить наши личности с первого раза успехом не увенчалась. Если честно, мне было все равно. Рядом постоянно мелькали люди, что-то спрашивали, и я даже отвечала, но не вдумывалась в смысл слов. Меня интересовало только одно – где Алекс и что с ним. Об этом мне никто рассказать не мог.
Кира вообще слабо реагировала на происходящее, продолжая вглядываться в пустоту. Нужно было как-то растормошить ее, заставить вернуться, но я не могла подобрать слов. Что можно сказать человеку, потерявшему так много? Особенно если твоя душа тоже разрывается на части. Только быть рядом. Сжимать руку и пытаться показать, что она не одна.
Этот кошмар длился около двух часов. А потом полицейские получили данные по нашим отпечаткам пальцев. И выяснилось, что у нас с Кирой сразу несколько личностей. Не знаю, чем бы все это закончилось. Возможно, на нас повесили бы все нераскрытые дела этого округа. Но местным стражам порядка никто не дал такого шанса. К мелкому провинциальному отделению полиции подъехали черные и явно не полицейские машины, а затем в здание зашли люди в штатском, но с выправкой военных. Кажется, за нас взялись всерьез…
В Стокгольм нас везли уже в разных автомобилях. Теперь я не видела не только Александра, но и Киру.
***
– Вы адекватный? – почти равнодушно произнесла я.
На возмущения сил уже не осталось. Даже закатить глаза было почти непосильной задачей. Веки покраснели и опухли. Теперь я с трудом вообще открывала глаза, а о том, чтобы задействовать мимику не было и речи.
– Какой смысл задавать одни и те же вопросы в тысячный раз? Вы думаете, что у меня появятся новые ответы?
– Мы просто пытаемся выяснить все детали, – невозмутимо ответил мой собеседник.
Все тот же почти безликий мужчина, которого я видела последние несколько дней, и который надоел мне до тошноты. Осточертело отвечать на его вопросы и не получать никакой информации взамен. Мне не говорили ничего. Судьбы Александра и Киры, которые, я почти уверена, находились в этом же здании, были столь же туманны, сколь и моя.
Наверное, меня должно было утешить, что меня не заперли в камере предварительного заключения. Здесь были вполне комфортные комнаты, которые совсем не напоминали сырые подвалы с крысами. Единственное отличие от какого-нибудь хостела – отсутствие окон. Сбежать невозможно. Впрочем, я бы не стала даже пытаться. Зачем? Куда именно я побегу? Назад в Британию? Я уже не смогу там жить. Тем более, когда мои друзья остались здесь. Без Александра я точно никуда не уеду.
– Это игра в одни ворота! Я больше не буду отвечать на ваши вопросы, пока вы не скажете мне, где мои друзья!
– Они в безопасности, – в тысячный раз повторил этот робот без намека на человеческие эмоции.
После двух дней апатии и слез во мне начал просыпаться гнев. И сейчас вся накопленная злость грозилась вылиться на этого человека. Мне было уже все равно, что со мной будет дальше. Но неизвестность я больше выносить не могла.
– Меня такой ответ больше не устраивает! Почему меня здесь держат? Мне не предъявили никаких обвинений, но выйти я отсюда не могу! Швеция больше не подчиняется общим правилам Евросоюза относительно прав человека?
– Вы больше не гражданка Евросоюза. Британия…
– ДА КАКАЯ К ЧЕРТУ РАЗНИЦА, КАКОЕ У МЕНЯ ГРАЖДАНСТВО?!
Эту вспышку прервал аккуратный стук в дверь, после которого она сразу же приоткрылась. В комнату вошел незнакомец в пиджаке. Около пятидесяти, серьезный взгляд, портфель в руках. Совершенно ничем не примечательный мужчина. Таких на улице миллионы. Но меня все равно прошиб озноб. Когда привыкаешь видеть только определенный круг людей, любая смена декораций вызывает панику. Казалось, именно сейчас начнутся мои настоящие проблемы.
– Вы можете быть свободны, – произнес незнакомец, обращаясь к роботу.
– Кто вы? И как вас сюда пропустили?
– Адвокат, – представился мужчина, не глядя вытаскивая из своего дипломата какую-то бумажку. – А вот мой пропуск. Мне нужно полчаса наедине с моей клиенткой, а потом мы уладим все вопросы.
Робот какое-то время пытался убить юриста взглядом, сверяя данные в документах, а затем прикоснулся к уху, в котором постоянно находился микронушник. И почему люди думают, что их не видно? Не знаю, что именно ему сказали, но мой личный инквизитор, чьего имени я так и не узнала, кивнув, вышел из комнаты для допросов.
– Кто вы? И прежде чем вы ответите, что вы адвокат, я поясню – откуда вы взялись? Кто вас нанял?
– Мисс Дэвис, у меня есть четкие инструкции, которые я обязан выполнять. И время, которое мы можем провести наедине, я бы хотел потратить на телефонный звонок, поскольку меня об этом очень просили.
С этими словами он достал смартфон и набрал номер, протягивая мне. Взяв гаджет дрожащими пальцами, я стала слушать долгие гудки, ожидая чего угодно, вплоть до воскресшего Леннарта, который начнет насмехаться.
– Алло, – собравшись, сказала я, как только гудки стихли.
– Судя по голосу, это Эмбер. Привет, – раздался в трубке смутно знакомый женский голос.
– Р-рейчел? – начала заикаться я, боясь поверить в то, что слышу.
– Она самая.
– Т-ты… ты жива!
На глаза снова навернулись слезы. Только теперь, ради разнообразия, это были слезы радости. Я ведь уже успела ее мысленно похоронить. Мне просто не верилось, что с ней все будет в порядке после всего… после того, как Алекс вернулся без Лиена, после того как Кира перестала шутить и замкнулась в себе… Я разучилась верить в счастливый финал.
– Жива, не волнуйся. Похудела внепланово на пару килограмм, а в остальном все отлично. Не трать время. Его не так много. Человек перед тобой – один из лучших юристов Швеции. Он уже договорился, чтобы вас с Кирой отпустили в самое ближайшее время. Он отдаст тебе ключи от квартиры в Стокгольме и скажет, что делать дальше. Собственно, ни тебе, ни Кире ничего предъявить и не могут. Максимум – незаконное пересечение границы по поддельным документам. Но это тянет только на штраф и депортацию. Последнего мы постараемся избежать.
– Что с Александром? Мне ничего не говорят!
– Там все немного сложнее. Мы еще разбираемся. Но уверена, все будет хорошо.
– А… – я не успела договорить. В трубке послышались гневные возгласы на незнакомом языке.
– Черт! Это медсестры! Не могу больше говорить, а то телефон насовсем отберут. Главное – никуда не уезжай, даже если насильно из страны будут выпихивать. Ты меня поняла?
– Д-да…
Больше сказать ничего не успела – связь оборвалась. Растеряно взглянув на адвоката, я передала ему телефон.
– А теперь я могу дать вам инструкции…
***
Квартира была просторной и даже, наверное, светлой. Проверить это пока не получалось. Поздняя осень, которая со дня на день обещала смениться календарной зимой, обеспечивала слишком ранние заходы солнца. Когда юрист посадил нас с Кирой в такси, уже смеркалось, а сейчас и вовсе было темно.
После его визита в том здании, назначение которого я так и не поняла, но смутно догадывалась, что мне пришлось вплотную познакомиться со шведской военной разведкой, нас продержали недолго. Не знаю, было ли дело во вмешательстве Элин или они в любом случае узнали от нас все что можно… Скорее всего, совпали два этих фактора. В итоге нас отпустили под подписку о невыезде и… неразглашении. Этот документ тоже пришлось подписать. Даже юрист не сказал ни слова против, понимая, что по-другому нас не выпустят. Еще раз запугав нас открытием дел о нелегальном пересечении границы и подделке документов напоследок, с нами пообещали связаться позже.
Если честно, этих инквизиторов я не хотела видеть больше никогда. Если бы не одно «но». Александр… Я до сих пор не знала где он и что с ним. Насколько ужасно его положение? Долбаный адвокат не сказал ничего толкового, посоветовав не переживать об этом. Лишь обтекаемые фразы, которые не значат ровным счетом ничего. Наверное, я готова была услышать что угодно, даже плохие новости. Лишь бы они были.
– Вот, поешь, – подошла я к Кире с тарелкой сэндвичей и чашкой чая.
– Что-то не особо хочется, – безжизненно буркнула она. – Знаешь, а в шведских тюрьмах на удивление прилично кормят.
Конечно, мы были не в тюрьме, но я не стала придираться к словам. Мне хватало и того, что происходило сейчас. Ее опустошенного взгляда, сухих, но воспаленных глаз, слегка дрожащих рук.
– Кира… если ты захочешь поговорить… знай, что я рядом.
– Говорить нужно было раньше, – бросила она куда-то в пустоту, а затем отставила чашку, которую я буквально впихнула ей в руки и встала. – Я, пожалуй, посплю.
Даже слепому было видно, что спать она не собирается. Но преследовать ее я не собиралась. Нет хуже издевательств, чем непрошенная помощь. Поддержку нужно оказывать тогда, когда человек к ней готов. Тем более, я не была уверена, что смогу как-то помочь ей. Сейчас максимум что я могла – вызвать коллективную истерику. От этого не станет лучше никому. Может, она и правда сможет хоть немного поспать…
Когда дверь за Кирой закрылась, я устроилась на диване, завернувшись в одеяло, и начала почти бездумно просматривать каналы. Найдя англоязычную службу новостей, я впитывала все, о чем вещали журналисты. Но картинка не складывалась.
Рассказывали о количестве погибших, но не называли их имена. Говорили, что реактор не был поврежден, но все мощности на АЭС остановлены и неизвестно, когда их снова запустят. Да и запустят ли вообще. В правительстве начались неожиданные кадровые перестановки. Несколько человек внезапно подали в отставку, среди которых был и знакомый мне блондин Нюрберг.
Про «Элминор» упоминали тоже часто и много, но без конкретики. Сейчас было уже понятно, что дело приняло серьезный оборот. В пресс-службе МУСТ даже официально заявили, что некоторые должностные лица этой корпорации подозреваются в причастности к теракту. Задержания проходят по всей стране. Подключен Интерпол. Даже показали предполагаемого виновника, лицо которого на секунду повергло меня в шок.
Подскочив на диване, я бросилась к телевизору, пытаясь лучше рассмотреть. Только практически коснувшись носом экрана, я убедилась, что это лицо мне знакомо. Это был тот самый наемник, которого я вырубила транквилизатором, и которого так удачно отнесло взрывной волной.
Но если «козлом отпущения» назначили его, то почему Александра до сих пор не отпустили? Так и не найдя ответ на этот вопрос, я продолжила смотреть новости, пытаясь разобраться в ситуации, хотя получалось это плохо. Все выглядело логично только на первый взгляд. Если же знать подноготную, становилось понятно, что в новостях не показывают даже верхушку айсберга.
Я так и заснула с пультом в руках и в очень неудобном положении. Мне хотелось узнать как можно больше, но слишком долгое отсутствие сна сыграло с организмом злую шутку, заставив отрубиться под монотонный бубнеж диктора.
***
Проснулась я от приятного покалывания на лице. Как будто кто-то нежно прикасался к коже… Или даже не дотрагивался, а лишь обозначал прикосновения, боясь разбудить. Еще несколько секунд я нежилась в полудреме, боясь возвращаться в реальность, а затем веки дрогнули, приоткрываясь, и сразу же расширились в удивлении.
– Привет, янтарик, – послышался тихий, почти неслышный шепот.
– Алекс, – выдохнула я, боясь пошевелиться и спугнуть видение.
Казалось, что это сон и одно неосторожное движение может его развеять. Но когда до меня дошло, что все происходит в реальности, я резко подскочила, обхватывая его плечи и прижимая к себе. Пару минут мы просто сидели, прижавшись друг к другу, но затем он отстранил меня, пристально вглядываясь в лицо.
– Как ты? – нахмурился Александр, наверное, заметив глубокие тени, которые залегли под глазами.
– Все хорошо, – я попыталась улыбнуться. Он тоже выглядел измученным. Уголки губ больше не были приподняты, на лбу залегла складка, а взгляд стал тоскливым, мрачным, в нем появилась какая-то затягивающая глубина. – Отпустили, заставив подписать подписку о невыезде и договор о неразглашении.
– Это нормально, – нашел в себе силы улыбнуться Александр. – С меня тоже такие же подписи взяли.
– Главное, что выпустили, – выдохнула я, утыкаясь ему в грудь и вдыхая родной аромат его тела.
– На самом деле не все так страшно, – шепнул Александр, погладив меня по волосам. – Они быстро поняли, что повесить это на меня не получится. Информация, которая попала в прессу, просто не позволит сделать меня «козлом отпущения». Так что потом они просто допрашивали и проверяли мои слова.
– С тобой ничего не сделали? – я вздрогнула на слове «допрашивали» и, отстранившись, начала бегло осматривать Алекса, пытаясь найти следы побоев и жестокого обращения.
– Нет, – он легко качнул головой. – На самом деле мне даже предложили повышение, – невесело хмыкнул он. – На работу «в поле» меня больше никто не выпустит, я успел засветиться везде, где только можно. Поэтому они хотят, чтобы я руководил операциями.
– И ты согласился? – спросила я, затаив дыхание.
Как к этому относиться я не знала. С одной стороны мне не хотелось, чтобы Александр оставался на этой долбанной службе. Снова рисковал жизнью, проходил через это… Но все же руководить операциями должно быть не так опасно. А самое главное – я не была уверена, что могу ему указывать. Точнее, я, конечно, могу, но… Я не прощу себе, если он откажется только из-за меня. Он должен принять решение сам.
– Нет, – он опустил глаза. – Хватит, навоевался. На самом деле я не хочу здесь оставаться. Через пару дней мы сможем уехать. Хочешь назад в Британию?
– Не особо, – скривилась я, вспомнив, что спецслужбы моей страны тоже были в курсе готовящегося теракта и, даже, наверное, прикрывали его.
А еще именно в Британии Алекса упрятали в тюрьму без каких-либо оснований. Дело было не только в неприязни ко всей системе в целом и к отдельным людям в частности. Просто на просторах «Туманного Альбиона» могут остаться люди, которые попытаются отомстить. Я не верила, что наказания понесут все виновные. Эта операция была слишком масштабной, чтобы надеяться на такое.
– На самом деле, я вообще не уверена, что хочу оставаться в Европе.
– Значит, уедем, – кивнул он. – Только в Британию все равно придется наведаться. Мне нужно увидеть родителей… – Алекс глубоко вздохнул, сжав челюсти, – родителей Лиена… Я хочу сообщить им лично.
В груди снова сжался болезненный комок, который никуда и не пропадал. Но при виде Александра я смогла ненадолго задвинуть эти чувства поглубже в себя.
– Привет, – послышался тихий, уставший голос от двери, которая вела в спальню. – Что обсуждаете? – без особого интереса поинтересовалась она.
– Привет, Кира, – кивнул Александр. – Думаем, куда уехать. Как тебе идея свалить с этого материка?
– Я пойму, если ты захочешь вернуться в Россию, – вставила я. – Но… может быть, ты захочешь поехать с нами, – произнесла я с плохо скрываемой надеждой.
Пару секунд девушка молчала, опустив глаза, а затем тряхнула головой и вздернула голову. Теперь во взгляде читалось какое-то отчаянное упрямство. Не самая хорошая эмоция, но все же лучше чем пустота. Увидев это, я слегка улыбнулась, поняв, что подругу все еще можно вернуть. Она сможет справиться с этим. Точнее, мы сможем. Вместе.
– К черту! – выпалила она. – Я с вами. До конца.
Пять лет спустя
Считается, что люди, которые многое пережили, уже не нервничают по мелочам. У человека, прыгнувшего с парашютом, не закружится голова, если он выглянет в окно с пятого этажа; врач, который провел сотни операций, не будет волноваться из-за простой аппендэктомии; снайпер, ликвидировавший десятки целей, не станет мандражировать, нажимая на спусковой крючок. В этом есть логика. Люди, прошедшие огонь и воду не должны вести себя подобно нам, простым смертным. Хирурги не пытаются убрать тремор рук перед операцией, полицейские не прикладываются к фляге, отправляясь разбираться с бытовой ссорой. Как говорила Кира: генералы не бегают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику.
Я считала себя человеком, которому довелось пройти многое. И это действительно наложило свой отпечаток. Я и раньше могла быстро взять себя в руки, не показывать эмоции, успокоить тех, кто находится в панике, даже если самой страшно. Сейчас эти качества были почти возведены в абсолют. Но это не означало, что я больше не нервничала. Просто другие этого уже не замечали… Кроме самых близких.
Стоя на кухне, я постоянно прислушивалась, не нарушит ли сонную тишину пригорода Ванкувера звуки подъезжающего автомобиля. Конечно, было еще слишком рано. Умом я понимала, что до назначенного времени еще около получаса, но ничего не могла с собой поделать. Почему-то я нервничала. Этот день вообще оказался богат на эмоции.
– Волнуешься? – услышала я голос за спиной.
– Как ты узнал? – тихо спросила я, даже не вздрогнув из-за неожиданности.
– Я бы сказал, что у тебя на лице все написано, но не получится – ты же стояла ко мне спиной, – хмыкнул он. – Поэтому будем считать, что у тебя все написано на затылке.
Я только фыркнула, уже устав удивляться тому, что Александру каждый раз удается ко мне подкрасться. Почему он так тихо ходит? Это привычки бывшего разведчика или врожденное свойство? Где такому научиться? У меня ни разу не получилось подобраться к нему так, чтобы он этого не заметил. Когда-то это даже превратилось в своеобразную игру, в которой я ни разу не одержала победу.
– Какой разговорчивый у меня, оказывается, затылок, – протянула я.
– У тебя вообще многие части тела очень красноречивые, – ухмыльнулся он, обнимая меня со спины. – Рассказать, какие именно? – Алекс слегка наклонился, проведя губами по моей щеке и спускаясь к шее.
Нечестный прием. Практически запрещенный. Поцелуи в шею всегда действовали на меня слишком сильно. У меня подкашивались всегда колени, а сердце начинало биться так сильно, как будто я только что пробежала марафон.
